71
Подспудная мечта о неком «таком же как Путин» во главе Украины становится в сознании украинцев все более навязчивой, приобретая характер невроза.По разнообразным опросам, претендующим на социологические, а также по то интуитивным оценкам, тема президента России в умах украинцев настолько доминирует над всеми иными, что это уже стало неприличным.
А что делать? Мы лишь констатируем факты.
Гугл в течение 0,4 секунды находит 25 300 000 ссылок по поисковому запросу «Путин Украина», и это в три раза больше, чем «Меркель Украина» или «Обама Украина» при всей официальной значимости этих мировых лидеров, обеспечивающих внешнее управление нашей страной.
Давайте называть вещи своими именами — украинцы «ан масс» остро желают, чтобы Владимир Владимирович возглавил Неньку, но лишь некоторые готовы в этом честно признаться. И чем больше примеров блистательного менеджмента и бескорыстного патриотизма дают нам наши собственные правители, тем более навязчивой становится подспудная мечта о неком виртуальном «таком же как Путин» во главе Украины. Подчеркну — подспудная, подавляемая, ибо проявление ее вовне расценивалось бы как тотальная непростительная и сурово наказуемая зрада.
Что мы обычно предпринимаем, когда предмет вожделения бесконечно от нас далек, и шансов заполучить его практически нет?
В общем случае человек или даже целое общество должны что-то делать с психотравмирующей ситуацией недоступности мечты, просто обязаны изживать и избывать ее, дабы она не превратилась в сверхценную разрушительную идею — как это случилось, например, с евроинтеграционной паранойей Майдана.
Здесь есть разные варианты реагирования, и их условно можно поделить на взрослые и детские способы.
Например, можно методами суровой рационализации убедить себя в том, что предмет вожделения на самом деле не имеет никакой особой ценности. Это довольно эффективно помогает бороться с травмой осознания того сухого факта, что нечто нам недоступно по разным причинам. Подход «не очень-то и хотелось» более или менее пристоен, поскольку позволяет сохранить лицо и выглядеть относительно взрослыми — настолько, насколько позволяет сила воли.
Но, как любой ребенок, а мы, украинцы, народ инфантильный, мечтательный и затейливо-языческий, несмотря на тысячелетнюю историю крещения, мы рационализации склонны предпочитать способы детские, иррациональные.
Нам мало сказать, что нечто малоценно для нас, проявить равнодушие и идти своим путем. Нам необходимо объявить, что оно вредно, опасно и злокозненно для нас. Нам мало выругаться на дверь, об которую мы по собственной невнимательности ударились головой, нам нужно еще эту дверь избить, а лучше поломать, демонизировать, заподозрить в подлом плане напасть на нас, когда мы слабы.
Демонизация Путина, кажется, достигла апогея, хотя в нашем случае нельзя ничего утверждать окончательно. На улицах городов на смену незатейливым аббревиатурам пришли статуи, стилизованные под оборотней и вурдалаков, на домах появились граффити с козаками, побивающими многоголовую гидру с известными чертами, и везде в этих выбросах рагульского творчества громко вопиет черная зависть и глубокий национальный невроз, центральной фигурой которого является президент соседней страны.
В этом неврозе все — отношения любви и ненависти, обожествление и богоборчество, стоны брошенных и отвергнутых, надежды, мечты, отчаяние, мистика, вера в чудо, молитвенное требование внимания, травма от холодности бросившего детей отца.
Скажете — преувеличение? А как иначе можно объяснить этот гвоздь в башке, эту назойливую концентрацию на человеке, который правит другой страной, эту одержимость и навязчивую страсть? Расписывающие заборы хульными надписями украинские патриоты, продюсеры и исполнители всех этих антипутинских перформансов, выкрикиватели речевок, авторы виршей и песен — они ведь так стараются, чтобы он, холодный и жестокий, увидел и обиделся. Обратил внимание — и пригорюнился. Услышал — и разнюнился. Чтобы их МИД вынес ноту и претензии. Ну, хотя бы гримаску недовольства изобразил. Вот уже бы мы тогда развернулись, ммм…
Но — нет, тишина. Молчит хладное божество, не хочет демон бесчувственный хотя бы разок поучаствовать, ответить, упрекнуть, оценить старания, признать их значимость и ценность.
В психологии есть такое понятие — поглаживания. Каждый человек хочет поглаживаний, даже если это — пинки и насмешки. Лучше, конечно, нежность и любовь, но на худой конец сойдет и сарказм с пенделем. В любом случае — объект вашего вожделения тогда как бы признает ваше существование, включается в коммуникацию с вами, рассматривает вас как личность, равную себе. Проще говоря — обращает на вас внимание.
Но Путин не поглаживает оскорбляющих его украинцев, лишь периодически замечая, что мы-де — все равно один народ. Нет ничего обиднее и хуже для украинского патриота, чем эти снисходительные слова.
Если рассматривать ситуацию в рамках старомодного психоанализа, то российский президент для украинцев предстает чем-то вроде суперэго — контролером, носителем запретов, строгим критиком. Его поносят и боятся, хулят и признают за старшего. На него списаны все проблемы Украины. Ему предъявляют трогательные детские претензии, во множестве разбросанные по просторам социальных сетей и форумов — мол, он не хочет добра Украине, а ищет выгоды для России.
Но разве не о таком же президенте мы мечтаем для себя? Чтобы искал выгоды для Украины, а не зарабатывал во вражеской стране, лепя свои сладкие плитки, как Порошенко, или не праздновал публично наворованный первый миллиард как Яценюк? Чтобы волостями не разбрасывался, сограждан не унижал, чтобы призывал строить, а не разрушать?
Он просто президент своей страны. Другой страны. Не божество, не дьявол, не тотем, не император. Не монстр и не идол. Не бросивший Украину неверный любовник. Он не отвечает за дождь и затмения, за саранчу и чуму свиней. Он просто глава собственного государства. У нас — другое государство, и спрашивать нам бы должно с наших отцов нации. Здравый взрослый человек с адекватной самооценкой и чувством собственного достоинства это четко понимает.
Между тем, украинские новостные ленты на 70% состоят из новостей пропутина и прорашку. Выступления украинских политиков на 90% состоят из угроз в сторону России, разоблачений Мордора и его захватнических планов, стеба над близким экономическим и политическим крахом северной тирании и призывов воевать с ордой невидимых российских войск.
Ну, и на 10% из выпрашивания скидок, отсрочек, реструктуризаций, льготных поставок.
Примерно так же у хулимого ненавистного божества в минуту страшную язычник из примитивного племени просит заступничества и милости.
И уж если речь зашла о языческих практиках, нельзя не вспомнить верования аборигенов Австралии, воспетых в известной песенке Высоцкого про Кука. Поедание органов врага, считали туземцы, передает каннибалу лучшие качества поверженного. Съел ногу проворного бегуна — сам стал бегать быстрее. Скушал его печень — стал сильнее и выносливее, мозг — умнее и хитрее. Конечно, если враг сильный, умный и хитрый.
Нет ли здесь какой-нибудь символической аналогии со стремлением украинцев непременно отъесть у российского президента хоть что-нибудь? Виртуально, в самом переносном смысле?
Но это так — в порядке безответственного дерзновенного бреда, конечно.
источник
yaplakal.com