11
Лауреату Нобелевской премии в области литературы Михаилу Шолохову посвящаеццо…
…Загулявшее на всю ночь солнце нехотя всплывало над белёсой степью. Тяжёлые колосья пшеницы, словно по команде, нагнулись раком, когда прохладный утренний ветер спустил запылённые штаны. Где-то за околицей глухо пёрнул бандитский обрез…
Услышав звук выстрела, председатель колхоза Макар Загульнов на секунду стал импотентом. Его, познавший все тяготы гражданской войны, голода и лишений, хуй, дёрнулся, обмяк и, завитком поросячьего хвостика, выпал из щедрой пизды молоденькой доярки, комсомолки Нюры. Нюра, пахнувшая свежевыкошенной травой, парным молоком и тяжелым самогонным перегаром, испуганно смотрела на Макара.
«От ведь, суки белые!», ворчал пьяненький Макар, вытирая хуй об кумачовую скатерть, подаренную недавно большевиками из городской партячейки и подло украденную председателем из красного уголка сельсовета, «поистись не дадут. Ты, Нюра, не серчай, имей комсомольскую совесть. Он у меня, как стрельбу заслышит, завсегда в яйцы прячется…»
Макар зубами вытащил из наполовину пустой четверти пшеничного самогона затычку, туго скрученную из газеты «Донской большевик», и, выплюнув её на грязный пол хаты, сделал несколько жадных глотков.
Между тем, обрез пёрнул ещё раз, потом ещё, уже ближе… Нюра, распластанная на продавленном соломенном матрасе, испуганно задвигала аппетитными мраморно-белыми ляжками, издавая своей болотистой кустистой пиздой чавкающие звуки. «Ой, Макарушка, что это делается то…»
«Не робей, Нюрка, сейчас буду убивать гадов ссученных, предателей земли нашей донской, беляков, контру недобитую…», громко икая, хрипел Макар, пытаясь вытащить из потертой кобуры именной «маузер», подаренный ему комдивом Тимуром Фрунзе, с надписью «Макару от Любимой».
«Ты, Нюра, вот что… Пока меня не будет, блядь, возьми-ка древко от Знамени Красного, я под твой размер его специально обточил, и поработай-ка с жопой основательно, как комсомолка, как будущий коммунист… Расправлюсь с гадиной, приду скоро, ебать тебя буду…»
© armati
yaplakal.com