61
Вон тот, что косится на меня - Воробей. Его даже санитары иначе и не называют. Да он и не реагирует, когда его зовут иначе. Когда-то был ведущим программистом в крупной компании международного класса, а потом в его голове что-то щелкнуло, и он оказался здесь. Какой-то навязчивый голос приказывал ему делать какие-то совершенно абсурдные вещи. Мало того, к одному голосу присоединились еще три! И Воробей ежедневно с ними борется, пытается их заглушить, но это редко ему удается. Его почти никто не навещает: за два года, что он тут, ему только раз передали пакет с фруктами от неизвестного. Но Воробей этого уже не помнит.
Этот, который сидит на подоконнике и поглаживает кусок половой тряпки, - Александр Капотников. Саша был большим любителем экзотических насекомых, пока его страсть полностью его не сожрала. Первое время, когда он только поступил, мы даже ежедневно с ним беседовали на отвлеченные темы, но вскоре он окончательно ушел в себя. Он думает, что держит в руках одно из его насекомых. Он все время пытается накормить своего питомца, поэтому этот клочок ткани всегда в остатках пищи. Бедняга, совсем недолго ему осталось.
А имя вон того деда с суровым лицом, который только что выскочил из палаты и прошмыгнул в туалет, мне неизвестно. Зато я знаю, что он будет сидеть в туалете до самого обеда - там он собирает и докуривает бычки. Дед мало разговаривает, курево просит жестами, в таком состоянии его уже привезли, и что с ним, я не знаю.
Грузин, который сейчас прошел по коридору, озираясь по сторонам, искал что-нибудь съестное. Он очень любит свою мать, в столовой он непременно подмечает, что она готовила намного лучше и всегда обещает угостить всех каким-нибудь ее фирменным блюдом. Но его мать умерла в прошлом году, из-за этого он впал в глубокую депрессию и начал голодать. А через время у него помутился рассудок, и он посчитал, что из-за долгого отсутствия пищи в его желудке завелись мыши. Теперь для него съестным является все, что он способен проглотить. Он уверен, что вся пища, которую он съедает, тут же уничтожается грызунами, не оставляя ни крошки организму, поэтому он всегда голоден. Вон, зашел в туалет вслед за дедом; сейчас снова отравится мылом или зубной пастой, а резь в животе будет списывать на мышей, и кричать, что они снова пытаются прогрызть стенки его желудка.
Вот эту палату полностью занимают довольно заурядные люди. Их привозят, когда они перебирают с алкоголем или чем посерьезнее. Довольно часто я сопровождаю их в первый день, оказываю какую-то поддержку, объясняю, что с ними. Две недели - максимум их нахождения тут.
А вот - Митя. Это он сейчас такой тучный и неповоротливый, а семь лет назад он был примером для вновь прибывающих молодых ребят в воинской части на востоке России. Митя стал обращать внимание, что с ним разговаривают люди с экрана телевизора. Он решил, что военные поставили над ним какой-то эксперимент. Он даже выяснил, что организация, которая ставит эти эксперименты, называется «Казап». Эта организация отдавала Мите приказы с экрана телевизора. Он долго с ней боролся, но однажды приказы стали настолько кричащими, что у Мити невыносимо разболелась голова. Не помня себя, он учинил массовое побоище в родной части, выполняя приказ. Митю с трудом успокоили четыре санитара. Оказавшись здесь, Митя заметил, что все здание контролирует "Казап". С тех пор он практически всегда находится под воздействием сильнодействующих успокоительных. Голова у него больше не болит.
На соседней койке лежит не менее тучный Поэт. Это он сам себя так называет. То, что он пишет, стихами назвать невозможно. Это бессвязный набор слов, которые он разбрасывает в произвольном порядке по всему листу. В день он может написать до пятидесяти таких «стихов». А еще он боится грозы. Каждый раз, когда за окном собираются тучи, Поэт очень плотно укутывается в одеяло и засовывает голову под подушку. В таком положении он находится до тех пор, пока за окном все не стихнет. Если дождь будет идти несколько дней, Поэт несколько дней не вылезет из своего кокона. Когда все заканчивается, он ничего не помнит. Или просто не хочет об этом говорить.
Тимур всегда такой грустный. Он лечится тут от депрессии, но сам же сплевывает таблетки, когда возвращается в палату после их приема. Иногда он очень неумело говорит врачам на утреннем обходе, что проснулся сегодня в прекрасном настроении и чувствует, что все проходит. Но его грустные, скорбные глаза всегда его выдают. Он мало разговаривает, но является местным эрудитом. Иногда какой-нибудь «горячий и белый» из соседней палаты, прошедший половину лечения и уже начавший нормально соображать, может подойти к Тимуру с кроссвордом и зачитать затруднительный вопрос. Скорее всего, Тимуру будет известен ответ.
Коля – суицидник. Он стесняется своих шрамов и очень злится на себя за то, что не довел дело до конца. Недавно ему удалось добиться получения местной работенки – уборки территории. Только так он может попасть на улицу. Только так он может перелезть через не слишком неприступный забор. И только так он может добежать до проезжей части и довести дело до конца.
В соседнем корпусе находится Анюта, которая боится собственного отражения, потому что думает, что должна выглядеть по-другому. Есть Ксюша, которая ведет себя как ребенок; Оля, считающая себя проповедницей новой религии, а так же ее теска, замкнувшаяся в себе подобно Саше Капотникову, любителю насекомых; Галина, которая не помнит, что ела на завтрак, не помнит, как она сюда попала, не помнит собственных детей и родителей.
И все они – моя семья. И другой у меня нет, и никогда не будет. Да и не нужна мне другая! Персонал, конечно, этим недоволен. Он все время пытается забрать у меня кого-то из членов семьи. Но я удерживаю его, как могу. Часто мне это удается. Из года в год они ищут новые способы, новые средства, но и я развиваюсь. Они до сих пор не знают моего истинного имени, и нарекают меня множеством собственных, вымышленных и ложных имен. Часто эти имена невероятно сложны для восприятия. Как будто это специальное издевательство над людьми. Только члены моей семьи зовут меня более упрощенно. И самое распространенное, и наименее раздражающее меня имя, которым я позволяю себя называть – Болезнь.
Эдуард Мхом ©
yaplakal.com