231
Если кто-нибудь из вас сегодня около половины девятого вечера видел на Лиговском проспекте разъярённую тётку, орущую благим матом на ошалевшего мужчину лет пятидесяти пяти, то спешу уведомить вас, что это была я.
Дело было так.
Шла я по Лиговской першпективе в весьма чудесном настроении. Денёк сегодня выдался удачный, всё прямо одно к одному славно сложилось, да к тому же начал накрапывать дождик, что при нашей адской духоте и тридцатиградусной жаре само по себе является счастьем.
Иду, сумочкой размахиваю, предаюсь светлым думам. Вдруг - чу! - вижу я продуктовый магазинчик, возле него - урну, а на урне кота. Кот лапами упирается в каменные бортики урны, а голова вся ушла внутрь - выискивает, чем поживиться.
Кот весь рыжий, грязный, тощий - в общем, ни фига не баловень судьбы.
Я не умею проходить мимо голодных котов. У меня почти всегда в сумке лежит пакетик кити-кета на случай такой вот внезапной встречи: ей-богу, пятнадцать рублей за удовольствие видеть довольную и сытую кошачью физиономию - это тьфу.
Однако, обстоятельства сложились так, что сегодняшний пакетик я уже скормила серой беременной кошке, попавшейся мне на пути утром.
Пустяки, дело житейское - подумала я, поправляя пропеллер. Сейчас зайду в этот продуктовый магазинчик, куплю коту лакомство и будет нам обоим счастье.
И только я развернула свои ласты в сторону магазинной двери, как вдруг идущий мне навстречу мужчина довольно солидного, как я сказала выше, возраста, прилично одетый обладатель большущего пуза и не менее обширной жопы, делает шаг в сторону урны и с воплем "хоп!" своей мощной ручищей сшибает кота напрочь.
То ли от силы удара, то ли от неожиданности, кот отлетел аж на проезжую часть и чудом не попал под колёса проезжавшей машины. Развернулся и сиганул в ближайшую арку.
Я на некоторое время вросла в землю. Нет, я могла ожидать подобную выходку от какого-нибудь невоспитанного ребёнка, или от шантрапы, или даже от вредной бабки (есть такой вид бабок, которым коты прямо жить спокойно не дают). Но от дядечки приличной наружности, вальяжно прогуливающегося по проспекту в тихий субботний вечерок, я такого скотства не ожидала никак.
Несколько секунд я оторопело стояла на месте, глядя в спину неспешно удаляющегося мужчины, а потом во мне начался процесс кипения.
- Простите, мужчина, можно Вас на секундочку? - окликнула его я.
Дядечка остановился, обернулся и густым басом поинтересовался:
- Меня?
- Вас, Вас, - подтвердила я.
- Я Вас слушаю, - прогудел дядечка, озаряя своё лицо снисходительной улыбкой гостеприимного культурного петербуржца, всегда готового подсказать приезжей деревенщине, как пройти к Дворцовой площади.
Улыбка, правда, очень быстро испарилась, едва он услышал:
- Я остановила Вас только для того, чтобы сообщить, что Вы - мудак и говно. Ваш невъебенный героизм аукнется Вам кровавым поносом, а судя по Вашей лоснящейся харе, Вас самого неплохо бы почаще отгонять от миски таким вот нехитрым движением руки.
Нет, дядечка пытался сопротивляться, я даже разобрала в его невнятном бурчании слова "дура" и "пошла на хуй", но боже ж мой, меня уже несло пятой передаче. Вы когда-нибудь пробовали остановить свиным окороком "Сапсан"? Нереально же, согласитесь. И потом, чего стоят его примитивные посылы на мужской половой орган в сравнении с моими затейливыми и витиеватыми речевыми оборотами? Я при надобности умею материться, как заправский уркаган с высшим филологическим образованием.
Вот, помню, был показательный случай. Мы с мамой вечером шли по посёлку - засиделись в гостях и возвращались довольно поздно. Я немножко замешкалась, и мама шла шагов на тридцать впереди. Навстречу ей шествовала группа, состоящая из трёх весьма неприятных подростков. Решив, что тётенька-пенсионерка идёт одна, подростки начали докапываться до неё на предмет передачи им в вечное пользование мобильника, кошелька и золотых серёжек. Я преодолела эти тридцать шагов за доли секунды и рассказала мальчикам такую повесть о настоящем человеке, что маменька моя четыре дня не могла прийти в себя, ходила вся зелёненькая и только повторяла, как в трансе: "И это моя дочь... Боже мой, моя дочь..." Даже любопытно, сколько времени понадобилось мальчикам, чтобы восстановить душевное равновесие.
Вообще-то я человек мирный, но мой бронепоезд стоит на таком, бля, пути, куда приличным людям лучше и не соваться.
Это сегодня и ощутил на своей шкуре пузатый дяденька-кошкосшибатель. Я приложила все усилия для того, чтобы эта наша романтическая встреча в центре Петербурга запомнилась ему на долгое время.
Рассказав дяденьке всё, что я думаю о его героическом поступке, обрисовав ему в общих чертах психологический портрет его матери, праматери и прочих родственников, красочно описав, как элегантно он выглядел бы с урной в жопе и доходчиво объяснив, каким вкусным и аппетитным ему покажется собственное дерьмо, которое он будет прилюдно жрать ложкой посреди проспекта после следующего подобного подвига, я вежливо с ним распрощалась и пошла домой в препоганом настроении. Шла и думала: а ведь у него, наверное, есть семья. Жена, дети, и, возможно, внуки. И внуки, вероятно, пишут в школьных сочинениях: "Наш дедушка - добрый, сильный и смелый", и гордятся им. А дедушка-то говно говном.
Двуногие, способные просто так, походя, развлечения ради, пнуть беззащитное голодное животное, людьми называться не могут в принципе. Мерзкие ублюдочные твари.
Пошёл бы вон в лесу с медведем погеройствовал, показал бы ему свой хук правой, устроил ему своё коронное "хоп". Петербуржец, мля. Говно от жёлтой курицы.
Придёт этот мудак домой, поужинает плотненько, чайком это дело отполирует и блаженно растянет свои окорока вдоль дивана.
А кот так и остался сегодня голодным. И бог знает, перепадёт ли ему что-то завтра.
Зла. Невероятно зла.
© yapritopala
yaplakal.com