0
Когда я учился в «бурсе», т.е в ПТУ, у нас в группе, помимо таких разгильдяев, как ваш покорный слуга, был Коля. Просто Коля.
В первый день нашего знакомства с ним, на практике, когда ещё никто никого не знал, он произвёл неизгладимое впечатление своим видом. Рыжий, конопатый, с полными губами и неровными зубами под этими же губами. Худой, причём весьма. Он забавно ходил, будто его несло ветром, за что получил сразу же кличку «Поветруля», и при этом умудрялся шаркать ногами, словно боясь оторвать их от земли, вдогонку получив так же дополнительное прозвище «Лыжник без лыж». Разговаривал Колюня с каким-то дивным акцентом, очень быстро, слегка картавя, шепелявя и проглатывая окончания слов. Кто смотрел мультфильмы с Гуффи, тот прекрасно может представить весь удивительнейший и музыкальнейший тембр его голоса. И самое главное, у него были очки. Каждое стекло было размером с блюдце и, наверно, такой же толщины. Может даже толще. Дальнейшее знакомство с сим индивидом приводило всё к большему удивлению…
На практике по сборке помидор (картошки не было. Не заслужили, видать) Поветруля носил к трактору с прицепом красные плоды с неимоверной скоростью, за что получал поджопники каждый раз, когда с полным ведром проходил через строй раскоряченных курсантов. Наш мастер, или по-простобурсацки «мастак», делал замечания тем, кто не успевал среагировать на его появление во время очередной экзекуции Коли. Периодически в Поветрулю влетали помидоры, «случайно» оказавшегося на пути траектории полёта томата в ведро. Мастак яростно «выписывал» всем замеченным в побитии Коли помидором смачные подзатыльники. Поветрулю начинали «любить» всё больше и больше, пока неравнодушных к Лыжнику не осталось вообще.
После практики, что не удивительно, начался учебный процесс. Коля на парах поражал всех просто таки энциклопедическими знаниями. На алгебре все сразу начинали яростно «дружить» с Поветрулей, борясь за право списывать, но это только до звонка. На переменах же лыжник уходил в неизвестном направлении. Курсанты недоумевали, ведь этот уникум просто лишал их возможности скрасить 10-15 минут свободного времени. За 10 секунд до звонка Коля появлялся и становился в строй, перед заходом в аудиторию. Огребая при этом по полной. Так продолжалось где-то неделю. Как оказалось, Поветруля на перемене спешил в учительскую, спокойно усаживаясь на стул и неподвижно сидя, вплоть до часа «Ч». Кто-то из преподавателей, зайдя за журналом, выгнал Колю, запретив ему там впредь появляться.
Для его однокурсников наступили весёлые времена. Коля теперь получал тумаков на каждой перемене…
Шутили над Лыжником разнообразнейше. Самым любимым развлечением была нагретая ложка. По бурсацкой традиции каждый носил в кармане столовую ложку. Это был святой предмет для всех. Выходя из дома каждый курсант проверял наличие ложки. Ты мог забыть достать из нычки сигареты, мог забыть деньги, но ложку забыть не мог. Это был уже рефлекс, выработанный покруче, чем у собак Павлова. Забытая ложка могла оставить тебя голодным во время обеда, когда менее забывчивые товарищи спокойно уплетали за обе щеки аппетитный суп с горохом и червячками из этого же гороха. Забытая ложка лишала тебя очаровательнейшего вкуса перловой каши, которую ласково называли «Шрапнель №7». Отдавать кому-то ложку было категорически нельзя. Даже друзьям. Это негласное правило каждого курсанта. А Коля отдавал. И возвращали ложку Поветруле нагретой над зажигалкой. Очень сильно нагретой. И норовили «отдать» прямо в ладонь. Ожогов, конечно же, не было, но неприятный, как говорится, осадок всё же оставался.
Так же Коле «гнули салазки». На перемене, когда «препод» выходил по делам в туалет, Лыжника вылавливали и уложив животом на парту, выгибали ноги до головы. Коля истерически орал и все очень веселились. Особенно Одессит. Почему Одессита прозвали Одесситом я до сих пор не понимаю. Может из-за того, что звали его Мишка, может из-за фамилии Котаев. Вообще Одессит прилагал максимум усилий для поднятия настроения всем курсантам при помощи Коли. Иногда Лыжник летел по коридору под общий гогот толпы, когда Мишка пятой точкой с разбегу вписывался ему в спину. Иногда Поветруля висел вверх ногами на высоте третьего этажа, удерживаемый Одесситом одной рукой только за ремень. А иногда Мишка просто отвешивал яростный поджопник проходящему мимо Лыжнику.
Однажды Поветруля набравшись храбрости рассказал мастаку о своих непростых взаимоотношениях с нами. В наказание мы стояли перед аудиторией в строю и приседали на счёт «раз, два», где «раз» означало присесть, а «два», соответственно, встать. Поветруля стоял перед строем и со смущённой улыбкой наблюдал за нами. Мастак, желая досадить нам ещё больше, отсчитывал следующим образом:
- Раааз! Два. Раааааз! Два… Полтора!
При слове «полтора» нам приходилось сесть и привстать лишь на половину. Подобное продолжалось всю пару…
Поветруля на следующий день пришёл в бурсу с синяком. На вопросы мастака о природе происхождения синей метки, Коля мужественно сообщал, что споткнулся и упал. Ещё через день Поветруля пырнул Одессита ножом…
© Писдобол
yaplakal.com