244
Все, что здесь написано - НАГЛАЯ ЛОЖЬ и ПРОВОКАЦИЯ! Все выдумано моим воспаленным мозгом. Все до единого слова. И даже если вы нашли какие-то СЛУЧАЙНЫЕ совпадения с реальностью – это вам просто показалось! И даже если вы уверены, что все так и было - вам это тоже показалось.
Ке-ке-ке)))Ласковый чат вконтактика сообщал:
Дмитрий, сегодня 22:14:
- Cмотри. Возьмем зарубежный вуз. Любой пиндосовский. Скажем топ-100 в рейтинге. Как там построена система: пропустил пару, приходишь к преподу в строго отведенный час в неделю, заплатив в кассу денег за его дополнительную занятость, и отрабатываешь. Экзамен не сдал, пару раз пересдал (тоже возможно кое-что за деньги), не набрал балл, подходишь к большущей шухляде с ячейками, ищешь свое фамилиё, забираешь документы и идешь себе ветром гонимый солнцем палимый, куда глаза глядят. В это время институты занимаются своим прямым назначением – научными разработками. При этом студенты просто приходят кагбэ понаблюдать этот процесс со стороны и при этом научиться, если так аллегорически выразиться. И от этого действительно будет толк. У нас же львиную долю занятости преподавателя съедает учебная нагрузка: пересдачи, консультации, контрольные по три раза и прочие плюхи. Нас ректор собрал перед началом года и сказал: «граждане, я канешн, понимаю, что вы все такие, сцука, принципиальные и неподкупные, но если мы всех нахрен поотчисляем, то в нашем ВУЗе будет некому учиться. Мы потеряем четвертую аккредитацию (поскольку кол-во учащихся снизится), а половину из вас повыгоняют, поскольку ставка преподавателя напрямую зависит от часов учебной нагрузки – читай, кол-ва студентов. При всем этом надо учесть, что мы щас находимся в демографической жо… яме. К поступлению подошли те года, в которые наблюдался спад рождаемости, т.е. контингента вообще мало, и за него ведется реальная и нешуточная борьба. А теперь вопрос: какой нахрен специалист выйдет из нашей академии, если ему оценки ставили просто за то, что он жив здоров и СВОИМИ НОГАМИ и СВОИМ ПЕШКОМ ходит по коридору?.. и какую рекламу он сделает академии, взорвав где-нить ГРП или завалив мост?..
Я слегка офигел от прочитанного и переваривал с минуту.
- Дмытро! Это я должен проверять твои рассказы, а не ты мои!
- В смысле? Ошибок много? Ты ж знаешь, что я умный только в крайних случаях ))
- Да нет! Я в том плане, что круто сказал! Я аж проникся! Вся вот эта правда-матка, продиктованная безысходностью….
- Ога, я сижу тут, сижу весь такой безысходный, рядом стакан замызганный и бутылка столичной. Одной рукой скребу щетину, другой задницу чешу и горестно вздыхаю при этом)))))))))))
- И на луковицу надгрызенную смотришь со слезами…
- Изредка прижимая дырявую ушанку к облысевшей голове…
- )))))
- ))))))
- Так шо, проверишь? А то последняя часть осталась, да и обещал я вчера запостить. Меня читатели зарежут! Ты звеняй, что уже десять часов. Ты ж знаешь, у меня ничо нет, но с меня шо-нибудь!
- Ок, забрал. К утру жди.
- Сори, что лишаю тебя возможности нормально почитать, но…
- Да ладно тебе, все норм! Тебя можно и пару раз заценить. Все, не мешай.
- Ок. До завтра.
- Давай.
Закрыв ноут, я выслушал приятный звук перехода в спящий режим и сам завалился спать, раздумывая, о чем бы завтра со студентами поболтать.
Проснулся. Еще не успев толком разлепить глаза, раскрыл ноут, щурясь от режущего глаза света дисплея, зашел на мыло и искренне обрадовался письму от Димки. Одно немного смущало – время получения «00.03». Мало того, что лишаюсь одного из умнейших читателей (редактор воспринимает текст как набор правильных слов, а не как смысл), так еще и спать не даю… Сжечь меня!
Ну, это чуть попозже, а сейчас нужно запостить кулстори, разослать читателям ссылки (120 человек, А-А-А!) и забить желудок какой-нибудь гадостью, чтобы не мешал пары проводить.
Мой братец, который доблестно съезжает с квартиры уже второй месяц, отличается особой способностью находить весьма вкусные продукты питания по крайне низким ценам. Как правило, срок годности их был почти или полностью исчерпан. Один минус, правда, имелся – после подобных деликатесов можно было прочитать «Войну и мир», так как больше в сортире заняться нечем. Вероятность такого происшествия, исходя из экспериментов, была где-то один к четырем. И я рискнул, ибо минувшими выходными за два подхода почти осилил томик Чехова…
А еще пищеварению помогает мороз. Когда ты выходишь на холод, организм понимает, что требовать нормальную еду уже поздно, переваривает что есть и хоть как-то пытается согреться. Мой туалет в середине декабря и в начале сентября не отличался ничем, поэтому все образованное тепло уходило во всемирное ничто, заставляя работать внутреннюю печку еще и еще. Но это хорошо – организм работает, а значит, развивается. Да и круто это – все ходят в куртках, пальто, шубах и пялятся на чудака в рубашке и летних брюках. О! А вот и директриса идет!
- Доброе утро, Елизавета Феаноровна!
- Хлевицкий, ты почему без куртки?
Странно, но директор ни капли не удивилась, хотя и не видела меня ранее в таком виде.
- А почему я должен быть в куртке?
- А потому что люди подумают, что у тебя что-то не в порядке.
Я удивился и широко разулыбался.
- А к чему мне мнение людей, которые не могут сделать вывод, что мне просто не холодно?
- Нууу, – заважничала Феаноровна. – Это, дорогой мой, «хамство». Всегда важно, что о тебе скажут другие. Мы ведь в обществе живем?
- Да чушь это! Как же самодостаточность? Только это отличает настоящих лидеров от серой массы.
Директор натянуто улыбнулась:
- Просто ты еще сильно молод и глуп, у тебя нет опыта общения.
- А у вас нет достойных аргументов… – на подходе к колледжу я заметил курящих второкурсниц. – О! Легкие убиваете! Это правильно! Сейчас и так перенаселение. Доброе утро!
- Доброе утро… Николай Владимирович, – растерянно протянули студентки. – Доброе утро, Елизавета Феаноровна.
Доставил тот факт, что первым поздоровались со мной! ГЫЫЫЫ)))
Не сказав ни слова больше, директор зашла в свой кабинет, а я побрел в учительскую за журналом, ибо первая пара.
- Хлевицкий! Только не говори, что так и пришел! – возмутилась секретарь.
- Хорошо, не буду. Доброе утро!
- Николай Владимирович, ну ты же так здоровье себе угробишь! Это пока тебе нормально, а потом, в старости будут тебе проблемы с почками, и поясницей!
- Ну, Наталья Алексеевна, – улыбнулся я, понимая, что меня не пилят, а искренне заботятся. – Я же это не делаю вот так сразу? Все постепенно, уже второй год тренировки. Поймите, мне нехолодно. Совершенно. Можно организм настроить, чтобы он нормально холод переносил. Вон, на севере + 1, уже весна. И ничо, живут же люди?
Наталья Алексеевна поняла, что упертость мою не пробить, вздохнула и, ничего не ответив, начала заниматься бумажной работой.
Растолкав загораживающих проход студентов (что за идиотская привычка стоять на узком лестничном пролете???) и поднявшись в подсобку, обнаружил там свою соседку Лену.
- Сегодня педсовет, – сообщила она.
- О, круто. А откуда знаешь?
- В учительской на столе лежит план всех мероприятий и объявления.
- И что, каждый день читать? – удивился я.
- Ну, я на каждой перемене смотрю. Бывают экстренные совещания, собрания.
Про себя я вспомнил, что за три месяца службы смотрел в ту сторону всего один раз, когда нужно было работать с нанотехнологиями (уборка листьев в парке).
А еще я прищурился:
- А почему ты не ругаешь меня за то, что я легко одет?
Ничего не ответив, Лена уткнулась в электронную читалку. Ну, хоть кого-то взял измором.
- Так! Встали все! – весело объявил я группе и в течение полуминуты все кое-как поднялись. – Доброе утро!
- доброе утро… – ответила вяло аудитория.
- Это еще что такое? А ну, бегом собрались и еще раз: Доброе утро?
- ДБРОЕ УТРО!
Уверен, что приветствие донеслось до всего крыла.
- Вот это я понимаю, приветствие! Не то, что этот чахлый третий курс! Молодцы, садитесь.
- А что мы будем сегодня рисовать? – поинтересовался Прохоров.
Открыв ноут и посмотрев программу, я изобразил гримасу.
- Якесь ЕСКД та його положення. Не знаю сам, шо це таке. Давайте лучше сегодня загадки поразгадываем?
Как лампочки, в аудитории начали вспыхивать маленькие интересы. Именно в интересах я измерял свою продуктивность на парах. И когда тема была неприятна даже для меня (а для студентов и подавно), я делал нечто вроде клуба по интересам и обсуждал какую-то проблему.
- Итак, господа, – я еще раз гордо посмотрел на довольные мордочки студентов, избавленных на первой паре от нудной лекции. – Вот вам загадка, которую господин Толстой когда-то придумал, чтобы стебаться над своими неразумными друзьями: «Продавец головные уборы продает. По 10 р. Подходит покупатель, меряет и решается покупать, но у него только 25 р. одной купюрой. Продавец посылает помощника с этими 25 р. к соседке разменять. Помощник прибегает, и отдаёт 10+10+5. Продавец отдаёт шапку и сдачу 15 руб. Через какое-то время приходит соседка и говорит, что 25 р. фальшивые, требует отдать ей деньги. Ну, что делать? Продавец лезет в кассу и возвращает ей деньги. На сколько обманули продавца?»
20 секунд затишья перед…
- Тридцать пять!
- Сорок пять!
- Десять!
Ну и еще с десяток вариантов между 60 и 10. Забавы ради я сказал, что правильный ответ «100», вогнав студентов в ступор секунд на десять. Хотя потом все поняли и продолжили спорить.
- Так какой правильный? – возбужденно спросил Прохоров.
- А вы думаете, я вам скажу? Сами думайте. Вон, сколько вас, ищите правильный ответ вместе.
Начались бурные дебаты, где к концу образовалось два лагеря, отстаивающих ответы 40 и 25. Для поиска ответа было решено распределить роли и привлечь бутафорию в виде мелочи, достоинством в 5, 10 и 25 копеек. В качестве шапки использовался учебник по черчению. Все студенты (на черчение ходит по полгруппы, 13 человек) собрались вокруг одной парты, по-доброму кричали друг на друга, но уже почти пришли к правильному ответу.
И тут открылась дверь, явив нам завуча по учебной работе.
«Сейчас, наверное, ругаться будет…» – обреченно подумал я.
Студенты перепугано уселись за парты и затихли. Было видно, что всем им стыдно и страшно. Уже и полемику на паре запилить нельзя что ли?
- Что это у вас здесь происходит? – возмущенно сказала Татьяна Павловна.
Все-таки она прирожденный завуч: одной только интонацией может внушить кому угодно, что он неправ. Если захочет, конечно. Но я-то знаю, что все сделал правильно.
- Мы тут загадку решаем. Знаменитая загадка Льва Толстого. Очень хорошо показывает, как всякие мелочи мешают принимать правильные решения.
- У вас сейчас какая тема? – строго спросила завуч.
- ЕСКД и промышленные стандарты. Но там одна скукота, да и студентам вряд ли это сильно пригодиться.
От удивления и возмущения у Татьяны Павловны рефлекторно открылся рот. Секунд на тридцать.
- Николай Владимирович, – отчеканила она. – Зайдете ко мне после пары, поговорим.
И ушла.
Студенты все еще были в шоке и стыдились своего поведения.
Я же, выждав, пока завуч спустится к себе, прикрыл дверь и, улыбаясь, заявил:
- Круто, да?
Студенты явно не поняли. Переглядываясь между собой, они искали хоть кого-то, кто понимает, что происходит, но таковых не было. Поэтому все уставились на меня.
- Что вы на меня так смотрите? – никто не ответил. – Чего вы-то перепугались? Вас за это никто не будет ругать, во всем я виноват.
- Ну, мы вас, это… подставили? – робко предложил студент.
- Как подставили? Это ж я вам предложил задачку, сам разрешил полемизировать. Вы тут ни при чем вообще, не парьтесь.
- Так вас же ругать будут? – так же робко спросила студентка.
- Ну и что? – расхохотался я. – Что мне, десять лет что ли?
- А вы не боитесь, что вас выгонят?
- Чего мне бояться? Во-первых, это не меня ВЗЯЛИ на эту работу, а Я эту работу ВЫБРАЛ, хотя были варианты поинтереснее. По крайней мере, с вменяемой зарплатой. У меня вот железо в компе истлело, и мне придется ждать месяца четыре, во всем себе отказывать, чтобы заменить материнку, проц и память. Разве я должен треть года жить ради компа? А у меня в Молдавии сейчас замечательная знакомая появилась, очень хотелось бы к ней съездить, посмотреть, так сказать, в живую, – я мечтательно задумался. – И потрогать… Она ведущая на телевидении и радио, обещала повести меня на эфир, показать, как там чо. А денег нету. И это сильно угнетает.
- Так вы хотите, чтобы вас выгнали?
- Нет, не хочу. Иначе ходил бы на работу в трусах и ластах, – все захихикали. – Просто я четко обдумываю, что делаю и делаю это для удовольствия и пользы. Мне нравится работать со студентами, особенно умными, такими как вы. Я получаю опыт, который мне в будущем очень пригодится. А неприятные мелочи, типа сегодняшней, просто закаляют характер. Вот, пойду я на ковер, думаете, мне там что-то умное расскажут? Скорее наоборот. В смысле я сам много наговорю умного. Жаль, что у нас в администрации почти все консерваторы…
- Это все из-за меня, – сказала другая студентка. – В гороскопе было написано, что проблемы с начальством будут.
- А вы верите в гороскоп? – резво спросил я.
- А вы что, нет?
С небольшим сожалением я понял, что ни ЕСКД, ни его основы мы сегодня, увы, не рассмотрим.
- Я просто знаю, кто и как его составляет. Да и много там… как минимум несоответствий. Например, одни говорят, что их учению несколько десятков тысяч лет, и используют в предсказаниях тот же Плутон, открытый в начале двадцатого века.
- Не, ну бывает же, что совпадает? – спросил кто-то.
- Да, и часто бывает. У меня почти всегда, – утвердил еще кто-то.
- Потому что там ничего конкретного не говориться. Только очень общие фразы ни о чем. Как у Коэльо. Это называется эффект Барнума. Люди любят приписывать себе и другим хорошие и плохие качества, особенно хорошие, потому что эти качества либо есть, либо очень хотелось, чтобы были. А в гороскопах, как правило, только хорошее и говорят. Кстати, я с этим эффектом очень неприятно столкнулся недавно.
- Как?
- Я ж пишу рассказы, но придумываю почти все. Ну за исключением всяких мелочей, типа Шклярова, который в ведро нассал, – все заржали, а Шкляров покраснел, хотя и начал горделиво улыбаться. – Ну и бывает, что беру реальные фамилии и имена людей, просто потому, что тяжеловато держать много персонажей в голове. Но и их я исключительно в хорошем свете подаю, чтобы ни дай Бог кого не обидеть. Но люди, понимаете, такие люди… они лучше поверят тому, во что хотят поверить, чем в факты. Из-за моего последнего рассказа с одного студента начали смеяться, хотя причин на то весомых не было. Да, он немного по-дурацки себя повел, был конфликт, я его взял за основу и раздул до необходимого размера, чтобы было интересно. В итоге, по его же словам с него чуть ли не полгорода смеется. И теперь получается, что я ему сделал нехилую антирекламу. Хотя целью я ставил совсем не это. Еще и мать его пострадала вроде, хотела на меня даже в суд подавать. Хотя мы даже не виделись ни разу. Единственное, что хорошо – я узнал, что в моем городе есть люди, которые меня таки читают. Увидеть бы их хоть раз, потрогать…
- А что тот студент?
- Да что? Ходил, обижался, пока я сам не позвал его и не поговорил нормально. Хотя он до сих пор обижается, наверное. Ну ничего, это хороший урок для него. Если бы я подобным образом реагировал на нехорошие комментарии к своим рассказам, фоткам и музыке, то не творил бы вообще. Хотя, знаете, тут нужно понимать одну вещь.
- Какую?
- Нужно отличать критику от поливания грязью. Бывает, что тебе говорят, что ты дурак, чтобы подняться в глазах других. Так обычно в школе бывает или в другом месте, где интеллект среднего члена группы не превышает таковой у шимпанзе. А бывает, что тебя называют идиотом, чтобы показать, что ты где-то неправ. Вот есть у меня одна студентка… да и не одна, наверное… в общем, я ей говорю: «у тебя неправильно здесь, здесь и здесь. А еще тут, тут и тут». А она считает, что я над ней издеваюсь, все бросает и сидит, дуется остаток пары, вместо того, чтобы переделать все и получить нормальную оценку.
- Дура! – выкрикнул кто-то.
- Да причем тут дура? Просто так воспитали. Я тоже с соплями и слюнями по первой воспринимал критику к работам. Потом все-таки научился выслушивать и начал работу над собой. Ну, а результат увидим через годик-два, когда буду издаваться.
Зазвонил телефон. Мелодию для своей 1100 я написал сам, и, не знаю почему, студенты ее страшно полюбили. И каждый раз, когда мне кто-то звонил, подпевали. Звонила Марина. Чей-то она в такую рань-то?
- Здоров, Маруська!
- Я хочу тебя!!! – почти кричала Марина.
Я слегка покраснел, искренне надеясь, что студенты этого признания не услышали.
- Поздравляю. Еще что-то?
- Да. Я возле твоего колледжа. И я хочу тебя! Прямо сейчас!
Раскрасневшись, я вышел из аудитории.
- Марин, ты сдурела? – испуганно прохрипел я. – У меня пара! Полдевятого только!
- Хлевицкий, бегом ко мне в машину, или я не знаю, что с тобой сделаю!
- Я тебе еще раз говорю: У МЕНЯ ПАРА! Двенадцать студентов. Что мне с ними делать?
- Хлевицкий, не прикидывайся дураком. Бегом ко мне, я тут уже вся теку!
Зафиксировав, что небеса наградили меня невероятной силы эрекцией, я и сам о студентах уже не особо думал. В конце концов, посидят минут двадцать, пока мы, как в песне, «потрахаемся оператииии-внень-кооо!».
- Так, ладно. Ты где?
- Машина перед входом.
- Блин… Там же люди ходят, давай, ко мне в подсобку дуй. Прямо, направо, и на четвертый этаж. Скажи, что к Иванычу, если спросит тетя в гардеробе. И давай, без фокусов, я тебя знаю. Меня тут уже сегодня «похвалили». И БЫСТРО! А то я уже сам не могу…
Вернувшись к студентам, я не стал заставлять конспектировать «от сих до сих», а просто попросил тихо посидеть, чтобы в этот раз действительно не подставить. Все понимающе достали конспекты и начали решать домашку по вышке. Закрыв дверь, я прислушался к шепоту.
- Видели, у него торчал???
- Ага…
Блин, ПРОВАЛ!
Так, ладно, все равно ничего уже не сделаешь. Теперь в подсобку.
«Хоть бы там не было Лены, хоть бы там не было Лены», думал я, поднимаясь, и жутко обрадовался, что Лены таки не было. Зато через гипсокартонную стенку у нее пара… ну че, круто…
Послышался частый цокот каблуков по ступенькам. Нужно встречать.
Завидев меня, Марина чуть не лишила студентов преподавателя путем ломания шеи обнимашками и удушения целовашками.
Я уже знал, что во время месячных у нее вот такое бывает (наши половые отношения как раз начались в период прошлых), но думал, что от страшной участи меня спасут хрупкие стены учебного заведения. Ну, на крайняк, думал, что Марина себе другую жертву найдет у себя на предприятии или еще где-то. Но чем-то я, видимо, провинился… Хотя такой вариант я не отбрасывал и на всякий случай заимел пачку презервативов в столе.
Кое-как затолкав сие недоразумение в подсобку, закрывшись на замок и крючок, я под страхом смертной казни запретил Марине даже пищать, ибо звукоизоляции с соседним кабинетом не было вообще, затем приподнял юбку и убедился, что на ней чулки. Выше Чулок были черные трусики, из-под которых торчали крылышки прокладки.
- Так, стоп-стоп-стоп! – зашипел я. – Это я сейчас буду весь в твоей крови?
На мне как раз были бежевые брюки и светло-голубая рубашка.
Марину уже чуточку попустило, но все еще трясло.
- Ну что ты как маленький, давай, снимай свои штаны, потом салфеткой все вытрешь.
Совет был хорошим и был приведен в действие, а брюки с семейками аккуратно сложены на спинке стула. Марина в это время быстро стянула свои трусики и кинула на стол (за которым мы с Леной, между прочим, кушаем!), щедро побрызгала все антисептическим спреем и с новым напором начала меня требовать. Ну, ничего не поделаешь….
Все произошло быстро. Минуты две-три, не больше.
Дивана у меня в подсобке не было, на стульях было опасно (да и неудобно), поэтому мы слились в экстазе, изобразив конструкцию «Fг». Марина с трудом стояла на ногах, упираясь в стену руками, а я обнимал ее, стараясь соприкоснуться со всей площадью ее горячего тела. Кончили одновременно.
- Пожалуйста, – сладко протянула она. – Не выходи…
- Да куда ж я в таком виде выйду-то? – пошутил я.
Марина хмыкнула, потом начала хихикать, а потом так резко разорвала соединение, уже выпрямившись:
- Вот, ты, Хлевицкий, нормально не можешь, да? Весь кайф обломал, сволочь!
Не желая говорить больше ничего, она плюхнулась на стул и просто расслабилась, закрыв глаза и сладко посапывая. Я же вытер капли разбазаренного генофонда, положил салфетки и грязный гандон в пустую коробку из-под конфет (принадлежащую соседке), в которой валялся какой-то хлам, и, одеваясь, услышал частый и знакомый цокот поднимающихся каблуков. Поэтому оделся в три раза быстрее, чем обычно, открыл замок, типа мы не шифруемся (как раз услышал, что каблуки заворачивают в нашу сторону) и начал вполголоса, расхаживая по свободному месту в два метра квадратных.
- Распечатать баннер проще где-то в столице, чтобы по почте прислали. На этом можно сэкономить процентов пятьдесят, – в подсобку опять заглянула завуч. – Его стоимости, да и печатают у нас отвратительно. Только ждать придется чуть дольше.
Реакция завуча была странной. Думал, начнет ругаться: «мол, почему не на паре?», а она просто удивленно смотрела на нас с Мариной. И даже ничего не сказала… Мне аж как-то не по себе стало.
- Татьяна Павловна, вы извините, ко мне буквально на пять минут заказчик приехала, нужно кое-какие вопросы решить.
И тут, проходя мимо стола, я обнаружил так небрежно брошенные недавно черные трусики… блджад… это провал… ПРОВАЛ!!! У Татьяны Павловны проблем со зрением вроде как нет... Еще и Марина больше похожа на желе, ей сейчас все по боку!
В груди судорожно начало колотиться сердце.
- А чем это у вас так пахнет? – спросила завуч принюхиваясь. – Странный какой-то запах…
- Татьяна Павловна, вы что-то хотели? – теперь уже строго спросил я. – У меня там внизу пара еще… Да и человека держать неохота.
Татьяна Павловна как бы отряхнулась от назойливых мыслей.
- Да. Директор просила зайти… Там сидят двое родителей с детьми-первокурсниками и хотят забирать документы.
- А я тут причем? – удивился я.
- Николай… Владимирович… Вы помните свое методическое объединение по инженерной графике, да? – я кивнул. – Вы тогда всех преподавателей подбили на работу после мастер-класса. Такое у нас впервые было. Вот мы и подумали – может, вы и этих убедить попробуете? Вы большим авторитетом пользуетесь, а нам сейчас никак нельзя терять студентов.
- А как же основы ЕСКД? А учебный процесс? – начал шутить я, но Татьяна Павловна в лице ничуть не изменилась.
- Пожалуйста, подойдите к директору через пять минут... – и цокот каблуков сначала скрыл ее из виду, но потом вернул. – И вытрите штаны возле ширинки… – завуч посмотрела на стол. – И вот это уберите, пожалуйста, куда-нибудь.
Теперь Татьяна Павловна совсем ушла.
Марина по-хозяйски вытерла влажной салфеткой небольшое пятно возле писюнчика (теперь оно стало большим), засунула трусики в карман легкого пальто и даже не поцеловав вышла из кабинета, кинув напоследок: «Я, может, еще завтра приеду».
У нее стиль такой. Не знаю, хорошо это или плохо, но есть в этом контрасте (то жарко, то холодно) нечто привлекательное. Но самое главное – она не трахает моск всякими «а почему ты мне мало внимания уделяешь?» или «А ты забыл про нашу дату? Сегодня мы в первый раз поцеловались / потрахались / покушали фаршированного лосося». Захотела – позвонила или приехала, взяла что надо, накормила, напоила – всем хорошо!
Зайдя к студентам, я похвалил их за то, что ведут себя как взрослые люди, сказал отгадку на загадку, загадал еще одну и удалился под негромкий гул.
Так… Осанка есть, грудь вперед, прическу поправил, ключи в задний карман, чтобы не звенели… только пятно это блин…
В кабинете директора, единственном кабинете колледжа, где есть ковер, сидели двое студентов (пацанов), и две тёти, видимо мамы, бальзаковского (30-40 лет) возраста. И мамы, и дети выглядели так, как обычно выглядят жители провинциального городка. Типовая одежда, обувь, у мам – косметика, огромные сумки, под столом пара потертых полиэтиленовых пакетов.
- Вот, наш выпускник, а ныне – преподаватель, Николай Владимирович, – представила меня директор. – Он вам расскажет, какие перспективы вы сейчас хотите потерять.
- Доброе утро, – вежливо поздоровался я, получив два неуверенных кивка. – Елизавета Феаноровна, а можно мы тут побудем наедине?
Поколебавшись всего лишь секунду, директор кивнула, молча встала и вышла.
- Итак, – начал я, усевшись за директорское кресло. – Будем откровенными. Я вас не знаю, вы меня – тоже. Так? – кивки. – Поэтому мне абсолютно одинаково, будут здесь учиться ваши дети или нет. Но меня забрали со скучной пары, поэтому я все-таки должен с вами поговорить. Что вас натолкнуло на мысль забрать документы?
Я внимательно посмотрел на пацанов, которые тут же спрятали взгляд.
- Говорят, шо учиться тяжело, – сказала одна мама. – Что не понимают, что дамой задают. Мне мой показал свое домашнее по математике, так там нет ни одной цифры! Одни буквы сплошные. Шо это за математика такая?
- Вы только что обозвали своих детей де-е-е… кхм, глупыми, – мамы выпучили глаза. – А что, нет? Или вы считаете, что материал разный для всех дается, а вашим детям самое сложное попадает? У нас же не все отчисляются, а только ваши двое?
- Знаете шо, молодой человек, – начала вторая мама. – Вы нам тута не хамите и не называйте детей тупыми.
Вот тупые, а? Но нужно держаться:
- Да Боже упаси! Они же еще дети! Все дети умные, просто в одних талант раскрыли, в других – нет. Вот как раз здесь, в колледже, мы и пытаемся талант раскрыть. Это не школа, где преподаватели сами боятся старшеклассников, это высшее учебное заведение, где к студентам относятся уже не как к детям, а как ко взрослым! Понятно, что поначалу будет тяжело, но это везде так! Я тоже здесь учился, и мне было тяжело. Зато после, в университете, чувствовал себя как рыба в воде, да и на работе проще было потом. Как там говорил Суворов? Тяжело в учении, легко в бою! – я внимательно посмотрел на одну из мам и строго спросил. – Вот вы, – мама покраснела. – Вы хотите, чтобы ваш ребенок преуспел в жизни?
На такой простой вопрос мама думала секунд двадцать. Потом неуверенно кивнула.
- Ну, да…
- А теперь смотрите, рассмотрим на простом примере: возьмем спортсмена, для которого главная цель – на олимпиаде получить золото. Что он должен делать, чтобы достичь результата? Вот вы, – я обращался к студентам. – Как думаете?
- Ну… – замялись оба.
- Тренироваться, бегать, прыгать, шо там еще? – помогла мама.
- Вот! Правильно! – обрадовался я. – А для тренировок что нужно?
- Э… – еще раз замялись студенты.
Мама одного не выдержала подобного приступа глупости и дала легкую оплеуху своему чаду.
- Ну что ты меня позоришь? Ты и так на парах отвечаешь?
- Ну что ж вы делаете? – возмутился я. – Они же не специально это делают! Просто немного волнуются и стесняются. Вот именно от этого они у нас и должны избавиться. Представьте, если бы ваш сын вот так себя вел на собеседовании в солидную фирму? – я опять посмотрел на пацанов, которые уже видели во мне защитника. – Мужики, у вас хобби есть?
- Мой на гитаре играть учится, – сказала одна мама.
- Мой тоже, – сказала другая.
Взглядом я сказал мамам что-то типа «ну я же не у вас спрашивал?», потом полез за трубкой и набрал Артема, который как раз сидел на моей паре:
- Тём, можешь мне гитару принести в кабинет директора? Она в левом шкафу. Только расчехли… ну, из чехла достань, – положил трубку и опять начал разговаривать с пацанами. – А давно играете?
- Я полгода, – сказал один.
- Я месяцев шесть, – сказал другой.
- НУ! – обрадовался я. – Вспомните, когда только учились, было легко? – парни замотали головой. – Пальцы болели, не попадали, струны глохли…
- Ага! – оживился парень. – У меня еще такая гитара, шо не строит нифига!
- А у меня нету ваще, – подхватил другой. – Я у Стаса тренируюсь.
- Достали своим брынчанием, – вздохнула мама Стаса.
Уже знаю, как одного зовут. Это хорошо.
- А вы стипендию получаете? – спросил я.
- Неа… – ответил Стас. – Баллов недобрали, когда поступали.
- А планируете получать после сессии?
- Та ну-у-у! У нас по математике завал сплошной! Мы ее вообще не сдадим! Нас из-за нее отчислят!
В это время в кабинет зашел Тёма с гитарой. Я поблагодарил его, спросил, все ли нормально и отправил обратно. Затем вручил гитару Стасу:
- Ну-ка, исполни чего-нибудь, покажи на что способен.
С опаской Стас взял мою ненаглядную «Ямаху», глядя на нее, как на музейный экспонат. Она явно выигрывала перед его «Черниговом» или на крайняк «Ленинградом». Трясущимися руками парень исполнил отрывок из песенки группы «КыШ». Исполнил ужасно, сбивался, не делал акцентов и пропускал ноты. Жестом я предложил исполнить что-то второму студенту. Там дела обстояли еще хуже. Но это вполне нормально, ибо люди первые шаги только делают.
Я взял гитару и начал импровизировать в до мажоре, играя нечто, похожее на классическое американское кантри, вызывая уважение в глазах у публики.
- Вот знаете, эта гитара стоит три тысячи гривен, – соврал я. – Я ее купил недавно, почти год назад. Когда учился в университете. На стипендию, которую полгода не снимал. А учился на гитаре марки «Изъяславль». Вы даже не можете представить, с каким ужасом я ее вспоминаю! Она вообще не строила, на 12м ладу подъем над грифом у струн был почти в палец. Но мне хотелось научиться круто играть, и я таки учился! Кстати, первую свою электрогитару я купил тоже не стипендию. Только гитара тогда стоила 100 баксов, а стипендия была 10$. А сейчас цены поднялись где-то на треть, а стипендии – почти в пять раз. Достаточно три месяца никуда не тратить стипендию и можно позволить себе нормальное весло… А если сильно не терпится, можно через месяц купить какую-нибудь отечественную «Трымбиту» – тоже нормальное весло, если пальцев не жалко. И пускай вы не вытяните математику вашу на четверку (а любого препода можно измором на тройку развести), перекроете ее физрой или биологией. Сколько вы тратите дома на домашнюю работу? Только честно?
Студенты поникли.
- Целыми днями сидят в своем компьютере, картинки смотрят! – взорвалась мама Стаса. – Нет, чтобы чем-то интересным заняться! Вот мы в свое время и на кружки, и на секции…
- Постойте, постойте! В ваше время к этому было другое отношение. Сейчас все не так, – с тоской я подумал, что большинство родителей не в состоянии организовать СВОЙ досуг, не говоря уже о детях. – Но мы не об этом. Давайте еще раз: сколько времени вы тратите на домашнюю работу? – студенты не ответили и покраснели. – Не переживайте. Я еще раз вам говорю. Я здесь не для того, чтобы пилить вас. Просто, если вы будете хотя бы час в день тратить на ту же математику, ДАЮ ГАРАНТИЮ - у вас не будет таких серьезных проблем. А если еще час на другие предметы, то выйдете на стипендию. Поверьте, ничего в этом сложного нет! Да и вам самим понравится через некоторое время. И нужно понимать, что делаете не просто так, вам за это будут платить деньги. Вы, за два часа работы в день сверхурочно будете получать по 50$ в месяц. Я, например, за свою работу получаю меньше.
Рассказывая, я набирал темп и усложнял технику игры, так, что к концу проповеди пацаны прониклись уважением, а мамы поддались обаянию. Было видно, что уходить они уже передумали. Остался последний контрольный штрих:
- А если будете стараться, я вас кое-чему научу. Можно будет даже выступить на новый год на сцене под гитару. Да так, чтобы все девочки были вашими! Давайте не откладывать в долгий ящик, приходите сегодня после пар в кабинет черчения, поболтаем.
Пацаны загорелись. Мамы тоже. Свою работу мотиватора я сделал. Главное, чтобы несчастная администрация, у которой и так полно дел и нет времени отвлекаться на неуспевающих студентов (кроме вот таких крайних случаев), не просрала все полимеры. Нужно брать этих двоих под контроль:
- Вы мне будете рассказывать каждый день, чего сдали и чего не сдали. По возможности буду помогать. Обещаю, если вы будете работать, замолвлю за вас словечко перед администрацией на стипендиальной комиссии. Они меня редко конечно, но слушают… Вопросы?
Вопросов больше не имелось. Напоследок я взял контакты у мам, вежливо откланялся и вышел, сияя как красно солнышко.
- Ну как там? – спросила секретарь.
- Сказали, что ноги их здесь не будет, – радостно соврал я и потопал на пару.
Остаток пары прошел в плавной полемике на тему пенсионного обеспечения. В очередной раз удивляюсь, насколько слепой у нас народ и наглая власть. Ну вы только подумайте: по новой реформе на государственную пенсию мужчина уходит в 60 лет. Человек лет с двадцати работал, работал, заплатил в пенсионный… ну, пускай, 200$ в год (самый-самый минимум). Получается 60-20=40 лет стажа. 40 лет х 200$ = 8000$, и это не учитывая процентов от депозита, которые увеличивают сумму раза в два-три. Средняя продолжительность жизни – 62 года (у мужчин, согласно географическому справочнику на 2010 год). Минимальная пенсия – 100$. За два года человек получает 12х2х100$=2400$. А остальное куда? Но зато все знают, что американцы тупые, а Галкин спит с Пугачевой.
Решив, что молния два раза в одно и то же место не бьет, вторую пару я провел так же, как и первую, только в два раза тише, да еще и решил отпустить студентов пораньше на пять минут. Но юные дарования никуда уходить не хотели, поэтому пришлось пригрозить летучкой. А отпустил студентов пораньше я, чтобы сходить на разведку. Впереди большая перемена, и нужно где-то пожрать. У Лены или у Лены. У одной был диван, а с другой было интереснее. Одна будет жаловаться, другая – жизни учить. Чай/кофе у обоих был одинаковый (одни и те же студенты дарят), бутерброды, как правило, тоже (с гордостью заявляю, что почти всегда их количество было рассчитано и на меня). Поднявшись в свою подсобку, я увидел на столе корзинку с печеньками… ради них я готов на все. Даже чайник поставить!
Рассказывая с набитым ртом Лене о произошедшем, я подошел к моменту про сегодняшний мастер-класс для студентов.
- Сегодня же педсовет! – немного раздраженно напомнила Лена.
- Блин! – расстроился я. – Точно! И что я этим двоим скажу? Это ж их первое впечатление… это ж надо так, а? У меня и так память хреновая, а тут вообще все стал забывать! Что со мной такое?
Лена довольно разулыбалась:
- Это профессиональное, не переживай. Ты обратил внимание на то, что у каждого преподавателя есть блокнотик? Туда все всё записывают, потом читают, делают и вычеркивают. ОБЯЗАТЛЬНО ВЫЧЕРКИВАЮТ, чтобы второй раз не сделать! – Лена рассмеялась. – Я вот два раза распечатала директорские контрольные и завучу носила. Кстати… ты сделал задания? – я подавился. – Ты что, не видел объявления??? У тебя через три дня по черчению кажется…
Мой тупой взгляд заставил расстояние между правой рукой Лены и ее лбом очень быстро уменьшиться до нуля. Сквозь обреченный ироничный смех пробивались нотки безысходности.
- Коль… ну я даже не знаю…
- А я знаю! – резко воспрянул я. – Страшный секрет знаю!
- ??? – удивилась Лена.
- Расторгуев в армии не служил! А Зверев служил. Такие дела.
Просто совсем не хотелось говорить о работе. Я уже давно поймал себя на том, что кроме работы ни о чем не думаю. Последний раз тЁлочег фоткал месяца три назад (да и то, школьниц), музыку последнюю написал месяца два назад, а кулстори писал с таким напрягом, как если бы вагон разгружал (хотя раньше это было в невероятный кайф). Секс, хоть и был, но такой скучный и короткий, что лучше б Коэльо почитал. Три месяца все сводилось к жрать/работать/спать. Ни на что больше не хватает энергии. Конечно, учить студентов – занятие интересное, но нифига не благодарное. С неслабой долей цинизма хочу сказать, что благодарные глаза студентов – это невероятно круто, но они, увы, не булькают, и на хлеб их не намажешь. А есть же еще и неблагодарные или совсем слабые, с которыми просто невозможно работать. Как-то я на лабе провел диктант технических терминов. Слово «Аккумулятор» правильно написала половина опрошенных (17-18 лет), остальные писали что-то, типа «акамулятор», «окомулятор» и даже «окамулятер». Так же очень доставило «ОМПЕРМЕТЫР» вместо «Амперметр». Люди не понимают принцип действия электрического тока и напряжения, не могут в уме сложить 21 и 13 (на пальцах считали, когда запретил пользоваться куркуляторами!). А я их должен научить, как измерять нелинейные искажения в децибелах… И самое интересное, что я таки учу! Из кожи вон лезу, нахожу или придумываю всякие жизненные примеры (например, про скалярного и векторного черного кота, который переходит дорогу туда и обратно), за что в благодарность получаю банку кофе на день учителя (и то, от одного конкретного студента), которую сразу же дарю булгахтерам, ибо кофеин не очень переношу. После пар, вместо того, чтобы охмурять какую-нибудь цыпочку, даю консультации по скайпу или асе, или просто туплю, просматривая «смищное видео», присланное теми же студентами. Достало… Еще и директор ругается. Говорит, что я не отрабатываю свои 80$ инженера, что должен с нуля сделать молодежный онлайн портал со всяческого рода свистелками и перделками, наполнять старый сайт колледжа, на который заходят аж два человека (я, чтобы посмотреть, работает ли, и она, чтобы просто посмотреть). А на предложение: «увольте меня с этой ставки к чертям, как неспособного выполнять свои обязанности», - требует найти преемника. А кто будет за такие деньги администрировать сайт? Вот и я о том же. А еще она мне тонко намекнула, чтобы сильно не разглагольствовал в своих опусах (которых, уверен, не читала) про всякие тонкости функционирования сложной и прекрасной системы образования, на что я еще более тонко намекнул на движение в направлении «Х».
Так… чет я совсем раскис. У меня ж тут печеньки есть!
- Лен, – серьезно спросил я. – Кем бы ты хотела бы работать? Ну, если бы можно было бы выбирать? Бесплатно обучиться, выбрать место работы, начальство?..
Лена задумалась и немного растерялась.
- Учителем бы и хотела. Только с трудолюбивыми студентами… и чтобы приборы были, на которых эксперименты проводить. А то веду физику, а ту же дифракцию показываю на картинках.
- Как «учителем»? А как же космонавт? А актер? Ну, на худой конец писатель или фотограф? Неужели?.. – я обреченно посмотрел на Лену.
- Я этим всю жизнь занималась. И это у меня получается неплохо.
- Да неееет, ты не поняла. Если бы была возможность вернуться в прошлое, до поступления в ВУЗ, предварительно узнав номер выигрышного билета ГОСЛОТО?
- Не знаю… Чего ты ко мне пристал вообще? Тебе директорские контрольные еще нужно придумать, бланки составить, оформить все…
Ну и так далее. Я не слушал.
В груди, чуть правее сердца образовалась пустота. Сознание било тревогу. Мозг понимал, что мало-помалу лишается самого главного – мыслить абстрактно. Не так, как требуют сиюминутные обстоятельства, а глобально. С ужасом для себя я отметил, что в целях у меня нечего кроме «дождаться еще двух зарплат и купить новое железо» и «когда-нибудь скоро или не очень ПОПРОБОВАТЬ издаться». Хорошо, что в приоритетах на текущий день у меня нет «сделать тормозок» или «прочитать тему, которую буду рассказывать», а то бы и утро, единственный час в сутки, который я спокойно посвящаю чтению вкусной и полезной информации, от которой растет мозг, пропало. А раньше, в универе, на это отводилось часа по три-четыре. А! Еще и друзья! Говорят: «скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Сейчас эта фраза приобрела несколько иное значение: достаточно зайти вконтактик и посмотреть на обновления. Если раньше в фотографиях я наблюдал творческие потуги друзей-фотографов (или тех, кто таковыми себя считает), в обновлениях – информацию о новых плагинах для FL Studio и потожопа, то сейчас в фотках - украденные студентками изображения гламурных кис, чья ненатуральность просто поражает мозг (а для студенток это идеал!), а в обновлениях - одни украденные цитаты и баяны (которые нагло вырваны из контекста)… Вот тут я напишу единственный мат в этой части: ЭТО ПИЗДЕЦ! Нет, одним матом тут не обойдешься: ЭТО ПИЗДЕЦ, БЛЯТЬ! При упоминании Чехова, гениального русского писателя, у студентов отвращение на лице, зато от НоГгано они фанатеют. Культивирют в своем маленьком мозгу идеи легкой наживы типа: «застраховать друга, а потом сломать ему руку и получить компенсацию» или «жениться на богатой и некрасивой, а потом сбежать со свадьбы со столовым серебром и прочей мелочью». Ну что тут сказать? Я один, их пятьдесят. А чтобы был результат нужно наоборот. Хотя есть несколько талантливых студентов, с которыми действительно интересно. На четыре группы, с которыми я работаю – человек десять. Есть среди студентов один парень, весьма талантливый, на фотокружок ко мне ходит, чертит неплохо, играет, но на парах появляется раз через два, аргументируя это частыми репетициями. Я сперва на него обижался, а потом послушал, как он со своей группой рубит митоллкоре на сцене… Моя воля, я бы его сам пинками под зад вытолкал в театральное. Но, увы, у нас такого нет. И других талантливых студентов постоянно забирают на всякие мероприятия и фестивали. Несправедливо, блин! А мне приходится заниматься с остальными. А есть такое хамье, что вы себе представить не можете! Я, когда учился, даже и подумать не мог, чтобы накричать на препода, или обвинить в чем-то (уже и говорю, как «старпер» =) ). А сейчас это норма. То, что меня посылали куда подальше – это скорее забавный курьез. А есть такие (что самое интересное, девочки), которые просто быкуют. Ты ей говоришь «спрячь планшет/телефон», а тебе: «А ЧЕ ВЫ КО МНЕ ЧЕПЛЯЕТЕСЬ? ЧЕ ЕМУ МОЖНО ПЕСНИ ПЕТЬ, А МНЕ ТИХОНЬКО ПОСИДЕТЬ НЕЛЬЗЯ?» – и еще расскажет, как нужно преподавать правильно. Да и таким тоном, что просто становиться противно и трогать не хочется больше…
Видимо, я таки начал портиться. Нужно избавляться от рутины!
Отряхнувшись от негатива, я начал хитро улыбаться, придумывая, какую бы глупость сделать, чтобы никому не навредить, но чтобы потом пришлось общаться с администрацией серьезно. Пусть они свято верят в то, что воспитывают меня, а на самом деле я просто ищу повод потренировать мозги. На мое предложение уйти мне сказали: как только найдешь преемника на обе должности, можешь быть свободным. Поэтому уволят меня вряд ли. Из зарплаты ничего взыскать не могут, спасибо КЗОТу, максимум, могут премии лишить. Хотя от них дождешься, ага. Я в сентябре провел шикарный мастер-класс. Три дня потом комплиментами разливались, хотя в ресторан по поводу не пригласили (сказали, что лишние люди приехали, и мест нет). Зато наградили грамотой, которую я тут же определил на стенку шкафа, где хранятся швабра и веник. Так что нужно наделать себе трудностей, чтобы потом интересно было. Да и будет, чего в рассказе написать интересного.
Только я хотел поблагодарить Лену за обед, позвонила другая «Лена язык».
- А ты не придешь?
- Нет. Может, после пар, но еще не уверен. А что?
- Да мне тут скучно… Оксана уехала, самой неинтересно. А ты у Лены опять сидишь?
Троица (Лена, Лена и Марина) последнее время недолюбливали друг друга, ибо всем троим равное количество внимания я уделять не мог. Это невероятно забавляло!
- Да. Мы тут плюшками балуемся.
- А у меня пирожные. Мне студенты на контрольную целую коробку принесли.
Вот все-таки хорошо, что я не кушал печеньки, а думал о плохом. И еще целых десять минут до пары!
- Пирожные? – сказал я, чтобы вторая Лена услышала. – Ну… я не знаю даже… через три минуты буду.
Лена обиделась. Собираясь, я видел, как ее испепеляет ревность. Или жадность? Мне кажется, у женщин четкой границы для этих эмоций нет. Ну и пусть.
Подсобка второй Лены весело встретила запертой дверью. Но у меня на всякий пожарный (у нее все-таки был холодильник) был дубликат ключа. Открывшись, подсобка встретила меня жизнерадостным диваном, на котором вальяжно лежала сама Лена. Она рассматривала каталог строительных и облицовочных материалов. Красивые черные сапожки аккуратно стояли неподалеку, а стройные ножки как бы намекали, что нуждаются в массаже. Должен сказать, что намекают они это уже месяца два, и все как-то безрезультатно. Во-первых, потому, что на просьбы помочь с редакцией кулстори мне ответили «ой, у меня контрольные / конкурс / поросенок заболел / еще какая-нибудь стандартная преподская отмазка», а, во-вторых, Лена об этом сама никогда не просила. Понятно, что она стесняется, но, повторюсь, для меня стеснительность сродни глупости и поощрять ее я никогда не буду. А еще массаж через колготки делать не очень правильно.
- Что не должен делать препод? – с ходу спросил я.
Лена слегка удивилась.
- Взятки брать?
От радости я хлопнул в ладоши и подпрыгнул. ВЗЯТКИ! Нужно сделать так, чтобы все подумали, что я беру взятки, но ни в коем случае не брать! Нужно запилить прейскурант, но для начала нужно определиться со стоимостью:
- Ты сколько берешь за четверку по своему предмету?
- Я не беру… – испугалась Лена.
- КАК? А жить как?
Вы меня простите за то, что здесь так много потоков сознания и мемуаров, но вспомнились некоторые наши аспиранты из универа, ведущие курсовые проекты. На четвертом курсе по одному из самых непонятных предметов у нас был курсач, который со всего потока (70 чел) сделали самостоятельно и сдали аж двое. Кстати, оба сделали неправильно, но им все равно поставили по пятерке за упорство. А остальные платили денежку. Я тогда был замом старосты, поэтому за меня заплатили остальные (за что был потом бит нещадно). В общем, вышло около штуки баксов. Согласитесь, приятная прибавка к нищенской аспирантской зарплате? А учитывая, что потоков не один…
- Да вот так и жить…
- Нет, ты не поняла. А как студентам, которые не тянут? Сдавать что ли?
- Ну да. Походят, попересдают и все.
- А тебе пересдачи оплачиваются? – Лена неуверенно замотала головой. – Но это же противоречит здравому смыслу! Смысл тебе общаться с «одухотворенными личностями», тратить на них свое время и нервы, еще и бесплатно?
- Ты предлагаешь взятки брать?
- Я ничего не предлагаю. Я просто провожу соцопрос: «Сколько самому брать».
- Ты что??? Это же статья!
- А кто будет дело открывать? Студенты, которые не могут нарисовать десять линий, или администрация, которой нужна тягомотина в суде и черный пиар?
- Коль… скажи, что ты шутишь…
- Хрена с два! Конечно, стричь деньги с бедных студентов я не буду, за это и вправду можно загреметь… а я за свою жопь, ты знаешь, очень сильно переживаю. Но интересна реакция окружающих на то, когда ты делаешь вид, что делаешь что-то, что все обычно делают вид, что не делают. Смешно же?
Лена откинулась на спинку дивана, закрыв лицо каталогом.
- Коля, ты дурак.
- Ты говоришь так, будто это что-то плохое.
- Не вздумай так делать! Серьезно! Проблем потом не оберешься.
- Ты опять говоришь так, как будто это что-то плохое.
Не зная, что сказать, Лена посмотрела на часы:
- Звонок через минуту. У тебя пара есть?
- Есть, – спокойно сказал я. – Хочешь массаж ножкам сделаю?
За дверью галдежа студентов не было, а значит, пары у Лены не намечается.
- Но у тебя же пара??? – спросила она.
- А ты сидишь тут с сексапильными обнаженными ножками, – игриво парировал я. – Что мне интереснее? Пубертатная молодежь или компания закомплексованного филолога?
Лена начала краснеть. Стараясь не встречаться со мной взглядом, она шарила по комнате в поисках чего-то, но так не нашла ничего.
- Ну ладно, – слегка расстроено сказал я. – Тогда я пойду.
Кроме как растерянно хмыкнуть, Лена ничего не придумала. Интересно, на кого она больше обижается? На себя или на меня?
Запустив студентов в аудиторию, я уселся за свое место и уткнулся в ноутбук. Прозвенел звонок, но никаких решительный действий я не производил. Студенты поначалу недоумевали, а потом, как положено любым нормальным студентам, начали галдеть.
- Так, ТИХО! – недобро рявкнул я, обведя всех суровым взглядом.
Все замолчали. А я продолжил творить. С минуту (что даже как-то странно) все молчали. Потом, наконец, кто-то спросил:
- А вы нам что-то будете рассказывать сегодня?
Я удивленно поднял глаза:
- Я? Вам? Зачем? – я опять опустил глаза.
- Ну мы ж пришли учиться! – наиграно сказал какой-то двоечник, и все рассмеялись.
- Вот ты учиться пришел, а учебник с собой взял? Нет? Ну, вот и все твое отношение к учебе.
- А мы принесли! – отличники с первой парты гордо продемонстрировали тонкие брошюрки.
- Ну вот по ним и учитесь, – раздраженно буркнул я уже не поднимая глаз. – Так, всё, не мешайте, я занят. Кто будет шуметь, сразу два в журнал. Без предупреждения. Три двойки в журнале – начинаем контрольную писать. И никаких книг, конспектов и интернетов. Только с головы. ВОПРОСЫ?
Вопросов не было. Почти все достали мобильные телефоны и начали играться в игры, просматривать страницы социальных сетей и тихонько слушать музыку. Ни один не открыл учебник, конспект или что-то еще. А у них уже завтра должна начаться серия директорских… Ладно, плевать.
Распечатав в учительской набросанные на скорую руку вопросы и кое-что еще, я повесил кое-что еще на дверях кабинета, внутри и снаружи, чем заинтересовал успевших заскучать студентов. На листочке формата А4 с заголовком «Согласно указу минобразования №2012 «О либерализации учебного процесса» цены за зачет по предметам (три предмета, которые я читаю) составляют». Ниже имелась небольшая табличка, в которой в соответствие оценкам ставилась цена или альтернативное действие. За пятерку предлагалось в фонд «благосостояния несостоятельных преподавателей» заплатить 20$. За четверку – 10$, а за тройку – 15$. В качестве альтернативы за пятерку нужно было рассказать с выражением стишок про ёлочку (примечание – «только обязательно с ВЫРАЖЕНИЕМ!»), за четверку – разложить все чертежи по группам и по хронологии (их там за полгода накопилось сотен с пять), а на тройку нужно было рассмешить завуча по учебной части. Хе-хе-хе. Под табличкой мелким шрифтом было написано «Работаем только оптом и только по налу», далее крупным шрифтом следовало «Знаю, это забавно, но можно попробовать сдать необходимые чертежи / семинары / лабораторные своими силами, причем совершенно бесплатно!». Далее мелким шрифтом шла белиберда о том, что нужно деньги только в бухгалтерию (мы серьезные люди, чо), 23% от прибыли согласно действующему налоговому кодексу пойдет государству, о выплатах в пенсионный фонд, о страховании и кое-что еще. Выглядело все очень натурально и правдоподобно. Я даже спер подпись какого-то министра и поставил в уголок.
Всем хотелось посмотреть, и я разрешил. Возможно, они начнут шуметь, придет завуч и будет что-то интересное. Но ничего не произошло. Зато посыпались вопросы:
- А че тройка дороже, чем четверка?
- А когда деньги можно приносить?
- А можно прямо сейчас стишок рассказать?
Избрав тактику, присущую нашим политикам я ответил только на один последний вопрос:
- Да, конечно. Подходите к доске, вот вам текст, – я протянул студенту распечатанный текст. – Вам, как самому смелому, даже на память не нужно учить. Ну, поехали!
И студент начал рассказывать стишок про елочку. Рассказывал он вяло и скучно. Но то, что он проявил инициативу – уже очень хороший знак. Нужно будет потом поощрить. Жаль, что придется его обломать.
Во время чтения студент пару раз сбивался, путал слова, но совершенно никакого впечатления не произвел. Публике скорее был интересен мой вердикт.
- Плохо, Рыбкин, плохо… – цинично объявил я. – Вы пятерку не получаете.
- Почему? – возмутился Рыбкин.
- А потому, что никому не понравилось. Вот если бы вам все хлопали – я бы поставил. А так, посмотрите на публику? Да они все засыпают! Ну ничего, вам это чуть позже зачтется. Давайте, я за одну лабу (из девяти) поставлю вам четверку.
Четверка для Рыбкина была очень неплохой оценкой, но дуться он почему-то не перестал.
Вот что за дурацкая ментальность? Ты получил оценку по лабе нормальную (которую пришлось бы зарабатывать полчаса минимум), но не получил того, о чем десять минут назад и не мог мечтать! Идиот!
- А можно я? Можно я? – вдруг неистово застрекотал Бодя.
- Конечно, – мне стало весело, ибо этот точно отожжет. – Только помните – вы должны прочитать так, чтобы вся аудитория хлопала.
Бодя, хоть и был не особо любим своей группой за наличие мозгов, но уважение вызывал. К тому же мог действительно нормально пошутить. Два человека достали телефоны и начали снимать.
- А можно гитару? – поинтересовался Бодя.
- Да! – обрадовался я. – КОНЕЧНО! В шкафу возьмите.
Хитрец знал, как подогреть интерес у публики. С полминуты он пытался попасть в высокие ноты своим уверенным баритоном, чем вызвал смех у половины аудитории, затем все же начал петь. Пел он с душой. А душа нот, как вы понимаете, не знает, ни текста, ни музыки... Выглядело это действительно смешно, и в итоге аудитория таки разродилась сначала смехом, а затем и аплодисментами. Даже я не удержался и легонько похлопал.
- Ну что, мне пять? – спросил довольный студент, пряча гитару в чехол.
- Нет, – ровно ответил я. – вам ничего.
- Почему???
- Не все хлопали. Увы.
- Как это??? – возмутился Бодя. – Даже вы хлопали!
- Ну видите? Я старался вам помочь как мог. Но хлопали не все. Поэтому поставить пятерку я вам не могу.
- А кто не хлопал? – начал серьезно возмущаться Бодя, оглядывая аудиторию.
- Рыбкин! – предательски заявил кто-то.
Все покосились на угрюмого Рябкина, но ничего не сказали.
Не знаю, сработало национальное «сам не гам и другому не дам» или Рыбкин так сильно расстроился… короче, механизм свое отработал. Халявы не будет по причине жадности и глупости. Но то, что некоторые студенты не боятся показаться смешными – уже достижение!
- Но бонус вам однозначно гарантирован! – спокойно сообщил я. – Садитесь. Кто еще хочет испытать судьбу?
Серая масса предпочла потупить, поэтому остальное время мы конспектировали.
В конце пары мне позвонила Светлана Алексеевна (завуч по какой-то там работе):
- Колечка Владимирович, здравствуй. У тебя фотоаппарат с собой?
- Угу, а что?
- Да к нам тут приезжает депутат сегодня, нужно бы пофотографировать.
- Без проблем. А когда?
-Сразу после педсовета. Он с собой привезет специалистов, будут давать мастер-класс по издательскому делу.
- Ну, Светлана Алексеевна, – расстроился я. – А как же покушать?
- А у нас кофебрейк будет, там бутерброды, печенье. Мы все предусмотрели!
- Ну, раз такое дело, то можно.
Депутат для нашего учебного заведения был кем-то вроде мессии. Сперва я относился к нему крайне скептически, пока при случайной встрече (нужно было сделать пару снимков) мы не начали трепаться про фототехнику. Он оказался вполне адекватным челом (хотя и снимал на Сапог), с быстрыми и подвижными мозгами, без пафоса и прочих составных большого политика. Приезжал он к нам уже четвертый раз. Причем в позапрошлый раз, нам была презентована видеокамера стоимостью в пять штук баксов. Хорошая такая, репортерская Сонька. Обидно только то, что в виду дороговизны и особой ценности хранилась она где-то в сейфе и никому не доверялась. В прошлый раз он привез к нам своих политтехнологов, которые рассказывали, как правильно привлекать внимание. Не скажу, что полностью с ними согласен, но мне послушать было интересно. А детям так вообще. Короче, сегодняшний день удастся хорошенько шлифануть.
Но сначала педсовет.
Педсовет – самая скучная и унылая часть педагогической работы. Один из наших преподов, заходя в актовый зал, ловко заметил: «А почему так темно? А как же я кроссворд разгадывать буду?».
На педсовете сначала обсуждались вопросы, типа «сколько мыла выдавать техническим работникам? 150 или 250 грамм?», потом что-то про заведование аудиториями, типа на одного человека может быть только одна аудитория, за которую в месяц платится аж 4$. Заведование второй (а у некоторых и третьей) должно основываться только на альтруистических порывах. Лаборантов обрадовали тем, что они больше не имеют возможности заведовать лабораториями, а то, что они наглым образом украли у государства (законопроект был внезапно утвержден уже как полгода, а наши узнали только сейчас), придется возместить в добровольно-принудительном порядке. Потом я не выдержал и задремал. Разбудили меня уже под конец.
- Группа номер 119 (первый курс), – важно сказала директор. – Была сформирована из студентов, у которых средний балл – 4.3 (по двенадцатибальной системе). Дети очень слабенькие, и после школы им ой как тяжело. Поэтому я вас прошу просто по-человечески: делайте им поблажки. В группе стипендию должно получать не меньше 70% студентов. Вы сами понимаете почему…
- Почему? – не понял я.
- Потому, что если мы дадим стипендию меньшему количеству, то на следующий год нам стипендиальный фонд урежут. Нужно тратить все, что дают, иначе вообще давать не будут. Тем более к нам люди небогатые пришли. Но даже не это самое главное. Главное – чтобы они крылья расправили, чтобы учиться начали. Именно это входит в наши основные задачи. Не ждите, что они будут ходить сами и сдавать! Сами назначайте, кому, куда и во сколько. Если нужно – звоните родителям. Если совсем плохо, мы будем общаться на административном совете…
«Ага, вы уже наобщались», - подумал я иронично и опять заснул.
Мастер-класс был на тему визуального восприятия. Собрались студенты со всех учебных заведений района, пара взрослых и я. Депутат почти не депутировал, просто представил нам своего специалиста и куда-то уехал.
Специалистом оказалась тетенька лет двадцати пяти. Тут конечно же должно последовать описание внешности, ибо всем плевать на богатый внутренний мир человека. Внешне тетенька была на твердую дифференцированную четверку. Природные данные на тройку, а подача на пять. Лицо больше всего портила улыбка как у Лаврентия Палыча Берии. Тетя это знала и старалась улыбаться по минимуму. Некоторое количество лишнего веса было удачно завуалировано веселым платьицем, легкость которого говорила, о том, что тетя передвигается не пешим ходом. Что вызвало мой неподдельный интерес. А еще не было обручального кольца.
Ира (так звали тетю) сначала рассказывала вполне годные вещи, очаровывая меня все больше и больше. Пока не начала показ своей презентации. Я чуть не блеванул, чесслово! Это один из тех многих случаев, когда так плохо еще нужно уметь сделать. Вы только представьте: фон из розового грязного асфальта (это просто мрак!), на котором синими буквами, отбрасывающими тень (от чего их контуры даже мне, с моим «глазом-пластмассом» было рассмотреть тяжело), написано нечто броское и умное. В качестве иллюстрации использован украденный из «MS Word 98» клипарт чудовищной ужасности, а основной текст из-за малого размера больше похож на россыпь черных квадратиков (опять же, на розовом фоне!), а внизу еще и копирайт «Ирина такая-то, © 2009» зачем-то. Ну, я понимаю, начинающие фотографы хотят показать свой «уникальный» стиль и на полфотки лепят «Vasya Pupkin», дабы никто дерзко не похитил из интернетов часть их тонкого духовного мира, но вот для таких серьезных людей копирайт на таком говне – моветон! Короче, меня задело, и я решил немного развлечься.
Рассказывая о цветовосприятии, Ира предложила пройти группе так называемый тест так называемого Люшера – показывается несколько цветных квадратиков, и нужно выбрать тот, который ближе к сердцу. Все школьные психологи, познания о психологии которых сводятся к умению включить на компьютере тот самый тест, а потом с умным видом читать выданный результат, его просто боготворят, называя Альфой и Омегой всея психологии. Однако, у более разумных представителей профессии имеется своя точка зрения, которой со мной как-то поделилась старая, добрая и немного чокнутая Елизавета Егоровна – зам. Бога по психологии на грешной Земле, лично знавшая автора теста:
- Этим «Тестом Люшера» можно только цвета на мониторе калибровать, – цинично заявил я, разбудив студентов, с трудом выдерживающих третий час мастер-класса.
Ирина, недоумевая, посмотрела на меня, немного собралась с мыслями и гордо парировала:
- Тестом Люшера для диагностики пользуются почти все клиники мира.
- Ну, во-первых, это не тест Люшера, а его подделка. Даже на сайте этого самого теста Люшера сказано, что монитор должен быть откалиброван правильно, а у нас здесь видеопроектор, у которого зеленый и синий трудно различить. И вообще, на сайте говорится, что компьютерный вариант – фуфло (студенты заржали), а пользоваться нужно только строго подобранными православными картонными карточками, которые на сайте теста Люшера можно купить за каких-то жалких 70 Евро/комплект! А еще…
- Николай Владимирович, – обратилась ко мне изумленная, злая и едва сдерживающаяся Светлана Алексеевна. – Не мешайте пожалуйста нашему оратору. Ирина, продолжайте.
Но Ирина предпочла стоять и тупить. Очевидно, мой вброс слегка сбил ее с мысли и заставил растеряться. А я совсем этого не хотел, желая просто поспорить с умным человеком. Ну, ладно, с кем не бывает. Нужно самому выручать коллегу.
Я вышел к доске, а краснеющей Ирине предложил отдохнуть немного:
- Цветовосприятие – вопрос очень сложный и запутанный. Поэтому, если у вас, господа студенты, нет «чуйки», в это дело лучше не лезть. Просто делайте все черно-белым, а потом добавляйте корпоративные цвета. Ну, и фотки цветные, если есть возможность. Вот все из вас знают, что если из цветной фотографии сделать черно-белую, получается прикольнее. Да? – подняв глаза и представляя образы, многие положительно закивали. – Так вот, это хороший пример того, что неправильно расставленные цветовые акценты восприятию мешают. А иногда и вовсе вызывают отвращение. Вот я, бывает, смотрю фотки «молодых и смелых», и плакать хочется – до чего может довести желание сделать из уже испорченной фотографии нечто еще худшее. Уходите от «эффектов ради эффектов»! У всего должен быть смысл. Если вы не можете вложить в цвет смысл, то не используйте этот инструмент вообще! От так, – я сделал смешное лицо. – Все, пошли, перекусим, пусть аудитория проветрится.
Стряхивая сон, студенты кое-как встали и потопали на первый этаж за чаем, кофеем и бутербродами. Ну, и печеньками. А я остался и извинился.
- Это подло, – обиделась Ирина. – Тебе здесь проще, ты тут всех знаешь, и все знают тебя. Так же? А я впервые их вижу, и мне нужно удерживать интерес. А с твоей легкой подачи…
Мне правда стало стыдно.
- Ир, ну давай, потом скажем, что просто обманули слушателя, как это обычно делает СМИ? Ну, типа ты рассказывала все правильно, а я насочинял все и типа оказался прав.
- Так ты насочинял все? – еще пуще разозлилась Ира.
- Нет, можешь сама у Гугля спросить.
Даже под слоем штукатурки было видно, как она краснеет. Тоже мне, политтехнолог, блин! Матчасть не знает вообще!
Захавав чаёв с печеньками и бутербродами (Ира почему-то ограничилась чаем без сахара) и вернувшись в аудиторию, мы сорвали покровы со лжи и обмана, а я еще и под конец шлифанул все историей о том, как некий хитрожопый американец Орсон Уэллс обманул население целого штата США, разыграв по радио нападение пришельцев с Марса (по книжке своего однофамильца Герберта Уэллса «Война миров»). Аж шесть недель потом понадобилось правительству, чтобы убедить жителей в том, что все нормально и можно возвращаться домой, и гулять по дворику без ружья.
- Ирина, – обратилась к Ире Светлана Алексеевна. – Вы же у нас в общежитии ночуете, да? Мы уже обо всем сказали. За машину не беспокойтесь, она там у вахтера прямо под окнами.
- Ну, наверное, да, – задумалась Ира. – Завтра все равно сюда в десять. Только я дороги не помню…
- О! – обрадовался я. – Я покажу. Как раз поболтаем.
- Вы уже поболтали, – недобро напомнила завуч, но Ира заступилась за меня и вскоре мы потопали в общагу колледжа, беседуя про тест Люшера и про то, почему я без верхней одежды.
Общага у нас была из разряда «Шоб я так жил!». Когда мы начали принимать кинофестиваль аматорского кино, там для гостей забабахали такой ремонт, что весь общажный шарм в виде обосранных туалетов, матюгов на стенах и луж блевотины в углах был навеки утерян. Интересно то, что многие иногородние студенты так и не захотели жить в этом коммунальном раю, дабы не оторваться от маминой сиськи.