Низкие свинцовые тучи нависли над городом. Хрипло кричали вороны, предвещая скорый ливень. Ветер с остервенением тащил по асфальту мусор. Остановка была пуста. Я сидел на кусках древесины, остатках лавочки, исписанных всякой похабщиной.
Под моими ботинками противно хрустела подсолнечная шелуха, которую ветер свивал в маленькие, юркие воронки.
Окурок безжалостно затоптан - мне здесь делать больше нечего.
Я легко поднялся на ноги и побрел в сторону набережной, глубоко засунув озябшие ладони в карманы куртки.
Наверное, теперь, я не смогу уже ничего изменить. Рухнуло все, что я делал в последнее время.
Радовало одно - ко мне вернулась память. Теперь я знал кто я, где был и чем занимался последние три тысячи лет.
Я - Провидец. Вершитель человеческих судеб. Тот, которого люди, по ошибке или незнанию, порой, называют Ангелом Хранителем, вытаскивающий их бренные тела из-под жерновов Судьбы.
Мотя, сосредоточенно сопя, разгребал руками обломки обгоревших досок и куски битого кирпича. Я слышал его злобное сопение и матерщину, которую нес Мотя не прерываясь ни на секунду.
- Якут, сука, вот ты закопался. - "Замок" аккуратно поднял меня на ноги и взвалил на плечо. - Что болит? Где?
- Под броником. - Едва расцепив зубы, прошептал я.
- Херня. Разберемся. - Мотя кряхтел, вытаскивая меня из дома, развороченного снарядами. - Сейчас разберемся, и поедешь, друг ситный, в Ростов, в больничку. Заштопают там тебя...
Я потерял сознание.
- А потом свадьбу сыграем. - Тек горячий шепот "замка" над моим ухом. - Дети....
Боль заволокла сознание темной пеленой.
- А сын военным станет. - Продолжал расписывать мне прелести гражданской жизни Мотя.
- Мнаааа. - Взревел я от боли и опять отключился.
- Дом с садом..... - Голос Моти я слышал издалека.
В голове кровавый туман и боль, ожигающая боль, съедающая остатки разума.
- Скальпель! - Вдруг заорал кто-то над ухом. - Артерия, вашу мать! Лови артерию!
- А потом этот чудик ключи выхватил. Представляешь? - Стоящий у мотоцикла Виктор усмехнулся и опустил забрало шлема.
- Ну а ты что? - Спросил второй мотоциклист.
- Отмудохали и ключи забрали.
Быстро набирая обороты, мотоцикл Виктора вырвался на простор шоссе.
Легко обходя попутные машины, Виктор все набирал скорость.
Скорость пьянила, щедро даря адреналин организму. Мелькание столбов уже почти незаметно. На стрелку спидометра смотреть страшновато. Виктор усмехнулся и прибавил газу. Еще тридцать километров свободы и назад в душный маленький город. Назад к жене, работе, ипотеке.
Опытный Виктор почувствовал вибрацию сразу, как она появилась. Сбросил скорость, начал плавное торможение, но не вовремя впереди фура начала разворот. Ох, как не вовремя.
Визг тормозов. Мотоцикл кренится вперед и на бок. Жесткий пластик скелетона противно скрипит по асфальту, нестерпимо заболело плечо и нога.
Грудью в бетонную стену остановки.
Вспышка боли.
- Терпи, брат, скоро... - Услышал Виктор торопливый шепот.
- Зашивайте... - Голос был уже устало-спокойный.
Мое восхождение началось в далекие времена, когда человечество было еще на заре своего величия. Я был гончаром, ваял из глины кувшины и вазы, обжигал их в печи и продавал на базаре. Хотя мои горшки всегда были самыми лучшими и красивыми, я жил впроголодь, ибо горшки были дешевы, труд гончара не был ценным, но я не жаловался на свою судьбу, покорно следуя своим путем по земле.
До тех пор пока в поле меня не застигла гроза. Разряд был сильным, но сознание меня не покинуло, и я видел испарившуюся одежду, горящую плоть своего тела. Больно не было. Правда. Было лишь очень жаль, что моя жизнь закончилась, едва начавшись - в двадцать три года.
Потом были долгие скитания по Земле в качестве инструмента Судьбы. Я спасал, вытаскивал людей из самых страшных и нелепых, но опасных жизненных ситуаций. Я верил Судьбе. Я был частью Судьбы. Но в одночасье все рухнуло из-за нелепой смерти одной юной особы, не поверившей в свою исключительность. В свое предназначение на этой планете.
Ее неверие дорого обошлось всем. Миллиарды погибли, сгорели в пламени взрывов боеголовок. Планета опустела всего-то за пару часов, покрывшись радиоактивными гнойниками, убивавшими всякого кто приблизится к ним.
Планета потеряла свое лицо, превратившись из райского уголка в кусок радиоактивной почвы занесенной снегами и ядовитым пеплом.
Остатки цивилизации, раскиданные по всей планете, выжить не смогут, я это тоже знал.
Я остановился и, пошарив в карманах, достал помятую пачку и выудил последнюю сигарету.
Чиркнув зажигалкой, я втянул в себя сладковатый табачный дымок - последний подарок моих работодателей - возможность покурить по-настоящему, а не призрачно-обманные миражи сигарет.
Из обгоревшего остова рейсового автобуса спустилась ослепительной красоты девушка, воздушное создание, и приветливо улыбнулась мне.
- Здравствуй. - Поприветствовала меня она.
- И Вам не хворать. - Я мотнул головой, бесцеремонно усевшись на ржавый капот ближайшей машины.
- Скучаешь по ним?
- Да. - Скрывать не было смысла, она и так все знала наперед.
- Возврат невозможен. Бессмыслен. - Она вздохнула и посмотрела на меня. - Но ты нам нужен. Через некоторое время опять зародится Жизнь, и время побежит по кругу.
В моей голове была пустота и осознание, что это милое создание больше не имеет надо мной власти. Наконец, я был свободен от их воли и приказов. Им нужно было мое мнение.
- Я устал. Заново проходить все, что пройдено уже не раз....
- Мы поможем тебе забыть все. - Перебила она меня. - Ты начнешь все с чистого листа в этот раз.
Я горько усмехнулся.
- Так было уже. Я вспомнил. Все войны, все глупости человечества, допущены мной по младости мышления.
Она понимающе улыбнулась.
- Ты уверен?
- Абсолютно. Отпустите.
Пока горела, неровным синим пламенем, куртка, пока кожа на моих руках пузырилась и лопалась, словно пластик под огнем, клянусь, я видел слезы на ее ресницах.
Боль сжирала мое сознание, но я услышал последнее "прощай" от этого мира:
- Ты будешь вынужден сослужить последнюю службу человечеству.
Перед моими закрытыми глазами мелькали лица, сцены из чужой жизни. Я слышал чужие голоса. В вязкой темноте не пошевелить ни рукой, ни ногой, не повернуть головы. Лишь звуки мертвых голосов и лица тех, кого похоронила самоубийца...
Вдруг все смолкло.
- Не мучай себя понапрасну. - Донесся до меня ее голос из тишины. - Ты хочешь все исправить?
- Да.
- Тебе это по силам?
- Да.
- Ты уверен?
- Да! Да! Да!
Плохо быть одному в темноте и тишине одновременно. Очень плохо.
- Не молчи! Слышишь?
- Не кричи. - Донесся до меня ее голос. - Я думаю.
Томительные минуты тишины. Или года? Или века?
- Хорошо. - Ее голос был полон решительности. - Я дам тебе шанс.
Я сидел на остановке и бездумно курил, наслаждаясь солнечными лучами. Высокое голубое небо не испорчено даже намеком на облачко. По-весеннему теплый ветерок игриво касался моих щек. Сейчас я уже был счастлив - я знал это точно.
Восемьдесят первый год. Мне двадцать три, я гончар. Странно, да? Но это так. Я закончил художественное училище, что бы стать скульптором, но вместо этого "заболел" гончарным искусством. И, плюнув на все, ушел в кооператив делающий вазы и горшки.
Я встал и, собравшись заправиться чебуреком с пивом, пошел от остановки.
Он появился из ниоткуда совершенно неожиданно.
Раскосые глаза, широкие скулы. Невысок и широкоплеч.
- Здорово, Саня. - Протянутую руку я пожал автоматически. - Не узнал, что ли? Якут я.
- Простите, что-то неприпоми...
- Эх, ты. - Якут усмехнулся. - Давай топай обратно на остановку, иначе шанс свой упустишь.
Вдруг я вспомнил все: века ожидания своего шанса на новую жизнь. Новую для себя и человечества.
- Да, старик, ты прав. - Я согласно кивнул головой и посмотрел наверх, но туч не было.
- Ты в отставке, старичок. - Глаза Якута и без того узкие, сузились до состояния щелок. - Задавай уже свой вопрос, я же знаю, что спросить хочешь.
- Что с предыдущим Провидцем стало? - Выдохнул я. - Который до меня...в смысле, после которого я был.
- Середина двадцатого века. Пациент номер один Афинского центра психического здоровья. - Якут помолчал и испытующе посмотрел на меня. - Поэтому я и пришел. Стереть память обо всех событиях, которые ты пережил в разное время. Ты же помнишь, что время относительно? - Якут глубоко вздохнул. - Прощай, брат, спасибо тебе за попытку.
Повернувшись ко мне спиной, незнакомец ушел. Я точно помнил, что мы о чем-то с ним говорили, но о чем я знал.
- Простите, а автобус давно ушел? - Приятный женский голос заставил меня повернуться.
Я увидел ее - большие карие глаза, плохо сочетающиеся с белыми волосами.
- Не знаю. - Честно ответил я. - Но погода чудная, может быть, лучше пройдемся? Я тысячу лет не видел солнца.
Из-за ограды парка, лукаво улыбаясь, воздушное белое создание смотрела вслед бывшему Провидцу и бывшей Самоубийце.
Карточный домик человеческих судеб, начал новое строительство – круг замкнулся.
© БеSпалева
yaplakal.com