Сон в зимнюю ночь (археологи)

От автора. Очередная новогодняя история, но она большая, извините, выложу постепенно. Немного связана с воинами Суворова.

глава 1.

Свой частный дом в сто раз лучше любой квартиры. Теснота, шум по ночам за стенкой, похотливые дятлы - соседи, которые днём на работе, а по ночам сверлят или с криками размножаются, ну кому такое по нраву? А если в соседях окажется музыкальная сова? Это вообще кошмар — слушать по ночам шум и долбёж из хрипящих колонок: тумц-тумц-тумц…суки, бумс-бумс-бумс…падонки!

И что делать, если ты скромный и уравновешенный? Это Валере хорошо, он любит, когда конфликт. Ему в радость добежать до шумных соседей и запугать их до чёртиков. Он, если надо, и настоящих чертей подгонит. Ему, как говорится, был бы повод. А если ты любишь спокойствие? Если тебе нравится пение соловьёв майским вечером? Да, просто даже зимой, сидя у окна, наблюдать за вознёй воробьёв в кустах сирени, которую ты специально посадил для красоты, а не чтобы цветочками под шумок закусывать, как предлагают всякие квартирные пьяницы.

Дом - это хорошо. Дом - это всегда удобно и дисциплинирует не хуже йоги. Вот, допустим, наступил декабрь. Снега в саду намело, двор опять же, и что мы делаем в шесть утра сразу после зарядки? Правильно: лопату в зубы и убирать снег. Двор зачищаем полностью, чтобы можно было открыть ворота и преспокойно выехать, а в саду только дорожки. Одна к пруду, а вторая к бане. Куда зимой без бани? Ведь никуда. А сугробы накопаем повыше, чтобы после бани было интересней в них нырять. Это Валера выпендривается на правах гостя — требует комфорта, банный халат и чтобы полынья была в пруду метр на метр, а хозяину и снега достаточно. Главное, чтобы помягче, да по пушистее.

Хорошо зимой. Лопатой намахаешься и за стол. Чайник, мёд в вазочке, масло, свежий хлеб…Ой!

Денис остановился. Про хлеб-то он и забыл. Первая булочная открывается ровно в 7:40. А сейчас?

Он подвинул правый рукав зимней куртки, проверяя, сколько сейчас времени. Наручные часы “Восток - Амфибия” с готовностью сообщили ему, что ещё только без двадцати семь и что он зря так старался наводить порядок. Снега-то почти не осталось. Денис посмотрел на тёмное небо, предвещавшее поздний рассвет, потом на жёлтый фонарь, висевший на столбе прямо за воротами, и сладко поёжился.

Никуда не пойду. Сейчас брошу лопату, вернусь в дом и в постельку. Ну их, к лешему, эти бутерброды, лучше посплю ещё пару часиков. Тем более, что тело разогрелось, настроение улучшилось, а если сейчас почти - 6:45, то все знают, какое это удивительное время. Время для осознанных сновидений. Пять минут на то, чтобы заснуть, а затем пять отрезков времени по пятнадцать минут. И пять механических будильников. К девяти утра он будет бодр и свеж, как огурчик, а увлекательные путешествия в глубины сознания подарят массу приятных воспоминаний. Нельзя упускать такой момент. Никак нельзя.

Бросать, где попало, лопату он, конечно, не стал. Отряхнул от снега и поставил на улице возле крыльца. Уже заходя в дом, он услышал, как в соседнем дворе пытаются завести машину. Ого, да это же просто замечательно. Судя по звукам, накрылся аккумулятор и беготня соседей создаст дополнительный приятный эффект. Пока заведут, пока прогреют автомобиль…Это же, как субботним утром лежать в тёплой постели и слушать приглушённый шум пылесоса этажом выше. Это почти так же здорово, как плеск и шум старой активаторной стиральной машины. Рига или Вятка? Обожаю Вятку! С этой приятной мыслью он поспешил в кровать.

Первый сон.

Тепло и сыро. Он пробирается по каменному подвалу, а над головой у него ржавые трубы, в которых что-то гудит и булькает. Повсюду полумрак, а где-то впереди, кажется у поворота, мерцает тусклая лампочка. Он то и дело спотыкается о старую школьную мебель, переползает через парту, с удивлением осматривает взвизгнувшую под ногой гармонь: зелёная такая, с чёрными кнопками, меха рассохлись. Где-то он уже её видел? Ложная память моментально подсказывает, где и когда: детский хор в городе Сосновске. На этой гармони им аккомпанировала кудрявая женщина. У неё платье ещё было такое, в горошек, и забавный съёмный воротник хрустящего белого цвета. А он пел вместе с её сыном в третьем ряду. Им было по десять лет. Сразу становится понятно, что это за подвал и причины, по которым он сюда забрался. Он в подвале Дома культуры города Сосновска, его попросили забрать реквизит для спектакля. И где-то там, впереди, есть комната, а в комнате шкаф. Ну а то, что тут грязно и сыро, то удивляться нечему. Всё же это, не абы что, а культура.

Чем ближе к освещённому участку, тем теснее. Потолок опускается, подвал становится уже и вот уже приходится протискиваться боком, а затем ползти под неким агрегатом в железном корпусе. Кажется, так и должно быть. Этот агрегат - просто ящик с кучей толстых кабелей и краска с него прямо на лицо сыплется. Зачем он здесь? Говорят, его поставили совсем недавно. Новое воспоминание.

Эта штука точно нужна для сцены. Оттуда доносятся щелчки. По звукам похоже на реле времени.

Он ползёт на животе, мысленно ругая себя за то, что согласился помочь той милой девушке, попросивший принести реквизит из подвала. Как же здесь узко...Но с другой стороны, уж лучше это сделает он. Он же мужчина, а девушка может испачкаться. Ползком ползти...Ничего страшного. Временные неудобства. А она, в белых колготках.

Ложная память снова дарит интересные воспоминания. Девушку зовут Юля и они вместе ходили в один детский сад. В старшей группе, помнится, она ему очень нравилась. У неё были такие шелковистые косички. А однажды она сплела для него венок из одуванчиков и надела ему на голову. Кажется, она пообещала ему, что когда они вырастут то обязательно станут мужем и женой. Вот оно что! От одной этой мысли становится хорошо и радостно. Он приехал в Сосновск ради неё.

Впереди снова показался освещённый участок. Теперь будет полегче. Там, впереди, большая комната. Не стоит задаваться мыслью, как же сюда всё затаскивали? Ложная память и тут подсуетилась: в комнате с реквизитом есть заколоченные изнутри двери - это запасной выход из подвала. Юля ждёт его на улице. Стоит в коротком пальто и переминается с ноги на ногу. Он должен взломать двери и помочь вытащить реквизит. Нужно торопиться, на улице холодно. Скоро Новый год. В комнате игрушки из папье-маше и всякая всячина из картона и папиросной бумаги. А ещё там ёлочные игрушки и бижутерия. Как же они тут лампочки меняют? Неужели каждый раз приходиться так лазить? Неудобно.

И вот он уже в нужной комнате. Тут множество шкафов и полок, заставленных игрушками и искусственными цветами. Повсюду груды пыльных костюмов и несколько старых кресел. Он проходит мимо гримёрного зеркала, мимо декоративных ширм. На одной висит, пожелтевшая от времени, балетная пачка. Он оглядывается в поисках двери, ведущей к выходу. Кажется она вон там, справа, спрятана за старым плакатом. На плакате дед Мороз в окружении лесных птиц и зверей дарит детям подарки из большого мешка. Мешок, как и шуба, да и сам дедушкин нос, нарисованы малиновой краской. А на мешке проставлена дата: 1991 г. Это важно?

Почему-то кажется, что это важно.

Он сдвигает в сторону тяжёлый плакат. За ним действительно видно несколько ступенек и двери, запертые на щеколду и заботливо утеплённые старыми фуфайками. Нужно это всё сорвать и открыть - ничего сложного, но, едва он прикасается к фуфайке, то слышит позади себя странный шум. Будто топот маленьких ножек. Он оглядывается. В комнате никого, только скрипнула дверца шкафа. Дети? Как они сюда попали? Нет, это наверняка крысы. Юля ждёт его снаружи. Она может испугаться крыс. Лучше проверить. С этими мыслями он подходит к шкафу и решительно открывает навесные дверцы. Внутри, у задней стенки, сидит большая деревянная кукла. Действительно, похожа на ребёнка. На ней белая детская рубашка с коротким рукавом, чёрные шортики, а на деревянных ногах не только детская обувь, но ещё и короткие гольфы в красную полоску.

Это реквизит?

У куклы странная голова с подвижным ртом, а щёки и глаза нарисованы при помощи грима. Левый глаз смазан, отчего кукла немножко похожа на пирата. Так же, на голове имеется парик, волосы чёрные, спутанные и видно, что парик сполз на затылок. Кроме этого, на голове имеется пара аккуратных круглых ушей. Кажется, у того, кто создавал эту куклу, уши получились лучше всего, чего не скажешь про нос - здоровенный шнобель грубо приклеен к дереву, да так, что под носом видны чёрные потёки от клея.

Это что? Пародия на Пиноккио? Кукла улыбается? Нет, это у неё такой рот, нижняя челюсть немного опущена. На деревянных ручках белые перчаточки.

Судя по всему, это кукла для чревовещания. Давным-давно вышедший из моды эстрадный жанр. Ложная память молчит. Ей ничего не известно про эту куклу. Ну и ладно. Его ждут. Юля ждёт. Мёрзнет на улице. Он поворачивается спиной к шкафу и тут на спину прыгает кто-то маленький, похожий на обезьянку. Ему закрывают глаза, а затем кто-то жарко шепчет прямо в ухо.

— Скудебряха!

И он проваливается и куда-то летит. Полёт очень долгий сквозь темноту и грохот, а потом он падает ничком прямо в лужу. И просыпается…

Одно дело проснуться у себя дома в тёплой кровати и совершенно другое в подвале, вдоволь нахлебавшись грязной воды. В первое мгновение Денис даже подумал, что это просто очередной сон, только реалистичный, но битое стекло, на которое он упал лицом, было с ним не согласно. Чертыхаясь, он вытащил из брови осколок зелёного стекла и с негодованием уставился на него.

— Бутылка из под лимонада, — проворчал он, — теперь шрам останется.

Он огляделся, сначала подвал, а потом и себя. Ага. Никакой одежды, кроме сатиновых трусов. Как он тут оказался? Это же невозможно. Он же спал. Спал, приснился сон о подвале, а затем он сам оказался в подвале. Лунатизм? Да с ним сроду такого не бывало. Так-с…

Денис лизнул бетонную стену. В первую очередь нужно определить своё местоположение. Навык древний, как мир - все, кто почитают голову Змеи, такое умеют. Через секунду он уже знал, где находится. По прежнему в Москве, в тридцати километрах от своего дома. В Ховрино. А ему нужно в сторону Южного Бутово. Он пошёл вперёд, пока не дошёл до выхода из подвала. Деревянная дверь, обитая снаружи листом железа, оказалась закрыта на навесной замок. Денис сунул нос в щель между косяком и дверью и принюхался. В принципе, когда у тебя такой острый нюх, можно узнать не только о том, что сегодня едят в этой девятиэтажке, но ещё и о том, какие марки автомобилей на улице, а ещё, кто тут дворник и у кого ключи от замка. А ещё можно было узнать время без участия смартфонов и наручных часов. Знание о том, что он проспал всего пятнадцать минут ошеломило его куда больше факта физического перемещения в Ховрино.

Дверь в подвал находилась под лестницей первого этажа. На улице было минус двадцать, а добираться до дома пешком, в одних трусах, было некомфортно и он сделал первое, что ему пришло в голову — попытался приманить кого-нибудь из жильцов, обитавших на первом. На это ушло несколько минут и вот уже сонный гражданин в халате, шатаясь и покачиваясь, приближался к двери. Кажется, он спал на ходу.

— Пожалуйста, позовите дворника. У него ключи, — принялся умолять Денис.

— Щас. Щас-щас-щас, — сонно бормотал мужчина, а затем развязал пояс, приспустил трусы и принялся справлять малую нужду прямо на дверь, за которой томился несчастный узник режима.

Услышав бодрое журчание, Денис отскочил от двери и, осознав, что перестарался с управлением чужого сознания, перешёл на инстинкты. Пришлось выбивать дверь с ноги. Сонного писуна впечатало в стену. Денис перепрыгнул лужу, поднял покалеченного жильца за грудки и потребовал от него то, что обычно требовал от байкеров Терминатор. Ну, из разряда — мне нужна твоя одежда и подвезите до Бутова, если не сложно, пожалуйста.

Пострадавший мужчина бормотал что-то про виски с огурцами и про то, что за руль ему только в понедельник. Короче — пошёл ты в жопу, начальник.

Денис запаниковал. Пришлось взвалить мужика на плечо и оттащить в его квартиру. Слава Богу, он жил один и не пришлось объясняться с его супругой. Там хозяину квартиры было сделано новое внушение и, пока тот бегал, прогревал автомобиль, Денис по-быстрому прибарахлился.

В скором времени, его привезли домой, где он вручил плохо соображавшему водителю крупную сумму денег за труды и членовредительство. Денис снова был в своей спальне. Все вещи были на месте. Одежда на стуле, будильники на тумбочке у кровати, но чего-то явно не хватало и он не понимал: чего именно? Проверил кровать, обнюхал со всех сторон, но ничего подозрительного. Вот кровать, вот ортопедический матрас, вот подушка, набитая гусиным пухом, вот простыня, вот одеяло. Он спал тут ровно пятнадцать минут, а потом исчез и оказался в подвале девятиэтажки. И тут, словно подтверждая его мысли, зазвонил последний, пятый будильник. Денис в тайной надежде взглянул на него, ну может, всё-таки он до сих пор спит? Ну, пожалуйста? Ан нет. Будильник попрыгал-попрыгал и затих, завод кончился. В полной тишине он сидел на кровати и щипал себя за руку, но реальность и не думала меняться. Всё было реально: это явь, бровь кровоточит, руке больно, а возвращение совпало с звонком последнего будильника. Ничего себе, поспал называется. Других вариантов не было, ему срочно требовался звонок другу.

--------------
автор Василий Кораблев

Упоминаются
https://www.yaplakal.com/forum6/topic2851106.html?hl=

https://www.yaplakal.com/forum7/topic2853147.html?hl=

https://www.yaplakal.com/forum6/topic2827662.html?hl=

Валерий Васильевич заявился к обеду. И не раньше. Ни мольбы, ни просьбы его не тронули, тем более, что добрые люди не встают раньше десяти утра, это укрепляет нервную систему и помогает избежать дорожно-транспортных происшествий. Денис нервничал, места себе не находил и, в ожидании друга, коротал время, обшаривая собственный дом на предмет проявления посторонней потусторонней силы. Ничего не нашёл — хоть тресни! Все защитные печати на своих местах, охранный контур вокруг дома в три слоя, а домовые хором клялись, что хозяин спал-спал, да пропал. И самое главное, если бы тут была иная нечистая сила, то остались бы следы, запахи, хоть шерстинка бы, но осталась, но ничего нету. Что за чудеса такие? Ведь так не бывает, должны остаться следы. Денис даже в унитаз заглянул, аукнул туда и, не дождавшись ответа, совершил утренний акт осквернения.

Валера приехал на Япоше и приволок с собой туристический рюкзак литров на девяносто. Он, будто медведь, ввалился в прихожую: весёлый, дублёнка нараспашку, а от него самого пахло дорогими женскими духами. Денис принюхался и недовольно сморщил свой тонкий нос.

— Понятно, почему ты не торопился. Снова всю ночь развратничал.

— Деня, не развратничал, а проводил сексуально-профилактические мероприятия в бескорыстных целях. Называй вещи своими именами.

Валера утащил рюкзак на кухню и принялся выгружать на стол различную снедь. Хозяин дома тоскливо взирал на стол, где ещё недавно стоял самовар и две одинокие чашки. Гость нахальничал. Сначала на столе появились банки с солёными огурцами, потом банки с маринованным папоротником, потом появились банки с черемшой, с грибами, с брусникой, с морошкой, варенье семи сортов, потом консервированная оленина, потом копчёная рыба, кажется омуль.

— К тебе что, бабушка приезжала? — не выдержал он. — Это что за дама тебя так порадовала.

— Очень добрая, очень хозяйственная и очень богатая, — невозмутимо отвечал Валера и поставил на стол банки с чёрной икрой.

— Пожалуйста. Это всё тебе.

— Ага. Спасибо. Сам жрать не стал, решил мне сбагрить.

— Ничего ты не понял, Буратино. Это - только тебе. Моё, в Япоше. Воблу и крабов, извини, я зажал.

— А по-моему, ты - продуктовая проститутка.

— Деня, я тебе щас эту икру в харю кину, — ласковым голосом пообещал Валера.

— Тогда и хлебом в меня кинь заодно, я себе бутерброд сделаю, а то, пока тебя ждал, весь на нервах.

— Ой, тоже мне нервы. Подумаешь, проснулся в подвале, запертый на замок. Это всё от одиночества, Дениссимо. Вот заведёшь себе нормальную тётю и тебе сразу станет некогда. А я вот, бывает…

Валера мечтательно вздохнул.

— …Иногда вообще по ночам не сплю. Ору под окном у очередной Фрёкен Бок, как голодный кот, выпрашиваю, значит, себе еды и ласки.

— Может лучше пройдёшь в спальню, осмотришь место преступления? — нетерпеливым голосом попросил Денис. Валера по философски развёл руками, сбросил дублёнку и велел позвать чернокожего слугу для сопровождения великого детектива.

— Какие у меня слуги? — не понял Денис.

— Фи. Веди давай меня. Только, если там на кровати твои ношенные носки, я сразу сбегу. У меня аллергия на химическое оружие.

Но и у него ничего не вышло. Валера раскидывал вокруг кровати специальные магические артефакты, вызывал духа эксперта-криминалиста, тряс за хвосты домовых, угрожая расправой, а когда не добился от них правды, взялся за товарища и заставил его написать подробный отчёт о сновидении. Денис, который уже отвык от бумажной работы, ругался, морщился и в сочинении — “Как я проспал - это”, наделал кучу ошибок. Валера прочитал, поставил ему кол за грамотность, а затем выдал карандаш и новый чистый листок.

— Рисуй куклу. Уж её-то, ты, братец, запомнил.

Денис принялся рисовать. Рисовать, это вам не буквы, рисовать он умел. Валера, тем временем, обратил внимание на будильники. Каждый из них он брал в руки, обнюхивал и глубокомысленно хмыкал.

— Думаешь, у меня лунатизм? — с подозрением в голосе спросил Денис.

— Как вариант! И для тебя, это очень хороший вариант, я бы сказал: самый оптимистичный.

Валера уселся на кровать, попрыгал на матрасе, после чего попробовал лечь.

— На спине спишь или на боку?

— На животе, — буркнул Денис.

— А где подушка с Сейлор Мун?

— Она сносилась.

— Угу.

Валера лёг на живот и попытался изобразить спящего товарища и это вызвало раздражение последнего.

— Ты хотя бы одежду снял. Лежишь на моей постели в верхней одежде!

— Ну и что? Это, теперь, не постель. Это - место преступления. Или ты рискнёшь второй раз? Может тебе понравилось по подвалам в неглиже шлёпать?

— Валера, зачем ты надо мной издеваешься? Я тебя позвал, как эксперта.

— Вот я и экспериментирую. Предположим, тебя похитил Фредди Крюгер? Он тебя провёл через сон и выкинул в запертом помещении, чтобы позднее вернуться и поточить о тебя свою перчатку, но ты сбежал. Значит, он должен повторить похищение Дениски.

— Глупости говоришь…

— Ну какие-то надо же. Я просто выдвигаю версии и строю догадки. Ты куклу дорисовал?

— Нет ещё.

— Рисуй. Имя только не произноси, а напиши в уголке. Это может быть важно.

— Какое имя?

— У тебя в отчёте написано слово, которое ты слышал от куклы, — зевая отвечал Валера. — Слово очень странное, поэтому, вероятно это имя куклы, а может и прозвище. Нужно проверять.

— А так, навскидку? Ведь я просто спал. Это был сон. Осознанное сновидение, путешествие в неизведанное. Мы, так, постоянно развлекаемся, что в этот раз могло пойти не так? — спрашивал Денис разглядывая получившийся рисунок. Куклу он нарисовал очень точно, но пока что опасался отдавать товарищу. Засмеёт ведь.

— Нуууу, — Валера перевернулся на спину и посмотрел в потолок. — Есть один вариантик. Сны, такая штука…Вроде бы, всё там несерьёзно, но с другой стороны — всё очень серьёзно…Тем более, ты описал в отчёте название города, в котором находился подвал дома Культуры, девочку-Юлю с косичками и множество мелких подробностей, не относящихся к делу…

— Ты про ложную память? — перебил Денис.

— Ага. О чём это говорит? А это говорит о том, что ты был, скажем так, в параллельном мире. Вот только не физически, а духовно. Душа твоя летала, летала и долеталась. Вселилась она в некоего товарища, который очень любит девочку Юлю.

— Фигня, твоя теория, — подумав как следует, отозвался Денис. — Если по твоим словам я душой вселился в другое тело, то как моё собственное оказалось в Ховрино?

— Здорово, правда? — засмеялся Валера. — А где тогда твои наручные часы? Тоже в подвале, в Ховрино? Здесь их нет и готов поспорить, там - тоже нет. Они переместились. Причём переместились именно туда, в твой Сосновск, а виновата в этом кукла, на рисунок, которой ты сейчас пялишься.

— А как моё тело…

— Рокировка. Я пошутил на счёт имени. Это было заклинание рокировки! — Валера вскочил с кровати и победоносно хлопнул в ладоши. — Так, значит…напишешь мне его на отдельном листе.

Денис непонимающе захлопал глазами и Валере пришлось объяснять.

— У куклы сейчас твои часики. И это не хорошо. По этим часикам она может до тебя добраться. У тебя из дома больше ничего не пропало, однако, когда ты вернулся, ты испытал некое чувство потери, ведь так?

— Да, — вынужден был признаться Денис.

— Прекрасно. Вернёмся к моменту с будильниками. Каждый из них заведён на определённое время с интервалом в пятнадцать минут. Последний сработал, когда ты вернулся на исходную позицию, то есть домой. Так или не так?

— Так, — Денис по-прежнему не понимал, к чему клонит товарищ.

— А первый? Во сколько сработал первый? — с нажимом в голосе спросил Валера.

— А, хмм...не помню.

— Домовые! Во сколько сработал первый будильник и в какой момент времени пропал ваш хозяин? — крикнул Валера, поднимая голову вверх.

Ему ответом был хор призрачных голосов.

— Хозяин пропал в 7.15. И сейчас же зазвонил первый будильник.

— Что и требовалось доказать, — пожал плечами Валера.

После этого он сказал, что в спальне проверять больше нечего и пора бы переместиться на кухню. Он, например, необычайно желает жрать, а пока от гостеприимного хозяина допросишься…

Они сидели на кухне пили чай и запивали его коньяком. На обед были только одни бутерброды, потому как Денис всегда был неприхотливым в быту и мало заботился о наполнении холодильника. Именно поэтому Валера всегда приходил к нему с рюкзаком. Ведь, пока ещё этот аскет додумается сходить в магазин. Разумеется он и хлеба купил. И колбасы. И сыра. И шесть пачек макарон. И десяток яиц. И майонез не забыл.

— Деня, ты не хрюкай, — чавкал Валера. — Хотел получить острых ощущений, считай получил. Тут переживать не из-за чего. А вот часики, надо вернуть. Кукла явно не простая, а что ещё хуже — она не из нашего мира.

— Она хотела переместить меня в свой мир? — спросил Денис задумчиво рассматривая своё отражение в самоваре.

— Ага. Только заклинание сработало не так, как надо, и тебя переместило… в подвал. Ну, оно хотело в подвал и ты улетел в подвал, только в другой. Ошибочка вышла, будильник настройку сбил.

— И как ты планируешь вернуть мои часы?

— А я ещё ничего не планировал.

Денис отвлёкся от созерцания самовара и с удивлением наблюдал за тем, как его друг наливает себе целый стакан коньяка.

— Конец года. Карма. Что я получу за оказание своих бесценных услуг? — льстиво улыбнулся Валера. — Не забывай, что цена будет расти с каждым днём, ровно до тридцать первого.

Действительно. Дружба - дружбой, а за работу надо платить. Денис нахмурился, прикидывая про себя, что он может предложить человеку, у которого всё есть и который ни в чём не нуждается.

— Неделя рабства в Восьмом отделе?

— Неа. Во - первых, я твой друг и так дёшево тебя не продам, а во-вторых: у тебя только за текущий год долгов - выше крыши. Придумай что-нибудь поизящнее, — отказался Валера.

— Хмм. А ты бы чего хотел?

— Во. Это уже деловой разговор.

Валера одним махом осушил стакан и с удовольствием понюхал корочку чёрного хлеба.

— Ты мне покажешь свои секретные места для медитации. Как тебе такое предложение? Я знаю, они у тебя есть.

— Да пошто они тебе? Пошто? — возмутился хозяин дома.

— А я может, тоже выспаться хочу, как следует. Тем более повод есть. Я как раз в прошлом месяце прое…потерял свою секретную ночлежку. Представляешь? Стройку разморозили, а мою бытовку взяли и увезли. Я уже и бытовку выкрал, и скамейку, ту самую, с помойки принёс, чай в кружке завариваю, строго в обед, а не то! Ощущения не те и сны - не те. А ты не хуже меня знаешь, как это сложно найти - то самое место.

Денису не улыбалось раскрывать другу свои секреты и поэтому он решил схитрить.

— И на какое же из моих мест ты претендуешь?

— Хотелось бы все посмотреть, поспать там на пробу, сравнить - так сказать, — ухмыльнулся Валера и налил себе ещё коньяка.

— Хорошо, я покажу тебе… Все два моих тайных места, — осторожно согласился Денис.

— Все… Пять, — поправил его Валера.

— Откуда ты знаешь про… пять?

— Деня, а вот серьёзно, ты действительно собирался меня обмануть? Я же заметил, как ты покраснел, когда назвал мне другую цифру. Ну, давай, я жду - продолжай обманывать. Я хочу посмотреть, как у тебя харя треснет, — улыбка у Валеры была шире, чем у Чеширского кота.

Денис задумался.

— Ладно, — через несколько минут медленно произнёс он. — Я согласен. Только расскажи, как ты узнал, что у меня их именно столько.

Валера отсалютовал ему очередным полным стаканом. Выпил, а затем предложил выйти на свежий воздух с целью послеобеденного перекура.

— Вы не поверите Ватсон, но мне всё сказали часы, — хихикал он, сидя на крыльце с сигаретой. Голос его при этом походил на голос артиста Василия Ливанова. — Ну вернее не часы, а твои будильники, которых у тебя ровно пять. Я давно уже отметил твою нездоровую любовь к этой цифре. Все будильники, кроме первого, заводятся с интервалом в пятнадцать минут. Это — три раза по пять. Но самый первый — заводится на двадцать пять минут. Тебе не странно, что у тебя везде одни пятёрки?

— Не странно, я может в школе тоже на одни пятёрки, — буркнул Денис.

— Да? А я думал тебя оттуда выгнали.

— Как же я по твоему тогда аттестат получил?

— Да тоже мне секрет. Наверняка было так. Тебя выгнали из школы, но поскольку ты жил в лесу, тебя это не испугало. Однажды ты подстерёг директора школы, который возвращался из района в родной посёлок и загнал его в берлогу с медведем. Затем, угрожая директору пережевыванием и перевариванием, ты получил от него не только аттестат, как говорится, из первых рук, но ещё и самые высокие оценки, и множество благодарностей. Ну, иначе я не представляю, как ты по хорошему в институт поступил. Как же, если не при помощи мохнатой медвежьей лапы?

Денис присел рядом. Он и не подумал отвечать на очередную колкость своего друга. Валера покосился на него и, кашлянув, заговорил более серьёзным тоном:

— Ты, наверное, думаешь - чёрт бы с ними, с этими часами. Подумаешь, “Восток-Амфибия”... Ещё, мол, такое куплю, за пять тысяч рублей. Деньги-то, копеечные. Однако, они были куплены тоже с использованием числа пять.

— Всё верно, — подтвердил Денис. — Ты абсолютно прав. За пять тысяч. В две тысячи пятом году. Пятого мая купил. Как сейчас помню.

— У-м, ещё и пятый месяц.

Валера сочувственно покачал головой, докурил папиросу и щелчком послал тлеющий окурок в сторону забора. Денис, который держал наготове пепельницу, вынужден был смириться. Ну, улетел и улетел. Потом подберёт. Всё равно ситуация странная. Главное, что его друг вне подозрений.

— Значит, это всё не розыгрыш, а настоящее колдовство. А я ведь признаться подумал, что это всё твои шуточки, — подытожил он.

— О, если бы я такое умел…Я бы. Х-м.

Валера ухмыльнулся и хлопнул его по плечу.

— Деня, да ты - чёртов гений! Раньше я опасался твоих экспериментов с ритуалами, а теперь вижу — есть положительный момент. Как говорится: раз в сто лет и в Сколково инновации случаются.

— Ты это об чём?

— Как об чём? У куклы твои часы. Она попытается с их помощью выйти на тебя снова и, если я сначала просто собирался её к нам выманить и в камине сжечь, то сейчас вижу совершенно иную картину. Мы, через эту куклу, себе грин-карту организуем и будем без палева путешествовать в параллельный мир. Я всегда мечтал о такой халяве.

— А это законно? — насторожился Денис.

— Ты про камин? Обычная самооборона, — успокоил его Валера.

— Да нет, я про доступ в параллельное измерение.

— Ну, не попробуем — не узнаем. Короче, делаем так: ты остаёшься на хозяйстве и не вздумай мне спать, а я поехал за оборудованием. На улицу не выходить, на звонки не отвечать, в соседей плевать только издали. С этого момента начинаем операцию “Сонный Гэри”, — приказал Валера.

Денис покорно вздохнул.

День проходил в медленной дремотной скуке. Денис бесцельно бродил по дому, зевал, пробовал посмотреть телевизор. Ничего интересного. Весь интерес уходил на переключение каналов и он обратил своё внимание на компьютер. Поиграл пару часов, посмотрел несколько фильмов в режиме перемотки и понял, что больше не может. Вот не хочется и всё! От сериалов стабильно клонило в сон, но поскольку спать было строго запрещено, пришлось искать другое, более культурное занятие.

Сначала он прибрался на кухне, утащил банки с соленьями в погреб, потом решил ещё раз поесть и сварил себе макароны. Затем он попытался затеять уборку, но какая может быть уборка, когда у тебя в доме живёт сразу пять домовых? Тут только урони носок на пол и носок сразу же окажется в стиральной машине, только пролей кофе на скатерть и пятно сразу исчезнет — вот, отвернись на секундочку. Видишь? А ничего нету. Домовые, в плане быта, способны заменить целую клининговую контору, причём в одну харю. А уж когда их больше одного, они будут драться за работу, а дом содержать в исключительной чистоте и стерильности.

Зато в плане еды - дело другое. Сам себе готовь, хозяин, а объедки - мы подъедим. И это правда: в доме, где живут домовые, объедков не остаётся. Тоже самое касается и двора. То, что во дворе, они тоже не тронут. Поэтому уборка на улице исключительно хозяйская работа. Трудись хозяин, а мы из окна поглядим.

Денис не возражал, он и сам любил поработать. Но чем же заняться? Дрова наколоты. Баней занимается банник и он будет оскорблённо орать, если его потревожат. Это вечером - пожалуйста, заходи. Шайку, шапку, веники - всё подгонит, но днём, ты ему враг и захватчик.

Из развлечений оставался спортзал. Денис провёл там несколько часов. Настроение сразу улучшилось. Впрочем не надолго - в прихожей он запнулся о тяжёлую сумку и из той сразу что-то потекло. Судя по запаху, это был рассол.

“Откуда тут сумка?” — удивился Денис. Он открыл её и ему всё стало ясно.

Валера! Тот так торопился, что перетащил свои баулы с соленьями, а сообщить об этом не удосужился. И вот тут уже домовые убирать отказались. Валера за каждый огурец спросит. Нашёл дураков с пола подлизывать. Тем более, что в сумке, поверх банок, лежала бумажка, где было написано - “Тронешь - убью!”

Пришлось самому наводить порядок. Сумка отправилась в стирку, целые банки - в погреб, а всё разбитое на помойку. Оставалось надеяться на то, что увлечённый Шерлок на время забудет о своих гостинцах, а потом, если и будет орать, то уже не так громко. А то взял моду, что не по нему - сразу домовым хвосты крутить начинает. В первую голову на них подумает, поскольку эту нечисть он никогда не уважал и относился так же, как к кошкам.

Остаток дня Денис ел, пил чай и медитировал, однако мыслями он всё время возвращался к своему сну. Как же это его напарник собирается провернуть аферу с параллельным измерением? Они, конечно, иногда туда проникали, но строго через посредников. У Восьмого отдела, скажем, есть такая возможность, но только один раз в несколько лет. Остальное время артефакт просто пылится, накапливая необходимую энергию. Как он называется? Забыл. Кажется, Гарганта. И это всего лишь копия. Настоящая - у японцев. Только они её так берегут, что даже их друзья и хозяева, Американцы, не имеют доступа к оригиналу. Валера давно подстрекает выкрасть ценную приблуду, а то как собаки на сене... Ни себе, ни людям. Вот только, пока артефакт у Японцев, все другие спецслужбы ведут себя спокойно, а если спереть... Не, самоубийц нету. Сам он это дело ни за что не осилит, а Денис ему не помощник.

Есть и другой способ - через Пятое измерение, но этот способ опасен. Смертельно опасен. Властители Пятого славятся своим коварством и необычайно злопамятны. Те, кто шастают у них под носом без разрешения, обычно исчезают с концами. Бывает, идёт путешественник из точки “А” в точку “Б” через Пятое и хоп..! Вместо “Б” он попадает в “Ж” и выйти из “Ж” - он уже никогда не сможет.

Есть и третий вариант. Это перевозчики. Самый надёжный, но при этом самый дорогой вариант. Перевозчики специализируются на путешествиях. Всякими хитрожопыми способами они проникают в заинтересовавший их параллельный мир, ставят там якорь, а затем начинают стричь билеты с туристов. Ну, или не якорь. Маяк. Кому как нравится. В одну сторону - одна цена, а в обе стороны уже другая. Но во-первых, это очень дорогое удовольствие. Не всякий Билл Гейтс такое позволит, а во вторых эти жулики обожают приврать. Разрекламируют мир, расхвалят, цену набьют, путешественник прилетает, а в точке прибытия выясняется, что всё совсем не так, как ему рассказывали в турагентстве.

Неужели Валера решил заделаться Перевозчиком? Он же их ненавидит. Странно всё это, очень странно. Нет, а как он собрался физически проникнуть в параллельный мир? Денис задумчиво чесал голову.

А тут ещё царапина над бровью разболелась. Стёклышко вошло глубоко, зашивать впору, вот только для Дениса это была сущая мелочь. Пластырь наклеил, пару целебных корешков проглотил, а дальше заживёт всё, как на крокодиле. И пяти дней не пройдёт. Тьфу ты, опять эта злосчастная цифра! Денис почёсывал пластырь и всё отчётливее начинал видеть поблизости призрак пессимизма.

Валера вернулся поздним вечером. Загнал микроавтобус во двор, разулся в прихожей и тут же начал принюхиваться.

— Банка лопнула, — услужливо подсказал Денис. Он сидел на лестнице, которая вела на второй этаж. Не то чтобы он поджидал именно тут своего друга, просто весь последний час он просидел на лестнице, тупо разглядывая входную дверь.

— Ну и бес с ней! А что это у тебя вид какой-то несчастный?

— Скучал. А спать, ты не разрешаешь.

— Так если скучал, мог бы и делом заняться, — недовольным голосом проворчал Валера. — Поискал бы информацию о кукле, пока меня нет. Или у тебя интернет обрезали?

— А разве надо было? Ты же не просил.

— М-да. Вот за это я тебя и люблю. Проникнет тебе в голову мозговой паразит, а ты даже не заметишь, и он, бедняжка, сдохнет от голода.

— Да просто настроения не было. Я так-то, думал…

— Думал? — переспросил Валерий Васильевич. — Тебе же вредно. Ай, ладно. Не буду я над тобой издеваться, у меня-то как раз настроения целый вагон. А ну, пошли на кухню. Я тебе целый план нарисую, всё как ты любишь, картошкой.

Уже несколько много лет для борьбы с приступами Денискиной глупости Валера применял Чапаевский метод. Для этого отваривали овощи. Картошку, морковь, лук, свеклу — что под руку подвернётся. Дальше, нарезали колбасу, сыр, доставали солёные огурцы и помидоры. Если план был серьёзный, то метод требовал присутствия некоторого количества сала и квашеной капусты с брусничкой. Валера тщательно всё это расставлял на столе, наглядно расписывая свой план, и тут же, на месте, его корректировал. Потом всё это съедалось под холодную водочку. Ну, а как же иначе? А вдруг чё? Вдруг за ними подглядывают? Это же всё секретно. Всё должно быть съедено без остатка. Улики уничтожать надо

— Вот этот варёный корнеплод - это кровать, — рассуждал вслух Валера, расставляя на столе картошку. — На ней сегодня будет спать вот эта маленькая, неказистая шелупонь.

Он пододвинул к первой картофелине варёную луковицу. Денис не обиделся, он ждал продолжения.

— А вот эта варёная морковка будет сидеть в засаде, — продолжал Валера.

— В кресле с бутылкой коньяка?

— Ага.

— А коньяка нет.

— Не боись, я привез целый ящик, не отвлекайся. Вот эти пять круглых картошин, это будильники. Варёный лук должен заснуть ровно в 5:55 по Московскому времени. Варёному луку, всё ясно?

— Ну, допустим. А дальше?

— Перед сном ты нацепишь на голову специальный обруч, который я добыл в Мексике. Вот он — пучок укропа возле морковки.

— Не добыл, а украл, — поправил его Денис. — Краденый укроп, получается.

— Не украл, а поменялся. Целая бочка мескаля!

— А потом мне целый год жаловался, что этот обруч только выкинуть и что лучше бы ты утонул в той бочке, — припомнил Денис.

— Согласен. С ценными вещами всегда так. Когда у тебя их нет, тебе их хочется, а когда ты их приобрёл, всегда сожалеешь по мелочам. Ты о мелочах-то не думай, настало время применить это мексиканское чудо-юдо. Ты заснёшь, попадёшь в нужный сон, а попадёшь ты однозначно, потому как у куклы твои часы и обруч тебе поможет зафиксироваться в том измерении, — отозвался Валера.

— Угу. Значит, моя душа вновь окажется в чьей-то физической оболочке. Прекрасно, а ты? Как будешь меня контролировать и спасать от Фредди Крюгера?

— Очень просто. Взгляни на этот пустой стакан. Видишь, я им морковку накрыл? Я использую сноходец и проникну в твой сон инкогнито. Обруч - он, как аналог якоря. И он позволит мне использовать моё психополе. Для меня это будет осознанный сон. Смекаешь? Кукла сама подставилась, прибарахлившись твоими часиками. Я эти часики ей в пузо запихаю и сделаю из неё обратный маяк. И всего делов.

— А если она откажется?

— Вообще-то, меня её мнение не интересует. Эта кукла первая начала, следовательно всё что мы с ней сделаем, это наше законное право на самооборону. А будет выпендриваться, я её в наш мир выдерну и Глобу скормлю.

Денис вздрогнул.

— Он что, здесь???

— Ну-да. Спит в кувшинчике, — нехотя признался Валера и тут же перешёл в атаку. — А ты что, осуждаешь? Оно целый год не кормлено, а тут такой повод. Вдруг эта кукла там не одна? Я не понимаю: тебе жалко что ли? Глоб покушает и снова на бочок.

“Ага, покушает…Знаем мы, как он кушает!” — мысленно простонал Денис. Несколько лет назад Валерий Васильевич раскопал древнее захоронение, находящееся под охраной православной церкви. Грубо говоря, это были развалины церковного храма, под обломками которого был обнаружен подземный каменный лабиринт. Валера тогда хвастался, что близок как никогда к обнаружению библиотеки Ивана Грозного. И он действительно нашёл несколько сундуков с рукописями и свитками, а помимо этого — разбудил страшную потустороннюю тварь, мирно спавшую в подземной костнице. Там ещё все своды пещер были исписаны предупреждающими надписями, но разве будет такое читать грамотный археолог? Неа. Сначала же нужно нажать на красную кнопочку и лично удостовериться, что — “Alarm”. Так или иначе, но Глоб вырвался на свободу и улетел охотиться на ближайшее кладбище, где его, собственно, и поймали. Он так увлёкся поеданием неприкаянных душ, что не заметил предприимчивого археолога, а тот очень даже оценил возможности невозможной твари — Глоб пожирал только не материальные сущности, при этом особенно уважал всяких демонов и чертей. Не брезговал он и привидениями, да что там: он в принципе был готов поглотить любую душу, потерявшую своё тело, а вот для живых он был не опасен. И Валера решил сделать из него домашнюю зверушку. Ну, как домашнюю... Паука в террариуме видели или сколопендру? А у Валеры был Глоб в кувшинчике. Но когда он не в кувшинчике, то есть на выпасе, вся ближайшая нечисть это чуяла и стремилась зарыться поглубже в землю. Куда угодно, хоть в Ад. Лишь бы Глоб не проглотил. Он же не разбирает, какая нечисть хорошая, а какая - нет. Для него - все вкусные. И поэтому…

— Держи этот кувшин на улице — у меня домовые!

— Ну, не жрёт он их больше. Я тебе обещаю.

— Прекрасно. Вот пусть и дальше не жрёт! Но на улице! А это частная территория. Убирай его отсюда, — строгим голосом потребовал Денис.

— Да щас! Ты на мои услуги подписался, значит, твои мохнатые ночку потерпят. А кому не нравится, пусть у соседей ночуют, — отказал Валера.

Горестный стон прошёлся по дому. Это домовые, осознав, какую жуткую подляну притащил гость. Судя по щелчкам и треску где-то под крышей, они уже начали паковать чемоданы.

— Э, а ну - фу! — обращаясь к потолку, прикрикнул Денис. — Кувшин до утра в машине останется. Приказываю: всем оставаться на месте.

— Да чё, пусть валят. Разожрались на казённых харчах, жопы пушистые в печку не пролазят, — подлил масла в огонь Валера. — Я, может, их хозяину жизнь спасаю, а они чуть что в эмиграцию. Ну и валите в свой Израиль - диссиденты мохнатые! Ваших, за забором - толпа!

После этих слов Денис побледнел и ломанулся из-за стола успокаивать своих домашних помощников. С этим Валерой и до истерики довести недолго, а что же это он будет за хозяин такой, если по его милости они из дома сбегут. Да ещё зимой. Пришлось выдать пушистым валенки с оберегами, а с гостя взять страшную, ешь - землю, клятву, что Глоб никого не тронет и будет использован только совсем уж в особом, критическом случае.

— Это буду, я ещё из-за них землю жрать?!! — орал недовольный Валера, но потом нахлебался коньяка и несколько подобрел. Где-то после полуночи, после трёх бутылок, он был уже совсем добрый и обещал выбить Глобу все зубы, если он только на домовых посмотрит. Ну подумаешь одного съел, да это когда было? По ошибке же. А он, Валера, ему лично в пасть руку засовывал, искал и сожалел очень. Короче, не боись блохастые! Не тронет он вас. Он ручной. На глаза ему только не попадайтесь, пожалуйста.

Тяжелее всего пришлось хозяину дома. Он не любил засыпать в компании, а уж особенно в компании алкаша, но того требовал ритуал. Валера расставил по периметру спальни ароматические свечи и обереги, притащил несколько зеркал на подставках. Дениса заставили спать строго пять часов - с полуночи и до начала шестого. А ты попробуй усни, когда поблизости, в кресле, сидит пьяница с ноутбуком и постоянно что-то бормочет. И ходит туда-сюда. То у него закуска закончилась, то в туалет ему надо, то - “Деня, смотри, что я в интернете нашёл! Помнишь эту тёлку, гимнастка косоглазая, на которую ты думал, что она тебе глазки строит? Она щас в цирке выступает, двое детей. Да не спи ты! Смотри кто у неё муж — это же карлик. Прикинь, она тебя на карлика променяла. Понял, да? Даже карлик и тот выше тебя… Хе-хе. Да всё, молчу я, молчу…”.

Но что удивительно, пить-то он пил, спящего отвлекал и заставлял просыпаться, однако же в сумме он получил необходимые пять часов и несмотря на то, что подопытному не удалось выспаться, он был окончательно разбужен ровно в 5:25. по Московскому времени.

— Иди принимай душ, потом зарядка, но в 5:45 — ты должен вернуться, — зевая, велел Валера.

— Сомневаюсь, что получится, — сумрачным голосом пробормотал Денис. — Устроил тут праздник. Ночь зимних светлячков. Намусорил.

— Это для твоей же пользы и вообще: синий друг - лучше новых двух. Давай в темпе. У тебя мало времени, — отбоярился неугомонный Валера.

Пока он готовился, его напарник настраивал для работы сноходец. Эта массивная штука, состоявшая из множества стеклянных трубок и колбочек, более всего напоминала походную лабораторию для получению химических реактивов. Для пущего эффекта она была подключена к розетке и в неё были налита жидкость разных цветов. К возвращению Дениса лаборатория уже вовсю работала, а жидкость внутри стеклянных змеевиков и трубок перетекала из одной колбы в другую.

— Не мог поменьше взять? — прокомментировала жертва операции “Сонный Гэри”.

— Оно может и старенькое, зато надёжное. Ещё сам Достоевский с его помощью в астрал выбирался. Ты лучше ложись. Ложись и не забудь надеть обруч, — отмахнулся Валера.

— А зачем проводки? — Денис озадаченно покрутил в руках артефакт.

— Для антуража. Не бзди. Провода изолированы.

— Но обруч-то, нет! — испугался Денис.

— Так, если ты сейчас не ляжешь, я тебя закопаю, — пообещал, не оборачиваясь к нему, доктор Франкенштейн. — Электричества он испугался…Подумаешь, какая цаца.

— Я тебя конечно уважаю, но хотел бы удостоверится…

— Деня, христа-ради, семь минут осталось! У тебя две, на - заснуть. Тебе сказку прочитать? Колыбельную? Я тебе щас прочитаю! Я тебе так прочитаю — ноги отнимутся! Живо в койку! Башку в обруч!

— Есть: башку в обруч, — покорно согласился Денис.

— Ключ на старт! — прорычал Валера, отскакивая от стола.

— Угу.

Валера переместился в кресло. В его руке был зажат длинный шланг со штуцером на конце. Оставалось ещё полторы минуты. И за это время он успел прикрутить к шлангу респиратор. А дальше, началось сущее колдовство. Прозвенел первый будильник. На часах было ровно: 5:55.

Второй сон.

Поначалу, Денис видел только разноцветную мишуру. Он шёл в абсолютной темноте, а вокруг сыпалось это конфетти, словно поблизости из хлопушек стреляли. Кружки, звёздочки, кольца — дрянь, одним словом. А потом, когда постепенно начали проявляться в темноте силуэты ближайших домов и он стал различать светившиеся в темноте окна, он понял, что никакой мишуры и не было. Это снег. Снег вокруг, намело сугробы, а он стоит перед школой, возле самого крыльца. Угу, привет тебе Сосновск - город ночной и чудный.

“Средняя школа № 1”, — прочитал Денис надпись на вывеске и машинально поёжился от нестерпимого холода, а затем огляделся. Теперь ему всё было ясно: он школьник, учащийся 5 “А” класса средней школы № 1. Его зовут…Очень странно. Его по-прежнему зовут Денис, но только к имени добавилось отчество и даже фамилия. Макаров Денис Сергеевич! Ну, просто нихера себе, какой потрясающий сон! У него впервые за много лет есть собственная фамилия!

Он аж запрыгал от радости, а потом снова огляделся, не подсматривает ли кто? И, где Валера? Стоит ли его подождать или нет? Через минуту он понял, что ждать лучше не стоит. Похолодало не на шутку, а на нём было лёгкое клетчатое пальто с меховым воротником, школьные брюки и валенки. Что же так в валенках-то холодно? Ааа, понятно. Не утеплялся школьник. Форму надел, а носками шерстяными побрезговал. И шарфа нет. И варежек. Ладно хоть шапка на меху. Хорошая такая шапка-ушанка. Судя по запаху, она из зайца. А ещё, кажись, дедушкой пахнет. Точно. Денис на всякий случай снял шапку и как следует её обнюхал. Запах крепкого табака и пота буквально окружил его, заставив сердце забиться от радости. Конечно он понимал, что это его родной дедушка, но господи, как же здорово! Внук украл эту шапку у своего деда, потому что она была для него символом мужественности и уверенности. Зачем же он это сделал?

Денис задумчиво посмотрел на школьные окна, блеснувшие в темноте синевой. Ему страшно. Школьнику было страшно. Он пришёл ночью в школу, чтобы совершить мистический ритуал. Он должен вызвать гномика-матершинника и утром сорвать контрольную по математике. Правильно, где же ещё это делать, как не в школе. Он и свечи принёс. А кроме него должны были прийти ещё двое. Колька Петров и Веня Стародубцев. И где же они? Для ритуала трое нужны. Таковы правила.

Денис ещё немного постоял на крыльце. Он переминался с ноги на ногу и ждал. Непонятно чего, но ждал. Школьный двор утопал в снегу. Где-то вдалеке лаяла собака. В пятиэтажке напротив начали гаснуть окна. Люди ложились спать. И ему надо бы…Да какой сон! Скоро прозвенит первый будильник и его выкинет обратно - нужно торопиться. И он отважно дёрнул за массивную дверную ручку. Дверь открылась. Он проскользнул внутрь. Прошёл через тамбур, стены которого были до потолка выкрашены голубой панцирной краской. Он отчего-то помнил, что она очень крепкая и её сложно поцарапать ключом. Отвёрткой бы лучше…

Денис дёрнул на себя вторую дверь - деревянную со стеклянной вставкой, а потом пришлось открыть ещё одну - белого цвета, тяжёлую, великанскую дверь.

В полумраке коридора первого этажа, он не сразу понял, куда ему нужно идти. Справа гардероб за решёткой, а слева, кажется, столовая и питьевой фонтанчик. Ложная память сообщила, что его ждут в туалете для мальчиков, на первом. Его несложно найти, там сильнее всего пахнет хлоркой. Денис принюхался и пошёл туда, куда его вёл этот тошнотный запах. Интересно, а почему школа не заперта на ключ? Ложная память тут же поведала необходимую информацию — у Вени Стародубцева бабушка работает сторожем, а он украл ключи и попросил отца на работе изготовить копии. Сказал, что для бабушки, а папа у него токарь по металлу. Всё просто.

Денис сделал несколько шагов и прислушался — скрипит. Паркет впереди скрипит. Значит тут, за углом, кто-то идёт к нему навстречу. Окликнуть? Нет, лучше не стоит. Ему нужно попасть в туалет, а он как раз за поворотом, первая дверь, а идут к нему ему навстречу из коридора первоклашек. Он осторожно приблизился к углу и вжался в стену. Кто бы там ни шёл, а сразу его не заметят.

Но стоило ему занять позицию у стены, как таинственный скрип прекратился. Денис замер и кажется тот, другой, тоже остановился. Это Валера? Денис снова принюхался. Нет. Пахнет хлоркой. А вдруг, это та самая кукла? Лучше подождать. И он принялся ждать. Некоторое время ощущалась только тишина, прерываемая стуком детского сердца, а затем он почувствовал лёгкое дуновение воздуха. Что-то приближалось и шло оно совершенно бесшумно, будто летело по воздуху. Денис напрягся.

Из-за угла медленно выдвигалась высокая прозрачная фигура. Денис машинально поднял голову вверх. Это была женщина. Рост больше двух метров. Она шла босиком и на ней было длинное до щиколоток прозрачное платье с широким подолом. И несмотря на то, что, и платье, и тело женщины, были прозрачными - рассмотреть, что же у неё под платьем было невозможно. И ещё она вся светилась тысячами синих жилок…Денис присмотрелся. Да нет же, какие же это жилки? Это трещины. Баба-то стеклянная. И она не идёт. Она плывёт, не касаясь пола. А ещё у неё длинные прозрачные волосы, почти до пояса. Что за ерунда? Это не та кукла!

И ему сейчас же захотелось отвесить ей пенделя, пониже спины.

Но он сдержался. Всё - таки он джентльмен, а не хулиган - двоечник. Стеклянная женщина проплыла мимо и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Денис дождался, пока она скроется из виду, и осторожно выглянул из-за угла. Никого. Отлично. Ему нужно попасть в туалет для мальчиков.

Он отважно пошёл вперёд. Ложная память нашёптывала ему, что ничего страшного и такое в школе всегда, сплошь и рядом. Чёрные руки, красные руки, а бывают ещё зелёные глаза и простыня чёрная, тоже бывает — главное соблюдать правила. Ночь - это время ужасов и ужасных чудовищ. А гномик нужен, иначе контрольную ни за что не сдать. Учительница по математике в тысячу раз страшнее какой-то там куклы.

Перед туалетами он снова остановился. Дверей было три. Крайняя от стены — для девочек. Средняя - для сотрудников и учителей, а ближайшая к нему, как раз, именно то, что нужно. Однако он не торопился. В туалете для девочек кто-то плакал и плач был таким жалобным. Мальчик так плакать не мог. Но и рисковать, проверять, кто же это там плачет, ему не хотелось. Не то, чтобы он боялся, нет. Ложная память подсказывала ему, что женский туалет по ночам крайне опасное место. Что же на него там может напасть? Злая какашка? Помойная Элли? А может, это на пацанов, ждущих его в мужском, уже напали и утащили в другой туалет? Вот они и рыдают, а Помойная Элли угрожает им страшными карами?

Эх, сюда бы гранату со слезоточивым газом, вот бы рёву-то было. А так, слышно только один голос. Значит - ловушка.

“Неее, не пойду”, — решил Денис, который не собирался рисковать телом школьника и, повернувшись к другой двери, столкнулся с всё той же стеклянной куклой. Он не успел даже поднять головы, как на плечо ему опустилась холодная и тяжёлая рука.

— Ха-сссс-шшшш, — зловеще произнесла кукла.

“Не успею убежать!” — в панике подумал Денис.

— Держи подсрачник! — выкрикнул позади кто-то звонким мальчишеским голосом. Кукла пошатнулась и повалилась прямо на Дениса. Зазвенел первый будильник…

Он открыл глаза и с облегчением выдохнул. Фу-х. Он дома. В своей кровати. А кто это там кряхтит? Денис повернул голову и увидел Валеру с респиратором на лице. Его напарник метался в кресле, махал руками и, судя по всему, по-прежнему находился во сне.

Денис озадаченно почесал затылок. Обруч на месте. Стоп. А в чьём сне Валера? Ведь он должен быть в его сне, вернее не во сне, а в параллельном мире. Получается, Валера остался там? И точно, стоило ему лишь подумать об этом, как его друг вслух подтвердил его опасения.

— Ах ты, падла стеклянная! Кусаться вздумала? Я тебе покажу подземный город. У меня разряд по сантехнике. А ты шкура туалетная, а ну подвинься! Не видишь — улики уничтожаю. А будешь выёбываться, и ты следующая! — бормотал Валера.

— Етитская сила! Он там. До сих пор в школе воюет! — вскрикнул Денис и спрыгнул с кровати, намереваясь разбудить своего друга. Однако, тут он столкнулся с неудачей. Несмотря на все усилия, Валера не просыпался. Он остался где-то там, в далёком кошмаре, и, судя по периодическим крикам, у него уже были новые противники.

— Стой! Стой гробик! А ну, вернись! Вернись - не то хуже будет! — угрожал кому-то Валера, пребывая в полном беспамятстве.

— Караул! Что же мне делать? — взвыл Денис, но тут прозвенел второй будильник и он посмотрел на него горящим безумным взглядом. Ещё три осталось. Точно! Нужно снова заснуть. Нужно заснуть и уже во сне заставить проснуться Валеру. У него три попытки, а потом уже может быть поздно.

Денис улёгся на кровати и вытянул руки по швам. Спать. Срочно спать. Когда весь этот бедлам закончится, он даст себе слово - никогда больше не связываться с осознанными сновидениями. Ну и что было в предыдущем сне. Город Сосновск. Школа № 1. Первый этаж. Туалет для мальчиков. Нужно вызвать гномика — матерщинника. Ну же, быстрее. Засыпай. Времени почти не осталось!

Третий сон.

Гномик, гномик - мелкий бобик

Съешь скорей Толстого томик

С нами гномик не дерись,

А конфеткой подавись

Денис выпучил глаза от удивления. Зачем он это повторяет? Какие тупые стихи. Он обнаружил себя сидящим на корточках перед большой кастрюлей, перевёрнутой кверху дном. На кастрюле было написано красной краской — “Бак для мытья яиц”. Напротив него также на корточках сидели два мальчика: один толстый, а другой очень худой. Ложная память узнала их. Это были Веня Стародубцев и Колька Петров - те самые, с которыми он собирался вызывать гомика…тьфу, то есть гномика. Они сидели на кафельном полу в мужском туалете в окружении множества свеч. Только почему его не конфетами приманивают? А-а-а, всё ясно. Гномик любит ругательства и охотно бежит к тем, кто его ругает.

Гномик, гномик – толстый лобик

Полезай скорее в гробик

Ты детишек не пугай

Лучше громко нам полай…

— командовал толстенький Веня, дирижируя поварёшкой. Денис сразу догадался, откуда тут посудный инвентарь. Столовая же рядом, вот и украл парнишка кастрюлю, но если будет замес, то поварёшкой не отмашешься. Против гнома — нет приёма, если нет другого…Так, а как же они не услышали, что в соседнем туалете сейчас Валера? Он же по-любому орал, ну или орали те, кого он спускал в унитаз?

— Пацаны, я щас! — он вскочил на ноги и побежал проверять.

— Ты чё, зассал?!! — крикнули ему вслед, но Денис даже не обернулся. Ему важнее было привести в чувство товарища. В коридоре никого не было. Денис огляделся и осторожно заглянул в туалет для девочек.

Мать моя — женщина! Повсюду валялись куски стекла, кровища, дрисня какая-то, а из крайней чаши Генуя торчала мохнатая лапа когтями наружу. Утром в школе будет грандиозный скандал, а из кого-то, кого назначат крайним, уборщица с удовольствием вытряхнет душу без участия всякой мистики. Но где же Валера? Денис опустил глаза и заметил на полу жирный чёрный след, как будто от автомобильного протектора. Ах-да, он же орал про какой-то гробик…Получается, гробик-то был на колёсиках.

Денис снова выбежал в коридор, нашёл след и пошёл по нему, пока не дошёл до кабинета труда. Деревянная дверь была сломана и болталась на одной петле. Там же он увидел разграбленный пожарный щит. Судя по всему, во время преследования неустановленного транспортного средства, Валера основательно вооружился: на щите отсутствовали лом и топор, правда, кроме этого не было и ведра конусом, но последнее, скорее всего, забрала уборщица. Денис прислушался - из кабинета труда доносились глухие удары и чей-то истошный визг.

Денис вошёл в кабинет и попытался включить свет. Он несколько раз щёлкнул выключателем, пока ложная память не подсказала ему весьма любопытную информацию: оказывается, если ты находишься в одном помещении со страшилами, ни один электроприбор работать не будет. Все это знают. Ночь и темнота — это их время, ты разве забыл? Только фонарик. А ещё есть такие, что высасывают любой свет. Лучше уж вот так, без фонарика. Ну, или свечу нужно было в туалете забрать. Свечи — тема.

Денис двинулся вперёд на ощупь, прислушиваясь к крикам. Там, впереди, ещё кабинет? Он нащупал и обошёл какой-то станок, потом наткнулся на парту. В этом кабинете совершенно не было окон, в коридоре и то было светлее. Так, ещё парта, а это что? Швабра? А, нет - лопата. На прошлом уроке делали…Да, твою мать, на каком ещё уроке?!! Заткнись — ложная память, не до тебя сейчас. А крики приглушены, потому что везде страшилы. Вот Валера устроил в туалете для девочек кровавую оргию, а в соседнем сидели пацаны и ничего не слышали, а всё почему? Правильно: тишина - друг советского страшилы.

С этой мыслью он больно ударился головой о что-то железное. От искр, посыпавшихся из глаз, стало немного светлее и Денис разглядел впереди ещё одну сломанную дверь. Крики доносились оттуда, и он поспешил на помощь.

В другом кабинете уже было светлее. Тут кто-то развёл костёр, а на столе учителя жужжал и крутил колёсами здоровенный двухметровый гроб и непонятно было, как это его туда водрузили? Со всех сторон гроб был прижат к столу струбцинами и обмотан железными цепями, а на самой крышке сидел рыжий пацан и активно работал коловоротом.

— Эй, ты кто? — удивился Денис, оглядываясь по сторонам. Рыжий оставил свою работу и с не меньшим удивлением уставился на вошедшего.

— А что это, такой мелкий, и ночью в школе? — с подозрением в голосе спросил он. — Ты, мальчик, разве не знаешь, что хорошие дети должны сейчас спать в кроватке? Или ты упырь? Лучше ты сам сознайся, а то башку отрублю.

И пацан гордо продемонстрировал пожарный топор с красной ручкой. У Дениса отлегло от сердца. Фух, так угрожать мог только один человек. Видимо ему тоже не повезло с вселением.

— Валера, зачем тебе гроб на колёсиках? — строго спросил он. Рыжий пацан сразу расслабился и самодовольно улыбнулся.

— Как зачем? Это самооборона. Он мне нахамил, а потом дважды меня переехал. Вот я и пообещал ему открутить все колёса.

— Бляди! Уроды! Жопошники говнозадые! — раздалось из гроба.

— Ух-ты! — удивился Денис.

— Во-во, — подтвердил Валера и снова взялся за коловорот. — Я эту суку, оттуда высверлю. Нагрубил, понимаешь, несовершеннолетним детям и надеется живым уползти.

— Мрази! Фуфелы! Чушпаны!

— Кричи-кричи, никто тебя не спасёт. Ты на столе у фокусника и чародея, а после того, как я закончу сверлить, мы будем тебя распиливать, — пообещал рыжий пацан и попросил Дениса:

— Деня, проверь, там в соседней комнате, стол с циркулярной пилой. Давай поможем родной школе — превратим мистический гробик в табуретки для младших классов.

— Ублюдки! Волки позорные! Прашмандовки!

— А ну, потише там! — Валера в запале грохнул по крышке гроба обухом топора. — Табуреткам слова не давали!

Денис призадумался. Было ясно, что его друг увлёкся и теперь, пока он не закончит разделывать гроб, то можно не ждать дальнейшего прогресса с поиском куклы, тем более, что они ищут явно не там - им нужно попасть в Дом культуры.

— Валера, нам нужно торопиться, с минуту на минуту может сработать будильник и сон прервётся, — сообщил он.

— Ну и что? Переместимся в другое место, — беззаботно отмахнулся рыжий пацан.

— Валера! Нам некогда! Нам нужно найти “ту самую куклу”.

— Деня, клянусь Юдексом, я тыщу лет так не развлекался! Целая школа уродов и страшил - да это место рай! Настоящий рай и главное, за это нам ничего не будет. Я буду ездить сюда на все праздники. Там, в коридоре, кстати ещё один должен валяться, не знаю кто, но я ему засунул багор прямо в жопу. Не мешай мне, я счастлив! Это мне подарок на Новый год!

Денис понял, что уговаривать бесполезно и сделал то, что он обычно делал, когда его друг начинал перегибать палку. В этот раз палка и помогла. Он подхватил валявшуюся на полу ножку от табуретки и использовал свой любимый навык: напал тихо и со спины.

Валера открыл глаза и озадаченно почесал затылок. Кажется, ему приснилась шишка, появившаяся в результате удара по голове тяжёлым тупым предметом. Вот зарекался смотреть на ночь “Следствие вели с Леонидом Каневским” ... Стоп!

Он сорвал с лица респиратор и огляделся. Ну да. Всё точно. Он в доме Дениса и подопытный до сих пор спит. Валера перевёл взгляд на будильники. Три сработало, осталось ещё два. Значит Денис должен быть в новом сне. До этого они были в школе, но там точно делать нечего. Им нужно попасть в Дом культуры.

— Так ты значит, гномик матерщинник? — неожиданно прохрипел Денис.

— Кто - я? — не понял Валера и тут до него дошло, что его друг разговаривает с кем-то во сне.

— А почему ты в гробике на колёсиках? — продолжал Денис.

— Действительно, — согласился Валера. — Матерился, как последняя хламидия под микроскопом. И как же я его не узнал? Обычно-то, в гробах приличные покойники.

— А-а, это потому что в заклинании вызова был упомянут гроб, а внутри ещё и воняло? А ты действительно можешь исполнять желания? — продолжал говорить Денис.

Валера насторожился.

— Какие ещё желания?!! — ахнул он.

— Прекрасно. Пойдём, я провожу тебя в туалет. Нас, там, ждут школьники, которым завтра нужно помочь с контрольной, — произнёс Денис и захрапел.

“Связь прервалась, помехи”, — догадался Валерий Васильевич и тут его осенило.

Он моментально припомнил всё, что знал про гномика - матерщинника. Первое: его вызывают конфетами или ругают. Второе: он способен исполнять заветные детские желания и третье — его не существует! Это страшилки! Детская блажь и фантазии. Ведь, если бы он существовал, то… А почему, собственно, следует отрицать его существование? Это в одной вселенной гномика может не быть, а в другой он ещё как может жить и ругаться матом. Стой! Стой — Валера! Ты не о том думаешь. Какие к чёрту контрольные? Это его гном. Он его поймал первым и, следовательно, он должен первым трясти с него желания. Сейчас этот недоумок, просто так возьмёт и выпустит из рук золотую рыбку. Это немыслимо! Это, как уронить в пропасть миллиард долларов мелкими купюрами! Деня — не вздумай! Эту ошибку я тебе никогда не прощу!

Зазвенел четвёртый будильник. Денис перевернулся на другой бок и спокойно продолжил спать.

“Последний шанс, — подумал Валера и мысленно пообещал, — Ну ничего, школьнички. Сейчас я вам отобью все хотелки”.

Четвёртый сон или третий?

Изгнав Валеру, Денис решил остаться на месте и дождаться звонка будильника. Делать ему было нечего; он прохаживался вокруг стола и поглядывал на костёр из сломанных стульев, который разгорался всё сильней, и Денис в теле школьника прикидывал про себя — сгорит эта школа сегодня ночью или нет?

— Спаси меня, гадский мальчик! Я исполню любое твоё желание, мерзавец ты этакий! — завопил сидевший в гробу страшила. Похоже он понял, что скоро запахнет жареным.

— Ещё чего. Вы сударь - хамло и нарушаете правила дорожного движения, — вежливо отказал гадский мальчик.

— Да мне по работе положено! Я гном, гном - матерщинник! Не слыхал? Чики-брики, сраки - факи и Америке - кирдык! Ты же сам меня вызывал. Я свой, свой в доску. Три пацана - три желания. Спаси меня, ёбаный насос, тут дышать невозможно, в гробике падла какая-то навоняла. Главное, внутри чисто, а глаза режет…До слёз, ебать тебя в дышло. Короче, прояви, сука, сострадание!

Чтобы освободить гнома, пришлось как следует потрудиться — Валера упаковал гроб на славу. Матерщинник оказался старичком, высотой с локоть, с зелёной бородой и почему-то в медицинском халате.

— А халат зачем? — не сдержавшись, спросил Денис.

— Чтобы мусора́ не доебались. Хуй ли ты вылупился? Пошкандыбали скорей отсюда, а то действительно пожар будет, — нервно озираясь, предложил гном.

Едва они покинули кабинет, как ложная память напомнила Денису, что любые разрушения ночью при участии страшил исчезают, поэтому волноваться не о чем и поэтому же взрослые не обращают на такие события никакого внимания.

“Ну ладно разрушения, а если дети исчезают? Допустим, кого - нибудь съели?” — озадачился Денис. Ложная память ответила, что это вполне нормально и никого не шокирует. Если ребёнок пропал, то об этом быстро забывают. Пропадёт ребёнок, пропадёт свидетельство о рождении, медицинская карточка и дневник, ну а родители будут считать, что он просто надолго уехал к бабушке.

По коридору шли осторожно. Гном рассказывал о себе, но из-за матерных междометий понять его было трудно. Денис заметил ещё одну сломанную дверь, кабинет второго “Б” класса. Там кто-то стонал. Памятуя, что всё равно скоро прозвенит будильник, он решил полюбопытствовать и заглянул туда. За спиной гномик предупредительно заорал:

— Шухер! Звонарь идёт!

И бросился наутёк. Денис оглянулся. Из кабинета труда выбиралось нечто тёмное и высокое с длинными руками, а вместо головы у него был бронзовый колокол.

“Ого, такого топором не взять, — подумал Денис, оценив масштабы очередного страшилы, но решение проблемы нашёл очень быстро. Он снова заглянул в класс.

— Эй, — тихо позвал он. — Это у тебя багор в жопе?

— У-у-у-у… — жалобным голосом подтвердил кто-то.

— Спасибо.

Денис ловко выдернул багор из пострадавшего и метнул в Звонаря. Он попал прямо в колокол. Тяжёлый гулкий звон пронёсся по школе и в нём слились воедино звон будильника и крики оставшегося без багра страшилы. Ну подумаешь, резко выдернул. Дениса подбросило будто от ударной волны, закрутило, завертело и он неожиданно для себя снова очутился в туалете для мальчиков.

Теперь уже точно четвёртый сон.

Денис очумело поднялся с пола и на него сразу набросились с упрёками. Ага, все те же лица — Веня и Коля.

— Макаров, ты чумовоз! Ты дристофан и ссыкло! Мы тебя сколько ждать будем? — возмущался толстенький Веня.

— Действительно, мы тут уже от страха все унитазы обоссали. По нужде мог и тут сходить, — поддержал его худенький Колька.

— Или ты чё, девочка? Давай мы всем завтра расскажем, что ты в девчачий покакать бегаешь, — угрожал Веня, но тут уже Денис собрал все свои мысли в кучу и объяснил, что бегал не просто так, а искал гномика. Гномик приехал в школу в гробике на колёсиках, всё перепутал и нечаянно уехал в кабинет труда. И он его бегал выручать.

У школьников от удивления вытянулись лица.

— А чё это он в гробике? — не поверил Веня.

— А кто заклинание выдумал? В заклинании было про гробик? Было. Гробик вонял? Ещё как вонял, я лично его понюхал. А ругается он так, что уши в трубочку сворачиваются, — рассказал Денис.

— Блин. Заклинание я в пионерлагере подслушал, — расстроился Колька, — но я готов поклясться - он придёт. В пионерлагере получилось и тут получится.

— Пацаны: если не получится, завтра — нам всем трындец! Я ключи подделал, кастрюлю украл и свечи ещё. Это были бабкины свечи, она с ними в церковь шастает, — мрачно произнёс Веня.

Денис почувствовал себя виноватым и предложил ещё раз поискать гномика, но не успел он и шагу шагнуть, как гномик сам ворвался в туалет и, тяжело дыша, вцепился ему в штанину.

— Спасите! — пропищал он. — Там полный пиздец!

Денис нахмурился, он не понимал, что происходит, но Веня и Коля соображали быстрее. Веня быстренько захлопнул дверь и закрыл её на крючок, а Колька поднял кастрюлю. Под кастрюлей лежали словари: Даль, Ожегов и школьный словарь Лапатухина.

— Гномик, это тебе, — быстрым голосом сказал Колька. — Три словаря - три желания, у нас всё по-честному.

Гномик уставился на словари, сглотнул и потребовал.

— Два желания! Одно потратите на то, чтобы я вернулся домой. И давайте, по-быстрому: это чудище сейчас сюда явится.

— Какое чудище? Звонарь? — уточнил Денис.

— Да какой Звонарь нахуй? Он его уже грохнул. Бармаглот, Шиша, огненный мертвец — всех в капусту и сейчас он с топором сюда подбирается. Давайте свои желания, и расходимся, а то я ещё жить хочу, — неразборчиво произнёс гномик.

— Не боись, тут безопасно, — успокоил его Веня. — Страшилы всегда соблюдают правила ночи. В туалет никто не полезет. А вот из туалета, да запросто, но для того я свечи церковные принёс. Свет от свечей - отпугнёт любую нечисть.

“Какой наивный парнишка, — подумал Денис. — Ах, если бы это было так просто, но в реальности свет никогда не мешал нечисти творить злодеяния”.

— Нет, так не пойдёт, — принялся торговаться Колька. — Нас трое и желаний должно быть три. Завтра мы должны сдать контрольную по математике.

— Так и загадайте: одно на троих! — огрызнулся гномик. — Так и пожелайте - в пизду эту контрольную, вместе математичкой.

— А это далеко? — уточнил Колька. — А она точно оттуда не вернётся?

До Дениса дошло, что всё происходящее превращается в какой-то бред сумасшедшего и ему пришлось схватить гномика, и зажать ему рот, дабы тот не разболтал о неуместных подробностях того места, куда должна была отправиться учительница математики.

— Повежливее, тут вообще-то дети, — прошипел он гномику прямо в лицо и тот догадался, что ему сейчас просто открутят голову, если он вздумает пиздануть лишнего.

— Нам надо посовещаться, — почесывая подбородок, заявил Веня и обратился к Денису и Кольке. — Пацаны, вы чё думаете? Одно желание на контрольную, а второе на что? Что пожелаем?

— Может, велики? Орлёнок или Ласточку? — предложил Колька.

— Зачем нам они зимой? — возразил Веня. — Лучше конфет.

— Каких конфет? — рассеянно переспросил Денис.

— Шоколадных. Белочка, Мишка На севере, Театральные, а ещё жвачки. По мешку — каждому, — облизнулся Веня.

— Ага, куда мы их денем? Дома не спрячешь — родители найдут, — возразил Колька.

— М-м-Му-Му! — попытался предупредить школьников гном-матерщинник.

— Му-му, так себе. Обычные карамельки, — отмахнулся Веня.

Дверь заскрипела, а затем по ней ударили так, что во все стороны полетели щепки.

Школьники остолбенели и разом повернули головы к выходу. При свете свечей они ясно увидели, что в двери появилась широкая щель, а в той щели появилась чья-то рыжая рожа.

— Чё, не ждали? — ухмыльнулась рожа. — А вот и Валерчик!

Веня и Колька нехорошо переглянулись и Веня выступил вперёд, закрывая остальных.

— Кипятков, тебя сюда не звали, — процедил Веня — Тебя что, давно в унитазе не купали? По новой захотел?

Валера убрал лицо и запустил в щель свою руку.

— Не понимаю о чём вы, детишечки, — проворчал он, разобравшись с крючком и открывая дверь нараспашку. — Я тут ненадолго, поэтому быстренько пнули ко мне гнома, а сами отошли на четыре метра и держите руки так, чтобы я их видел.

Детишечки и даже Денис машинально попятились. Школьная форма рыжего мальчика была вся в разноцветных пятнах, а в обеих руках он сжимал здоровенный топор.

— Ты же слабак, Кипятков. Ты же — нюня. Подслушал, как мы гномика собрались вызвать и решил подсуетиться, ведь так? — оглядываясь по сторонам, пытался угрожать Веня, но получалось не очень. Рыжий мальчик загонял их в самую глубь туалета.

— Кипятков, нас трое, а ты один, — предупредил Колька и вооружился кастрюлей.

— Вас… Всего трое, — поправил его Валера и только тут при свечах, заметив своего друга, заулыбался ещё сильнее.

— К тому же, один из вас - это мой кореш и у него в руках то, что мне нужно. Пойдём, Деня.

— Денис! С каких пор ты водишься с Кипятковым? — ахнул Веня.

Денис не знал, что ему и ответить.

— Всё немного не так, как вы думаете… — начал было он, но к счастью возле туалета нарисовался очередной страшила и школьники закричали от страха. Все, кроме Валеры, который оглянулся, улыбнулся и одним ударом располовинил очередной зубастый хлебальник.

Здоровенная тварь завыла и вывалилась в коридор. Рыжий мальчик вышел следом и в темноте послышались глухие звуки, будто бы кто-то что-то рубил.

— Это же был медведь с синими зубами. От него не спастись! — едва не заикаясь от страха, сообщил мальчик Коля.

— Серьёзно? Так, а где у него зубы? Пацаны — одолжите свечку. Тут, в темноте, только одни мозги, — попросил из коридора Валера.

— Слышь, мы тебе всё равно гнома не отдадим. Это мы его вызвали, — осмелел толстенький Веня.

— Да вот ни хрена подобного! Это я первым гробик на колёсиках поймал, а всё что находилось внутри гробика, это мои законные трофеи! Деня — подтверди! — возмущался в темноте Валера.

— Первое слово — съела корова, — возразил Веня.

— Шёл-шёл крокодил твоё слово проглотил, а моё оставил и печать поставил! — парировал Валера и снова появился в туалете с топором наперевес.

— Ну, с мишкой я закончил. Теперь, ваша очередь. Попрощайтесь с гномиком.

— Стой! Стой, Валера! — заступил ему дорогу Денис .— Я, кажется, придумал, как нам договориться.

— Чё? Деня, какие договоры? Этот гном исполняет желания. Ты меня слышишь? Ау? Нам не нужно будет идти на улицу и жопу морозить в поисках Дома культуры. Он прямо сюда твою куклу телепортирует вместе с часиками. Или ты собрался в благородство играть? Ты под малолеток прогнулся что ли? Да плевал я на их контрольную вместе с математикой. Подумаешь, какая-то несчастная двойка, — рассердился Валера.

— Кипяток, ты тупой? Наша училка — Кость! Тебе же завтра с нами в одном классе сидеть! — завизжал Веня. — Ты забыл, что случилось с Алёной Стариковой, а со Стёпой Козловым. Ты нашей смерти хочешь? Да лучше сейчас нас убей. Лучше смерть, чем завтра на математику!

— Верно, — всхлипывая, поддержал его Колька. — А ещё Дудин, а до него Петров, и Воронину, ну помните, маленькая такая, с тихим голосом? Они получили единицу по математике и теперь…

— Не плачьте, — успокоил детей Денис. — Он ничего вам не сделает. Он только с виду дурак, а внутри он добрый.

— И от кого я это слышу? — проворчал Валера, но топор опустил и согласился выслушать предложение товарища. На сколько частей будем делить гномика? Топор-то, он - вон где.

— Значит так, — предложил Денис. — Гном матерщинник исполняет три желания. Первое желание, чтобы все присутствующие сдали завтра контрольную по математике. Всех устраивает? Возражений нет?

— Нет, — закивали Веня и Коля.

— Не возражаю, — кивнул рыжий пацан.

— Му-му, — прокомментировал желание гномик.

— Хорошо, — кивнул Денис. — Второе желание: перенести сюда куклу из Дома культуры, у которой мои часы. Не знаю, как её зовут, но она деревянная.

— Возражения есть? — сурово спросил Валера у школьников и на всякий случай приподнял повыше топор.

— Нет, нет, не возражаем, — замотали головой Веня и Колька.

— Ну и третье желание: отправить всех детишек по домам спать, переместить прямо домой то есть. А то ночь, опасно, страхи всякие по углам бегают, — закончил Денис.

— Не возражаю, — зевнул Валера.

— Согласны, — закивали Веня и Коля.

— Му-му, — согласился гномик.

Пожали друг дружке руки, а потом отпустили гномика. Валера встал у дверей на страже, матершиннику торжественно вручили толковые словари.

— Первое желание! — щёлкнул пальцами гномик. — Исполнено.

Ничего не произошло. Все недоумённо оглядывались.

— Ну, а хуй ли вы хотели? Контрольная только завтра, — объяснил гномик и вновь щёлкнул пальцами.

— Второе желание! Исполнено.

Снова ничего не произошло.

Валера начал выказывать признаки нетерпения. Он осмотрел коридор, проверил рукомойники в туалете, заглянул в чашу Генуя и, когда ничего не нашёл, очень нехорошо посмотрел на гномика.

— А может ты нас обманул, а? Может ты ничего не умеешь?

— Клянусь, я исполнил ваше желание, — заюлил гномик. — Оно тут, в школе.

— И чё мне его опять искать??? — возопил Валера. — Мы по времени ограничены, дядя! У нас будильник сейчас сработает!

— Я не виноват! — гномик попытался спрятаться от нависшего над ним с топором Валеры. — Желание уже сбылось. Не казните!

— Так, никто никуда не уходит, пока я… — начал было Валера, но тут Денис увидел, как за его спиной появилась та самая кукла.

— Скуде…— закричала она и прыгнула на шею Валеры.

— Бац! — это Валера инстинктивно шарахнул куклу по башке топором да так, что у той глаза из глазниц выпали.

— …Бляха! — прокричала кукла, улетая куда-то в темноту.

— А-аааа!!! — закричали от страха школьники.

— Третье желание! — щёлкнул пальцами гном матерщинник. — Исполнено.

Где-то вдалеке зазвенел будильник.

Денис кубарем слетел с кровати, а следом за ним полетели одеяло, подушка и простыня.

— О-ё-ё-ё-ё-й! — простонал он, щупая себя за поясницу. — Валера, зараза такая, зачем ты раскидал на полу шахматы?

Повсюду, вокруг него, лежали колючие шахматные фигурки и две из них пребольно врезались в спину. Денис достал из под себя белого коня, посмотрел на него и отбросил в сторону. А потом, посмотрел на кровать и не поверил своим глазам. Это была не его кровать. И не его одеяло, да ещё, надо же — с белым пододеяльником. Все знают — только лохи с пододеяльником спят.

Кое-как освободившись от одеяла, он огляделся, потом посмотрел на потолок, заценил люстру с круглыми плафонами, а затем встал и пошёл искать выключатель.

Свет озарил небольшую комнату, где в одном углу стояла узкая одноместная кровать, а в другом высокий шкаф с книгами, на вершине которого стояла модель парусника, выполненная из дерева. Денис прошёлся по комнате, ступая голыми ступнями по мохнатому рябому ковру, оглядел письменный стол с лампой. На крышке стола лежал большой кусок оргстекла, а под стеклом он увидел несколько цветных фотографий. Маленький мальчик в плавках, рядом, судя по всему, его родители. Как же они улыбаются, а позади пальмы и пляж. Ложная память молчала. Денис щёлкнул на пробу пальцами и…ничего.

Он мрачно посмотрел на будильник, валявшийся у кровати. Это он его разбудил. А зачем? Какой ребёнок мог задумать встать ни свет ни заря? Он снова посмотрел на стол и только тут заметил раскрытую тетрадь с примерами по математике, перевёл глаза на кровать и понял, что этой ночью маленький мальчик Денис Макаров положил себе под подушку учебник математики, чтобы лучше запомнить пройденный материал. Тетрадь раскрыта и приготовлены карандаши. Тут не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять: он боялся не сдать контрольную и именно поэтому он завёл будильник на пять утра. Встать пораньше и пару часов посидеть, поучить на свежую голову, ведь это надёжный способ. Все так делают, вот и он сделал.

Денис хлопнул себя по щеке. Больно. Нет, это не сон. Он действительно остался в ином мире. Занял тело ребёнка. И где же теперь, настоящий Денис Макаров? Какую же чудовищную подлость он совершил! Нет прощения тому, кто украл чужую жизнь, да ещё жизнь ребёнка. Он - детоубийца. Он кретин. Он - полный идиот. Как же быть-то теперь? Что ему делать? Но может, не всё потеряно? Денис бросился к письменному столу и принялся составлять заклинание. Нарисовал пентаграмму, добавил капельку своей крови зашептал тайные слова. Ничего. Его способности полностью пропали.

Он долго буравил взглядом разрисованную бумажку, а затем не выдержал и начал стучаться лбом о крышку стола. Тук-тук-тук. Тук. Тук-тук-тук. Тук. Голове было больно и это немного успокаивало.

— Сынок, — послышался взволнованный женский голос. — Ты чего стучишь?

Денис обернулся.

— Мама, — прошептал он и тут его прорвало. Радость, горе, сомнения, страх — всё разом. Вероятно, впервые в жизни, он взял и заплакал.

Хороший день будет, можно читать не торопится.
Спасибо.
Оуу, и тут он музыкальная сова, весь глобус занял собой.

Это сообщение отредактировал Sericpai - 13.11.2024 - 10:30

Денис не знал своих родителей. Они умерли, когда он был ещё совсем кроха и единственными близкими людьми для него были бабушка и дедушка. Дедушка был суровый и жестокий, а бабушка добрая и заботливая. Разумеется, он всегда завидовал детям, у которых были родители и которые росли в настоящей, полноценной семье. Дети никогда не ценят своего счастья, да что там дети, взрослые ничем не лучше — никогда не ценят того, что у них есть. А Денис ценил, ведь только настоящие завистники могут оценить по достоинству чужое счастье. И сегодня, осознав, что у него есть мама, настоящая, живая мама, а не фотография на надгробии, он не смог сдержать своих чувств. Так мог плакать только сирота, узнав внезапно, что он не одинок, что у него есть родители и что они пришли не просто навестить, а забрать наконец его из этого ужасного детского дома.

Мама, красивая темноволосая женщина с прямым носом и голубыми глазами, почему-то решила, что он плачет из-за уроков и начала утешать, а потом пошла на кухню готовить ему какао. Денис вытер слёзы. Он был противен самому себе.

“Эта женщина моложе меня, а я перед ней распустил сопли, как последняя нюня, — размышлял он, не забывая сморкаться в майку. — А кого они там называли нюней? Валерчика? Надо было меня. Уж он-то бы ни слезинки не проронил и не всхлипнул. Боже — какое счастье! У меня есть мама! Заткнись — дурак! Это не твоя мама. Это мама Дениса Макарова, а у тебя, дурак, даже своей фамилии нет. Ты — никто! Не забывай, что ты — Никто, а то всё забудешь”.

К возвращению мамы Денис уже был собран, спокоен, а кроме того он сложил в стопку учебники и тетрадки. Она очень удивилась, обнаружив своего сына одетого в школьную форму, да ещё в пионерском галстуке. Особенно странным было то, что он сидел за письменным столом и изучал семейный альбом.

— Это мы прошлым летом, в Адлере, — тихо сказала она, подглядывая из-за плеча.

— Угу, — ответил Денис и, перевернув страницу, спросил. — А это?

— Ты разве не помнишь? Это наш Дом культуры. В детском саду ты играл там зайчика. Мы сделали эту фотографию, когда наш Папа только-только купил новый фотоаппарат.

— Зенит?

— Денисочка, ну какой Зенит? Он купил ЛОМО, а Зенит мы тебе на Новый год подарим, как ты и просил.

Больше он вопросов не задавал. Догадался, что и так наговорил лишнего, заставив чужую маму переживать и волноваться, а он очень не хотел, чтобы из - за него волновались. Денис выпил предложенное какао, не отказался от сушек, а потом с удовольствием навернул две тарелки гречневой каши на молоке. Мама, конечно удивилась, ведь её сын обычно ел нехотя и требовал, чтобы в каше присутствовал сахар, но Денис с детства отличался прекрасным аппетитом и силой воли. Именно благодаря последней, он смиренно отказался попросить добавки, умылся, почистил зубы, помыл руки с мылом и пошёл в школу.

Он решил положиться на волю судьбы. Теперь он обычный школьник и ему следует прилежно учиться, пока он не выяснит, как ему свалить обратно в свой родной мир, ну или пока его не вытащит отсюда Валера.

Денис вышел из подъезда, поздоровался с бабушкой и дворником, которые сидели на лавочке неподалёку, а потом оглянулся и посмотрел на свой дом. Ага, панельная пятиэтажка, второй подъезд, четвёртый этаж, квартира 55. Главное, не забыть свой собственный адрес. А ещё ключ. Ключ под ковриком — так мама сказала. Осталось познакомиться с одноклассниками.

Он миновал двор и первый одноклассник сам решил с ним познакомиться. Портфель больно ударил в спину, и Денис, покачнувшись, упал прямо в сугроб.

— Не зевай, тетеря! — прозвенел до боли знакомый голос.

Денис выбрался из сугроба и, поправляя съехавшую на глаза шапку, пролепетал:

— Валера?

— Тамбовский волк тебе — Валера! Это всё из-за тебя! Это ты во всём виноват - зараза! — перед ним снова был тот самый рыжий пацан в синей на молнии зимней курточке и в полосатой шапке.

“Шапка - петушок, — от чего-то подумал Денис. — Сто лет такой не видел”.

Рыжий пацан был необычайно зол.

— Ну, и каково тебе, а? Загадал желание гномику, а? Детишек по домам, а? А чой-то ты, Денис, и не дома? А? Нравится тебе? Нравится?

С этими словами Валера накинулся на него с кулаками, снова повалил в сугроб и попытался избить. Денис поначалу, растерялся, но пропустив пару ударов по лицу, быстро пришёл в себя, перехватил Валерину правую и ловко заломил, а затем сделал бросок через плечо, причём рука оставалась в болевом захвате. Рыжий забился в снегу, как рыба, и начал лягаться ногами, но тут уже Денис не зевал - поймал ближайшую к себе ногу и придавил коленом, прямо по болевой точке.

— Задрал своё Кюсё применять! — визжал Валера. — Давай на кулаках, гнус! Чё ты вечно в захваты-то лезешь? Я всё равно тебе харю размотаю!

— Без своего психополя ты обычный ребёнок, — попытался успокоить его Денис.

— Смотрите — он ещё и издевается? Обычный, значит?!! Хрр-тьфу!

Прижатый к земле рыжий чертёнок метко харкнул противнику в лицо слюной вперемешку с соплями.

Такой подлости Денис точно не ожидал. Он отшатнулся и машинально принялся умываться снегом, за что тут же получил коленом под дых.

— Ай! Ну хватит! — задохнувшись от боли, простонал он. — Хорош кулаками махать, я всё понял.

— Это тебе задаток, — тяжело дыша, пообещал рыжий. — Вот скажи мне, дорогой — вот почему с тобой вечно так? Как что ляпнешь, так потом сразу одни проблемы? У меня были планы, я хотел уехать, меня женщина на Красном море в купальнике будет ждать, на собственной яхте, между прочим. А теперь я - кто? Малолетка со стажем? Здорово, правда? У меня в портфеле, думаешь коньяк с шоколадками? А нетушки! У меня там учебники, линейка и ластик!

— Надо же, а я свой ластик, дома забыл, — пробормотал Денис.

— А голову не забыл? Ты не стесняйся, обращайся почаще и я с большим удовольствием тебе харю натру, я же теперь школьник. У меня уроки, оценки, физкультура эта задрипанная и сменная обувь в мешочке. Спасибо тебе большое, я всегда мечтал снова очутиться в пятом классе и декламировать Пушкина. Или повторять до икоты про то, что Лондон — столица Англии. Помнишь, да? Помнишь? Ну, ничего - скоро вспомнишь!

— Брейк! — поднял Денис руки вверх. — Я сдаюсь. Ваша правда, Валерий Васильевич - признаю свою глупость и нечаянные слова.

— Мало! Там ещё дальше, по тексту…— погрозил ему кулаком рыжий.

— Постараюсь впредь больше не проявлять себя с недостойной стороны, обязуюсь поменять жопу на голову и готов своей кровью искупать…

— Искупить!

— Угу, искупить. Отстрадать и отработать. Готов к труду и обороне: и т.д. и т.п. — закончил Денис.

Валера помолчал, поглядел на серое туманное небо и, успокоившись, пробормотал.

— Ну, в принципе…За дюжину лет научился-таки извиняться и даже стандартную форму извинения запомнил.

— Спасибо, — искренне поблагодарил его Денис. Он выбрался из сугроба и стал отряхиваться.



— Но это ещё ничего не значит! — грозным голосом поспешил заявить рыжий, подавая ему портфель. — По твоей милости мы попали в сраный “Исекай” с советским уклоном и самое обидное - тут не будет гаремников. Возрастная категория: 12+. Пионер — всем детям пример! И не вздумай где-нибудь ляпнуть — Пионерка, всем детям примерка!

— Да я и не собирался.

Денис привёл себя в порядок, затем помог отряхнуться Валере, и они вместе пошли учиться.

— Самое странное, что в этом мире произошла привязка к нашим настоящим именам, — говорил рыжий мальчик.

— Но не к фамилиям, — добавил от себя Денис — У меня фамилия Макаров, а у тебя Кипятков.

— Угу, верно. Кипятков Валерий Васильевич. Ночью вскочил с кровати и чуть не обос…испугался. Квартира, главное, не моя и родители не мои. А ещё собака, кошка и хомячок в банке.

— Хомячок? — переспросил Денис.

— Да, я проверил - живой хомяк, чёрный. Стакан семечек только так за щеку убирается, но не в этом суть: мы потеряли свои способности. До того, как сработал будильник, я пользовался своей силой и был в состоянии играючи обезвредить куклу, с которой всё началось. А сейчас? Я ничего не могу. Я всё перепробовал, а потом с горя попытался украсть у своих новоявленных родителей сигареты.

— Да? И каков результат? — не удержавшись, спросил Денис.

— Ухо видишь? — рыжий пацан стянул с себя шапку и продемонстрировал распухшее красное ухо. — А ещё у меня жопа такого же цвета, но я её тебе, мальчик, не покажу.

— Вот и правильно, — поддержал воспитательные меры Денис. — Нечего портить чужое детское тело.

— М-да? Чья бы корова мычала. Думаешь я не видел, как ты бежал вприпрыжку? Мама кашей накормила. Такое счастье! И между прочим, я слышал, как ты ночью ревел.

— Да ладно? — испугался Денис.

— Да тебя весь дом слышал, — успокоил его Валера. — Панелька, СССР, стены тонкие, но только я один распознал твои крокодиловы слёзки. Плакала сиротинушка от счастья — Мамка у мамонтёнка нашлась. И не стыдно тебе мечтать остаться здесь навсегда и зажилить чужую жизнь? А что, удобно устроился. Новое тело — новое дело. Новая жизнь с чистого листа.

— Ничего я такого не думал, — быстро возразил Денис.

— А, то есть ты ещё сам не в курсе? Иногда, язык тела говорит не только за себя, но и за того парня, который считает себя ответственным за мораль и срамные мысли. Мне подождать, пока ты сознаешься? Мне не принципиально, я и так знаю правду.

— Ладно, ладно, были такие мысли. Прости, — извинился Денис. Теперь он плёлся за рыжим, опустив голову, и был противен самому себе.

— Только и слышу: прости-прости, а когда, собственно, ты начнёшь приносить пользу? У Кипяткова и Макарова сегодня контрольная по математике. Сдашь на пять? Я ночью, ради интереса, свой дневник проверил и там по математике одни двойки. А у тебя что?

— Двойки, тройки и колы — все товарищи мои, — скромно ответил временно исполняющий обязанности Макарова ученик Денис.

У школьной ограды они притормозили и несколько минут просто стояли, наблюдая за местными школьниками.

— Первые классы, — показывал пальцем Валера, — Эти весёлые и беззаботные. Угу. А вон там старшеклассники. Корчат из себя серьёзных. Курят за школой и ходят с дипломатами. Всё как в моём детстве, прикольно.

— Не, а вон эти, эти тоже серьёзные, — Денис кивнул на двух мальчиков, стоявших у дверей в школу.

— Так это Веня и Коля. Они, походу, тебя ждут, — приглядевшись, опознал рыжий пацан и приказал:

— А ну, давай, топай к ним на разведку

— А ты?

— Я пока шнурки завяжу.

Валера присел и деловито принялся делать вид, что он завязывает шнурки на сапогах с липовыми застёжками. Он дождался, пока его лучший друг оставит его и пойдёт к дверям, а затем поднял голову и продолжал наблюдение за школьниками. Новоиспечённый Кипятков умолчал о парочке нюансов, которые должны были произойти со старым Кипятковым и, если первый нюанс был простым и легко решаемым, то второй - крайне беспокоил его. Ночью он нашёл в комнате старого Кипяткова множество записок с молитвами и просьбами к различным потусторонним силам. Валерка Кипятков написал на них тревожным неровным почерком - “Хочу получить пять по математике. Хочу сдать математику. Только бы не получить единицу!” Эти бумажки были просто везде: под подушкой, в книгах, под подоконником, в столе, а также он нашёл несколько бумажных самолётиков с аналогичными просьбами. Методом дедукции новый Валера без труда определил, что записки были составлены накануне вечера, чернилами одного цвета, при этом была использована так называемая “счастливая шариковая ручка”. Насколько она была счастливой, определить было сложно, но она принадлежала старшему брату настоящего Кипяткова, ибо тот, старший брат, обнаружив утром нехватку, прописал младшему Кипяткову воспитательный подзатыльник, после чего ручку пришлось вернуть. Но дело было вовсе не в ручке.

Валера внимательно изучал общую обстановку в школьном дворе и по грустным лицам школьников определял своих одноклассников. Что поделать: со старого Кипяткова - спроса нет. Он теперь неизвестно и где и, чтобы он вернулся обратно в своё тело, нужно это тельце освободить от другого Валеры. От подселенца. От Валеры со звёздочкой. Памяти о прошлом никакой нет, зато вон та, плачущая за забором девочка, наверняка его одноклассница. Вон, как она слёзы утирает и крестится.

Девочка же, заметив Валеру, быстро вытерла слёзы и показала ему кулак.

“Не удивлён, — констатировал про себя рыжий. — Даже девочки, и те, считают себя круче старого Кипяткова. Оно и понятно — старый Кипятков плакса и вполне обоснованно имеет прозвище “Нюня”. Пора бы это исправить. Ну и где же он? Где же тот, кто должен переломать мне все ноги?”

Денис, тем временем, дошёл до Коли и Вени и поздоровался с ними.

— Ты чё до сих пор с Кипятком водишься? — выглянув из-за его плеча, прошипел Веня.

— А что с ним не так? — поинтересовался Денис. — Это потому, что он рыжий?

— Ему всё равно - край. Либо его сожрёт Кость, либо до смерти изобьёт Миша Островский. Он отмечен несчастливой звездой, — шёпотом поведал Колька и опасливо оглянулся.

— Какой Миша? — не понял его Денис.

— Макароныч, ты совсем вчера мозги растерял? Все знают, что Нюня виновен в том, что у Миши пропала счастливая шайба. Ему её сам Третьяк подарил, а Нюня потерял и теперь он должен приносить Мише каждый день по рублю, пока шайба не найдётся. Иначе его будут бить, — со злобой в голосе рассказал Веня.

— Точно, — подтвердил Колька. — Деньги у него давно кончились, он уже продал все свои игрушки и ценные вещи. Два дня он не платил, теперь его долг — три рубля. Будь уверен, - Миша его не пожалеет.

“Ничего себе. Интересно, а поддельный Валера знает об этом?” — оглянувшись на своего друга, подумал Денис.

В этот момент его сильно толкнули плечом. Денис покачнулся. И судя потому, как испугались его товарищи, он догадался, что, тот самый Миша, про которого они говорили с таким уважением в голосе, только что прошёл мимо него.

Миша Островский был широк в плечах, на две головы выше любого пятиклассника, а кроме того был одет в дутую куртку синего цвета, отчего казался настоящим великаном. Он шёл медленно и уверенно, и все встречные школьники старались убраться с его пути. Денис проводил его взглядом, а затем перевёл взгляд на Валеру. Тот делал вид, что копается в своём портфеле и ему совершенно не интересно, почему это все школьники столпились кучей у входа и смотрят прямо на него. Да, все. От первоклашек до старшеклассников. Видимо все хотели посмотреть, как вон тот, здоровый парень в синей куртке, будет бить рыжего мальчика и почему-то, судя по шёпоту в толпе, симпатии школьников были на стороне Миши Островского.

“Тут же половина - пионеры. Почему никто не заступится? — изумился Денис. — Неужели все считают, будто бы этот хулиган сейчас вершит справедливость?”

Быстрые шепотки в толпе только подтвердили его опасения. Да, все считали, что Миша - хороший, а Валерка - дурачок, должен сполна получить причитающееся. И что если сейчас Валерка убежит, то его всё равно поймают и изобьют хоккеисты. Лучше уж так. Получить справедливое наказание за свой позорный проступок.

Денис дёрнулся было на помощь, но его схватили за одежду его друзья и не дали ступить и шага.

— Не вздумай! — шипел ему в правое ухо Веня. — Это не наше дело. Он семиклашка. Он в школьной команде, а хоккеисты порвут любого, кто против них. Ударишь его, и они тебя отметелят.

— Макароныч - не дури! — налегал на другое ухо Колька. — Он отмечен несчастливой звездой. Лучше пусть он попадёт в больницу, чем на математику. Ему светит единица. Ему, в любом случае, смерть. Миша всё правильно делает.

А Миша уже подошёл вплотную к Валере.

— Принёс? — грубо спросил он низким ломающимся голосом.

— Конечно, — глядя на него снизу-вверх, добродушно ответил Валера. — Только напомни: сколько тебе я должен?

— Три рубля или моя шайба. Правила ты знаешь, — прогремел великан.

— Угу. Я понял. Кстати, если твоя шайба найдётся, ты же вернёшь мне мои деньги?

Островский нехорошо засмеялся, а потом показал рыжему мальчику массивный кулак.

— Тебе всё ясно?

— Разумеется. Деньги ушли на погашение морального вреда в результате утраты любимой цацки, — пробормотал Валера.

— Чегооо???

— Отойдём, говорю, за угол школы. Я тебе десять рублей принёс. Не хочу при свидетелях, а то сам понимаешь, лишние глаза, лишние уши, лишние языки, лишние пальцы…

— Какие пальцы? — не понял его Островский.

— Да это я так, не обращай внимания, пальцы на морозе замёрзли, пока деньги пересчитывал. Ты же не против мелочи? Нет? Вот и пойдём.

В толпе школьников пронёсся удивлённый шёпот — Миша повёл Нюню за школу. Значит, будет бить. Тут же, как из-под земли появились крепкие решительные ребята, которые принялись покрикивать на учащихся младших классов.

— Чего столпились? Идите по своим делам! А тебе, очкастый, особое приглашение нужно? Расходитесь — нечего тут смотреть.

Человек пять из них встали цепочкой, преграждая путь любопытным. Они пропустили только старшеклассников, возвращавшихся в школу с утреннего перекура.

— Всё. Нечего и думать. Пошли на уроки. У нас вообще-то свои проблемы, — сказал Веня и начал протискиваться к дверям. Денис почесал затылок и решительно подошёл к одному из Мишиных корешей, стороживших угол.

— Чё надо? Иди учиться, — посоветовали ему.

— Нюня и мне должен. Дайте хотя бы разок ударить, — вежливым голосом попросил Денис.

— Ага, конечно. Чеши отсюда. Попросили не занимать, слишком большая очередь, — ухмыльнулся незнакомый пацан.

Денис шмыгнул носом и оглянулся. Во дворе, кроме него и этих пятерых, больше никого не было. Поэтому он решил не церемониться.

— Слушай, а ты точно хоккеист? — спросил он.

— Спрашиваешь, мы скоро на областные соревнования поедем. Сосновск победит всех. Наша команда…

Денис ткнул его указательным пальцем под подбородок и отошёл в сторону. Хоккеист пошатнулся, закатил глаза и упал лицом вниз.

— Помогите! — испуганно попросил Денис, обращаясь к его товарищам. — Ему плохо. Я видел, изо рта пена пошла. Я его не подниму.

— Серёга! Серый, что с тобой? Федя - беги в медпункт! Саня - беги, звони в скорую! — засуетились старшеклассники.

“А хоккеисты - молодцы. Дружные”, — одобрительно подумал Денис, и, когда двое оставшихся склонились над бессознательным Серёгой, он вырубил их одновременно. А нечего зимой без шарфов ходить. Шеи голые. Можно запросто простудить шею или получить по болевой точке ниже затылка…Ах, дети, дети…Ну что же, а теперь пора спасать Нюню.

Но когда он повернул за угол, выяснилось, что Валера и так неплохо справляется. Миша Островский лежал в снегу с вывернутой рукой и скулил от боли, а рыжий мальчишка угрожал переломать ему все пальцы.

— Валера, только без переломов, — попросил бдительный Денис. — Обойдёмся и вывихом.

— Да, сейчас! — отмахнулся от него рыжий. — Ты хоть знаешь, на сколько он Кипяткова обул?

— Нет, но…

— Больше ста рублей! Это вымогательство, в особо крупных размерах. У меня, мамка местная, шестьдесят рублей получает, я сегодня утром от неё выслушал. А папка — 120. Кипятков, значит, ради сраной шайбы, в копилку семейную лазил и воровал оттуда, а этому хоккеисту - всё мало!

— Валера — он ребёнок!

— И чё? Шайба - столько не стоит. Она по прейскуранту - рубль максимум, а на самой шайбе написано: сорок копеек.

— Отпусти гнида! — провыл Островский.

— Да щас. Тебя там, как звать? Миша? Так вот, Миша. В хоккей играют настоящие мужчины — Хрусть не играет в хоккей! Я начну с мизинца и по всей пятерне, по рублю за каждую косточку, потом перейдём на кисть. Ты не переживай - там костей много, уж я постараюсь.

— Тебя братва… — попытался угрожать Островский.

— А что, они мне тоже должны? Ты не стесняйся, Миш. Перечисли имена и фамилии, а я вас всех, сдам ментам — паровозом. Пойдёте, как преступная группировка, а ты за организацию ОПГ, рэкет и терроризм.

— За что??? Ты мне должен! Ты сам согласился!

— А я вот сегодня утром проснулся и понял, что ты меня обманул. Мне кажется, что твоя шайба по-прежнему у тебя, а ты просто вымогаешь деньги у доверчивого школьника. Можешь опровергнуть мои слова? Чем докажешь, что у тебя её нет? Может ты её спрятал? А может, кто из твоих дружков? Сознавайся, не то…

— Валера, сюда бегут. Давай быстрее, — предупредил Денис, заметив появившихся во дворе учителей и женщину в белом медицинском халате.

Рыжий пацан одним движением свернул мизинец на руке Миши Островского и тот заорал, уже не стесняясь своего спортивного статуса. Валера и Денис помогли ему подняться на ноги и, подталкивая под бока дружескими кулаками, повели в школу.

— Помогите! — кричал Валера, обращаясь к учителям, пытавшимся привести в чувство лежавших в снегу хоккеистов. — Спасите Мишу Островского. Такое горе! Он упал и, кажется, сломал себе палец.

— Хоккеист, ты намёки понимаешь? — зашептал Денис Мише, который увидел своих павших товарищей и догадался, что тут что-то не так.

— А?

— Если ты не вернёшь ему деньги, он тебе маску сломает, причём вместе с лицом. Ты подумай, как следует, ведь в следующий раз я могу и не успеть.

— У меня нету…

— Так ты продай, — весело посоветовал ему Валера. — Как я делал, а не хватит - возьми у родителей. С тебя, родимый, 110 рублей и тогда ты снова будешь хоккеистом. А до этого ты и твоя команда - мои рабы. Вздумаете напасть всей шоблой - милости просим, но не забывайте, что из больницы я вас дождусь, а сумма долга резко увеличится. Адьёс Амигос!

И он толкнул Мишу Островского прямиком в заботливые руки учителей.

Их класс располагался на втором этаже, в коридоре, где в дальнем конце находились школьная библиотека и спортзал. Второй кабинет. 5-В класс. Денис почему-то припомнил, что буквы классов имеют особенное значение. А - класс: хорошие ученики; Б - класс, похуже; В - и так и сяк. Хуже всех класс Д - ведь туда только последних чудил набирают. Кстати, оказалось, что школьная хоккейная команда набрана в основном из Б и Д классов, но это была совсем уж несущественная информация. А вот Валера шустрил - сдал быстренько в гардероб верхнюю одежду, получил номерок и побежал знакомиться с одноклассниками. Как же они удивились, увидев его живым и здоровым, а рыжий пацан нагло попытался заселиться на заднюю парту. Не вышло — сегодня камчатку охраняли самые смелые и отчаянные. Мальчики и девочки, сидевшие на последних рядах, быстро указали Валере на его место, чего он собственно и добивался, ибо не знал, где он сидит и с кем. Валере досталась первая парта, прямо напротив стола учителя, а в соседи - робкий, сопливый очкарик. Валера занял своё место и тут же присел на уши своему соседу. Его интересовало всё: как зовут учителей, какое расписание и как часто старшеклассники курят за школой?

Дениса же, в отличии от Валеры, сразу окликнули.

— Макароныч - айда к нам!

Денис повернул голову. С третьего ряда, с предпоследней парты ему махали руками Колька и Веня. Топая в их сторону, он засёк ехидную ухмылку Валеры. Ну всё, теперь Макароныч это надолго. Припомнит он ему местное прозвище, ещё сто раз припомнит. Да и плевать. Главное - сдать контрольную. Его место оказалось прямо перед их партой, вместе с кудрявой девочкой. Как же её зовут? Но та только мельком глянула на Дениса и отвернулась. Её больше волновали разговоры с другой девочкой, сидевшей в соседнем ряду, зато от ночных дружков не было и спасу. Они накинулись на Дениса с расспросами.

— Макароныч, а почему Кипяток живой? Он ему деньги отдал? Макароныч - ты помнишь, что он с нами в тубзике был? А если и на него желание распространилось? Макароныч? Ты чего молчишь, Макароныч?

Денис не знал, что ему и ответить. Рассказать правду? Как рыжий мальчик поставил Мишу Островского на счётчик вместе со всей хоккейной командой? Или, что Валера и Денис - не совсем Нюня и Макароныч? Нет уж, лучше промолчать и только таинственно пожимать плечами. Впрочем, они быстро затихли. Стоило только прозвенеть звонку и в классе воцарилась гробовая тишина секунды на три, а потом с первой парты послышался голос Валеры.

— Как говоришь, её зовут? Эльвира Николаевна? А Кость - это фамилия? Нет? Как - нет? Я думал, она еврейка? Коган, Кость, Рабинович… А ты, очкастый, совсем шуток не понимаешь…

— Кто сказал Кость? — прогремел на весь класс жуткий могильный голос и все повернули головы в сторону входной двери. Там, у выхода, стояла высокая женщина средних лет со странной причёской. Денис наморщил лоб, вспоминая, где он такое уже видел? Ах-да, точно, это шиньон. Волосы собраны на затылке в большую торпеду, отчего вся причёска напоминает парик. Нос у женщины был крючком и загибался к низу, а лицо сплошь усеяно чёрными точками. Это не веснушки, нет. И не родинки. Такие лица бывают у шахтёров, которые работают на добыче угля. Именно такая рябь. Она чего? В шахте математику преподавала?

— Я повторяю для тупиц и бездельников. Кто сказал Кость? — снова спросила женщина.

— Никто, Эльвира Николаевна, вам послышалось! — крикнул со своего места Валерка Кипятков. — Я сказал - Костя. Константин Сергеевич Сибирский. Советский математик и специалист в области дифференциальных уравнений. Профессор. У меня с ним дедушка за одной партой, в Кишинёве, но вы же про такого наверное и не слышали?

“Так, а откуда Валера про него знает? И вообще - существует ли в данной вселенной двойник нашего математика?” — испугался Денис, но учительнице математики, судя по всему, это имя было знакомо. Она только сверкнула глазами и молча направилась к своему столу, шурша подолом длинного серого платья с большими пуговицами.

— Не замечала раньше в тебе таких стремлений к математике, Кипятков, — проскрипела она, раскладывая на столе классный журнал и учебники. — Наверное, и контрольную сегодня напишешь?

— Почту за честь! — вежливо кивнул Валера.

— Ну что же, удиви меня, Кипятков. Посмотрим, сможешь ли ты получить больше единицы, — мерзко улыбнулась учительница математики, а затем резко выкрикнула:

— Всем встать! В классе учитель!

Все дружно повскакивали со своих мест и вытянулись по стойке смирно.

— Дежурный! — прошипела Эльвира Николаевна. — Раздать двойные листочки. Сейчас я напишу на доске задания для контрольной и чтобы вы, дармоеды, не списывали, у меня для вас три варианта. Я сама назначу тех, кто какой вариант будет решать.

— Нам хана, теперь и не спишешь, — горестно прошептал за спиной у Дениса Колька.

— Разговорчики на задней парте! Оценка на балл ниже! — моментально среагировала учительница.

В классе снова повисла гнетущая тишина. Дежурная девочка, кажется её звали Лена, раздала всем ученикам листочки, и только после этого школьникам было разрешено сесть. Потом все ждали, пока Эльвира Николаевна напишет на доске задания для контрольной. Денис посчитал - пять заданий для каждого варианта. Первые и вторые задания это решения примеров. Далее, две задачи и последняя задача самая сложная. Нужно дать правильный ответ и нарисовать точный рисунок. Он посмотрел на листок. Там была отметка учителя. Это означало только одно - решение, которое ты напишешь в контрольном листке, будет окончательным, значит сначала нужно решать в черновике. Интересно, а Валера знает об этом? Денис посмотрел на соседку, та уже вовсю доставала из портфеля линейку, карандаши и…Мама дорогая! Чертёжную готовальню. Что же делать? Он такую не взял. Зачем в пятом классе такие сложности? Черчение ведь, позднее проходят?

Он повертел головой. Нет, все ученики доставали одни и те же писчие принадлежности, а Эльвира Николаевна уже закончила составлять на доске задания и пошла по рядам. Каждого ученика она легонько била по голове линейкой.

— Кипятков — первый вариант. Синицин — второй. Галкина — третий. Копылова — первый…

Валера, который тоже не взял с собой готовальню, посмотрел на доску и начал решать примеры прямо в чистовике.

— Ты что делаешь? — еле слышно проскулил сидевший с ним рядом сопливый очкарик Синицин. — Помарки считаются. Она тебе единицу поставит.

— За что? — шёпотом ответил Валера. — Помарки и развёрнутое решение задачи, это доказательство того, что я не списывал. Иначе, получается, подставляешь правильный ответ и всё? Настоящий математик должен гордиться своими ошибками и зачёркнутыми цифрами. Сразу видно, что он думал и трудился, а труд это работа, где правильный ответ, как награда в результате труда.

— Кипятков, Синицын - я вашу оценку на два поделю! — оглянулась учительница математики.

— Мамочки… — прошептал Синицин.

Валера тут же пододвинул ему записку. На ней было написано — “Не дрейфь, я всех спасу”, но сопливый очкарик ему не поверил, а записку скомкал и проглотил.

“Вот вы психи, конечно, — изумился про себя Валера. — А дневник слабо, на спор, без соли? Надо будет ему предложить потом. Прям, не школьники, а шпионы какие-то. Чё они эту дуру боятся? Она же - человек…”

И тут он задумался, а затем в его голову пришла гениальная идея.

Денис с лёгкостью решил первые два примера, потом немного повозился с задачами и наконец остановился перед пятой, там, где было нужно нарисовать геометрическую фигуру. Сам задача была несложной, вся хитрость была в том, как ему при помощи одной линейки и карандаша начертить несколько линий и объединить их так, чтобы они… И тут он понял, что это необычайно сложно. Рисовать по клеточке? Нет, стирать карандашом нельзя, это считается за помарку, нужны идеальные линии, но две из них нужно рисовать сикось-накось. А справа нарисовать круг. Какая хитрая учительница. Поди-ка, выскреби у неё пятёрку?

А Эльвира Николаевна не зевала. Она ходила между рядами и зорко следила - не списывают ли ученики? Периодически она предупреждала, что снизит оценку то одному, то другому ученику. С первого ряда слышалось:

— Куницын - что это за записка? Освобождение от физкультуры? Дай сюда. Заберёшь после урока. Хромова - куда потянулась? Карандаш упал? Пусть лежит. Дорисуешь ручкой. Федотова - оценка на балл ниже. Пересядь к Маркову, а он на твоё место. А ты что думала я не рассажу вашу сладкую парочку? Большего я от вас и не жду — тупицы! Самый ужасный класс, который только у меня был. Раньше, помню, были нормальные дети, прилежно учились, молчали, не хулиганили, а сейчас только одни дебилы!

— Гениально! — вскричал рыжий мальчик, сидевший на первой парте.

— Кипятков! Да как ты смеешь??? — грозно повернулась на его голос учительница.

— Я закончил писать контрольную. Всё решил. Можно я вам её сдам, Эльвира Николаевна, и ещё, можно выйти? — улыбаясь, попросил Валера.

— Никто. Никуда. Не выйдет. Пока. Все. Не сдадут работы. — Учительница математики нависла над ним будто большая хищная птица.

— Даже если у меня мочевой пузырь лопнет, и вас посадят в тюрьму? — уточнил Валера.

— Даже если…— рассеянно проговорила Эльвира, проверяя его работу, и тут до неё дошли его последние слова.

— Молчать! Да как ты смеешь перечить учителю, бестолочь?

— А, чой-то, я бестолочь? Все задания решены, а если вам мало, отдавайте мне второй и третий вариант, но тогда вы мне должны — три оценки, — потребовал рыжий школьник.

— Хе-хе-хе, ну вот ты и попался Кипятков! — длинный палец с острым лакированным ногтем нацелился ему прямо в лицо. — Я насчитала 12 помарок. Ты получаешь — единицу!

— С фига ли? Мы что тут, диктант пишем? Ну-ка: дайте проверю, — Валера выхватил у учительницы листочек и прочитал вслух.

— Первые примеры — 96, 28, 44. Второй пример — 1280. Они не правильные?

— А ну, отдай сюда, мелкий ублюдок! — попыталась отобрать контрольную Эльвира Николаевна.

— Сначала подтвердите: правильно или нет? — Валера ловко закрылся от неё портфелем.

— Это не важно! Ты сделал помарки! Они считаются!

— В смысле? Как считаются? В условиях контрольной работы про помарки ни слова. Где у вас на доске написано про помарки? Задачи решены? Решены. Вы должны проверить мою работу!

В классе заохали и заахали и тут же, под шумок начали списывать друг у друга, а Денис украл готовальню с соседней парты.

— Я всё вижу! — орала Эльвира, оглядываясь назад и одновременно сражаясь с непокорным Кипятковым, который благополучно ускользнул от её цепких когтей и спрятался под партой, где укоренился не хуже дикого Лешего.

— Я тебе все вихры выдеру! Вылезай - проклятый поганец!

— Тётенька, не бейте меня, это не педагогично! Я пионер! За что вы мне ухо отрываете? За пятёрку?

— Вылезай! Я тебя отведу к директору за срыв контрольной!

— Да вы её даже не проверили! Нате, забирайте. Лобачевский вам судья.

Из-под парты показалась рука со смятым листком бумаги.

— Прекрасно! — торжествующе прошипела Эльвира. — Никто не смеет идти против правил, и сейчас ты это поймёшь на собственной шкуре, малолетний сучок.

Она достала откуда-то чёрную ручку и хотела было поставить единицу несносному ученику, но тут её взгляд упал на контрольную.

— Что это? Это не мои задачи? Что это за формулы? — проскрипела она.

— Да там…это. Задачка для дебилов. Вам такое решить - раз плюнуть. Или я не прав? А может, вы и такую задачку не решите? — сообщил рыжий нахал. На самом деле, Валерий Васильевич ничего не мог противопоставить учительнице, ну разве что кое-какой спорный опыт. "Задача для дебилов" - представляла собой несложную математическую задачу с тремя неизвестными. Шуточка в том, что если не вглядываться в эту задачу, то ничего страшного не случится, а вот если попробовать её решить...Ой, а вот тут будет интересно, ибо внутри задачи спрятан меметический код. Жаль только, один раз такая штука сработает. Это как с оптическими иллюзиями.

— Действительно… — учительница математики задумчиво присела на стул и углубилась в чтение. Ученики замерли. Такого, на их памяти, ещё не случалось. Эльвира Николаевна решает задачу двоечника - Кипяткова.

— Ерунда какая-то, — бормотала учительница. — Два плюс два, умножить, вычесть, умножить, разделить на Z, а откуда тут взялось Z?

Валера выбрался из укрытия, лукаво улыбнулся и подложил учителю тетрадку с карандашом. Она даже не взглянула, машинально взяла карандаш и принялась письменно решать задачу.

— Ну вот, собственно, теперь вы можете спокойно списать контрольную! — громко на весь класс объявил рыжий и поклонился присутствующим.

— Кипятков, ты сдурел? Тебя из школы за это выгонят, — сказал кто-то с последней парты, а мнимый Кипятков прижал к губам палец и произнёс:

— Т-ссс!

А потом показал на учительницу. У Эльвиры Николаевны пошла пена изо рта и из носа, а затем она взмахнула руками и повалилась на спину вместе со стулом.

— Эпилепсия, — покосившись на упавшую, сообщил Кипятков. — До конца урока она будет в отключке. У вас, детишки, двадцать минут, чтобы дописать ваши контрольные. Работайте.

— Кипяток, ты дурак? Нужно срочно бежать в учительскую. Ей же плохо! — начали возмущаться школьники, но Кипятков был ещё тот дурак. Крикнув:

— Деня! Встань у двери!

Он снова обратился к одноклассникам:

— Если только кто-то дёрнется с благородным порывом, нам всем придётся снова писать контрольную, поэтому я сразу предупреждаю: первый, кто побежит спасать Эльвиру, получит по щам и мне неважно, кто это будет, мальчик или девочка. В свете последних событий, должен вас всех уведомить, что с этого дня у меня в рабстве школьная хоккейная команда и любой из вас, кто посмеет сказать директору, что мы тут не примеры решали, а что-то другое, встретит Новый год в больнице, в отделении травматологии. Клюшкой по зубам хотите? После уроков? Нет? Тогда пишите и сдавайте контрольные. Теперь, я у вас вождь.

Денис сдал свою контрольную и принялся охранять дверь, а Валера, вооружившись линейкой, занял место учительницы. Он прохаживался по рядам и подсказывал правильные ответы и не обращал внимания на негативные высказывания учеников.

— Кипяток! Весь класс подставил! Да как тебе не стыдно, Кипятков, а ещё пионер? Бедненькая, она же не шевелится. А если она умрёт? Ребята - подержите его, а я быстренько сбегаю?

— Щас! — Валера ударил линейкой по голове самого инициативного и приказал своему товарищу:

— Деня - этого бей стулом, когда он к выходу побежит, и не стесняйся. Пионеры — спокойно! Пионеры - сидеть! С этого момента, вы все замазаны круговой порукой. В тот самый момент, когда она упала со стула. Включите, наконец, ваши мозги и подумайте - либо мы, сегодня, все сдаём на отлично, либо - никто, и этот ужас вам придётся пережить заново. Усекаете? Или вам нравится, когда она вас обзывает недоносками и тупицами? Может, вы действительно - самый ужасный класс в мире?

— Нам же никто не поверит! — заплакала девочка с русыми косичками.

— Ещё как поверят, — успокоил её Валера. Он пошарил в кармане брюк и галантно подал ей носовой платок. — Высморкайся и дописывай работу. Если хочешь, можешь списать у меня, у меня тоже первый вариант.

— Спасибо, — всхлипывая, поблагодарила девочка.

— И что толку? Она очнётся и не примет наши работы! — возопил Веня.— Кипяток, это же настоящая афера!

— А-а, туалетный мальчик сомневается? — глянул на него Валера и продолжил говорить тоном учителя. — Чем Эльвира Николаевна ставит оценки? Вот этой ручкой?

Он поднял над головой чёрную ручку, честно своро у математички.

— … Так, всё просто — у выхода сидит мальчик, который может подделать любую подпись, а учитывая тот факт, что она уже подписала контрольные листки, нам останется только подделать оценки и внести их в классный журнал. Как только прозвенит звонок, лучшие из вас побегут в учительскую и в медпункт и сообщат, кому следует, что Эльвире Николаевне стало плохо. Пишите, пишите, не отвлекайтесь… А мы, передадим с рук на руки классный журнал с оценками, подписями и контрольными. Легенда такая: мы все досрочно и блистательно написали контрольную, она проверила наши работы и от радости бухнулась в обморок. Мы не виноваты - мы старались! Всем ясно? Есть кто-нибудь против?

— Кто тебя назначил главным, Кипяток? Какое ты имеешь право решать за весь коллектив? — возмутилась строгая девочка блондинка с красными бантиками.

— О! Судя по тону, староста очнулась? Бунт? Сопротивление? Vive la Résistance? — ухмыльнулся Валера. — А ну-ка, ответь мне, девочка, не знаю как тебя звать — а где был коллектив класса, когда с меня вымогал рубли местная звезда с большой шайбой, Миша Островский? Почему коллектив не встал на защиту Валерки Кипяткова, маленького рыжего мальчика? Думаете, я не видел?

Он обвёл класс взглядом полным ненависти и презрения.

— Почему вы молчали, когда он меня поставил на счётчик? Почему ни один из вас не заступился и не встал вместе со мной плечом к плечу, как настоящий пионер? Вы же клятву давали! А? Ваши собственные спортсмены крутят вами, как хула-хупом, а вы молчите? Типа, такие правила? Пробубнили клятву на линейке, да и забыли? А клятва помнит про вас! Однажды - эти галстуки вас задушат, а знаете почему? Потому что они не красные, они цвета крови храбрецов и мечтателей. Они цвета крови детей, которые не боялись смотреть в лицо трудностям и врагам. Их кровь трепещет и жаждет отмщения. И вы ещё смеете их себе на шею повязывать? Думаете, это просто платочек? Так знайте - красный галстук, это не варежки! Это символ корсаров и первопроходцев! Это знаковый атрибут лучших из лучших! Тру́сы не носят пионерский галстук - староста! А я не трус — видите?

Валера, в доказательство своих слов, рванул на груди пиджак, продемонстрировав всем красный галстук.

— Но, но таковы правила, — пролепетала покрасневшая от стыда староста.

— Ну, что же, тогда, согласно вашим правилам…Я! Своей волей узурпирую власть в школе № 1, по праву сильнейшего и хитрейшего. Возражения есть? Или хотите, чтобы я математичку в чувства привёл? Помнится, в классе шептались, что горе тому, кто получит единицу и что с ним обязательно случится нечто ужасное? Так вон ваш ужас — под столом валяется! Делов, на одну задачу. Короче товарищи - голосуйте за меня и каждый из вас получит пирожок с повидлом. Альтернативы не будет. Если не я, то кот! А ну, живо подняли руки!

— Макароныч? Это тот самый, который был ночью? — в полной тишине прозвенел голос мальчика Коли.

— Да, — ответил Денис.

— Понятно, — хором вздохнули Веня и Коля и первыми подняли руки.

— Эй, вы чего? Так просто сдадитесь? — с удивлением воскликнула староста.

— Сегодня ночью он, при помощи топора, грохнул медведя - синие зубы. Я не знаю, кто он, но я его боюсь больше, чем нашу математичку, — рассказал Колька.

— Да, ребята. Я подтверждаю, Макароныч тоже там был, — добавил от себя Веня.

Школьники начали несмело поднимать руки. Сначала девочка, которой Валера подарил платок, а затем и остальные. Староста подняла руку последней.

— Ну вот и прекрасно, а теперь, дорогие мои детишечки, мой кореш Лапша обойдёт вас с листком бумаги и каждый из вас в ней распишется, — объявил Валера.

— Это ещё зачем? — нахмурилась староста.

— А это уже другой вопрос. Вы ещё слишком маленькие и не разбираетесь в большой политике, поэтому я, как лидер и великий вождь, возьму на себя основные работы по организации учебного процесса. Прежде всего, мне нужно принять решительные меры по улучшению культурного климата и произвести некоторую ротацию среди преподавательского состава.

Валера покосился на лежавшую в отключке Эльвиру.

— Короче, попрощайтесь с учителкой, — популярно объяснил Денис.

Буквально на следующем уроке Валерку Кипяткова вызвали к директору школы. Следующей, после математики, была литература и в классе тревожно перешептывались под монотонный голос учительницы Инны Витальевны.

— Руслан, лишился ты Людмилы; твой твёрдый дух теряет силы…

— Валерку-то, к директору повели. Факт. Теперь, нам всем - крышка.

— …Но зла промчится быстрый миг

— Видели, как Кость увезли? С мигалками.

— …На время рок тебя постиг

— Он сам, как Рог! Кокнул сначала хоккеистов, потом училку. Ребята, видели какой он, сегодня, безумный?

— С надеждой, верою весёлой Иди на всё, не унывай.

— Как вернётся, вместе пойдём и всё про него расскажем. Если вместе наябедничать - нам ничего не сделают.

— Вперёд! Мечом и грудью смелой Свой путь на полночь пробивай.

— Вот сама и иди, раз такая староста, а мы видели, как он медведя одним ударом. Чеши грудью на амбразуры!

— Дети! Разговорчики в классе! Я им про интересное рассказываю, а они болтают! Тихо, я говорю! Ти-ши-на! — призвала всех к порядку недовольная учительница литературы.

Класс затих. По классу залетали записки и самолётики. Денис перехватил одного такого почтового голубя, развернул, прочитал и понял, что если вождя вовремя не вернуть, в классе может случиться очередной государственный переворот с последствиями. Судя по тексту, староста собирала оппозицию. Бедная девочка, лучше бы она молчала. Валера скушает её без соли и без мыла. Старосту было нужно срочно спасать, для чего пришлось организовать спонтанную политическую провокацию. Он узнал от своей соседки имя и фамилию бойкой девочки, а потом, недолго думая… Да что там, вообще не думая, составил записку следующего содержания:

“ГлубокАуважаемая Полина, с тех пор, как я вас увидАл, я потерял сон по ночам и всякий апетит. Я забыл как стричься и выгуливать собаку, зато я каждОй день, читаю стихи про любовь и прекрасных дам и всё время про вас думаю и прИдставляю, как мы вместе держимся за руки. Я бы очень хотел с вами дружить и согласен носить за тобой портфель. С уважЫнием Денис. М. Аноним. СИкретно”

А кроме того к посланию пририсовал стрелу и сердечко, ну чтобы уж было совсем понятно, что письмо очень “сикретное”.

Любовная малява пошла гулять по классу и переходила от одной девочки к другой, потихоньку приближаясь к конечному адресату. Ведь всем известно, что девочки, они не мальчики, и чужие любовные послания читать ни за что не будут, а коварный обольститель, тем временем, уже поднимал правую руку:

— Инна Витальевна…Можно выйти?

— Иди Макаров, иди.

Денис пулей вылетел из класса и помчался искать кабинет директора. Тот обнаружился на третьем этаже, рядом с актовым залом и, судя по громким крикам из-за двери, великий вождь уже вовсю шатал местную вертикаль власти. Он убедился, что поблизости никого нет, и решил поучаствовать в разговоре хотя бы одним ухом. Ухо было плотно прижато к замочной скважине и первое, что он услышал…

— …За твои хулиганства, я могу тебя исключить, Кипятков! Ты это понимаешь? Я сегодня же вызову твоих родителей в школу! — кричал директор.

— А, ну и пожалуйста, Борис Николаевич, сделайте себе приятное. Давайте, вызывайте моих родителей, а заодно и всех родителей пятого “В” класса! У меня вот здесь заявление, подписанное одноклассниками - всё как вы любите, с шапкой, с указанием вашей должности и адресом школы. Из заявления следует, что в течении почти двух учебных четвертей преподаватель математики Эльвира Николаевна буквально растлевала наш и, возможно, другие классы, матерно сквернословила и являлась активным противником теории воспитания по Макаренко! Краткий список ругательств прилагается. А давайте, действительно, не будем это держать внутри коллектива и, так сказать, обнародуем? И пусть наши родители узнают, что новые ругательства дети приносят вовсе не с улицы, а из стен всеми любимой школы. И ладно бы, я понимаю, услышать эти слова от учителя русского языка и литературы, ему по должности полагается, но ведь нет! Мы это слышим от учителя математики. Знаете, с чем она гипотенузу сравнивала? А с кем? У меня тут записано, я вам сейчас вслух прочитаю.

— Прекрати! Ты, несносный мальчишка! Ты понимаешь, что я никогда не приму от вас это заявление? — заорал директор.

— Понимаю. Я так и думал, что вы незрелый и безответственный руководитель, поэтому на коллективном собрании класса было принято решение продублировать наше заявление и направить его в более компетентные органы: в милицию, в прокуратуру и кроме того в газету “Пионерская правда”. Скоро вся страна прочитает про то, как Эльвира Николаевна преподаёт математику новым экспериментальным методом без согласования с Министерством образования. А сегодня вечером мы покажем заявление нашим родителям — пусть они тоже посмеются. Ну, или давайте, исключайте меня из школы и вызывайте моих родителей, вы же этого хотели? Всех наказать? Ух, после такого кого-то, однозначно, накажут! Век свободы не видать!

Директор затих. Задумался. Однако Валера вовсе не собирался давать ему время на размышления.

— Вы, Борис Николаевич, о себе подумайте, а не о том, что ученики и в частности - я, довели несчастную учительницу математики до припадка и судорог, — уже более мягким тоном заговорил он. — Мы не знаем, здорова ли она, и имеет ли возможность вести уроки по состоянию здоровья. А может, это на нервной почве? А может по семейным обстоятельствам? Тут ведь не только сквернословие, рассмотреть нужно и другие варианты, потому что сегодня припадок, а завтра она школьника из окна выкинет. Кто будет отвечать? Кипятков? Дворник? Нееет, будет отвечать педсовет и лично вы, а заявление — это, извините, сигнал. Ученики сигнализировали вам о том, что с учительницей не всё в порядке. Посмотрите внимательно на список ругательств. Мне вот это особенно понравилось — Мразь абциссная. Я его обязательно запомню. Кстати, вы не знаете значения слова - Мразь? Вы же директор, вы и не такие слова знать обязаны.

— Чего ты хочешь? — тихо спросил директор.

— Не я, а мы, — вежливым голосом поправил его Валера. — Мы, ученики пятого “В” класса, просим отстранить Эльвиру Николаевну от занятий, вплоть до её полного выздоровления. Кроме этого, нам бы хотелось, чтобы она прошла психиатрическую проверку и переаттестацию, поскольку не уверены в том, что она надлежащим образом исполняла свои обязанности. Просим назначить нам другого учителя математики и кроме этого, считать сегодняшнюю контрольную состоявшейся, а все оценки честными и справедливыми.

— А у тебя губа не дура, Кипятков, — проворчал директор.

— Ну, или война. Но тогда я предвижу, что нас покинет не только Эльвира Николаевна, но и возможно кто-то ещё, — мягко намекнул бессовестный ученик пятого класса.

— Хорошо иди. Возвращайся на урок, я подумаю, — нехотя произнёс директор.

— Э-нет. Никаких подумать. Думать надо было раньше, когда её на работу брали, а сейчас, будьте любезны, собирайте педсовет, составляйте необходимые документы, у вас сроку до 17:00. Именно тогда, мой папа - сварщик вернётся с работы, а сегодня пятница. День получки. Он, когда заявление прочитает, будет немного в ярости, — предупредил Валера.

— Ты мне что, угрожаешь?

— Нет, что вы. Угрожать буду не я, а разгневанные родители. Просто, я знаю своего папу, сегодня утром узнал… Всего лишь, скромное предупреждение. Это вам, сейчас, кажется, что они будут на вашей стороне, но всё окажется, совершенно не так, как кажется.

— Хорошо, Кипятков, я тебя понял. Иди.

— Всего вам хорошего, Борис Николаевич, — поблагодарил Кипятков.

В коридоре Валера покосился на своего товарища, самодовольно хмыкнул и начал величественно спускаться по лестнице.

— Ну что? Принял заявление? — нетерпеливо спросил Денис.

— А куда он денется. Он, сегодня, не только заявление примет, а ещё валерьянку, валидол и сто грамм для храбрости. Такова уж его нелёгкая доля, — притворно вздохнул рыжий мошенник.

— Отлично. Кстати, там, в классе, староста попыталась перехватить власть, но я её…эта… — рассказал Денис.

— Ликвидировал угрозу?

— Разумеется. Искоренил, можно сказать, в зародыше. Послал ей любовную записку от своего имени, и теперь ей больше не до политики, — похвалился Денис.

— Чего? — вытаращился на него Валера. — Нам что, других проблем было мало?

— А как ещё-то? За ней больше никто не пойдёт, все обсуждают её амуры, будет сидеть ниже травы…

— Зря. Лучше бы ты её портфелем по голове ликвидировал. А теперь, будешь первую любовь кастрюлей расхлёбывать, — осуждающе произнёс Валера.

— Почему это? — не понял Денис.

— А потому что из политики ты её убрал, но разбудил страшный вулкан под названием "нежные девичьи чувства". Записка - это вызов, это дуэль между мальчиком и девочкой. И мальчик всегда проигрывает, вспомни хотя бы Ромео и Джульетту? Чем там дело закончилось? А все, потому что девочка - всегда дура, но хуже всего это то, что она дура без опыта.

— Ну, знаешь ли…Я в этом тоже немного шарю.

— А ещё, ты подставил Макароныча, в теле которого ты находишься. Вот он вернётся, а в него - староста влюблена. И как ему быть? Да мальчик просто облысеет от счастья.

— Тогда я напишу ей другое письмо. Так, мол, и так, был не прав, перепутал, влюбился в другую. Короче, староста, староста — извини, пожалуйста, — предложил Денис.

— Не советую, у нас и так много врагов, а тут ты добавляешь к списку девочку, которую отвергли. Есть ли на свете сила страшнее отвергнутой женщины? Нет уж, пусть лучше она будет на нашей стороне, а потом нужно сделать так, чтобы она сама тебя бросила. Тогда травму получит только Макаров, но поскольку он будет не в курсе, то для всех это пройдёт с минимальными жертвами, — решительно отказал Валера и постучался в дверь.

— Разрешите войти?

— Входи Кипятков, проходи Макаров, — недовольным тоном разрешила Инна Витальевна. — Садитесь на свои места и откройте учебники.

— А что задали? — на всякий случай уточнил любопытный Валера и нечаянно задел учительницу за живое.

— Кипятков! Ты утром компотом уши моешь? Пушкин! Руслан и Людмила. А ты вообще читал это великое произведение? — возмутилась она.

— Конечно, читал. Да я его наизусть знаю, — замер у доски рыжий нахал. — Правда, не уверен, что оно публичное и для нашего возраста. Там всякое и много чего. Я бы не рекомендовал…

— А, ну замечательно! Ученик считает себя умнее учителя. Давай. Пожалуйста. Продемонстрируй нам своё мастерство, а мы послушаем! — предложила Инна Витальевна.

— Хорошо. Я вас за язык не тянул, — пробормотал Валера. Он прокашлялся, обвёл взглядом класс и начал декламировать отрывок:

"О страшный вид! Волшебник хилый

Ласкает сморщенной рукой

Младые прелести Людмилы;

К ее пленительным устам

Прильнув увядшими устами,

Он, вопреки своим годам,

Уж мыслит хладными трудами

Сорвать сей нежный, тайный цвет,

Хранимый Лелем для другого;

Уже… но бремя поздних лет

Тягчит бесстыдника седого –

Стоная, дряхлый чародей,

В бессильной дерзости своей,

Пред сонной девой упадает;

В нем сердце ноет, плачет он,

Но вдруг раздался рога звон…"

— Где ты это прочитал?!! — взвизгнула Инна Витальевна.

В классе началось роптание. Мальчики хихикали, а девочки перешёптывались. Денис обратил внимание, что староста сидит ни жива, ни мертва и смотрит прямо перед собой в одну точку.

— АС. Пушкин. Руслан и Людмила. Первое издание. А что там, не так было? — искренне удивился Валера.

— Какое ещё издание? — простонала учительница и театрально прикрыла рукой лицо.

— Санкт-Петербург, типография Н.Греча. 1820 год. Вы же сами говорили, что школьники должны тянуться к знаниям, вот я и дотянулся, — Валера был сама скромность, но отчего-то Инне Витальевне захотелось прилечь на стул. Нет, не сесть, а именно прилечь и чтобы сверху её придавили партой. Денис глазами показал другу, что беда и тот помог учительнице плавно приземлиться на пятую точку.

— Кажется, вам дурно Инна Витальевна. Сейчас вам воды принесут, — хлопотал возле учительского стола Валерий Васильевич. — Эй? Староста?

— Угу! — вскрикнув совой, подскочила девочка с красными бантиками.

— А, блин, забыл! Староста влюбилась, — с досадой ляпнул Валера и класс грохнул от смеха.

— Так, а ну тихо всем! Староста – отбой! Дежурный – воды в стакане! Живой ногой! А вы, все..! — рыжий погрозил кулаком школьникам, но, ага, попробуй успокоить такую ораву детей, особенно когда кто-то тут рядом влюбился. Ещё секунда и урок был бы окончательно сорван, и тогда он пошёл на крайние меры.

— Мой разговор с директором по поводу ваших оценок за контрольную, — зловещим голосом произнёс он. И школьники моментально затихли. Все разом вспомнили про Эльвиру, и про контрольную, да и вообще, про множество своих личных страхов, и вот уже рыжий мальчик вновь оказался в центре внимания.

— Разговор будет обсуждаться на перемене, — доложил Валера. — А теперь, пожалуйста, проявите уважение к учителю и спокойненько закончим урок.

Инна Витальевна стучала зубами о стенку стакана и жаловалась.

— Ну, вот откуда ты такой взялся, Кипятков? Ну, разве так можно употреблять это невежественное междометие “блин”? Ну, зачем? У нас столько прекрасных слов, значений, благородных синонимов, а это издание? Где ты его нашёл, неужели у дедушки? У меня земля уходит из-под ног в тот самый момент, когда я осознаю, что вы, дети, снова свернули с правильного пути и катитесь в пропасть. Да, в пропасть, полную жаргонов и бескультурья. Я двадцать лет преподаю литературу, думаете это так просто? У меня каждый день новая баталия, солдаты, мундиры, стяги…Меж ними прыгают, разят, прах роют и в крови шипят. Эх…

— Швед, русский колет, рубит, режет. Бой барабанный крики, скрежет, гром пушек, топот ржанье стон и смерть и ад со всех сторон, — поддакивал ей Валера.

Польщённая таким внимание со стороны учеников, учительница литературы быстро опьянела от стакана воды, горе покинуло её и, вскоре, она совсем расслабилась.

— Не замечала за тобой такой тяге к литературе, Кипятков. Помнится, раньше ты и двух слов связать не мог, — почти ласково говорила она. — Мы ещё это не проходили, проказник ты этакий.

— Да вы просто не знаете, как я, да нет, просто, как мы, к вам относимся и как дружно обожаем русскую литературу! — бил себя в грудь Валера — Да вы спросите любого! Так, где любой? Ах, вон он сидит. А ну, Вермишелли, выходи к доске!

Денис послушно выбрался из-за парты и встал в первом ряду, стараясь не смотреть в сторону старосты.

— Деня. Отрывок из Гоголя. Тарас Бульба. Уважь учителя, — приказал Валера.

— Степь чем далее, тем становилась прекраснее. Тогда весь юг, всё то пространство, которое составляет нынешнюю Новороссию до самого Чёрного моря было зелёною девственною пустынею. Никогда плуг не проходил по неизмеримым волнам диких растений. Одни только кони, скрывавшиеся в них как в лесу, вытаптывали их. Ничего в природе не могло быть лучше. Вся поверхность земли представлялась зелёно-золотым океаном, по которому брызнули миллионы разных цветов…— забубнил он.

— Достаточно, — замахала рукой вспотевшая Инна Витальевна. — Пять! Садись на место, а не то у меня, сейчас, инфаркт будет.

— Тогда, может ещё водички или Блока? А может быть, немного пройдёмся по Гёте? У меня имеется прекрасный отрывок из Фауста? — кружился вокруг Валера.

Учительница литературы закрыла глаза. Помассировала пальцами виски, а потом произнесла решительно:

— Нет. Мне нужна сигарета. Такое событие не каждый день происходит.

— Пожалуйста.

На столе, в мгновение ока, появилась пачка сигарет с фильтром.

— Кипятков, ты куришь? — мрачным голосом спросила Инна Витальевна.

— Это Борис Николаевич потерял. Вы уж передайте ему при следующей встрече, а я никому не скажу, что вы у него сигаретку стрельнули, — предложил рыжий.

Инна Витальевна со вздохом забрала пачку и объявила, что урок окончен. Школьники было обрадовались, потому как до конца урока оставалось ещё десять минут, но стоило ей выйти, как Кипятков снова узурпировал власть и свой волей приказал всем заткнуться.

Это сообщение отредактировал Vyrodok - 13.11.2024 - 10:48

Деспот Кипятков максимально коротко и ясно разъяснил пятому В новую политику партии:

— Дорогие ребята, — объявил он. — Переговоры с директором прошли успешно и вам больше не стоит бояться сурового и несправедливого наказания. Вы - школьники, а школьники должны учиться, и никакая контра не смеет запугивать вас суммой квадратов катета. Я попросил поменять Эльвиру Николаевну на другого, более лояльного преподавателя и он, кажется, меня услышал. Кроме того, я попросил засчитать сегодняшнюю контрольную и поэтому все вы получаете пятёрки. Ура?

— Но ведь она вернётся, — не поверили ему.

— Как вернётся, так и провернётся. Не буду скрывать, я рекомендовал назначить Эльвире Николаевне медицинскую экспертизу. Да, это немного жестоко, но я думаю ей понравится в палате с мягкими стенами и за высоким забором. Её больше не будет в школе, вы понимаете меня? Это ли не повод для радости? — объяснил Валера.

Школьники недоверчиво переглядывались. Они действительно не могли поверить в такое. А Валера продолжал командовать:

— Какой урок следующий? Физкультура? Два урока подряд? Ага. Значит так: все идёте на физкультуру, а Веня и Коля остаются со мной.

— Это с какой ещё радости? — недовольным голосом поинтересовался толстенький Веня.

— С такой, что у вас освобождение от физкультуры. Брат Каппеллини вам сейчас нарисует. Деня? Пять освобождений от физкультуры, а староста отнесёт, — распорядился рыжий нахал.

— Её зовут — Полина. С уважением, пожалуйста! — крикнул со своего места Денис.

Девочки, все как одна, посмотрели в его сторону и зашептались. В их глазах блестела неприкрытая зависть.

— Во-во. Довёл старосту, аферист, — проворчал Валера, оценивая реакцию класса. — Уже по имени называешь. В общем, пишешь освобождение на четверых и на неё лично. Не видишь, на девочке лица нет? Как она теперь, через козла прыгать будет?

— Теперь у неё свой козёл! — крикнул кто-то и Кипятков одобрительно поднял вверх большой палец.

— Я не дружу с Макаровым, чтоб вы знали! — вскочила бледная, как полотно, староста.

— Как это не дружишь? Да уже вся школа знает. Он тебя эклерами угощал, а ты ему с домашкой помогала. Да нам это совсем не интересно. Ну дружите и дружите: хоть на качелях качайтесь - нам наплевать. Мало ли, кто с кем дружит? — ухмыльнулся рыжий негодник.

Староста заплакала и бросилась вон из класса. Валера одними глазами дал команду своему напарнику - начать преследование. Денис побежал за ней. Девочки заахали, но больше от восхищения. Валера ухмылялся. Какой бы там амур не был, но это будут строго контролируемые отношения.

— Видели, да? — кивнул он в сторону выхода. — Это вам будет наукой. Мы все должны быть такими же дружными. Мы все - один класс. Мы - одна команда. В команде нет единоличников. Есть только коллектив. Денис и Полина долгое время скрывали свою дружбу, потому что боялись осуждения и Эльвиры. А теперь Эльвиры нет, а если их кто-то осудит, или будет шушукаться за спиной, то у меня имеется аргумент. Великолепная пятёрка и вратарь. Надеюсь мы поладим, и в будущем, мне не придётся их против вас использовать. Вы всё поняли?

При упоминании хоккейной команды, школьники насторожились и начали испуганно переглядываться. До них только сейчас дошло, что Кипятков и не думал шутить. И если на прошлом уроке к его словам отнеслись как к легкомысленным угрозам на фоне всеобщего шока, то теперь, после Эльвиры, директора и учительницы литературы, всё выглядело совсем по-другому. Этот школьник опаснее двух учителей и директора - рассуждали они, разумеется хоккеисты могли запросто под него прогнуться.

Но с каких это пор Кипятков стал таким сильным? Или это не Кипятков? Ведь ещё только вчера он был нюней и плаксой? А рыжий вёл себя так, будто бы читал чужие мысли: он ухмылялся, ехидничал и старался каждому заглянуть в глаза, отчего становилось ещё страшнее.

— Звонок! — зловеще поднял палец вверх Кипятков и тут же приказал. — Идите на физкультуру.

И никто не посмел ослушаться. Школьники дружно похватали учебники и портфели и принялись спешно покидать класс. Все, кроме Коли и Вени, которых Валера ласково улыбаясь поманил к себе пальцем. И, едва только последний ученик выскочил за дверь, как прозвенел школьный звонок, оповещая о перемене. Колька и Веня робко пересели за первую парту.

— Как вы уже поняли, дорогие мои детишечки, я не совсем Кипятков, — признался им Валерий Васильевич.

— Это мы знаем, — буркнул Веня.

— Факт, — подтвердил Колька и шмыгнул носом.

— А раз знаете, значит начнём наше знакомство сначала, — рассудительно произнёс великий вождь и протянул руку для рукопожатия. — Валерчик! Будем знакомы!

Коля и Веня неуверенно по очереди пожали ему руку и тоже представились.

— Да вы садитесь, детишки, садитесь, в ногах правды нет. А теперь мы вернёмся к нашей недавней ночной размолвке. Гномика не забыли? Нет? А вот я очень хорошо его помню!

— Я говорил! Говорил! Он из-за гномика таким стал! А ты, не Кипятков это...Страшила! Страшила! — яростно зашипел Колька на своего толстенького товарища.

— А чё, я-то? — начал было тот, но великий вождь немедленно призвал их к порядку.

— Не ссоримся братва. Всё-ж нормуль? Я, другой Валера, в теле вашего Кипяткова. Просто так совпало, по обстоятельствам. Всё хорошо.

— Ага, хорошо? А кто же ты тогда? И где наш Валера? — огрызнулся Колька.

Кипятков только развёл руками:

— Ничем не могу помочь. Самому интересно, куда он делся? Предположим, он не появится, пока я не покину ваш мир и не вернусь домой в параллельное измерение, откуда я собственно и явился.

— Но, кто ты такой? И как ты так ловко Эльвиру вырубил? Ты хоть знаешь, что это была за тварь? — тоном следователя спросил подозрительный Веня.

— Я? Эммм, как бы помягче... Я - добрый волшебник. Умею колдовать и всякое - разное, — уклончиво отвечал Валера.

— Ни фига себе добрый. Мы видели, как ты ночью зарубил медведя! — не поверили ему дети.

— Вот именно, потому и добрый. Был бы я злым и вы бы там, в сортире, лежали вместе с медведем. Понимаете?

— Понимаем, — закивали мальчики. — Ты - добрый волшебник. Ты пришёл захватить власть в нашей школе и поработить всех школьников.

— Да...То есть - нет...Стоп. Вы чё, мелкие? Совсем оборзели? — оскорбился Валера. — Я их от математички спас, а они? Где благодарность? Где мои - спасиба? Вы мне вообще за гномика до сих пор торчите. Не могли отдать по-хорошему? А? Сказали бы, грохнуть училку и я бы её ещё ночью живьём закопал. А теперь я застрял. Понимаете? Застрял в теле ребёнка.

Коля и Веня недоверчиво переглядывались.

— Короче, с этого момента вы оба в моей банде! — решил Валера.

— В какой ещё банде? — испугались Коля и Веня.

— В самой лучшей, то есть в моей, — похвалился Кипятков. — Отныне вы - Истребители Страшил! Слушайтесь Валеру и всего через несколько уроков вы сможете сами отрубить голову любому медведю. Любому! Хоть с зубами, хоть без!

— А...а, если мы не хотим? — переглянувшись, спросили дети.

— А я вашего мнения и не спрашивал. Я же взрослый, — ухмыльнулся Валера. - Это как с картошкой... Не хотим полоть, не поедем, жарко, комары кругом, слепни кусаются, но это детишки для вашей пользы. Своё, родное, без пиз..пестицидов. Кушайте детишки. Огурчиков положить?

— Бррр! Я будто свою бабушку наяву увидел, — вздрогнул Колька.

— Потому что мы, взрослые, очень гнилой народ. Мы те же дети, только старше. А кто старше и сильнее, тот и прав, — победоносно произнёс Валера.

— Да? И сколько тебе лет, добрый волшебник? — недоверчиво спросил Веня.

— Не скажу, но цифра трёхзначная. Да и больше того, вам такое число не светит, — уклончиво отвечал Кипятков. — Тут, как говорится, не дай Бог - никому…

Школьники обречённо переглянулись.

— И чего ты от нас хочешь? — осторожно спросил Колька.

— Вернёмся к гномику. Сможете снова его призвать? — попросил Валера.

— Неа.

— А если, скажем, угрозы, пытки, подкуп, шантаж и всякая травля? — предположил добрый волшебник.

Школьники переглянулись и отрицательно замотали головами.

— Нельзя, — резко ответил Веня.

— Его можно призвать один раз в шесть месяцев. — добавил от себя Колька.

— Жаль, а ведь у меня к нему столько вопросов, — огорчённо вздохнул Валера. — Ну да ладно. Тады, мне нужна информация. Расскажите мне всё про ваш Сосновск. Почему ночью тут бродят Страшилы, почему вы боитесь Эльвиру и что это за правила такие, которые все так соблюдать любят?

Тут заскрипела дверь и все оглянулись. В класс вернулся Денис, следом за ним шла зарёванная Полина в сопровождении ещё одной девочки.

"А, это та самая, которой я носовой платок подарил", — вспомнил Валера.

Девочки сели за последний ряд, а Денис подошёл к мальчикам и доложил о завершении операции по поимке особо опасной старосты.

— Ага, молодец! — поблагодарил Валера и тут же приказал. — А теперь, садись на моё место и нарисуй всем вольную.

Он освободил место учителя и пересел к девочкам. Староста всхлипывала, её плечи тряслись, в волосах таяли снежинки и это означало только одно - охотник сумел догнать её только на улице

— Х-мм? — вопросительно кивнул Валера безымянной девочке.

— Я помогла привести Полину, — ответила девочка. — Я посижу с ней тут, а потом отнесу ваши освобождения учителю физкультуры. Вы же видите, в каком она состоянии?

— Молодец! — просиял великий вождь. — Как звать?

— Марина. Марина Воронина. Что с тобой, Кипятков?

И девочка нахмурилась.

— Это не Кипятков, — заикаясь и всхлипывая, сказала староста. — Это какое-то чудовище!

— Как же ты права, Полиночка. Ах, как же ты права, — улыбнулся Валерий Васильевич. — Ещё какое чудовище, но знаешь чё..? Я, доброе чудовище, нашенское. Я, почти что Карлсон, но только с пулемётом и бомбами. Я за малышей любую Фрёкен Бок могу трах…

Денис предупредительно кашлянул.

— Тррррр-тратататата!!! Пиу-пиу!

Валера спешно поправился и, изобразив воображаемый пулемёт, разыграл перед девочками сценку - "Шварценеггер против Хищника".

Девочки не оценили.

— Ну, вы чего? Хватит слёз и переживаний! Утешься уже, Полиночка, ибо осуждение коллектива тебе уже не грозит. Да, сегодня ты немного поплакала, но вон и Марина поплакала и ничего? Сидит рядышком, на меня зачем-то пристально зырит… — он на секунду осёкся. Марина Воронина смотрела на него тяжёлым немигающим взглядом и в этом взгляде не было ничего хорошего. Он будто заглянул в бездонный колодец. —...Но, это самое, давай я извинюсь. Да, извинюсь! Это я подговорил Макарова послать тебе любовную провокацию. Это мой грех, а Макаров тут не причём. Он просто пешка в моих руках.

— Зачем? Зачем ты это сделал, Кипятков? Ты хотел отомстить мне? Замечательная шуточка получилась, — казалось староста совсем успокоилась, но голос её был полон ненависти и презрения.

— Он — не Кипятков! — предупредил старосту Веня.

— Да, он сказал, что он добрый волшебник. Мы думаем, что он дневной, как и Эльвира, — добавил Колька.

— Ну, я ещё не понял, что вы имеете в виду, но в целом дело обстоит так: я добрый волшебник в теле пятиклассника и мне нужно вернуться домой, а для этого вы все станете частью моего плана по возвращению, — нехотя подтвердил Валерий Васильевич, у которого вообще не было никакого плана и всё что он мог, так это бессовестно врать во все стороны.

— Я согласна, — отчётливо прошептала Воронина.

— Чё? — не понял Валера и посмотрел на неё сверху вниз. — Тебе тоже освобождение от физры? Деня, нарисуй красавице вольную…

— Спасибо, не нужно. У меня есть своё, — девочка показала ему исписанный лист бумаги. — Я согласна быть частью твоего плана, добрый волшебник.

Валера прочитал её справку, увидал подписи классного руководителя, завуча и даже директора, и неожиданно почувствовал себя осетриной второго сорта. Справку он моментально отжал в свою пользу и передал Макарову, как образец.

— А ты молодец, Марина, — задумчиво произнёс он, подходя к школьной доске. — Пока что, от тебя больше всех пользы. Ладно, ты заслуживаешь места в банде. Учти, если будешь хорошо стараться, то я повышу тебя до своего зама.

— В смысле? Это же моё место? — ахнул Денис.

— Неее, отныне, ты у нас пылкий влюблённый. Твоя работа охранять старосту, подавать ей вещи в гардеробе, носить портфель и угощать конфетами. Старосте разрешается…

— А я не хочу! — отказалась Полина.

— В смысле? Конфет не хочешь? А шоколадок? А зависти окружающих? А чувства превосходства над одноклассниками? А гордой гордости? Страх должен уступить место расчёту. Нет никаких чувств, Полиночка. Любви нет. Это обман. Фикция. Игра в дружбу между мальчиком и девочкой. Вы будете просто играть ваши роли. Ты же играла в куклы? А в Папы - Мамы? Ты представь себя актрисой на сцене и настроение твоё улучшится.

— Действительно, Поля, это же понарошку. Почему бы тебе не присмотреться к Макарову? Он единственный мальчик среди присутствующих, кто сегодня помыл голову, — сказала старосте Марина Воронина.

— У него уши красные! — негодующе фыркнула Полина и отвернулась.

Коля и Веня посмотрели на Макарова и согласно захихикали. У него действительно покраснели уши. Денис очень старался правильно подделать все подписи.

— Уши у мужика не главное, — ревниво сказал Валера. — Главное, что внутрях. Ну же, Полина - не хмурь бантики. А, зато, ты им помыкать сможешь. Как тебе такая перспектива? Денис - сидеть! Денис - апорт! Денис - рядом! Денис - принеси газету…Нет, если не желаешь, мы тебя на другую девочку поменяем. Я сегодня видел, как блестели глаза у твоих подружек. Многие захотят занять твоё место, но в твоём случае нужно, чтобы ты его бросила при свидетелях, иначе тебе этого точно не простят. Нельзя тебе от нас уходить, деточка. Мы, твоя единственная защита от злых языков, а я, самая лучшая защита от любого негатива.

— Готово! — поднял руку Денис. — Воронина может нести поддельные освобождения, а мне, лично, по барабану. Если Полина не хочет быть моей парой - это её выбор. Мы тут детей от страшил хотим защитить и я понимаю, что не каждый пионер готов пожертвовать собой ради товарищей. Пусть уходит - мы никого насильно держать не будем.

"Молодец Макарон! — мысленно похвалил напарника великий вождь. — Применил метод от обратного. Девочки же всегда делают наоборот? Гордость против стыда: кто-кого? Делайте ваши ставки, пока не поздно. Ставки сделаны, ставок больше нет. Тяжёлая борьба, третий тайм, стыду вырывают глотку, зрители ревут от восторга..."

— И мы? — обрадовался было Веня.

— Ага, щас. Веня - ты храбрый пионер, а не сопливая девочка, и ты останешься! Или я тебе нос сломаю, — пообещал Валера, поглядывая в сторону Полины. В голове шумели овации.

Как и предполагалось, староста тут же среагировала и заявила, что она вообще-то, первая в классе в любых предметах, хоть по русскому, хоть по физре и она не собирается уступать каким-то там мальчикам, верно Марин? Но Ворониной уже не было, она убежала на урок физкультуры.

— Это значит - да? — тактично уточнил Валерий Васильевич.

— Я не сказала - “да”, милорд! — с вызовом в голосе отвечала староста.

— Вы не сказали - “нет”, — пробормотал Денис и с интересом поглядел в её сторону, а Валера только пожал плечами и, вернувшись к доске, принялся допрашивать мальчиков.

Коли и Веня рассказали, что Страшилы были в городе всегда, с самого их детства, а до этого они преследовали их старших братьев и сестёр, а ещё до этого - их родителей. И что их очень много. И они очень разные. Ночью по улицам можно ходить только соблюдая определённые правила, иначе пропадёшь и тебя никогда не найдут. Все дети, от мала до велика, мечтают только об одном - дожить до пятнадцати и тогда будет здорово. Тогда они станут взрослыми и перестанут видеть Страшил. Быть взрослым - так зыко! Вот вы, деда Валера, взрослый? Как вы их видите?

"Я тебе покажу, деду," — мысленно пообещал тот, но вслух сказал совершенно иное:

— Ну, я же волшебник. Я и раньше с ними сталкивался, только в моём мире их очень мало. Они редкие и обычно, если попадутся, любой волшебник сочтёт за честь затрофеить страшилу и сделать из него артефакт.

— Арте…? Что? Музыкальный инструмент? — не поняли его дети.

— Можно и инструмент, а можно и оружие. Всё зависит от свойств Страшилы. Вот, к примеру…

Валера пошарил в кармане брюк и продемонстрировал маленькие плитки синего цвета.

— Ночью я собрал зубы, выпавшие из медведя. По научному - Лут. Облутал я его, то бишь. Утром проверяю: нет зубов, только вот это.

Коля и Веня с интересом изучили кусочки керамики и ответили, что нужно ещё раз проверить ночью — вдруг она снова превратится в зубы? Всякое может быть, а пока это действительно похоже на плитку с фасада детского кафе Пингвин. Там многие её ковырять пытались.

— И как вы с ними боретесь? Есть у вас оружие против Страшил? — поинтересовался Валера.

— Никак не боремся. Если Страшилы напали, то - всё. Ты проиграл, жизнь закончена, — испуганно переглянулись Коля и Веня.

— Да, лаааадно? — не поверил великий вождь. — Существует множество оберегов и способов. Да ваши собственные стихи например. Вы чего? Вы действительно не знали, что при помощи стишков можно победить страшилу?

— Эм. Про оружие не знаю, но слышала про Куриного бога. У одной девочки такой был и она могла свободно разгуливать ночью, — неожиданно вспомнила староста. — Это поможет?

— Полина, ну что ты лезешь, — скривился Веня. — Куриный бог - очень большая редкость. Все это знают. У кого он на шее, того Страшилы не трогают. Только все камни в Сосновске - наперечёт. Их даже меньше десятка.

— Угу, — подтвердил Колька. — Поэтому мы постоянно просим родителей отвезти нас на Чёрное море. Вон - Макароныч ездил, так ничего нам и не привёз. Обидно было до чёртиков.

Денис неожиданно вспомнил, что сегодня утром, в ящике стола, он видел один такой камушек, вот только ночью в школе у него этого камня при себе не было. Зато была дедова шапка. Ах, вон оно что. Вон к чему клонит Валера - сила Страшил основывается целиком на детской вере и страхе перед чудовищами. Он проверяет детей. Насколько они боятся чудовищ? Очень любопытно.

Заскрипела дверь и в проёме появилась голова Марины Ворониной.

— Добрый волшебник, я встретила Мишу Островского с товарищами. Они желают иметь с вами дуэль в туалете на третьем этаже и ещё их интересует Макаров.

— Ух-ты! — обрадовался Валера. — Деня, мы пойдём или подло проигнорируем?

— Нельзя не идти, — поднимаясь на ноги, ответил Денис. — Неприлично заставлять джентльменов ждать.

— И я того же мнения, — ухмыльнулся рыжий мальчишка, после чего объявил присутствующим. — Никому не расходиться, мы быстренько.

Это сообщение отредактировал Vyrodok - 13.11.2024 - 10:54

Едва Кипятков и Макаров вышли, как Колька начал приставать к Вене с предложением пойти следом и посмотреть на драку.

— С ума сошёл? Если хоккеисты решат, что мы с ними, то и нам достанется, — не на шутку испугался тот.

— А с чего ты за хоккеистов? Кипятков же их победит, — утверждал Колька.

— Спасибо, но мне и тут замечательно. Тем более, что они велели нам здесь их дождаться, — возразил Веня.

— Трус.

— Зато живой и здоровый!

— Не ссорьтесь мальчики. Лучше сходите и посмотрите. Лично я уверена: добрый волшебник справится с любым злом, и даже с самим собой, если потребуется, — громким шёпотом сказала Воронина.

Коля и Веня вздрогнули. От этого шёпота по спине пробежали колючие мурашки. Веня нехорошо посмотрел в сторону девочки.

— Марина, а почему ты поверила этому волшебнику? Мы раньше за тобой такого не замечали.

— У меня есть причины, — прошептала Марина. — Сегодня я стала свидетелем чуда и я не хочу, чтобы это чудо закончились. Я устала бояться тёмных углов и повсюду ходить с фонариком. Может вам, мальчики, нравиться по вечерам раскладывать под кроватью капканы и мышеловки, а я устала.

— И смотреться в зеркало, когда никого нет. Я каждый вечер занавешиваю зеркало плотной тканью. У меня дома есть заграничная косметика, но я ни разу ей не воспользовалась. Я боюсь подойти к зеркалу… — неожиданно добавила от себя староста.

— Есть же зеркало в ванной, разве вам недостаточно? — удивился Колька. Полина и Марина переглянулись, и в ответ покрутили пальцами у виска, намекая на низкие умственные способности одноклассника.

— Ясно. Девчонки, как обычно, спелись. Ладно, пойдём Колян. Поучаствуем, — неожиданно согласился Веня, который разрывался между страхом и любопытством. Нет, участвовать он не хотел, а вот посмотреть…Посмотреть — это же бесплатно. А кроме того, он хотел удостовериться: точно ли Кипятков стал таким могучим и непобедимым? Ну, не верилось ему и всё тут!

И они пошли. Крадучись вышли в коридор и убедившись в отсутствии опасных учителей, направились к лестнице, ведущей на третий этаж. Самое главное, проскочить кабинет директора, а уже потом будет безопасный коридор, загадочный кабинет информатики и туалеты, а уже в конце - двери, ведущие в актовый зал. Там, почти всегда пусто и тихо. Именно поэтому хоккеисты выбрали это место для драки с пятиклассниками.

Вот только ничего интересного они так и не увидели. Когда они приблизились к туалету, оттуда уже выходили хоккеисты, волочившие под руки Мишу Островского. Следом за ними шёл ухмыляющийся Кипятков и вещал тоном учителя:— …И запомните ребята: в спорте, главное - шубы. Да, да. Шелые передние шубы. Это я сегодня у тебя, Миша молочный забрал, а в следующий раз выдашь мне коренной зубик. Ух, я эти зубики люблю и обожаю. У меня на них прямо фетиш! Свои - чужие, мне, в сущности всё равно, но зато когда их много, можно сделать неплохой артефакт. Или, давайте, я вам их заранее вышибу? В счёт долга? Вы же мне всё равно больше сотки торчите? Один зуб - один рупь! Как вам такое предложение?

— Ничего мы тебе не должны, — грубым голосом ответил хоккеист, который шёл справа.

— Чего? Деньги трясли коллективом, значит и отвечать придётся всем коллективом. Или, вот вы какие друзья? Вы уж определитесь: с увечьями или без? Не хотите с увечьями, тогда пройдёмте в милицию. Я там такую речь толкну, вам понравится. По 163 статье прогуляетесь, а дальше вас ждут - колония, крест на карьере и небо в клеточку.

— Миша, про какие деньги он говорит? — спросил парень, который был слева.

— М-фуф, — неразборчиво ответил Островский, ибо у него весь рот был в крови.

Веня и Коля отступили к окну, освобождая дорогу семиклассникам. Веня заметил, что из туалета вышел Макаров и что у него порван левый рукав пиджака. Значит и Денис принял участие в драке. Ну, ничего себе. Не побоялся этих здоровых лбов. И это было странно, ведь раньше Денис старался избегать любой драки. Наверное, его заколдовал добрый волшебник. То-то, они в последнее время так сдружились. Ну точно, заколдован, достаточно вспомнить про рисование. Как же он лихо, сегодня, подделал справки об освобождении. И все разным почерком. И взгляд у него другой. Решительный что ли? Наверняка и девочки заколдованы.

— Ты чего? — толкнул его Колька и Веня понял, что он сейчас задумался настолько сильно, что это стало заметно для окружающих. Он потряс головой. Так, а что происходит? Хоккеисты перестали помогать Мише, бросили его на пол и вовсю спрашивают про деньги, а Валера предлагает им бить по почкам, мол так быстрее.

— Я был вынужден, — захныкал скорчившийся на полу Миша. — Он потерял мою счастливую шайбу.

— Надо же, и как так вышло, что ты не поделился с друзьями? Что ты им наврал? “Ребзя - я буду каждый день пробивать ему лося, пока он не вернёт мою шайбу? А вы постоите на стрёме.” Так что ли? Это сговор, Мишенька! За это в тюрьму сажают. А знаешь, как в тюрьме попа бо-бо? Там, каждый день…

Денис предупредительно кашлянул и Кипятков, оборвав свою тираду, многозначительно показал Мише кулак.

— Да, почти так и было. Он сказал, что ты зажал его шайбу и нужно наказать тебя по справедливости, но про деньги мы ничего не знаем. Харэ тогда, всё? — развели руками хоккеисты. — Теперь это ваши дела с Мишей, личные. Мы больше не вмешиваемся.

— Поздно спохватились. Все видели, что вы участвовали, а значит - вы заодно. Утром я предупредил Михаила, что пока он не вернёт, мне мои деньги, он и вся ваша команда - мои рабы и личная собственность. Я так понимаю, он умолчал и об этом? А ведь, я был так добр к вам. Я не пошёл в милицию. Вы понимаете, что в данный момент, только благодаря моей исключительной доброте, вы находитесь на свободе и даже имеете право на сопротивление? Вы помните, что сейчас произошло в туалете? Как мы сыграли - 3:0? А это тоже статья. И за неё полагается отдельное наказание. Итого: на каждом из вас по три статьи. Ну, кроме Миши. И если он не расскажет - куда девал сокровища пятиклассника Валерия Васильевича Кипяткова, тогда знаете что?

Валера выдержал небольшую паузу, наблюдая за реакцией хоккеистов. Как он и предполагал, они были в ужасе. Они смотрели то на него, то на Мишу, и кажется собирались просто сбежать, но как же, куда бежать, когда рядом с вами такой добрый волшебник? Убедившись, что воля семиклассников сломлена, он ухватил Островского за ухо:

— А-у, Миша? Как слышно? Ты прямо на глазах теряешь свой дутый авторитет. Ещё немного и все от тебя отвернуться. Друзья уже отворачиваются. Отвернитесь - пацаны! Он не верит. С тобой никто не будет играть. Ты станешь изгоем. Прям, как я, до вчерашнего вечера. Тебя заберут в милицию и поставят на счёт…на учёт. А когда ты попадёшь в колонию, тебе станет совсем не весело. Там тебя научат шить рукавицы и ходить строем, а если тебе повезёт, а я тебе обещаю, что с моей помощью, тебе здорово повезёт, так вот - своё восемнадцатилетие ты отметишь вовсе не дома и не с друзьями… А ну, живо говори — где мои деньги, Лебовски?

— Я их отдал. Я не должен об этом рассказывать, иначе погибну не только я, — тихо ответил Островский.

— Кому? Бандитам?

— Красному пятну, — прошептал Миша и попытался зарыться в паркет.

Валера в недоумении отступил и подозвал к себе Дениса.

— Он что, от страшилы, рублями откупался?

— Похоже на то. Вот только зачем им деньги? Что они на них покупают? Нужно это выяснить, — предложил Денис.

— Блин, но это уводит нас от основной цели, — тихо проворчал Валера.

— Тогда про деньги забудь. Забудь и прости. Эй, а что это у тебя лицо так перекосило?

— Я ненавижу, когда ты мне так говоришь.

— Ты только что угрожал тюрьмой бедному ребёнку. Ниже падать уже некуда.

— Да, какой он бедный? Ты на его харю взгляни.

— Валера!!!

— Ладно.

Валера повернулся к присутствующим. Посмотрел на испуганных семиклассников, посмотрел на Колю и Веню, а потом на Островского и сказал:

— Так, дорогие мои, предлагаю всем присутствующим переместиться на этаж ниже и всё тихо-мирно обсудить. Миша нам всё расскажет и мы вместе выработаем решение. Есть кто-то против?

Школьники дружно замотали головами, демонстрируя своё полное согласие.

--------

Островский рассказал, что красное пятно появилось в его квартире сразу же после переезда его семьи в новостройку. Родители не придали ему значения и, решив, что это просто неаккуратные строители разлили краску, поклеили обои поверх стены. Но прошло некоторое время и пятно проступило сквозь обои. И тогда Миша, догадавшись о происхождении пятна, попросил повесить на стену толстый ковёр, только это не помогло. Через месяц пятно было уже на ковре и оно всё росло, и росло. А однажды ночью из пятна вылезла красная рука и стала душить мальчика. Разумеется, он говорил об этом своим родителям, но они не верили ему и только смеялись. А рука приходила каждую ночь и он вынужден был от неё прятаться. И она задушила бы его до смерти, если бы не счастливая шайба. Отец Миши хотел его порадовать и познакомил с самим Третьяком, а тот подарил мальчику счастливую шайбу. Ночью он, впервые за несколько месяцев, уснул спокойно, рука ползала вокруг его кровати, показывала ему фиги и кукиши, а потом и вовсе уползла обратно в пятно. И за целых пять лет он ни разу не столкнулся со Страшилами. Шайба берегла и охраняла его, пока летом он не вздумал продемонстрировать школьникам своё мастерство, а ты — Валерка, побежал за шайбой и не нашёл её.

— И что было потом? — уточнил Валерий Васильевич самым невинным голосом. Во время рассказа он стоял у доски и делал пометки мелом, а Островский стоял чуть поодаль спиной к нему. Семиклассники и пятиклассники сидели вместе за одними партами и все внимательно слушали.

— Едва я лишился шайбы, как ночью красная рука снова пришла, — повернувшись к нему, поведал Островский, — но в этот раз она себя вела несколько иначе. Она заговорила со мной.

— Как именно? Это может быть важно.

— Да как, — Миша неопределённо пожал плечами. — Она показала мне ладонь и на ладони появился рот с губами и зубами. Она потребовала, чтобы я каждую ночь приносил ей юбилейный рубль, иначе задушит не только меня, но и моих родителей.

— Интересно, почему именно юбилейный?

Сказав это, Валера сделал на доске очередную пометку.

— Добрый волшебник, всем известно, что юбилейный рубль обладает магическими свойствами. Все это знают, — громким шёпотом сказала Марина Воронина.

— Серьёзно?

— Да. Ага. Все знают, — дружно закивали школьники и почему-то Денис.

— М-да? Ну хорошо. А где же найти столько юбилеек? — сам себя вслух спросил Валерий Васильевич.

— Я менялся с другими. Вы же знаете, как меня уважают? — признался Островский. — Каждую ночь я платил дань красной руке и за это она меня не трогала. Да, часть долга я повесил на тебя, Кипятков, это правда, но заметь, по выходным я тебя не трогал. В выходные я сам выкручивался.

— И как долго ты планировал выкручиваться? — голосом полным яда, спросил мнимый Кипятков.

— Ну, не знаю. Пока не нашлась бы шайба или пока мне не исполнилось бы пятнадцать? Взрослые не видят Страшил и тогда бы рука от меня отстала, — ответил Островский.

— То есть ради того, чтобы спастись от Страшилы, ты сам решил стать Страшилой. Уважаю такой подход. Кошмарить слабого и беззащитного, это ли не честь? Ладно, не парься, Мишаня. Не ты первый решил пойти по скользкой дорожке. Я тебя за это прощаю, — ухмыльнулся Валерий Васильевич.

— Правда? Спасибо, — обрадовался было Островский, но хитрый Кипятков тут же сделал предостерегающий жест рукой.

— Однако, я не прощаю Красное пятно. У него мои деньги, а это значит, я должен их из него вытрясти. Вы все теперь в моей банде и передайте отсутствующим хоккеистам, что они тоже рекрутированы.

— Интересно, как ты себе это представляешь, — грустно улыбнулся Островский. — Страшилам нельзя причинить вред.

— Очень прекрасно представляю, — проворчал Валера. — Это для вас они чудища, а для меня Страшилы - сундучки на ножках. Вскрываешь такой сундучок, а он верещит, сопротивляется, доказывает тебе что-то, а ты его не слушаешь, потому как внутри ништяки.

— Он шутит? Или у него совсем крыша поехала? — кивнув на Валеру, спросил Миша у пятиклассников.

— Он не шутит, — обречённым голосом пискнул Веня.

— Он чудовище. Он довёл Эльвиру до обморока, — подтвердила староста.

— Он запугал директора школы, — поддакнул Денис.

— Он - добрый волшебник, — не без гордости сказала Воронина.

— И всё это только за сегодня. А представь, что я тут устрою за неделю? Да мы…пятилетку в три года! И кого-нибудь на Луну отправим, — злорадно пообещал Валера, наблюдая, как у Островского отвалилась челюсть от удивления.

— Саму…Эльвиру? — прохрипел он.

— Ага. А ты, всё. Садись за парту. Теперь будете отвечать мне по очереди, — махнул ему рукой рыжий пацан и снова повернулся к доске.

Валера принялся задавать вопросы. Он начал с общей истории города: кто, когда и при каких обстоятельствах первым заметил Страшил? Школьники наперебой принялись рассказывать ему страшные истории. Там было много чего. Черные и красные руки, страшные зелёные глаза и зелёные пальцы, жуткие, жёлтые занавески и чёрный тюльпан, а ещё жёлтый череп и чёрная простыня и многие, многие другие, о которых никто никогда не знал и не слышал. Всех их Валера разбил на три группы. В первой были популярные и всем известные Страшилы, во второй — местечковые, известные только среди определённой возрастной группы и в третьей — те, про кого знали единицы. Или как их обозвал Коля — редкие.

— Не редкие, а непопулярные, — ворчал Валера, делая очередную запись.

— Но они же страшные! — возражал Колька.

— В том-то и суть. Так, а вот почему вы молчите про Радио Маяк? Упомянули и переключились на других. Мне это подозрительно, — повернулся он к классу.

Школьники разом затихли и начали настороженно переглядываться.

— Оно особенное, что ли? — догадался Валера.

— Ещё какое! — шёпотом доложил Колька. — Про радио лучше не надо. Оно может услышать.

— И что?

Школьники замялись.

— Радио очень мстительное. Оно может вызвать Страшилу прямо домой, причём, прямо днём, а не ночью, — рассказала Воронина.

— Любопытно.

Валера пометил Радио Маяк звёздочкой, а затем подвёл некоторые итоги:

— Итого: почти пять сотен объектов. Для начала неплохо. Ну что же, на повестке дня у нас вопрос — как дальше жить? В страхе? Или пусть они нас сами боятся?

Школьники молчали. Они не знали ответа, ну, не считая Дениса, а тот молчал больше из солидарности.

— Лес рук, — тоном учителя пробурчал Валера. — Вас не смущает, что большая часть Страшил имеют простейшие опознавательные знаки? Вот, обратите внимание: — Летающий глаз. Или вот — Синее чучело. Оно — синее и оно чучело. Ага, или вот — Чёрный тюльпан. Но ведь, это не только цветок, это ещё и костюм чёрного цвета.

— Ага, только в том костюме, ничего нет. Он пустой, — подтвердила староста.

— Костюм пустой, но руки у него настоящие, с чёрными когтями, — добавила от себя Марина Воронина.

— Замечательно! Понимаете к чему я клоню? Нет? Дети, ваши Страшилы полностью состоят из ваших страхов, умноженных на ваше воображение. Первое — цвет! Второе — определение предмета или существа, которого вы боитесь! Я спросил вас про Чёрный тюльпан и вы тут же принялись дополнять его образ. Собираем всё в кучу и получаем Страшилу.

Дети начали переглядываться в недоумении.

— Мы знаем! — выкрикнул со своего места один из хоккеистов — Тоже мне, бином Ньютона. Мы думали, ты нам…

— Во! — торжественно поднял указательный палец Валера. — Ты же про оружие хотел услышать, вернее, вы все? И у меня имеется превосходное решение.

— И какое же? — насторожились все.

— А вы слышали про Красный топор? Им можно убить любого Страшилу. Он выглядит, как обычный пожарный топор и может висеть на любом пожарном щите, но определить его можно по трём зазубринам на лезвии. Этот топор очень тупой, любой ребёнок может прикоснуться и не порезаться, но зато, если им ударить Страшилу — топор разрубит его, будто раскалённый нож пачку масла. Ну, как же так? Неужели не слышали? Он у нас, возле класса, где уроки труда. Красный топор — запомните!

"Красный топор - это не баг, это фича, — размышлял про себя Денис, когда на следующей перемене все дружно отправились на первый этаж, дабы лично позырить на волшебную диковинку. В сущности, какая разница, какой это предмет? Валера мог выбрать какой угодно. С таким же успехом, это могла быть вилка без одного зубчика, которой ученик 2Б класса, Самуил Бякин, тыкал в глаз саму Лиху Одноглазую. Или, допустим, жеваный собачий поводок, в котором выгуливали бешеного медведя. Да что там поводок… Ерунда сущая! Волшебная булочка с маком, чем не оружие? А почему волшебная? А потому что в булочке той, серебряное кольцо, соскользнувшее с пальца настоящей потомственной ведьмы, которая работает на хлебозаводе. И достаточно Страшиле укусить эту булочку, как ей сразу - кирдык!

Страшиле, конечно же, а не булочке.

А Валера выбрал самый простой вариант. Ночью он рубил Страшил топором и два мальчика это видели. А то, что он был, как называется - в силе, про то знают только он и Денис, а они никому не сознаются. Значит, что? Правильно! У них есть уже в наличии школьники, которые верят в волшебные свойства топора. А раз они верят, то вера остальных, это просто вопрос времени. Нужно только...

— Видите, какой он здоровый, — восхищённым шёпотом говорил Валера, показывая на топор. — Это вам не Куриный Бог и не шайба, это братки, оружие с большой буквы! Хотите Жёлтые занавески в лоскутки? А хотите, так и саму Красную руку; он любого Страшилу расхуе…

Денис предупредительно кашлянул. Валера осёкся

— Рас...Чего? — переспрашивали школьники.

— Это на французском...Не слышали разве? Да я и не выговорю...Эм…

Слушая, как Валера выкручивается и жильдит, Денис размышлял о самой главной страшильей сути и чем больше думал, тем сильнее утверждался в мысли, что момент, где Страшила вымогает деньги с Островского, он лишний. Нет его в системе, где отсутствуют товарно-денежные отношения и потому, поведение Красной руки полностью аномально. Аномально даже для аномалии.

“Зачем им вообще нужны деньги? — думал он. — Что они на них покупают? Где-то существует магазин для Страшил? Да ну, нет…Бред какой-то. Страшилы — псевдоматериальны. Их существование обусловлено исключительно за счёт веры. Или, как говаривал один мудрец, “Сила любого Страшилы зиждется на двух постулатах: на вере и страхе, но попробуйте только сказать, что они сродни Богу, и вас предадут анафеме”. Ах-да, только Бог имеет право на чудеса, остальное - от лукавого. Вот, прямо сейчас, его друг создаёт чудо из ничего. Этот топор, в некотором роде, тоже Страшила и у него имеются все необходимые признаки. Он, топор, красный и им убили Страшилу - всё. Главное, чтобы дети поверили. И чем больше детей поверит, тем сильнее станет топор. Вера детей ничем не отличается от веры взрослых, кроме одного момента: она искренняя. Они верят в деда Мороза и дедушка появляется наяву. Они верят в длиннозубого мокрошлёпика, живущего в подвале и убивающего непослушных детей,эээ и трам-парам! Барабанная дробь! Вот вам и новый Страшила”.

— Этот топор выкован из секретной стали или ещё чего? — будто сквозь вату доносился до него голос Островского.

— Бери выше, Мишаня. Из метеоритного железа! Ты понюхай топор - чуешь? Пахнет космосом. Про Тунгусский метеорит все слышали? Объяснять не надо? — в наглую врал рыжий шкет.

Денис снова спрятался в своих мыслях.

“...Дети пугаются - Страшилы кушают страх. И так было всегда. Высокие отношения между хищниками и травоядными. Выбраковка. М-да… Дети верят в то, что Страшилы - страшные и те, разумеется, стараются их не разочаровать, но взрослые... Ох уж эти взрослые, они и только они - главная причина формирования детского страха… Валера, разумеется, умолчит. Он не расскажет им правду. Правда слишком скучна и в неё так трудно поверить. Проще сказать, что Красный топор - волшебный, потому что ... Ну, все же видели? Хрусть и пополам. Трах-бабах и нет Страшилы. А Колька и Венька подтвердят… Простые слова, безоговорочная вера, ни тени сомнения и вот уже незаметно, шажками, мы приближаемся к азартной игре, где страх - это весело, а награда - преодоление трудностей и уважение от коллектива. Он всегда думает наперёд. Он уже всё продумал и распределил роли. Дети любят играть и он предложит им расквитаться со Страшилами, но в виде игры. Ты - будешь охотником, а ты - загонщиком, а если кто-то не согласен, тот качельку на морозе лизнёт”.

— Значится так, — деловым тоном говорил Валера. — Данный топор мы используем против Красной руки. Прямо сёдня! Вечером, я и Макарон идём ночевать к Островскому. Там мы садимся в засаду и...Ну, там дальше, по ситуации. Миша, ты где живёшь? Мне записать надо.

— А мы? — спросил Колька.

— Так, а вы, дорогие мои детишечки, занимаетесь пропагандой. Остаток дня вы бегаете по школе и рассказываете всем жуткую историю про Красный топор. Чем больше детей узнает, тем лучше. Можете приврать, что топор из Тунгусского метеорита, но никакой отсебятины! Всё, что вы ляпнете лишнего, будет использовано против вас.

“Всё верно, — мысленно подтвердил Денис. — Дополнительные нюансы могут усложнить нам задачу. Предположим - Коля рассказывает своим друзьям про то, что Красный топор из метеоритного железа и что он рубит Страшил не хуже, чем Чапаев беляков шашкой, а мальчик Веня тут же добавит, что особенно он хорош в полнолуние. И что мы имеем? Испорченный телефон. Ибо следующий рассказчик присовокупит от себя, что топор желательно использовать в полнолуние, а последний в очереди услышит, что использовать его можно исключительно в полнолуние, а в обычную ночь Красный топор — обычная железяка”.

— Но, как мы его вынесем из школы? Нас же заметят? — испугался Колька.

— Вот, всему вас учить надо! — Валера оглянулся и, попросив подождать его у пожарного щита, исчез за дверью, ведущую в кабинет труда. Он появился буквально через минуту с пустым мешком, а потом велел всем выстроиться стеночкой и прикрыть его от любопытных взглядов.

Мой топор багрянцем светит

Искры гаснут на ветру

Я его по пионерски

Прямо в полдень украду, — мурлыкал он, пряча топор в мешке.

Упаковав оружие, Кипятков повернулся к школьникам и сказал:

— После Физкультуры уроков не будет. Пятый “В” - пойдёт на обед, а потом все разойдутся по домам. Я ухожу прямо сейчас. Со мной уходит Макаров. Он понесёт мой ранец. Остальным - действовать по ситуации.

— Размечтался! — неожиданно фыркнула староста. — Макаров несёт мой портфель.

— А, ну да. Ладно, сам дотащу, — искренне огорчился Валера.

— Добрый волшебник, я понесу твой портфель, если ты, конечно, не против, — прошептала Воронина.

Кипятков и Макаров обменялись многозначительными взглядами.

“Воронина - очень странная девочка. Её поведение вызывает вопросы”, — сигнализировал Денис.

“Сам знаю, но предлагаю пока не подавать виду”, — шевельнул бровью Валера и попросил Воронину забрать из гардероба его курточку. И так получилось, что Марина увязалась за Валерой, а за Валерой увязался Денис, за которым моментально увязалась Полина. Эй, кавалер — портфель для прекрасной дамы! И пальто подавай, челядь! А дверь кто открывать будет? Девочек нужно пропускать вперёд. Тебя разве не учили хорошим манерам? Ну да, я за тебя возьмусь - живо научишься. Разумеется, это не могло не закончиться конфликтом и конфронтацией с великим вождём. А вождь, между прочим, выносил из школы священный топор войны.

— Староста, маму твою…— шипел Кипятков, потирая разбитый нос. — Я… Твою мать, в школу вызову. Ты у меня доиграешься - Сатана такая!

Полина и Денис играли в даму и галантного рыцаря. Он открывал ей входные двери, а она выходила, и так получилось, что спешивший за ними великий вождь получил дверью прямо в хлебальник. Ну, а что поделать: двери были тяжёлые, на пружинах, открывались с большим трудом, но зато захлопывались с неимоверной скоростью.

— Но я же тут не причём, — Полина картинно прикрыла своё лицо варежкой, изображая смущение. — Это всё он - мой кавалер! Я обязательно накажу его за такую дерзость.

— Валер, прости. Я нечаянно, — извинился Денис.

— Да у тебя, всё нечаянно!

Валера бросил мешок в ближайшем сугробе и принялся вытирать лицо свежим снегом. Воронина уже была тут, как тут, и с готовностью подала ему чистый носовой платочек. Валера тут же заткнул им нос, а то после него на ступеньках образовалась настоящая кровавая дорожка.

— Болит? — участливо прошептала Марина, заглядывая ему в глаза.

— Не-фа. Фтукни за ме-фя, старосту. Или снефок в неё брось, — велел Валера.

— Бить девочек - это плохо, — отказалась Воронина.

— Серьфёфно?

Больше он ничего не сказал, а лишь поднял мешок и поволок его в сторону своего дома. Девочки и Денис шли за ним следом. Они догнали его только на углу улицы, когда он снова остановился и вытащил из носа платок.

— Фу! — заявила Полина, увидев, как Кипятков смачно сморкается красным.

— Сама - фу. С таким отношением к мужикам, ты никогда не будешь счастлива замужем, — отозвался Валера.

— А я замуж и не собиралась, — сообщила недовольная девочка.

— Ага, конечно. Все вы, никогда замуж не собираетесь. Уж поверь доброму волшебнику и никогда не говори “никогда”.

Тут его взгляд упал на платок и Валера немного призадумался. Платок-то был не его. Девчачий. С ромашками. И как же так получилось, что на контрольной по математике Марина не использовала свой платочек? Забыла? Постеснялась? Какая интересная девочка. Он повернулся к ней и извинился за испорченную вещь.

— Пустяки, — прошептала Марина. — Я его постираю.

— Так, а можно я сам? — насторожился Валера, который прекрасно знал, что с чужой кровью можно творить всякие нехорошие вещи. Воронина же, не ведьма? А так похожа. Как жаль, что он потерял свою природную чуйку. Тут ведь, только отдай платок постороннему, а потом с тобой случится такая беда, что иной раз хуже смерти.

— Ты не доверяешь мне, добрый волшебник?

— Вот, когда ты так шепчешь, я тебе совсем не доверяю, — проворчал Валера.

Денис тоже напрягся. Сейчас, эти двое стояли и смотрели друг на друга, словно два кота, встретившиеся на спорной территории. Кто же из них мяукнет первым, заявляя о своём беспрецедентном праве на частную собственность? Наверное это тот рыжий котяра с разбитым носом. Как же он сверкает глазами, как угрожающе изгибает спину и нервно трясёт хвостом! Но и его противник не лыком шит. Есть что-то дикое в этой маленькой отважной девочке с темными волосами и тяжёлым немигающим взглядом. Она не так проста и хрупка, как может показаться вначале. Её поза, её молчание...Нет, так может молчать только великий стратег, полководец и шахматный гроссмейстер. Так молчит заклинатель змей, замерший перед коброй. Он ждёт, пока кобра сделает свой смертельный бросок.

— Не ты ли говорил, добрый волшебник, что мы должны стать дружны, стать одним классом… Спаянным в единый кулак? — спросила Марина.

— Да, — нехотя подтвердил Валера.

— Я докажу, что от меня будет польза. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы защитить вас, добрый волшебник, — протягивая вперёд руку, прошептала Воронина.

— От чего ты меня защитишь? Ведь, ты же… козявка! — возмутился великий вождь.

— От козявки слышу! — не осталась в долгу Воронина и потребовала:

— Платок!

— Пошла в жопу! — посоветовал ей Валера, а затем повернулся к ней спиной и как ни в чём не бывало потопал в сторону своего дома.

— Валер, погоди! — Денис хотел уже было бежать за товарищем, но бдительная староста тут же ухватила его за пальто.

— Ты куда? Нам направо. Обещал провожать, так доводи дело до конца или ты не настоящий мужчина?

Денис покосился на Воронину. Загадочная девочка стояла, опустив голову, и ковыряла снег валенком. Один ранец за плечами, а второй в левой руке. Валера так и не удосужился забрать у неё своё учебное снаряжение.

Конечно, зачем ему? Топор интереснее учебника по литературе.

— Давай мне его сумку, — предложил он, но Марина отрицательно помотала головой и медленно пошла за ушедшим вперёд Валерой

"Лучше всего уйти молча и не пререкаться по пустякам, — на ходу размышлял Валера. — с этими детишками всё довольно непросто. Уберу Красную руку, научу их справляться с трудностями, а дальше пусть они сами. А мне надо обследовать дом Культуры. Эта Воронина только прикидывается нормальной, но доверять ей нельзя. Нет, нельзя. Пока у меня топор, ничего она мне не сделает, но желательно разжиться и другими, более компактными артефактами. Воронину - под наблюдение и изолировать при первой же провокации... Да, так будет лучше для всех. Она, явно, не дура, но её назойливость и желание услужить, это уже слишком. Сплошная показуха. Да, именно это слово".

— Я не специально! Я не показушничала! — ударил в спину пронзительный шёпот. — А ты даже не подумал о том, чтобы стереть с доски свои записи. Их мог прочитать дневной и тогда ты мог подвергнуть себя опасности.

Валера остановился. Она рядом? А почему он не слышит её шагов?

— Но я стёрла их. Я позаботилась о тебе, — продолжался шёпот. — Я не прошу награды. Ты и так наградил меня. Сегодня ты спас мою жизнь. Я должна была получить единицу.

— Ты прочитала мои мысли. Что ещё ты умеешь? — в голосе Валеры прозвенела сталь.

— Мысли? Ах, нет! Я прочитала твои движения. Интуитивно. У меня бабушка глухонемая, — возразила Воронина.

— Не ври мне.

— Телепатия антинаучна. Ну, пожалуйста, позволь мне пойти рядом с тобой! Я хорошая! — в шёпоте Ворониной он уловил нотки слёз и нехотя сжалился над ребёнком.

Валера дождался, пока она поравняется с ним, и они пошли вместе.

— Что ты там, про единицу? — глядя в сторону, пробормотал он.

— Тут, в двух словах не расскажешь, — прошептала Марина. — Может лучше пойдём ко мне?

— Нет. У меня планы на вечер. Сама знаешь. Мне нужно подготовиться к встрече с Красной рукой, а для этого я должен выспаться.

— И сделать уроки, — подсказала Воронина.

— Чё? А, ну-да. Ещё уроки эти…И родители, которые узнали, что я курю. На ужин мне обещали ремня, — вспомнил Валера. — Вкусный, наверное.

— Ты совершенно не боишься боли, но пожалей хотя бы несчастного Кипяткова, добрый волшебник, — прошептала Воронина.

— Кстати, о единице. У меня при себе ручка Эльвиры. Это ведь зачарованный предмет? — сам себя вслух спросил Валерий Васильевич.

— Против Страшил использовать не получится. Это ручка нужна, чтобы ставить отметки, — добавила от себя Воронина.

— М-да? Но ведь там не кровь, я понюхал. Густая жидкость красного цвета напоминает чернила. Но и не чернила. Где-то я такое уже…

— Это лимфа. Она использует собственную лимфу для формирования мистической связи между страшилами и детьми. Оценка ставится вместе с подписью, где самая важная часть, это её роспись. Она выглядит как подпись, но отличается от оригинальной подписи множеством мелких деталей, — подсказала Воронина.

— Любопытно. И что мы имеем в итоге?

Как-то так получилось, что они незаметно дошли до дома, где жил Кипятков, и теперь сидели, разговаривали на лавочке.

— Тот, кто получит единицу, будет обречён. Роспись Эльвиры - это чёрная метка. Ребёнок исчезает навсегда в течении суток. Никто не возвращается. Никто, никогда не возвращался.

— М-м. Карт-бланш для Страшил. Вот оно, очередное правило. Плохой ребёнок получает единицу и наказанием будет похищение. И зачем это нужно? Они же не должны жрать детей. Они страхом питаются.

— Никто не знает, — прошептала Марина. — Вчера я подслушала телефонный разговор. Эльвира общалась с другими дневными и обещала им двоих: тебя и меня. Вернее, не тебя, а настоящего Кипяткова. Задачи в контрольных устроены таким образом, что их невозможно решить. Там ведь, на листах, тоже имелась её роспись, ты сам видел. Одни решат эти задачи, а другие нет. Неважно, насколько ты умный и сообразительный: решение всё равно будет неправильным.

Валера поёжился. Кажется начала подмерзать задница.

— Тебе не холодно? — спросил он.

— Терпимо, — улыбнулась в ответ Марина.

— Ладно, пошли ко мне. Я тебя, зайка, чаем напою, а ты за это мне домашку напишешь. Думаю, мамка Кипяткова не посмеет позорить сына ремнём в присутствии такой красотки, — предложил Валера.

— Я красотка? Вы льстите мне, добрый волшебник, — потупилась девочка.

— Я тебе “по - выкаю”! Вперёд иди. Прикроешь меня, пока я в прихожей топор буду прятать, — приказал девочке добрый волшебник.

*****

Полина тоже жила в пятиэтажке, только на другой улице. Денис проводил её до подъезда, отдал портфель и попрощался, но тут староста замялась.

— Я…это, — покраснев, сказала она.

— Чего это? — не понял Денис.

— Буду ждать тебя в 7: 20. И это…

— Ну?

— У тебя рукав порван. Отдай мне пиджак. Я зашью. Я хорошо шить умею. У моей Мамы машинка Зингер… — глядя под ноги, запинаясь, произнесла староста.

— Ах это…

Денис вспомнил, что оторванный рукав он запихал в ранец Валеры.

— Спасибо, не надо, — поблагодарил он.

— Ну и дурак! — обиделась девочка и убежала.

После этих слов, Денис ещё несколько минут простоял у подъезда, мысленно завидуя настоящему Макарову

Поздно вечером Денис и Валера, встретились перед домом, где жил Миша Островский. Хоккеист жил в новом трёхэтажном доме из кирпича. Тут было всего два подъезда, но дом всё равно казался высоким. Денис пришёл первым и успел несколько раз обойти вокруг дома, прежде чем появился его товарищ. Валера заявился всё с тем же мешком, а за его спиной пряталась всё та же Марина Воронина.

— К-хм? — вопросительно кивнул на девочку мнимый Макаров.

— Я проиграл в карты, — грустно сообщил Кипятков.

— В смысле?

— А чё ты от меня хочешь? Она — шельма! У меня семёрка козырная, а у неё десятка! А я разучился карты считать, как раньше. Я думал, она играть не умеет.

— Не понимаю.

— Добрый волшебник хочет сказать, что мы играли с ним в карты на желания и он проиграл мне желание сопровождать вас этим вечером, но вы не бойтесь - я не пойду с вами к Островскому. Он может быть в трусах и начнёт стесняться. Я буду ждать вас у дома, — объяснила Марина.

“Хорошо хоть не на раздевание”, — подумал Денис и тут же спохватился:

— Но ведь ты замёрзнешь! Нельзя!

Девочка в ответ загадочно улыбнулась.

— Не замёрзну.

— Не замёрзнет, — мрачно подтвердил Валера. — Она родителям сказала, что пошла к родне ночевать. У неё родня в этом доме. Я проверял.

— Как же ты проверял, если ты тут никогда не был? — с подозрением в голосе спросил Денис.

— Мне её глухонемая бабушка сказала. Слово молчуна мне дала.

— А, ну раз бабушка…А дедушки там не было?

— Прекрати добрый рыцарь, не нужно ссориться с добрым волшебником, — попросила Марина. — Это моё самостоятельное решение. Вам нужно идти. Островский места себе не находит. Вон его окно.

Валера и Денис посмотрели на окно, которое она показала, и действительно увидели Мишу. Тот прятался за занавесками и сигнализировал им рукой.

— Второй этаж, — пробормотал Денис.

— Ага, надеюсь он украл для нас канат, как я его и просил, — пробормотал Валера.

— Портишь детей, старая колода. Одну в карты играть научил, другого - воровать: что дальше? Пить и курить научишь? — мельком попенял другу Денис.

— Да, я хороший учитель, а тебе завидно? Тебе же со старостой ничего не светит. Так, разве что мороженое на брудершафт полизать? Я прям так радуюсь, когда наблюдаю в тебе истинную платоническую любовь. Все эти вздохи, ролики из Ералаша, игры в песочнице… — тихо ворчал Валера, наблюдая, как Островский открывает окно и спускает канат.

— Тебе бы только поржать. Вся твоя гнилая натура.

— Нет, что ты. Я ещё мечтаю посмотреть, как ты собираешь для неё гербарий из опавших листьев, хотя, сейчас же зима…Точняк! Завтра же скатаешь ей снеговика с морковкой.

— Мальчики, не ссорьтесь, — громким шёпотом потребовала Воронина.

— Да мы и не ссоримся, — покосился на неё Валера. — Это так, баловство.

И он подтолкнул товарища в спину.

— Ползи первым.

Дениса долго упрашивать не надо. Тело Макарова было, с его точки зрения, физически слабым, но всё же это ещё было тело ребёнка, а не подростка. Если бы он был подростком, то, возможно, он и не смог бы залезть по канату. А тут…Всего-то второй этаж, он и на девятый бы залез, пустяки какие. Взобрался, меньше чем за минуту и только наверху понял, что к его ноге привязан мешок. Валера пошутил. Примотал к ноге друга длинную верёвку, а другой конец к своему мешку с топором. Не, ну а чё? Не к канату же привязывать?

— Когда успел-то? — прошипел сверху недовольный Денис.

— Аяяй, неужели чуйка подвела? А как лез, как гордился собой? Я спецом длинную примотал, чтобы ты сразу не понял, — посочувствовал снизу добрый волшебник.

Ещё несколько минут было потрачено на транспортировку мешка, а затем на канате поднимали Валеру. Островский очень удивился, заметив внизу Воронину.

— А…Она? — спросил он.

— Она на шухере, — Валера помахал Марине рукой и без всякого зазрения совести лично закрыл окно.

В комнате повисло неловкое молчание. Денис поглядывал с подозрением, а Островский так и вовсе не понимал. Валера же, бесцеремонно начал снимать с себя верхнюю одежду и требовать чая. Денис отскочил к двери и прислушался. В соседней комнате разговаривали мужчина и женщина, и был включён телевизор.

— Тихо-ты! Нас услышат, — предупредил он.

— Но мы ведь из комнаты выходить не будем, — беспечно ответил добрый волшебник — Миша, куда мне курточку положить и валенки? Ага, спасибо. Я ведь не такое бескультурье, как Макаров. Я по квартире в носках хожу.

У Островского была большая комната и, пока он бегал за чаем, Макаров и Кипятков её как следует изучили. Тут была своя шведская стенка с турником и брусьями, боксёрская груша и даже велотренажёр.

— Здоровье, — прочитал надпись на тренажёре Валера и признался:

— Никогда такого не видел.

Денис заглянул под кровать и обрадовался.

— Ух, ты! Гири разборные. 32 кг, можно собрать.

— Они неудобные. Руку натирать будет, — наморщив лоб, вспомнил Валера. — А обычные, есть?

— Есть. Ещё как есть.

Денис достал из-под кровати несколько небольших гирек. Кажется, такие использовали в магазинах. Три и пять килограммов.

— И это, с таким богатством, он не смог победить руку помойную? — изумился Валера.

— Он боялся. Да, кроме того, ты посмотри на комнату? Книги видишь? Ну, хоть одну? Настоящий спортсмен - променял мозги на инстинкты. Как ты там про горилл говорил? — спросил Денис.

— Ну…Побеждает не самая сильная обезьянка, а самая хитрая, но я же в другом контексте, — припомнил Валера. — Ай, ладно. Мы прокачаем ему мозговую мышцу. Ничего страшного.

Островский принёс чай и сахар, а на закуску были баранки. Товарищи угощались чаем и поглядывали на стену, где висел ковёр, и сквозь этот ковёр отчётливо проступало большое красное пятно.

— Будто от крови, — заметил Денис — А что? Родители его не замечают?

— Нет, — покачал головой Миша. — Я им сто раз показывал и даже фотографировал на цветную плёнку, а они говорят, что я всё выдумываю.

— Замечательный городишко, этот Сосновск. Вот, что удивительно: днём - родаки, обычные, благонадёжные граждане. Уши дерут, попу ремнём наказывают, угрожают детдомом и перловой кашей, но, когда наступают сумерки, они превращаются в слепоглухих инвалидов и им совершенно наплевать, что их детишки совершенно свободно болтаются по ночам на улицах, — разглагольствовал Валерий Васильевич. — У куриц и то в тысячу раз материнский инстинкт сильнее. А тут, что? Вот - я, вечером ушёл из дому и ни одна собака мне вслед не гавкнула. Это как понимать? В моём родном мире уже бы давно по всем улицам искали и пинали полицию ногами, отвлекая от более важных дел. Просто город непуганых родителей.

— Они не видят Страшил. Они забывают Страшил, — угрюмо произнёс Миша.

— И все разрушения от деятельности Страшил исчезают с наступлением утра. Я сегодня уже проверил. Более того: вблизи Страшилы образуется поле тишины с неограниченным радиусом, но при этом оно действует только на людей, а другие Страшилы всё видят и слышат. Это как бы подразумевает, что начни мы убивать одного, как на его крики могут сбежаться другие, — рассказал добрый волшебник.

— Досадно слышать. Нужно сделать ловушки, — решил Денис.

— Сделаем. Только сначала, друг мой ситный, покажи, что из дома прихватил? — попросил Валера.

Денис вывалил на стол несколько перочинных ножей, бокорезы, спицы для вязания и зажигалку.

— Мало. Не ожидал от тебя, — нахмурился великий вождь.

Денис крякнул и на столе появились небольшие нунчаки и две самодельные бомбы.

— Больше не успел. У меня всего несколько часов было на подготовку.

При этом он умолчал про Куриного бога, спрятанного за пазухой.

— Странно, — Валера недоверчиво посмотрел ему прямо в лицо. — Сознайся: лентяйничал? Сырники Мамкины трескал? От тебя за версту пахнет.

— Ну, трескал, — согласился Денис. — Со сметаной и со сгущёнкой. Я люблю свою Маму.

— Оно и видно.

Валера не нашёл, как поязвительнее ему ответить и велел всем готовиться ко сну. Он занял бельевой шкаф и выкинул оттуда всё лишнее, а Дениса отправили под кровать.

— А, если мне надо в туалет? — тихо протестовал тот из-под кровати.

— В валенок нассы, — посоветовали ему из шкафа.

— Это неудобно.

— Тогда терпи. Чё ты, как маленький?

Постепенно все улеглись и затихли. Сидя в шкафу, Валера то и дело сверялся с часами. По словам Миши, Красная рука появится сразу после полуночи. Всего оставалось ждать около часа. Валера попытался устроиться поудобнее и в темноте нашарил нечто железное и знакомое. Он приоткрыл дверцу и тихо позвал в темноту:

— Мишаня, ты спишь?

— Ага, поспишь тут, — отозвался Островский.

— Слушай, а откуда у тебя в шкафу наручники. У тебя папа — милиционер?

— Нет. Это Мамины. Мама в милиции. Принесла с работы. А что?

— Да ничего. А есть ключи?

— Ну.

— Прекрасно. Деня, ползи ко мне. Будешь ловушку делать, — шёпотом приказал Валера.

Ровно в полночь Красная рука появилась в комнате. Она вылезла из пятна на ковре и, быстро перебирая длинными кривыми пальцами, поползла к кровати Островского. Наблюдая за ней сквозь щёлку, Валера подивился тому, что Страшила нисколько не стесняется — рука в темноте светилась и при этом даже не думала заканчиваться. Где же у неё суставы? Всё тянется и тянется. Это всё, только локоть? Какая длинная лапка. Когда рука, растопырив пальцы, поднялась над кроватью, другая её сторона всё ещё пряталась в красном пятне.

Валера осторожно вытащил из мешка топор и прицелился.

— Ты принёс рубль? — прошипела рука, обращаясь к оцепеневшему от страха Мише Островскому.

— Ва…Ва-ва…— пролепетал тот.

— Я задушу твоих родителей, а потом и тебя, — пообещала рука, покачиваясь будто змея перед мышью.

— П-принёс.

— Давай сюда!

Рука изогнулась и подставила ладонь.

— Сдохни! Вот тебе, бабка-процентщица!

С этим криком Валера вылетел из шкафа и рубанул топором руку там, где она была ближе к пятну. Но это был не тот привычный и карающий удар, способный разрубить даже медведя. Это был удар пятиклассника Кипяткова и рука только взвыла от боли, а затем резко обернулась и в гневе растопырила пальцы.

— Ой! — удивился великий вождь, причём, совершенно искренне.

— Ты - кто? — возмутилась Страшила.

— Я? Я ужас, летящий на крыльях ночи, я крошка от сухаря, затерявшаяся в простыне, я моль, сожравшая вашу шубу, я неистребимый прыщ на твоём лице!!! — потрясая топором, представился великий вождь. Самое первое правило в драке с противником - испугай и сбей с толку, но Красная рука не придала его словам никакого значения.

— Я придушу тебя первым, — грозно сказала она.

— А чё, не страшно? Нет? Ты учти, я заразный. У меня чесотка и экзема. Тронешь меня и покроешься бородавками. Ну чё, рискнёшь, падла артритная? — предупредил Валера, вставая в защитную стойку.

— Слабак. Я убила тысячи детей. Я не боюсь холодного оружия и экземы. Я бессмертна! — высокомерно сообщила Страшила и начала подниматься к потолку, намереваясь обрушиться на рыжего негодника сверху.

— Ну, бессмертие…Это такие условности. Может слышала — бог Пан умер? А ты, даже не бог. Ты — обычное суеверие, — глядя на неё снизу вверх, проворчал Валера и кивнул поднявшемуся с кровати Островскому:

— В кандалы гадину.

— Кого? — не поняла Страшила и тут послышался резкий скрежет. Это Миша защёлкнул наручники. Шуточка была в том, что им была неизвестна точная величина обхвата, поэтому между наручниками была дополнительная цепочка. Островский только затянул цепь и руке снова пришлось изогнуться в обратную сторону.

— Да я тебя за это…— начала было она, но тут уже Валера не зевал. Он вновь напал на руку и принялся рубить её со всей дури. Красная рука закричала и потянулась к нему, а малолетний рукоруб всё недоумевал: — а чё это она плохо рубится? Подумаешь, крови нет. Это нормально, но вообще-то кость уже давно была должна треснуть. Будто по резине шваркаешь. Говорила ему Марина — “наточи топор”... В следующий раз, точно наточит.

— Осторожней! — вскрикнул Островский, но было уже поздно. Красная рука опустилась на рыжую шевелюру Кипяткова и, резко подняв в воздух, затрясла школьника, словно дворовый пёс маленького котёнка. Топор выскользнул из рук победителя Страшил и со звоном ударился о стену.

— Смерть! — гулко и торжественно возвестила Красная рука. — Смерть - непослушным деть…Ай!

Пятерня разжалась и Валера полетел вниз.

Про Дениса-то все забыли. А вот он про себя не забыл. И в тот самый момент, когда рука добрался до Валеры, он благополучно добрался до руки и со всей силы огрел её самодельным кистенем, изготовленным из кожаного шнурка и Куриного бога. В сущности: что такое, этот пресловутый Куриный бог? Это же просто камень с дыркой. Почему бы, собственно, и не воспользоваться? Вот он и воспользовался, и такой подляны Красная рука точно не ожидала.

Денис хлестал Красную руку направо и налево, а она металась под потолком и визжала от боли. Снизу, на полу, подвывал Валера, неудачно приземлившийся задницей на что-то твёрдое и железное.

— А-а-а! — кричала рука.

— У-у-у-у! — вторил ей великий вождь, проклиная про себя всех спортсменов и все спортивные снаряды вместе взятые.

— Быстрее! Где твой топор? — закричал Денис на Валеру.

— Да ищу я, ищу. Сука, больно-то как…— стонал несчастный губитель и потрошитель Страшил, ползая на четвереньках между рукой и кроватью.

— Бей её туда, куда я ударил! — поторапливал его Денис.

— Да понял я…Слушай, у меня, кажется, перелом попы…

— Нашёл время прикалываться — мочи Страшилу!

— Караул!!! — очнулась Красная рука. До неё только сейчас дошло, что школьники разгадали её слабость и собираются применить криптонит. — Караул! Убивают!

На ладони появился зубастый рот и рука попыталась вцепиться в лицо Денису. И совершенно напрасно: он только этого и ждал. Куриный бог шлёпнул по ладони и рука, взвизгнув, отпрянула.

— Нашёл! — во всеуслышание объявил рыжий пацан, поднимая над головой топор, и рука поняла, что пора драпать. Она стала втягиваться обратно в спасительное пятно и Денис закричал:

— Миша!

Миша Островский, который всё это время прятался в самом дальнем углу комнаты, запрыгнул на тренажёр и закрутил педали. Красная рука иногда пряталась под кроватью в ожидании своей жертвы, но чтобы её под кровать саму потащили? Да против воли?

— Вы…Ох… совсем??? — донёсся из-под кровати её сдавленный голос, но её никто не слушал. Друзья советовались.

— Вот сюда бей, — показывал пальцем Денис.

— Давай. Хлестани её. Нарисуй мне крестик, — злорадно просил Валера.

— Я убью вас! За меня отомстят! — угрожала беспомощная рука.

— Ага, ага. Песенку слышала? Пой вместе с нами, — посоветовал ей Валера.

Денис ударил по руке своим кистенем и рука, задёргавшись, завопила:

— Ублюдки, какую песенку?

— Про Кукуруку. Кукурука - это чудо, — запел Валера и нанёс первый удар.

— Лучшее из всех на свете, — подпел Денис и вновь ударил Куриным богом по образовавшейся ране.

— Я не помню, как там дальше? — пропел Валера

— Дарит счастье и веселье, — напомнил Денис.

— Ага, точно. Подели-ся кукурукой, а не то сломаем руку…

Рука с треском лопнула. Один конец её исчез в Красном пятне, а другой намотался на шведскую стенку и застрял в ней. Ловушка сработала. Валера бросился к обрубку, проверил и растерянно отступил, ибо потеряв связь с пятном, рука сморщилась, побледнела и кажется собиралась рассыпаться в прах.

— Она сдохла, — сообщил он присутствующим.

— А пятно ещё нет, — отозвался Денис, внимательно осматривая ковёр. — Думаю, нам туда.

— Вы чокнулись? — испуганно спросил их Островский. — А, если вы не вернётесь?

— Ну, знаешь ли, — Валера подошёл к ковру и засунул в пятно свой топор по самую рукоятку. — Там мои деньги и я не собираюсь заниматься благотворительностью.

— Тем более, что нет никаких гарантий. Вдруг оно выжило? — повернувшись к Мише, добавил Денис.

— Верняк. Я иду первым. Деня, за мной. Миша, на шухере, — распределил обязанности великий вождь и отважно полез в логово Страшилы.

— Кипятков? Do you speak English?

— М-м? — Валера с трудом разлепил глаза.

— Are you sleeping? — недовольно и требовательно спрашивала молодая учительница английского языка.

— I'm fine. I closed my eyes and imagined London, — сонным голосом пробормотал он. — Вам, надо про Лондон? Про капитализм и палату лордов? Я всю ночь учил и переучил. Можно я лягу…Э-м, в смысле, можно выйти? Мне нужно умыться.

— Хорошо, Кипятков. Я тебя отпущу. Если ты, Кипятков, повторишь свою просьбу на английском, — гаденько улыбнулась учительница.

— О,кей.

Валера бодро повторил свои слова на английском, а потом на том же английском попросил отпустить ещё и Макарова. Макаров тоже учил и тоже спит. Ничему путному он сегодня уже не научится. Тем более, что сегодня проходят английский алфавит.

Англичанка осталась крайне недовольна поведением Кипяткова, пообещала поставить точку в классном журнале, но Кипятков только зевал и предлагал в следующий раз обсудить Шекспира. Пришлось отпустить.

Помотавшись по коридору, друзья притулились возле какого-то закрытого кабинета и Денис вспомнил, что это - тематический класс. Физика там. Валера попытался уснуть стоя, прижавшись щекой к двери, но дверь была неудобной, и он предложил взломать кабинет.

— Нас же заметят, — возражал Денис.

— Если это класс физики, то там точно есть кафедра и комната, где хранится разно научное барахло. Как ты думаешь, если мы там поспим... Мы же никому не помешаем? — предположил Валера.

— Понял.

Денис так хотел спать, что на вскрытие двери у него ушло всего секунд семь, не больше.

Они заползли в кабинет и, закрывшись там изнутри, точно с такой же лёгкостью открыли каморку за кафедрой.

— Поспим до конца урока, — сонно бормотал Валера. Он нашёл несколько стульев и соорудил из них нечто вроде скамейки, а под голову подложил синий халат.

— Ага. И перемену...Я думаю ничего страшного, если мы опоздаем на второй урок, — согласился Денис, обнаруживший за шкафом с методическим материалом пыльное кресло.

— Хррр, — одобрительно захрапел Кипятков.

Весь урок пятиклассники переглядывались и перешёптывались. Никто не слушал англичанку, тянувшую у доски букву - “H”. Hard! Hair! Heaven! Hunger…! Произносим на выдохе. Язычок вниз. Что же вы, дети? Повторяйте за мной!

Ага, сейчас. Все обсуждали двух нахалов, так ловко улизнувших с урока английского. И едва началась перемена, как Кипяткова и Макарова принялись активно искать. Искали и не нашли, хотя неугомонный Колька успел заглянуть почти во все классы. На следующем уроке писали диктант и учительница первым делом спросила об отсутствующих. Венька видел, что Воронина передала старосте некую записку и та, прочитав записку, встала и сообщила учительнице, что ученики Кипятков и Макаров вызвались помочь учителю пения. В данный момент, они в актовом зале двигают пианино.

Венька вопросительно посмотрел на Кольку, но тот отрицательно покачал головой. Нет, мол, там никакого пианино, а уж тем более сгинувших одноклассников. После второго урока Коля и Веня начали приставать к Ворониной и требовать правды.

— Они спят в классе физики, — потупившись, прошептала девочка, — только вам нипочём не открыть. Они заперлись.

— Хорошенькое дело. Они так весь день будут спать? А уроки? У нас два урока труда сегодня. Что мы трудовику скажем? — возмутился Колька.

— Действительно, Марина. Нужно что-то делать. Ладно бы Кипятков, но мне не улыбается, если и Макарова запишут в прогульщики, — поддержала мальчиков староста. — А вдруг они заболели? Я сегодня вышла из дома, а он в сугробе храпит. Носом вниз. А если это ангина?

— Вы правы. Пойдёмте, я помогу вам открыть кабинет, — согласилась девочка и, таким образом, спустя всего несколько минут, все четверо были уже там.

Кипятков и Макаров вяло сопротивлялись. Они обвиняли одноклассников в бессердечности и просили поделиться каким-то шилом, но их всё равно вытащили из убежища и заставили умываться. Стоя в туалете у рукомойника, Денис жаловался Валере:

— Это всё Воронина. Кто нас сдал? Воронина. Дверь отперла - Воронина. Ждала нас у дома - кто?

— Воронина, — зевая, подтвердил Валера.

— Вот! Она точно — ведьма! Надо сжечь её!

— Ну, она же маленькая, — вступился за девочку добрый волшебник.

— Хорошо. Но как только ей стукнет семнадцать: на костёр ведьму! — кровожадно пробормотал Денис.

— Ты придираешься к ней. Она хорошая.

— Ой-ли? Островский сказал, что её тётка, которая жила в его доме, ну которая, типа родственник…Так вот, эта тётушка умерла! Как тебе такой расклад - Илон Маск? К кому она там ночевать ходила? — язвительно поинтересовался Денис.

— Ну, бывает. У каждого свои недостатки, — Валера безразлично пожал плечами. Денис оглянулся и, убедившись, что поблизости никого нет, резко ухватил товарища за ухо и притянул к себе.

— А что самое подозрительное…— принялся шептать он прямо в ухо. — Тогда, ночью, когда мы загадывали желания у гномика, некто Николай, упомянул Марину Воронину в числе пропавших детей. Я запомнил! Я прекрасно запомнил. Он так и сказал: “Маленькая такая, с тихим голосом…” — что ты мне ответишь на это? Кто она?

— Она - наш друг, — нехотя, произнёс Валера, — И всякому, кто сомневается, я набью рыло. И вообще…Да кому ты веришь? Я тоже был там и прекрасно помню, что Коля назвал другую фамилию. Он сказал — “Калинина”. Реальность обманчива. Мы были под влиянием ложной памяти, я тоже много чего припомнил, чего не надо, однако же, думаю, если ты спросишь Кольку…

— А щас и спрошу!

Денис выскочил в коридор и, схватив за шиворот дежурившего поблизости одноклассника, приволок его в туалет.

— Коля вспомни, — попросил он. — Тогда, ночью, гном — матерщинник? Какие фамилии ты называл?

— Какие фамилии? — переспросил перепуганный Колька.

— Фамилии детей, получивших единицу и пропавших на следующий день. Макаров утверждает, что среди них ты назвал Воронину, — разъяснил за Дениса Валера.

— Ну, — закивал Колька.

— Ну, а я точно помню, что была Калинина, а не Воронина. Разреши наш спор, — попросил добрый волшебник.

— Да, Калинина, — наморщив лоб, подтвердил одноклассник. — Она не из нашего класса. Она в 5 А училась. А что? Вы её нашли?

— Ага, нашли, — захихикал мнимый Кипятков. — Макарову просто приснилось, что Воронина, это она. Калинина, то есть. Вот что бывает, когда по ночам не спишь. Шарики за ролики заехали.

— Да пошёл ты! — рассердился Денис и покинул туалет, а Колька очень странно посмотрел на Кипяткова и вдруг сказал:

— Иногда мне тоже кажется, что моя память ошибается. Порой, я смотрю на Воронину и не узнаю её, но стоит подумать, как я вспоминаю, что мы учимся вместе с самого первого класса.

— Тебе она нравится? — поинтересовался Валера.

— Честно? Я боюсь её. У неё такой странный взгляд. У меня от её взгляда мурашки, — признался Колька.

— Таков путь, — философски произнёс рыжий пацан и добавил:

— Ладно, пойдём трудиться. Чё у нас там сегодня? Табурет или скворечник?

— Да какой табурет? Ручки для лопат будем наждачной бумагой обрабатывать, — поведал Колька.

*****

Он не соврал. Учитель труда, крепкий молодой мужик, которого все называли - дядя Толя, выдал пятиклассникам наждачную бумагу и, указав на груду деревянных палок из свежей ели, приказал: - “Шкурить до посинения”. А сам ушёл. Денис, которому очень не хотелось заниматься ерундой, послонялся по классу, оглядел и потрогал инструменты и решил сделать себе набор отмычек. Он поискал взглядом Валеру и нашёл его возле корзины со стружкой. Кажется, добрый волшебник всерьёз решил устроиться на ней спать. Ну и плевать! Пусть спит, раз такой умный, а он ещё докажет, что Воронина не та, за кого себя выдаёт. Нужно проследить за ней и втихаря вскрыть квартиру, а уж там и доказательства раздобыть несложно.

Валера не нашел ничего лучше, как усесться в корзину собственным задом.

— Кипяток? А кто за тебя работать будет? Лошадь? — крикнул ему кто-то из одноклассников. Остальные засмеялись. Валера скривился.

— Детки, хотите парадокс расскажу? — громким голосом возвестил он. — Больше всех пахала в колхозе лошадь, но председателем так и не стала. Вот и думайте, почему? А я - спать.

Школьники не понимающе переглядывались.

— Дурак, — сказал кто-то.

— Мясников, кажется? — буркнул из корзины добрый волшебник. — А ты в курсе, что в твоей квартире тоже есть красное пятно? В прихожей. Возле этажерки с обувью. Я ведь могу сделать так, что ты замолчишь навсегда. Улавливаешь?

— Он с Макаровым ночью на Красную руку ходил, — оглядываясь на Валеру, тоном заговорщика поведал неугомонный Колька.

— На фильм?

— На Страшилу, дубина! И Островский с ними ходил. Вот они и спят. Не спали всю ночь.

— Так это... Так и чего? Пусть расскажет! — загомонили ребята.

— Да они молчат. Сказали только, что Красной руке - кукуруку сделали, — рассказал Веня, который тоже изнывал от любопытства, но не подавал виду.

— А при чем тут пятно красное?

— Так из него рука, говорят, вылазила. Обещали рассказать после уроков, — сообщил Колька, гордый от причастия к некой тайне.

— Но до конца уроков - вон сколько! Мы же с ума сойдём. Пусть сейчас говорит, ну пожалуйста!

Самые нетерпеливые обступили корзину, где сидел добрый волшебник, и засыпали его вопросами, а Денис обратил своё внимание на верстак учителя. Там был интересный замок, на котором он решил испытать свою новую отмычку.

Пользуясь тем, что на него никто не смотрит, он забрался под верстак и засунул свою поделку в замочную скважину. Замок оказался совсем пустяковым. Один щелчок и... Хм. Журнал Плейбой. 1992 год. Сентябрь месяц. Никогда такого не видел. И Денис с любопытством зашуршал глянцевыми страницами.

— Макарон, там Валера грубит и посылает всех в жопу, расскажи нам про руку-то, — услышал он над головой Колькин голос и нечаянно засветил журнал.

— Ой! Это что? Сиськи?!! - услышал Валера чей-то радостный голос и внимание одноклассников, как по мановению волшебной палочки, переместилось в сторону учительского верстака. Добрый волшебник сначала не понял, а потом увидел у верстака растерянного Дениса и как у него из рук вырывают журнал, и тут, у него неожиданно открылся дар. Он, как наяву, увидел ближайшее будущее и чем оно может для всех закончиться и потому не стал медлить. В целях воспитания и профилактики аморальных преступлений, Валерий Васильевич применил террор.

На возбуждённых школьников обрушился дождь из опилок и не успели они протереть глаза, как из пыльного вихря появился Кипятков. Он был страшен, он раздавал оплеухи и подзатыльники направо и налево, да так ловко, что никто не ушёл обиженным.

Пользуясь всеобщим ором и возникшей сумятицей, он отогнал юные пытливые умы от журнала и наложил на него свою загребущую руку. И пока школьники охали и хныкали, под верстаком произошло расследование по горячим следам, а затем суд и справедливое наказание. К тому времени, как в класс прибежал дядя Толя, школьники стояли на своих местах и сосредоточенно шкурили палки.

— Что случилось?!! — ахнул трудовик, оглянувшись. Весь класс был засыпан стружками и опилками, повсюду летала мелкая взвесь, но школьники упорно молчали. Никто даже не взглянул на него. Все работали.

— Хулиганим? Стоит вас на минуту оставить...

— Дядь Толь, да не хулиганили мы. Хотели опилки на помойку выкинуть, а Макаров поскользнулся и нос разбил. Мы просто испугались. Верно, ребята? — ответил за всех Кипятков и угрожающе помахал метёлкой.

— Да.

— Верно.

— Всё так и было.

— Макаров! — строго посмотрел на пятиклассника учитель труда.

— Он правду говорит, я упал, — прикрывая ладонью разбитый нос, подтвердил Денис. — Мы сейчас всё подметём. Мы уже начали.

— Угу, ага, — поддержали его Коля и Веня, собиравшие опилки в корзину при помощи деревянной лопаты.

Дядя Толя философски отнёсся к произошедшему. Выдал всем мешки и метёлки, а потом, убедившись что всё в порядке, снова ушёл.

Класс облегчённо выдохнул.

— Кипяток, это нечестно! Мы видели, как ты притырил журнал, — обижались мальчики.

— Я не понял: пример товарища с разбитым носом вам показался неубедительным? Так я повторю урок. Вставайте в очередь, — предлагал им Валера, занявший по праву место учителя и командовавший уборкой из за стола.

В очередь никто не захотел, но на Валеру нехорошо поглядывали и тогда он, чтобы разрядить накалившуюся обстановку, решил, что называется, бросить собаке кость.

— Ребята, — ласково заговорил он. — Я только что спас вас всех от проблем и неприятностей. Ведь, если бы дядя Толя застукал вас за чтением этого журнала, то последствия могли быть самыми разными.

— Да не читали мы, там картинки! — возмущались школьники.

— А это не важно, важен сам прецедент. Вас бы стыдили на пионерском собрании, вас бы наказали родители, а учитель труда... Наверное, его бы попросили из школы и другие школьники, которые с ним в дружеских отношениях, обвинили бы вас в том, что его уволили. Из-за этого вестника порока, я щас не про Макарова, я про журнал, ваша жизнь превратилась бы в ад, а она у вас и так не сахар. И это накануне Нового года. Представьте, если вас за чтение этого журнала оставят без новогодних подарков? Готовы рискнуть? Сиськи или конфеты? А-а, вы же не думали? И напрасно. Следовало бы подумать...

— Но, мы бы никому не сказали, — жалобно возразил кто-то.

— Вы бы разодрали журнал на части и передрались из-за него, — суровым голосом отвечал Кипятков. — Сейчас у вас имеется шанс наябедничать на меня. Есть желающие? Чё глаза-то отводите? Понимаете уже, что ябеды долго не живут? Итого, журнал останется у меня. В моей частной библиотеке. Просмотр будет производится поочерёдно, журнал будет переходить из рук в руки под расписку, он будет замаскирован газетой Пионерская правда и...Коля, что там за газета на подоконнике?

— “Труд”, — посмотрев, доложил Колька.

— Прекрасно. Неси сюда. Я упакую, — велел добрый волшебник.

— Ты чё творишь? — зашипел на ухо Валере взбешённый Денис. — Они же дети!

— Не я начал эту войну, но почему-то именно мне приходиться расхлёбывать заваренную тобой кашу, — отвечал тот, раскладывая на столе газету.

— Не надо! — шёпотом взмолился Денис.

— А ты ящик закрыл?

— Нет, щас исправлю.

— Погоди немножко.

Валера открыл ящик, увидел, лежавший сверху, журнал “Здоровье” и шустро поменял его на "Плейбой".

— Вот теперь закрывай, — разрешил он.

Журнал “Здоровье” был тщательно упакован в газету “Труд”, после чего школьникам было велено остаться в школе после уроков. Явка обязательна. Сначала будет лекция, а потом развлечения, где в лотерею разыграют журнал. Тот, кому повезёт, прочитает его ночью первым, а на следующий день вернёт товарищам, но самое главное - полная тайна вкладов...организации. Никто не должен знать про журнал. Всем понятно? А теперь возвращаемся к уроку и в предвкушении шкурим палочки.

После четвёртого урока все пошли в школьную столовую на обед. Все, кроме Макарова и Кипяткова. Эти двое решили задержаться в классе.

— Странный мир, — говорил Денис. — Вроде бы СССР должен был распасться, а тут он вполне живёт.

Он сидел на подоконнике и водил пальцем по оконной раме.

— А чё, не жить? Пионерию никто не отменял, как и партию, а у местных старшеклассников на груди комсомольские значки. Неужели ты думаешь, что 92-год должен был отменить всё? — рассеянно отвечал Валера. Пользуясь тишиной и отсутствием посторонних, он вскрыл электрощит на одном из станков и попытался вытащить оттуда понижающий трансформатор.

— А зачем ты это делаешь? — спросил Денис.

— Да мне интересно: соберу я из него электрошокер или нет? Помнится, была одна схема…

— Вручную перематывать придётся, — прокомментировал Денис.

— Ага, тебе виднее.

— Честно, я про это время почти ничего не знаю. Мы жили в лесу, а как ты жил, когда...Ну вот, когда было такое время? — спросил мнимый Макаров.

— Да как... — Валера пожал плечами. — Дефицит, очереди, талоны на сахар. Мамка, бывало, поставит в очередь, а сама в другую, и стоишь так часа два. У меня с тех пор аллергия на очереди.

— А, то-то ты в магазинах ныть начинаешь, если перед тобой к кассе два человека, — припомнил Денис.

— Угу, у меня сразу всё болит и душит, и время сразу начинает идти зверски медленно. Психолог сказал, что такое не лечится, — подтвердил рыжий. — А если по детству? Так многое хорошо было. Свинец воровали, бутылки сдавали, в видеосалоны ходили, в кино, мультики всякие. Я в секцию дзюдо записался, первую форму получил спустя год, потом её сдать пришлось. Нормально жили. Вместо интернета были телевизор и походы в библиотеку. Купались на речке. Вместо фитнеса, стройки и бег с препятствиями... Ох, помню: как-то загнал меня сторож в подвал, так я, как Винни пух, через щель, да ещё застрял там, орал, еле выбрался. Золото, а не детство…

Денис хихикнул.

— Но всё равно, нам то, в городе было проще, чем вам, лесным дикарям, — закончил Валера.

— Наверное, — согласился Денис. — Я и представить не мог, что такое очереди. У нас поблизости база продуктовая стояла, так дед менял там лосятину и кабанятину на всякую дребедень. Холодильник там приобрели, конфеты и шоколадки мешками, консервы всякие, сыры, лимонад, цветной телевизор, видик с кассетами, приставку помню, как то раз дали. А потом эту базу бандиты под себя подмяли и дедушка уже с ними менялся. Сегу мне подарили, помню. Ничего не могу про это время плохого сказать…

Валера выглянул из-за станка. Его лицо аж позеленело от зависти

— Эх, может быть здесь в очередях постою, наверстаю упущенное, — мечтательно говорил Денис.

— О, как. Тут у тебя и мама, и папа, и староста, и тридцать три удовольствия. Жизнь с чистого листа, да? — язвительно поддакнул Валера.

— Я чую, к чему ты клонишь. Да, очень бы хотелось остаться, но мы должны вернуть настоящим Макарову и Кипяткову их законные тела. Это их жизнь и это их детство, — рассеянно отвечал Денис.

— Наконец-то. У Ца-цы проблеск сознания, — проворчал Валера.

— Кстати, о девочках! Что ты там мутишь с этой Ворониной? Думаешь, я не понял, что ты её прикрываешь? И это - ты? Ладно бы я, но - ты? От друзей не должно быть секретов, поэтому я бы хотел знать правду, — неожиданно встрепенулся Денис.

— Да нету её, этой правды. Она человек и она на нашей стороне. Этого тебе достаточно?

— Нет!

— Жаль. Скажем так, Воронина, девочка одарённая. Талантливая - я бы сказал. Она будет помогать нам по мере своих возможностей и...да. Она знает, что Макаров - не настоящий Макаров, в отличии от остальных одноклассников, — нехотя, рассказал Валера.

— Ага, значит у неё кровь гнилая. Я так и знал! — торжествующе произнёс Денис.

— Поздравляю тебя, Шарик - ты балбес! Это другой мир и немножко другие законы физики. Тебя, в первую очередь, должны заботить необычные свойства местных детишек, которые одной только силой коллективного воображения способны породить псевдоматериальную сущность, обладающую памятью и самосознанием. Тебе примера Красной руки было мало? Что мы там, в пятне-то, нашли? А? Несколько поколений детских страхов сформировали настоящую паранормальную хтонь и без всякой магии и генетических экспериментов. Такого, блять, даже у нас не увидишь. И это всего лишь дети. А прикинь, где-то существует мир, где такое могут сотворить взрослые, всего лишь подумав. Одной мелкой мыслишки достаточно и возникнет нечто из ничего.

— Да, звучит страшновато, — признался мнимый Макаров.

— Изначально я планировал создать отряд из одноклассников для самообороны, — размышлял вслух Валера. — Я думал, что тут некое подобие экосистемы между детьми и страшилами, но сейчас понимаю, что это не так. Страшилы в край оборзели, воруют детей. И над всем стоят загадочные Дневные. Я не исключаю, что кукла, которая нам нужна, тоже из Высших Страшил, но в любом случае, грохнув Красную руку и исключив Красное пятно из общей системы, мы перешли дозволенную границу. Теперь всё будет по-другому. Теперь будет война и мы должны ударить первыми.

— В смысле?

— Полный геноцид Страшил. Мы ударим по всем. Мы распространим своё влияние на другие школы и захватим детские сады, а также дом Пионеров. Теперь у нас для этого достаточно средств, — самодовольно объявил Валера и в щите что-то грохнуло. Посыпались искры.

Самое сложное, это организация массового собрания. Первоначально, добрый волшебник намеревался собрать все пятые классы, но быстро понял, что это чревато шумом и большими проблемами. И потому он решил пойти по пути самоорганизации и делегирования полномочий. Ну, прямо как в Бойцовском клубе. “Первое правило Бойцовского клуба - никто не должен знать о Бойцовском…” Но на ухо и шёпотом можно. Ведь всем известно: дети любят тайны. Мальчикам нравится хранить секреты, а девочкам нравится их выбалтывать, по той же причине. Ну все же любят тайны? И Серёжа тоже! Тайны, слухи — любим мы все!

Да, ему и так с трудом удавалось утихомирить эту толпу. Ведь едва он узнали, что Красная рука мертва, то в классе поднялся такой вой, что, ну просто, хоть святых вон выноси. А угрожать хоккеистами было бессмысленно. Хоккеистов больше не боялись. Вся пятёрка и вратарь сидели сейчас смирненько у стены и крутили в руках старые хоккейные клюшки.

— Эй, а ну тихо! Тихо, я сказал! Послушайте меня! — напрасно драл Кипятков глотку, его не слушали и продолжали галдеть. И тогда он пошёл на крайние меры.

— Мясников! Булатов! Преснова! Каждому по единице! — пригрозил он.

Класс моментально затих.

— Вы чё думаете, я блефую? — зловеще произнёс Валера. — Ручка Эльвиры - у меня. Если не прекратите шуметь, каждого из вас этой ночью заберут Страшилы.

— Кипяток, ты серьёзно? — не поверили ему.

— Ооо, ещё как серьёзно, детишечки. Вам бы пошуметь, да похулиганить, однако ручка у меня, подписи я подделывать умею не хуже Макарова, а если вы думаете, что это незаконно, то у меня и классный журнал имеется. Избранные - попрощайтесь с классом, поплачьте или заткнитесь и слушайте, пожалуйста, меня!

Пацаны затихли, а вот девочка Клава Преснова высказала своё сомнение.

— А по-моему ты всё врёшь, Кипяток. Где журнал-то?

— Макарон! Журнал! — тоном инквизитора произнёс Валера и требовательно протянул руку. Тут же в его руке оказался классный журнал в твёрдом переплёте. Девочка побледнела, до неё начало доходить, что сейчас произойдёт нечто страшное.

— Как там тебя…— Валера полистал страницы и его палец остановился напротив нужной фамилии. — Единицу тебе, Клава. А ночью…Бегут-бегут по стенке зелёные глаза. Они Клавочку задушат…Да-да-да-да!

— Не надо, — заплакала Клава и тут же с мест в Валеру полетели упрёки.

— Прекрати!

— Зачем так шутить, Кипяток?

— Дурацкая шутка!

— Так вы же мне не верите, — всплеснул руками рыжий мальчишка. — А тут наглядный эксперимент. Утром посчитаемся и определим: кто врёт, а кого страшила сожрёт?

— У тебя сердца нет!

— Знаешь, сколько мы от Страшил страдаем?

— Мы их боимся! Мы каждую ночь боимся!

— Вот! Вот! Я вас позвал сюда, чтобы навсегда решить нашу общую проблему со Страшилами, а вы меня не хотите слушать! — торжествующе вскричал Валера. — Я не буду никому ставить единицу, но взамен, соблюдайте тишину или…

Он грозно помолчал и, только убедившись, что все его слушают, удовлетворённо кивнул.

— Воронина, раздай по рядам листки.

Школьники переглядывались. Маленькая, тихая Марина Воронина зашелестела по классу и в руках у неё была кипа листов. В первом ряду часть листов забрала староста и взяла часть работы на себя. Валера, тем временем, подошёл к закрытой доске и открыл створки.

— Я не буду ходить вокруг да около, — начал он, — На этой доске вы можете видеть список пропавших детей города Сосновска. И это только с сентября месяца. Всего получается: двадцать четыре ребёнка. В нашем классе недостаёт… уже четверых.

Школьники молчали, ведь Кипятков сейчас поднял вопрос, который все боялись обсуждать вслух, и это было необычайно страшно.

Валера повернул голову к классу и требовательно постучал по доске кусочком белого мела.

— До сих пор вы кормились слухами про то, что кто-то, где-то пропал, утонул, спрыгнул с крыши, попал в областную больницу или переехал жить насовсем к подземной бабушке, но вот вам статистика и она удручает. Легко жить, лишь понаслышке зная, что твоего друга забрали Страшилы, а твоя сестра или брат просто сильно заболели и скоро вернутся, но реальность несколько отличается и, судя по списку, к концу учебного года - это число удвоится. Двадцать четыре умножим на два и округлим до пятидесяти. Как вам такая математика? Она вам нравится? Среди этого числа может быть любой из вас, потому как неприкасаемых нет и быть не может. Что же мы будем делать, дорогие мои детишечки?

Школьники молчали. Некоторые сидели опустив голову. На задней парте кто-то тихонько плакал.

— Ага, я так и думал. Но утешьтесь же, ибо с вами я, добрый волшебник. И добрый волшебник научит и поможет вам победить Страшил, — улыбнулся Валера. — Прочитайте список, который вам раздали мои помощницы. Вам знакомы эти Страшилы?

— Да, знакомы.

— Ещё как

— Особенно вот это, я знаю где оно обитает.

— Чёрная простыня?

— Прекрасно, а теперь найдите в списке Красную руку. Видите, она зачёркнута, — посоветовал им Валера.

— Да.

— А почему?

— И у меня зачёркнуто.

— А где искать-то?

— Это потому, что этой ночью в квартире Михаила Островского, который присутствует здесь и может подтвердить мои слова, — Валера указал на покрасневшего от стыда Мишу. — при его активном участии, а также при участии вашего одноклассника Макарова Дениса Сергеевича, была ликвидирована данная страшила. Макарон — подтверди.

— Да, подтверждаю. Мы её зарубили при помощи Красного топора и Куриного бога, — рассказал Денис. Он всё это время стоял у окна и отстранённо любовался морозными узорами. Иногда ему подмигивала староста и знаками показывала, что рядом с ней свободно, но Денис делал вид, что не замечает её намёков.

— Итого: что мы имеем? Страшилы уязвимы для волшебного оружия и, если мы все скооперируемся, то справимся с любым из них и тогда вам больше не нужно жить в страхе, — подытожил Валера. — Разумеется, мы должны держать всё в строгой тайне, поскольку мы избранные, а другие классы всё только могут испортить. Поэтому, мы должны действовать молча и никому не рассказывать, куда мы ходим ночью и за каким страшилой. Всем понятно?

— Непонятно! А с чего ты решил, что мы согласны? — выкрикнул кто-то и несколько голосов его поддержали.

— Я предполагал такой ответ, — Кипятков задумчиво почесал нос. — Действительно, это вопрос выживания и, по идее, каждый должен быть сам за себя. Это логично. Я вас не осуждаю. Сделаем так: желающие выжить останутся, а остальные, кому страшно или мамка заругает, те, пожалуйста, на выход. Дверь - вон там. Только учтите: Веня, Коля, Полина, Марина и уважаемая мною хоккейная команда из семиклассников, они все уже находятся в привилегированном положении. Они больше не боятся. У них есть оружие и они согласны мочить Страшил. И все, кто останутся, тем тоже бояться нечего, а вот тем, кто уйдёт…мы не можем дать никаких гарантий. В первую очередь, мы будем защищать самих себя, а все, кто не согласен — не вздумайте нас даже просить о помощи. Вы же сами за себя. Ну же? Я никого не держу насильно.

Валера подождал несколько минут и, не дождавшись желающих уйти, продолжил:

— Прекрасно. Теперь перейдём к интересному. Как вы все знаете, не далее как вчера, я избавил нашу школу от Эльвиры Николаевны, известной также, как “Кость”. Данная особа, согласно общим верованиям и традициям, тоже относится к страшилам, но, к так называемой, высшей категории, которую вы именуете “Дневные”. По моим поверхностным данным, в каждой школе существует такой страшила, в чьи обязанности входит запугивать детей посреди бела дня, и именно благодаря им у нас в городе такой высокий процент пропавших. Они ставят единицы и дети исчезают навеки вечные. В данный момент Эльвира лишена своего орудия труда и обесчещена перед лицом коллектива школы. Однако, не утешайте себя ложными надеждами и не радуйтесь раньше времени. Она вернётся. Отстранение от работы и больница для неё - это всё временные трудности и поэтому нам нужно быть готовыми к встрече с ненавистной училкой. Подозреваю, что в запасе у нас всего несколько дней. И да, я пока не знаю, как ликвидировать Эльвиру.

Класс взволнованно зашумел.

— Но, это не страшно! — Кипятков замахал руками, пытаясь успокоить своих одноклассников. — У нас есть ещё время. Мы с товарищами знаем о местонахождении ещё двух Дневных. Мы их поймаем и будем пытать…Ой, да шучу я, шучу. Будем допрашивать и кто-нибудь обязательно расколется и пойдёт с нами на сделку. В любом случае, вопрос по дневным, это дело самого скорейшего времени, я его возьму под личный контроль, а вы будете охотиться на обычных. На ночных страшил, которых вы так раньше боялись.

— А как? У нас нет оружия. Это у тебя топор, а у нас? — начали возмущаться ребята.

Рыжий ухмыльнулся и кивнул Мише Островскому. Миша тут же приволок на стол учителя тяжёлую, спортивную сумку и принялся вытаскивать из неё носки, набитые чём-то тяжёлым и звонким.

— Ночью мы выпотрошили “Красное пятно” — поведал классу Валера. — Теперь у нас есть метод и средства для уничтожения страшил.

Он демонстративно поднял один носок.

— Юбилейные рубли. Они обладают бесспорным магическим эффектом и именно потому их боятся страшилы. Эти рубли были испытаны и проверены, и я готов их уступить каждому желающему по курсу: один к одному. Один юбилейный рубль на один бумажный. Как вам такое предложение?

— Фига себе, а Кипятков-то, барыга, — недовольно забормотали школьники. — Ещё и нажиться на нас решил.

— Стоп! Стоп! Но ведь это мои деньги! — оскорбился Валера — Я отдавал их Островскому, а он выменивал их на юбилейки. Я брал эти деньги у родителей. Я практически обокрал их. Мне нужно вернуть обратно бумажные. Обратно в сахарницу, в которою они их откладывали на поездку к морю. Ну, или на жигули, я если честно не в курсе, но мне не принципиально. Если у вас есть свои, используйте свои, мне не жалко.

— А почему их у тебя так много? — стали спрашивать одноклассники и Валере пришлось рассказать всем историю про счастливую шайбу, про Красную руку и Красное пятно и как рука занималась рэкетом. Время от времени, Островский и Макаров вносили свои дополнения, пока не подошли вплотную к рассказу о Красном пятне. Дальше Островский замялся и признался, что ждал в комнате, пока пацаны лазили в это жуткое пятно. А под утро из пятна посыпались монеты.

— Рука, которую мы отрубили, всего лишь отросток, — объяснил Валера. — А пятно - это вход в маленькое карманное пространство. Правда, оно хоть и маленькое, зато очень раскидистое и, гуляя по нему, я и Макаров, выяснили, что пятно есть в каждой квартире и частном доме нашего города, и что по внутренним коммуникациям пятна, больше похожим на кишки…Вы когда-нибудь гуляли внутри кишков? Ощущения почти те же самые. Так вот, кишкоблудили мы с Дениской…

Все засмеялись.

— А чё смешного? — удивился Валера.

— Слово смешное, — прошептала Марина Воронина. — Не обращай внимания, продолжай. Мне тоже интересно.

— Угу, так на чём я…По этим кишкам, товарищи, можно попасть в любую квартиру к мальчику, к девочке. Да, можете смело краснеть и хихикать, пятно работает только ночью, а днём им воспользоваться совершенно нельзя. В центре лабиринта из кишков находится здоровенная скрученная фига, в простонародье именуемая кукишем, и она является основой Красной руки. Грубо говоря, у неё этих рук целые сотни, но поскольку была ночь, все эти руки были заняты — хулиганили и вымогали деньги с детишек. Мы воспользовались ситуацией и показали страшиле - "Кузькину мать". Теперь, Красное пятно, как бы это пошло не звучало, принадлежит нам, пионерам, — закончил рассказ Валера.

— А, как конкретно вы победили эту Фигу? — задумчиво спросил Веня.

— Засунули в неё кое-что. Можно сказать, воспользовались её доверчивостью, — начал было рассказывать Валерий Васильевич, но тут Денис предупредительно кашлянул и тот поправился:

— Уговорили, в общем. Оно теперь даже кашлянуть боится. Во - как напугано! За то мы, отныне, можем пользоваться пятном, как секретной дорогой, и по ночам ходить куда вздумается.

— Ничего себе. А это точно правда? А так бывает? — переглядывались пятиклассники, а добрый волшебник попросил Островского.

— Миша, ты покажи малолеткам, какое у вашей команды теперь есть оружие против страшил?

Миша продемонстрировал всем желающим хоккейную клюшку.

— На крюк, при помощи изоленты, примотаны юбилейные рубли. По четыре с каждой стороны. Оружие тяжёлое, увесистое. Сегодня ночью мы… Вернее сказать, наша хоккейная команда, планируем напасть на Чёрную Волгу.

— Ого! Ух-ты! А вы.. того...сумеете? Это же С.С.Д — смерть советским детям! — мальчики с благоговением обступили спортивный снаряд и он пошёл по рукам.

Валера, заметивший, что девочки смотрят на клюшку не то, чтобы с презрением, но как-то нерадостно, засуетился и начал предлагать им другие, более привычные варианты.

— Клюшки, это для пацанов. Рубли можно засунуть в куклу, украсить скакалку, даже в шарик на резиночке запихать, я видел у вас такие. Запихиваете значит и достаточно одной табле... Одного рубля, и страшила получит в морду от храброй девочки. Это же не обязательно должна быть игрушка, можно в любой женский аксессуар. В помаду, например, и вы закрасите своего врага насмерть…

— Добрый волшебник шутит, но в одном он прав: вариантов действительно уйма, — поспешила прикрыть Валеру Марина Воронина. И она же первая протянула ему пять рублей.

— На все, пожалуйста.

— Будьте любезны, — Валера высыпал из туго набитого носка пригоршню монет и отсчитал необходимое количество. — Приходите к нам ещё, у нас этих рублей всегда много, и дешевле нигде не найдёте.

— С большим удовольствием, — прошептала девочка, убирая деньги в кармашек. — Завтра принесу червонец. Родители на день рождения отложили, но с юбилейными мне спокойнее.

— Я только завтра смогу принести, — следом за Мариной подошла староста.

— М-м, ну за тебя Макаров заплатит. Тебе насколько отсыпать?- предложил Валера.

— В смысле? — очнулся Денис, который всё это время витал где-то в облаках.

— Можно мне, как Марине? А ещё, подскажи, как лучше победить старуху, которая прячется в зеркалах, — попросила Полина.

— Ты чего, мила моя, удумала? Сама на страшилу пойти? Так вот тебе моё строгое - нет! — отказал добрый волшебник, а затем обратился к классу:

— Ребята: сегодня никакой самодеятельности. У кого есть деньги и есть желание, подходим меняем рубли на рубли. Сегодня ночью работаю только я и хоккейная команда, а остальные подбирают себе подходящее оружие. Все операции по ликвидации чётко прорабатываются и оговариваются, во избежание травм и членовредительства. Ночью страшилы опасны и нельзя переоценивать себя. Сначала, мы начнём с того, кто послабее, и только потом перейдём на особо опасные экземпляры.

— А у меня пистолет есть. А если рубль заточить и зарядить в рогатку? А если… — на Валеру обрушился град вопросов и ему снова пришлось угрожать Эльвириной ручкой.

— У меня тоже есть идея, — неожиданно громко прошептала Воронина. — А что, если заманивать страшил на единицу? Мы выберем одного из нас, у кого квартира побольше, можно, например, меня, поставим мне единицу в классный журнал, подделаем роспись учительницы, а затем ночью устроим засаду. И кроме того, как я понимаю, мы можем очень быстро добираться друг к другу при помощи тоннелей в Красном пятне. Это же нам пригодится, да?

— Пригодится…Етитская сила! Да ты, чёртов гений!

Осознав, что по сути можно и не гоняться за страшилами, и они сами придут куда надо, Валера испытал невообразимое чувство восторга.

Маленький мальчик в синей куртке, в черных штанах с начёсом и в валенках с галошами, бежал со всех ног по тёмной пустынной улице. Он убегал от преследовавшего его автомобиля: Черная Волга “Газ - 21”. Только у одного автомобиля могли быть такие белые колёсные диски и такие жуткие фары, светящие мёртвым зелёным светом. Это была она: та самая Чёрная Волга, похищающая по ночам непослушных детей. А он и был непослушным.

— Ах, зачем я решил пойти вынести мусор так поздно! — всхлипывал на ходу маленький мальчик. — Говорила мне мама, а я не слушал! И зачем я решил отнести мусор на дальнюю помойку? Ох, горе мне, горе!

Мимо него по дороге проехал милицейский автомобиль УАЗ жёлтого цвета с настоящей синей мигалкой. Мальчик даже приостановился и радостно замахал руками, привлекая к себе внимание, но милиционеры не заметили его и поехали дальше.

— Что за хуйня? — завопил им вслед удивлённый мальчик. — Вы куда? Стойте - менты позорные! Это так вы работаете, да?

Тут он услышал зловещий рёв мотора, повернул голову и увидел, как чёрная Волга проезжает насквозь высокий сугроб, срезав таким образом часть дороги, и что она уже почти рядом с ним. Мальчик моментально вспомнил, что надо придерживаться образа, закричал от страха и побежал в тёмный переулок, который в самом конце заканчивался тупиком.

Чёрная Волга медленно въехала в переулок. По обеим сторонам были только деревянные дома и высокие заборы. Деваться мальчику было некуда и вот уже зелёный свет выхватил его из темноты, такого маленького, такого беспомощного, так смешно подпрыгивающего, пытаясь взобраться на забор. Нет, ему не уйти. Никто не может убежать чёрной Волги. Кажется, он и сам это понял и просто упал в сугроб, прикрывая руками голову.

Грохнуло так, что повыбивало окна из всех окрестных домов, но, поскольку там все спали и была ночь, то в сущности, можно сказать: операция по уничтожению ССД - прошла без последствий. Всё равно к утру всё окажется на своих местах.

Валера поднял голову и кровожадно улыбнулся. Чёрная Волга лежала кверху пузом. Взрывом её перевернуло с ног на голову и теперь со всех сторон к ней спешили хоккеисты, вооружённые волшебными клюшками.

— Дорогое удовольствие. Пятьдесят рублей на начинку ушло, — послышался знакомый голос.

— Не жалуйся, — Валера снова опустился на четвереньки и зашарил в снегу. Где-то тут, у него был спрятан Красный топор. К такому знаменитому страшиле нельзя с пустыми руками.

— Правее бери, — посоветовал, спрыгнувший с забора, Денис. — Ты его в самом углу закопал.

— А ты чем запускал взрывчатку? По рации? — полюбопытствовал Валера, дуя на замёрзшие от снега пальцы.

— Скажешь тоже, — Денис показал ему фонарик и два автопровода. — Я его слепило из того, что было...

— Ух-ты, жук. А мне? Дай, дай. Я с детства мечтал о таком фонарике, — запрыгал вокруг него добрый волшебник.

— А ты купи. Ты же богатый, — посоветовал ему Денис, пряча от него свою игрушку.

Валера тут же вспомнил, сколько ушло денег на взрывчатку, и несколько приуныл. Дорогое удовольствие. Нет большой хитрости в том, чтобы изготовить самодельное взрывное устройство, а вот начинить заряд юбилейными рублями, это он погорячился. Зато сработало. Вон она, Чёрная Волга, перевёрнутая лежит. Пора доставать пассажиров, а то испортятся.

Чёрная Волга во всём походила на обычный автомобиль, кроме некоторых мелких деталей. К примеру: у советского автомобиля никогда не течёт из днища густая жижа едкого пурпурного цвета, а из разбитых дверей никогда не высовываются костлявые лапы и не рычат пассажиры, больше похожие на скелеты. Валера ударил по колесу топором, на пробу, и колесо съёжилось, словно оно было не из резины, а…

“А из чего оно?” — призадумался он. Одна из костлявых лап вцепилась ему в штанину и он задумчиво уронил на неё топор. Пассажиры в машине горестно завыли.

— Там мертвецы, — авторитетно утверждал Островский. — Они похищают детей, а потом пьют их кровь, чтобы обрести бессмертие.

— Нет, там инопланетяне, — возражал ему один из хоккеистов. — Машина может становиться неосязаемой и невидимой. Она, пока за Кипятковым гналась, через фонарный столб проехала и хоть бы хны. Я сам видел!

— Эээ, а ну не подавайте ей идеи! — потребовал добрый волшебник. — Видите, руки, которые из машины тянутся, постоянно меняют форму. Страшила - полиморф. Оно меняет себя согласно вашим желаниям и страхам. Оно, как осьминог.

— И что делать? — озадаченно спросил Миша.

— Да, чё…Всё не нужное на слом - соберём металлолом! Бей его и не боись: внутри никого нет, это цельная страшила, — ухмыльнулся Валера и принялся учить советских детей вандализму.

Чёрную Волгу окружили со всех сторон и принялись колотить топором и клюшками. Денис всё это время бегал вокруг и искал юбилейные рубли. Нашёл целых три штуки. Чёрная Волга извивалась, орала и пыталась встать на колёса, но энтузиазм пионеров был сильнее автопрома и в скором времени страшилу распотрошили на части.

— Миш, а почему милиционеры не остановились, когда я мимо бежал? — вытирая пот со лба, поинтересовался Валера.

— Так, они нас не видят. Ночь же. Вот, если им днём позвонить, тогда приедут. Днём они нормальные. А ночью - слепые и глухие. Ты думаешь, мы не пытались искать спасения у милиции? Сто раз пытались, — рассказал тот.

— Ой, ну прямо, как у меня на родине. Ну хоть что-то у нас не меняется, — проворчал Валера.

— Вечно ты на милицию наговариваешь. Провокатор! — не сдержался Денис.

— Да, кстати о провокациях: Миш, а если у тебя мама в милиции, ты можешь мне достать уголовный кодекс? — повернувшись к Островскому, попросил Валера.

— Могу. А зачем?

— Да так, провокации хочу устроить. У нас же в каждой школе есть Дневной страшила. Всего у нас три школы и, значит, нужно устранить парочку учителей по закону. Пожалуй, я придумал, как заставить милицию чесаться и приносить пользу, — задумчиво проговорил рыжий мальчишка.

После ликвидации Чёрной Волги, дети пошли к ближайшему Красному пятну. Хоккеистов следовало отправить домой отдыхать по безопасному маршруту, а главной боевое силе нужно было попасть к Ворониной. Они нашли пятно в заброшенном деревянном доме, на углу переулка и большой улицы. Пятно пряталось за печкой, в передней комнате и Валера личным примером показал, как нужно пользоваться этой новой и перспективной транспортной системой. Внутри хоккеистам не особо понравилось. Всё вокруг было скользким и склизским, в синюшно-багровом свете.

— Как будто внутри резиновой трубы, — жаловались они.

— Зато быстро. Щас я вам покажу хозяина этой клоаки, — улыбался Валера и, действительно, вскоре они вышли в большую пещеру, где в самом центре увидели здоровенную живую Фигу с глазами и носом в виде торчащего наружу большого пальца.

— Ублюдки! Гадины! Чёртовы дети! — поприветствовала их Фига.

— Эй, а ну повежливее. Будешь ругаться, я тебя ногой пну! — прикрикнул на страшилу Валера

— Да, чтоб ты сдох!

— Товарищи! Разрешаю в эту падаль кидаться камнями, — объявил добрый волшебник. — Только близко не подходите, мы ей в жопу взрывчатку засунули.

— А у него жопа есть? — удивлялись хоккеисты.

— Конечно. Перед вами образец древнейшего страшилы, перекочевавшего к нам из славянской мифологии. В прошлом, данная Фига ползала по просторам нашей необъятной родины, порождая распри и ссоры между соседями. Вспомните хотя бы мультфильм “Как казаки на свадьбе гуляли” — там она присутствует во всей красе. Но время никого не щадит и, спасаясь от энтропии, нашей Фиге пришлось адаптироваться к новым реалиям. И таким образом она трансформировалась в патриотическое Красное пятно, распуская повсюду свои Красные руки, но теперь её злодействам положен конец. В будущем, я думаю, мы откроем здесь музей пережитков прошлого, где наш герой займёт своё почётное, центральное место, — тоном экскурсовода вещал Валера.

— Я отомщу! — с угрозой в голосе обещала Фига.

— За что? — ахнул Кипятков, картинно хватаясь за сердце. — За то, что ты дура? Или за то, что ты много лет угнетала детей? Лучше сиди и не пукай: считай, что у тебя домашний арест. А не будешь сотрудничать с новой властью, мы тебя быстро в расход отправим. Желающих: до-фига!

— Какой ещё новой властью? — изумилась страшила.

— Властью учащихся! Властью пионеров и октябрят! — грозно подняв кулак, сообщил Валера. — Мы вас всех покараем! Всех узурпаторов и кровососов поднимем на революционные штыки. Довольно запугивать маленьких детей! Мы своё - отбоялись! Ура, товарищи!!!

— Ура! — хором поддержали рыжего наглеца хоккеисты и даже Денис, хотя для него всё это выглядело просто баловством. Валера снова заигрался в революцию, но уж лучше страшилы, чем Белый дом. Меньше позора и скандала впоследствии.

Фига в ужасе выпучила глаза, сейчас она не могла причинить никакого вреда детишкам, ведь внутри неё, кроме самодельной бомбы, находился ещё и Куриный бог. Мерзавцы, напавшие на неё ночью, пообещали, что если камень разобьётся на части, то она более уже никогда не возродится. Позор навеки. В сто раз хуже, чем лопнувший в жопе градусник. И она им почему-то верила. Эти мелкие гниды были способны на всё.

А мелкие гниды, под руководством Кипяткова и Макарова, потребовали, чтобы страшила открыл в тоннелях нужные двери и буквально через пять минут Валера выбрался из красного пятна в квартире Ворониной. Сегодня ночью, маленькая храбрая девочка тоже выступала в роли приманки. Днём, Макаров подделал роспись учительницы математики и с большим удовольствием влепил девочке единицу. Теперь, у неё ночевали Колька, Веня, Полина и ещё двое одноклассников, пожелавших проявить свою храбрость. Но к тому времени, как прибыла подмога, вооружённая Красным топором, дети, сидевшие в засаде и сами отлично справились.

— Шуба? — удивился Валера, изучая остатки страшилы. — А она в списке есть?

— Да вот же, он. Это Бука, — показала на листочке Марина. — Шуба с когтями и черепом. Нападает из платяного шкафа.

— Неплохо, — похвалил Кипятков пионеров. Все выглядели возбужденными и радостными. Пострадавших не было. Коля был вооружён конём-скакалкой, Веня, как обычно, со сковородкой, но самая тяжёлая дубинка была у старосты — вот уж у её кавалера ни ума, ни фантазии. Из калейдоскопа ей оружие сделал. Сколько он туда юбилеек запихал? Лучше бы носок дал - право слово. Впрочем, староста выглядела раскрасневшейся и довольной.

Воронина доложила, что поздно вечером, когда её родители улеглись спать, она впустила в квартиру одноклассников с целью организации засады. Все сидели в её комнате, пили чай, ели конфеты и ждали. И вот, ровно в полночь, после того как пропели гимн, заработало радио-репродуктор. Оно висело на кухне, но несмотря на это, все его в комнате прекрасно слышали. Голос шёл отовсюду. Оно говорило примерно следующее: — “Девочка, девочка…берегись! Ты очень плохо училась и теперь твоя душа принадлежит Ночному ужасу…Девочка, девочка…Бежать бесполезно. Ложись на кровать и сложи руки крестиком…. Девочка, девочка…”

— Я понял, всё, как обычно: угрозы, хохот, картавый косноязычный ведущий, — перебил её Кипятков. — Никакого креатива.

Все испуганно замерли. Макаров непонимающе нахмурился.

— Нельзя ругать радио, — шёпотом сообщил Колька.

— Точно, нельзя, — хором подтвердили двое одноклассников, которых, кажется, звали Люся и Сеня. — оно злопамятное. Оно всё помнит и слышит.

— Даже днём, — прошептала староста и зачем-то полезла смотреть в окно.

— М-да? Любопытно. А раньше вы об этом молчали, — с этими словами Валера побежал на кухню, где встал на стул и сорвал со стены репродуктор. Затем он вернулся обратно в комнату Марины Ворониной.

— Пожалуйста, — продемонстрировал он свой трофей. — Это обычное радио. Если бы это был страшила, из него бы уже текла всякая разноцветная жидкость. Провода, на стене — полёвка. Никаких элементов мистики. И что же вы его так боитесь?

Увидев, что он принёс, одноклассники испугались ещё сильнее.

— Кипяток! Нельзя трогать радио ночью! — схватившись за голову, застонал Веня.

— Теперь, нам всем крышка! — попятились Люся и Сеня — Нужно уходить! Бежим из квартиры!

— Нет, ну надо же, а почему вы и об этом молчали? — возмутился Валера. Он посмотрел на Марину, а та только пожала плечами и прошептала:

— Мы думали, ты знаешь. Все же знают.

— Да! Даже маленькие дети! Младенцы, и те знают… — жалобным голосом начал объяснять Колька и тут радио заговорило прямо в руках Валеры.

— Хррр-Пшшш-Кшшш…Маленькие дети, — прозвучал голос точь-в-точь, как у Кольки.

Люся и Сеня закричали от ужаса и бросились вон из комнаты. Воронина проводила их совершенно растерянным взглядом. Староста побледнела, уронила калейдоскоп и вцепилась в руку Макарова мёртвой хваткой. Колька и Веня полезли прятаться под кровать. Валера и Денис обменялись недоумёнными взглядами, после чего Валера потряс радио и, прижав к уху, спросил.

— Чем ты это сказал?

— За вами уже идут. Бежать бесполезно. Вы будете наказаны, — произнёс голос.

— Аллё! Юстас? Юстас, я Алекс. Как слышно? Кто идёт? — Валера требовательно постучал по динамику.

— Ваша смерть! — сообщило радио и затихло.

— Ой, фу! Как пошло. Вот, если бы грузовик с водкой, а то смерть…Слышь, Маяк? Вот тебе наш пионерский ответ!

Валера бросил радио на пол и расколотил топором на мелкие кусочки.

— Что ты наделал, — пролепетал Веня, который тщетно пытался забиться под кровать, но не находил места.

— Это вы, чего так расслабились, придурки? — набросился на них добрый волшебник — По кой чёрт, эти двое рванули…, куда они, кстати, рванули? Марина? Это твоя квартира в конце концов - живо найди и тащи сюда. Деня, не держись за старосту, ты же мужик! Помоги ей. Староста, подбери с пола слюни и дубинку! У наc, Красное пятно есть, чего вы зассали? Отступить всегда сумеем. Коля, если сейчас же не вылезешь из-под кровати, я тебя лично пришибу, как предателя! А ну, живо собрались в кучу!

Валера был готов бесконечно угнетать и гнобить одноклассников, но вернувшийся из прихожей Денис сообщил, что дверь нараспашку, а Сеня и Люся убежали без верхней одежды. Следом появилась Воронина и подтвердила его опасения. Она сказала, что в квартире их точно нет, а есть только её родители, но они спят и будут спать до утра. Будить бесполезно.

— Тогда, все на улицу. Ищите сбежавших, — приказал добрый волшебник — Я остаюсь здесь. Денис, с этого момента, ты у них за главного. Если ещё хоть один пятиклассник пропадёт, я этого тебе никогда не прощу.

— А ты? — спросила Воронина.

— Я остаюсь и буду держать оборону. Дождусь вашего возвращения и прикрою твоих родителей. А то, прошлой ночью, помнится, одна ручка крашена угрожала перейти дозволенные границы и тронуть тех, кто - вне игры, — проворчал Валера.

— Но, ведь ты будешь один, — прошептала она.

— Я всегда один, — также тихо ответил он.

Валера дождался, пока они соберутся и уйдут, затем прикрыл входную дверь и пошёл на кухню. Там он поставил чайник, заглянул в холодильник и пошарил по кухонным ящикам в поисках чего-нибудь вкусного. Чайник закипел минут через пять. Он заварил себе большую кружку, утащил её в комнату Марины, потом переправил туда же половину вафельного торта, найденного в холодильнике, но перед тем, как устроить чаепитие, он проверил ловушку, устроенную над дверью. Кто бы сюда не пришёл, а из комнаты ему будет только один выход. В окно. А уж Валера поможет, поспособствует, так сказать.

Он успел съесть два кусочка торта, а потом на пороге появилась смерть. Рыжего аж перекосило от этой тощей фигуры ростом до потолка, в чёрном балахоне и с косою в правой костлявой руке. Он даже машинально пересчитал костяшки пальцев, сжимавшие отполированный черенок, и, когда из-под капюшона раздался зловещий голос:

— Я за тобой.

Валера, ничуть не удивившись, пододвинул к себе кружку и сделал несколько хороших глотков.

— Я за…

— Будьте любезны уточнить цель визита и сообщить: за кем именно вы пришли? Имя, фамилия, отчество. Год и место рождения. Кроме этого, меня интересует прописка, — процедил он сквозь зубы, пародируя работницу паспортного стола.

— Кипятков Валерий Васильевич, 1982 года рождения; место рождения - город Сосновск. Ученик 5В класса средней школы № 1, — забубнила смерть, потихоньку поднимая косу. — Приготовься, настало время попрощаться с жизнью.

Валера укоризненно погрозил пальцем:

— А вот тут ты и попалась. Ты же просто страшила. Если бы ты была настоящей, то ты бы тогда знала, что внутри тела Кипяткова находится чужая душа. Но ведь, ты этого не знаешь? А хочешь узнать? Мне известно, что страшилы могут заглядывать в человеческий разум. Предлагаю, заглянуть в мой. Проверь - может я тебя обманываю?

Фигура в чёрном балахоне сделала шаг вперёд. Что этот рыжий пацан себе позволяет? Дети падают в обморок лишь при одном его появлении. Почему он не боится его? Здесь что-то не так. Ну, да не важно. Сейчас ночь, а лезвие его косы острее самой острой бритвы. Сейчас он умрёт.

Фигура в балахоне замахнулась и коса встретилась с топором. Ангел смерти отшатнулся и снова нанёс свой страшный удар, но уже от бедра, делая широкий замах. Рыжий пацан, казалось, только этого и ждал. Он ударил сверху вниз, отчего лезвие косы увело и оно вонзилось в журнальный столик. Пока хозяин косы боролся с деревом, пытаясь освободить косу, мальчик перешёл в контратаку. Бросившись под ноги смерти, он ударил её под коленную чашечку, да так ловко, что выбил сустав из ноги. Дылда едва не потеряла равновесие, но вовремя успела опереться на косу. Вот тут уже ей прилетело обухом прямо по хребту. Падая на пол, смерть, в буквальном смысле слова, загремела костями, а Валера закинул топор на плечо и отступил к выходу.

— Как ты уже, наверное, догадалась: я не совсем Кипятков, — говорил он, опуская над дверью самодельные шторы из скрепок и открыток, куда ещё вечером были вплетены юбилейные рубли. — Поэтому, ты можешь сколько угодно говорить, что ты ошиблась дверью, что обозналась, что сослепу, но правильных вариантов будет всего два. Либо ты оставляешь мне свою косу и по-честному сиганёшь в окно, либо сдаёшься, и с этого момента работаешь на меня. Меня, в принципе, устроят оба варианта.

Сеню и Люсю битый час искали по окрестным улицам, пока кто-то не додумался зайти к ним домой. И надо же, они были дома. Только наотрез отказывались выходить.

— Напугались они, — шмыгая носом, сообщил Колька Денису, ожидавшему у подъезда. — Польты свои забрали и снова закрылись. Что делать-то, а?

— Странно. А как они страшилу победили. Они же помогали вам? — спросил Денис.

— Помогали, — признал Веня, поправляя съехавшую с головы шапку. — Скакалками по нему лупили, но когда решили сбежать, то скакалки бросили.

— Скакалки остались у меня в комнате, — шёпотом подтвердила Марина. — Я согласна: их поведение настораживает.

— Ладно, спишем всё на припадок, — решил Денис, — но, впредь, они с нами не ходят. Валера ненавидит трусов. Для них же самих безопаснее теперь находиться от нас подальше.

— Макарон, а откуда ты про него столько знаешь? — неожиданно спросил Веня. — Раньше вы не дружили. Ты только с нами дружил, а теперь вы не разлей вода. Секретики у вас всякие.

— Ага, и на Красную руку вы вместе ходили. Откуда такое доверие? — поддакнул Колька.

Денис замялся. Не рассказывать же детям, что он тоже пришелец из параллельного мира? Тем более, что их с Валерой политика это запрещала. Обычно-то как? Валера привлекает к себе внимание и получает звездюлей, а на Дениса, до самого последнего момента, никто не обращает внимания. Так что, для детей он должен быть своим, местным, потому как, в случае чего, кто-то должен прикрыть основной магнит для неприятностей. Да и сам Валерий Васильевич строго-настрого приказал - молчать в тряпочку.

— Меня заколдовал добрый волшебник, вселившийся в Кипяткова, — сообщил он. — Хряпнул меня по голове чем-то тяжёлым и теперь я больше не боюсь никаких страшил. Вот ни капельки.

— Да нуууу… — недоверчиво протянули пацаны, переглядываясь. — Так не бывает.

— Ещё как бывает, — заспорил Денис — Тут боюсь, а тут не боюсь.

И он стал показывать на свою голову, пародируя Леонова из фильма “Джентльмены удачи”.

— А откуда у тебя Куриный бог? — прищурился Веня.

— Я его ещё летом привёз. Привёз и ничего вам не рассказал, потому что был жадный и эгоистичный. Наврал вам, а теперь, после вразумления доброго волшебника, я стал честным и готовым на всё, — рассказал Денис.

Кажется, ему поверили. Ну ещё бы, опция “Дурак” — как утверждал Валера, получалась у него гениально.

Когда они вернулись в квартиру Ворониной, то обнаружили Кипяткова в компании Островского. Мальчики мирно сидели в спальне Марины и пили чай, при этом Валера вслух читал уголовный кодекс.

— Изготовление, распространение или рекламирование порнографических сочинений, печатных изданий, изображений…О! Это нам подходит. И скока за неё дают? — бормотал Валера.

— А что такое, порнография? Картинки что ли? — спрашивал Миша.

— Да, с голыми тётями…Так…Лишение свободы, до трёх лет... С конфискацией предметов и средств производства, — рассеянно отвечал рыжий пацан. — Интересно, а где найти эти средства?

— Мы вам не мешаем? — вежливо кашлянул Денис и Валера осёкся. Казалось, он только сейчас заметил своих одноклассников. Денис сразу понял, что ещё недавно тут была хорошая драка, но победитель успел убрать все улики, кроме одной - щепка от стола. Стол пропал, а щепка осталась. И как же Валера это объяснит?

Валера и не подумал ничего объяснять, вместо этого он кивнул Марине и сообщил ей, что торта больше нет, но зато было вкусно, и огромное за это спасибо.

— Не беда, — улыбнулась девочка. — Не сидеть же вам голодными.

Дети принялись раздеваться, снимали верхнюю одежду и бросали её на кровать. Марина предложила поставить чаю, но Валера воспротивился и сказал, что уже три часа ночи и всем пора по домам. Коля, Веня и Полина стали протестовать.

— Никуда не пойдём.

— Точно. До утра спать не будем, тем более уже суббота.

— Ага, до утра ещё знаешь сколько?

— Как хотите, — пожал плечами добрый волшебник. — Тогда ищите стулья и обсудим Дневных.

Полина вызвалась помочь Марине и они вместе ушли на кухню, Колька убежал в туалет, и тогда, воспользовавшись моментом, Денис тихо спросил товарища:

— Кто был?

— Страшила, — так же тихо ответил Валера, делая вид, что читает уголовный кодекс.

— Какой?

— Бледный и с косой.

— Косой? — переспросил Денис.

— Уже, да, — ухмыльнулся Валера и хотел было ещё что-то добавить, но тут Веня с Мишей принесли стулья, и он таинственно замолчал. Потом ждали, пока вскипит на плите чайник и девочки принесут чай, потом угощались конфетами, и Валера недовольно хмурился, жалея, что не нашёл этих конфет при обыске кухни. И когда подозрительный мальчик Веня начал спрашивать - куда же делся журнальный столик, Валера тут же перебил его, и в свою очередь поинтересовался, а где же Сеня и Люся? А?

Команда Дениса дружно начала мяться и рассказывать, что одноклассники испугались РРР… и больше не хотят играть в охотников за страшилами.

— Ну, ни фига себе! Это что, для них, игры были? — ахнул Валера. — Они думали, это всё шуточки? Да я им знаете, что за это..!

— Ну Валера, ну не обижайся. Не все готовы к таким испытаниям, — попыталась успокоить его Полина.

— Валер, у них паническая атака, дети не выдержали, — поддакнул Денис.

— Они теперь, возможно, даже не пойдут в школу, — добавил от себя Колька.

— Ну и плевать! — рассердился Валера. — Пусть сдают оружие и сидят дома, раз у них поджилки трясутся.

— Оружие они тут бросили, — прошептала Марина. — Я приберу.

— Хорошо, — скрипнув от досады зубами, решил добрый волшебник. — С ними покончено. Забыли про эту парочку. Вернёмся к нашим баранам. И так: на повестке ночи двое учителей, которые считаются дневными страшилами. Один из них, учитель физкультуры, Бабушкин Игорь Эдуардович, а другая - учительница химии, Божена Римская. Оба славятся тем, что ставят ученикам плохие отметки, после чего ученики исчезают при таинственных обстоятельствах. Оба, с виду, законопослушные граждане и их обоих боятся не меньше, чем нашу математичку. Поэтому, предлагаю посадить учителя физкультуры по 228-й статье, а химичка, так и быть, пусть по 158-й на лесоповал катится. Вопросы?

— А что за статьи? — подняла руку староста. — Мы напечатаем про них в газете? Разоблачим их?

— Эммм..., нет. Сначала, мы их под эту статью подведём, а потом уже, возможно, про них и в газетах напишут.

— И где ты собрался материалы искать? — поинтересовался Денис.

— Пионеры добудут, — не моргнув глазом, предложил Валера.

— Фига себе, а у тебя ничего не треснет?

Рыжий устало посмотрел на него и начал рассказывать про учителей.

— Бабушкин Игорь Эдуардович, учитель физкультуры средней школы № 2. Известен выдающейся мускулатурой и здоровым образом жизни. Регулярно обливается холодной водой и побеждает в различных спортивных соревнованиях. Любит городки, лыжи и эстафеты с палочками…

— А ещё гири, — подсказал Миша Островский. — Я лично видел, как он на мизинце двухпудовую жмёт.

— Это который на пальцах отжимается? — припомнил Веня. — У меня друг в той школе. Он говорит, что на физкультуре все плачут, особенно девочки, потому как, если на канат не забрался, то он двойки всем сразу ставит.

— Двойки - это ерунда, — прошептала Марина. — Раз в месяц он устраивает зачёты по физкультуре. Самым слабым он ставит - незачёт…И тогда, сами понимаете.

— Символично. Бабушкин, будто хищник, выкусывает самых слабых из подрастающего поколения, что вполне себе укладывается в привычную мне концепцию поведения страшил, — согласился Валерий Васильевич. — И при этом он живёт один, у него нет родственников в Сосновске, в порочащих себя связях - не замечен.

— Когда ты успел всё выяснить? — спросил Денис, с подозрением косясь на его соседку.

— Да как... После уроков я сел в автобус и доехал до соседней школы, а там познакомился с уборщицей, — рассказал Кипятков. — Никитишна, золотой человек, дай ей бог здоровья. Она лучше всякой справочной: у неё и адрес, и телефон, и про всех училок, что на физрука, глаз свой, бля…Ой!

Марина незаметно ткнула Валеру локтем. Дети поняли это по-своему и засмеялись.

“Любопытно”, — подумал Денис, наблюдая за тем, как его друг ойкает и извиняется. А девочка-то шустрее, чем он предполагал ранее. И реакция у неё…не для пятиклашки. В какие же игры они играют? Наверняка и в школу вместе ходили, а поди-ка, докажи? Лучше не спрашивать. Жильдят. Оба жильдят. Дурака валяют. А ещё, помнится, она его в карты обыграла... Опять же, со слов Валеры. Врёт? Скорее умалчивает. Надо будет последить за ней. Налицо явная промывка мозгов. Вот только, кому их промыли? Неужели, нашему прохиндею? Сомнительно.

— Короче, он живёт в частном доме на правах съемщика, — почёсывая ушибленный бок, продолжал Валера.

— В половине дома, если быть более точным, — прошептала Марина.

— Ну, — согласно кивнул рыжий пацан. — Живёт один, пятно в его доме имеется, а поскольку он холостой и не замечен ни в каких романтических отношениях, то это изначально вызывало всякие неудобные вопросы. Да, на свидания ходит, танцы, кино всякие, но и только. Незамужние и красивые учительницы - негодуют. Возомнил себя, этой... Незабудкой.

— Нарцисс, — поправила Марина Валеру.

Денис мгновенно ощутил укол ревности. Да что эта девочка себе позволяет? Только он, Денис, имеет право поддакивать, когда это нужно. Рассказ, тем временем, продолжался.

— Пообщавшись с Никитишной и узнав, что в третьей школе работает её подруга, Марья Петровна, я наведался и туда. Разумеется, под благовидным предлогом, — говорил Валера.

— Это под каким же? — не поняли его дети.

— Ну, как... Никитишна просила передать ей подарок. Кулёк кофейных подушечек, вот я и вызвался сопроводить конфеты, — пояснил Кипятков.

Денис встретился глазами с Ворониной.

"Он купил эти конфеты в бакалее, да ещё поди и пожадничал", — подумал мнимый Макаров, мысленно обращаясь к ней.

— Да! — вслух произнесла девочка и подмигнула ему. — Он купил килограмм, но по дороге, мы половину с ним съели.

— Какую половину? — переспросил Денис, озадаченный тем, что она прочитала его мысли.

— Добрую половину. Добрый волшебник сметелил большую часть гостинца, а я, всего - три подушечки, — созналась Марина и стыдливо потупилась.

— Да чё врешь-то? — разозлился рыжий. — Это были мои конфеты! Я их купил. Сколько захотел, столько и съел, а ты съела намного больше!

“Вот она - правда, — подумал Денис и отвернулся, сделав вид, будто бы углядел нечто интересное на обоях. — Ну всё, дорогие мои. Я вас на конфликте и поймаю. Он, когда злится, себя не контролирует”.

— А-а, — понимающе кивнул Веня. — Выходит: не донесли конфеты?

— Донесли. Только выяснилось, что про диабет мы не знали и не надо было той уборщице конфеты дарить, — таинственно прошептала Марина.

— Ой, да подумаешь, зато я узнал про её самогонный аппарат и секретные запасы спиртного, — отмахнулся Валера. — Эта уборщица, оказывается, не так проста, и сама неплохо разбирается в химии. А, поскольку она ведёт незаконную предпринимательскую деятельность, сам дедушка Ленин велит скоммуниздить её самогон.

— И как ты об этом узнал? — пробормотал Денис, разглядывая потолок. — Хотя нет, не говори мне, я понял. Ты определил по запаху.

— Да, если бы, даже понюхать не дала, — вздохнул рыжий. — Она нас выгнала, а на улице я встретил одного дядю, который её разыскивал. Дядя натурально страдал, а мы подглядели, как она с чёрного входа выносила ему бутылку.

— И тогда он ворвался к уборщице и сообщил ей, что её видела учительница химии и что данная учительница давно планирует устранить конкурента, а теперь у неё и повод имеется, — продолжила за него Марина. — Вы бы видели, как старушенция испугалась. Это было… смешно.

Почему-то никто не засмеялся и более того: все предпочли смотреть на Валеру. Все ждали его слов, и только его. Временно исполняющий обязанности Макарова заметил на лице девочки искреннюю досаду.

“Ага, да у нас явные признаки социофобии, — подумал Денис, — когда ты в узком кругу, твоя застенчивость раскрывается по полной программе. Не умеем рассказывать анекдоты, да? Не умеем шутить. Неудивительно, что рядом с таким социопатом, как Валера, ты чувствуешь себя, как за каменной стеной”.

— Ну-да, смешно, — подтвердил Валера. — Короче, мы убедили бабку, что на её стороне и готовы взять на себя повышенные обязательства. В буквальном смысле. И вот, мы - бутлегеры. Если кто не знает, это те, кто в США занимались нелегальной торговлей и производством спиртного. Мы вырвали из её скрюченных лап две тяжёлые сумки и перевели бабушку через дорогу.

— Он хочет сказать, что мы помогли ей спрятать, а затем отнести самогон к ней домой, где увидели самогонный аппарат и много бутылок спиртосодержащей продукции, — прошептала Марина.

— Как это на тебя похоже, — задумчиво пробормотал Денис. — Везде найдёшь. У белого медведя из пасти вырвешь и, что интересно, везде тебя благодарят и везде наливают.

Хорошо, что его никто не понял и все решили, что он просто бормочет какую-то чушь.

— Марья Петровна оказалась весьма радушной хозяйкой. Она накормила нас бутербродами с хлебом и рассказала про учительницу химии много хорошего. Божена Римская появилась в Сосновске, примерно в одно и тоже время, что и Бабушкин. То есть: этой весной. Одинока. Замужем не была, но при этом, денежки у неё имеются. От общежития отказалась. Приобрела дом на соседней улице и химичит. По характеру — Синий чулок. Возраст неизвестен, но считается, что ей глубоко за тридцать. Носит жуткие старомодные очки с толстыми линзами, самые длинные юбки и противно картавит. Более всего ненавидит девочек, а особенно тех, кто любит пользоваться косметикой и украшениями. Если учует запах духов, то издевается над провинившейся не по-детски, — рассказывал Кипятков.

— А, разве химию преподают не с восьмого класса? У нас в седьмом классе нет химии. Она точно - страшила? — неожиданно засомневался Островский.

— Ещё какая. Я её в школе видел, едва не блеванул от испуга, но вы просто не знаете нюансов школы. Третья школа - считается школой с углублённым изучением химии и биологии. Так же, как наша первая - с углублённым изучением математики и иностранных языков. Ты же сам, Миша, насколько мне известно, два языка учишь. Или нет? — объяснил Валера.

— Да, какое там учу. Скорее, присутствую, — засмущался Миша, но, заметив косые взгляды соседей, тут же выпятил грудь.

— Что? Нас на соревнования постоянно гоняют, а теперь ещё и сборы добавили. Когда мне учиться? Я бы может и хотел с учебником, но вы поставьте себя на моё место. Поживите хотя бы недельку, а потом коситесь. Я, так-то, честный. Я, когда есть возможность, учу.

— Да никто тебя не осуждает, — поморщился Валера. — Они завидуют. У тебя - вон бицепс какой. Это называется: преуспел в определённом предмете.

— Да чё, бицепс, — снова смутился Миша. — Ты мне зуб выбил быстрее, чем я мама сказать успел. Вот это я понимаю: преуспеть в предмете.

— Не советую интересоваться моей наукой. Обычно от неё умирают, — посоветовал ему добрый волшебник и вернулся к вопросу по учительнице.

— Так вот, в третьей школе химию изучают с пятого класса. Божена на столько хороша, что умудряется преподавать, или по нашему - контролировать, сразу все пятые, шестые и седьмые классы, а их там, на секундочку, по четыре на каждую цифру. В каждом классе, где она свирепствует, пропадают девочки…

Тут он запнулся и нервно хихикнул.

— Забавно получается. У каждого из дневных свой стиль и почерк. Кость — ненавидит всех детей без разбора. Бабушкин — забирает слабых и нежных, а Боженочка — только девочек. Её лабораторные работы не оставляют и шанса тем, на кого она положила свой глазастый бинокль. Я - про очки говорю. Поэтому, посадим мы её за химию. Понимаете меня, нет?

— Ты хочешь украсть самогон у уборщицы и подкинуть его химичке? — предположил для вида Денис, хотя сам в этом нисколько не сомневался.

— Да! — победоносно крикнул Валера и тут же спохватился. — Но, этого мало! Мы должны ошарашить ментов объёмом. Просто, за самогонный аппарат и парочку бутылочек - за такое не сажают. Нужно проявить пионерскую смекалку. Применить стахановский метод и обеспечить пятилетний план за одну ночь. Ну, а теперь, дорогие мои, сознавайтесь: кто из вашей родни занимается самогоноварением? Давайте, смелее. Не отводите глаза. Не сознаетесь — вам же хуже будет!

В субботу Денис проспал до самого обеда. Сначала его будила мама и просила съесть приготовленный завтрак, а потом к ней подключился и папа. Сына - каша стынет, а телевизор греется и по телевизору, сегодня, детская сказка: “Там на неведомых дорожках”. Ой, там какая - Лиха Одноглазая! Ой, какая Страшилища. А ну, живо вставай, всё на свете проспишь, лентяй этакий!

Денис сделал вид, что проснулся, наскоро перекусил гурьевской кашей и через пять минут снова зарылся в постель. Ну их, эти сказки…, к Успенскому. В жизни всё намного страшнее.

В том же доме, только в другой квартире, Валера тоже пытался спать и наотрез отказывался покидать комнату.

— Валерка, к тебе Марина пришла! Валерка - умойся и надень глаженую рубашку! — требовательно стучалась к нему в комнату мама.

— Я сплю! Скажи ей, чтобы приходила вечером! Отстаньте от меня! — огрызался Кипятков и тщетно закрывал голову подушкой.

— Хрена се, сынок зажрался, — одобрительно хмыкал папа настоящего Валеры Кипяткова из кухни — А ты, что стесняешься, мать? Взяла бы, да дверь и открыла?

— Как я открою? Он задвижку на дверь поставил! И когда только, спрашивается, успел? Я вчерась проверяла, её не было, а сегодня уже стоит, — возмущалась мама и снова принялась колотить кулаком в дверь. — Открой! Открой немедленно, не то уши надеру - будешь знать, как от родителей секретничать! Позорник несчастный!

Скучавшая в прихожей Марина Воронина, только вздохнула.

— Я, наверное, действительно попозже приду. Извините за беспокойство.

— Да что ты, что ты милая! Это ты нас прости. Мы гостей не ждали, не прибрано, — засуетилась мама Валеры и мимоходом убрала из прихожей таз с грязным бельём — Ты раздевайся и проходи, проходи в зал. Телевизор, книжку какую… Я сейчас чай вынесу с конфетами, а этим балбесом, ПАПА ЗАЙМЁТСЯ!!!

Последние слова были сказаны нарочито громко и с явной угрозой. Кипяткову - старшему ничего не оставалось делать, как отложить утреннюю газету и покинуть любимый табурет. Уже возле двери он понял, откуда сынок спёр задвижку и что её так просто не открыть, применив лишь только одну грубую силу.

— Ах, ты б…такая! — невольно восхитился он, ибо задвижка была внутренняя, а провернуть такую серьёзную слесарную работу, не вызвав шума и подозрений со стороны родни, это надо было сильно постараться. Но он сдержался и не выразил вслух своё восхищение, а только оценивающе поглядел на снимавшую в прихожей пальто Марину.

“Растёт сынок, — с уважение подумал Валерин папа. — Нужно отнестись с пониманием”.

Он ничего не стал делать с дверью, а только вежливо постучался и предупредил сына, что негоже заставлять фройляйн ждать и что у него есть десять минут привести себя в порядок, пока её развлекают взрослые. В результате: Валера всё-таки посмотрел фильм “Там на неведомых дорожках” вместе с Ворониной, а ещё пришлось много и долго врать родителям Кипяткова на тему дружбы между мальчиками и девочками.

— Ладно, — проворчал мнимый Кипятков, когда от назойливого внимания родителей удалось наконец избавиться и они смогли уединиться в его комнате. — Будем считать, что я выполнил свой сыновний долг. Ты принесла список учащихся соседних школ?

— Принесла, вот.

Марина раскрыла свой портфель и достала несколько листов бумаги, исписанных мелким почерком.

— Ага, я смотрю, ты подчеркнула самых надёжных, — обрадовался Валера, изучив первый лист.

— Ну, а что делать? Я же, так и не ложилась спать. Пока прибралась после вас, пока - что, а журнальный столик, кстати, так и не починился, — вздохнула девочка, не сводя с него тяжёлого взгляда.

— Да-да, прекращай, — рассеянно буркнул Кипятков, проверяя второй лист. — Это был страшила, символизирующий смерть. Хватит заглядывать мне в голову. Там много пошлостей, а ты ещё маленькая.

— Прости, — девочка отвела взгляд и стала смотреть в окно. — Не смогла удержаться.

— И с Дениской поаккуратнее. Не забывай, что он рыцарь, а у рыцарей голова, это всегда кость, — напомнил ей он.

— Ах, я не боюсь его, — улыбнулась Марина. — Он слишком благороден и не посмеет казнить маленькую ведьму.

— И напрасно. Его все не боятся, только потом удивляются, — Валера поднял голову и добавил:

— Перед тем, как умереть.

— Я поняла, — кротко сказала Марина. — Я буду ниже травы, тише воды.

— И не вздумай заглядывать ему в голову. Я тебя предупреждаю в первый и последний раз, потому, как потом может быть уже поздно, — Валера запихнул бумаги обратно в портфель Марины и принялся одеваться.

— Идём, разбудим нашего соню, — говорил он. — Потом, собираем всех у него и начинаем весёлую игру под названием “Холодный обзвон”. Я почти уверен, что некоторые нас пошлют на три буквы и это нам сыграет на руку буквально завтра.

Денис недовольно хмурился и подтягивал трико, слушая болтовню Валеры. Тот, прямо с порога, заявил его маме, что он - пионерская ячейка и сейчас в комнате её сына будет проходить пионерский слёт. Видите, с девочкой пришёл? Нам — чаю и эклерчиков, а если надо, Дениска - сам сбегает. Сейчас придут ещё трое или четверо и потому просим не беспокоить, дело секретной важности. А ещё, мы заберём у вас телефон.

Если бы это говорил взрослый, незнакомый мужчина, то мама Дениса наверняка была бы в ужасе и уже вовсю бы крутила телефонный диск, набирая 02, но это был всего лишь рыжий мальчик. В школьной форме, белой рубашке и в красном галстуке и с ним была такая молчаливая, строгая девочка, что просто нельзя было не поверить и вот уже Денис делегирован в магазин, за вкусненьким, а незнакомцы, представившиеся одноклассниками и лучшими друзьями Макарова, захватили сразу половину квартиры.

На улице Денис нос к носу столкнулся со старостой. Она волокла торт. Узнав, куда он идёт, она отобрала у него деньги и развернула в обратную сторону.

— У меня папа на машине, он меня отвезёт в кондитерскую. Я бы и тебя взяла, но стесняюсь. У тебя голова не причёсана, — говорила она.

— Так я в шапке, — возражал Денис, но для Полины это был совсем не аргумент и его попросили отнести торт голодающей пионерской ячейке. И пожалуйста - “аккуратно”.

Денис поплелся домой и уже у самого подъезда столкнулся со своими родителями, которые спешили куда-то в гости.

— Денисыч, нас не будет до вечера, ведите себя хорошо, — говорил папа.

— Сыночка, квартира полностью в вашем распоряжении, конфеты на антресолях, печенье в шкафу и мне очень жаль, что ты стесняешься показывать нам свою подружку, — добавила от себя мама, — но мы тоже сегодня погуляем. Мы это заслужили, правда отец?

— Ещё как. До вечера не вернёмся! — решительным голосом говорил папа.

— Какая ещё подружка? — кислым голосом спросил Денис, хотя всё он прекрасно понимал: добрый волшебник применил заклинание “Лапша” и щедро развесил макаронные изделия на ушах родителей.

— Нам про тебя твой друг Валерочка всё рассказал. Мы уже знаем, какая и за какой партой сидит, — подмигнула мама и поцеловала его в щёку. — Пластинки в зале, в нижнем шкафу. Музыку громко не включайте, а то соседи будут завидовать. Пока-пока.

К его приходу в квартире уже вовсю стоял дым коромыслом. В зале был подвинут и накрыт обеденный стол, причём сразу на восемь персон, а за столом сидели и угощались бутербродами с колбасой и сыром его приятели - Веня и Коля. И когда только прийти успели? Валера утащил из прихожей телефон и теперь сидел в кресле, а Воронина, словно секретарша, сидела рядом на стуле и записывала за ним в блокнот.

— Синицин! — кричал Валера на телефонную трубку. — У тебя дядя самогонку варит? Мне всё про тебя известно. Да не реви ты, я никому не скажу. Короче, с тебя узнать, где он её хранит. Да можешь плакать сколько влезет, я подожду. Хотя нет, разрешаю пореветь ещё две минуты, а потом приступай к поискам. Да мне плевать, что у тебя скрипка… через три часа чтобы перезвонил Макарову и сообщил точные данные о количестве спиртного и где хранится, а не выполнишь, вернётся Элеонора и рыдать ты будешь до самой пенсии. Покеда!

Денис начал снимать с себя пальто, машинально прислушиваясь к разговорам.

— Синицын в деле, — сообщил добрый волшебник Ворониной. — Обещал узнать, поклялся своими очками. Кто у нас следующий?

— Мясников, у него мама зав. магазина, — прошептала Марина.

— А зачем им тогда самогон? Они и легально купят.

— А у его мамы есть дедушка Слава. Он на Ошаре живёт. Мясников говорил, что тот любит в трёхлитровые банки со спиртом дубовые пеньки засовывать, а потом пьёт и на гармони играет, — чавкая, сообщил Веня. — У меня бабушка там, поблизости. Всегда ругается, когда дедушку Славу видит.

— Отлично.

Валера сверился с номером и закрутил телефонный диск.

— Аллё, а позовите к телефону Пашу…Паша? Это Валерчик, не узнал? Ааа, значит - богатым буду. Короче, Мясников…Как здоровье твоего дедули? А вот сходишь и поинтересуешься. Заодно выясни, где он хранит самогон. Что значит: не моё дело? Ты - Мясников, часть команды. Ты же не хочешь, чтобы тебя отпинали после уроков? Погоди, я рано с угроз начал…Я другое хотел сказать…А, ты уже согласен? Вот и молодец. Записывай номер Макарова, как вернёшься, позвонишь и получишь следующие инструкции.

— Фига ты развернулся, — пробормотал Денис. Он поставил на стол торт и приступил к распаковке.

— А где староста? — убирая трубку от уха, спросил Валера — Я про неё столько хорошего твоим родителям, а они от радости аж сбежали.

— В кондитерскую поехала. Скоро вернётся. Вы торт будете? — отвечал Денис.

— Рано нам сладким баловаться. Телефон только один. Будем звонить по очереди. Сначала обзваниваем наш класс, потом соседние, потом дойдёт очередь до соседних школ. К вечеру мы должны получить объективную информацию о всех алкогольных кладовых города Сосновска, — сварливо отвечал Валера.

— А как нам помогут другие школы? — поинтересовался Коля. — Они же не в курсе нашей войны со страшилами?

— Да всё просто: мы честно скажем каждому до кого дозвонимся, что мы - сопротивление и что завтра: Бабушкину и Римской - каюк. И что, если они не запишутся в наше сопротивление… Короче, завтра несогласных не будет, — последние слова Кипяткова были весьма туманными.

Денис бросил возиться с узелками завязок на картонной коробке и решительно повернулся к другу.

— Я надеюсь, ты не задумал ничего такого, что привлечет к нам внимание?

— Неа. Всё добровольно, — рассеянно отвечал рыжий и обратился к Ворониной. — Кто следующий?

— Клава Преснова.

— Ой, а у неё кто? Бабушка самогонку варит?

— Сестра осенью выходила замуж. Я слышала, что Клава говорила про два ведра, которые её мама прячет от папы, и что там горючая жидкость, от которой папа свинеет.

— Очень хорошо.

Валера набрал следующий номер.

— Алло, Клавочка? Ты щас умрёшь! Да не бойся ты, это я - Валерчик. Чё звоню? В нашем нелёгком деле борьбы с империалистическими страшилами срочно требуется два ведра самогона. Да чё тебе, жалко? Всё равно у тебя их твой папа выпьет, а так ты семью спасёшь. Ну, подумаешь, покричит немножко. А ты на воду замени, а вечером мы заберём. Ой, тебе наша идея очень понравится, но все подробности завтра. Ага. Целую в щёку. Пока.

— Целовать-то, зачем? — прошептала Марина, едва он повесил трубку. — Она, теперь, неизвестно чего подумает.

Коля и Веня захихикали.

— Нет. Она теперь вообще думать не будет. Состояние аффекта, а ты запиши: + 2 ведра. Утопим Римскую в самогоне, — самодовольно ухмыльнулся Валера.

К тому времени, как прозвенел дверной звонок и пришла Полина, добрый волшебник уже успел обзвонить весь 5-В и теперь переключился на соседние пятые классы.

— Аллё, Климов? Здорово, это Валера Кипятков, из 5-В. Короче, чего звоню…Ты слышал, математичку убрали? Агаааа. А знаешь, кто это сделал? Да, моя работа. Мы теперь всем классом ходим и убиваем страшил. Хочешь с нами? А мы тебе оружие дадим. Они юбилеек, как огня боятся. Можешь купить у меня или у Островского. Ну, блин, он в первых рядах! Главная боевая сила. Прикинь, хоккеисты этой ночью распотрошили Чёрную волгу. Да-да, ту самую. Не, ну если с нами не хочешь и ты ссыкло, так мы не осуждаем…С нами будут все школы, а кто не с нами — тот, получается, за страшил. Ага. В общем, тебе пионерское задание, выясни - не торгует ли кто поблизости самогоном, в крайнем случае разрешается украсть у родителей. С каждого по пузырю, нам для дела. Ну, как я тебе объясню - зачем? Это же секретно. Да. Запиши номер…

Денис, как хозяин и галантный кавалер, помог старосте повесить одежду и предложил тапочки.

— А я лимонада купила, — улыбалась Полина. — Крем сода. Подставляйте чашки и стаканы.

Она принесла целых шесть бутылок и две коробки с пирожными.

— Я вроде бы, меньше…— Денис посчитал в уме.

— Ой, отстань! Я добавила, — отмахнулась раскрасневшаяся с мороза девочка. Тут её взгляд упал на книги, стоявшие в серванте, и она попросила разрешения посмотреть их.

— Конечно. Смотри, сколько хочешь, это даже не обсуждается, — разрешил Денис.

— Мирер, на второй полке, — шёпотом подсказала Воронина. — Я потом у тебя возьму, тоже почитать хочется.

— Какой Мирер? — насторожился Денис.

— Деня, это для умных. Ты не читал “Главный полдень”, ты только кино смотрел, — проворчал Валера, который, вооружившись кружкой, собирался первым попробовать лимонад.

— Какое кино? Есть такой фильм? — удивилась староста.

— Конечно. Посредник. А у вас его нету, или не смотрели? — добрый волшебник сшиб крышку бутылки одним щелчком, налил полную кружку и, попробовав, горестно вздохнул:

— М-дя. Вкус детства. Смешать бы его с ромом, и получится коктейль “Сливочный Пират”. Вкусно и грустно.

Все подошли к столу. Валера лично разлил лимонад по стаканам. Дети пили лимонад, а затем начали чихать и икать от пузырьков газа. Уж чего-чего, а в Советском союзе на углекислом газе никогда не экономили.

— Валер, а ты там, в другом мире, алкоголь пробовал? — спросил Колька.

— Что, значит, пробовал? — искренне изумился тот, — Да я…

Воронина и Макаров дружно закашлялись. Валерий Васильевич посмотрел на них с укоризной, покачал головой, а затем снова повернулся к Кольке.

— Алкоголь, дети, враг советского пионера. А что мы делаем с врагами? Правильно: сажаем в тюрьму и настаиваем…Эм, я хотел сказать, избавляемся от них, выливая или перерабатывая для нужд медицинской промышленности. Я вот, клянусь вам, кем хотите! Но я в жизни никогда, никакого алкоголя не пробовал! Да пусть меня сам Бог покарает, если я вру!

Денис, было успокоившись, начал пить лимонад, но в самый момент Валериной клятвы, не выдержал и шипучий напиток коварно брызнул из носа. Дети засмеялись, а громче всех сам Кипятков. Несчастному хозяину квартиры пришлось убежать в ванную и умыться. Вытираясь полотенцем, он слушал, как из зала доносятся строгие команды:

— Веня - проржался? Занимай моё место и продолжай обзванивать школьников. Коля - открывай торт. Марина - поешь, ты ещё ничего не ела.

“Снова эта Марина. Везде - эта Марина. Как же она достала”, — с ревностью подумал Денис.

Он повесил мокрое полотенце на полотенцесушитель и уже собрался покинуть ванную и тут завизжала Полина. Денис побежал в зал.

Коля, Веня и Полина прятались за спиной Валеры, а на столе из коробки, где должен был находиться торт, выпрыгивали маленькие глазастые твари. Они извивались и шипели, они булькали и пищали, но самое главное - они все были отвратительны до невозможности.

— Надеюсь, никто не пробовал? — оглянувшись на испуганных детей, невозмутимо спросил Валера.

— Фу, мерзость какая. Это язык на ножках? Фу! Раздавите его! Убейте! — плакала Полина.

— Это нам сюрприз от шеф-повара, — Валера кивнул товарищу. Денис всё понял и побежал за подходящей кастрюлей.

Тварей пришлось собирать Денису и Ворониной. Валера сказал, что ему жалко давить тварюшек и вернулся к телефону, а остальные спрятались на диване и боялись спуститься вниз.

— Мама, он в меня плюнул. Пятно на платье останется, — причитала староста, больше всех пострадавшая в результате охоты на диковинных зверей.

— А меня за палец укусили. Где это видано, чтобы пирожные кусались? — возмущался Денис.

— А вот спорим, если придут взрослые, они увидят только раздавленные бисквиты? — хихикал Валера с телефонной трубкой руке. — Марин, он под столом. Бей его тапком, не бойся. Я за тебя отомщу!

— Надо же, — пыхтела Марина, ползая на четвереньках по комнате, — я была уверена, что у доброго волшебника больше совести и он не пошлёт девочку на убой.

— Откуда у волшебника совесть? — пожимал плечами Валера. Ему было крайне интересна причина появления этих тварей. Наверняка, это радио постаралось, больше некому. И точно. Едва только дети переловили всех тварей, как самовольно включилась и заиграла двухкассетная магниторадиола, стоявшая по центру на стенке.

— Бегут, бегут по стенке зелёные глаза…Они Валерочку задушат да-да-да-да-да, — под аккомпанемент траурного марша запело радио.

Дети, стоявшие на диване, в ужасе переглянулись.

— Валерыч, оно про тебя поёт, — глухим голосом прохрипел Веня.

— Ну и пусть поёт. Вы чё, радио испугались? — ухмыльнулся добрый волшебник.

— Так ведь сейчас страшилы придут, — всхлипнул Колька — А мы без оружия.

Рыжий мальчишка вздохнул и кивнул Денису. Денис накрыл крышкой кастрюлю и вышел из зала. Обратно он вернулся с тяжёлым мешком.

— У нас этого оружия, завались, — сообщил Денис, бросая мешок перед диваном — Разбирайте: кому-чего.

И добавил уже непосредственно Валере.

— А ещё, я твой трансформатор использовал. Ты же хотел хороший электрошокер, вот я и…

И всем стало ясно: страшилам, решившим потревожить пионерское собрание, ничего хорошего не светит. Страшилы были обречены.

Не перебивай автора ☝

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Поздно вечером коридоры красного пятна начали заполняться вереницами пионеров. Школьники были серьёзны, собраны и почти у каждого были при себе тяжёлые сумки. Те же, кто был без сумок, тоже шли не с пустыми руками. Они были вооружены и сурово поглядывали по сторонам. Вереницы вели хоккеисты. Дети шли по сизым и влажным кишкам древнего страшилы и поодиночке проникали в центральный зал, где на постаменте корчилась и скрипела зубами исполинская живая фига.

Школьникам было страшно, ведь эту фигу сторожила высокая фигура в чёрном плаще. Многие с опаской посматривали на косу, что сжимали белые костлявые пальцы, но верховодивший работой наглый рыжий пацан убеждал их, что всё нормально.

— Самогон в одну сторону. Рядом с фигой. Складывайте кучнее, — командовал он.

— А...это смерть? — не выдержав, пролепетал сопливый очкарик Синицын. — Я боюсь смерти.

— Где? Не вижу, — ухмылялся рыжий.

— Вон та, с косой.

— Синицин, протри очки: это не наша смерть. Это смерть фиги. Фиговая смерть, если точнее, а раз она не за вами, значит она за вас. Успокойся и сдавай самогон. Ты принёс?

— У меня только бидончик.

— Годится. Бидончик, извини, не верну. Изъято в фонд пьющих химиков

Фига негодовала:

— Позор! — вскричала она. — Дети спиваются! Что дальше: тяжёлые наркотики, проституция, токсикомания, чтооо???

— Будешь шуметь и разлагать пионеров, я тебя маслом оболью, — погрозил ей кулаком Кипятков.

— Я отомщу!!! Позор!!!

— Длинный, успокой попугая, — приказал Валера и смерть, почтительно поклонившись, приступила к исполнению наказания. Пионерам очень понравилось смотреть на такое шоу. Впрочем, оно длилось меньше минуты и вот уже фига, тихая и спокойная, с фингалом под правым глазом, заявила, что она ничего против не имеет и вообще её не так поняли.

— Вот и хорошо, — миролюбиво покивал добрый волшебник, — а теперь, дорогая, ты нам откроешь дорогу в дом Божены Римской. Иначе, сама понимаешь, бить будем аккуратно, но сильно.

В тоже самое время другая группа пионеров под руководством Ворониной и Макарова проникла в городскую типографию с целью запустить печатный станок.

И дураку было понятно, что Валера поставил этих двоих вместе, исключительно ради ржаки, но сам нипочём в этом сознаваться не захотел. Денис и Воронина и без слов понимали, что он так поступил нарочно, но оба были настроены решительно и оба были готовы побороться за пальму первенства. Каждый считал себя лучшим и достойнейшим из достойных. Впрочем, оба не подавали виду и на людях вели себя, как ни в чём не бывало.

“Выскочка и нахалка, — думал про неё Денис. — Вон как улыбается. Наверняка, подляну задумала”.

“Что ты, добрый рыцарь, я и не думала”, — взглядом отвечала Марина и этот взгляд был таким едким, что у рыцаря аж чесалось ликвидировать подозрительную оппортунистку. Марина - единственная, кто не испугался лезть в красное пятно. Марина чувствовала себя в склизких тоннелях, как дома. Марина - первая выбралась из пятна на первом этаже типографии и смело пошла вперёд, подсвечивая себе путь фонариком. И каково ему было терпеть такое нахальство? Это ведь его назначили главным! Он должен был убедиться, что впереди всё в порядке, а не она.

— Не лезь вперёд, там может быть опасно, — цедил он сквозь зубы.

— Но ты же нас всех защитишь, храбрый рыцарь? — улыбалась она.

— Я не рыцарь.

— Странно, а Валера сказал, что ты - Дон Кихот, а он - Санчо Панса, — прошептала девочка и махнула фонариком:

— Нам туда, на второй этаж.

Крадущиеся за ними на цыпочках, Колька и Веня настороженно посмотрели на крутую железную лестницу, украшенную причудливыми завитками.

— Ого! Туда полезем? А мы и не знали, что в нашей типографии такая красота: думали, что просто редакция газеты, — вслух подивился Веня, а Колька яростно закивал.

В типографию они отправились вчетвером. Колька и Веня были нужны исключительно для того, чтобы таскать готовую печатную продукцию. Денис предлагал выделить ему побольше школьников, но добрый волшебник его быстренько переубедил, напомнив, что они будут печатать исключительно развратные картинки. В каких школьниках ты уверен больше всего? А если этот журнал попадётся на глаза девочкам с неоформившейся грудью, ты представляешь, какой они испытают стресс? Журнал - может стать яблоком раздора, а нам нужно яблоко террора, вот поэтому: иди воруй журнал, а то одноклассники уверены, что журнал у Мясникова, а у него, у бедняжки, всего лишь журнал Здоровье.

— Ребята пусть караулят у пятна, а мы пойдём наверх, — предложила Воронина.

— Да ладно, мы пойдём с вами, — храбрился Колька.

Ему очень хотелось реабилитироваться за сегодняшнее собрание у Макарова. Так опозорился перед товарищами. Испугался каких-то несчастных зелёных глаз. Даже староста, и та не испугалась, а ведь она - девчонка! А он…Спрятался за занавеской. Стыд-то какой! Прикрывался пылесосом, пока остальные гоняли Зелёные глаза по всей квартире, а у него волосы дыбом. Да, ещё у всех шкафов дверцы, как начали открываться и оттуда, как полезли скелеты - как тут не испугаться, а? Старосту едва в шкаф за ногу не утянули, так страшно было. И вдруг - всё кончилось. Добрый волшебник изловил зелёные глаза вместе с белыми перчатками и жёлтыми тапочками. Кипятков объяснил всем, что это просто невидимка - чё его бояться вообще? Вот он лежит, запутавшись ногами в скакалках, глазами наружу. Щас мы его будем пытать.

Денис приволок кастрюлю с мелкими тварюшками, а добрый волшебник колотил палкой по невидимке, в поисках, как он выразился, подходящих пустот. "Зелёные глаза" громко кричали и, когда рот был найден, Кипятков принялся кормить страшилу его же сородичами. Ему скормили всю кастрюлю, до последней тварюшки, а затем развязали и выгнали на улицу, прописав для ускорения смачный подсрачник.. Сначала все подумали, будто бы Валера решил пожалеть страшилу, однако, минуту спустя, в подъезде так громко грохнуло, что сразу стало понятно - это взорвалась не хлопушка. Только позднее, когда прибрались в квартире и стали расходиться по домам, школьники смогли убедиться лично, что - да, это были они. “Размазались по стенке зелёные глаза, растеклись по полу, да-да-да-да-да…”

Колька ревниво поглядывал на Воронину и завистливо вздыхал. Очень ему перед товарищами неудобно было. Вон, как все стараются, он может тоже бы постарался, если бы подвернулся счастливый случай. Жаль, оружием пришлось со старостой поменяться: он ей коня, а она ему свою дубинку, но ведь решили журналы с пропагандой носить, а коня с собой не возьмёшь, он слишком громоздкий. Палка, а на конце деревянная голова коня. Размахнулся и... иго-го любого страшилу.

У пятна было сидеть невыносимо скучно. Да, конечно, умом мальчик понимал, что в случае чего, они смогут без опаски убежать и спрятаться, ну а вдруг тут засада? Темнота же кругом, свет не включали, а Марина и Денис ушли на второй этаж. Проверить типографию по-быстрому? Пока их нет, а? Для собственного успокоения и ну просто потому, что это их обязанность…Они же, вроде, как дозорные? Первыми должны закричать и предупредить товарищей об опасности. Вот только Веня упёрся, как баран, и не захотел с ним идти. Трус! “Нам сказали…Нам велели…От пятна не отходить”. У них же фонарики есть. Быстренько всё осмотреть и вернуться. И вот, мысленно успокаивая себя, Колька начал нарезать круги вокруг Веньки, который сидел на стуле возле пятна и светил фонариком в сторону железной лестницы.

Он обошёл большие печатные станки. Затем, обследовал деревянные ящики, в которых лежали старые газеты, и бочком-бочком стал смещаться в сторону приоткрытой двери, ведущей в соседнее помещение.

На втором этаже Марина без труда разыскала нужную дверь и даже нашла ключ. Ключ оказался в кадке с фикусом.

— Только не говори, что у тебя тут мама работает и поэтому ты в курсе, где оставляют ключи, — фыркнул Денис.

— Хорошо, не буду, — прошептала девочка. Она подсветила фонариком замочную скважину и, вставив ключ, сделала два оборота против часовой стрелки.

— В какую игру ты играешь? — пристально глядя ей в спину спросил Денис.

— Сейчас я играю в воришку. Ты должен включить автоматы. Они высоко. Подставь стул, а я подскажу тебе, какие щёлкнуть.

— Я всё равно выясню ваши шашни с Валерой, — с угрозой в голосе пообещал Макаров.

Взобравшись на стул и нащупав в темноте электрический щит, он послушно выполнил рекомендации Ворониной, после чего в комнате зажёгся свет и зашумела в углу печатная машина.

— Журнал, — попросила Марина и протянула руку.

— Ты напрасно думаешь, что он хороший. Он - редкостный гад. Для него все женщины вокруг, это расходный материал. Он об них ноги вытирает. Учти это и, если ты считаешь, что знаешь его, то глубоко ошибаешься. Он…

— Манипулятор? Ах, я знаю, но он - добрый волшебник, — улыбнулась девочка.

Денис глядел, как она работает, и только качал головой. Кем бы она не была, но она умела управляться с печатной машиной. В процессе настройки Марина много чего ему рассказывала о работе с копированием и печатью, но он не понял и половины; понял только, что нужна глянцевая бумага, а формат постеров будет А4. За бумагой придётся спуститься в подвал. Несите бумагу — сударь. Образец нужен?

Она оторвала кусочек подходящей бумаги и снова повернулась к нему спиной. Денис, на всякий случай, обнюхал бумажку: нет, не проклята, а может и проклята, да у него и нюха-то нет, больше по привычке. Впрочем, бумага пахла вкусно. Духи с ароматом роз. На пути в подвал Денис вспомнил, что днём у него дома точно так же пахла староста.

“Значит, из одного флакончика брызгались”, — догадался он.

В подвале он нос к носу столкнулся с Колькой. Школьник храбро полз на четвереньках в сторону выхода.

— Ты чего тут? — удивлённо спросил он. — Я вам чего велел?

— Там, дверь, - шмыгая носом, показал Колька, — Я услышал скрип и решил проверить.

Денис посветил фонариком в указанном направлении, но увидел только железные стеллажи и макулатуру.

— Там, картон и бумага, где она? — шёпотом спросил он.

— Клянусь! Она там была! - Колька решил, что Макаров считает его вруном, и побежал показывать.

— Вот, она тут стояла. Деревянная и в морщинах. Будто из кожи. Скрипела вся.

Денис изучил пустое место между стеллажами и только пожал плечами. Ничего нет.

— Но, она была! Я не вру! — горячо зашептал Колька. — Эх, был бы фотоаппарат, я бы её сфотографировал.

— Бумагу бери, — приказал Денис, обнаружив нужные ему пачки, - и тащи наверх, а я понесу...вот эти.

Воронина ничуть не удивилась появлению Кольки. Она молча забрала у него бумагу и приступила к работе. Когда вернулся Денис, она сообщила, что больше ходить не нужно.

— А не мало? — засомневался тот.

— Нет. В соседнем кабинете целый шкаф этой бумаги. Я нашла её, пока тебя не было, - рассказала она.

Денис тут же велел Кольке возвращаться на пост, а сам остался охранять девочку.

Колька спустился на первый этаж и, заметив, что дверь в подвал нараспашку, тут же захотел закрыть её. Ну не нравилась она ему, и всё тут.

Он подошёл к ней и тут увидел впереди всполохи багрового света. Будто кто-то зажигал и гасил красную лампу. Колька присел на корточки. Любопытство пересилило страх и, держа наготове дубинку, набитую юбилейными рублями, он начал осторожно приближаться к источнику света.

*****

В тоже самое время, в глубине красного пятна, Валерий Васильевич организовал из школьников живую цепочку. Чего, собственно, на руках эти бутылки таскать? А давайте просто будем их передавать из рук в руки, и таким образом, меньше устанем? А давайте - согласились школьники и Валера принялся расставлять их по тоннелю, вплоть до самого дома Божены Римской.

Островский с парочкой друзей - хоккеистов, в ожидании его возвращения, решил воспользоваться моментом и подмотать изоленту на крюках клюшек.

Фига, заметив юбилейные рубли, немедленно возбудилась и возмутилась.

— Я, значит, денежку копила-копила, а они, вишь-как, транжирят! — причитала она.

— Ага, спасибо за заботу. Я до сих пор от твоих рук поганых по ночам икаю, - холодно поблагодарил её Миша.

— Зато я - честная. Я же тебя жалела, Мишенька. До смерти не душила. Я не то, что этот... ворюга мелкий! Дай бог ему здоровья всякого, — покосившись на тощую фигуру в плаще, жалобно заюлила страшила.

— Кипятков не вор! — суровым голосом отрезал Островский.

— Как же, не вор? Он же сберкассу ограбил! — ахнула фига.

— Какую сберкассу?

— А такую, нашу, городскую. Он меня заставил ход туда пробурить, да, - едва не плача, рассказала фига.

— Да чё ты врёшь?

— Не вру! Это было ночью перед тем, как вы на Чёрную Волгу пошли охотиться. Он угрожал мне, Мишенька. Он откуда-то узнал, что там есть монетница и в той монетнице - два мешка юбилейных рублей. Он - государственный преступник, а ты на него работаешь. Его во всесоюзный розыск объявят за такое, да-да, —поведала фига.

Островский нахмурился и, когда в зале снова появился Валера, он спросил про сберкассу: так это или не так?

— Застучала уже? — рыжий погрозил кулаком страшиле. — Миша, да кому ты веришь, фига - нас поссорить пытается. Не забывай про её прежние профессиональные качества.

— Я так и знал! — обрадовался Островский.

— Нет, в сберкассу я, конечно, ходил, — продолжал Валера, — и мешки были взяты сходу, но не забывай, это было ночью. Следовательно, что?

— Что? — глупо переспросил Миша.

— Если грохнуть страшилу ночью с применением некоторых методов вандализма и вредительства, то утром всё снова будет в порядке. Поэтому, я заманил в сберкассу страшилу и, надругавшись над ним как следует, забрал два мешка юбилеек в качестве законного трофея. Заметь, утром по городу милиция не каталась. Всё было, как обычно. Значит, деньги пропали условно. А если они не пропали, то никакого преступления я и не совершил. Просто фига в бешенстве от того, что сама до такого не додумалась, — объяснил Кипятков.

— Ого.

— Ага. Пошли самогонный аппарат перетаскивать, — распорядился Валера. — Нам нужны конкретные вещественные улики и следы распития крепких алкогольных напитков в неположенном месте. Фотоаппарат у кого?

— Макаров обещал принести, — вспомнил кто-то.

— Да, блин, он же в типографии. Ладно, Синицин, кажется, увлекается. Щас организуем. Всё пацаны - пошли, а ты, Кукиш, помнишь, что отвечать нужно, если тебя менты заметут?

— Сберкассу ограбила Пани Моника из кулинарного техникума! — попугайским голосом проговорила Фига.

— Молодец. Повторяй почаще.

И Кипятков помахал ей на прощание ручкой.

*****

Колька снова увидел ту самую морщинистую дверь, но теперь у неё появились ещё и зубы по краям створки, а на круглой ручке заморгал красный глаз с вертикальным чёрным зрачком. Школьник уже хотел дать дёру, но тут дверь открылась и он оцепенел от страха. Ведь там, в проёме двери, появилась та, кого он меньше всего ожидал увидеть: проклятая всеми школьниками математичка Кость. Живая и здоровая, в синей больничной пижаме и босиком. Она вышла из двери и, оглядевшись, махнула рукой в темноту двери, словно приглашая кого-то. Колька прищурился, стараясь рассмотреть, кому она машет, и тут у него волосы на голове зашевелились. Из морщинистой двери один за одним вышли двое чудищ. Первый был мускулистый здоровяк с четырьмя руками, а другой был похож на паука. Вернее, нижняя часть тела была, как у гигантского паука, а вот верхняя…Колька прищурился, но тут чудище вышло на свет и он увидел, что это женщина. На ней была надета короткая джинсовая куртка, доходящая до пупка, а на шее - крупные, зелёные бусы. Но более всего мальчика смутили очки на лице чудища: старомодные очки в крупной оправе с толстыми линзами. С такими стёклами хорошо по дереву выжигать. Скамейки всякие…

— Эта гадина здесь, я чую её, — прошипела Эльвира, обращаясь к своим спутникам. — Найдите и убейте её.

Колька от ужаса даже дышать перестал. О ком она говорит? Неужели о Марине?

— Да, госпожа, — хором произнесли чудища.

— Трупы - скормить моим детям. И не церемоньтесь с ними.

— Будет исполнено госпожа, — кивнул здоровяк, а вот паучиха выразила сомнение.

— А как же, Кипятков?

— Кипятков - болван! Пляшет под её дудку, — прошипела Эльвира. — У него моя ручка и потому я знаю всё, что они делают и говорят. Мы уничтожим его позднее.

— Верно, Боженочка, не всё же за раз. Нужно растягивать удовольствие, — басом подтвердил здоровяк и тут до Кольки дошло очевидное: Эльвира привела учителей из других школ. Значит паучиха - это Божена, а четырёхрукий - это физрук Бабушкин. Караул! Нужно срочно предупредить товарищей.

Это сообщение отредактировал Vyrodok - 13.11.2024 - 14:57

Школьник бежал быстрее ветра и, только пробежав по гулкой железной лестнице и оказавшись на втором этаже, он вспомнил, что забыл предупредить друга Веньку. А ведь тот, как сидел на стуле возле пятна, так и сидел, и даже успел задремать. Колька подбежал к краю узкой галереи, огибавшей второй этаж, и крикнул вниз, что есть мочи:

— Веня! Беги! Уходи! Спасайся!

И, сочтя это предупреждение достаточным, он побежал в комнату, где находились Воронина и Макаров. Вот только Веня его так и не услышал - слишком крепко он спал.

Когда Колька прямо с порога закричал об опасности, Марина даже не обернулась: словно бы её это совсем не волновало, а вот Денис не на шутку напрягся. Она всё также продолжала следить за работой машины и складывать в стопку готовые копии, а он приказал Кольке приготовиться к бою.

— Мы забаррикадируем дверь, — предупредил он Воронину.

— Хорошо, но Николай останется здесь. Ты пойдёшь один, — прошептала она.

— Это, почему это? Мы вместе! Мы товарищи, я не брошу Макарова! — немедленно оскорбился Колька.

— Дело не в этом. Там - дневные. Они узнали о нас. Шутки кончились. Денис должен идти один, а тебя просто убьют, — отвечала девочка.

— А его, значит, не убьют? — набычился Колька.

— Нет. Я ему песенку спою. Она поможет, — прошептала Марина и снова повернулась спиной к ребятам.

Денис молча сбросил верхнюю куртку, достал нунчаки, перочинный нож, поправил перевязь с самодельными бомбами, проверил наличие зажигалки и тут раздался истошный крик, словно бы поблизости резали поросёнка.

— Это Венька! — ужаснулся Колька и, не слушая никого, бросился вон из комнаты.

— Дурак, — прошептала ему вслед Воронина и попросила Макарова дрожащим голосом. — Спаси их, Денис, спаси, пожалуйста. На тебя одного вся надежда.

“Дама в беде. Девочка. Она плачет. Нужно всех спасти. Там дети,” — все эти мысли заиграли в голове Дениса, будто психиатр на арфе, где каждая струна - это опаснейший триггер. Совокупное действие этих факторов было настолько сильным, что он просто испарился из комнаты и только грохнула входная дверь, а через мгновение щёлкнул замок. Денис запер её, он совершенно перестал думать и перешёл на привычные ему инстинкты, от которых, его враги, обычно икали и вешались.

Оставшись одна, Марина погладила металлический бок копировальной машины и тихо запела.

"Когда мы видим Её вблизи — нам больно за всех людей.

Ты думал о справедливости, но забыл о жизни своей.

Ты думал о милосердии, но забыл о своём пути.

А впрочем, охота уже началась,

Лети, мой голубь, лети!"

*****

Валера первым выбрался из пятна, появившемся на стене передней комнаты дома, где жила учительница химии - Божена Римская. В руках у него был Красный топор, а в зубах фонарик. Он покрутил головой, посветил во все стороны и, увидев, что опасности никакой, передал Островскому, чтобы тот поторапливался с самогонным аппаратом. Прямо под пятном находилась панцирная кровать хозяйки. Она была убрана и застелена и именно по ней Валера нагло потоптался своими валенками, оставив после себя грязь и мокрые отпечатки. Всё равно Божена отсутствует, а если вернётся утром, то грязь так и так исчезнет. Или не исчезнет? Да какая разница. Где кухня? Там у неё погреб должен быть. Пора расставлять реквизит.

Сначала вытащили перегонный куб, потом змеевик, потом остальное — всё это требовалось собрать уже в погребе и привести в рабочее состояние, но перед этим поставить на газовую плиту и сфотографировать на память. Милиции будет очень приятно. Островский и ещё один хоккеист вылезли из пятна, но поскольку находиться на чужой территории, да ещё и дневного страшилы, им было крайне неуютно, они предложили Валере сначала спрятать весь самогон, а только потом уже фотографировать - сколько душе угодно. Валера был не против. Он открыл крышку погреба и залез туда на разведку.

— Прикиньте, а у неё там, даже картошки нет, — хихикнул он. — Несите выпивку, братья…Раз закусить нечем.

— Да, она совсем какая-то странная, — сообщил Миша, подавая ему первые две бутылки. — В комнатах повсюду грязь и паутина, вещей мало. У меня сестра двоюродная одна живёт, так у неё вся комната завалена платьями и обувью всякой. А у химички на столе один стакан и тарелка.

— Понимаю, женщины, они практически поголовно - шмотницы и любительницы всякого уютного барахла. А в доме у Божены нет ни цветов, ни постеров на стенах, нет ничего такого, за что её можно считать интересной и привлекательной. Она, поди, и краны сама меняет, и крыльцо ремонтирует, и дрова рубит…Интересно, а что у неё в печке... Ставлю рубль ... юбилейный, что тоже паутина одна…Всегда так, когда баба теряет надежду на любовь, в её доме появляется паутина, — доносился из погреба приглушённый голос Валеры.

— Так, она же не настоящий человек, а страшила, — говорил Миша, подавая очередную банку.

— Ну и что? Должна быть некая мимикрия. Дневной - это не просто страшилий ранг…Переходная форма от псевдоплоти к человеческому подобию, где в идеале: сущность без души и без тела обретает в процессе и тело, и душу. Это же такой шанс вписаться в мироздание. Вчера ты был детским страхом, а сегодня ты - учишь детей химии…И что же завтра? Бодрое и упругое человеческое тело, готовое любить, рожать и радоваться…Сверхпаразитизм с правом на размножение…Хе-хе-хе…Шучу я. Шучу. Это на меня самогон так действует… Много его тут, слишком…

— А, если то, что ты говоришь, это правда? — предположил Миша.

— Ну, тогда…это означает, что Божена Римская не ставит своей конечной целью интеграцию в человеческое сообщество, а преследует иные цели. То есть, сознательно идёт путём самоограничения, — задумчиво отвечал Валера, принимая у него из рук очередную бутылку.

— И какие же?

— Да, откуда я знаю… Может, она просто свинья по жизни, а все мои теории - поросячий хвост. Это я так просто, чтобы не скучно было. Вот ты самогонку пробовал? Налить тебе под шумок? Я никому не скажу.

— Я как-то стесняюсь, — призадумался Миша. — Может вместе?

— Вот! Я знал, что ты меня не подведёшь! — Валера пулей выскочил из погреба и свистнул другому хоккеисту, носившему алкоголь от кровати. — Эй, парень? Третьим будешь?

*****

Денис не успел догнать Кольку. Тот так увлёкся своим желанием спасти друга, что с ходу напал на четырёхрукого физрука Бабушкина и нанёс ему несколько чувствительных ударов по копчику. Просто уж больно высок был физрук в своём настоящем облике. Колька хотел ударить его по голове, но, к сожалению, до головы не достал, не хватило роста. Зато физрук очень оживился: он заорал благим матом и, не выпуская из своих мускулистых лапищ несчастного Веню, развернулся и пнул школьника ногой, что есть мочи. Школьник даже не понял, что оказался на пороге смерти, ведь этот пинок должен был навсегда оборвать его светлую жизнь, но его спасло чудо. Чудо, в лице Дениса, заранее разгадавшего манёвр страшилы и вовремя дёрнувшего Кольку за шиворот. Страшный учитель снёс ногой несколько деревянных ящиков и с изумлением уставился в темноту. Он увидел, как второй школьник оттолкнул первого с дубинкой за ближайший станок, а сам повернулся лицом к дневному страшиле.

— Нунчаки. На карате ходишь? — не удержавшись, спросил Бабушкин, заметив в руке у школьника знакомый ему предмет.

— Так…чуть-чуть, — усмехаясь, скромно отвечал школьник, делая шаг вперёд.

— А ты - храбрец. Не то, что этот жирный кабан, — Бабушкин переложил наполовину задохнувшегося Веню в верхнюю правую руку и поднял повыше так, чтобы в случае чего его можно было использовать, как живой щит.

Денис сделал ещё один шаг вперёд.

— Я ему шею сверну, как курёнку, — предупредил физрук. — Не люблю, знаешь ли, толстяков и хлюпиков.

— Чего ты хочешь? — спросил Денис.

— Вашей смерти. Выходите и сдавайтесь детишки, иначе смерть ваша будет долгой и мучительной, — осклабился дневной страшила. — У вас два варианта: либо вы…

В этот момент Денис бросил ему под ноги самодельную бомбу.

От яркой вспышки и грохота Бабушкин сначала оглох и ослеп, а потом принялся яростно чихать, разбрызгивая повсюду сопли и слюни.

— Сука! Мальчик - сука! — кричал он, оскорблённый даже не тем, что его так легко облапошили, а тем, что уронил свою добычу, и теперь жирный поросёнок чихал где-то поблизости. Но сколько бы он не шарил руками вокруг себя, ему попадались только мусор и типографское оборудование.

В город, чьи камни молчат и ждут,

Когда им снова запеть,

Когда мои братья по ним пройдут,

От слёз не в силах смотреть,

За то, к чему я ближе сегодня,

Что здесь у меня в груди -

Лети в часовню Гроба Господня

И там на плиты, пади… — пела Марина, стараясь не слушать, как шипит за дверью паучиха - Божена Римская.

— Выходи, открывай дверь - дрянь такая! — требовала учительница химии. — Я растворю в щёлочи твоё миленькое личико. Открой - Марина! Мы поймали твоих друзей.

Девочка продолжала петь. Паучиха, не дождавшись ответа, вонзила в дверь острые когти и начала выламывать дверной замок. Марина обошла машину и загрузила в неё новую партию бумаги.

— Тебя скушают живьём. Дети Эльвиры, они такие голодные… Ты будешь смотреть и плакать, уж я постараюсь, — обещала Божена, но тут её отвлёк громкий шум и яркая вспышка. Учительница химии выскочила на галерею и посмотрела вниз. Там было всё в дыму, там орал и возился Бабушкин и пахло чем-то знакомым.

— Магний, марганцовка, сера…Так, а ещё, кажется, перец с нюхательным табаком, — пробормотала она, принюхиваясь. — Ну, точно: мятный табак из Моршанска…Какая гадость!

Снизу раздался тягучий вой.

— Божеееена. Помоги!!!

— Идиот! — прошипела паучиха. — Среди дыма их искать бесполезно, нужно включить свет.

— Он мне, нож…под лопатку воткнул! Помоги мне, я не дотягиваюсь! — пожаловался снизу четырёхрукий.

Денис их прекрасно услышал. И пока Божена металась по залу в поисках нужного рубильника, он успел не только эвакуировать одноклассников в красное пятно, но и кое-что ещё — паучиха догадалась о подляне уже после того, как нашла рубильник, и дёрнула его вверх. Взрывом с электрического щита вышибло крышку и припечатало её прямо по харе, аж очки треснули. И последнее вызвало настоящую бурю негодования. Божена выла и стонала, вытаскивая из морды осколки стекла, а неподалёку ей подпевал басом, продырявленный в дюжине мест, физрук Бабушкин. К сожалению, Денис не знал, где у него уязвимое место, и первоначально потыкал его ножом просто на пробу, а уже только потом засандалил ему перочинный нож под лопатку. Обычно-то он себе таких глупостей не позволял. Что он — гопник что ли?

— Эне, бене, раба, — принялся он считать, помахивая нунчаками, — квинтер, финтер…Жаба!

Нунчаки выбрали Божену.

У учительницы химии было много глаз. Некоторые были даже на брюхе и на затылке, и она быстро углядела вонючего школьника. Видела, как он подбирался к ней с тыла и была готова нанести смертельный удар. Но, когда она повернулась к нему торсом и попыталась достать когтями, он с разбегу кинулся ей под толстое паучье брюхо и заскользил под ним, не забывая при этом махать своими палками на верёвке. До этой ночи Божена искренне верила, что её нижние лапы из хитина не чувствительны к боли. Ой, как же она ошибалась! От ударов нунчаками хитин предательски треснул и из трещин потекла лимфа. Драгоценная лимфа! А у неё разом заныли все лапы - это было невыносимо и походило на резкую зубную боль. В результате Божена не только промахнулась, но ещё и плюхнулась на жопу, а жопа у неё была большая-пребольшая.

— Урооооод! — завизжала она. — Ай!

И тут же замолкла, потому что урод не зевал, а раскрутил нунчаки и ударил её прямо по голове. Учительница химии безвольно поникла.

— Химию сдал на пять, — удовлетворённо констатировал Денис, но его тут же окликнули. Голос был явно девчачий.

— Макаров? Это ты? Денис - это я, Люся. Помоги нам, пожалуйста. Они Сеню в подвале связали и хотят нас убить.

Денис медленно повернулся на голос, а затем краем глаза посмотрел в сторону, где крутился и ругался физрук, пытаясь вытащить из спины перочинный ножик. Нужно было сделать выбор, а он так не любил выбирать.

*****

— Ребята, сегодня у нас с вами знаменательная ночь, — торжественным голосом говорил Валерий Васильевич. — Сегодня мы впервые попробуем самогон, вот этот, на апельсиновых корочках и закусим его…Х-м-м. Чем бы его закусить? Ага! И занюхаем его рукавом, по нашему, по пионерски. Я верю, друзья мои, что это не последняя банка в нашей жизни и в будущем у всех такая банка будет ещё не раз стоять на столе, даже при наличии возможностей купить алкоголь по божеским, государственным ценам.

— Но мы же, всего стаканчик? — сглатывая слюну, спросил третий хоккеист, которого звали Серёга.

— Разумеется, поэтому пить будем по очереди, тем более, что стакан всего один, а из тарелки пить - это варварство, — согласно кивнул Валера, с сожалением поглядывая на целую трёхлитровую банку.

— А кто будет первый? — шмыгая носом, спросил Миша.

— Ну…ты. Ты самый старший, тебе и стопку в руки, а я - налью, — предложил рыжий и, не спрашивая ни у кого разрешения, вскрыл банку. При этом, он первый понюхал содержимое, загадочно улыбнулся и пробормотал:

— Амброзия.

— А что говорить? — робко спросил Миша, глядя на наполняющийся стакан. — Обычно, тост говорят…

— Ну, что-то типа такого… Смерть страшилам, зона - физруку, а химичку и математичку, мы повесим за ноги на одном суку? — предложил Валерий Васильевич.

— Хорошо. Значит - Смерть!..

Миша не договорил. Стоило ему поднять стакан, как стол буквально взорвался и всех раскидало по комнате в разные стороны. Единственное, что успел сделать Кипятков, так это спасти ценную банку. Так и упал вместе с нею, расплескав половину содержимого на себя.

— Засада, — запоздало простонал Серёга и точно, пионеры не сразу поняли, что в комнате появился кто-то ещё. А это кто-то оказался огородным пугалом с широко расставленными руками. Его голова была сделана из гнилой, позеленевшей от плесени тыквы. Он был одет в лохмотья и широкополую шляпу, а вместо пальцев из рукавов торчали ножи. Страшила скрестил руки и, попрыгав на одном месте, кинулся на самого здорового из всех троих пионеров, а именно - на Островского.

*****

Денис шёл за Люсей и недоумевал - откуда она взялась? Неужели их сюда притащили физрук и химичка-паучиха? А Люся бесстрашно шла в самую глубину подвала и махала ему рукой, пойдём мол, тут рядом ещё немного. И тогда Макаров, для очистки совести, бросил ей в затылок маленький камешек. Люся ойкнула и, почесав голову, вопросительно посмотрела на него. Зачем?

“Живая”, — облегчённо подумал Денис.

Люся остановилась возле странной морщинистой двери, украшенной зубами, и заглянула внутрь.

— Он там, — послышался её тихий голос. — Нужно идти туда. Нас похитили прямо из наших кроватей.

Денис только сейчас увидел, что она босиком и в ночной пижаме.

— Тогда пусти меня вперёд. — попросил он.

— Хорошо, — девочка отступила в сторону, а когда он заглянул за дверь, воткнула ему в бок длинный железный гвоздь. Денис охнул от боли и тут зубастая дверь распахнула перед ним свою глубокую пасть. Увидев впереди скользкий багровый язык, он оттолкнул Люсю, а сам левой рукой бросил в пасть приготовленную заранее бомбу.

Зубастая дверь захлопнулась, проглотив добычу, а Люся прыгнула ему на спину и попыталась выколоть глаза. Денис еле убрал голову и гвоздь воткнулся в плечо. Следующего удара не получилось, он перехватил её руку и одним ловким приёмом швырнул девочку в железный стеллаж.

— Я тебя…за сестру! — проревел рядом чей-то знакомый голос и Денис не успел увернуться. Его ударили по лицу доской и он потерял сознание.

*****

Островский сцепился с пугалом и даже успел пару раз съездить кулаком по наглой тыкве, прежде чем та пригвоздила его к стене ножами за курточку. Пугало отступило и замахнулось было для окончательного смертельного удара, но тут вовремя очнувшийся Серёга ударил её по руке клюшкой и ножи разлетелись в разные стороны. Страшила, недовольно ворча, развернулся к обидчику и тут, с криком “Банзай!” - в драку вступил Валера. Он плеснул в морду пугала прямо из банки в надежде, что та загорится, ведь у морды в глазницах плясал такой яркий огонь, но огонь взял и потух, потух, захлебнувшись самогоном, а взбешённый страшила закружился на месте, раскидывая обидчиков по углам. Отброшенный вихрем, Кипятков не удержался на ногах и провалился в погреб.

— Валера! — запоздало крикнул ему вслед Миша. Страшила перестал вращаться и снова заинтересовался беспомощным школьником. Утробно хихикая, он мелкими прыжками добрался до хоккеиста, но остановился перед клюшкой Серёги, которая валялась на полу рядом с Островским. Страшила повернул голову, посмотрел на свою сломанную руку и просто выломал её, а затем, отбросив в сторону, как ненужную запчасть, примерил вместо руки хоккейную клюшку. Новая рука ему очень понравилась. Он полюбовался ей, несколько раз согнул и сделал вид, что собирается испытать её на Островском.

— Иди, к чёрту! Ты трус, а трус…Не играет в хоккей, понял! — выплюнул ему в морду Миша.

Страшила захохотал и замахнулся сильнее, а Миша уже осознал, что висит крепко и поэтому попытался ударить врага сразу двумя ногами, но ударить не получилось, а получилось - лягнуть. Толчок всё равно получился сильный и страшила, не удержав равновесие, упал в направлении погреба так, что его голова и шея оказались над проёмом, ведущим вниз. Выбиравшийся из погреба Валера сразу догадался, что это - “знак Божий”.

Островский был готов к худшему, он уже даже зажмурился и приготовился умереть, но шум справа и матюки доброго волшебника мешали передать последний мысленный привет маме и папе. Он открыл глаза и увидел, как пугало, бестолково стуча конечностями, потихоньку исчезает в проёме погреба. Пугало, конечно, сопротивлялось, но добрый волшебник накинул ей на шею петлю из детской скакалки и повис на ней всем своим телом, а на словах обещал страшные кары и в перспективе - адский костёр.

— Серёга! — хрипло позвал Островский. — Ты живой?

— Живой, только у меня, кажется, стопа сломана, — простонал откуда-то из темноты Серёга.

— Можешь мне помочь? Я сам не…Не получается.

— Сейчас.

Серёга нашёл швабру и, опираясь на неё, как на костыль, кое-как доковылял до товарища. С его помощью Мише удалось выбраться из куртки и выдернуть из стены ножи.

— Порвано в двух местах. Мамка тебя точно убьёт, — сочувствующим голосом говорил Серёга.

— Да плевать, а вот тебе надо в больницу, — отвечал Миша.

— Ночью? Какая, к чёрту, больница? А где пугало?

— В погребе… — Миша прислушался к доносившимся оттуда звукам топора и добавил:

— На дрова пустили.

И вдруг они услышали плач. Это плакал добрый волшебник. Хоккеисты дружно поспешили на помощь. Островский посветил в темноту погреба и увидел стоявшего на коленях рыжего мальчика. Тот буквально рыдал, размазывая по лицу грязь и слёзы.

— Валер, что случилось? Тебя ранили? — позвал Миша.

Рыжий мальчик поднял вверх голову и простонал.

— Да, лучше бы меня ранили…Лучше бы меня убили! Я…я три бутылки…раскокал! Горе, горе-то кааакое…Как мне дальше жить, ааааа!!!

Если бы на месте Дениса оказался Валера, то он бы в первую очередь задал себе вопрос — какого банана Люся и Сеня делают в типографии в час ночи? Вторым бы вопросом было - а с хера ли, извините за мой немецкий, я должен бросать Марину рядом с недобитым учителем физкультуры и идти куда-то в подвал за малознакомой мне девочкой, одетой в ночное? Третьего бы вопроса и не было, а была бы скакалка. Да, скакалка на шее девочки, затем удушающий приём, а потом за уши и об стенку. Но это если бы тут был Валера…

Денис пролежал без сознания не больше минуты, но за это время его успели связать и привести в вертикальное положение. Осторожно шевеля руками и не открывая глаз, он ощупывал свои путы, всё больше и больше убеждаясь в бесполезности своих намерений. Верёвки чересчур липкие и упругие, а если напрячься, то больно впиваются в кожу.

“Похоже на работу Божены”, — с грустью подумал он и прислушался. Враги были неподалёку. Кажется, они ссорились.

— Он - мой! — шипела паучиха. — Он нанёс мне увечья и повредил четыре лапы. Я высосу его досуха.

— Нет - мой! Я с ним первый дрался. Он мне должен за дырку в пузе! — рычал в ответ жуткий физрук.

— Нет, он достанется нам. Мы голодны! — возражали хором Сеня и Люся.

— Вам - Воронина. Идите и жрите её, а мальчишку оставьте нам! — булькала паучиха.

— Её мы тоже съедим, но Макаров наш по праву сильнейшего. Мы его поймали, а не вы, — звонким голосом отвечала Люся.

— Сильнейшего? Если бы не мы, вы бы до сих пор гнили в том мире, сраные дети! Проявите уважение к вашим спасителям и оставьте мальчишку нам, а себе заберите - девчонку, — требовал физрук.

— Мы хотим всё! Мы позовём - Маму! Пусть она нас рассудит! — кажется, это сказал Сеня. Денис вспомнил, что эти двое не могли быть братом и сестрой, они жили на разных этажах одного дома и у них были разные фамилии…Правда, они сидели за одной партой…Да. И внешне были очень похожи, да ещё и причёски…Причёска Люси походила на причёску Сени…Как же болит бок. Это кровь вытекает. Рана в плече - ерунда, но в боку, это уже не шутки. Ему нужна срочная перевязка. Да, какая тут перевязка!... Помощи ждать неоткуда. Кажется, это конец.

“Какая глупость, — размышлял он, стараясь не открывать глаз. — Валера всегда говорил, что я умру глупой смертью. Буду переводить бабушку через дорогу и меня собьёт грузовик. Или стану помогать мамаше с коляской, а в коляске будет заряд взрывчатки…что-то такое, безумно тупое и пошлое…А я ведь мечтал умереть не так, а в шуме сражений, пронзив насквозь непобедимого врага…, оторвавшего Валере руки и ноги…,и язык заодно…Сука такая! Почему все его шуточки всегда сбываются? Как там Воронина пела?...А впрочем, охота уже началась. Лети мой голубь, летиии…”

На Дениса накатила жуткая слабость, сухость, гулко застучало в висках. Спор страшил постепенно сменялся в голове звоном и лязгом, а следом пришли слуховые галлюцинации. Он слышал, как кто-то зовёт его по имени, он слышал шум боя и ржание лошадей, а потом и вовсе ему почудилось, что мимо него проскакал конь в боевом облачении, волоча за собой мёртвого седока. Денис открыл глаза и грохот сражения окружил его. Повсюду летали стрелы, с чавканьем впиваясь в раскисшую от крови и дождя землю. Гремел гром. Чёрные небеса озарялись вспышками рогатых молний и казалось сам Зевс решил поучаствовать в этом генеральном сражении. Денис уже не был собой, он уже был кем-то другим или ещё другим, он этого не знал и не хотел знать, ведь там, впереди, высились стены неприступного города и сегодня был тот самый день. День, когда падут стены последней непокорной твердыни и его по праву нарекут — Сильнейшим.

— Вперёд! — закричал он, махая кривою саблей. — Вперёд, мои верные воины! Тот, кто промедлит, умрёт от моей руки! Убивайте защитников! Убивайте женщин и мужчин! Сжигайте дома и угоняйте скот! Не трогайте только детей! Тот, кто поднимет руку на невинное дитя, покроет себя вечным позором!

В ярких вспышках молний, стоя на холме, он наблюдал, как его славная конница гонит последних защитников города обратно к воротам и зажимает у крепостного рва. Он видел, как люди и кони падают в тухлую жёлтую воду и как городской гарнизон стреляет со стен в бессильных попытках защитить своих последних рыцарей. Защитники были глупы: они не ведали, что он был готов пожертвовать всеми и всем, ибо вся его армия была верна ему, и в ней царила жесточайшая дисциплина. Он повелительно взмахнул клинком и десятки катапульт и баллист обрушили на стены камни, огонь и серу. Потом ещё и ещё, а потом затрубили боевые рога и его армия перешла в наступление.

— Вперёд! Никакой пощады! Уничтожить стены! Разрушить ворота! Сжечь правителя и всю высшую власть! Сжечь первосвященников! Повесить торгашей и освободить рабов! Разграбить сокровищницу! Всё принадлежит нам! Всё общее! Имя мне…

Молния ударила с небес на землю и пронзила его до самых пят. Он покачнулся и, завалившись на спину, покатился с холма, досадуя про себя о дорогом доспехе из метеоритного железа, а ведь колдуны утверждали, что его не берут молнии. Но он не умер, он просто упал в глубокую яму, в которую ещё недавно испражнялись его любимые воины.

Лежа на спине, обугленный, не в силах пошевелиться, он мечтал о славном конце. Сейчас, ещё немного и чёрные плачущие небеса разверзнуться и по золотому лучу к нему спустятся прекрасные Валькирии, чтобы забрать его в Рай. Или в Вальгаллу. Или ещё куда, но чтобы там обязательно были драки и красивые, неприступные девушки. И как же горько ему было узреть появившуюся над ямой маску “человека-улыбки”.

— Как же тяжела твоя ноша, как же велики твои заслуги, как же славен твой путь, о сильнейший, — вкрадчивым голосом произнёс “человек-улыбка” . — А между тем, я снова победил тебя, но, к сожалению, твой последний подвиг и желание умереть в нечистотах, заставляет моё сердце страдать от жалости. Я позабочусь, чтобы летописцы умолчали о твоей позорной кончине.

— Ты! Почему снова - ты! — прохрипел несчастный, барахтаясь на дне ямы.

— Потому что, я твой лучший друг, и ты это знаешь, — похвалился “человек-улыбка”. — Мы с тобой, как один кусок грязной тряпки, которой постоянно вытирают зад. Ты - одна сторона, а я - другая. Всякий раз, как ты надуваешься от гордыни, я тут как тут, со своей иголкой. Бац! И ты так здорово начинаешь свистеть, выпуская наружу спёртый воздух…Но ты знаешь, я к тебе нынче по другой причине…Ты меня слушаешь? Не сдох там ещё?

— Говори…

— О! Я не отниму у тебя много времени, — обрадовался “человек-улыбка”. — Ты знаешь…я тут посчитал на досуге и вычислил, что в ближайшие столетия человечество ожидает настоящая скука смертная…А нам бы этого не хотелось, ведь так?

— Какая скука?

— Я же говорю, смертная. Пятое-десятое, предсказания всякие нехорошие, заплесневею я от такой жизни. И потому, я предлагаю тебе впасть вместе со мною в спячку.

— Что ты несёшь? Снова хочешь меня обмануть…

— Болван! — оборвал его “человек-улыбка”. — Я предлагаю тебе настоящую веселуху. Не такой позор как сейчас, а настоящую! Великие свершения! Достойных врагов! Лучшую в мире армию! Радость победы! Пойдём со мной и я подарю тебе будущее!

— Пошёл к дьяволу! У меня всё есть. У меня и так, лучшая в мире армия…

— Твоя армия опозорена, мой повелитель, — сладким голоском пропел “человек-улыбка”. — В угаре кровавой ярости, они начали убивать детей.

— Ложь!!!

— …И пусть ты этого сейчас не видишь, но я прекрасно зрю, как они рубят им головы и насаживают на пики в качестве украшений, — невозмутимо продолжал говорить “человек-улыбка”. — Я, Юдекс, твой лучший друг, даю тебе шанс избежать позора. Тебя нет и никогда не было, а через сто лет мы вернёмся, когда про нас все забудут.

Он не отвечал, просто смотрел в чёрные, клубящиеся небеса, мечтая навсегда раствориться в вонючей яме. Осознание собственной неправоты пришло слишком поздно, теперь и он знал о своём вечном позоре. Я - это они, а они - это я. Один совершил ошибку, значит все совершили ошибку. Либо все храбрецы, либо все трусы.Он, сам себе армия. Имя ему…

— Имя… — хрипели обожжённые и потрескавшиеся губы. — Имя…мне…

На краю ямы появилась маленькая девочка. Она была в странной одежде из перьев и она пела. Что-то непонятное, про веру, камни и некого Раймона Порше...А потом, что-то про голубя.

*****

Сеня и Люся не смогли призвать свою мать. Морщинистая дверь исчезла после того, как этот гадкий Макаров применил бомбу. Видимо, с порталом произошли какие-то неполадки.

— Это что нам, домой пешком возвращаться? Чёртово семя - я оторву ему голову и высосу мозг! — ругалась Божена.

— Хорошо. Макарова разделим на всех, но Марина - наша. Согласны? — примирительно предложила Люся.

Физрук и химичка недовольно побурчали и нехотя согласились. Люся первая достала нож, а её брат, Сеня, облизываясь, держал наготове топорик для рубки мяса. Они подошли к железной трубе, к которой был привязан Макаров, и стали решать, что именно ему отрежут на пробу.

— Я хочу его уши, — говорил Сеня. — Они такие хрустящие.

— Тогда, я скушаю его язык, — звонким голосом произнесла Люся.

— Помните: мозги мои! — предупредила их паучиха, нетерпеливо перебирая лапами.

— А я тогда пойду, притащу Марину, — оглядываясь в сторону выхода, сообщил физрук. — Оставьте мне его руки, а остальное ваше.

— Ой, он что-то шепчет! Это его последние слова! — обрадовалась Люся, заметив, что Денис зашевелил губами. — Ну же, скажи что - нибудь! Например: кушать подано!

— Имя…— шептал Денис. — Имя мне…

— Дурачок? Твоё имя - дурачок? Ну же, не стесняйся. Ты такой слабый и беспомощный, — девочка подняла лезвием ножа его голову за подбородок. — Мы обглодаем тебя до косточек. Страхам - достаются только самые трусливые, а ты ведь у нас - храбрец. Скоро и мы станем такими же храбрыми, как и ты.

— Имя…мне…Легион.

Денис открыл глаза и посмотрел на девочку - людоедку безумным взглядом. Люся захрипела, а через секунду к ней присоединился её брат, ибо пленник освободился. Паучиха Божена недовольно нахмурилась и стала спрашивать — чего они там хрипят? Чего они там столпились перед мальчишкой, что они делают? Ей же не видно.

А те, при всём желании и не могли ей ответить, потому что левая рука Дениса сдавила Люсину шею, а правая вцепилась в горло мальчика Сени. И только, когда он выронил свой топорик, она сообразила, что к чему, и, опомнившись, заголосила:

— Эй, ты что делаешь! Немедленно отпусти наследников!

Денис молча дёрнул руками. Раздался отчётливый хруст. Учительница химии выпучила свои многочисленные глаза, оцепенело наблюдая за тем, как у детей Эльвиры подкашиваются ноги и они бессильно падают на пол, а маленький мальчик с безумным взглядом переступает через их тела, и идёт прямо к ней. Но это совершенно противоречило всякой логике и здравому смыслу.

— Не подходи! — завизжала она и бросила в него склянку с фиолетовым концентратом. Мальчик с любопытством посмотрел на разбившуюся стекляшку, посмотрел на образовавшуюся лужу, от которой шло испарение и шагнул прямо в неё.

Из лужи во все стороны полезли липкие щупальца. Они моментально обвили тело мальчика, образовав шевелящийся фиолетовый кокон, но радость паучихи была недолгой. Ведь стоило ей только подойти поближе, как кокон лопнул и забрызгал её ошмётками щупалец, а ужасный мальчик снова вырвался на свободу.

— Имя мне — Легион! — грозно прокричал Денис. — Преклони колени или умри!

— Что? У меня нет…— залепетала было Божена, но он не дал ей договорить.

Прибежавший на крики, физрук Бабушкин узрел своими глазами страшную и непостижимую разуму картину - ученик пятого класса оторвал Божене Римской сразу две паучьи лапы и повалил её на спину. А где дети Эльвиры? Он посмотрел в другую сторону и нашёл их грязных и помятых с неестественно вывернутыми шеями. Сеня и Люся тщетно пытались встать, их головы болтались из стороны в сторону, а их длинные языки бесстыдно торчали наружу. Физрук и не подумал даже о том, чтобы им помочь; вместо этого, он напал на мальчика сзади и обрушил на него свои могучие кулаки.

— Спасите! — завизжала Божена ибо физрук здорово промахнулся и вместо мальчика, все четыре кулака угодили по её толстому паучьему брюху. Бабушкин в ярости обернулся и схлопотал оторванной лапой прямо по морде. Голова у него была крепкая, но всё же он пошатнулся, а паучья лапа разлетелась на мелкие кусочки.

— Да я тебя! В порошок сотру!!! — проревел Бабушкин, поднимая над головой кулаки и переходя в наступление. — В пыль! В грязь! Растопчу!

Его напор был столь решителен, что даже Денис на мгновение заколебался, но всего на одно мгновение. Этого было недостаточно для Бабушкина, но вполне достаточно для Легиона. Он поймал проползавшего мимо Сеню и, молниеносно подняв его над головой, со всей силы метнул в учителя физкультуры. Бабушкин устоял, а вот Сеня - разбрызгался.

Первой заверещала, осознавшая что к чему, паучиха Божена. За ней заверещал зайцем и сам физрук, разглядывая свои руки, перепачканные зелёным и красным. Придерживая голову за волосы, захрипела от ненависти девочка Люся, а наверху, на втором этаже, сбилась и перестала петь Марина Воронина. Поглядывая в сторону двери, она задумчиво прошептала:

— Пора заканчивать. Кажется, всё зашло слишком далеко.

*****

Валера и Миша только-только закончили фотосессию в доме Божены, как вдруг из красного пятна вывалился перепуганный школьник и сообщил, что на пионеров в типографии напали дневные. И что там прямо сейчас идёт неравный бой.

Кипятков и Островский молча переглянулись, похватали оружие и немедленно поспешили на помощь. По дороге Валера воинственно размахивал топором и орал во всю глотку.

— Вперёд! Хватайте свои вилы и факелы! К оружию! Враг наступает! Не отставать! Кто последний - тот козёл, передай по цепочке! Синицин - отставить! Ты идёшь делать фотографии, забери свою оптику, на! Девочки - вы последние! Да не имел я ничего такого! Про козлов, это я не про вас! Вы - хорошие! Держитесь позади мальчиков, мои хорошие! Светите фонариками! Все - на штурм типографии! Да расступитесь вы, расступитесь!

Где-то, уже у самого центра, к нему присоединились Колька и Венька. Прямо на бегу, ссорясь и перебивая друг-дружку, они в подробностях поведали о нападении дневных на типографию: при этом Колька утверждал, что во во всём виновата ручка, которую зажилил Валера, а Венька склонялся к мысли, что Макарову и Ворониной - точно кранты.

— А ну, цыц! Подумаешь, ручка! Всё равно нас радио подсушивало. Или помогайте, или идите спать - соплями горю не поможешь! — лютовал Валера. Следом за ним бежали хоккеисты вооружённые клюшками, за хоккеистами - весь 5-й В, а уже за ними - все остальные и даже дети приглашённые из соседних школ.

— Ура! — слышалось позади него. — Бей училок! Бей физрука! Пацаны - дайте рубль! Ну дайте, я тоже хочу химичке по роже, разочек, съездить!

Сводная интернациональная пионерская орда прокатилась по тоннелям красного пятна митингуя и улюлюкая. Всем, и каждому, страсть как хотелось, поучаствовать в победоносном сражении, под чутким руководством великого вождя и волшебника. Спонтанный порыв будоражил сердца и заставлял нещадно рвать глотки. Задние ряды уже вовсю пели “Вместе весело шагать по просторам” — но куплеты этой песни были совсем недетские.

Раз ударчик, два ударчик - он шатается

Раз приёмчик, два приёмчик - он валяется

Раз дощечка, два дощечка - гробик строится

Раз словечко, два словечко - ямка роется!!!

Великий вождь их этому не учил. Честно-честно! Это они сами. Валера даже подпевать им пытался, с трудом вспоминая забытые ещё в детстве слова. Он так увлёкся, что не заметил, прибытия в пункт назначения, запоздало попытался притормозить, но на него гурьбой навалились сзади, и красное пятно буквально выплюнуло доброго волшебника в зал первого этажа. На пути попалась какая-то железная конструкция, в неё и затормозил. Прямо лбом.

— Ура. Парад. Фейерверки. Круги перед глазами красивые, — бормотал он пытаясь удержать равновесие при помощи топора. — А где, собственно, все враги? Где физручка…Где Ба-бушкина? Магистра мне! И зачётку…Что ж, так, всё вокруг кружится-то?

Набежала толпа детей, его подхватили под руки и подвели к Марине Ворониной. Девочка сидела на полу в окружении пачек литературы, а у её ног лежал Денис Макаров. Валера прищурился, пытаясь сфокусировать зрение и обнаружил, что Денис валяется не где попало, а вполне благородно, на полу и что его голова покоится на коленях у Марины. Марина гладила его по голове и тихо напевала какую-то песенку.

— Он умер! Какая геройская смерть! — всхлипнул кто-то над ухом Валеры да так жалобно, что добрый волшебник сразу определил по голосу Кольку.

— Не может быть, — не поверил он и на всякий случай протёр глаза. — Чтобы сдохнуть, над совесть иметь, а у него, её, сроду не было.

И точно, при свете фонариков, все ясно увидели, как Денис перевернулся на другой бок и с удовольствием захрапел.

— Умаялся, бедненький. Всех победил. Настоящий рыцарь, — чувственно прошептала Марина продолжая с заботой гладить его по голове.

— К-хм. Мы вам не мешаем? — голосом полным иронии поинтересовался Валера. — Может быть зажечь свечи? Или быть может, по старинке? Пионерский костёр?

— Не стоит утруждать себя лишними хлопотами, добрый волшебник. Мы всё успели, — улыбнулась девочка и показала рукой на плотные упаковки. — Вы должны, без промедления отнести их в дом Бабушкина, он же…Пока доковыляет…У вас, в запасе, около часа.

— Отлично!

Валера повернулся к пионерам и приказал:

— Забираем коробки. Все кроме одной, я ею, сам займусь, лично. Миша — руководишь операцией. Ты знаешь, что делать. Отнести, спрятать и самим спрятаться. После этого все по домам и спать. Утро вечера мудреней, ребята. Берите пример с Макароныча: герой, а уже спит. Вот, как надо работать!

— В сказках — добро всегда побеждает. Во всех добрых сказках добро побеждает зло, потому что оно - доброе и бесхитростное. А чё, пришло и победило, делов-то? А потом, дети вырастают и удивляются, почему в жизни всё по-другому? Нет, в жизни, чтобы победить настоящее зло, надо быть ещё злее, ещё хитрее и ещё коварней. Хочешь упрятать злого учителя физкультуры за решетку? Нужно стать ещё хуже него. Превзойти его, дабы он и за решеткой не забывал тобой восхищаться. Это борьба, это пять по физкультуре, это от трёх до пяти с конфискацией… Помашите ему ручкой - он нас заметил… Прощай! Не забывай нас, парнушник грязный! — злорадно говорил Валера, наблюдавший за тем, как учителя физкультуры, под белы ручки, выводят из дома сотрудники правоохранительных органов.

— Но ты ведь понимаешь, что это не поможет? — прошептала Марина. — Днём они могут сколько угодно притворяться людьми и соблюдать законы, но ночью они снова станут страшилами. Эльвира спасёт их. Мы теперь это знаем.

— Да, чё она там спасёт… — презрительно сморщил нос Кипятков. — Двух искалеченных инвалидов. И не забывай: ночью наш храбрый рыцарь сломал их не только морально, но и во всех позициях. Бедные, несчастные, изнасилованные страшилы будут по ночам болеть энурезом и биться в истерике лишь при одном упоминании его имени…

— Прекрати, опять начинаешь впадать в свою болтливую ересь, — недовольным голосом проворчал хмурый Денис.

— Может, уже пойдём? — предложила Полина, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — Мы же хотели посмотреть, как будут арестовывать Божену?

Кипятков ахнул и посмотрел на часы.

— Бежим! У нас десять минут! Марина - руку!

Воронина подала ему свою руку и они побежали по улице.

— А мы? — ревниво посмотрела на Макарова староста. Денису очень не хотелось куда-то бежать. Ему, вообще, после этой ночи не хотелось лишний раз шевелиться, но он переборол свою боль и покорно протянул ей свою руку.

Нужно отдать должное доброму волшебнику, он позаботился обо всём и, в результате его гиперактивной деятельности, милиция приехала арестовывать учителей в разное время. Валера не спал с прошлого вечера и этого было достаточно для того, чтобы завалить анонимками и доносами все культурные, просветительские, административные и надзорные учреждения города Сосновска. Он даже в центральную библиотеку умудрился послать письмо, где первыми словами были — “Довожу до вашего сведения…”

РОНО, партком, прокуратура, милиция, СЭС, пожарная часть и многие другие, до кого дотянулись его длинные руки. При этом, он умудрился не поставить в известность директоров школ, где работали дневные страшилы, породив таким образом ещё большую панику и смятение. Одни начали звонить другим, вторые третьим; два директора и один завуч были доведены до слёз и седых волос, и только самую малость не успели добежать до инфаркта. А на столе у прокурора - фотографии, где трое малолетних пионеров распивают алкоголь без всякого контроля и присмотра со стороны взрослых. А у инспектора по делам несовершеннолетних лежит ябеда, в которой ученик, Бякин Трезор Трезорыч, в красках и эмоциях расписывает, как он приобрёл у учителя физкультуры цветную картинку с голой тётей и, что у этого учителя покупают все, потому как это “здоровски” и надёжнее, чем подглядывать за тётями в общественной бане.

Казалось бы, ерунда.

Чьи-то детские шалости, но, когда вокруг столько слухов и все друг друга спрашивают, обмениваются впечатлениями и записками, а тут ещё и учителя куда-то пропали. Представляете? Бабушкин и Римская позвонили рано утром и предупредили, что берут отгул за свой счёт по семейным обстоятельствам. И вот, все звонят суетятся, в отделение милиции принимают пачку цветных картинок, найденных юными тимуровцами неподалёку от дома, где проживал физрук. Наверное художники уронили. Заберите, пожалуйста. А тут ещё в райисполком позвонил какой-то малолетний фантомас (он так и представился) аж самому Михаилу Петровичу и в грубой, нецензурной форме, заплетающимся языком рассказал всё, что он думает про власть, про коммунизм и про Михаила Петровича в частности. Этот малолетний пиз…(вырезано цензурой) — буквально изнасиловал ухо важного человека через телефонную трубку и пообещал, что каждый день будет покупать самогон у Божены Римской, а вы все — черти кривозадые! Понял — нет?

Шутки шутками, а такое никто бы не стерпел.

Михаил Петрович немедленно позвонил в милицию, где потребовал в кратчайшие сроки найти и покарать малолетнюю пьяницу, желательно ремнём и в присутствии её родителей. А как эту пьяницу найти, если она с телефона-автомата звонила? Сначала на вокзале, потом в центре города, а потом возле поликлиники и у рынка. Ищи его - свищи его, тем более, что пьяница сама проявилась, но чуть позднее: после консультации прокурора и товарища полковника по поводу фотографий о распитии подростками неких напитков на фоне самогонного аппарата. Едва только полковник успокоил прокурора и обнадёжил, что самогоноварение в городе на строгом учёте, а к Божене направят участкового, как ему тут же позвонил фантомас и пообещал сжечь отделение. Полковник выпучил было глаза, а наглый фантомас не унимался — он обещал проколоть все шины у служебных автомобилей, а окна отделения закидать навозом и оружием пролетариата… Понял - нет? Тьфу тебе прямо в трубку - мент позорный! Это те, за Божену!

Полковник - людей созывать, искать учительницу химии, а ему снова звонки… Оказывается Бабушкин, слышали? Не физкультурой занимается на уроках, а самым настоящим развратом. Да. Картиночки сомнительного содержания продаёт, даааа. А всех симпатичных и несовершеннолетних девочек подсаживает не на канат, а к себе на колени. Кто говорит? Да, все говорят! Иди, спустись в дежурку, там пионеры целый килограмм порнухи притараканили…. Это я тебе, как аноним, говорю… Нет, не фантомас. Нет. Всего доброго.

Телефон не умолкал. Звонил и звонил. Звонили из РОНО, звонили из школ, звонили из детских садов - там произошла страшная диверсия: кто-то подбросил на детскую площадку самую настоящий разврат и теперь дети задают неудобные вопросы воспитателям! Ратуйте! Это дело злостного извращенца Бабушкина! Караул!

Но, пожалуй, хлеще всех, в отделении отметилась технический работник из третьей школы, она прибежала в милицию с фотографией самогонного аппарата, возле которого трое неизвестных распивали подозрительные напитки. “Спасите! Помогите! Воры! Вы хоть знаете, чья это была самогонка, а чей аппарат? Это - мой! То есть не мой, а Божены — она наша химичка! Всех детей в школе спаивает! Вот доказательства! Я этот аппарат, где хочешь с закрытыми глазами узнаю!”

Да, но как так получилось, что Валера организовал милиции чёткое расписание: кого первым брать? Это навсегда останется загадкой. Да и какая разница? Главное, что школьники вовремя успели прибежать к дому учительницы и вдоволь полюбовались на её арест.

Божена выглядела подавленной и испуганной, но всё же выглядела, как человек. Её, растрёпанную, выводили в одном халате, и кто-то из милиционеров, сжалившись, набросил ей на плечи свою шинель.

— Выглядит всё, конечно… Я понимаю, что она - страшила, но мне её почему-то жаль… Всё это так неправильно, — прокомментировала ситуацию Полина. Валера и Денис, подпиравшие своими спинами забор, посмотрели на неё с недоумением.

— Жалеть страшилу? — удивился Денис.

— Так ведь…Баба, — оправдал старосту добрый волшебник.

— Сам ты - баба! Всё успел сделать: и техничку обокрасть, и самогона попробовать, — Денис немедленно вступился за честь своей старосты.

— Неправда!

— И хоккеистов споил. Я же знаю, ты один не любишь, а вас там, как раз, трое и было. Всё по твоим понятиям: трое в водке, не считая стакана, — продолжал Денис.

— А вот это, совсем уж, неправда!

— Да ты сам мне фотки показывал! А обещал. А какие слова говорил красивые…”Не трону тело Кипяткова, не оскверню, не посрамлю Отечество”, а я, когда очнулся, сразу унюхал — разит! От тебя так сивухой разило, что птицы в небе на лету захлёбывались!

— Так, а ну-ка, отойдём за угол на пару слов! — взбесился Валера.

— С удовольствием, сударь! — согласился Денис, деловито снимая с себя рваные варежки.

— Мальчики, прекратите! — попыталась их образумить Полина.

— Нет уж - шиш! А вы тут постойте. Мы щас поговорим и вернёмся, — упёрся Валера.

— Ага, но обратно с разбитым носом вернётся только один, — зловещим голосом пообещал Денис.

Демонстративно играя плечами и поправляя шапки, они отошли за угол и, встав возле ледяной горки, затеяли перепалку:

— Я не пил! У меня есть свидетели! — шипел Валера.

— Не пил? Украл несколько тонн самогона и ни грамма не выпил? Да ты сам-то веришь своим словам? — возмущался Денис.

— На нас страшила напал. Мы защищались!

— Ага, и ты плеснул в него самогоном, а заодно и в себя, ну чтоб за компанию!

— Ну, почти, — смутился Валера, но тут же опомнился и перешёл в наступление. — Да у тебя самого - рыло в пуху! Чем ты там с Маринкой в типографии занимался? У меня сто свидетелей, что ты у неё на коленях побывал. И это, при живой-то старосте? Блудня малолетняя! Постыдился бы - года твои не те, по коленкам прыгать!

— По каким коленкам? — ахнул Денис.

— О! А ты и не помнишь? Вон, как тебе понравилось, что ты аж на радостях память потерял! А тебя все видели! Я, значит, бегу его спасать, у всех клюшки наголо. Прибегаем, а он у неё на коленках… И жмурится, главное… Привыкает. Только Полька… бедная, невинная девочка до сих пор не в курсе. А давай я ей расскажу, а чего? Сегодня одни коленки, завтра другие, а потом скажут, что Макаров - ногощуп! Чё, зассал? Краснеешь уже? Погодь-погодь: щас я тебя так стукну, что ты станешь фиолетовым, в крапинку. Эй Поля, а ну иди сюда! Ща, я тебе такое расскажу!!!

— Мальчики, мне так приятно, когда обсуждают мои коленки, — прошептала Воронина. Она возникла будто из-под земли, очутившись как раз между спорщиками. Валера и Денис замолчали и принялись сконфуженно озираться. Денис заметил, спешащую к ним, старосту и смутился ещё сильнее, но добрый волшебник, как обычно, всех спас.

— А тебе не кажется, что она - ведьма? — спросил он товарища и положил руку на плечо девочки.

— Ещё как, кажется, — пробурчал Денис. — Я много раз тебе говорил.

— А что мы делаем с ведьмами? — уточнил Валера.

— Подлежит ликвидации, — сверкнул глазами Денис.

— Эй, вы что? Вы чего? — Марина вопросительно переводила взгляд с одного школьника на другого.

— Третий - лишний, Мариночка. Прости, но таковы наши обычаи, — наклонившись, прошептал ей на ухо Валера и бессовестно столкнул девочку в сугроб.

— Ай! Дурак! Кипяток — дурак! — машинально закричала Марина, барахтаясь в глубоком снегу.

— Запомни: никогда не встревай в дуэль между мальчиками, — похохатывая, говорил добрый волшебник. — А сейчас, мы устроим снежную инквизицию. Скатаем из ведьмы снеговика. Уважаемый коллега, приготовьте пыточные инструменты. Нам потребуется ведро и морковка…

— Не надо!

— Ах, ты гад! На - тебе!

Валера кубарем полетел в сугроб.

— И тебе! Тоже мне кавалер, за девочку заступиться не может.

Валера не успел оглянуться и потому, его всего лишь толкнули с разбегу, а вот Денис очень даже успел. А ещё, он успел горько пожалеть о своём решении оглянуться; тяжёлый портфель старосты поймал его страстным апперкотом, поцеловал в подбородок и никелированная пряжка зацепила ни в чём не повинный нос.

— Ой! Денечка, прости, тебе больно? — испугалась Полина, увидев, как мальчик ползает в снегу и прижимает к лицу ледышку. Ну, конечно же, кровь. Снег оросило кровью, а подлый Кипятков вовсе и не подумал сдаваться.

— Наших бьют! — закричал он. — Кровь за кровь! Снег за снег! На тебе, в лоб снежком!

Полина попыталась закрыться портфелем, но снежок прилетел ей в ухо.

— Ай! Дурак! Ты обещал в другое место! — жалобно вскрикнула она и запрыгала на одной ножке — Деня! Пожалей меня. Мне за шиворот попало. Стукни Кипяткова, пожалуйста.

— Сейчас, я помогу, — вытирая рукавом кровавые сопли, Макаров бросился к ней на помощь.

— Фу! Не подходи, ты весь в соплях! Погоди, сначала тебе нужно самому лицо вытереть! — попятилась от него староста. В её руке появился чистый носовой платочек и она занялась Макаровым.

— Вот и всё, конфликт исчерпан, — с этими словами Валера вытащил из сугроба Воронину и принялся её отряхивать.

— Балбес! Как тебе не стыдно? — стуча зубами, ругалась девочка.

— Вы так холодны со мной, мадемуазель, но это ничего, я вас согрею, — усмехался в ответ рыжий негодник.

— Я насквозь промокла. Насквозь!

— Тогда придётся сушиться собственным паром. Айда, кататься! — предложил он и побежал первым на ледяную горку.

Он своим примером показывал, как надо кататься, смеялся, шутил, и потихоньку к нему присоединились остальные. А потом, пришли другие дети, совершенно незнакомые. Валера тут же объявил, что горка — неприступная крепость, все должны играть в “Царь горы”, и проигравших будут сбрасывать с горки. Всем такая игра очень понравилась, и буквально через полчаса у пустой горки началась настоящая баталия. Играло человек пятьдесят. Мальчики, девочки и даже одна старушка, в которую нечаянно запульнули снежком. Смеялась Полина, улыбался Денис, а раскрасневшаяся Марина Воронина с трудом уволокла в сторону, увлекшегося игрой, Валеру.

— Мы должны ему рассказать о том, что произошло ночью, — шептала она, кивая в сторону Макарова.

— Про то, что он укокошил Сеню? Нельзя, беда будет, — отказался великий вождь.

— Но ведь он вспомнит. И будет беда.

— Согласен. Беда случится в любом случае, просто доверься моему опыту. Где мы, там беда. Такая у нас репутация.

— Эльвира будет нам мстить. Мы, буквально, разрушили её планы, — предупредила Марина.

— Тем лучше. Я позабочусь о ней, а ты позаботься о том, как нам получить доступ к Дому культуры, — шепнул ей на ухо Кипятков, а затем страдальчески вздохнул.

— Эх, нам ещё в Дом пионеров надо, а ещё я отцу обещал, что зайду к нему на работу.

— А зачем? Я про отца? — уточнила Марина.

— Да, понимаешь, всегда мечтал поближе познакомиться с работой сварщика. Слышала, про сварку аргоном?

— Слышала.

— Во. Я посмотреть хочу. Хоть глазком. Короче, пойду прямо сейчас, — решил Валера и добавил:

— А ты, вон тех голубков, за ухо и в Дом пионеров. Думаю, что вы и без меня справитесь с агитацией.

*****

Ближе к вечеру в Доме пионеров собрались школьники со всего города. Самые боевые и причастные к тайнам сидели в центре зала, а новички и любопытные расселись по углам. Не все из них верили, некоторые пришли просто за компанию послушать дураков и идиотов. Школьники из других школ так и просто хихикали над первой школой — чё им, больше всех надо? Мы чё, рыжие? На страшил охотиться? Ага, щас. Миша Островский, выступавший за главного, краснел и хрипел. Он уже успел сорвать голос и собирался покарать физически особенно недоверчивых школьников. Денис в основном молчал, он тоже был не любитель разговаривать. Марина была уверена в себе, но её никто не воспринимал всерьёз — слишком тихо она шептала. И, когда Мишу сменила Полина, решительная и дерзкая, то провокаторы из соседних школ её буквально подняли на смех. Пятиклассники из первой школы растерянно переглядывались Ситуация складывалась, такая себе… Кто-то уже начал предлагать разойтись и собраться через неделю заново, но тут в зал, будто буря, ворвался Кипятков и буквально с порога начал угрожать отщепенцам и сомневающимся:

— Что такое!? — кричал он, забираясь на сцену. — Мы вас, значит, спасли от дневных, а вы нам помогать не хотите? Моя хата с краю — ничего не знаю? Зато — я знаю! Я всё про вас знаю, про все ваши страхи и сомнения. Можете уходить! Можете проваливать! Только знайте, когда мы победим, а мы обязательно победим, потому что пионеры - лучшие, вас всех, будут называть - отстойниками и позорниками! Снимайте пионерские галстуки и звездуйте отсюда — с этого момента, вы - страшильи подстилки. Когда вас будут за ноги волочить с кровати, не забывайте своё звание и не забывайте его повторять. Когда вас подстерегут в темноте, радуйтесь, ведь вы были избраны стать страшильим обедом! Когда очередная тварь нападёт на вас из зеркала, ликуйте! Чё, набычились? Драться со мной хотите? А почему не со страшилой? Потому что вам страшно? Ха-ха! У нас оружие, у нас подготовленные специалисты, у нас методы охоты и передовой опыт, а у вас что? Хата с краю? Никто никуда не уйдёт — мы решим здесь и сейчас. Если вы за страшил, значит, вы их пособники, значит, каждый из вас причастен к похищениям и убийствам детей… Ну так что же? Кто тут временные? Слазь — кончилось ваше время…

— Лять! — ахнул Денис. — Кажется, сейчас будет драка.

— Согласен, но, сейчас, именно тот случай, когда я безумно рад, что на стороне Кипяткова, — мрачно улыбнулся Миша Островский и начал засучивать рукава.

“И был бой, и была сеча, и умылись двоечники и хулиганы кровавыми слезами…” — так, наверное, впоследствии напишут пионеры - летописцы, описывая уникальное событие, случившиеся в Доме пионеров города Сосновска и приведшее к организации всеобщего городского антистрашильного комитета. Сокращённо: ВГАСК . Председатель Валера, правда, предлагал другое сокращение - “ВГЛАЗ”, но собрание остановилось на более культурном варианте. Ведь название, это всего лишь условность, самое главное, что соседние школы удалось убедить участвовать во всеобщем деле по уничтожению страшил и были сформированы летучие отряды истребителей, а сам город был поделён на квадраты, для большего удобства патрулирования и взаимодействия. Те же, кто не вошёл в отряды истребителей, прослушали краткий курс основ безопасности и жизнедеятельности от Дениса Макарова. Тот прямо со сцены продемонстрировал, что любой предмет может стать в руках школьника грозным оружием, если к нему прикрутить юбилейный рубль. Рубли можно приобрести у председателя совершенно бесплатно. После собрания - милости просим.

Вообще, этот председатель школьникам очень понравился - не то что, эта зануда-Полина из первой школы. Рыжий, весёлый, харизматичный, а самое главное, самовыдвиженец. Всем по рогам надавал и сам же себя председателем и назначил: по результатам драки. Тем более, что все согласились и единодушно поддержали, а те, кто не поддержал, прямо в зале сняли с себя пионерские галстуки и вынуждены были покинуть собрание, потому как это дом Пионеров, а все, кто не пионер - не хера вам тут делать.

— Зря ты с ними так, — шептала Воронина. — Фактически, это раскол, а между школьниками не должно быть раскола.

— Вот некоторые, — косясь на Марину, заявил со сцены Кипятков, — считают, будто бы я… вернее мы, поступаем несправедливо, отобрав у индивидуалистов и имеющих альтернативное мнение, пионерские галстуки, но я вам вот что скажу, ребята: право на галстук надо заслужить! Сегодня вы получили это право взаймы, в счёт будущих заслуг перед обществом, но завтра или послезавтра, когда вы убьёте своего первого мучителя страшилу, вы сможете носить этот галстук с гордостью и никого не стесняясь. Вы сможете спокойно спать по ночам, вы сможете без опаски посещать туалет и смотреться в зеркало, вы перестанете бояться тёмных углов и шарахаться от любой тени, а знаете почему? Потому что это будут ваши углы и ваши тени! Ваши, и ничьи больше. Никто не спрячется от вас под кроватью, потому что это ваши кровати! Никто не выползет из шкафа, потому что это ваш шкаф! Это ваш мир — запомните, а страшилы - это гнусные паразиты. А что мы делаем с паразитами?

— Ликвидируем! — закричали школьники хором. — Правильно!

Рыжий председатель в запале поднял кулак вверх и запел:

Вставай, запуганный страшилой,

Весь мир голодных и рабов.

Кипит наш разум возмущённый,

И в смертный бой вести готов!!!

Как так получилось, что идеи Интернационала так ловко легли рядом с идеями по избавлению от страшил, так никто и не понял, но гадкому Валере не впервой было охмурять массы и потому, вскоре, все школьники пели единым, слаженным хором.

Никто не даст нам избавления:

Ни бог, ни царь и не герой.

Добьёмся мы освобождения-

Своею собственной рукой!!!

Потом обменивались рукопожатиями, обнимались и кричали “Ура!”. Потом вернули изгоев, большинство из которых никуда не ушли, а ждали на улице в тщетной надежде на прощение. Всем, кроме быть может троих, вернули галстуки и заставили снова поклясться, что они за школу, а не за вонючих страшил.

— Ерунда! — ободряюще говорил председатель. — И эти вернуться. Оставьте галстуки в зале, положите на стул. Самые ярые и самоотверженные как раз те, кто жаждут искупления и реабилитации в глазах общества, а если не придут, то мы их по фингалам и синякам вычислим.

— А если они пойдут против нас, — с сомнением в голосе спрашивал Миша. — Настучат на нас милиции и страшилам?

— Тогда их посетит сама смерть, — задумчиво отвечал Валера. — На меня, кстати, одна работает. Пошлю её по адресам и запугаю дураков до икоты. Ну, а если не поможет…,тогда кардинальные меры: травматология, переломы, сотрясы. Зима же. Поскользнулся школьник, упал, потерял сознание, очнулся, а на дворе весна.

— Понял, — улыбнулся Островский, — на гололёд спишем.

На фоне прошедшей встречи и организации комитета, Кипятков и Макаров, как-то даже расслабились. Ведь желающих изменить свою жизнь — вон сколько! Пионеры делились на десятки, проводили самостоятельные выборы бригадиров и вожаков, вооружались и ссорились за право первыми выйти на ночные улицы Сосновска. Как тут не расслабиться, если ночью по городу будет гулять целая толпа, а на квартирах будут сидеть в засадах малолетние партизаны? Кипятков забурился к себе домой и немедленно улёгся спать, а Денис провёл вечер с родителями. Ужинал вместе с ними, слушал рассказы отца, спрашивал про всякие глупости, а уснул ровно в девять вечера, сразу после передачи “Спокойной ночи малыши”.

И весь следующий день они расслаблялись, нежились на уроках, довольные ходили к доске, после уроков посетили Дом пионеров для выдачи новых инструкций, а нужно отметить, что комитет подошёл к делу ликвидации со всей серьёзностью - Воронина ещё раз побывала в типографии и напечатала для всех желающих списки страшил. Вечером, после уроков, летучие истребители должны были встречаться в доме Пионеров и обновлять списки. Если попался страшила из списка и нечаянно умер после встречи с истребителями - его вычёркивали, если появлялся новый - его добавляли в список. Более всего, председателя Валеру интересовала деревянная кукла (возможно кричит Скудебряха, но это не точно) - он очень просил, чтобы эту куклу не трогали, а докладывали лично ему. Однако, в списках и по сообщениям истребителей именно такой куклы не было, но были клоуны с бубенцами - знаем, где бегали, отведём и покажем. Надо?

— Не то! — стонал председатель, сверяя бумаги. — Шляпа с ногами и зубами? Тоже не то. Крокодил подкроватный…Старухи, превращающие всё в стиральный порошок…Шуба. Снова шуба? Жёлтый череп. Зелёная голова козла. Жёлтый глаз. Чёрная простыня…А чёрных носков не было?

— Красные сапоги были, — припомнил кто-то. — А ещё, безголовый дворник.

— Мне нужна кукла! Марина, блин! Что по Дому культуры? — возопил добрый волшебник.

— Предлагаю: собрать инициативную группу и отправиться туда сегодня ночью, — прошептала девочка.

— Предложение принято. Со мной пойдут… — Валера оглядел собравшихся, — ты, Макарон, Островский и…

— Мы! Мы хотим! — предложили свои кандидатуры Колька и Веня.

— Тогда и я тоже. Что я, хуже вас? — потребовала внимания староста.

— Ладно. Инициативная группа собрана. Встречаемся в Красном пятне около полуночи и идём в ДК, — подытожил Валера.

Вот только, к удивлению Валеры, ночью, Красное пятно так и не появилось в том месте, где он его ждал. А он так ждал, так готовился. И рюкзак взял, и топор, и фонарик и моток медной проволоки, чтобы куклу было чем связывать. Испытывая нехорошие предчувствия, он пошёл к Макарову и обнаружил того в подъезде собранным и готовым идти на дело. А куда идти-то? Где транспортные тоннели?

— Хм. Садись на телефон и обзванивай нашу группу, — приказал Валера.

Дозвонились до Ворониной и до Полины.

— Нет пятна! — возмущалась староста.

— Пропало. Случилось нечто загадочное, — шептала Воронина.

— Ну, хорошо. Или сидите дома или приходите к нам, — посоветовал им Денис. — Вождь ждать не хочет, бьёт себя пяткой в грудь и требует идти пешком.

Девочки тут же потребовали, чтобы мальчики их дождались, а они - быстренько. Валера и Денис вышли на улицу и стали обсуждать ситуацию.

— Фига взорвалась? Если так, то могли пострадать дети, — предполагал Денис.

— Тогда бы мы уже знали. Красное пятно появляется и исчезает в одно и то же время, значит, дело в другом. Может, она нашу гранату из жопы вытащила? — возражал Валера.

— А чем? Мы же ей все руки поотрывали. Разве что, помог кто?

— Угу. Значит, версия с диверсией самая основная, — кивнул Кипятков. — Интересно, что стало в таком случае…

— Пацаны! Пацаны!

Друзья повернулись и увидели бегущих к ним Колю с Веней. За ними гналась высокая чёрная тень.

— Ого, а вот и работа нарисовалась, — обрадовался Кипятков, вытаскивая из рюкзака свой волшебный топор. Денис посмотрел на топор, прикинул и полез в карман, откуда достал обычный перочинный ножик.

— Зачем? Я же тебе… — удивился Валера.

— Не хочу светить раньше времени, — отозвался Денис.

Коля и Веня притормозили возле них и шустро спрятались им за спины. Преследовавшая их тень, замерла в десяти шагах и все увидели, что это чёрный мужской костюм с белыми концертными перчатками, но под костюмом совершенно ничего не было.

— Это он. Он смерть убил, — зашептал за спиной Валеры испуганный мальчик Колька.

— Смотри-ка, а у него вместо галстука бабочка, — ухмыльнулся Валера и обратился к костюму. — Как звать?

— Чёрный тюльпан, — проскрипел костюм. — Двое…Четверо…Я заберу ваши души в вечное рабство.

— Мы тебя не боимся! — небрежно поигрывая ножичком, заявил Денис.

— Напрасно. Нашего отступника я уже прикончил. Теперь, осталось убрать вожаков. Вы же тут главные? Я не ошибся адресом? — издевательски засмеялся костюм.

— Чё, кого ты там убил? — не расслышал Валера.

— Смерть. Смерть он убил. Ту самую, которая Фигу охраняла, — хором принялись объяснять Коля и Веня.

— Нашу смерть? Ах-ты сволочь! — искренне возмутился Валера.

Костюм выпрямился во весь рост и тут занервничал уже Макаров, ибо он первый заметил, что Чёрный тюльпан пришёл не один. Это другие, прячась на пятачке тусклого света от подъездного фонаря ещё не поняли, а у Дениса, даже лишённого своих способностей, имелась профессиональная чуйка. Снег позади страшилы пошевелился и это был явно не ветер. А вон там ещё, и ещё. Бугорки переползают под снегом. И они ползут к ним. Они не боятся искусственного света. Макаров, не долго думая, полез за пазуху.

Валера, не подозревая ничего дурного, пошёл на сближение с Чёрным тюльпаном. В руках верный топор, в глазах искры, в голове всего две мысли: вдоль или поперёк? Денис приготовился. Один глаз на страшилу, а другой - товарищу под ноги. Неужели, он до сих пор не увидел эти бугорки под снегом? Он же сейчас наступит…

И точно. Валера буквально сротозейничал: наступил на бугорок и грохнулся навзничь, а коварный страшила победоносно навис над ним, замахнувшись чёрным своим рукавом в белой перчатке. Коля и Веня в ужасе закричали, а Денис дёрнул за верёвочку самодельную хлопушку и осыпал живой костюм разноцветным конфетти вперемешку с алюминиевой пудрой. Это было так неожиданно, что даже жуткий страшила отпрянул, а когда до него дошло, что он весь стал покрашенный и разноцветный, то он буквально завыл от обиды и ненависти.

— А что это меня так держит? А-ну, расступись! — удивился, ослепший от вспышки, Валера и принялся махать топором вслепую. Вынырнувшая из-под снега, чёрная костлявая рука была отрублена по самую кисть, а следующую уже пнул ногой бдительный Макаров, который оттащил за шиворот доброго волшебника на безопасное расстояние.

— Я отомщу! — рыдал разноцветный костюм. — Со мной…никто так, никогда раньше! Я вам кишки выпущу — обещаю!

— Это я тебе отомщу! Слышь? А ну иди сюда! Я ещё с тобой за смерть не рассчитался! На лоскутки порву! На ленточки от бескозырок! — вырывался из рук товарища Кипятков.

— Заткнись, психически озабоченный! Тут их много! — упрашивал его Денис.

— Не заткнусь! Где тюльпан? Где эта икебана?

Но Чёрный тюльпан уже бежал прочь. Драпал. Не понравилось ему, что его дети испачкали, видите ли.

— Надо же, какой чистоплюй, — проворчал Денис, проверяя, нет ли поблизости ещё подозрительных бугорков и холмиков. Валера сидел в сугробе и, грязно ругаясь, протирал глаза. Он ещё не отошёл от той вспышки. Коля и Веня восхищённо слушали, как он ругается.

— Валера, прекрати, они же ещё дети, — усталым голосом попросил Денис, которому надоело слушать про жопы, якоря и всякую судовую смазку, ожидавших сбежавшего страшилу в будущем.

— Я сам - деть. А он чё, такой наглый? Это что за жупел, который нас не боится? Может, он тоже дневной? — удивлялся вслух рыжий. — Я думал, после типографии они и близко к нам подойти не посмеют, по углам будут прятаться и, кстати, прошлая ночь это подтверждала. Так, а вы, двое?

Коля и Веня начали смущённо переглядываться.

— Я так понимаю, что вы в курсе, почему Красное пятно исчезло, да?

Говоря эти слова, Кипятков нехорошо прищурился и мальчики засмущались ещё сильнее.

— Это он.

— Да чё, я…

— Ну, скажи…

— Сам скажи…

— Выгоню из банды, — отчётливым голосом пообещал Валера. Коля и Веня вздохнули и начали рассказывать. Выяснилось, что накануне ночью Веня притащил в пятно магнитофон с приёмником. Ну, магнитола обычная, на батарейках… Ну, вот собственно…

— Зачем?!! — взвыл Валера, мигом вспомнив про радио-страшилу.

— Мы хотели записать. Ну, на память. Как мы там с ребятами хором поём и идём в поход на страшил. Только магнитола кассету зажевала, вот мы и оставили, а когда вечером пришли, Смерть дралась с Чёрным тюльпаном. А потом Смерть нас спасла, из пятна выкинула, а Чёрный тюльпан ей голову оторвал и за нами погнался, вот… — понурив голову, признались Коля и Веня.

— А-а-а!

Валера вскочил и принялся самому себе отвешивать оплеухи.

— За что? Всё время забываю, что вокруг одни дети! Плохой! Плохой Валера! Лишить нас такого козыря! А теперь, всем по городу пешком бегать? Ну что за наказание! Ещё и смерть сдохла! Кого винить? Кого ремнём выпороть?

— Ну, один-то плюс есть, — поразмыслив, сказал Денис. — Фигу с маслом им, а не Красное пятно. Бомбу только я смогу вытащить.

— Вот, значит, к тебе ночью первому и придут!

Валера остановился и посмотрел на товарища.

— Значит, следующей ночью у тебя в засаде?

— С таким же успехом они могут взять заложников и потребовать, чтобы я разминировал страшилу, — пожал плечами Денис.

— Тоже верно, — согласился Кипятков, после чего решил. — Ладно. Дождёмся девочек и прогуляемся до дома Культуры.

— А мы? — с тоской в голосе спросил Колька.

— Ну и вы с нами тоже, хотя по совести, надо вас спать отправить. Как пособников мерзкого радио, — проворчал вождь.

— Нет! Не надо нас спать отправлять! Мы же договорились, что вместе! Ну, пожалуйста! — хором запричитали школьники и Валере пришлось пообещать, что сегодня он их не накажет.

Девочки пришли минут через десять под охраной одного из летучих отрядов. Тут же пришлось рассказать о нападении Чёрного тюльпана, о героической смерти…Да, Валера так и сказал — “Геройская смерть, не то что некоторые”, и о том, что мобильный оператор “Красное пятно” временно недоступен.

Школьники погрустнели. Председатель понял, что нужно срочно спасать положение и толкнул трогательную речь.

— Братва! Не нужно бояться трудностей! Всё, что не убивает, делает нас сильнее! А вместе мы - сила. Нас много. Мы лучше организованы, у нас есть оружие и дружеская поддержка, а страшилы - сплошняком эгоисты. Все их попытки разобщить нас, натолкнутся на стену из острых штыков и сабель. Мы - едины! Мы все, друзья, и это наш город, а значит победа будет за нами! И пусть из наших рядов вырвали лучшего из нас, это я сейчас про смерть, но это повод, да повод! Отомстить за гибель нашего товарища поганым страшилам и довести наше правое дело до конца! У нас есть телефоны, мы организуем гонцов, мы усилим патрулирование, приложим все старания и изведём эту нечисть под корень! Мы — пионеры, а не бойскауты задрипанные! Мы ничего и никого не боимся!

— Ура! — закричали школьники и, в результате, они целой толпой отправились к Дому культуры. По дороге им встречались другие летучие отряды, патрулирующие город. Валера повторял свою речь. Так, потихоньку все узнали, что Красного пятна больше нет, но это хорошо, а не плохо. Значит страшилы всерьёз напуганы и пытаются дать отпор. Но у них всё равно ничего не выйдет. Товарищ пионер - бей страшилу! Выполним пятилетний план за три дня! Отольются страшилам детские слёзки!

Было весело. Все шутили. Болтали о том, о сём. Пока не дошли до Дома культуры. Там председатель с недоумением и ненавистью уставился на двойные стеклянные двери с деревянными ручками. Конечно же двери были закрыты. А он, что хотел? Чтобы они открылись по одному мановению волшебного Дениски. Валера с упрёком посмотрел на товарища, тот проверил двери и только руками развёл.

— Изнутри закрыто. Там внутри навесные замки и задвижка.

— Бляха! Пошли в обход.

Дети обошли Дом культуры, оглядели железные двери - все были закрыты изнутри. Проверили окна. Денис посветил фонариков в большое окно и разочарованно сплюнул. Там, между рам, он обнаружил ажурную металлическую решётку и мумию воробья. Судя по всему, этот воробей там был очень давно, залетел в маленькую дырку между рамами и не смог выбраться. Противно. Бррр!

Валера, тем временем, начал приглядываться к пожарной лестнице. Лестница была обрезана на уровне второго этажа, но если несколько человек соберут живую пирамиду, то вполне можно попробовать.

“Снизу мы поставим Колю и Веню, пусть отрабатывают”, — размышлял про себя великий вождь, но тут Марина Воронина потянула его за рукав курточки.

— Можно попасть в Дом культуры вполне легально, — прошептала она.

— Ну? — недовольным голосом спросил он. — А чего раньше молчала?

— Раньше я думала про другой способ. А сейчас пойдём, я покажу афишу.

У центрального входа Валера с интересом прочитал объявление, нарисованное разноцветными красками:

“Алло, мы ищем таланты!”

— Так-так-так, — бормотал он, читая объявление. — Новогоднее представление, значит? Мальчики и девочки, значит? Лучшие, будут участвовать в спектакле Снежная королева? Чёрт! А поинтереснее ничего нету? Не хочу я Снежную королеву играть…

— Там не про это, там про дружбу мальчика и девочки, — поспешила напомнить ему задавака-староста.

— Ой, не доверяю я такой дружбе, — проворчал Кипятков и шутки ради забарабанил кулаком в двери.

— Откройте! Я талант! Я терпеть не могу терпеть! Откройте мне! Ну позязя!

Ах, театр, театр. Сколько таится внутри тебя чудес и загадок. Ты один воплощаешь в себе миллионы миров и образов. Обитель муз и прибежище дьявола. Внутри тебя сам Мефистофель не стеснялся петь про металл, что уж там говорить про небожителей, не считающих грехом драться за места в партере. Но то — театр. В Доме культуры не было своего театра, зато имелось два актовых зала. Один большой, куда время от времени приезжали гастролирующие артисты, а другой - маленький, используемый для просмотра художественных фильмов.

Кипятков и Макаров прибежали в ДК сразу после уроков, а следом за ними прибежали и девочки.

— Мы тоже хотим в спектакль! — заявила Полина. Денис улыбнулся, машинально пропуская вперёд двух красавиц. Полина пришла на прослушивание в белом платье, а Марина в зелёном. Девочки оказались намного предусмотрительнее мальчиков, заявившихся в школьной форме. Вон и обувь сменную приготовили. Туфельки. Какие молодцы. Валера же, который к моменту их прихода уже успел поругаться в гардеробщицей, высказался насчёт её актёрских способностей весьма критически и даже намекнул, что среди девочек иногда встречаются редкие зазнайки. Однако старосту это не остановило и она даже умудрилась прорваться на прослушивание вперёд него.

— Я верю, что ей достанется роль Герды, — прошептала Марина, которую мальчикам тоже пришлось пропустить вперёд.

— А я верю в дерево. Бревно -это же тоже дерево? — ехидно предположил Кипятков.

— Ты такой не романтичный волшебник, — вздохнула Марина, прислушиваясь к голосам за дверью, где шло прослушивание.

— А зато вы, я смотрю, подготовились. И форму-то они на платья сменили, и сережки в ухи повтыкали, а помада-то, помада… Да ты глянь на них, Деня? Это нечестно. Давай я тебе тоже губы напомажу? Вдруг кому из жюри зайдет? — издевался заскучавший Валера.

— Я чуточку, — надулась Марина. — Я думала, тебе понравится.

— Это он от зависти, — пожалел её Денис. — Щас вот, погоди, его самого комиссия раскритикует. Вот увидишь.

— Чой-то? — удивился Валера. — Я среди вас единственный, кто играл в театре.

— Это, когда ты торт украл у артистов и потом бегал от разъярённой толпы? Да, а ещё кричал, что "Кушать подано" - это рекомендация, а не слова из пьесы? — припомнил Денис.

— Пьеса “Слуга двух господ”? А откуда там торт? Не припомню, чтобы там сладости присутствовали, — прошептала Марина.

— Вот! И я про тоже! Не было там торта! Просто режиссер - дебил, захотел его добавить, а я всех спас. Впрочем, как и всегда, — оживился Валера.

— Ты сорвал спектакль, — напомнил Денис.

— Я защитил традиции!

— Врешь! Ты поспорил с осветителями, с которыми пил, что закусишь реквизитом. Они думали, что ты сломаешь зубы о фрукты из папье маше, а ты заколдовал режиссёра, внёс изменения в сценарий, а затем прилюдно этот же спектакль и сорвал. Слушай, а зачем такие сложности? Не проще было промыть мозги осветителям? Зачем эта показуха?

— Мне было скучно жить, — пробормотал Кипятков и понурился.

Марина было хотела ему что-то сказать, кажется что-то ободряющее, но тут дверь открылась. Вышла строгая женщина в очках и пригласила её на прослушивание. Валера и Денис остались одни. Впрочем, ненадолго. От скуки они затеяли игру в камень-ножницы-бумага-ящерица-спок, но тут какой-то визгливый голос потребовал, чтобы они немедленно освободили дорогу.

— Я - на прослушивание! — сообщила им расфуфыренная и накрашенная особа женского пола. — Что непонятного?

Валера, который ещё недавно упрекавший Марину в махинациях с косметикой, настороженно уставился на появившуюся перед ними кудрявую блондинку, оценил блёстки на её бальном платье, принюхался к Красной Москве и честно спросил, а откуда такого крокодила выпустили?

— Что? Кто крокодил? Я? Слышь, ты? Чмо оранжевое? Я - Дина! Я приехала из области, чтобы играть Герду! — немедленно возмутилась девочка. — А ну свалил с дороги, пока по яйцам не получил!

Великий вождь, буквально изнывавший от скуки, мысленно возблагодарил шамана, пославшего ему такую яркую жертву, и немедленно приступил к расправе. Девочке указали на её место и сообщили, что она крайняя в очереди, а то, что у неё на харе нарисовано, так это лучше смыть, а то комиссия испугается. А если она вздумает угрожать ему яйцами, то он с удовольствием накормит её капустой. Ты поняла — овца кудрявая? Или тебе на родном языке? А ну, бе-бе-бе в очередь!

— Да я с таким быдлом на одном поле срать не сяду! — взбесилась девочка. — Ну, погодите у меня, хулиганы, щас я вам!

И куда-то ушла.

— Ну, замашки у неё, точно…Будто бы у опытной артистки, — глядя ей вслед, подтвердил Денис.

— Иногда я жалею, что мы без своих способностей. Как же я не люблю, когда всякие хамы лезут без очереди, — проворчал Валера. — Проклял бы её взрывным поносом, да и дело с концом. А сейчас она вернётся под ручку с уважаемой тётей или дядей, и они будут нас стыдить. А за что? За то, что мы соблюдаем очередь?

— Всё, как у нас. Соблюдаем законы, а нас за это наказывают и сажают в тюрьму, — согласился Макаров.

— Но ведь мы были готовы к такой ситуации? — невинным голосом продолжал Валера.

— Безусловно. Группа поддержки собрана на площади и готова вмешаться в любой момент.

— Прекрасно. Деня, маякни нашим. Нам нужна толпа. Человек сорок. Победим уважаемую тётю массовой истерикой. Устроим стихийный бунт.

Дело в том, что друзья заранее, не желая тратить понапрасну своё драгоценное время, подговорили школьников из летучих отрядов посодействовать их авантюре. Таланты - там, не таланты — какая разница? Главное же, легализоваться в ДК и приступить к поискам драгоценной куклы. И вот, сейчас, на площади собралось, наверное, человек пятьдесят. Они делали вид, что играют, а некоторые действительно играли, кто в снежки, а кто в догонялки. Этакая группа поддержки. Но при этом все ждали условного знака. И вот сейчас Денис подал им знак.

Школьники валом повалили в ДК. Они оккупировали гардероб, они толкались в буфете. Они наследили во всех коридорах первого этажа и довели до икоты уборщицу, а ведь она только-только закончила мыть полы. Дом культуры наполнился детским смехом и криками. Самые дисциплинированные выстроилась за великим вождём и на все лады изображали из себя таланты. В их задачу входило никого не пускать вперёд батьки и, если потребуется, затеять свалку.

Суровая женщина в очках выходила несколько раз и требовала вести себя потише.

— Ага, щас. Тут все — таланты! Этот вот на барабанах умеет, а этот на нервах. Пустите тётенька скорее, я тихо просто не умею — хихикал рыжий интриган и заводила в ожидании своей очереди.

Когда наглая Дина появилась снова, в сопровождении аж самого директора Дома культуры, перед дверью их поджидала засада. Все шумели, толкались и, как могли, создавали ощущение суеты и праздника. И пока блатные тщетно пытались прорваться за кордон, на прослушивание благополучно просочились два пионера.

Прослушивание проходило в малом зале. Комиссия принимала за столом в полумраке, а позади них, на креслах, сидели кандидаты на ту или иную выбранную роль. Валера сразу заметил Марину с Полиной. Они обе сидели довольные и перешёптывались между собой. Получила всё-таки свою роль Герды? Кай! Кай! Как бы не пришлось тебе каяться. Кроме них, на креслах сидели ещё четверо ребятишек. Трое мальчиков и одна девочка. Все примерно одного возраста, хотя, вроде бы, это были четвероклашки. Великий вождь не припомнил среди них своих, да и они не кивнули ему при появлении. Значит, либо не узнали, либо это ученики младших классов, участвовавшие в антистрашильной движухе.

Приёмная комиссия в лице двух женщин и одного тощего пожилого мужчины, которые даже не представились, рассказали, что для спектакля им нужны мальчики для эпизодических ролей. Например, разбойники. Хотите быть разбойниками? А ещё есть олень.

— Хочу главную роль. Сыграю Снежную королеву, а оленя пусть другие играют, — предложил Кипятков.

Мужчина и женщины переглянулись и засмеялись, после чего объяснили глупому рыжему мальчику, что роль королевы - женская - это раз, а во-вторых - это роль для взрослых. Точно так же, как и роль бабушки. Вы вообще сказку читали? Ганс Христиан Андерсен? Хмм?

— А в театре Кабуки, все роли играют мужики и ничего страшного, — парировал глупый мальчик. — А в эпоху Шекспира, между прочим…

— Ну, мы с вами и не при Шекспире живём, — кашлянув, перебил его пожилой мужчина. — Давайте не будем отнимать друг у друга драгоценное время и проверим ваш слух. Прочитайте с выражением стихотворение или басню. Что вы выучили?

— Стишок о зверятах подойдёт?

— Сделайте такую милость. Только посерьёзнее, пожалуйста. С выражением, без запинки. Представьте, что вы на сцене, мы - это зрители.

Валера знаком велел товарищу отойти в сторону, встал перед столом и с выражением принялся декламировать:

Медведь с поросёнком

За мёдом идут.

О жизни и смерти беседу ведут.

Раскатами грома по лесу летит -

Тяжёлая поступь свинячьих копыт.

Любимый цвет и любимый размер,

Снаружи свинья, а внутри - Люцифер!

Лица у членов комиссии начали потихоньку вытягиваться.

Коварные речи, а в лапах ружьё,

Вселенское зло забирает своё.

С рассветом Мишутка отправится в бой-

За мёд он заплатит бессмертной душой… — как ни в чём не бывало продолжал рыжий бесстыдник.

— Так, хватит! Давайте другое стихотворение! — потребовал пожилой мужчина.

— А какое вам надо? Про войну хотите? — уточнил Валера.

— Сделайте такое одолжение, — оглядываясь по сторонам, попросил мужчина.

— Небоскрёбы, небоскрёбы, стены, лифты, этажи! Расскажу я вам ребята про восстание машин! — заголосил Валера.

— Так…Погодите…Это Твардовский?

— Чу! Сверкнуло в синем небе, ветер дунул от реки. Терминатор? Терминатор - зашептались мужики, — закивал рыжий нахал.

— Отставить! Давайте уж лучше басню, — попросил пожилой мужчина и повернулся к соседкам. — Уж с ней-то, он не налажает, верно товарищи?

Валерий Васильевич очень внимательно посмотрел на дяденьку.

“Шалишь, старый хрыч? — подумал он. — Решил, значит, меня на басне подловить - капельдудка позорная? Ну хорошо, плесень интеллигентная, я тебе покажу, как разбрасываться профессионалами. Я, можно сказать, перед ним тут душу выкладываю, а он выкобенивается. Ну, щас я тебе басенку-то сотворю!”

Загвоздка была только в одном: он не помнил наизусть ни одной басни, но настоящий профессионал никогда не заморачивался по таким пустякам. Надо басню — будет басня. Сейчас придумаю. Вы у меня тут, костьми ляжете…

— Слон и зопа! — громко объявил он и, не дожидаясь реакции со стороны слушателей, включил режим поэта - берсерка:

Во всём лесу пропала,

Вот досада!

Вся импортная, туалетная бумага

И суслик и олень, должны теперь терпеть.

Ведь больше нечем жопу подтереть

Да что там зверь!

Сам лев-отец страдает

И лопухами жопу вытирает!

И вот, однажды, сидючи в кустах,

Он видит чудо —

Белоснежный зайка,

Пушистый весь такой,

И с виду не зазнайка.

Не долго думая, лев вытер зайкой жопу...

Краем глаза он наблюдал за реакцией слушателей. Староста и Воронина рыдали от смеха, где-то справа в три погибели согнулся Денис - он уже не смеялся, а просто икал: так ему было больно. Ухохатывались ученики младших классов. Смеялись все, кроме взрослых. Как, впрочем, он и задумывал.

— Чего??? — начали привставать с мест, покрасневшие от стыда, члены комиссии.

— Ну, выполнил для льва он грязную работу, — объяснил рыжий. — Но я согласен с вами: заяц оскорблен! Бежит он в суд, к слону и просит снисхождения. От царской жопы ищет избавления…

— Прекратите! Это хулиганство какое-то. Немедленно покиньте помещение! - потребовала строгая женщина в очках и обратилась к пожилому мужчине — Иван Иванович, выведите его за ухо!

— Но это же басня. Вы сами хотели! — разыгрывая оскорблённую невинность, возопил Кипятков.

— Мы хотели приличную. Крылова. Мартышку и очки, Слон и моська, Стрекоза и муравей, - вас что, ничему в школе не учат? — страстно заговорила, ломая руки, вторая женщина.

— Так они старые, а я вам новую, про импортозамещение. У меня там интересно. В продолжении вы узнаете, что лев назначил зайца министром гигиены. Ему орден дадут - Шоколадного зайца. А вообще, вы ко мне придираетесь. Дайте мне роль, в чём претензии?

Вместо роли, рыжего нахала с трудом вытолкали в коридор, где он с большим удовольствием толкнул пламенную речь о травле, поэтах и о продажных прихлебателях в приёмной комиссии. Вместо него в зал прорвались товарищ директор и помятая девочка - актриса.

— Здравствуйте коллеги. Всего вам самого… этого. Познакомьтесь, Иван Иванович, это юное дарование Дина Петрова, я вам про неё рассказывала. Она согласна сыграть Герду.

Кудрявая тут же сделала книксен и предложила басню "Стрекоза и муравей".

— Фух, это по-нашему! — принялся обмахиваться тетрадкой пожилой мужчина. — Знаете, товарищи? Мне приятно работать с проверенными кадрами.

И обратился к кудрявой.

— Не надо Диночка басни. Мы верим вам с первого взгляда. Садитесь на кресла, выбирайте себе любое. Ну что же, значит, Герда у нас имеется.

Комиссия снова начала совещаться.

Директорша Дома культуры, убедившись, что с её протеже всё в порядке, тут же ушла в коридор ругаться с Кипятковым и его бандой, а из тени осторожно выступил Денис и постарался привлечь к себе внимание робким покашливанием.

Иван Иванович покосился на него и тут же вспомнил о Кипяткове.

— Твой товарищ, вообще-то вышел, — на всякий случай сообщил он.

— Я не с ним, — тут же ответил Денис. — У меня все стихи согласно школьной программы.

— Только не басню, — поспешно попросила строгая женщина в очках.

— "Утопленник". Александр Сергеевич Пушкин, — гробовым голосом объявил Денис.

Члены комиссии побледнели.

За дверью, приложив ухо к замочной скважине, Валера аж подпрыгивал от зависти. Так их! Бей! Рази! Мочи козлов! Пушкина они испугались! Вам Дениску надо бояться! Радуйтесь, что он не в себе! Радуйтесь своему счастью!

А из-за двери раздавалось мёртвым безжизненным голосом.

Безобразно труп ужасный

Посинел и весь распух

Горемыка ли несчастный

Погубил свой грешный дух,

Рыболов ли взят волнами

Али хмельный молодец,

Аль ограбленный ворами

Недогадливый купец?

— Хвааатит!!! Пожалуйста! Верю! Верю! — взмолился Иван Иванович. Денис замолчал и церемонно поклонился.

— А знаете, в мальчике что-то есть, — подумав, заметил пожилой мужчина обращаясь к соседкам. — Этакая игра света и тени…Нечто музыкальное и дикое, а ещё обратите внимание, как он смотрит — Кай! Настоящий бесчувственный Кай, сердце которого должна растопить наша..хм…заслуженная Герда. Диночка, как вам компаньон?

Денис так посмотрел на кудрявую девочку, что та аж вздрогнула, а потом неожиданно заявила:

— Я передумала! Я хочу сыграть Снежную королеву.

— Диночка, но позвольте, это же взрослая роль, — попытался мягко возразить Иван Иванович. — А кроме того, у нас нет подходящего костюма.

— Я так сказала, — обиженно надулась кудрявая.

— Погодите, Иван Иванович, а может действительно, пусть попробует? Тем более, что у нас есть Полиночка. Думаю она постарается и из неё получится замечательная Герда, — принялась убеждать пожилого мужчину женщина в очках.

— Какой позор. Герда, Герда, словно псину какую обсуждают… — хихикнул подслушивающий Валера и принялся выбивать дверь плечом.

— Откройте! Я талант! Я лучше всех сыграю Снежную королеву! Требую меня впустить и прослушать!

— Ой, батюшки! Опять он! — всполошились женщины и пожилому мужчине пришлось самому идти разбираться с надоедливым негодником.

— Молодой человек, немедленно покиньте здание или я вынужден буду вызвать милицию! — на полном серьёзе пригрозил он, но, заметив за спиной рыжего целую орду школьников, немного растерялся и сбавил тон. — Так, кто ещё на прослушивание?

— Это со мной. Мои фанаты, — небрежным тоном ответил рыжий. — Я всё понимаю, Иван Иванович, не хотите давать мне роль - ваше право. Вы скованы рамками жанра и всё такое, а настоящий талант презирает любые рамки и стремится преодолеть их. Так вот, я к вам по другому вопросу. Выслушаете? Потому как, если захлопните сейчас дверь, я испорчу вам вашу снежную сказку. Мне терять нечего.

— Ну и что ты хочешь? — грубоватым тоном спросил пожилой человек.

— У вас, помимо спектакля, запланировано много конкурсов и представлений на все новогодние праздники. Я бы хотел участвовать в них, как фокусник, — скромно потупясь сообщил рыжий мальчишка.

— Фокусы? — не поверил своим ушам Иван Иванович. — Ну, допустим. А где позвольте спросить ваш реквизит?

— Будет.

— А шляпа, голуби, в каком жанре вы собираетесь выступать?

— В любом. У меня и псевдоним имеется. Валериан Бульбулькин. Слышали?

Иван Иванович непроизвольно хрюкнул.

— Значит, услышите, — зловещим тоном пообещал Кипятков.

— Это сильное заявление, — на мгновение пожилой мужчина задумался, а затем сказал. — Если вы сможете меня удивить, то… Приходите завтра…

— Отлично! — Валера бесцеремонно протянул ему руку. — Прямо сейчас и удивлю. Пройдёмте в зал. Я не отниму у вас много времени.

Иван Иванович, привыкший всюду давить своим авторитетом, так и не понял, как этому рыжему наглецу удалось снова завладеть всеобщим вниманием и как так получилось, что он, человек принципов, дал себя уговорить посмотреть пробное выступление начинающего фокусника и в кавычках таланта. В жирных таких кавычках. А фокусник утащил со стола стакан и у всех на глазах затолкал в него юбилейный рубль через донышко. Потом вернул стакан и тоже самое проделал с графином полным воды и попросил присутствующих членов комиссии попытаться достать оттуда монету. Разумеется у них не получилось, а он достал. Затем он выложил на стол три юбилейных рубля и попросил каждого из сидевших за столом накрыть свою монету ладонью и, когда они это сделали, Кипятков показал им ещё две монеты. Одна в левой руке, а другая в правой. Зрители начали потихоньку аплодировать. Кипятков знаком попросил тишины и демонстративно пустил свои монеты гулять по пальцам. Вот их две, вот четыре, а вот уже целый вихрь из монет гуляет у него между пальцами.

— Открывайте! — приказал он и, когда члены комиссии убрали ладони, то никаких монет на столе не было.

— Я называю этот фокус “Взятка без палева”, — заявил фокусник.

— А вам не кажется, что всё это как-то мелко? Вам придётся выступать в большом зале, многие просто не увидят ваших фокусов, — с сомнением в голосе произнёс Иван Иванович. — Нет, фокусы шикарные, я не спорю и я безумно рад, что у вас действительно есть талант, но положа руку на сердце… Молодой человек…Я боюсь, вас просто не оценят…

— Хотите массового эффекта? — перебил его рыжий мальчишка. — Валериан Бульбулькин к вашим услугам. Смотрите и трепещите!

С этими словами он достал из карману курточки самодельную бомбу и бросил её на пол прямо перед столом. Раздался громкий хлопок и яркая вспышка. Закричали от страха дети и женщины.

— Караул! Пожар! Милиция! Я так и знала, что он что-нибудь выкинет! Так и знала! Воды! Звоните 01 — срочно! Мы все сгорим! Убийцааа!

— Без паники, — послышался голос фокусника. — Я применил безобидный спецэффект. Сейчас дым рассеется…

Но кто-то не выдержал и побежал открывать все двери.

— Ну знаете…Это уже ни в какие ворота! Я немедленно вызываю милицию, пусть с ним в детской комнате разбираются! — возмущался Иван Иванович, выбираясь из-под стола.

— Не согласен. Это был фокус. Я вам его только что показал. Требую аплодисментов, — фокусник стоял как раз напротив и в руках у него был полиэтиленовый пакет.

— Да в чём фокус-то?!! — взвыл пожилой человек. — Я, знаешь, сколько всяких фокусников видел!

Рыжий мальчишка присел перед ним на корточки и приоткрыл пакет.

— В этом пакете ваша обувь. Туфли, сапоги, а с вас, Иван Иванович, я даже носки успел снять. Всё по Станиславскому или вы собственным ногам уже боитесь поверить?