119
Сорок первый
Синюхину попёрла непруха по жизни. Встав перед животрепещущей дилеммой: «Институт или пиво?» он решил проблему в пользу целеустремлённой дегустации последнего, благодаря чему был выгнан из альма матер по пизде мешалкой.
Замаячила нехуёвая перспектива отдать лучшие годы жизни, бодро чеканя шаг на плацу и летая по «взлётке» под дружелюбными пиздюлинами «дедушек», утренними кроссами по пересечённой, шопиздец, местности, вдали от маминого супчика и любимого компьютера, где в закладках бережно сохранялась ссылка на сайт «ВКонтакте», на котором он активно общался с особами с сиськами, правда, виртуально. Сам себе он казался ниибаццо мачо, хотя непосредственно до коитуса ни с одной из особ женска пола не доходило, ввиду синюхинской прыщавости, косноязычия и безденежности, но потребности молодого дикорастущего организма «слить баллоны» по причине перманентного спермотоксикоза Синюхин решал, периодически подрачивая половой хуй на порносайтах.
Итак, направленность мыслей Синюхина, выражаясь по научному, была амбивалентна: как закосить от несокрушимой и легендарной?
Несмотря на обильный пивной литраж, синюхинская печень вела себя прилично, косоглазия или, к примеру, эндометрита тоже не наблюдалось.
Косить под «дурака»? Синюхин, хоть и был дурак, допетрил, что в этом случае со справкой из «дурки» всем его мечтам на стремительную карьеру в одной из коммерческих фирм настанет гаплык. К тому же живым примером был его закадыка Юрик, который, пролежав в юдоли скорби пару недель, вернулся оттуда с безоблачной улыбкой дауна на перекошенном ебальце и жопой, безжалостно исколотой галоперидолом.
Стать пидарасом? Эта мысль Синюхину откровенно претила, поскольку вся его гетеросексуальная сущность под прыщавой личиной задрота протестовала против признания себя, выражаясь изящным слогом затейников-французов, «пидэ». Как-то он по неопытности попал, пройдя по коварно подсунутому всплывающему баннеру на гей-порнуху, где один мускулистый паренёк шпилил в тухлый блютус другого, блондинистого и пирсингованного. После этого Синюхина мучили ночные кошмары: в снах дефилировали спартанские боевые пидарасы-гоплиты, и подмигивали масляными еврейскими глазами нарумяненные жители Содома.
Вариант с религиозными убеждениями тоже не сулил ничего хорошего, ибо, как-то придя на собрание адвентистовхуйзнаеткакогодня он нечаянно рыгнул пивной отрыжкой и растерянно сказал «бля…», после чего этими самыми адвентистами был жестоко отпижжен и изгнан из молельни.
Возможность скоропостижно стать отцом Синюхин также отверг – не было ни кандидатуры, не времени, ни практических, так скажем, навыков, поскольку находился в жесточайшем цейтноте.
Между тем повестки из военкомата, настойчиво приглашавшие его, Синюхина, явиться в это учреждение, приходили с завидным постоянством, и для Синюхина стало своеобразным ритуалом торжественно кремировать их в туалете, после чего прах повестки с почётом предавался воде, то бишь просто спускался в унитаз.
Раза три приходил участковый, жопастый капитан Лещёв, в первые разы просто не застав свою жертву дома, а в последний заход околоточного Синюхин спешно эвакуировал своё тельце под диван, оторвавшись от просмотра одного из эпизодов «Звёздных войн», где племя первобытных вини-пухов раскручивает нехилых пиздюлей имперским гвардейцам.
Мама Синюхина держалась, как Штирлиц на допросе в застенках Мюллеровской гестапы, и чадушко родное не выдала. Синюхин сам чуть не спалился, когда, устав стоять, капитан со всей дури сел на диван, под которым, ни жив, ни мёртв, маскировался чемоданом бедолага-«косильщик». Жалобно заскрипели пружины под увесистым милицейским задом, и Синюхина основательно прижало к полу. Над синюхинскими страданиями безразлично наблюдал кот, который изящно, как балерун Цискаридзе, задирал лохматую заднюю лапу, и тщательнейшим образом вылизывал подхвостье.
- Так где сын-то? – вопрошал околоточный.
- Сын девушку себе нашёл.. Живёт с ней! Где - не знаю!
- А тапки чьи стоят?
- Так это…. Заходит он! Спину мне натирает! Больная спина-то… Заботливый! – подпустив слезу, которой поверил бы и сам Станиславский, находчиво отпиздилась маман.
Наговорившись с синюхинской родительницей и даже галантно ущипнув её за корму, мент удалился.
Синюхин, судорожно хватая воздух разинутым ртом, с трудом выполз из-под предмета мебели и, почёсывая жопу, сел за компьютер.
Он залез на свой любимый «ВКонтакте», залогинился и узрел на «стене» своего профайла сообщение от некоей Константиновой Анны двадцати лет от роду.
Сообщение гласило: «А ты мне понравился!»
Синюхин расцвёл. До этого времени все его заигрывания с девами не приносили ощутимого результата. Он заглянул на страничку Анюты. Девушка была, что надо! Волнистые длинные белокурые волосы, голубые глаза, чуть вздёрнутый носик и чувственные губки обещали многое. А просмотрев пляжные фотки, на которых Анечка была снята в весьма откровенном купальнике, который отнюдь не скрывал, а подчёркивал упругую грудь третьего номера, аппетитную попку и точёные ножки, Синюхин ощутил, что у него внезапно встал хуй.
«Превет! Харашо выглядеш!» - отреагировал он на сообщение незнакомки.
Общение продолжилось.
Выяснилось, что Аня достаточно образованная девушка, увлекается Мураками и Кастанедой, её любимый кинорежиссёр - Тарантино, она любит суши и кошек.
Наконец, набравшись смелости, Синюхин с замиранием сердца предложил ей свидание.
Неожиданно, но Аня согласилась.
Синюхин ликовал. «Наконец-то!» Все проблемы, в том числе и военкомат, отошли на задний план, сердце вообще вело себя, как каучуковый мячик, прыгая в синюхинском организме от гортани до паха.
«Довай сиводня вечиром?» - не веря своему счастью, отстучал Синюхин.
Анечка сообщила, что она свободна, и назначила свидание на 17 часов, указав адрес.
До рандеву было ещё полтора часа, и Синюхин бросился в ванную, где тщательно вымылся, особое внимание уделив половому органу и тестикулам, вылил на себя половину флакона папиного «Доллара», одел свой наикрутейший прикид, и отправился на свидание, предварительно спиздив у зазевавшегося азербайджанца-цветочника букет дивных по красоте роз. Он ощущал себя суперменом, эдаким симбиозом Д’Артаньяна, Джеймса Бонда и старины Арни в одном флаконе, рыцарем без страха и укропа (тьфу, упрёка!).
Он за полчаса до назначенного времени явился на свидание, нервничая, выкурил несколько сигарет подряд, когда сзади раздался голос:
- Привет!
Синюхин обернулся. Его предмет вожделения стоял рядом, наглядно доказывая, что в век фотошопа и интернет-наебалова есть ещё подлинные красавицы. Анюта и вправду была хороша! У Синюхина моментально возникла эрекция.
- Куда пойдем? – спросила она, очаровательно улыбнувшись.
- Ээээээээээээээээ… яяяяяяя… - невнятно заблеял Синюхин. – Пойдём в кино, во! Там щаз фильм отпадный, в 3D идёт!
- Пойдём, - согласилась девушка. – Ой, подожди! Тут дождик собирается, а я зонтик на работе забыла! Пойдём, я его захвачу – и всё!
Влекомый либидо, Синюхин молча потопал за ней. Она открыла тяжёлую дверь одного из учреждений и вошла в тамбур. Синюхин, как в тумане, зашёл за ней. В холле он буквально нос к носу столкнулся с рослым краснорожим мужиком, причём в армейской форме.
- А, Синюхин пришёл! Как я тебя ждал! А, Константинова?
Анечка вытянулась по стойке «смирно»:
- Товарищ подполковник, ваше приказание выполнено, призывник Синюхин доставлен!
- Вольно, лейтенант Константинова! Какой это у тебя по счёту?
- Сорок первый, товарищ подполковник!
- Вот, Маргарита Павловна, - обратился военком к подошедшей женщине средних лет с погонами майора на плечах и безразмерным бюстом. – Учитесь, как надо работать!
"Пиздец!" – промелькнуло в голове Синюхина, он выронил розы и стал стекать по стенке.
- Главное, неформальный подход к делу! – резюмировал подполковник.
© Штурм
Это сообщение отредактировал Штурм - 14.10.2010 - 10:10
yaplakal.com