207
Люська.
Люська и в детстве-то была не ахти, а к тридцати годам, порядком разъевшись на холявном парном молоке, - работала Люська дояркой, - она стала полным уже страшилищем. Встанет утром, глянет на себя в треснутое облезлое зеркало, - Гос-с-сподя... В общем, после тридцати трех лет проживания в закромах родины Люська зеркало покрасила масляной краской, на чём и успокоилась. Завела себе пластиковые сапоги-"луноходы" ядовито-фиолетового цвета, зато сухие, голову стала платком заматывать, - дура дурой, зато не дует. Шансы Люськи на красивую любовь чем дальше, тем увереннее стремились к нулю. И жизнь её проходила размеренно, между коровником и телевизором, и прошла бы совсем, если бы не вмешался в неё сам Президент.
Случилось всё вечером уже, часов в семь. По ящику показывали сериал про ментов, в плите с шипением разгоралось недосушенное берёзовое полено, и на чёрной чугунной сковородке лежал, словно маленький жёлтый айсберг, крупчатый кусок топлёного масла. Люська сидела на табурете около плиты, смотрела в экран телевизора, а руки её на ощупь, вполне себе самостоятельно чистили картошку. Стук в дверь оказался полной неожиданностью: сукин сын Полкан, который исправно облаивал соседских бабок, собак и кошек даже в два часа ночи, молчал, как вяленая рыба. "Не иначе, Митрофановну опять черти принесли, - подумала Люська, уже идя к двери,- Типа соли у неё нету, или луковицы..." Но это была не Митрофановна.
На пороге воздвигся импозантный мужчина в костюме, летних туфлях с длинными носами и,- невероятно! - в белой рубашке и при галстуке в красно-зелёный узорчик. В руках у него был букетик в три гвоздики и объёмистый кейс. Молодым человеком его назвать было невозможно, ибо чувствовалась в нём некая матёрость, однако прочих признаков возраста не наблюдалось. Мощнейший аромат некоего парфюма наводил на мысли о замаскированном перегаре от портвейна, но признаков действия алкоголя Люське уловить не удалось, и...
- А... Здрасьте, - хрипло каркнула Люська. Ей стало стыдно из-за драной кофты и картофельной шелухи на мокрых пальцах.
- Здравствуйте, Людмила Сергеевна, - с достоинством произнёс неожиданный гость,- Это вам.
- Ой... Да вы проходите, - вконец смешалась Люська, не зная, куда девать неведомо как очутившиеся у неё в руках гвоздики.
Гражданин прошествовал на кухню, поставил кейс на пол и уселся на Люськин табурет. В его движениях, равно как и в голосе, сквозила абсолютная уверенность, и карие глаза его вдохновенно блестели.
- Уважаемая Людмила Сергеевна, - проговорил гость, - Я - государственный служащий, эксперт 1-го класса, член комиссии по демографии министерства здравоохранения, Ирмелдаев Сергей Лукич. В рамках президентской приоритетной программы нами проводится работа с населением отдалённых и малодоступных областей. Меня направили к вам, в село Малые Дуни, для обеспечения устойчивого (эксперт поднял указательный палец и со значением покачал им в воздухе) прироста населения на местах.
Эксперт открыл свой чемодан и по очереди извлёк оттуда пухлую папку-скоросшиватель с нарисованным на ней симпатичным зайчиком, палку сырокопчёной колбасы, банку красной икры, а также бутылку шампанского и два пластмассовых бокала.
Люська смотрела на всё это, широко открыв глаза, и абсолютно не понимала, что происходит. Она ощущала себя,- натурально,- заснувшей во время просмотра мексиканского сериала. Колбаса одуряюще пахла копчёным, и у Люськи потекли слюни, которые приходилось по-тихому проглатывать, отчего неловкость её ещё усилилась и стала напоминать уже окаменение некое.
Сергей Лукич между тем, не встречая никакого сопротивления, продолжал гнуть свою линию. Он ознакомил Люську с медицинскими справками, из коих явствовало, что он, ФИО, венерическими болезнями, равно как и СПИДом не инфицирован, и что плотность спермы у него, ФИО, такая-то, столько-то головастиков на кубометр. Далее последовали сертификаты о том, что эксперт является экспертом, а также, по совместительству, психологом и социологом, о чём ему дадены соответствующие дипломы и даже некая медаль. За медалью последовала куча фотографий бойко голосящих младенцев в подгузниках "памперс", уже после чего Сергей Лукич замолк, ожидая реакции от объекта воздействия.
Объект молчал.
"Дикие люди, - подумал эксперт, - А ещё телевизор смотрят".
"Ой, чёй-то он тут мне наплел? - подумала Люська, - А вдруг по башке поленом, - и..." И что?.. Мысль об изнасиловании была отброшена разумом Люськи, как фантастическая; денег у Люськи не водилось, а красть картофель столь экзотическим способом, да ещё в галстуке и туфлях...
Люське вдруг представилось, как эксперт прёт на загривке мешок с подгнившей картошкой по раскисшему просёлку, и как на шее его, подобно коровьему боталу, мотается медалька на цветной ленточке, и было это ужасно смешно.
- Э-э... - выдавила, наконец, Люська, - Чё-то я не поняла. Ну, демография, да. А я-то тут причём?
- Ну, как же, Людмила Сергеевна! Вы находитесь в самом, что ни на есть, цветущем возрасте. Здоровы, слава Богу. А детишек у вас нет. Это непорядок.
- Дык откуда же им взяться-то? Мужики у нас - всё пьяницы, да и тех нету.
- А вот именно за этим меня Родина к вам послала, - гордо заявил эксперт, снял пиджак и повесил его на гвоздь, предназначенный для полотенца.
- Чевось? - вылупитась Люська, до которой начало смутно доходить, что разум зря отбросил заманчивую мысль об изнасиловании. Более того, Сергей Лукич внезапно показался ей прекрасным, как греческий бог, и она вдруг ясно поняла, что другого такого случая может уже и не представиться никогда. Горячая волна любви к Родине, к Президенту, к Сергею Лукичу, а потом - и ко всему остальному человечеству захлестнула её и понесла, понесла... Плотоядный стон вырвался из объёмистой Люськиной груди, пуговица на блузке не выдержала и с треском выстрелила куда-то вверх. Между ног у неё влажно и жарко набухло и запульсировало.
- Ах ты, охальник, - шаловливо всхлипнула Люська, полузакрыв глаза и уже на всё готовая.
Гость тем временем достал из чемодана устрашающих размеров пластиковый шприц в упаковке, какой-то медицинского вида термос, ещё термос, пару латексовых перчаток, и в довершение надел на физиономию марлевую маску.
- Вы, простите, кого предпочитаете: девочку или мальчика? Всё равно? Ну, тогда ложитесь и приспустите трусики.
- Куда?! - хриплым грудным голосом вопросила офигевшая Люська.
- Э-э... Ну, куда вы обычно ложитесь. На кровать, на кушетку там... Не бойтесь, больно не будет.
- А шприц зачем? - Люська отказывалась понимать подлую правду.
- А как вы думаете, чем я вам буду вводить семенную жидкость? - цинично добил эксперт.
- Как это,- "чем"?!! То есть, это что, - как корову, чтоли? Ах ты, козёл...
- Вы не понимаете! Это же президентская программа!.. Вам деньги будут платить!!.
Но было поздно. Полено само прыгнуло Люське в правую руку, а потом прямиком в лоб эксперту.
- Иди ко мне, глупый! Вот увидишь, как будет хорошо!..
Очнулся Сергей Лукич от пения петуха, обнаружив себя уютно пригревшимся под лоскутным одеялом. В окно светило солнышко. От одеяла сладко пахло сеном и парным молоком. Где-то за стенкой гремели посудой. "Опаньки," - горько подумал Сергей Лукич, ощупывая объёмистую шишку на лбу. Хотелось есть, и во всём теле имела место некоторая приятная усталость. Мысли слегка путались, и Сергей Лукич никак не мог припомнить, осуществил он вчера, или же не осуществил.
- Проснулись? С добрым утречком вас, Сергей Лукич. А вот и одёжа ваша, - всё поглажено и чистенько, - проворковала появившаяся из-за стенки Люська. Её было не узнать. Будучи причёсана, чуть подкрашена и без дырявой кофты, Люська уже не казалась страшилищем, и Сергей Лукич с ужасом почувствовал, как нечто под одеялом встрепенулось и привычно уже затвердело... Люська заулыбалась и одним движением вывинтилась из юбки. "Бежать! Надо бежать!.." - успел подумать Сергей Лукич, прежде чем его накрыл тропический ураган ничем не управляемой страсти.
.........................
- Чемодан взял? А папку с бумагами?.. Ты там поосторожней, Серёженька. Бабы, они у нас знашь, какие бывают... Ух!
- Да знаю я, знаю. Ну, я пошёл.
- Счастливо тебе. Я на обед щи сварила, приходи во-время, ато остынут. Ну, с Богом...
- Пока.
- Серёжа!! Термос с девочками забыл!!! Не возвращайся, я принесу!...
Глядя на то, как бежит, лавируя между коровьих лепёшек, эта женщина, несущая в руках термос со спермой, Сергей Лукич впервые в жизни почувствовал себя сволочью. Он всей душой ненавидел свою некогда любимую работу; должность эксперта, к которой так стремился последние несколько лет, стала ему отвратительна. А вот Люська в своих фиолетовых сапогах была прекрасна, и ничего кроме Люськи уже не существовало для него, а прочие женщины вызывали чувство глубокого омерзения. При одной мысли о женском половом органе его затошнило, и, тем не менее, он должен идти и... А запах!.. Бу-э-э..
- Я больше не могу! Люсенька, что хочешь со мной делай,- я не пойду.. Давай выльем эту дрянь на помойку, а? Я к вам трактористом устроюсь, я умею!
- Но ты же должен, Серёжа. Так надо для Родины. Может, там, - Люська ласково погладила термос,- детки самого Президента? Если бы не он, я бы тебя не встретила, и ничего бы у нас не было. Я так тебя люблю, Серёженька, так люблю... И Президента тоже люблю!
Сергей Лукич ощутил мучительный укол ревности.
- А почему ты решила, что он тоже участвовал?
- Ну-у... Серёж, ты прям как маленький. Если уж не он, то - кто?
- Мало ли желающих... Вон, когда заседания показывают,- стоит какой-нибудь там, выступает, одной рукой над трибуной машет, а ты вторую руку у них видела? Или трибуну эту сбоку?
- Нет, но... Думаешь, они там это?..
- Конечно! Однозначно, - дрочат!
- Может, оно и так, - подумав, уверенно отрезала Люська, - а только кому ни попадя генофонд нации не доверят.
"А что, возможно, она и права,- подумал Сергей Лукич,- И ведь не проверить никак. Даже если попадётся президентский головастик, то могут материнские гены проявиться". И тут его осенило. Нечистые образы оставили его воображение, и в душе Сергея Лукича воцарился мир и покой.
- Ладно, Люся. Ради тебя,- я пойду.
"Ради тебя я на всё пойду", - подумал он и ушёл, шагая широко и свободно, но уже к обеду вернулся. Ботинки и брюки его были обильно вымазаны свежим навозом, на рукава пиджака налипли репейники, зато на лице играла и лучилась улыбка триумфатора.
- Всё! Демографическая программа выполнена досрочно. Люся! Давай поженимся?..
.........................
- Да вы успокойтесь, папаша! Мальчик у вас, два кило-восемьсот... Глазки? Глазки - карие. А почему он, собственно, должен быть похож на Путина? Как это на кого? Ну, не знаю... На вас, наверное.
- А на Путина, к слову сказать, у нас теперь вся скотина в хозяйстве смахивает почему-то. Поросёнок наш, Гришка, например, как глянет с прищуром, - ну прям вылитый. Я первый раз как увидела, так чуть не описалась. Осенью повели его кастрировать, (за пол-литра, как всегда), так он, свинтус этакий, на ветеринара глянул, - у того скальпель из руки,- бряк!.. Упёрся ветеринар, - и ни в какую: "Изыди,- кричит,- Сатана!". А у самого руки так ходуном и ходят. И пить с тех пор бросил, теперь к нему с пол-литрой уж не подъедешь. Только кастрировать всё равно надо бы: больно он, сцуко, тощий...
@ZtrmZ
yaplakal.com