143
"Перед тем как громко взывать о помощи, подумай, стоит ли информировать врагов о своей слабости…"
(Чернов В.А.)
Год 89-й, а может и 90-й, точно и не вспомню, давно дело было.
С неба моросил обычный, ничем не примечательный Львовский денек, но он запомнился мне на всю жизнь по трем причинам: начнем с того, что я впервые в тот день услышал потрясающе маслянистый голос Фрэнка Синатры, во вторых – опять же впервые увидел живого вора в законе, и в третьих – не понаслышке получил представление о его тяжком труде…
Не знаю как сейчас, может быть Львов настолько преобразился и заматерел, что может позволить себе иметь своего собственного вора в законе, но в те далекие времена в нашем городе не было ни одного всамделишного постоянно-действующего "законника" (обидно даже)
Но у моего друга детства и по совместительству мелкого жулика - Валеры, был друг Саша по кличке Вилка, (свою кличку он получил за то, что с первого класса таскал с собой вилку и не раздумывая пускал ее в ход) так вот у этого самого Вилки, мама жила с настоящим вором в законе. Ну, как жила? Вор приезжал из Киева, раз в полгода, дня на два, вот и вся жизнь.
Зато мама с Вилкой поселились в собственном особняке в центре Львова, да и самого Вилку никто никогда не обижал, даже наоборот, к нему всегда, как мухи на мед, клеились самые симпатичные Ложечки.
Однажды утром, когда я у себя дома печатал фотографии, ко мне прибежал запыхавшийся Валера, вскользь поздоровался с мамой, влетел в комнату и спокойно ответил на мой вопль по поводу засвеченной бумаги:
- Грубас, бумага потом, быстро одевайся, во Львов приехал вор в законе и Вилка нас пригласил позырить на него.
Через полчаса мы с Валерой уже прошли серьезный фейсконтроль и ходили по лужайке перед домом, с нетерпением поджидая появления вора, а Вилка только посмеивался: - «Не ссыте пацаны, он же вас не съест, по крайней мере - лично…
Посреди лужайки стоял стол под навесом от дождя, а вокруг хлопотала Вилкина мама и еще пара неразговорчивых мужиков.
Наконец прибыл Сам, он с утра отлучался по каким-то делам, и теперь вернулся в хорошем настроении и очень голодный.
Обычный, лысоватый мужичок лет пятидесяти, глаза на выкате, одним словом вор - как вор, в законе - как в законе. Вблизи ничего выдающегося, но потому, как дрожали руки у молчаливых отморозков крутившихся вокруг стола, было понятно, что мужичок совсем не прост.
Наконец, он поел борща и обратил внимание на нас:
- Сашка, а ну зови и знакомь меня со своими друзьями.
Мы с Валерой подошли, вор указал нам места за столом и только после неприлично долгой паузы протянул руку и сказал:
- Меня зовут (честно говоря, я уже сто раз забыл его имя - отчество, пусть он будет - Укроп Помидорыч) Укроп Помидорович, будем знакомы.
Мы пожали его руку, в ответ назвали себя и опять сели за стол.
Помидорыч говорил довольно странно, то подчеркнуто медленно, как бы размышляя и подбирая слова, а то переходя на какие-то сплошные скороговорки, которые впрочем ему всегда удавались без запинки.
Двое мужиков сидели за общим столом, а трое почему-то и не присели ни разу, хотя свободные места были, к тому же - эти трое, абсолютно не производили впечатление изгоев, они дерзко, на равных спорили со всеми остальными (со всеми, кроме одного)
Когда Укроп Помидорович открывал рот, все вокруг молниеносно замолкали, как будто их накрывали звуконепроницаемым колпаком.
Вор долго и громко мешал ложечкой свой непрозрачный чай и вдруг ни с того ни с сего, в наступившей тишине говорил:
- Я кофе не люблю. Кофе – это, нет… я чай люблю, чай хороший, душистый. Чай – это дело.
И моментально все присутствующие, кивая друг другу, подхватывали дельную мысль: - «Прав, прав, ничего не скажешь, прав. Чай – это полюбому дело, а кофе, так, одно баловство…»
И вдруг, опять перебивая всех и медленно цедя каждое слово, вор, обратился к мужику, сидящему напротив:
- Стасик, забыл тебя спросить, а кстати, ты почему тогда был без "валыны"? Ну, просто любопытно, почему, а, Стасик?
Мужик съежился, развел руками и робко ответил:
- Укроп Помидорович, так ведь с "валыной", это… а вдруг мусора…
- Мусара? Стасик, от тебя ли я это слышу? (далее вор нервно выстрелил двухсекундной скороговоркой) мусоров-завалил-"валыну"-почистил-пальцы-стер-в-подвал-бросил, все! (далее снова подчеркнуто медленно) Стасик, ну ты что? Какие мусора?
Все опять закивали и затараторили: - «Прав, прав, полюбому прав, "валына" – это дело…»
- Да не напрягайся, Стасик, шучу я, пей свой морс.
Отморозки дружно захихикали: - Ха - ха-ха, Стас, ну ты как этот...
Вдруг вор поднял глаза на нас троих и сказал:
- Ребятишки, у меня к вам вопрос, а как вы относитесь к хорошей музыке?
Мы, не сговариваясь закивали и забормотали:
- Хорошая музыка – это да, вот плохая – это не очень, а хорошая - полюбому хорошая…
Помидорыч ответил:
- Ну, вот и славно.
И через мгновение на лужайке появился отдельный табурет для огромного японского двухкассетника, вот тогда и запел Синатра. Хотя тогда я еще не знал – кто это поет?, а спросить, как-то не решился.
(Я, кстати долгие годы, после того дня не мог слушать Синатру без Укропа Помидорыча в голове…)
В это время в калитку вошли двое толстячков в дорогих кожаных куртках, их проводили к столу, усадили и налили.
Мы с Валерой и Вилкой, к тому времени уже отошли от стола и уселись на лавочку, ближе к цветочной клумбе, но слышали каждое слово сказанное за столом.
Дело в том, что эти двое толстячков оказались удивительными везунчиками. Им повезло найти выход на человека, который на прямую мог свести их с вором в законе, как только тот приедет во Львов, так все и случилось. Ну не чудо ли?
А дело у толстячков было до обидного обычное – они когда-то были лучшими друзьями, затеяли какой-то кооперативный бизнес, потом еще один и еще. Со временем расширились, разбогатели и… продали все за бешенные по тем временам деньги $120 000 (это примерно 15 пятикомнатных квартир в самом центре города), вот только теперь без последней инстанции - вора в законе, им было никак не разрешить свой спор двух хозяйствующих субъектов, чтобы поделить бабки и разбежаться в разные стороны.
Один утверждал, что ему причитается 80 штук, а бывшему партнеру только 40, ведь в последние два года партнер только бухал каждый день и окучивал местных профур по загородным ресторанам, а на работу вообще "забил".
Второй все время перебивал и нервно взвизгивал:
- Молчи, тебя не спрашивают. Что ты несешь? Бухал – не бухал. Какая разница? Я считаю, что все нужно делить по братски по 60 штук на рыло и разбежались, а то начинается какое-то крысятничество, правильно я говорю, Укроп Помидорович?
Вор долго молчал давая спорщикам выговориться, наконец дождался паузы и сказал:
- Давайте договоримся так: за этим столом буду говорить либо - я, либо - тот с кого я спрошу, все остальные молчат, иначе получится какой-то келишь-мелишь. Договорились?
Толстячки в кожаных куртках согласно закивали.
Мы-то подумали, что Помидорыч, как Соломон, одним махом решит их спор и все сразу разойдутся, но не тут-то было, вор начал копать на такую глубину, на которую не каждый следователь умудрится копнуть:
- ...Скажите, Захар, меня сейчас не интересует кафе и прачечная, меня интересует только ваш магазинчик чешской бижутерии. Кто следил за поставками и ассортиментом товара?
- Да, как-то вместе, но больше он, хотя продавцов нашел я.
- Продавцов нашли вы? Богдан – это правда? Продавцов в ларек бижутерии привел Захар?
- Ну, да, но что это меняет? Тоже мне - герой, продавцов нашел, я вообще думаю…
- Богдан, вы с Захаром обратились ко мне, чтобы думал я, не так ли? Поэтому свои думки вы пожалуйста оставьте при себе и только отвечайте на мои вопросы.
- Извиняюсь…
- Вы не можете извинить самого себя, поэтому, нужно говорить не «извиняюсь», а извините.
- Извините…
- Так-то лучше, теперь, перейдем к бухгалтерии. У вас бумаги с собой?
Нам троим стало скучно, от этих мутных бумажных дел и мы по-тихому решили удалиться, чтобы прогуляться до Привокзального базара и обратно.
Вернулись мы только часа через четыре, но успели к самому интересному.
Вор в законе все продолжал задавать свои нудные вопросы вымотавшимся толстячкам:
- ...А кто из вас договаривался с поляками насчет прессформы? ...Богдан, тот Фольксваген, на котором вы попали в аварию был записан на сестру Захара, я правильно понимаю? ...А в каком году Вы купили квартиру? и т.д.
Но вот у судьи закончились все вопросы, он впал в получасовое раздумье, что-то подсчитывая и прикидывая, и наконец объявил свой вердикт:
- Решаю так: Делить деньги поровну, будет не совсем справедливо по отношению к уважаемому Захару, ведь его вклад в общее дело был значительнее, но в то же время, 80 и 40 будет тоже крутовато по отношению к уважаемому Богдану, ведь без него ваш общий бизнес тоже загнулся бы. Он тоже не сидел сложа руки: ездил на "стрелки", договаривался с «крышей», присылал ментам, короче, пекся о деле, как мог. Стало быть, с учетом всего тут услышанного, деньги нужно поделить так: Захару 65, а Богдану 55 штук баксов. Все, ваша тема закрыта.
Толстячки облегченно вздохнули, одному вердикт понравился больше, другому меньше, но Укроп Помидорович еще не закончил:
- А теперь, уважаемые, поскольку я решил ваше дело, решите и вы мое, я, как вы знаете, днем и ночью пекусь о воровском благе, и думаю о бродягах, которым сейчас не так хорошо, как нам, а поскольку я выкроил на ваше дело пять часов своего времени, то и вы отколите 50 штук зелени на общее дело. Это будет справедливо.
Толстяки покраснели как раки, у одного даже голова затряслась, а мужики за столом дружно закивали:
- Парав, прав, полюбому - прав…
Через минуту ошарашенные подсудимые пришли, наконец в себя и робко возразили:
- Укроп Помидорович, но как же так, почему так много, 50? Нам вообще получается не выгодно было к вам обращаться, посудите сами, если у нас всего…
Вор в законе перебил их жалкий лепет и удивленно переспросил:
- Что значит выгодно – не выгодно? Я-то думал, что вы пришли ко мне не паршивые бабки делить, а правду искать. Для правды и справедливости нет разницы одна копейка, или 120 штук грина. Так, или нет!?
- Ну, так-то оно так, но…
-А раз так, то в течение трех дней передайте деньги вот этому человеку (человек закивал) и тогда мы будем в расчете, а теперь давайте выпьем уже.
Богдан потух и заплакал, а Захар не сдавался:
- Но, Укроп Помидорович, как же так? Ведь эти деньги не все наши, мы еще людям должны немало.
- Ничего страшного, приведите ко мне тех кому вы должны и я попробую договориться, чтобы они подождали и получили с вас чуть попозже. Вы должны 50 штук Грина в общак и это главное. Еще вопросы будут, или уже выпьем?
Но пить они почему-то не стали, а спешно начали прощаться.
Когда убитые горем толстячки уже ушли, да и мы с Валерой засобирались, Вор неожиданно подозвал нас к столу и строго спросил:
- Ребятишки, а кстати, чья это белая пятерка стоит в моем гараже?
Валера похолодев и уже мысленно попрощавшись со своей машиной, забормотал:
- Пятерка? Мо… моя…
Повисла гнетущая пауза и вор, глядя на Валеру как удав, медленно проговорил:
- Валера, а почему ТВОЯ машина стоит в МОЕМ гараже?
- А... так, это... мне Сашка разрешил…
Помидорыч осуждающе посмотрел на Вилку, хихикнул и обратился к своим отморозкам:
- Вы слышали, ему Сашка разрешил? Сашка разрешил… Вот молодежь пошла, не успеешь оглянуться, полный рот тебе напихают…
- Прав, прав, полюбому прав.
…Через несколько минут мы с Валеркой уже ехали в его белой пятерке, напевая по памяти: - «Ес, ит воз май вей…» и прибывали в таком восхитительном настроении, как будто эту машину мы только что выиграли в лотерею…
© Грубас
yaplakal.com