99
- Шляпа ты, венчающая детородный орган Петра Великого! – отчаянно и беззлобно махнул рукой егерь Пакистан Палыч. Интеллигент в третьем поколении, уже спускался по лестнице из сосновых жердей с засидки на землю, когда в рассеявшемся дыму наверху импровизированной засады, показалась круглая и красная физиономия горе-стрелка.
Этим сконфуженным стрелком оказался финансовый директор небольшой, но успешной мануфактурной фабрики на паях «Гобелен», Владислав Михайлович Сливкин.
- Ну, Пакистан Павлович, я же сделал все, как вы объяснили,- заискивающе затараторил вслед спускающемуся по лестнице егерю кругленький финдиректор, придерживая тирольскую шапочку пухлыми и влажными пальцами.
От приличной высоты и мерного раскачивания деревьев, служащих опорой для охотничьего шалашика, слегка мутило, и тоска подступала к душе финансиста.
-Я же бил под лопатку, согласно инструкции,- срывающимся голосом пискнул Сливкин, делая последнюю попытку достучаться до сурового егеря.
- Ты каким снарядом бил?!- в сердцах спросил егерь,- Сидел бы в своем офисе и мух нещадно давил бы на окне. Так нет! Сафари ему подавай, кабана матерого, с проседью. Тьфу!- Палыч плюнул в сердцах вверх, секундой позже вытер плюху с наморщенного лба и зашагал к своему слепленному из грязи Уазику, стоящему за оврагом.
Когда вчера к лесной конторке подкатила иномарка, хоть и с покоцанными дверками и бампером, Палыч вначале обрадовался. Дела в небольшом охотхозяйстве шли вон из рук плохо, не хватало кормов, да и сами кормушки не были готовы к зимовке.
Но когда из машины выкатился мини-моджахед, с пером в шапке, опытный егерь нервно сглотнул.
По внешнему виду стало все ясно.
На широком кожаном поясе болтался такой ятаган, что все монголы орды хана Батыя, жабой бы надулись.
-Свежевать тушку буду,- увидев изумленный взгляд, деловито пояснил приезжий Робин Гуд.
-Влад Михалыч Сливкин,- деловито протянул горячую ладошку искатель приключений.
-Пакистан Палыч,- сухая жилистая ладонь хрустнула, как свежим капустным листом, нежной дланью офисного планктона.
-Можно просто, Владик!- ойкнув, выдернул руку посетитель.
Ты бы еще горн с собой приволок,- усмехнулся про себя Палыч.
И словно услышав егеря, приезжий засуетился, открыл багажник и стал хвастаться своим арсеналом. В просторном багажнике, среди прочих добротных вещей, новенького итальянского ружья и коробок с боеприпасами, количество которых хватило бы на три дня Сталинградской битвы, красовался блестящим боком, солидный тромбон.
Два помощника егеря, с открытыми ртами глазели на богатый арсенал через плечи его владельца.
И лишь Палыч, улыбаясь в усы, с расстановкой, осторожно спросил, указывая на медный инструмент :
-А этим…я так понимаю,…победу над диким вепрем будем знаменовать!? Тогда где литавры?!
Помощники егеря Коляша Кабан и Гриня , дружно прыснули в кулачки. Но увлеченный и взволнованный модный господин поспешно объяснил причину появления солидного музыкального инструмента в багажнике своего авто:
-Это подарок друга одного, тоже охотника, у него своя погребальная конторка имеется. Так вот он сказал, что на звук этого инструмента как лосось на нерест, сохатый прет. Проверено неоднократно! Говорит, зачем тратить деньги будешь на искусственные манки, возьми от чистого сердца инструмент, все равно мы сейчас под диск Глинки закапываем. Отблагодарил я его рулоном бязи, конечно.
Он быстро нырнул в багажник за тромбоном. Помощники увидели дергающиеся плечи шефа, и услышали сдавленное покашливание.
-Сейчас я вам продемонстрирую его звук, - послюнив губы, Владик припал к соску и набрал воздуха, с усилием стал выдувать в медь.
Глаза увеличились, и поочередно озорно подмигивали. Басистые гудки всполохнули кур в загоне, и заставили забиться в нервном припадке старого лиса в клетке для натаскивания норных.
Пакистан Палыч раскатисто захохотал. И вынимая из рук Вадика инструмент, сказал:
-Довольно Влад Михалыч, а то неровен час, затопчут тут нас лоси. Как пить дать затопчут. А у нас еще договор не подписан! Но лось пока у нас приболел. Про грипп слышали наверняка? Даа…очень опасный вирус, «Аш13Бэ4»,-придумал на ходу Палыч, и продолжил, хмуря брови,- мясо только в крематории сжигать, а рога пожизненно будут фонить, как четвертый саркофаг Чернобыльской АЭС!
Разочарованный Сливкин остановился как вкопанный.
Видя произведенный эффект, обнял по отечески размякшего финдиректора, продолжил заговорщицким тоном, увлекая клиента в конторку для оформления документов.
-Но есть один зверюга!- Палыч зыркнул по сторонам, словно, опасаясь, что он их услышит.
- Очень опасный. Секач-восьмилетка! Но вам он наверняка по зубам. Замечательный будет трофей! Все друзья завидовать будут!
Перед глазами у Владислава Михайловича проявилась фотография, на которой он гордо попирает одной ногой тушу убиенного вепря. И как заведующий аптекой Комков Васька покрывается пятнами черной зависти. А он Владик, человек широкой души, приглашает всех товарищей в баньку свою, отведать антрекота и котлеток из дичи.
- Хочу кабана добыть!- решимость и отвага сияли на лице Владислав Михалыча.
- А у вас есть вкус,- одобрительно- широко улыбнулся Палыч, протягивая листок договора.
Клиент уверенно подписал, увидев смешную цифру 40 т.р., отсчитал новенькие купюры, обильно послюнявив палец, хотел от себя, было добавить еще десятку, но сдержался.
Выйдя на крыльцо охотничьей конторки на окраине леса, Палыч закурил. Финдеректор попросил сигарету, хотел во всем подражать этому крепкому и матерому охотнику.
Неумело прикурив, Сливкин затянулся на всю гармошку, замер на секунду, затем закашлялся, пхукая клубками едкого дыма.
Палыч, дружески хлопнул Владика по спине, от чего тот сделал два шага вперед.
- Значит, встречаемся здесь в 7 утра,- егерь протянул руку Сливкину, у которого от кашля на глазах выступили слезы.
-Понятно! Кхеее…,- я такие не курю, предпочитаю «Парламент»,- пояснил в свое оправдание Сливкин, направляясь к машине.
Помощников егеря нигде не было видно.
Вдруг из леса раскатистым эхом раздался душераздирающий наполовину рык, наполовину визг. Сливкин инстинктивно присел, выронив ключи зажигания из рук. Кровь застыла в жилах, и с загривка на спину переместилось доброе стадо мурашек.
- Что это было!? – вполголоса обратился к егерю Сливкин.
- Он это…секач…видно чует близкую кончину свою, вот и беснуется, - затягиваясь сигаретой, улыбнулся в усы Палыч.
Сливкину очень захотелось разорвать контракт, и уехать отсюда к чертовой бабушке.
Но слишком много уже сделано и куплено для охоты, да и договор уже оплачен.
Собрав остатки распуганной воли, Сливкин показал в открытое окно автомобиля крепко сжатый кулачок и произнес довольно твердо:
-Но пасаран, амигос!
-Буэнос диас, мучачос!- резонно поддержал Палыч.
Машина храброго портняжки еще не скрылась из виду, как на окраине леса показался Гришаня с милицейским рупором в руках. Лицо его светилось лучезарно и довольно, как у студента Щукинского училища, сдавшего зачет по лицедейству. Это его голосовой аппарат с помощью старенького рупора произвели на свет ужасающие звуки, так озадачившие Сливкина.
-Ну, как, Палыч? – помощник жаждал одобрения в виде основательного граненого стакана с эликсиром радости.
-Нормально, Гришаня, – утвердил похвалу егерь наклоном поллитровки в сторону протянутой емкости.
-А где наш Коляша ? – Палыч приподнял на ветер открытое горлышко бутылки.
-Да он шкуру разминает в сарае,- заедая конфеткой, сообщил подельник.
Словно вампир-охотник из «Сумерек», на запах крепкой влаги из-за двери сарая резво вынырнул Коляша.
Так же быстро приблизился и молниеносно, словно стилетом, блеснул цилиндрическим стеклом с зеленой «копейкой» и потертой надписью на боку «Жигули».
Объем своих тар Гришаней и Коляшей был неоднократно проверен в спорах и ристалищах. И разномастные тары были признаны уважаемым экспертом – рефери Пакистаном Палычем, как обоюдно солидарными. То есть, вмещали одинаковое количество жидкости раздора.
Радуясь взглядом наполняющемуся цилиндру, Коляша ответственно заявил:
-Реквизит проверен, расчесан и размят!
Доклад шел о единственной шкуре дикого кабана, снятого 5 лет назад с трупа усопшего от естественной старости в городском зверинце старого хряка. За нее сторож зверинца получил литру и писды. Литру от Гришани, писды от Коляши. Коляшу не пригласили на фуршет, а Гришаня как противник просто был сильнее.
С тех пор Гришаня, Коляша и шкура были неразлучны. Их приютил на охотничьем участке добродушный Палыч. Ели ребята мало, пили бы больше, но квоты у егеря были жесткие.
В хозяйстве обитали лишь зайцы, лисы и пара оленей. Егерем Семен Палыч устроился после увольнения из пограничных войск. Единственным напоминанием о жарких днях осталось лишь имя – позывной. Он уехал подальше от суеты и поселился в развалившемся охотхозяйстве. Здесь был и покой и тишина. Ружье в руки он больше не брал. Небольшое хозяйство требовало вложений, и приходилось выкручиваться.
Хитроумную и доходную идею охоты на вепря предложили предприимчивые поселенцы Коляша и Гришаня. Палыч долго не соглашался, но нужда заставила. У жирующих толстосумов денег хоть пруд пруди, но им подавай не тщедушную лису и зайца, а зверя посерьезнее. И выход был найден.
Схема была такова. Клиент оплачивал лицензию на отстрел кабана. Охота производилась с импровизированной засидки, сделанной на четырех соснах. На кормушку выходил зверь полакомиться кукурузой. Ну, зверь, не совсем конечно - Коляша назначался ВрИО кабана, совсем как в «ДМБ». Просто изображал он его лучше, чем Гришаня. Небольшой и юркий парнишка входил в шкуру кабана, как в свою собственную.
А сверху и не особо-то и разглядеть нюансы костюмированного кабана. Да и клиента выбирали попроще, те, которые видели зверя примерно на картинках или представляли с восторженного описания друзей. Палыч давал шумовой патрон, якобы бронебойный. Инсценировался подранок, а помощники якобы добирали зверя в болоте. Причем притаскивали уже освежеванную тушу, купленного заранее в деревне поросенка. Без головы конечно. Сами возвращались в грязи, чуть не утонувшие, но мясо спасали. Клиенты, бывало, возмущались отсутствию возможности сфоткаться с трофеем, но, забрав мясо, успокаивались.
Клиент в идеале подходил под эту схему. И к утру все было готово. Коляша уже вжился в образ, но перед сценой попросил «фронтовые» 100 грамм.
-Палыч, не по себе как-то…предчувствия гибели неминуемой не отпускают. Надо бы для храбрости…
Палыч исполнил последнюю волю клыкастого актера. Тот хлопнул порцию, закопал жигулевский стакан в иголки под сосной и натурально хрюкнул.
- Чую силу звериную,самку бы щас…-мечтательно заводил пятачком Коляша.
Гришаня тоже недвусмысленно переминался с ноги на ногу рядом, но получил от егеря отсрочку. В сердцах пнул в сухой зад кабана Коляшу, довольно чавкающего ириской.
Тот весело хрюкнул, и понесся на четырех конечностях к указанному месту. Получилось очень натурально.
Огорченный Гриня потопал на свое обозначенное место. Палыч стал дожидаться Сливкина. Вскоре тот прибыл, и поздоровался немного подрагивающей ручкой.
- Может быть, кабан уже ушел?! - с надеждой в голосе поинтересовался уже начавший нервничать финдиректор.
Палыч еще более сгустил тучи, заговорщицки пробормотал:
- Здесь он… я чую его…пора подниматься наверх.
Валадик Михайлович окончательно оробел.
-Эээ… я немного опасаюсь высоты…ну как немного…
-Ладно, придумаем, что-нибудь, - Палыч, обеспокоенный состоянием клиента, уже обдумывал варианты.
Решение пришло быстро. На сосне, остался блочок, при помощи которого поднимали материал для строительство засады.
Перебросив через него веревку, Палыч защелкнул на побледневшем охотнике карабин монтерского пояса, принесенного из сторожки Гриней.
Вдвоем с подъемом было не справиться, и тогда Палыч завязал шарфом глаза Сливкину и свиснул кабана Коляшу. Тот воспринял этот знак как сигнал к началу пьесы. Но не без удовольствия навалившийся всем телом на выбежавшего хищника Гриня, физически успокоил прыть костюмированного Коляши.
И они втроем, Палыч, Гриня и Кабан, то бишь Колян, принялись поднимать директора. Наконец с этим было покончено, и Коляша был отправлен на свое прежнее место дислокации.
Отдышавшись наверху, Палыч протянул два патрона Сливкину.
-Только этим зарядом его взять. Иначе уйдет подранок, или сосны наши вырвет с корнем.
Сливкин взял холодеющей рукой смертоносные боеприпасы, мысленно кляня себя за всю эту авантюру с охотой.
Пакистан Палыч вглядывался напряженно в темный лес.
Сливкин переломил ружье, вынул два патрона вставленных ранее. Эти два снаряда были выданы вчера аптекарем Васькой Комковым. И тоже были непростыми. Комков не был лишен юмора, и подарил два световых, типа ракетницы заряда, начинающему Джуре.
- Вадим, убери все турбины, подкалиберные пули. Кабана свалит лишь этот заряд, - напутственно проводил завистник Пилюлькин бравого Сливкина.
В последний момент Сливкин, сомневаясь, перестраховался и сунул в один ствол заряд от Палыча, а во второй патрон аптекаря.
Чтоб уж наверняка, подумал Сливкин и тихо перекрестился.
В это время Палыч кашлянул, и это было условным сигналом.
Через минуту, треща кустами и утробно прихрюкивая, на поляну ломанулся кабан Коляша.
Это зрелище поразило Сливкина до глубины души. Он хотел уже спрыгнуть с десятиметровой высоты, но был удержан Палычем на пороге засады за ногу.
-Тссс, щас он успокоится, и будет кормиться, - обнадежил Палыч.
Коляша, он же кабан, нарезал пару кругов по поляне и остановился у кормушки.
На ощупь, тыкая рылом в рассыпанную кукурузу, героически ожидая холостые выстрелы из засады.
- Теперь пора! – тихо скомандовал Палыч.
Сливкин собрал остатки духа и высунул ружье в бойницу. Ствол ходил ходуном, руки не слушались, тошнота подкатывала к горлу. Он мечтал, что бы все поскорее закончилось, и он вернулся в свой теплый кабинет, где его ждет чашка полезного цикория и теплый круассанчик.
Сливкин, как во сне, снял ружье с предохранителя и, не целясь, нажал на оба курка.
Прогремели два выстрела разного звучания. Один громкий и резкий, второй, свистящий.
Сливкин обмяк и сполз на пол.
Коляша, услышав выстрел, театрально подпрыгнул в шкуре на метр от земли. За секунду перед этим он ощутил приличный удар в торчащий сухой кабаний горб.
Он истошно заверещал по сценарию, и одновременно почуял странный запах паленой шерсти.
Палыч как в замедленном кино, провожал недоуменным взглядом горящий шлейф, словно от «стингера» после выстрела Сливкина.
Хвост шипящей кометы, выпущенной из ствола, по закрученной траектории впился прям в спину пасущегося в кукурузе Коляши.
- Есть, но, кажись, подранок,- без выражения озвучил свой текст Палыч.
Он видел, как облаченного в сухую шкуру и прыгающего на четырех конечностях Коляшу, постепенно окутывает дым, и как тот сначала на четырех, потом с переходом на две конечности с присущей ему скоростью стремглав бросился в сторону болота.
Все было завершено. Для Сливкина кабан ушел, да это было и не так важно.
Для Палыча было страшной загадкой появление в заряженном им патроне зажигательного заряда. И еще здоровье дорогого сердцу бедолаги Коляши.
Самое же большое горе постигло ничуть невредимого Коляна и Гриню. Они, обнявшись, сидели на болоте и оплакивали уже затушенную, но непригодную для последующих представлений кабанью шкуру.
-Гриша …куда же мы теперь!? Палыч теперь проводит нас отсюда!!! – в голос причитал Коляша.
Губы Гриши дрожали, а из покрасневших глаз капали слезинки на патлатую макушку рыдающего товарища.
- Пошли, мясо тому гаду отнесем, – с ненавистью сказал Гриня, и товарищи, шмурыгая носами, потащились на поляну с освежеванной тушей деревенского кабана на жерди.
Их там уже ожидал взволнованный Палыч. Увидев живых, но расстроенных товарищей, он радостно зашагал навстречу.
-Ребятки клиент доволен, эмоций полные штаны, я сам видел. Даже мясо не стал ожидать. Сказал, такой охоты у него никогда не было.
Коляша и Гриня растерянно остановились, еще не веря своему счастью.
Пакистан Палыч крепко обнял помощников, и продолжил с энтузиазмом:
-Сегодня жарим шашлык, а завтра едем в райцентр. Там у кочевников – циркачей зебра околела. Будем экзотику осваивать!
Коляша, улыбаясь во весь рот, обернулся к счастливому товарищу:
-Гриня, ты не видел, где я свой стакан зарыл?
© мое
yaplakal.com