"- ... Вот ты заладил «боевой счёт, боевой счёт…», а кого он по большому счёту ебёт, кроме пропагандистов? У истребителя-то настоящая задача какая? Обеспечить работу ударных машин, а «сбитые» это так … членометрия. Делать идиотам нечего, вот хуями и меряются.
- ... Ты вот думаешь, за что я Покрышкина уважаю? За то, что он мог то, чего не мог никто другой, а именно обеспечить на такую защиту в воздухе, которую я ни до, ни после того не встречал.
Тут я решил немного схохмить, а заодно и поддеть Тмофея Пантелевича:
- А-а... "Ахтунг, ахтунг в воздухе Покрышкин!.." Слышал, слышал ... Вот только сам Покрышкин, по его же словам, такого не слышал. Не подтверждает этого Александр Иванович.
Пунёв презрительно глянул на меня сверху вниз:
- Ну, может и не слышал, но догадывался.
Рассказываю…
Летали мы как-то бомбить одно «весёлое местечко» на Украине, а именно крупную сортировочную железнодорожную станцию. А прикрывали её немцы истребителями – будь здоров! Каждый вылет – как экскурсия на тот свет. Ещё и до цели не доходим, а уже каждая девятка теряла по одной-две, а то и по три машины. Прикрытие не справлялось. Уж больно хороши немцы оказались. У-ух!.. Драли «мессера» и нас, и наших истребителей, только щепки из «лавочкиных» во все стороны летели.
Но главное, разбивают нам немцы боевой порядок, не дают нанести концентрированный удар, а ведь настоящая сила бомбардировочного удара в массированности.
Слетали мы так раза два-три, и тут комполка Мозговой, уж на что был крепкий мужик, а не выдержал – давай названивать в Армию, что бы прислали нормальное прикрытие, а не этих слабаков.
Видать, станцию надо было разнести во чтобы-то ни стало, поскольку уже ближе к вечеру приземляются на наш аэродром «аэрокобры». 16-й Гвардейский истребительный.
Встречаемся за ужином, в столовой лётного состава и, поначалу, эти ребята мне не понравились. Истребители и так народ легкомысленный, а эту уж как-то чересчур весёлые были. «Не ссы – говорят – «бомбёры», прикроем, хер кто подлезет!...» Я одному старлею (Голубев была его фамилия, мы потом с ним закадычными друзьями стали) говорю: «Да тут и до вас были.. Тоже «да мы, да всех, блядь, порвём!..», а как до дела дошло, так фрицы им живо морды-то начислили!..» А старлей мне (да так знаешь, со смешком): «Спакуха!.. Знает наш Александр Иванович волшебное слово. Как скажет – фрицы разбегаются». Я ещё и подумал: «Пиздабол!..»
Утром готовимся к вылету. Начальники штабов докладывают: «1-я девятка идёт … 2-я – идёт… 3-я… группа боя располагается… непосредственное прикрытие …» – вообщем всё как обычно.
Ладно, взлетели, построились.
Смотрю вверх – «аэрокобры» висят над нами. Это хорошо.
Понятное дело – радиомолчание. Я проверяю каналы станции, щелкаю переключателем, и вдруг слышу на волне истребителей: «Внимание! Я-«сотый»! Иду на работу!»
Я прихуел! (По другому не скажешь.)
Радиомолчание это основа основ внезапности нанесения удара! Нас всю войну этому правилу немцы учили. И пока они в наши головы это правило не вколотили, мы своей кровью не один раз умылись. Хорошо помню, что я штурману сказал: «Вернёмся, и огребёт этот майор (а Покрышкин тогда майором был) по полной! Сорвал, блядь, вылет! Готовься, сейчас «мессера» полезут!»
Но, что ты думаешь?!.. Доходим до самой станции – в воздухе ни одного фрица. Как вымерли!.. Зенитный огонь был сильнейший, но это уже не то, полегче.
Ну думаю, будут нас на обратном пути ловить. Как отпикируем, построиться не успеем, тут то нас и начнут!..
Ага, щаззз… Ни одного!.. Чистое небо!..
Приземляемся, истребители смеются: «Ну, мы же говорили!.. Прикроем».
Случайность, думаю. Повезло олухам.
Во второй половине дня ещё один вылет. На ту же цель.
Я на волну истребителей уже специально переключился, и опять: «Внимание! Я-«сотый»! Иду на работу!»
И та же самая картина – ни одного немецкого истребителя в воздухе! Ни до цели, ни после.
За ужином мне Голубев напомнил: «Я же говорил, знает наш «батя» слово волшебное…»
Потом, мы под прикрытием 16-го Гвардейского сделали еще несколько вылетов. И во всех них, я вокруг наших «пешек» не видел ни одного немецкого самолёта. А уж зрение у меня было отличное (не поверишь, но «мессер» в воздухе я засекал километров за десять, если не за двадцать).
Вот с тех пор я Александра Ивановича Покрышкина уважаю как никого другого.
А что касается его "боевого счёта"...
Ну вот, рассказал я тебе про несколько боевых вылетов Покрышкина. Честно слетал Александр Иванович. И хотел бы кого-нибудь сбить, а как? Не дали ему немцы такой возможности.
Поэтому, хуями меряться… это оставь идиотам.
Понял?
- Понял.
- Ну и молодец. Пошли лучше винца выпьем. Я тут вино сделал, попробуешь…
Тимофей Пантелевич сам ставил вино, и у него хорошо получалось.
Он бы настоящим талантом."
http://svjatoy.livejournal.com/44335.html
yaplakal.com