169
Товарищ майор!
И – раз! С берез неслышен, невесом слетал жёлтый лист, осень в небе жгла корабли, и, казалось, всё затихло в ожидании грядущего пиздеца. О том, что пиздец придёт, знали уже давно: кому-то из министерства внутренних дел захотелось иметь широкие лампасы на форменных брюках, и, дабы приблизить вожделенный миг, была организована проверка. Как известно, паны дерутся – у холопов чубы трещат, и этим самым «холопам», то бишь офицерам, было совершенно безразлично, что одного говнюка заменят другим, но все осторожно поглядывали на погоны, предвкушая грядущий «звездопад», тем более, что по оперативным данным, окружное УВД грозили закатать в асфальт, предварительно подвергнув анальным карам.
«Всё смешалось в доме Облонских», как справедливо заметил классик. С утра до вечера в авральном порядке шелестели листы дел оперучёта, набивались бумагами, зачастую и ненужными, выходные были отменены, и моя старшая дочь открытым текстом попросила оставить свою фотографию, чтобы запомнить папу молодым и красивым. Кореша, вовремя сбежавшие в главк, позванивали и фальшивыми сочувственными голосами приносили соболезнования, намекая на неминуемость уестествления личного состава округа способом, крайне обидным для мужчины.
Комиссия прибыла в составе двадцати человек, поблёскивая крупными звёздами на двухпросветных погонах. «Штирлиц насторожился».
Я сидел за столом, курил, и трудолюбиво листал дела, стараясь понять, где что упущено. Потом вздохнул, пробормотал «Свинья везде грязь найдёт!», и убрал в сейф.
Вернувшись на рабочее место, я заметил таракана, неспешно и с достоинством бредущего по столу. Таракан был немелкий, солидный, усы браво топорщились. Первым движением души было взять дело потолще и уебать, но милосердие победило.
- Братан, видишь, жрать нехуя? - это была святая правда: зарплату снова задержали.
Таракан внимательно посмотрел на меня, как мне показалось, вздохнул, развел лапками, мол, «ну, хуле, я всё понимаю!», и скрылся в складках местности.
Судя по всему, на первом этажа было интересное действо – проверяющий драл старшину, говоря по-граждански, завхоза. Драл за туалет кто-то очень талантливый создал макет Кордильер в очке почти в натуральную величину, и, гад, не смыл. Церетели, блядь… Из раскатов мата проверяющего можно было понять, что сейчас он заставит старшину всё сделанное немедленно сожрать. Причем без зиры, зелени и прочих ингредиентов. Вопли прекратились, когда проверяющий зашёл в кабинет отдела борьбы с экономическими преступлениями, точнее, в то отделение, которое занималось контрафактной продукцией, и стояли ящики (!) водки(!).
Проверка была обстоятельной и потому длительной. В размере одного-двух-трех литров. Примерно через час проверяющий поднялся к нам, в уголовный розыск, дислоцированный на втором этаже.
С первого взгляда на упыря стало всё понятно. По «поплавку» военного ВУЗа на кителе трудно было не осознать, что это действительно пиздец. Дорогие товарищи-друзья-офицеры армии, авиации и флота, а равно чекисты! Не обижайтесь, но раде всего святого скажите, почему ваши структуры избавляются от всяких долбоёбов, отправляя их в МВД по принципу: «возьми, убоже, что нам негоже»??? Ибо на челе подполковника диагноз «долбоёб клинический» был настолько отчётливо написан, что не надо было быть физиономистом, чтобы предвидеть его разрушительные последствия. Кроме того, этот абортивный материал российской армии был настолько красен ликом, что вполне подходил на роль синьора помидора в постановке ТЮЗа, причем без грима. Я срочно эвакуировался в кабинет.
Через десять минут тревожно прозвенел внутренний телефон.
- Серёга, - страстно зашелестело в трубке. – этот дятел недоделанный рыщет по кабинетам и включает компьютеры, причём ищет там файлы с надписью «СЕКРЕТНО»! Вник?
Я вник. Файлы эти, которые по инструкциям положено уничтожать, но кто же этим будет заниматься в условиях тотального дефицита времени? Вздохнул, помянул ёбтвоюмать, и срочно избавился от компромата.
Ещё через пять минут коршун открыл дверь моего кабинета, чтобы терзать мою не очень здоровую печень. Глянул налево, где на вешалке висела моя шинелька, простреленная возле Белого дома с двумя пулевыми дырками в районе пуза с приятно ласкающими глаз двухпросветными погонами, глянул направо, где на сене была присобачена раритетная табличка «Инспектор отдела уголовного розыска» с бумажкой в незакрашенном окошке «Жеглов Г.», любовно выписанная по трафарету.
- Так, ээээ.. Жеглов, покажите, что у вас в компьютере!
Мудак.
Проверяющий сам врубил компьютер, но экран не загорелся.
- Пааааачему?
Я скорчил придурковатое ебальце, и доложил:
- Винчестер в ремонт взяли…
Проверяющий кровожадно оглянулся по сторонам, и узрел на стене слегка неодетую, точнее, совсем неодетую красотку.
- Чтаааааа? Срочно отодрать голую бабу!
- Есть отодрать голую бабу!
Я вздохнул, и открепил знойную скво от стены.
- Товарищ майор, почему у вас сейф открыт?
Дверка сейфа ,громадного, двустворчатого, хранящего в своём нутре восемьсот (вот ей-богу, не вру!) дел оперучёта, действительно была приоткрыта. Он резким движением распахнул дверцы сейфа, и из его недр на него уставился… человеческий череп! На черепе лихо сидела милицейская фуражка с «курицей-мутантом», поблёскивали темные очки, а в зубах торчал бычок.
Проверяющий отшатнулся.
- Ч-что это?
- Это череп. – констатировал я. – С экспертизы только привезли. Медико-криминалистической. А в холодильнике его руки лежат.
Проверяющий бомбой выпорхнул из кабинета и загремел по лестнице. Мимо первого этажа он промахнулся, и ланью поскакал в цокольный этаж, где у нас сидели вечно не просыхающие «тёмные силы» - опера, занимающиеся спецаппаратом.
Он бы нашёл кучу недостатков и у них, но на пути ему встретилась крыса. Обычный такой пасюк, размером примерно с кошку. Что она там делала – неизвестно. Может, тоже с инспекцией прибыла. Животное проявило гражданское мужество, и молча уставилась на подполковника, шевеля усиками.
Раздался крик собаки Баскервилей на болоте, и проверяющий удачно приземлился на собственный геморрой…
И – два!…Наступили чёрные дни… Взрыв дома на Гурьянова, потом на Каширке, где мы, в крови и грязи по самое никуда пахали сутками… Город накрыл холодный, липкий ужас… Мир содрогнулся.
Только проверяющим было плевать – они методично загоняли нас ниже уровня моря.
Я приехал домой из морга, где строчил протоколы опознания, метался с лекарствами между невменяемыми от горя родственниками погибших на взрыве, а под занавес выпросил у заведующего моргом литр спирта, который и безжалостно уничтожили с экспертами. Домой приехал около часа ночи пьяным в сиську. Душ, перекус тем, что нашёл в холодильнике, и подушка нежно приняла в объятья уставшую голову.
Мобильник, падла. Начальник.
- Внимаю, любимая!
- Серый, етить твою бабушку через тульский самовар! Тревога!
Всё, пиздец. Кирдык сну. Ё-перный балет! Как я поеду через всю Москву, когда метро закрыто, а машины у меня нет - никого не ебёт. Должен – и всё!
Кряхтя и матерясь одеваюсь, хватаю «тревожный чемоданчик» - сумку со всякой хуйнёй, описанной в памятке, и выдвигаюсь, поцеловав спящих дочек.
Голосую. Водилы в столь поздний час попадались душевные, только один пидор заикнулся о деньгах, на что я предложил получить их с министра внутренних дел.
Два часа ночи. Прибываю в окружное УВД. Народ собрался по группам, и перетирает ситуацию. Я забиваюсь в угол, и амёбой расползаюсь по креслу.
Три часа ночи. Проверяющие не торопятся, неспешно расхаживают по конференц-залу.
Четыре часа. Тишина.
Пять часов.
- «Тревожные чемоданы» к осмотру!
На выходе из зала стоит тот самый подполковник. Он проверяет горючесть фонариков, иногда мельком заглядывая внутрь нашей клади.
- А это что?
- Гандоны!
- Зачем?
- Средства индивидуальной защиты!
- Аааа…
Тянется, ох, как тянется время… Слипаются глаза – трое суток без сна дают о себе знать.
Нервы не выдерживают- расталкиваю всех впереди стоящих, и выхожу в коридор, нагло минуя подполковника. Он узнаёт меня:
- Товарищ майор Жеглов, немедленно вернитесь!
- Да пошёл ты.. На хуй!
Слетаю по лестнице вниз, марш-броском - к родному кабинету, чтобы урвать хоть пару часов сна, стулья в ряд, куртка под голову, накрылся шинелькой, сплю…
Да ебись оно всё конём…
© Штурм
Это сообщение отредактировал Штурм - 9.12.2013 - 10:09