166
ВОСЕМЬ
1.
Наверное,трудно представить себе ветерана Великой Отечественной Войны по кличке "Урод".Однозначно-трудно.
Но тем не менее,то самое,что так трудно себе представить-существовало.Причем существовало вопреки природе,здравому смыслу и законам литературного жанра.
Кличка пристала,или-как тогда говорили-"прилипла"-к нему с детства.Ветерана звали Родион.Но в начальных классах школы учителя называли его "Родя".Ну а сверстники быстро трансформировали в "Урода".Дети во все времена были жестоки.И довоенные -не исключение.Ну,в школе всех как-то дразнили.Но "Урод"…
Впрочем,вся жизнь Урода была похожа на забавную игру какого-то злобного ума,сшивающего странную материю из облезлых обрывков разных судеб.Биография начиналась стандартно для того времени…а возможно-даже образцово.
Родился Урод в 1926 году в деревне…да,собственно,и деревни той нет уже на карте.И названия ее никто не вспомнит более.Мать была дояркой.Отца Урод не помнил.Но мать рассказывала ему,что в 37-м отца арестовали.Много позже,уже в зрелом возрасте,Урод случайно наткнулся на его фамилию в рассекреченных расстрельных списках.
В грозовом 41-м Урод убежал из школы на фронт.Долго мыкался по лесам,догоняя отступающую армию,пока его случайно не подобрали санитары.Сказался 18-летним-благо,был рослым и крепким-и благополучно оказался на передовой.
Мать Урода умерла от сердечного приступа через три года после начала войны,получив на сына "похоронку".Позже выяснилось,что письмо отправили по ошибке.Но эта ошибка неизвестного фронтового писаря вышла Уроду слишком дорого.Мать была единственным его близким человеком.
Урод верил в то,что имя оказывает непосредственное влияние на судьбу человека.Правда,в его случае речь шла не совсем об имени.Но влияние прослеживалось слишком ярко.
В жизни Уроду не везло.Он постоянно жил в положении гостя.которого на званом ужине обнесли блюдом.Все привычные человеческие блага каким-то непостижимым образом проходили мимо него.Урод честно прошел всю войну.В штабах не отсиживался,за спины товарищей не прятался.Но "иконостас" его имел вид чуть более чем скромный:пара медалей "За отвагу",медаль "За взятие Берлина"…Война проходила как бы мимо него.Так прошли все четыре года войны.Урод воевал,пил спирт из фляжки-словом,делал все то,что было положено делать рядовому бойцу на фронте.
Но в победном 1945-м нить злой судьбы,произрастающая из не менее злого прозвища,описала вокруг Урода первую свою петлю.Уже в Берлине,на подступах к Рейхстагу,Урода искалечило взрывом "фауст-патрона",которым какой-то фриц грохнул по ним из подвального окна.И в то самое время,когда Берест,Егоров и Кантария водрузили над дымящимся зданием штурмовое знамя 150-й стрелковой дивизии,буквально в двух кварталах оттуда Урод катался по грязному тротуару,истекая кровью.После боя,когда санитарная команда подбирала раненых и наткнулась на него,Урода сочли убитым.Санитары перевернули его на спину и вздрогнули:у бойца отсутствовала практически вся правая половина лица.Старший уже хотел накрытьУрода плащ-палаткой,когда вдруг заметил на черной от дыма шее тяжело бьющийся пульс.Жив,зараза!
Вот таким причудливым образом закончилась для Урода война.Когда в Москве гремел Парад Победы,когда полки,чеканя шаг,один за другим проходили мимо мавзолея и бросали на блестящий от дождя черный гранит красные фашистские знамена,Урод отчаянно боролся за жизнь в военном госпитале в Минске.И,к немалому удивлению всех-выжил!Почти полгода он провел практически не приходя в сознание,на крайней койке у двери-"чтоб выносить было сподручнее,ежели того…".Затем-полтора года как бы сейчас сказали-"реабилитации"-операционные,палаты,Москва,профессора…
В 1947-м Урод был комиссован "по ранению" и окончательно превратился в "штатского".Он вступал в новую жизнь.У него была справка о демобилизации.У него не было:правого уха,правого глаза,большей части носа,волос на голове, половины зубов и части верхней челюсти (пришлось удалить из-за начавшегося сепсиса).С этого момента слово "Урод" в его представлении утратило кавычки и превратилось в имя собственное.
Урод не унывал.В то время было слишком много дел-нужно было возрождать из руин страну,разрушенную четырьмя годами большой войны.Он устроился на завод,поселился в общежитие и стал жить.Собственно,простой русский парень и не мог рассуждать иначе.Он просто жил.Потому что так было нужно.Фронтовики потихоньку вливались в мирную жизнь,страна оживала,быт налаживался.
Но очередная петля судьбы уже стремительно,со свистом затягивалась вокруг его несчастной головы.В один прекрасный день его "выдавили" с завода на пенсию,как инвалида.В тот момент можно было получить в Москве жилплощадь,но Уроду и здесь не повезло.Квартиру ему,конечно,дали.Но не в Москве.А далеко.Чтоб не маячил перед глазами у начальства.Уж больно страшен.
2.
Шел уже 1995 год.Страна пережила "перестройку",но не перестроилась,а развалилась вовсе.Уроду шел шестьдесят девятый год.Он почти оглох,но единственный глаз его справлялся со своими обязанностями на удивление хорошо.Годы изменили его и без того отталкивающую внешность,превратив остатки лица в серую,морщинистую маску.Справа губы уже не могли полностью скрывать зубные протезы,и вызывающе белые "коронки" сияли,подобно клавишам разбитого,обгоревшего рояля.Кожа на лбу с правой стороны натянулась,а с левой-собралась в крупные складки,и было похоже,что Урод издевательски подмигивает своему отражению в зеркале.С зеркалами у Урода,как ни странно,были вполне нормальные отношения.В молодости он не придавал этому значения,а к старости-просто привык.
Личная жизнь у него,конечно же,не сложилась.Это только в сказках так бывает,что красавица влюбляется в чудовище с прекрасной душой.На деле все оказалось совсем иначе.Урод был одинок.Иногда ему казалось,что от него в ужасе шарахаются даже тараканы,которые в изобилии водились на кухне.Урод не требовал невозможного.Ни от тараканов,ни от людей.Просто жил.
Он не чувствовал себя ветераном.К нему не приходили по праздникам школьники с поздравлениями.Не приходили с того самого времени,когда одна девочка из третьего класса упала в обморок,впервые увидев его без повязки.На школьные вечера памяти и прочие похожие мероприятия его не приглашали по той же самой причине.А он не настаивал.В местном магазине,куда Урод спускался за продуктами,довольно быстро привыкли к мужчине с глухой повязкой на лице,говорящему тихим трескучим голосом-голосовые связки у Урода тоже были повреждены.Шли годы.Мужчина превратился в старика,походка его рассыпалась,плечи согнулись.Лишь повязка оставалась неизменной.Этакая константа,постоянная величина,к которой привязывают все вычисления и исчисления.Постоянных величин в жизни Урода было совсем мало.
Единственный живой человек,с которым Урод общался,был его друг и бывший одноклассник Петя,по клике "Пол-первого".Это тоже еще со школы,когда он на вопрос учителя ответил невпопад.Сказал время,чем вызвал дружный смех всего класса.
"Пол-первого" на фронт не бегал,а честно дождался восемнадцатилетия и был мобилизован.Служил в саперной роте,но недолго.В 44-м при разминировании благополучно подорвался на фугасе и очнулся в госпитале без обеих ног по самые яйца.И кличка "Пол-первого" тоже обрела некий зловещий смысл.Ну как тут не верить в судьбу?
После войны "Пол-первого" устроился в Москве и к 40 годам получил квартиру.Но,узнав о судьбе своего однокашника Урода,отказался от столичной жилплощади и тоже переехал в Мухосранск,к товарищу.Как он сам выражался,"пол-человека взял свои пол-чемодана" и приехал.Со всем своим скарбом,состоящим из тележки,двух утюжков и пары нижнего белья."Пол-первого" был таким же "старым убежденным холостяком",что и его друг.По вполне понятным причинам им нечего было стесняться,и бояться друг друга тоже было бессмысленно.Так и жили себе.Два ничейных ветерана.Или,выражаясь языком Пети-"полтора"…
Но был у Урода и еще один друг.Молчаливый.И надежный.Он сожительствовал с Уродом уже давно-с самого 1943 года.Дружба их завязалась при довольно драматических обстоятельствах.В самом разгаре боя,когда разгоряченные и опьяненные схваткой бойцы уже в рост вставали из полузасыпанных окопов и,горланя матерные песни,бросались на врага врукопашную.Урод зарубил саперной лопатой здоровенного фрица,прущего на него со штыком наперевес,с него и взял трофей-потертый "Парабеллум",неизвестно какими судьбами у того оказавшийся.Пистолет просто обязан был сменить хозяина,пока Урод валялся в госпитале.Но этого не произошло-сам Урод,ставший к старости фаталистом,порой подумывал о том,что им с "Люгером" просто суждено было встретиться и более не расставаться.Пистолет тихо хранился все эти годы в нижнем ящике бельевого шкафа,рядом с советским паспортом и фотографией матери.В принципе,ничего удивительного в этом нет.Участковый никогда не беспокоил тихого,одинокого пенсионера-инвалида,не причинявшего никому беспокойства.А воров Урод не опасался-он практически не выходил из дома,да и брать у него было нечего.
Время от времени Урод извлекал пистолет,любовно чистил его и смазывал."Люгер" не падал в обморок при виде обезображенного ранением лица.Он был всегда строг,подтянут и готов.Военный-что тут сказать.
Но была и какая-то мистика в обладании этим оружием.Между "Люгером" и Уродом с самого начала установилась некая незримая связь.Иногда пистолет тихо,но настойчиво говорил…нет-скорее,приказывал Уроду:"Встань!Вот,сейчас.Время!"И Урод вставал.Потому что настоящие друзья очень редко о чем-либо просят.И еще реже-приказывают.
3.
Урод привычно проснулся от резкой вспышки боли.Болел правый висок,и боль,пульсируя,растекалась по несуществующим зубам.Урод поднялся с кровати,прошел на кухню и отпил воды из стоящего наготове стакана.Постепенно боль утихла,и мир в его единственном глазу обрел вновь свои резкие очертания.
Урод поставил чайник,сел к столу и задумался.Затем поднялся,подошел к стене и оторвал листок от календаря.Отрывные календари были его маленькой причудой.Лет пять назад,в 91-м,их практически перестали печатать-все витрины бывшей Союзпечати заняли глянцевые суперкалендари с томными полуобнаженными красотками.Тогда Урод чудом разыскал в каком-то книжном магазине пару отрывных за восемьдесят-какой-то год…и восьмидесятые,вновь поселившиеся на кухне старика,два года вселяли в него ощущение привычки.А год назад Урод купил уже нормальный "отрывник",на 1995 -й.
Под слетевшей страничкой открылась другая,с надписью "9.МАЙ".Урод почему-то не любил этот день,когда все праздновали годовщину Победы.Он не считал его своим праздником-скорее,воспринимал как фрагмент той самой Жизни,которая ушла от него или прошла мимо.Сегодня всплыло то же ощущение.Но к нему что-то примешивалось.Урод задумался,напрягая свою старческую память.Почему-то вспомнилось,как дней десять тому назад они с "Пол-первого" ни с того ни с сего заговорили о душе,о какой-то загробной жизни,которую Урод всегда считал чушью.А вслед за этим воспоминанием пришло другое.Урод вспомнил,что неделю назад "Пол-первого" не стало.Старик тихо скончался в своей квартирке.Рано утром он попытался доползти до уборной-да так и не дополз.Умер в дверях спальни.Урод вспомнил похороны…казенный гроб "от комитета",пластмассовый венок…За гробом шли всего два человека:Урод и какой-то хлыщ из "комитета ветеранов".На вид хлыщу было лет 20-25,и Урод долго думал,какое отношение тот имеет к ветеранам.Так и не надумал ничего.Вечером после похорон Урод достал пистолет,положил перед собой на стол и в надвинувшихся сумерках долго смотрел на него,не отрываясь.Но "Люгер" молчал.
Урод снял чайник с огня и вернулся в комнату.Вытянул ящик,достал завернутый в тряпочку пистолет.Вытянул магазин,затем оттянул затвор и зачем-то заглянул в патронник.Извлек из магазина патрон-единственный.Последний из тех восьми,которые были в нем в том самом бою.Урод тяжело опустился на диван,разглядывая на ладони патрон.
За всю историю их дружбы "Люгер" "говорил" семь раз.И каждый из семи патронов Урод помнил так,как будто это было вчера.
Первый раз он испытал это странное ощущение через пару месяцев после того,как пистолет сменил хозяина.Вечером,в селе,где их полк остановился на постой,Урод вышел в сад по малой нужде.Но не успел он закончить свое мокрое дело,как вдруг будто струна прозвучала где-то совсем рядом.Тихий и отчетливый звук.Урод повернулся,одновременно потянув "Люггер" из кармана-и в сумерках увидел смотрящее на него дуло обреза,торчавшего из малинника.Палец как бы сам нажал на закругленный спусковой крючок,хлопнул звонкий выстрел…Уже и однополчане подбежали к нему,с фонарем обшарили малинник и извлекли оттуда здоровенного бородатого мужичину и обрез "трехлинейки",а Урод так и стоял.В одной руке-конец,в другой-ствол."Ловко ты его!Прямо в кадык!"-завистливо протянул кто-то.
Второго патрона "Люгер" лишился "в лесу прифронтовом".Урод с тремя товарищами осторожно брели по опавшей листве-после отхода из этих мест немцы оставили в лесах множество мин.И вдруг-опять!Та самая струна.Урод остановился,огляделся и прислушался.Ничего.Тишина.Другой боец хотел уже двигаться дальше,но Урод остановил его.Стали оглядываться и в конце концов заметили чуть поотдаль на тропе красиво замаскированную растяжку.Снимать никто не умел,поэтому бойцы вернулись назад,залегли за небольшой холмик и начали "сажать" по струне из ППШ.Урод достал "Люгер" и с первого выстрела задел мину,оказавшуюся сигнальной.Потом была "головомойка" от командования за "цирк со стрельбой",но все в итоге обошлось более-менее.
Третий и четвертый выстрелы прозвучали чуть позже,уже в 44-м.Когда Уроду пришлось успокоить двух разжиревших партизан,перепивших местной "бурачихи" и вознамерившихся изнасиловать какую-то молдаванку-беженку.Тут уж "Люгер",не заморачиваясь со всякими там "струнами звучащими",просто сказал "Ну,давай…пора…".Потом была военная прокуратура,но тоже обошлось.Очевидцы показали,что те двое сами на него набросились,а комендантские,видимо,посчитали,что "партизан в лесу и так предостаточно" и в конце концов оставили Урода в покое.
Ну и оставшиеся три патрона "сказали свое слово" уже перед самым Берлином,в январе 45-го.То ли волки,то ли собаки одичавшие-Урод так и не понял.Две из трех легли на месте,третья ушла в овраг,истекая кровью."В войну и люди-то дикими делаются,а не то что собаки"-думал он тогда.
Урод отогнал нахлынувшие воспоминания и снова взглянул на последний патрон.Уже достаточно давно его не покидало смутное чувство,что он знает его предназначение.Судьбу последнего выстрела.Старик опять прошел на кухню,налил себе стакан крепкого чая и снова задумался.Боль возвращалась.Он вообще сильно сдал в последнее время,после развала Союза.Начали сильно неметь ноги,пальцы рук уже не вполне чувствовали предметы,да и сердце начало беспокоить.Урод вообще отличался завидным здоровьем-у врача за все эти годы он был всего раз.Когда зубные протезы делали.Но теперь он ощущал,что жизнь понемногу уходит из него.Да и какая жизнь?Урод периодически задавал себе вопрос "А за что мне так?Вроде воевал,как все,и моя частичка боли в этой победе есть…".И столь же периодически не находил на него ответа."Пол-первого" был в этих вопросах неважный советчик.А "Люгер" предпочитал молчать.Он ведь военный.
И вдруг Урод понял,что это было-сегодняшним утром,еще до прихода боли."А ведь это был Зов…"-подумалось ему.Он оглядел стены,потолок…пыльный диван…Тяжело ступая,Урод подошел к шкафу и извлек из него свой единственный пиджак,на котором болтались фронтовые награды.Оделся,затем вернул последний патрон в магазин,вставил его в рукоятку и сунул пистолет в карман.Он понял,что нужно сделать.И именно сегодня.
4.
Урод шагал по залитой солнцем улице.Со стороны-ветеран как ветеран,на парад шлепает не торопясь.Только лицо завязано зачем-то.Навстречу попадалось много "правильных" участников войны-со светлыми лицами,с орденскими колодками и наградами на выглаженных кителях.Они с недоумением смотрели на странную фигуру в нелепом пиджаке с нескольким потемневшими от времени медалями.Наверное,принимали его за местного сумасшедшего.Доля истины в этом,бесспорно,была-во всяком случае,полностью нормальным Урод не считал себя уже давно.
Из городского парка доносились бравурные звуки духового оркестра,игравшего "Майский вальс"."Помнит Вена,помнят Альпы и Дунай…!!!"-пел хорошо поставленный голос.Цветы.Полевая кухня."Фронтовые сто грамм".Урод свернул направо,в аллею,и,миновав общественную уборную,оказался в недавно высаженной березовой роще.
Перед го глазами вновь пронеслась вся его нелогичная и нескладная жизнь.Но вопроса "За что?" он себе уже не задавал.Возможно,скоро он все узнает.Или не узнает ничего.Опять все пронесется мимо него-ну что ж,не привыкать.Зато теперь струна поет вовсю.
Урод достал верный "Люгер",оттянул рычаги и загнал патрон в патронник.В голову стрелять не хотелось-хватит и одного раза.Он упер дуло в грудь,напротив сердца.и надавил спуск."Звяк!"-сказал "Люгер"."Неужели осечка!?"-мелькнуло в мозгу у Урода."Не может быть…"-он взвел ударник и нажал еще раз."Звяк!"-донеслось до него второй раз.
Краем глаза Урод уже видел,что к нему со всех сторон бегут люди,обратившие внимание на странного ветерана,прижавшегося забинтованной щекой к стволу молодой березки и держащего в руках предмет,похожий на пистолет.Он снова потянул,взводя ударник,и одновременно почувствовал,как какая-то горячая волна поднимается откуда-то из груди,сжимая горло.В последний раз он услышал голоса подбежавших прохожих,уже тянувших к нему руки…все закружилось…заулыбался невесть откуда взявшийся "Пол-первого" верхом на хлыще из ветеранского комитета…
Ударник звякнул третий раз.Но Урод уже не слышал этого последнего акта предательства.Его сердце остановилось долей секунды раньше.
"Помнит Вена,помнят Альпы и Дунай!!!!"-неслось над деревьями.
yaplakal.com