Войнович давным давно все это предугадал...
Из окна высунулся Килин и велел Шикалову подняться в контору. Шикалов
поднялся. В председательском кабинете кипела работа. От табачного дыма
было темно, как в бане. Примостившись на краешке письменного стола,
парторг карандашем писал кому за кем выступать, сразу определяя, какие
(бурные, продолжительные или простые) должны быть аплодисменты. Написанное
подвигал председателю, а тот хотя и одним пальцем, но довольно бойко
перестукивал все на машинке
- Ну, что скажешь, Шикалов? - спросил Килин, не отрываясь от своего
сочинения.
- Да вот. - Шикалов подошел к столу. - Все, стало быть, сделано, как
велели.
- Значит, всех разогнали?
- Всех, - подтвердил бригадир.
- Всех до одного?
- До одного. Талдыка один остался. Прогнать?
- Пока не надо. Возьми его в помощь, и чтоб через полчаса все, как
один человек, снова были перед конторой. Кто не придет - перепишешь. -
Парторг, подняв голову, посмотрел в глаза бригадира. - А кто откажется,
будет сваливать на хворость или еще чего - двадцать пять трудодней штрафу
и ни грамма меньше. Ты меня понял, Шикалов?
- Угу, - мрачно кивнул Шикалов. - Можно сполнять?
- Валяй, - разрешил парторг, снова утыкаясь в письмо.
Шикалов вышел. Талдыкин сидел на крылечке, курил.
- Пошли, - на ходу коротко бросил Шикалов.
Талдыкин встал и пошел рядом. Пройдя шагов пятьдесят, догадался
спросить:
- Куды идем?
- Народ обратно сгонять.
Нельзя сказать, чтобы Талдыкин прямо рот раскрыл от удивления или еще
чего-нибудь, но все же полюбопытствовал:
- А почто ж разгоняли?