- Чё за херня?! - взвизгнула Васильева и стала крутиться налево-направо на сиденье, - Чё за херня?! Вы чё, зелёные человечки, совсем охерели, бля?!
Люди в камуфляже не проронили ни слова, зато фигура напротив стала издавать из-под мешка на голове громкие звуки, похожие на мычания. Один из спецназовцев, сидевший рядом с данной фигурой - скинул мешок с её головы. Удивлённому взору Васильевой предстал Анатолий Сердюков, рот которого был заклеен скотчем. Сердюков, вытаращив глаза, что-то мычал, смотря на Васильеву. Всё тот же спецназовец грубо сорвал скотч со рта Сердюкова, опальный министр обороны дёрнулся и ударился затылком о кузов микроавтобуса.
- Ой, бля! - негромко сказал Сердюков и со злобой посмотрел на Васильеву, - Ты чего разоралась, дура?! Не видишь чтоль - нас похитили?
- Да какого хера! - вновь закричала Васильева, - Да кто посмел, Толик?! Я вообще, последнее, что помню - это что я из бутика шла домой под арест! А тут сбоку кто-то херак... чем-то мне брызнули исподтишка на лицо и вот я здесь! Какого хера, Толик?!
- Да заткнись ты! - прокричал Сердюков, - Меня вообще по дороге с работы украли! Бля, только на работу вышел, две недели всего отработал! Ты чего, не видишь, что это - профессиональный спецназ? Это не бандиты, не ори, это свои... т.е., бывшие свои, короче - нас не убьют, не визжи! Наверное, сейчас закроют в камеру и всё...
- Какую на хер камеру, Толик?! - вновь взвизгнула Васильева, - Ты же договорился! У нас всё должно быть хорошо!
Сердюков не успел ответить. Микроавтобус перестал трястись по ухабам и резко остановился. Распахнулись задние двери. На улице была сплошная темнота. Внезапно внутрь машины ударили мощные лучи фонарей и чей-то голос снаружи скомандовал: - Выводим, быстро!
Спецназовцы резко и бесцеремонно выдернули из кузова Сердюкова и бросили его куда-то в темноту, двое спецназовцев схватили Васильеву и также резко выкинули её из машины. Чьи-то сильные руки поймали её в темноте и заломив ей до боли руки за спиной, бегом - заставили бежать метров 30, а затем бросили. Васильева упала на землю, колготки порвались, в рот попала сырая земля. Тут же её подняли, к чему-то прислонили спиной и за несколько секунд быстро примотали несколькими слоями скотча к этому чему-то. Затем наступила полная тишина в кромешной темноте.
Васильева поняла, что её примотали спиной к дереву. Вглядевшись в темноту, она увидела, что рядом с ней к другому дереву примотан и Сердюков. Впереди них в полумраке стояло несколько фигур бойцов спецназа. Внезапно с боков, слева и справа - ударил яркий свет фонарей. Васильева обомлела. Спецназовцы растворились в темноте, а в круг света перед привязанными к деревьям пленниками вышли трое мужчин в штатском. Когда Васильева вгляделась в их лица, она побледнела и потеряла дар речи.
- Ну что, Толик? - железным голосом, но тихо, спросил у Сердюкова Александр Бастрыкин, - Как тебе, удобно?
- Вам скотч на жмёт, Анатолий Эдуардович? - вежливо спросил Владимир Маркин.
- А то, если жмёт, ты скажи, я его так замотаю, как ты своим жертвам заматывал, - набычившись, произнёс Владимир Колокольцев.
- Вы чё, ребят.., - тихо прошептала Васильева, глядя круглыми глазами на эту троицу, - Вы чё...
- Молчи, соска! - рявкнул Колокольцев в сторону Васильевой, - Молчи, а то и к тебе вопросы будут!
Васильева замолчала. Дикий страх парализовал её тело и язык, пульс зашкаливал.
- Чё за беспредел? - тихо спросил Сердюков у всех троих.
- Какой нах беспредел?! - искренне возмутился Бастрыкин, - Это ты чтоль нам тут о беспределе говоришь? Ты, Толик - уж если сам по беспределу пошёл, так будь готов на ответный беспредел и не гони нам тут!
- А будешь сейчас нам тут про беспредел гнать, я тебе сейчас по всем понятиям поясню, где тут беспредел и у кого, понял? - зло спросил у Сердюкова Колокольцев.
- Коллеги, позвольте я сделаю официальное заявление? - вежливо спросил Владимир Маркин, - Чтобы Анатолий Эдуардович понял ситуацию?
- Валяй, - сказал Бастрыкин и сплюнул на землю под ноги Сердюкову.
- Анатолий Эдуардович, - всё также вежливо начал Маркин, - Следственный Комитет располагает данными о том, что Вы совместно с Евгенией Васильевой оказывали давление на свидетелей - фигурантов дела "Оборонсервиса". И не просто оказывали, а запугивали их в духе 90-х годов: похищали, вывозили в лес, отбирали сотовые телефоны и банковские карты, при этом угрожали физической расправой. В связи с этим, наше ведомство решило играть с Вами по вашим же правилам. Раз уж вы стали действовать бандитскими методами 90-х, то мы обратились к уважаемому Владимиру Колокольцеву, попросив его устроить в отношении Вас и вашей... э..э.. подельницы - абсолютно равноценный, ответный бандитский приём. Мы решили, что если бандитский язык 90-х Вам более привычен и понятен, то зачем нам тогда все эти законные процессуальные действия - допросы, очные ставки... Мы решили поговорить с Вами на вашем же языке. Я закончил, - повернулся Маркин к Бастрыкину.
- Ребят.., - вновь прошептала Васильева, находясь на грани обморока. Но Колокольцев лишь глянул в её сторону и она замолкла.
- И что теперь? - тихо спросил привязанный Сердюков у всех троих.
- Для начала, - сказал Колокольцев и подошёл к Сердюкову, - Мы также заберём у вас все телефоны и банковские карты, затем - выдвинем вам свои условия, как вы их выдвигали похищенным вами людям, а затем...
- Что? - тихо спросил Сердюков.
- Затем мы вас накажем, - улыбнулся Бастрыкин.
Из темноты появились двое спецназовцев, они быстро и ловко обыскали Сердюкова и Васильеву и забрали у них абсолютно всё, что было в карманах, а у Васильевой заодно отобрали и всю дамскую сумочку. Колокольцев махнул спецназовцам головой и те быстро отвязали Сердюкова с Васильевой от деревьев, а также сняли с них наручники. Сердюков молча стоял около дерева и растирал после наручников руки, а Васильева прислонилась к стволу дерева, чтобы не упасть и с ужасом глядела на стоящую перед ними троицу.
- Теперь слушайте сюда, - тихо, но уверенно произнёс Бастрыкин, - Отныне, вы все либо даёте признательные показания в рамках закона на официальных допросах, либо... вы будете давать показания лягушкам на болоте. Шутки кончились. Тебе, - Бастрыкин повернулся к Васильевой, - Никакой работы адвокатом, ясно? Ты сначала русский язык выучи и научись письма писать. А ты, - он вновь повернулся к Сердюкову, - Работай пока, раз тебя Папа пристроил, но о предъяве вот этой к тебе помни - не будешь давать показания у нас, будешь давать показания на болоте. Ответ мне твой не нужен.
- А теперь, - сказал Колокольцев и вытащил пистолет, - А теперь, когда предъяву вы получили - последует наказание.
- Нет! - вскрикнула Васильева.
- Да, - ухмыльнувшись, ответил ей Колокольцев.
- И что? - тихо спросил Сердюков у всех троих.
- Разрешите? - вновь спросил Владимир Маркин у Бастрыкина. Тот кивнул головой.
- Наказание будет состоять в том, что мы вас сейчас отпустим, - вежливо сказал Маркин Сердюкову, - На все четыре стороны. Без телефонов и банковских карт. Пешком. Идите, куда хотите и помните о заявленных вам претензиях.
Бастрыкин и Маркин развернулись и растворились в темноте. А Колокольцев отошёл на два метра от Сердюкова и Васильевой и подняв пистолет, скомандовал Сердюкову: - Забирай свою соску и раз-два-три, бегом марш отсюда!
- Бах, бах, бах, бах! - выстрелил Колокольцев в землю, под ноги Сердюкову. Тот сначала отпрыгнул, затем быстро схватил за руку Васильеву и ломанулся с ней в темноту сырого ночного осеннего леса. Позади себя они услышали громкий смех и звук двигателей автомашин.
Васильева пришла в себя на бегу. Она бежала в полусознательном состоянии, ноги в сапогах цеплялись за корни деревьев, ветки хлестали по лицу. Громко сопя, Сердюков тащил её за руку, за собой бегом по этому холодно-сырому ночному осеннему лесу, то среди еловника, то среди кустов, то вообще непонятно где. Иногда Васильева падала в овраги, но Сердюков поднимал её и они опять бежали, бежали, бежали...
- Толь, я больше не могу! - прокричала Васильева, - Толь, мы куда?!
- Не знаю! - прокричал на бегу Сердюков, - Куда-нибудь в цивилизацию!
- Ну как не знаешь?! - всхлипнула Васильева, - Ты же бывший военный министр! Ты должен ориентироваться на местности!
- Какой на хер военный, какое на хер ориентирование?! - зло прокричал Сердюков на бегу, - Я в армии вообще сержантом был и то давно, а министр я был гражданский!
Внезапно лес кончился и парочка выбежала на освещённое ночное шоссе. Не трассу, конечно, но всё же приличное асфальтированное шоссе. Недалеко они увидели автобусную остановку, на которой стояло с десяток человек.
- Туда! - прокричал Сердюков и вновь потащил Васильеву за собой.
Они подбежали к стоявшим людям и остановившись, пытались отдышаться. На остановке стояло с десяток человек - мужчины и женщины, все они с удивлением смотрели на парочку из ночного леса.
- Вы что? - спросила их какая-то женщина, - Что случилось? Вам может быть, помощь нужна?
- Да! - выдохнул Сердюков, - Я - бывший министр обороны Сердюков, а это - моя подруга, Евгения Васильева, нам нужна помощь!
На остановке наступило молчание.
- Тю! - удивлённо присвистнул один из мужиков, - Ты смотри, казнокрад со своей соской собственной персоной! Да я лично даже спрашивать не буду, что случилось! А ну, пошли вон отсюда, ублюдки!
- Чё, гады, доворовались? - зло спросил другой мужик, - К народу теперь за помощью? А ну, пошли вон отсюда!
- Давай, давай, - тихо сказала другая женщина Сердюкову, - Забирай свою блядовку и беги отсюда, обратно к жене!
- Не, блядовку нам оставь, а сам беги! - сказал другой мужик.
А какая-то пожилая женщина отделилась от толпы и молча подойдя к Васильевой - смачно плюнула ей в лицо.
- Это чтоб ты мужиков из семьи не уводила, разлучница, - тихо сказала женщина.
Васильева отпрянула от плевка, а Сердюков снова схватил её за руку и опять побежал. Они бежали по обочине пустынного ночного шосе, оглядываясь, но их никто не преследовал. Они просто бежали от этого дикого страха, они просто бежали от самих себя. Внезапно слева показался асфальтированный поворот, который через 50 метров заканчивался массивными железными воротами, освещаемыми фонарём. Рядом с воротами стояла будка охраны.
- Туда! - крикнул Сердюков и потащил за собой Васильеву.
Подбежав к воротам, Сердюков стал молотить кулаками в дверь будки охраны: - Откройте! Откройте! Помогите!
- Толь.., - тихо всхлипнула Васильева и показала Сердюкову пальцем на стену будки охраны. На стене висела вывеска: "Городское кладбище".
Сердюков отпрянул, но в этот момент дверь сторожки открылась и на пороге появился сторож в телогрейке, лет 75-и с удивлённым видом.
- Вы чего? - спросил их дед, - Сатанисты, аль случилось что?
- Случилось, отец, - выдавил из себя Сердюков, - У тебя телефон в сторожке есть?
- Есть, - всё также удивлённо ответил дед, - Если надо, то заходите, коль случилось чего.
Сердюков с Васильевой вслед за дедом зашли в сторожку, а дед закрыл за ними дверь. Затем он усадил их на лавочку, зажёг свет и сам сев на стул - стал их разглядывать.
- Вы откуда такие? - удивился он, - Прям, как из леса!
- Из него самого, отец, - ответил Сердюков, - Слушай, а ты нас не знаешь?
Васильева стыдливо опустила голову, а Сердюков впился взглядом в глаза сторожа. Глаза сторожа были наивными, ясными и чистыми.
- А чего мне вас знать? - спросил дед, улыбаясь, - Вы же не Галкин с Пугачёвой, чтоб я вас знал, - дед засмеялся.
Сердюков шумно выдохнул, а Васильева подняла голову.
- Отец, - сказал Сердюков, - А по твоему телефону до Москвы можно дозвониться?
- Откуда? - удивился дед, - Тута межгорода нет, только городской! Может - милицию вызвать?
- Не надо милицию! - вскрикнула Васильева, вспомнив Колокольцева в лесу, - Не надо!
- Ну, как хотите, - пожал дед плечами, - Так а чем тогда помочь-то?
- А мы где вообще? - спросил его Сердюков.
- На кладбище! - удивлённо ответил дед, - В Подмосковье, от столицы километров 50 будет! Это старое кладбище, тута новых почти не хоронят, тута почти все эти... жертвы сталинских репрессий. Ну там, ворьё всякое - казнокрады, блудники... В общих могилах тута закопаны, бульдозером засыпаны. Одним словом, ублюдки - враги народа, предатели, казнокрады...
В сторожке наступила тишина. Лишь на стене тикали часы. Васильева сидела - глядя на деда широко открытыми глазами. Дед уже не улыбался. И не сидел. Он стоял около выхода из сторожки и ледяным взглядом смотрел на сидящих на лавочке Васильеву и Сердюкова. Страх пронзил душу Васильевой. Сердюков посмотрел на тикающие в тишине настенные часы: 03-00. Опустив взгляд обратно на сторожа, он увидел в его руках револьвер.
- Да узнал я вас, ворьё, - тихо сказал дед, - Казнокрады, предатели, блудники... Признал я вас.
Взгляд деда был ледяным, голос - металлическим.
- Бать.., - начал было ошалевший Сердюков.
- Не батя я тебе, - замогильным голосом прервал его дед, - Суда не будет, Толик. Приговор народа - виновны!
- Но.., - промямлил бывший министр.
- Никаких но! - осёк его сторож и вздохнул, - Сталина на вас нет!
С этими словами дед выстрелил из револьвера в голову Сердюкова. Тот рухнул с лавочки на пол, как подкошенный. Васильева завизжала и вскочила с лавочки - фрагменты мозга бывшего любовника забрызгали всю её одежду.
- Не ори, блядовка! - тихо сказал дед и выстрелил Васильевой в лицо.
- Ааааааааа! - Аааааааааа! - громко, изо всех сил закричала Васильева и... проснулась. Вскочив в темноте с кровати, она заметалась в панике по своей 13-комнатной квартире, - Аааааааа! Помогите!!!!!!
Бегая по дому, она в темноте натыкалась на мебель и дорогие предметы искусства и антиквариата. Падали на пол и разбивались вдребезги дорогущие вазы, слетали со стен и рвались старинные картины известных художников.
Васильева остановилась посреди гостинного зала и замолкла, безвольно опустив руки вдоль тела, качаясь и чуть завывая. В квартире стояла ночная тишина. В душе Васильевой был ледяной ужас, в голове - паника. Она молча посмотрела на светящиеся в темноте часы: 03-00.
Громко всхлипнув, Васильева рухнула на дорогой диван и спрятав лицо в ладони - громко и навзрыд заплакала.
Добавлено в 12:04 Перепост.... честно, не мое, отсюдова ....
http://oper-v-zakone.livejournal.com/229349.htmlнадеюсь мне за это ниче не будет? а то за перепост про видеоролик навального про обещания партии власти теперь сажают....
yaplakal.com