Первый раз в гостях девочка

Женя считалась в классе главной оторвой. Из неблагополучной семьи, мать бросила чуть не в садике, так что в школу пошла, уже проживая с бабушкой. Всегда была оторви да выбрось, с пятого класса курила и гуляла со старшими ПТУ-шниками. Говорят, с малолетства пила «Ягу» и трахалась. Достаточно рослая и крепкая, теперь с дерзко-розовыми волосами и перфорирующим взглядом огромных карих глаз. Она бы сошла за пацана, особенно с широкими плечами сзади, но вот в профиль все исправляла рано созревшая грудь.

Одноклассники её чурались и отвергали. Девочки травили, но побаивались. Женя никого не боялась, могла сходу дать в глаз или расцарапать лицо совершенно без комплексов. Парни тоже подшучивали, но всерьез не задевали, ибо после школы за неё могли вписаться крепкие бурсачи.

В тайне каждый пацан в классе, конечно, хотел Женю. Все знали, что она давно трахается, хорошо умеет и главное не стесняется. Ушлый мажор Дима даже пытался за деньги купить её благосклонность. Она взяла не слишком крупную сумму и купила на весь класс шоколадок, попутно подняв на смех незадачливого ухажера. Впрочем, популярности это ей не прибавило. Просто появился еще один недоброжелатель.

Но после нового года Женю будто подменили. Говорят, что из тюрьмы вернулся её отец, и семья сразу зажила по-другому. У Жени заметно обновился гардероб, и она мгновенно перестала прогуливать. После родительского собрания девочку пересадили за первую парту, где до этого уже два года сидел Валентин в компании с бойким коротышкой Валерой. Парни вполголоса делились секретами компьютерных игр, можно сказать дружили и тут внезапно такой поворот.

Женя быстро освоилась, сходу поделилась «Орбитом», и уже на второй день принялась списывать без зазрения совести. Валя не возражал. Он вообще давно не сидел с девочкой за одной партой. За два года сидения рядом с Валерой его даже начали дразнить пидором, так что парень был рад отделаться от неприятной клички.

Не то, чтобы Женя внезапно захотела стать прилежной ученицей. Но почему-то теперь оценки волновали её гораздо больше, и девочке хотелось получать четверки, а не тройки. Сама она по-прежнему занималась мало, зато свои услуги был готов предложить Валентин. Отношения развивались бурно. Валя сам не заметил, как приноровился решать два варианта контрольной за отведенное время. Сначала вариант для Жени на черновик, а потом уже свой, сколько до звонка успеет. Выходило неплохо, однажды девочке удалось получить «отлично», а гордый Валя довольствовался отметкой «хорошо». Разумеется, с домашкой было проще: парень приходил пораньше со всем готовым, и обычно Женя успевала все переписать до начала урока.

Но опытную математичку Варвару Филипповну совсем не так просто было провести. Она была очень удивлена внезапному улучшению способностей отпетой двоечницы и не пренебрегла возможностью их перепроверить. На первом уроке, после победной контрольной, она вызвала девочку к доске и заставила решить замороченную систему неравенств. Женя замерла в нерешительности, кроша мел о край доски. Торопливый шепот Вали с первой парты ничем не помог, только укрепил уверенности математички в том, что девочка списывала. Вкатив Жене двойку, Варвара Филипповна пообещала новую контрольную в следующий понедельник. Над Женей нависла серьезная угроза, и Валя переживал, что ничем не сможет ей помочь. Но неожиданно, Женя сама предложила решение на перемене:

- Давай у тебя что ли на выходных позанимаемся, а то мне жопа будет от Филиппка, - девушка не моргая глядела ему прямо в глаза – Порешаем, подтянешь меня до понедельника, чтоб я хоть на тройбан смогла насочинять.

- Да, давай, конечно, - рассеяно кивнул Валя, лихорадочно соображая, как ему отделаться от грядущей поездки на дачу.

На дворе была середина апреля, и огородный сезон только-только окончательно вступил в свои права. Не то, чтобы папа с мамой были большими фанатами огорода, но после смерти бабушки с папиной стороны им в наследство достался ухоженный участок и отец от чего-то буквально загорелся его поддерживать в приличном состоянии. Правда от грядок остались жалкие остатки, и родители больше просто отдыхали от городской суеты на природе. Разумеется, Валя, как единственный ребенок, всегда ездил с ними, если только не гостил у бабушки с маминой стороны.

Времени придумать причину не ехать оставалось мало, но Валентин не растерялся. Он сказал родителям, что в воскресенье с утра будут дополнительные занятия по математике, для подготовки к районной олимпиаде. В прошлом году Валя участвовал и занял третье место. Грамота призера стояла на почетном месте в шкафу, и такое объяснение родителей вполне удовлетворило. Они подумывали тоже остаться дома, но потом усталость от города взяла верх, и они все-таки уехали в субботу после обеда. Женя обещала прийти к четырем. До этого времени парень успел договориться с Валерой, чтобы тот раздобыл пачку презервативов. Это было рискованно, пришлось нарушить тайну, но других вариантов у Вали не было. Он сумел еще потратиться на коробку конфет.

Оставалось раздобыть какой-нибудь алкоголь. У отца в шкафу была початая бутылка коньяка. Кроме этого, с нового года оставались шампанское и какое-то красное вино, кажется маме дарили. Родители набрали с запасом, но родственники в гости не приехали, вот лишнее и осталось. Теперь нужно было придумать легенду о пропаже алкоголя. Валя несколько минут напряженно размышлял. Потом решил – аккуратно разобью завтра и разолью что-нибудь похожее. Смотря, что Женя будет пить.

Быстренько накрыл на кухне стол, достал пакетики чая, расставил чашки, достал конфеты, бокалы поставил рядом с бутылками в шкафу. Теперь осталось придумать как пригласить, что сказать, как начать… Пойдем выпьем? Ты мне нравишься, давай займемся этим? Можно тебя поцеловать?

В плане логичных математических построений у Вали не было никаких проблем, а вот литературно-книжная романтика была сплошной катастрофой. Парень не любил художественную литературу, не умел красиво и складно говорить. В начальной школе вообще заикался, позже это прошло, но робость никуда не делась. Нужно было сделать все правильно, второго шанса может и не выпасть.

Пытаясь совладать с волнением, он подготовил родительскую спальню. Чистое белье, презервативы под подушкой, мамин халатик. А вдруг не подойдет? Зато красивый, ей понравится. Что еще? Ванная, душ, тапочки, полотенце. Наверняка захочет. До или после – все должно быть под рукой. Теперь подумать о том, что говорить, как начать, не ошибиться…

Запас времени стремительно таял, и Валя решил действовать по обстоятельствам. В своей комнате он подготовил все для занятий и решил начать действовать с них. Женя придет именно за этим. Сначала они позанимаются, она будет ему благодарна, а дальше как пойдет. Плюс сядет поближе, может, обнимет слегка, прошепчет что-нибудь на ухо. Да нет, бред, что прошепчет. Тут бы членом возбужденным не задеть. А может так и надо. Она без слов все почувствует и сама захочет. Как на том диске было. Правда, там кино, а тут жизнь, ну а вдруг.

Диск был хорошей идей. Двд с порнухой где-то раздобыл ушлый сосед по парте Валера и выменял у Вали на четыре карточки интернета, что конечно было чистым грабежом, но такой диск Валя постеснялся бы купить на рынке, а у Валеры с подобным не было проблем. Теперь заветное сокровище в бумажном конверте пряталось в щели между матрасом и спинкой кровати и извлекалось только тогда, когда родителей не было дома. Смотрел на компе и все равно пару раз чуть не попался, но всегда вовремя успевал убрать. Ролики были классными, особенно его радовали два из них про студентов. В одном - взрослый учитель трахал двух девушек в школьной форме, а в другом большегрудая училка соблазняла молодого паренька. Училка чем-то напоминала их физичку, и это видео особенно его будоражило. Может Жене включить, как намек.

Чем ближе подходил срок, тем сильнее терзали сомнения. Даст или не даст? Рассмеется в лицо или просто ударит. Может вообще поднимет крик и опозорит перед соседями. Или дождется пока он разденется, а потом сфоткает для позора на телефон. Нет, у неё вроде без камеры был, но все равно. Надо аккуратно. Наверное, сначала обнять и поцеловать. Может по волосам погладить… В роликах сразу раздевают, потом целуют грудь, потом живот, потом вниз языком. Вспомнилась дурацкая подколка Валеры. А вдруг и правда презерватив будет велик. А как надевать, он ни разу не пробовал. Вот блин повод обосраться в последнюю минуту. Надо пожертвовать одним, потренироваться, примерить.

Он уже собирался пойти в спальню экспериментировать, но звонок в дверь прервал его размышления. Валя сунул диск под клавиатуру и поспешил к двери. Женя пришла даже раньше срока. Она была одета очень скромно. Легкая ветровка, серая водолазка под горло, джинсы и кроссовки.

- Привет, я как раз тебя ждал.

- Хай! Тут разуваться?

- Да-да тут, вот давай, я тебе тапочки приготовил.

- Не, не надо, я так.

- Надень, у тебя носки белые.

- Я знаю, что белые, мне все равно.

- Но у нас…

- Пофиг, пошли, давай начнем.

- Вот проходи сюда, направо, это моя комната.

Девушка, проигнорировав тапочки, прошла в комнату и огляделась. Тут все было скромно: узкая еще советская деревянная кровать, над ней полка с книгами. У окна письменный стол с компьютером, а в углу шифоньер с одеждой.

- Я думала у тебя книг тут до потолка…

- Я читать не сильно люблю. Фантастику иногда, но не так чтоб очень.

- В игры играешь?

- Да, больше в игры. Присаживайся, давай начнем. Или может, ты чаю хочешь?

- Не, чай не хочу, похавала перед выходом плотно. Бабушка насела, типа не ходи голодная, опозоришь нас и так тощая… А у меня пузо, во!

Она картинно приподняла водолазку, демонстрируя идеально плоский живот, и остановилась ровно на нижней границе груди. У Вали перехватило дыхание, а Женя спросила:

- Правда, уже жирная? Глянь бока.

- Н-нет, ты очень… Очень нежирная.

- Ха. Ладно, давай по этим ебучим неравенствам жахнем.

- Ну давай. Вот, я примеры подготовил.

Женя изящно опустилась на предложенный стул, а Валя приткнулся сбоку. Девушка усердно принялась за решение, но быстро уперлась в стену непонимания.

- Так нельзя, ты не можешь эту дробь так сократить!- поспешно воскликнул Валентин.

- Но почему? Ты же сам говорил, это формула сокровенного умножения.

- Формула сокращенного умножения! Только это не она. Она просто похожа. Тут должно быть четыре икс, тогда это формула сокращенного умножения. А тут два икс. Надо по-другому.

- Ох, вот срань. Я в этой мути ничего не понимаю.

- Давай пойдем с истоков. Думаю вообще нужно вернуться в седьмой класс, к квадратным уравнениям.

- А может в детсад сразу?

- Ты же хочешь понять?

- Хочу!

Женя резко повернулась к нему и пришпилила взглядом к стене. Валя отвечал не мигая. Поединок длился тридцать секунд, парень зачем-то считал удары сердца. Отвел взгляд на двадцати девяти. Тут бросилось в глаза то, что Женя теперь снова блондинка. Ушел знаменитый розовый оттенок, который так бесил учителей. Теперь белый, с сероватым отливом. Не длинные, чуть ниже ушей. А уши такие красивые, маленькие, полукруглые, как отпечаток луны. Вот бы за мочку поцеловать, где маленькая дырочка от сережки.

- Ты че, заснул?

- А?

- Объясняй, давай, с седьмого класса, а то чего-то завис.

- Да-да, конечно…

Он принялся объяснять, заикаясь и слегка подскакивая. Сердце не успокаивалось, дергалось на аорте, как собака на цепи. Вдобавок стало мучительно жарко, и очки все время сползали со вспотевшего носа. Волосы лезли в рот, и Валя принялся лихорадочно искать резинку, чтобы собрать их в хвост. В школе он так никогда не ходил, но дома когда никто не видел, так было намного удобнее.

- Давай помогу, – сказала Женя, с улыбкой наблюдавшая за его мучениями. – Посиди, не дрыгайся

Она встала, обошла его сзади, взяла за волосы и стала аккуратно собирать в пучок. Острые ноготки чиркнули по правому уху, теплое дыхание щекотало затылок, казалось, к спине вот-вот вот прикоснутся раскаленные пики сосков. Но вместо этого волосы резко натянулись, сжимаемые резинкой, и Валентин дернулся вперед от неожиданности.

- Больно?

- Нет, я просто… ну спасибо…

- Давай дальше, о чем ты там говорил. Когда у квадратного уравнения нет корней…

- Да, да, конечно… Слушай, давай перерыв сделаем? Чаю попьем?

- Ну ладно, давай…

- Пошли на кухню.

Валентин поспешил вперед и застрекотал пьезажигалкой, пытаясь зажечь газ. Женя обошла его со спины и села на табуретку у окна, поджав левое колено к подбородку.

- Есть печенье и шоколадные конфеты, подожди секунду, я сейчас открою коробку, - бросил через плечо Валя. – Ты черный чай будешь или зеленый?

- Лучше кофе. А покурить тут можно?

Валентин замер. Мысль об этом как-то совсем не пришла ему в голову. В доме никто не курил, даже курящие гости были редкостью, и даже если такое случалось, они выходили курить в подъезд или курили на балконе. Что ей теперь сказать? Запретить – обидится. Выгнать на балкон – могут соседи увидеть и вообще, разговор прервется. В принципе что тут, родители завтра вернутся, всегда можно проветрить. Открыть окно на полдня – ведь никто ничего не почувствует.

- Кури, пожалуйста. Только у меня пепельницы нет, давай я тебе дам блюдце.

- О, спасибо. Я думала, что тут нельзя курить…

Она испытующе посмотрела на Валю, когда он поставил перед ней блюдце. Парень сразу отвел взгляд, а девушка улыбнулась, грациозно встала и на цыпочках пробежала в прихожую, где висела ветровка. Вернулась с пачкой LD, долго чиркала зажигалкой, потом выдохнула:

- Блин, закончилась как всегда. Можно я так?

- Что?

Девушка быстро склонилась и, сдвинув чайник, прикурила от газового цветка. Отстранилась и дыхнула на Валю сизым облаком:

- Ты будешь?

- Что?

- Курить будешь? У меня еще две сигареты есть.

- Н-нет спасибо… Я не курю.

- А пробовал?

- Нет, не пробовал никогда.

- А хочешь?

Валентин задумался. Нужно соглашаться, показать, что не трус, что мужик, что не слабо. Уже взрослый, можешь курить, пить и трахаться. Но все равно страшно. Можно закашляться, опозориться. А если даже нет, потом привыкнуть, как потом дальше, что делать, как бросать? Сердце опять в разгон, она ждет, молчит улыбается, а запах… Запах… Нет…

- Нет, – неуверенно проговорил он. – Нет спасибо, я не хочу.

Она снова затянулась, выпустила струю дыма, уперлась подбородком в колено, по-прежнему не сводя с него глаз. Валя оглянулся, достал нож и принялся срезать пленку с коробки конфет. Рука тряслась, нож дрогнул и, прорезав картон коробки, вонзился в содержимое. Послышался скрип пластика, Валя одернул руку и выдернул перепачканное шоколадом и вязкой розовой начинкой лезвие. Женя молча курила и улыбалась. Парень нервно дернулся и бросил нож в раковину. Схватил коробку, разорвал остаток непокорной пленки пальцами, раскрыл и поставил перед ней.

- Угощайся, пожалуйста.

- Спасибо. О, с клубничной начинкой, я такие люблю.

Она взяла крайнюю, расколотую ножом конфету, из которой вытекла часть полужидкой начинки, и отправила в рот. Потянулась за второй, и вязкая розоватая капля сбежала по большому пальцу к запястью. Женя с улыбкой облизнула ладонь и затушила окурок в блюдце. Валя смотрел на неё не отрываясь, сквозь плавающие по кухни клубы дыма.

- Может, форточку откроешь? И кстати, у тебя чайник закипел.

- Ой, да конечно. Сейчас.

Парень пришел в себя и засуетился. Открыл окно, убрал занавески, чтобы не телепались, заварил себе чай, а ей кофе. Поставил и спросил:

- Тебе сколько сахара?

- Давай три

- У меня в кубиках, пойдет?

- Да хоть в шариках, какая разница вообще?

- И правда.

Он, наконец, сел напротив неё, торопливо мешая чай ложкой так, что напиток расплескался на блюдце. Казалось еще пара секунд, и он разобьет чашку. Женя улыбнулась и отпила кофе. Подождала с минуту, вытянула из пачки еще сигарету и собралась закурить, но оглянувшись на погасшую плиту, положила сигарету на блюдце.

- Тебя тоже бесит неловкое молчание?

- Почему неловкое?

- А какое?

- Не знаю, я просто это…

- Ты фильм не смотрел?

- Какой?

- «Криминальное чтиво».

- Нет. Это боевик?

- Не важно. Посмотри как-нибудь.

- Хорошо.

Женя сделала еще глоток кофе, потом облизнула губы и продолжила:

- Слишком много всего сладкого. Ты хотел что-то спросить? Про первый раз…

- Не знаю я как-то, а что первый…

- Ну мы в первый раз разговариваем вот так. Наедине в смысле. Ты же мне даже не звонишь никогда. Всегда разговариваем только в школе.

- Да я как-то не думал.

- Нет, думал. У тебя всегда взгляд такой задумчивый, будто хочешь что-то спросить, но стесняешься. Теперь никого нет. Спрашивай все, что хочешь.

- Я не знаю… Наверное хотел спросить почему ты так резко учиться захотела.

- Просто захотела и все. Что нельзя?

- Нет, просто раньше… Ну там всякое говорят…

- А ты веришь?

- Не, ну не то что бы… Про отца твоего говорят. Что ты после его возвращения, в общем. Он тебя заставил.

Женя подалась вперед, облокотившись на стол, и снова очень пристально заглянула ему в глаза, словно пытаясь прочитать тайное слово, написанное на задних стенках орбит.

- Думаешь, меня можно заставить? – улыбнулась девушка. – Скорее он меня убедил.

- Значит из-за отца все-таки?

- С математикой да. Он у меня мехмат заканчивал, ты не знал?

- Нет. А почему он с тобой тогда не занимается?

- Это неважно.

- А правда, что он убил любовника твоей матери и из-за этого сел?

- Так, давай не будем. Это уже бля, тебя не касается, понял? Мало ли кто чего пиздит.

- Прости, ты сама сказала, что можно.

- Я же тебя про родителей не спрашивала. Ладно, отдохнули, давай продолжим. Надо же понять, куда совать квадратный трехчлен.

Они вернулись в комнату. Валентин снова принялся объяснять уравнения. Женя внимательно слушала, кивала и старательно записывала. Полчаса спустя принялась решать предложенные задания, а парень сидел рядом, внимательно следя и всеми силами сдерживаясь, чтобы не лезть с подсказками. Мысли в голове кружились безудержной центрифугой.

Она испытывала… Что теперь? Может, надо было закурить? Может пойти сейчас взять сигарету. Или наоборот так правильно? Что теперь сказать? Что она имела в виду про молчание. Еще фильм какой-то дурацкий, что-то про чтение. Что она хотела сказать, зачем? Надо ей сделать комплимент. Нет, глупо. Лучше обнять за талию и поцеловать в шею. Нет, может просто засветит с локтя. Вот бля, как правильно? Предложить выпить сейчас или подождать когда захочет передохнуть? Может фильм предложить какой-нибудь посмотреть. Включить эту же порнуху с диска. Но как? Вот прямо так без повода? Может, уже просто потрахаться предложить?

- Ну что, так правильно?

- Как?

- Ну ты куда смотришь? Чего ты на меня уставился, на решение смотри, что я тут настрадала.

- Ой, да. То есть нет, не правильно. Тут ошиблась, смотри.

Алгебра спасла от мучительного выбора. Валя ворвался в привычный лес формул и принялся черкать, исправлять, переписывать, стараясь как можно понятнее объяснить. Женя с интересом следила, низко склонила голову, почти касаясь его лба. Валя почувствовал невероятное чувство щекотки, словно сотни невидимых муравьев проложили между ними оживленную дорожку по тончайшему мосту. Пробегали ото лба по носу и навязчиво кружили по губам, которые чесались все сильнее…

- Может быть еще кофе? - нервно облизнувшись, предложил парень. – Так легче понять будет, кофеин мозговую деятельность стимулирует.

- Можно, но отвлекаться не хочется, я только вроде врубаться начала.

- Хорошо, давай попробуй вот это пока. На второй странице, а я кофе сделаю и сюда принесу.

- Окей.

Разгоряченный Валя выскочил на кухню и поежился от холодного сквозняка. Окно было по-прежнему открытым, парень потянулся его закрыть и тут услышал оглушающий тихий звук. В замочной скважине с характерным хрустом провернулся ключ. Валя замер только на секунду, потом бросился и схватил блюдце с окурком. От неловкого движения посуда с грохотом полетела на пол, и пепел на линолеуме перемешался с осколками.

- Здравствуй, Валечка, мне мама позвонила, попросила приехать переночевать тут и за тобой приглядеть, – сказала с порога бабушка Лида. – Я задержалась маленько, дома решила пирожков пожарить, тут у вас сковородки мелкие. А чем тут воняет, курил что ли кто?

Лидия Андреевна, мамина мама, жила одна на другом конце города. Когда-то приехала сюда из деревни в ткацкое училище, потом работала на фабрике, потом швеей в ателье. До сих пор не утратила меткий глаз матерой закройщицы. Сейчас она мгновенно заметила сначала разбитые чашку с блюдцем, а потом и окурок с сигаретой на полу.

- Валька ты чего? Ты что куришь что ли? Ты вообще что ли очумел? Мамка за порог, а ты… А это кто вообще?

Бабушка замерла на полдороги напротив двери в Валину комнату, встретившись глазами с испуганной Женей.

- Бабушка, это Женя, моя одноклассница. Жень, это моя бабушка Лида, – воскликнул Валентин, вставая в дверях. – Да бабушка, я курю, можешь пожаловаться маме, но потом. Сейчас мы с Женей к олимпиаде готовимся…

- Ах ты, подлюка мелкая. Ишь, чего удумал. Какая олимпиада, брехло. А ну выметайся отсюда, шалава мелкая, а тебе я и без мамки ремня всыплю, ты у меня неделю сидеть не сможешь.

Валя потому и не любил ездить в гости к бабушке из-за её тяжелого нрава. Та не стеснялась пускать в ход дедов ремень или ставить в угол на горох. Мама с папой так не поступали, за что баба Лида пыталась их укорять.

Пухлая рука бабки взметнулась и отвесила Валентину смачную пощечину, так что голову буквально отбросило к косяку. Она замахнулась еще раз, но внук вдруг резко схватил её за запястье.

- Нет, бабушка, она никуда не пойдет, пока мы не закончим.

- Да как ты смеешь, щенок. Да я тебя…

Она замахнулась второй, но не рассчитала, что внук вырос крепким. Борьба длилась несколько секунд, потом вспышка гнева схлынула, и бабушка Лида сказала нервно.

- И не стыдно тебе при девочке руку-то на бабушку поднимать? Да и курить еще. Раньше бы из пионеров сразу выгнали и на позорное собрание к ногтю.

- Ба, езжай домой, хочешь, звони родителям. Пусть приезжают, я им сам все объясню, – с неожиданной наглостью заявил Валентин. – Жень, ты решила второе неравенство?

- Да как ты смеешь? Меня с дому выгонять, вот же хлыщ. Да я сейчас милицию вызову. Ты тут пустил дрянь какую-то, может вы украли чего.

- Хочешь, оставайся, бабушка, мы все равно будем заниматься, - срывающимся голосом заявил Валя, пытаясь всеми силами изобразить спокойствие, но выходило плохо. – Так что там с неравенством, Жень?

- Решила, - придя в себя от неожиданности, заявила девушка. – Посмотри, пожалуйста.

Когда он подошел к столу и склонился над тетрадью, девушка повернулась к бабушке и рассеяно сказала:

- Здравствуйте, извините, что я так. Мы правда занимаемся, я…

- Молчи уже, ни совести, ни стыда, - рявкнула бабка. – Я тут с вами сидеть буду, посмотрю как бы чего. И мамке позвоню, пусть знает про ваши художества.

- Теперь гораздо лучше, - не обращая внимания на незваную гостью, сказал Валентин.- Мне кажется, ты начинаешь улавливать суть. Давай попробуем закрепить.

Бабушка взяла на кухне табуретку и демонстративно уселась в комнате, не сводя глаз с ребят. Пару минут она внимательно слушала, потом принялась дозваниваться до матери, но у той телефон упорно не отвечал. Парень знал, что на даче связь отвратительная, ловит через раз только в паре мест и вполне может быть, что бабушка вообще никогда не дозвонится. Сам он решал эту проблему методом смс, но бабуля таким способом пользоваться не умела.

- Бесстыжие, – продолжала бухтеть бабка, ерзая на стуле. – В наше время в союзе никогда такого не было. Чтоб девка к парню домой пришла без родителей. Да твоя мамка вообще на танцы стала ходить, когда институт уже заканчивала. А тут срам такой. Да еще и курит. Вот я еще на постель гляну пойду.

Она шумно выдохнула и поднялась с насиженного места. Валентин похолодел, опасаясь, что бабушка найдет под подушкой презервативы, но к счастью та удовлетворилась беглым осмотром аккуратно застеленной кровати и тут же вернулась на пост.

- Пороли тебя мало, – продолжала ворчать она, – на бабушку руку поднял. Вообще ни стыда. Учитель нашелся ишь, наглый какой. Ох, был бы дед жив, он бы тебе всыпал по самое.

Женя молчала, но держалась уверенно. Она сосредоточенно сокращала витиеватые дроби и разыскивала корни, а Валентин все сильнее нервничал. Он уже мысленно представлял, какие кары ему грозят, и чем дольше придумывал, тем меньше их представлялось. Ну выпорет его раз отец ремнем. Такое бывало очень редко, но тут под влиянием бабушки все может быть. Не дадут карманных денег – их и так не давали почти. Лишат компьютера – не смертельно. Интернета все равно нет. Огород копать – так это по выходным только, гулять он и так не ходит. Даст честное слово, что курить бросит и всех делов.

- Алло, Машенька? Маш, ты знаешь что? Не слышу… Валентин тут… Алло? – неожиданно заголосила наконец дозвонившаяся до матери бабка.

Она тут же подскочила с табурета и бросилась в комнату родителей, чтобы поговорить на балконе. Верила по старой памяти, что там телефон лучше ловит, вот и побежала. Женя тут же обняла Валю за плечо, прильнула к уху и зашептала.

- Я, наверное, пойду. Если твои приедут, хуже будет от меня. Спасибо тебе за все, я не забуду.

- Да конечно, – кивнул парень. – дома прорешай там дальше по учебнику. Если будет непонятно - звони. Я на связи, если что.

- Конечно.

Она поспешила в прихожую, быстро оделась и выскользнула в подъезд. Парень тяжело поднялся. И пошел закрывать за ней дверь. Глянул на лестницу – девушка уже сбегала вниз. Через секунду хлопнула тяжелая дверь и рассыпалась гейзером гулкого эха.

- Что, вспугнула вертихвостку? – ехидно отозвалась из-за плеча бабушка. – Ниче, едут уже твои домой. Испортил родителям посадку. Вот они тебя проучат непутевого. А я ничего, посижу, посмотрю, как тебя отец отделает за такое.

Два часа, – подумал про себя Валя. – Два часа ехать. Ну может три, если пока соберутся и переоденутся. Отличный вышел первый раз, надо хоть презервативы спрятать как-нибудь.

Под бдительным взором бабушки парень подмел на кухне и собрал все осколки. Бабушка сидела с чашкой чая у окна, ровно там, где до неё располагалась Женя, и доедая коробку конфет, продолжала изливать нравоучения. Валентина уже тошнило от великого Сталина, светлого советского союза и ангелоподобных пионеров, лично задушивших галстуками Гитлера. Они все не пили, не курили, не матерились, не целовались, ходили став комсомольцами с девушками за руку и ели бесподобный советский пломбир. Парень чувствовал, что он лично виноват в крушении этого бесконечно светлого рая и теперь обязан вечно за это страдать.

- В доме хлеба ни кусочка, а он гостей зовет, - не унималась бабушка, жуя последнюю конфету. – У самого ни стыда, ни совести, родителей выходных лишил, так еще голодные приедут, а тут даже хлеба нет…

- Я схожу

- Да кто тебя пустит?

- А запретит кто?

- Так ночь на дворе.

- Ларек до девяти работает, сейчас без пяти восемь.

- Слинять решил?

Валентин не ответил. Набросил куртку, натянул кеды и выскочил в подъезд. Сбежал вниз. В лицо дунуло свежестью в набегающих сумерках. К черту все. Он все правильно сделал. Гори бабушка огнем со своими пирожками. Надо было и правда закурить, хоть ремня получать не так обидно!

Неожиданно кто-то схватил его за рукав. Он обернулся - рядом стояла вынырнувшая из сумерек Женя. Она шагнула вплотную и спросила:

- Ты как?

- Да норм. За хлебом выскочил. Предки не приехали еще.

- Пять минут есть?

- Конечно.

Она сжала его запястье и потащила за собой в темноту. Мгновенно прорвалась сквозь поросль сирени, шины, доски. Они оказались в глухом углу гаражей за деревьями. Он открыл рот, но не успел ничего сказать - получил смачный поцелуй, боксерским ударом выбивающий разом все мысли из головы.

- Такого хотел?

- Да, но…

- Хотел или не хотел?

Она сопроводила вопрос рукой, скользнувшей под пуговицу джинсов. Он ничего не успел ответить, когда ловкие пальцы с острыми коготками расстегнули ширинку и одним движением высвободили узника лишь за тем, чтобы взять в кольцо. Валентин почувствовал головокружение, ощущая, как Женя, словно играя на скрипке, наращивает темп.

- Ты хотел? Хотел меня, правда?

-Да, да…

Она снова принялась его целовать, продолжая двигать рукой все быстрее. Его прорвало через пару секунд. Парень задергался и зашатался, выдохнул и оперся спиной о шершавый ствол тополя. Женя медленно подняла руку и посмотрела на белые капли, сбегающие от большого пальца куда-то в рукав, к невидимому локтю. Улыбнулась, слизнула каплю и поморщилась.

- Это неправильно, - нервно хватая воздух, выдохнул Валентин. – Так нельзя было.

- Ты подашь на меня в суд? – улыбнулась Женя.

- Что? Нет, конечно. Но…

- Я хочу, чтобы ты был у меня первым.

- Но разве…

- Нет. Это все вранье. Я даже никого не целовала.

- Но все говорят. И парни с бурсы.

- Только рукой. И то двоим самым крутым только. Зато Женя ласковая ручка меня зовут…

- Правда?

- Ох, ну пойди, спроси.

- А как ты это вообще…

- Ты мне не веришь?

- Я не знаю, столько всего…

- Я ни с кем и никогда. Только рукой, рукой мне нравится. Сегодня вот твое попробовала. Не так противно, как девчонки говорили. Я раньше мыла просто руки всегда, а с тобой вот.

- Это дичь какая-то, я не понимаю. Как это ты вообще так…

- Мама научила. Долгая история вообще. Но ты, наверное, должен знать, если хочешь быть первым. Хочешь?

- Хочу.

- Я в школу только собиралась. Ну в общем, в первый класс. А мама с папой уже ругались. Разводиться собирались или типа того. Короче, к маме дядя ходил. Купался с ней в душе, большой, толстый. А потом она ему так дергала. А он хотел, чтобы я тоже. Брала и дергала так кулачком вверх вниз.

- И что потом?

- Потом папа раз пришел как раз когда я это.. Это было… Ну в общем папа его убил.

- При тебе?

- Практически. Схватил и колошматил головой о край ванной. Я не видела, только помню, как ноги дергались и мама орала. Потом не помню ничего толком. Знаю, что бабушка забрала. Два года меня после этого по врачам таскали. И только потом в школу пустили. Мне скоро семнадцать, только об этом не знает никто. До этого нового года с бабушкой жила, она даже круче твоей. Била так, что шрамы до сих пор на заднице.

- Ничего себе.

- Представляешь. Все думали давалка, а я такая целка, что сегодня поцеловалась в первый раз. Потому что стрёмно перед кем-нибудь трусы снять.

- Ты серьезно? Ну то есть я это, про поцелуй.

- Конечно. Зачем мне врать. Но мне очень понравилось целоваться. А тебе?

- Мне тоже, то есть я тоже. Я тоже сегодня в первый раз по-серьезному.

- Значит, надо повторить. Мои завтра к деду на кладбище в деревню. Часа четыре дома не будет никого. Сможешь к десяти выбраться?

- Не знаю.

- А хочешь?

- Хочу. Но знаешь. А отец твой… Он же после такого меня тоже может, того…

- Боишься?

- Ну не то что б, но…

- Да или нет?

- Не боюсь.

- Тогда не сможет. Ты приходи главное, а там разберемся как-нибудь.

- Я обязательно приду!

- Хорошо, буду ждать…

2.

Ты имел эту проститутку на нашей кровати? Как ты мог эту дрянь оставить под подушкой… О господи, новое белье, подарок тети Светы…

- Мам, я же говорю, вообще ничего не было! – в отчаянии воскликнул Валентин, распуская резинку, стягивавшую длинные волосы. – Мы просто алгеброй занимались, а это… случайно получилось.

Школьник заметил в зеркале, как покраснели его огромные уши, мамин фамильно-генетический подарок, который он поспешил скрыть под волосами, отступив к стене.

- Случайно распаковалось белье, случайно уложились под подушку презервативы, всплеснув руками, воскликнула мать. – Какое невероятное стечение обстоятельств! А мне кажется, тобой двигали иные, уже установленные бабушкой мотивы.

Валентин поморщился и промолчал. Мама работала секретарем суда и когда очень злилась или волновалась, начинала сыпать юридическими канцеляризмами, словно подражая прокурору или судье, выносящему приговор. Восьмиклассник с надеждой посмотрел на отца. Главный энергетик был гораздо тише и спокойнее, обычно он прекращал семейные ссоры и скандалы каким-нибудь компромиссным решением. Валентин ждал, когда отец мягко положит ладонь матери на плечо и скажет примирительным тоном что-нибудь в духе «Ладно, скажи что больше так не будешь и марш в свою комнату. Месяц без карманных денег и интернета…»

Тогда можно будет скрыться в своей комнате, сесть на полу, в уголке за кроватью, и написать сообщение Жене. Сказать, что очень ей благодарен, нет, лучше, что она очень красивая. Что он очень хочет… нет, что он уже очень соскучился, хотя с момента расставания еще не прошло и двух часов. А завтра в двенадцать они снова увидятся и…

- Ты меня слушаешь, Валентин? – прервала его мечтания мать. – Закатил глаза, может еще и наушники вставишь, чтобы меня не слышать? Виталик, ну скажи ты ему как отец? Может уже пора ремня дать, в конце концов? Хватит молчать! Выскажи свое мнение!

Отец во время разговора скромно сидел на стуле и уныло смотрел в пол. Он выглядел очень расстроенным и, похоже, не меньше сына ждал, когда мать наконец успокоится. Валя подумал, что он не решается перебивать маму из-за бабушки Лиды. Теща и не подумала уезжать, сейчас она вышла подышать на балкон, изображая очередной сердечный приступ, но наверняка скоро возобновит наступление.

- И давно ты куришь, сын? – нехотя поднял голову Виталий Андреевич. – И давно ли ты нам врешь?

- Я не вру, мы правда математикой занимались, - не поднимая головы ответил ученик. – Бабушка видела, она с нами сидела.

- Постыдился бы, негодяй, дрянь патлатая, - тут же завелась на балконе теща. – На родную бабушку руку поднял! И не извинился даже, выродок. Да ты в ногах валяться должен, прощение вымаливать. А не зенками своими хлопать.

- Я еще по дороге официально связалась с твоим классным руководителем и совершенно точно установила, что на завтра никакой олимпиады не назначено, - штампуя каждое слово, выдавила мать. – Сигареты, презервативы, белье… Все указывает на твой обман. Бессмысленно это отрицать.

- Я недавно курю. Пацаны предложили, мне отказываться неудобно было. Я обычно после школы. Дома первый раз… - сдался Валентин.

- Это она тебя научила, да? – не отставала мать – Я выяснила, Ольга Сергеевна все рассказала про эту потаскушку. Что и курит и пьет. В поле зрения органов опеки попадала не раз. Отец, между прочим, за убийство сидит. Отличная наследственность.

- Она ни при чем, - горячо возразил сын. – Мы просто занимались. А потом она ушла. Это я курил, правда.

- Дело не в том, что ты курил, дело в том, что ты нас обманывал. Обманул с олимпиадой, обманул с гостьей. Как тебе после этого доверять? – качая головой, произнес отец.

- Я больше не буду, обещаю.

- Детский сад! – возмутилась бабушка. – Да за такое надо в исправительный интернат отправлять. На вашем месте я бы подумала. В следующий раз вернетесь, а тут уж с квартиры все вынесли, и наркоманы в кружочке посередке, а то может и похуже чего.

- Мам, ну не надо…

- Маш, ну а чего? – возмутилась бабушка Лида - если он ради первой встречной мандавошки на меня руку поднял, что же дальше будет?

- Что ты скажешь в свое оправдание? – тяжело проговорил отец.

- Женя хорошая девочка. Она когда-то случайно попала в плохую компанию и теперь исправляется. А я ей помогаю. Мы правда занимаемся…

- Я еще поставлю перед РайОНО вопрос о компетентности директора, который допускает в школу подобных…- мать замялась, подбирая слово. – Подобных аморальных девиц. Это ни в какие ворота. Я еще проверю, может деньги или драгоценности пропали.

- Ну маам…

- Что ну мам? В понедельник вместе в школу пойдем. Хочу в глаза этой мрази посмотреть и сказать пару ласковых. Классный руководитель уже в курсе, обещала и её бабушку в школу вызвать. Хочу ей тоже в глаза посмотреть. А сейчас пока дай сюда свой телефон!

- Что?

- То, что слышал! Ты теперь будешь телефоном пользоваться только когда из дому выходишь. И то потом отчитываться.

- Маша, мне кажется это все-таки перебор, – неуверенно попытался вмешаться отец, ласково положив руку маме на плечо.

- А что ты перебираешь теперь? – неожиданно встряла бабушка Лида. – Упустил парня, не воспитывал. Сколько раз я говорила, непутевым будет. Надо растить в строгости. Иначе будет размазня бесхребетная. И вот нате, получайте. За первой же сучкой - хвост поднял и вперед!

- Мама, ну чего ты, не ругайся при… - не выдержала Мария Юрьевна.

- А чего ему сделается? На бабушку родную руку поднял. Все уже, испортился, хуже не станет.

- Так, хватит, - наконец воскликнула мать. – Давай сюда телефон и топай в комнату. Из дому тоже ни шагу, понял?

- Мам, но мне завтра надо уйти, – возразил Валентин.

- Куда? Опять врешь, как про олимпиаду?- спросила мать.

Валентин смотрел прямо в глаза матери и чувствовал, как уши от стыда раскаляются докрасна. Казалось, вот-вот задымятся и полыхнут длинные волосы. Врать он умел плохо. Никогда не хватало самообладания, если мама смотрела прямо в глаза. Он отвел взгляд и молча вышел.

- И что, даже ремнем за такое не угостите? - возмутилась бабушка Лида и, отвесив парню увесистый подзатыльник, добавила. – Вот тебе от меня, будешь знать, как на бабушку руку поднимать.

Валентин с трудом сдерживался, чтобы не заплакать. Он ожидал, что будет плохо, но чтоб вот так. Зайдя в комнату, уселся в угол на полу у батареи, уткнулся лицом в скрещенные руки и замер. Перед глазами тут же всплыли губы Жени. Таки теплые и мягкие, такие до головокружения близкие. И теперь так. Все рухнуло, только почти получилось и вот…

При всей внешней нерешительности Валентин не любил долго ныть. Из любой ситуации, очевидно, есть выход, нужно его только найти. Успокоиться… Успокоиться и мыслить логично. Надо все рассчитать и взвесить. Может, просто убежать из дому? Но его быстро найдут. Мама наверняка догадается, куда он пошел, и скандал в итоге будет. Страшно представить, что такая беседа будет при Жене, с её отцом и бабушкой. Кто его знает, как это повернется. Дело того не стоит, лучше выждать пока все успокоится. Эх, думать нужно было, когда обещал завтра в двенадцать прийти. Знал же, что родители едут, эх…

Бабушка уехала, а мать еще долго ругалась на кухне. До Вали долетали слова о пятнах на рубашке, она достала из машинки белье, которое он снял вернувшись, и теперь возмущалась, а отец что-то тихо возражал. Парень боялся, что сейчас мать ворвется в комнату и будет его упрекать за следы семени. Они щедрым салютом попали на рубашку, футболку и трусы. Надо было конечно самому застирать, а не закидывать как обычно в стиралку. Но чего уж теперь, задним числом планировать хорошо…

По всему выходило, что встречу надо отложить. Очень обидно, но ничего не поделаешь. Еще будут моменты, когда дома никого не будет. А пока… Пока нужно как-то предупредить Женю, чтобы зря не ждала. Очень стыдно признаваться, что его просто не выпустили, но тут уж ничего не поделаешь. Почему он не записал её номер в тетрадь? Есть только в памяти сотового, а телефон у матери. Так можно было бы хоть с городского позвонить, а теперь что?

Чтобы как-то успокоиться, Валентин запустил компьютер. Играть не хотелось, он принялся лазить по папке с фильмами. Все пересмотрено по десять раз, новые диски есть только у родителей в комнате. Они покупали и брали в прокате, а Валентин иногда копировал то, что особенно понравилось. Женя тоже говорила про кино. Она что-то цитировала, говорила фразами из фильмов, только он не запомнил что именно. Что-то про неловкое молчание, это казалось смутно знакомым, вот только он не помнил откуда. Вздохнул и ткнул в уже много раз просмотренный «Обитель Зла». Одетая в легкий халатик Мила Йовович снова читала в записке «Сегодня все твои мечты осуществимы…» Смешно, прямо как у него… И события как в фильме - в конце сплошной кошмар.

Ночью он долго не мог уснуть. Все ворочался в кровати, смотрел в потолок, снова и снова представлял в голове разговор с Женей, что он ей скажет, что сделает, как это все вообще. Снова вернулся страх, что она передумает. Да нет, не должна, она его ждала под подъездом, не зная точно, выйдет он или нет. Хотя почему не позвонила или не отправила сообщение? А как им начать встречаться? Может с этого начать, познакомить её с родителями и…

Валентин приподнялся на кровати. В комнате темно, а у него даже нет часов, чтобы узнать который час. Все в телефоне, без него чувствуешь себя уже неполноценным. Словно отрубили кисть руки или что-то в таком духе. Не передать, свербит, тяжело… Он включил компьютер. Уже два часа ночи. Прислушался, предки спят вроде. Надо успокоиться… Передернуть что ли, может попустит тогда? Да, надо посмотреть, подготовиться. Чтобы не было слишком быстро. Она едва прикоснулась, пара секунд, а он все… Если так, она же не получит удовольствия. Надо еще раз посмотреть как действовать. Ведь у неё, значит, тоже первый раз и нет опыта. Надо хорошо подготовиться, тщательно продумать, чтобы ей понравилось. Иначе можно все испортить. Обязательно нужно, чтоб ей было очень хорошо, чтоб оргазм по настоящему, а не киношное притворство.

Он включил диск, который заготовил для Жени. Не читается, царапины блин. Достал, брызнул вонючим одеколоном, который мама подарила в том году на двадцать третье февраля. Отвратительный запах, на себя никогда не брызгал. Снова вставил – заработало. Так, тут несколько роликов. Не фильмы, а отдельные сюжеты с разными людьми. Он включил тот, на котором две девушки делают подарок третьей на день рождения. После торта и короткого разговора, начинают обмазываться кремом и взбитыми сливками, ласкать друг друга, целовать, слизывать. Ему запомнилась одна из актрис, чем-то очень похожая на Женю. Старше конечно, потолще даже, но все равно что-то есть такое. Неуловимое… наверное широкие крутые плечи и большая грудь.

Видео шло без звука. Широкоплечая выгнулась дугой, гостеприимно раскинув ноги. Маленькая рыжая девушка со смешными косичками быстро дразнила её языком. Передвинул бегунок, посмотрел еще раз. Надо будет так же языком, сначала поцелуи, потом медленно вокруг, так… Потом кончиком языка быстро-быстро в верхний уголок… Вроде не так сложно, главное не спешить. Передвинул еще, да все так, вон как она извивается, потом пальцами. Но нет, ему нельзя пальцами, она же там… Нет, языком, аккуратно языком только, а уж потом.

Парень откинулся на стуле, спустил трусы и схватил головку тремя пальцами. Нет, не то, совсем неприятно. Женя как-то по другому, волшебно это делала, самому сейчас как-то больно и…

- Валентин, ты чего не спишь?

Он резко подался вперед и клацнул по клавише выключения монитора. Хорошо, что догадался. Быстро подхватить мышь и ткнуть в крестик проигрывателя все равно бы не удалось, а оставлять на паузе слишком красноречиво. Отец стоял в дверях, но компьютер располагался под углом от входа. Монитор утоплен в нише, сразу не должен был разглядеть. Заметил или не заметил? Валентин левой рукой сразу поправил трусы и нагнулся вперед. Но стояк не спрячешь, торчит предательски. А отец чего не спит? И так тихо подошел. Вот черт…

- Па, да я это… Кино смотрел. Завтра же воскресенье, в школу не надо, ну вот я и это…

- Все равно ложись. Мы тебе завтра дело найдем. Мама решила, раз на дачу не поехали, уборку генеральную затеем. Окна будем мыть ну и так, антресоль разберем, наконец.

- Угу…

- Так что давай, выключай.

- Па, а можешь мне телефон вернуть ненадолго. Буквально на пять минут…

- Нет, сынок, наказание есть наказание. Набедокурил, значит отвечай.

- Ну пожалуйста. Я Жене одно сообщение отправлю и все.

- Не стоит. Мама сказала, что это очень вздорная девочка из плохой компании. У неё проблем с милицией хватает, уже на учете стоит. Это добром не кончится для тебя. Ты вон нам уже, не стесняясь, врешь.

- Па, ну пожалуйста, она хорошая, правда. Ну что у тебя в детстве такого не было? Ты что не влюблялся в школе никогда?

- Тогда время другое было. Очень заняты все, пионерская работа, собрания там разные. Плюс я в кружке радиотехники занимался и на шахматы ходил. Особо и времени на такие глупости не было. Потом уже в университете началось. Но серьезно только с мамой, на заводе, закончил когда. Она у нас в ОТК работала и…

- Да я слышал уже, тысячу раз рассказывал. Но у меня тут…

- У тебя тут просто… Не знаю как это там правильно называется. Не так серьезно, в общем, переходный возраст. Можно легко наделать глупостей и испортить себе всю жизнь.

- Пап, да нет, я все продумал, у меня все серьезно.

- Так не бывает в четырнадцать лет. Все поймешь, когда вырастешь, а сейчас марш в постель. С утра пораньше тебя подниму.

- Да хорошо, пап, я сейчас.

- Ну давай, выключай компьютер, чего замер.

Отец двинулся в комнату и Валя тут же щелкнул переключателем бесперебойника. Отец нахмурился и спросил:

- Это еще зачем? Лишний комп что ли? Сколько раз говорил, чтоб так не делал. Сломается – новый не куплю. А там мамины документы.

- Я просто, случайно получилось.

- Случайно… Может бабушка права и надо тебя выпороть как следует. От всяких случайностей поберечь.

Валя ничего не ответил. Отец показался сейчас каким-то совсем чужим и посторонним человеком. Вроде раньше он этого не замечал, они не были очень близки, но папа никогда не ругал его и не бил. Мама - случалось, особенно в садике, но потом, в школе, он всегда был очень прилежным и никогда не давал повода. Именно отец чаще соглашался на разные покупки. Тот же компьютер и диски, и вообще. Мама со своим вторым высшим на юрфаке совсем начинала о нем забывать, а отец хоть как-то занимался. Ну во всяком случае пока была надобность, потом-то он втянулся, стал сам заниматься лучше других. И вот теперь… Выпороть…

Валентин молча улегся на кровать, повернулся к стене и прикинулся спящим. Отец постоял еще несколько секунд, зачем-то прошелся по комнате, словно хотел еще что-то сказать, поправил штору на окне, шумно выдохнул и вышел. Может, он тоже долго не мог уснуть, а не проснулся от звука компьютера. Может, надо было еще раз попросить?

Сон никак не приходил. Парень ворочался с боку на бок, переворачивал подушку холодной стороной, считал до ста, потом до тысячи - ничего не помогало. Пробовал по совету из журнала задерживать дыхание на пятнадцать секунд, но и эта попытка оказалась тщетной. Перед глазами вставали влажные губы Жени, её торопливый шепот, крепкое, но нежно кольцо пальцев…

Валентин задремал только под утро каким-то тревожным смутно-суетным сном, обернувшимся кошмаром. Он бежал по снегу, весь в крови, которая красной полосой тянулась за ним по глубоким сугробам. Кто-то рядом грозно хохотал, пока он без сил не свалился в снег. Проснулся от того, что мама хлопала его по щеке мокрой холодной рукой.

- Вставай, работяга, окна пора мыть. Это тебе не трусы с рубашками портить.

Валя поморщился, но поспешил встать. Трусы предательски топорщились, мать похоже это заметила, и теперь он покраснев, поспешил одеться. Время уже шло к девяти и парень, даже не позавтракав, включился в уборку. Не то что бы мама была большой любительницей чистоты, но уж если затевалась генералить, то все делалось основательно, с отодвиганием шкафов и дивана, разборкой полок и стиркой занавесок. За этим унылым занятием прошла большая часть утра и заветные двенадцать часов были все ближе. Надежда улизнуть из дома таяла с каждой минутой. Мама послала за покупками отца, а сама продолжала гонять Валентина, заставляя натирать стекла с особой тщательностью.

- Давай давай, чтобы разводов не было… Я еще на полки твои посмотрю, что там у тебя за бардак. Может, и сигареты лежат где-то за книжками.

Пока он мыл окна, мама и правда устроила в его комнате форменный обыск. Валентин даже порадовался, что крамольный диск с эротикой остался в дисководе. За матрасом она бы его точно нашла, и тогда всем планам конец надолго. А так шансы еще оставались.

- Мам, ну можно я к Валере схожу, - заканючил он из кухни. – Он ждет, я же обещал. А так неудобно получится. Если не веришь, позвони ему и спроси.

Валя надеялся, что друг догадается и все подтвердит. Их матери были раньше знакомы. Не то что бы дружили, просто состояли вместе в родительском комитете детсадовской группы, так что общаться приходилось.

- Сам ему позвони и скажи, что не придешь, - отрезала мать. - Ты наказан и это не подлежит обсуждению. Сидишь дома без исключений и все.

Это уже был хоть какой-то шанс. Валя подошел к телефону, висевшему на стене в коридоре, и снял трубку. Валера ответил почти сразу, будто только и ждал его звонка:

- Ты че, телефон посеял? – тут же спросил он. – Я раз десять уже звонил, а ты все вне сети.

- Прости, я не могу сегодня прийти, – подчеркнуто громко, чтобы слышала мать, сказал Валентин. – Если надо, приходи сам ко мне, я тебе дам тетрадку!

- Да я вроде и не собирался. Ты чего это вообще? Как там прошло? Все ништяк?

- Да что там решать, элементарная задача блин. Ну приходи, я тебе все объясню быстренько. Давай прям сейчас, одна нога тут, другая тоже тут!

- Ого, эка тебя торкнуло. Жгучая киска, да?

- Не буду я тебе ничего по телефону объяснять. Это тебе надо или мне? Приходи быстро, да и все! Давай, пока.

- Понял, ночной дозор, всем выйти из сумрака. Ща буду, не вопрос.

Валя с облегчением повесил трубку. Потом зашел в комнату и сказал маме:

- Валера сейчас забежит за тетрадкой по физике. Никак не может задачу решить, просит объяснить. Можно я с ним в прихожей поговорю?

- Можно. Только книжки сначала расставь нормально. Под ними слой пыли был в два пальца. Это совершенно недопустимо. Просто какой-то кошмар.

Мать, раздосадованная тем, что не нашла ничего крамольного вышла из комнаты, а Валя вырвал из тетради листок и принялся торопливо писать записку для Жени. Он сначала хотел написать полноценное письмо, но времени было мало, да и Валера наверняка прочтет. Конверта запаковать не было, да и вообще без гарантий, мама тоже может прочесть. Потому надпись была предельно лаконичной:

ПРИЙТИ НЕ СМОГУ. ПРОСТИ,

В ПОНЕДЕЛЬНИК ВСЕ ОБЪЯСНЮ.

ТВОЙ ВАЛЯ.

Аккуратно оторвал клочок, спрятал в тетради. Стал ждать. Хотелось написать больше, найти способ позвонить, выпросить у Валеры телефон, еще что-то придумать. Нет, лишнее, нужно сдерживаться. И так уже глупостей полно. Необходим трезвый ум. Можно придумать хороший план… так будет лучше. Ну где этот придурок? Почему так долго?

Запыхавшийся Валера явился через полчаса. Отдуваясь, тряс в прихожей пухлыми щеками и выпытывал:

- Здорово! Ну, как она? Бритая там? Сосала у тебя?

- Цыц! – воскликнул Валя, выпучив глаза. – Тише ты!

На его счастье маме позвонил отец из магазина, и они погрузились в обычную бесконечную беседу на тему «Чего в гипере по акции взять». Такое могло продолжаться долго, но Валентин решил не рисковать и вытолкнул Валеры на площадку, сам прямо в тапочках выскочил на лестницу и подпер дверь спиной.

- Ничего не было, у меня предки внезапно вернулись.

- Вот блин, жопа.

- Не говори. Но она хотела, просто не повезло.

- Правда хотела? Отвечаешь?

- Отвечаю, я штаны спустил и она уже в руку взяла.

- Прямо уже? Нихера себе. Сосать собиралась? Так и застукали.

- Не, ну не совсем. Короче, некогда объяснять. У меня матушка телефон забрала. А Женька меня сейчас к двенадцати ждет, у неё дома нет никого. Она правда очень хочет, вчера все было супер, только черт родаков принес.

- Так, а ты чего? Почему тут?

- Меня никуда не пускают. Поэтому на, вот записка, отнеси ей.

- А ты? Ну как я…

- Как-как просто отдашь и все, она поймет, она же видела. Так получилось просто, подождать надо.

- А она прям очень хотела?

- Конечно. Даже после того как застукали не передумала, вот сказала чтоб к ней пришел, а тут мать у меня устроила… Пиздец короче, даже классухе звонила, будет завтра цирк.

- Так чего ты не убежал? Все равно пиздец, так хоть выебал такую… Я б на твоем месте…

Валера мечтательно цокнул языком и облизнул губы. Валя на секунду заколебался. На улице тепло, апрель. Можно убежать прямо так в футболке и трико с домашними тапочками. Пусть потом будь что будет. Не убьют же его за это? Ну поорут и перестанут. Телефона, интернета и карманных денег ему и так как ушей не видать. Зато хоть раз с Женей. Пока мать узнает адрес, пока придет, можно дверь не открывать, успеть…

Он посмотрел на лестницу вниз. Дверь в подъезд открыта, луч света на темных ступенях. Надо решаться, бежать быстрее.

- Валентин, ты где? Куда ты делся, я же тебе не разрешала? – донесся из-за двери строгий окрик матери.

-Нет, мне никак нельзя. На, держи – сунул он ему тетрадь. – Адрес в конце написан. Просто отдашь записку и все.

- Точно, а она может…

- Она поймет… Все, шухер. – ответил Валя и распахнул дверь - Мам, я тут, Валере задачу объяснял. Он понял и уже уходит.

- Здравствуйте, Марина Юрьевна, - глупо оскалился одноклассник. – Как поживаете?

- Здравствуй, спасибо, все хорошо, – натянуто улыбнулась мать и тут же опустила глаза. – Валь, ты что в тапочках на лестницу выскочил? Я зачем тут корячилась, полы мыла, чтоб ты мне грязь таскал?

- Все пока, давай, увидимся в понедельник, - торопливо забормотал Валя. – Сделай как я сказал, и все получится.

- Ага давай пока, спасибо за помощь, - закивал расплываясь в улыбке Валера. – Все пучком будет, я тебе гарантирую. С меня причитается, дружище…

Под строгим взором матери Валентин вернулся в свою комнату. Еще около часа поизображал наведение порядка, а потом сказал, что нужно заниматься и погрузился в математику. Не то что бы правда что-то задали, но он решил прорешать задания вперед и записать в черновики аккуратным почерком. Это потом может помочь Жене во всем разобраться. Да и нервы неплохо успокаивает. Корни только портят впечатление. Обычно получаются красивые ровные числа, а теперь эти корни, вечный корень из двух, все ломает, все сыплется. Какие-то осколки и грязь.

Вечером вернулся отец, и атмосфера несколько успокоилась. Родители уселись в комнате смотреть какой-то фильм на диске, который купил глава семейства. Валя гонял на компе в «Андеграунд». Это тоже успокаивало, погружало в приятные мечты. Он представлял как вырастет, купит такую же черно-красную Mazda MX-5, обязательно с кровавым неоном под днищем и помчит на ней Женю: сначала по темным улицам города, потом на трассу и на юг к морю. Будут гнать теплой летней ночью с откинутым в машине верхом, и ветер будет развивать волосы за спиной. Так и встретят рассвет в дороге, следя за красным краешком солнца, неторопливо врывающимся в темный мир.

Ночью сдерживаться уже не стал. Чтобы лишний раз не палиться, заранее отмотал в туалете бумагу и лежа под одеялом, осторожно выпустил пар. Перед глазами снова влажные губы, огромные глаза, какие-то непонятные, кажется серо-зелено-карие. Переливаются цветами, как волна под солнцем на ветру. И блестят. И шепчет. И хочет… Хорошо…

В этот раз он вырубился мгновенно. Сон повторял чудесную фантазию, только теперь вместо мазды была роскошная яхта под белым парусом. Теперь они мчали в закат, он стоял у штурвала, а она сзади шептала глупости и легко кусала за мочку уха. Впереди, на фоне заходящего солнца, виднелся остров. Валя сдерживался и не отвлекался на нежные провокации. Надо довести яхту в безопасную бухту, там бросить якорь и вот тогда. Чем ближе остров тем, тем Женя настойчивей. Рука уже скользнула под резинку плавок, нежно гладит и вот-вот…

- Просыпайся, проспишь, завтрак на столе, - донесся с острова окрик матери.

Валентин зашевелился и, проснувшись, первым делом схватил из-под кровати смятый комок туалетной бумаги, хранивший дерзкие мечты. Поспешил в туалет и там выкинул. Пронесло, как он умудрился так вырубиться, что даже про это забыл. Ничего, все прошло. Теперь они с Женей, наконец, увидятся. Всего день прошел, а он успел так заскучать. Казалось, годы прошли, если вообще не вечность.

Отец подбросил до школы и уже на выходе из машины вернул телефон. В вестибюле Валя поспешно его включил. Запикали уведомления – сплошь смс о пропущенных звонках. Он торопливо искал внятные сообщения. Нет, ничего не писали, только звонки и звонки. Ну ладно…

Жени на первом уроке не было. Валя не на шутку забеспокоился, тем более что и Валера не пришел. Это уже было странным: если девушка иногда прогуливала, то толстячок был трусоват, и пропускать физику точно бы не рискнул. Валентин не находил себе места, постоянно ерзал и пытался написать сообщение. Любовь Аркадьевна это заметила, сердито постучала по парте указкой и едва не забрала телефон. Валя выдохнул и постарался успокоиться. Разумеется, не получилось. Даже дрожь в руках не удалось унять, и схема задачи превратилась в абстрактную картину отвратного приложения сил.

Следующим уроком был русский. Его вела очень серьезная классная руководительница Ольга Сергеевна, у неё точно не забалуешь. Валентин помчался в кабинет литературы, как на крыльях. Женя была там! Но сидела не за их партой, первой от окна перед столом учителя. Нет, в конце по диагонали. Точно в противоположном углу. Сидела, уткнувшись в учебник, вроде готовилась отвечать.

- Привет, прости что не пришел, мне очень жаль. Предки телефон отобрали и не пускали…

- Уйди! – резко выдохнула Женя. – Я не хочу с тобой говорить. Никогда больше. Просто не приближайся и все…

- Прости. Я не хотел… Просто так получилось. Давай…

Грудь отдала резкой болью. Она толкнула растопыренной ладонью в солнечное сплетение так, что он отлетел к соседней парте. Женя стояла, шумно дыша, сверкая глазами. Ноздри дрожали от гнева, губы презрительно сжаты. Прекрасна, как львица перед броском, смертельная, пожирающая все красота.

- Никогда ко мне не приближайся, говноед. – подытожила она. – Вали на хер, понял?

Класс стал заполняться людьми. Валеры все еще не было, а каждый входивший обязательно оборачивался. Казалось, все уставились на них, все что-то знали, а он… Шатаясь, Валя добрел до своей парты, тяжело рухнул на стул и уронил голову на скрещенные руки. Почему так? Почему всегда так? Почему жизнь дерьмо и ничего не меняется?

3.
- Валентин, ты же понимаешь, что скрывать правду бессмысленно? Либо ты расскажешь мне все как есть, либо я приглашу для беседы твою мать!
- Ольга Сергеевна, я уже все рассказал. Мы с Женей просто занимались алгеброй и договорились встретиться на следующий день. Из-за мамы у меня не получилось, и я попросил Валеру отнести Жене записку.

- Что было в записке? – строго спросила классный руководитель.

- Ничего не было. Просто написал о том, что не смогу прийти. Что потом произошло - не знаю. А Женя что говорит?

- Ничего не говорит. Просто игнорирует мои вопросы, будто вовсе оглохла. А вот твой друг Валера говорит, что она натравила на него троих здоровенных лбов. Скорее всего, из ПТУ, но он точно не знает. У него разбито лицо и скол на переднем зубе. Мать уже подала заявление в милицию, сейчас они пытаются установить этих её дружков. Она кого-нибудь при тебе упоминала?

- Нет, никого. Это вообще какая-то ошибка. Такого не могло быть.

- Валентин, я тебя предупреждаю, отнесись очень серьезно. Необходимо во всем разобраться и не допустить повторение этой истории. Я уже связалась с директором третьего училища, чтобы, так сказать, провел встречное расследование, и все уладилось миром. Ты же понимаешь, какую неприятную тень бросает этот случай на нашу школу?

- Да, я понимаю, Ольга Сергеевна, конечно.

- Тогда давай, поподробнее расскажи, чем вы занимались в субботу у тебя дома? Сегодня после обеда должна бабушка Жени прийти, я хочу с ней это обсудить.

- Мы занимались алгеброй и ничем больше.

Учительница внимательно посмотрела в глаза парню, стараясь уловить, когда он соврет. Но мальчик не краснел и не моргал, губы не дрожали, зрачки не бегали. Похоже, не врет, третий раз уже отвечает уверенно, не запинаясь.

- Тогда почему твоя мама мне звонила два раза в тот вечер? Она мне совсем другое рассказывала.

- Это все больные фантазии моей бабушки. Ну знаете, возраст, за шестьдесят уже все-таки. Она мозгами в совке застряла, считает, что если парень с девушкой вместе за столом сидят - это уже страшный разврат.

- Правда?

- Честно. Мама Женю даже не видела, она ушла до её прихода. Вы если мне не верите, позвоните маме и спросите, какого цвета у Жени волосы, уверен, она не скажет.

- Ладно, не стоит. У тебя мама в очень серьезном учреждении работает, я не буду отвлекать её по такому поводу. Иди давай, поговори там с Женей. В пятницу будет педсовет и её вопрос там тоже наверняка придется поднять.

Классный руководитель осталась в учительской, а парень вернулся в кабинет литературы. Остальной класс в это время был занят мини-сочинением к девятому мая. Тема «Мой любимый подвиг великой войны», показалась Валентину идиотской. Большинство героев совершивших эпический подвиг не выжили, и с таким определением сочинение выглядело как выбор самого изощренного способа самоубийства. Даже неплохо, что Ольга Сергеевна вытянула его на допрос, теперь не нужно будет писать эту муть.

Проходя к своему месту, он искоса посмотрел на Женю. Та уткнулась в тетрадь и действительно что-то писала. Он доковылял к себе, достал черновик в клеточку и принялся рисовать абстрактные геометрические фигуры. Разнообразные пересекающиеся многоугольники всегда его успокаивали. Но теперь это не помогало. В затылок словно забили раскаленный гвоздь. Он чувствовал, что это Женя смотрит, но боялся обернуться и встретить острый взгляд.

Урок тянулся бесконечно долго. Учительница вернулась только минут через пять, сердито зыркнула на тараканящихся по партам, после уселась за свой стол, напротив Валентина. Через минуту она обратила внимание на художества парня и холодно напомнила, что задание ему никто не отменял. Пришлось отвлечься от грустных размышлений и задуматься о подвиге.

В голову ничего не приходило. Только Матросов, бросившийся на пулемет, и повешенная немцами Зоя, как там её, какая-то космическая фамилия. Он стал мучительно перебирать в памяти других героев, но в итоге так ничего и не вспомнил до конца урока. Ольга Сергеевна внимательно следила за его потугами, но двойку за пустой лист ставить не стала и потребовала принести готовое эссе завтра.

- Это очень важный текст, как вы не понимаете? – строго произнесла она, обращаясь уже ко всем. – Лучшие работы будут отправлены на районный конкурс и опубликованы на сайте школы. – Давайте так, даю вам один день, чтобы вы вдумчиво дописали сочинения дома. И чтобы все без помарок..

Валя с трудом сдерживался, чтобы не вскочить и не рвануть в коридор, не дослушав классуху. Женя сидела гораздо ближе к двери, теперь она выйдет первой, а пока он к ней доберется, в коридоре будет полно народу. Они не успеют поговорить. Надо увлечь её куда-нибудь. В тихое место, где их не услышат. Но как?

На трех следующих переменах он предпринял несколько попыток разговора, но Женя смотрела сквозь него, словно он стал стеклянным. Просто молчала с отсутствующим видом. Зато окружающие яростно шептались, наблюдая за его потугами. До Валентина доносились обрывки фраз, одна другой токсичнее:

- Не дала… теперь бесится…

- Дала, а у него не встал…

- Валера приревновал, увела любимого…

За спиной будто выросла стеклянная стена. Валя чувствовал себя яркой рыбкой в аквариуме. По стеклу колотят пальцами, пугают, заставляют двигаться. А он мечется из края в край, во всю силу плавников, на радость зрителям. Нет, все равно в школе не поговоришь. Нужно выждать время и поговорить на улице. Проводить домой – вот идеальный вариант.

Но, к сожалению, Женя не стала дожидаться окончания занятий. На последнем уроке её уже не было и Вале пришлось отправляться домой. Только по дороге до него наконец дошло, что телефон вернулся, теперь можно Жене звонить и писать. Он набрал заветный номер раз десять. Нет ответа, просто она не брала трубку. Значит, сообщения. Нужно написать что-то… Что-то точное, просто извинения не подойдут. Но что? Какие слова подобрать? Спросить что случилось? Предложить помощь? Нет, блин, все не то, все неправильно. Надо что-то придумать, надо как-то…

Почему-то вспомнились слова Ольги Сергеевны, сказанные про его сочинение еще осенью. Мол, мысли очень правильные, понимание есть, однако маленький словарный запас для выражения. Нужно больше читать, шире мыслить. Но как?

Дома никого не было. Наскоро перекусил, сел по привычке за уроки. Разумеется, делать ничего не хотелось, схватил телефон и написал:

ПРИВЕТ, ОЧЕНЬ ХОЧУ С ТОБОЙ ПОГОВОРИТЬ

Отправил Жене и взялся за химию. Руки дрожали выводя формулы, и как в алхимическом таинстве медь норовила превратиться в кальций, а алюминий стать золотом. Неожиданно, спустя минут десять, телефон зазвонил. Валя даже не услышал звук, казалось он почувствовал вызов за долю секунды до того как началась вибрация. Схватил – мама в ярком прямоугольнике:

- Алло, сынок, ты пообедал?

- Да мам,

- Там макароны подогрей и суп. Нечего давиться бутербродами.

- Да мам,

- Мне Ольга Сергеевна звонила, что там у тебя с Валеркой случилось? Мне его маме надо позвонить?

- Не знаю, я вообще не в курсе. Ты же со мной была все воскресенье, я никуда не ходил.

- Не врешь?

- Нет, мам.

- Сочинение написал? Мне Ольга Сергеевна сказала, что ты на уроке не стал. Обязательно надо написать на двойном листочке про подвиг и сдать завтра, это на конкурс.

- Да мам, я помню. Она сама меня задержала, и я написать не успел, а теперь требует…

- Кто она?

- Да Ольга Сергеевна. Пол урока меня мурыжила из-за твоих звонков, а потом давай ей сочинение за десять минут. Я ей что, Чехов?

- Так, давай не выделывайся. Чтобы к моему приходу все написано было. Отец задержится, а я сегодня до шести. И посуду помой.

- Хорошо, мам.

Он вздохнул и снова принялся за химию. Телефон по-прежнему молчал. Спустя час он решился написать второе сообщение:

РАССКАЖИ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?

Ответа снова не было. Он закончил все уроки кроме сочинения и теперь сидел подперев руки, смотря на чистый листок. Сочинение о подвиге. Что тут вообще писать? Зачем это ему? Других дел нет в школе? Достали с этими юбилеями, песнями, парадами и прочими картинками. Что еще им написать? Что это все никому не нужно?

Он хотел написать прямо о том, что подвиги были давно, об этом все сказано и главной теперь стала священная минута молчания на бумаге, но подумал, что мать наверняка попросит показать сочинение, а если там будут две строчки, снова начнет орать. Ссориться еще раз не хотелось, она же может опять отобрать телефон, а вдруг Женя все-таки ответит. Так стоп, а что там Валера? Что этот придурок начудил, может тут разгадка?

Валя снова взялся за телефон и стал звонить приятелю. Просто выключен или вне зоны действия сети. Зашибись, час от часу не легче. Вот что теперь делать, блин? Тоже сообщение написать, в надежде, что когда включит, прочтет и перезвонит? Может домой к нему сходить и спросить прямо? Нет, чего доброго еще его мама моей позвонит, потом будет опять на сообщение повод поорать. Да еще сочинение блин, нужно написать что-то.

Валентин прошелся по комнате, сел к столу. Как назло, никаких подвигов в голову не приходило. Дома, кажется, было несколько книжек про войну. У отца на полке пара старых, потом еще какие-то уже под исторический детектив или боевик. Но читать это долго, а вдруг там вообще какая-нибудь хрень вымышленная. Не подойдут, короче. Надо что-то другое поискать. Надо чтобы маме понравилось. Может кино посмотреть? Точно!

Валя вскочил со стула и бросился в комнату родителей. Там в стопке дисков нашелся двухсторонний ДВД – «Классика советского кино». Родители его смотрели, и там был какой-то фильм про войну - такой, что мама в конце даже расплакалась. Отец хотел, чтобы и сын посмотрел, но Валя заскучал на десятой минуте и вернулся в свою комнату, крошить фашистов из «Спрингфилда» по зову долга. Теперь надо найти, что там было за кино. Кажется, что-то про журавлей.

Он нажал на открытие дисковода. Тут же появился многострадальный диск с порно. Надо бы его куда-то убрать, хоть мама уже недавно проводила обыск, но попадаться снова не хочется. Поискал глазами и сунул в томик Пушкина на полке у компа. Хоть страницы и топорщатся, но там точно никто не будет искать.

Фильм он смотрел на полуторной скорости. Было жалко времени, еще и сочинение когда-то писать нужно, Нудноватые планы и вовсе пролистывал, но ближе к концу смешной говорок стал утомлять, и он вернулся к привычной скорости. Конец поразил, вид довольных морд, обжирающихся во время голода, слезы девушки, попытка самоубийства, записки и белочки. Журавли… Очень странное кино. Фильм про войну и ни одного танка. Да и подвига никакого нет, только мелодрама.

Валя сидел несколько минут, теребя ручку, соображая, что вообще такого написать, а потом разом навалился за стол и стал, как каретка принтера, быстрым темпом выдавать строчку за строчкой. В голове будто сложился пазл, фильм - недостающее звено, а с ним все стало логичным.

Главный подвиг - вернуться. Нет никакой разницы: застрелили тебя в плену, упала бомба, или ты закрыл грудью амбразуру. Ты все равно труп. Тем, кто тебя любил от этого никакой разницы, как ты умер. От того, что ты герой никому не легче. Даже если спас кого-то, та, которая тебя ждала, все равно несчастна. Подвиг - это вернуться и жить дальше, любить, растить детей, кормить и играть с ними, воспитывать. Лучше живой дедушка, чем табличка с именем героя в названии улицы. Я считаю, что подвиг совершили все, кто вернулся с войны живыми…

В конце он добавил пару цитат про то, что война никогда не должна повториться, удачно подведя это к мысли, что она не повторится как раз благодаря тем, кто все видел своими глазами. Мертвые герои никому ничего не смогут рассказать. Хотел еще припомнить летчиков-камикадзе, но потом решил, что это уже будет перебором. Сочинение вышло коротковатым, Валя еще с полчаса поразмышлял, потом добавил пару строк про важность любви, которая побеждает войну и смерть. Полистал сборник стихов о войне, который мама купила как раз, чтобы он в пятом учил стихи на смотр самодеятельности. Тогда в детстве у него был звонкий красивый голос, и гости всегда умилялись его декламации на семейных праздниках. Хорошо, что сразу был высоким, не приходилось залезать на стул. Тут как раз кстати пришлось стихотворение Симонова «Жди меня» и Валентин с облегчением воткнул в конце пару строк из него. Отлично – теперь сойдет!

Он устало посмотрел на телефон и снова позвонил Жене. Не берет, но телефон работает. Вот же… Получалось, что ждать - это тоже подвиг, неприятное жгучее мучение, с которым ничего поделать нельзя. Скоро мать придет с работы. Будет обычный вечер. Чего-нибудь приготовят и усядутся к телевизору. В лучшем случае будут смотреть кино. А ему что? Жизнь опять не меняется. Сидеть и у моря погоды ждать. Нет, на хрен…

Он бросил все как есть, сунул телефон в карман ветровки и выскочил в подъезд. К черту эти сопли. Нужно в глаза посмотреть. Прийти к ней домой и как есть спросить прямо. Содрать как лейкопластырь. Сначала больно, но потом пройдет. А так сидеть мучиться можно долго. Только бессмысленно, не меняется ничего. Мама все равно наорет, телефон заберет, ничего не изменится, а так хоть какой-то шанс!

Звонок матери настиг его возле Жениного подъезда. Слишком долго он колебался, возился с этим чертовым сочинением, ждал ответа на сообщение. Надо было сразу идти, а вот теперь она с работы вернулась. Брать или не брать? Не брать - паника будет, кинется разыскивать. Брать – значит отвечать придется, врать что-то такое, чтобы поверила. Надо решать, мало времени…

- Алло, мам…

- Ты где? Почему посуду не помыл?

- Мам, я к Жене пошел, мне с ней поговорить нужно.

- К той Жене? Я же тебе запретила…

- Мам, меня Ольга Сергеевна просила с ней поговорить. Она ей ничего не сказала, просто отказалась на вопросы отвечать. Тогда она меня попросила с ней поговорить, может мне расскажет, как все было.

- Кто она? С кем с ней? Что ты вообще несешь, я не пойму? А ну марш домой, быстро!

- Ольга Сергеевна попросила с Женей поговорить. С твоей подачи, между прочим. Ты же ей названивала в субботу, вот она и решила, что я смогу помочь.

- С чем помочь?

- Ну насчет Валеры…

- Все равно не поняла.

- Короче, мам, я все объясню потом. Не веришь, сама позвони Ольге Сергеевне прямо сейчас, она подтвердит, что был разговор.

- Ты уроки сделал? Написал сочинение?

- Сделал, на столе сверху лежит, глянь, если не веришь. Все мам, давай мне пора, батарея садится.

Он нажал сброс и устало выдохнул, вроде прокатило. А дальше теперь что? Он стоял у подъезда обычной хрущобы. Женя жила на четвертом этаже. Он быстро поднялся, позвонил в дверь. Открыли не сразу, сначала шаркающие шаги, недовольное ворчание. Толстая женщина с дулей седых волос на затылке.

- Вы к кому, молодой человек?

- Здравствуйте, а можно с Женей поговорить?

- Нет, она никого видеть не хочет.

- Ну пожалуйста, скажите, что это пришел Валентин.

- Не кричите, я совсем не глухая. Нет - значит нет, всего доброго.

Она хлопнула дверью перед его носом, и Валя замер устало наблюдая причудливый узор на потрескавшемся от времени дерматине двери. Трещины образовывали словно тайную надпись на древнем языке, разгадаешь её, скажешь заклятие, тут дверь и отворится. Надо только прочесть…

Валя помотал головой. Что за бред? Ну и что дальше? Сходил – поговорил и чего добился? Что теперь делать, а? Идти домой и завтра попытаться в школе. Сегодня пробовал и ничего. А что если завтра вовсе не придет?

Он прошелся по лестничной площадке, спустился на несколько ступенек. У окна между этажами стояла картонная коробка, застеленная внутри тряпкой. Рядом миска с водой. Похоже, кто-то организовал тут спальное место для котика. Но хвостатого жильца не было. Весна наверное, ушел как и Валя, в поисках любви. Парень нагнулся и оторвал от коробки кусок картона. Поднялся обратно, положил на ступеньку и сел на картонку, на лестнице между этажами. Ровно сидеть неудобно, спина устает. Привалился к перилам, так норм.

Ждать просто так было скучно, и он стал писать Жене сообщения. Одно за другим, по длине одного в символах, как выстрелы из «Спрингфилда». Пауза только затвор передернуть и новая пуля в темноту:

ХОЧУ С ТОБОЙ ПОГОВОРИТЬ

ПРОСТИ МЕНЯ

ТЫ МНЕ НРАВИШЬСЯ

ТЫ ДЛЯ МЕНЯ ВАЖНА

Я ЖДУ В ПОДЪЕЗДЕ

БУДУ ЖДАТЬ СКОЛЬКО НУЖНО

ТЫ ЖИВА?

В ЧЕМ СМЫСЛ

ЖИЗНЬ ДЕРЬМО

МНЕ ПЛОХО БЕЗ ТЕБЯ

На этом он притормозил. Фантазия кончилась. Можно конечно написать очевидное «Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ», но будет ли это правдой? Слова, слова, опять слова, нужно что-то говорить, писать выразить. А оно чешется что-то внутри за ребрами, а как сказать не знаешь. Закрыл глаза, вновь теплые губы и твердо-нежная рука, опять несет, какой-то водопад. Убежать отсюда, с ней забрать с собой к морю, сидеть у воды на пляже, смотреть на закат.

Он не понял сколько прошло времени. Наверное, не меньше часа. Надо по последнему сообщению посмотреть. Он очнулся, услышав шаги на лестнице, уже совсем близко. Валя поспешно вскочил и встретился взглядом с худым седым человеком, тяжело взошедшим на площадку. Человек был сутул, даже сгорблен. Широкие плечи подавались вперед, сгибая его обратной линзой. Прямые скулы с мелким снегом щетины, необычные глаза, шрам над бровью, короткий ежик волос.

- Ты чего тут сидишь?

- Да я так, это…

Мужчина расправил плечи, одним вдохом докуривая до самого фильтра сигарету. Посмотрел на микроскопический окурок, потом достал из кармана пачку «Донского Табака», плюнул на палец, аккуратно затушил огрызок и спрятал в пачку. Валентин замерев, следил за его действиями, а мужик продолжил:

- Ну так что? Ждешь кого-то?

- Да, Я пришел с Женей Вожиной поговорить, она тут в…

- Это моя дочка, о чем ты хотел поговорить?

Человек устало оперся на локтем на перила и не мигая, уставился на парня. Тот нервно облизнул губу и произнес:

- Здравствуйте, очень приятно, меня Валентин зовут, я Женин одноклассник. Я поговорить пришел, у неё проблемы, в общем, в школе, а я с ней занимался и…

- И чего тогда на лестнице сидишь?

- Ну я звонил, а там открыла, ну бабушка наверное, Женя кажется это, вроде не хочет пока говорить…

- А че сидишь тогда?

- Жду, может передумает.

- Ха! Шел бы ты лучше, а то вон скоро стемнеет уже…

- Вы попросите чтоб она вышла? Пожалуйста, я очень прошу, буквально на пару слов.

Мужик нахмурился, покачал головой и неспеша открыл дверь своим ключом. Скрылся в квартире, и дверь за ним резко захлопнулась с неприятным сухим щелчком. Валя опустился обратно на картонку. Нет, ну чего он ждал? Никто не отменял рациональности. Если она в школе не хотела говорить, сейчас-то что поменялось? Валера похоже вчера пришел не во время, вот и попал в переплет. Может это вообще какая-то засада была? Женя все придумала, чтобы его заманить и правда тут какие-то парни ждали. Только зачем все это? Денег особо не взять… Какое-то глумление или издевательство что ли? Самое время взять и уйти. Пропади все пропадом, было и прошло.

Внутри что-то колыхалось от взгляда Жениного отца. Какой-то он не такой, даже цвет глаз у него карий скорее, или зеленый, не разберешь. Но что-то есть общее, проковыривающее до нерва, как стоматологический зонд. Входит через зрачок и пронзает затылок острой болью. Ни голову повернуть, ни убежать. Он другим его представлял. Огромным великаном, способным голову меж ладоней раздавить. А тут худой, сгорбленный. Но глаза такие не забыть.

Валя выдохнул, взялся за телефон и написал:

БУДУ ЖДАТЬ СКОЛЬКО НАДО

Послал. Не отправляется. Деньги закончились, бля… Только тут телефон завибрировал. Нет, не ответ, пошли звонки от матери. Долго не было, все-таки поднялся хай. Теперь точно добром не кончится. Зато отмазка есть, чего не звонил, осталось придумать почему не взял. Надо уходить, иначе сюда придут. Мама сейчас нервная, хорошо бы без милиции обошлось.

Женя вышла через минуту. В черных шлепанцах и длинной бывше-фиолетовой футболке, обрывавшейся на трети бедра. В зубах сигарета, в кулаке смятый коробок.

- Ты еще тут, придурок?

- Да, жду…

- И че?

- Я пришел во всем разобраться.

- Тоже хочешь в глаз получить?

- Если других способов нет…

- Дебил, блин…

Она отвернулась и извлекла из раздавленного коробка спичку. Долго примерялась к измочаленному торцу, чиркнула. Короткая вспышка, и огонек тут же погас.

- О черт, последняя.

Женя повторила попытку, чиркнула и вся согнулась в странный кулак, защищая огонек. Затянулась – выдохнула в Валю мощной струей. Он закашлялся, но не отвернулся.

- Прости, что в воскресенье не пришел.

- Пофиг вообще. Зато шестерку свою послал поприкалываться.

- Я не затем, из-за мамы просто. Она меня не пустила, телефон забрала вот я с запиской…

- Сопля… Я вообще не понимаю, как у такой сопли стояк случился. Случайно наверное, да?

- Что он тебе сказал?

- Какая тебе разница? Настучать хочешь, чтоб мамку на педсовет не вызвали. Какая на хрен разница, что он сказал, достаточно чтоб в ебало выхватить.

- А кого ты позвала его бить?

- Зачем звать? Сама врезала сразу. Так, что он крутанулся и перила укусил от неожиданности. Хочешь, могу тебе повторить…

- Что он сказал? Повтори.

- Не важно.

- Нет важно, я должен знать.

- Ты должен только кирзу топтать, а мне ничего не должен. Вали отсюда, не хочу говорить.

- Подожди, Жень. Я серьезно.

- А я щучу, бля? Вали тебе говорят, а то врежу.

- Ну бей.

Их глаза встретились. Нет, ошибался, такие же точно, такой же взгляд бормашинки, пробирает как зубная боль. Выпил горячего - в дугу сжимает, выпил холодного - еще сильней. Не отводить взгляд, не зажмуриваться. Сейчас, ну…

- Пошел на хер, озабоченный. Ты как все, нужно только одно.

Она сплюнула на площадку, швырнула в пролет недокуренную сигарету и скрылась, хлопнув дверью. Он остался стоять. Выждав минуту, прижался к дерматину. Прислушался, чтоб разгадать. Понять, что там происходит внутри. Голоса есть, слов не разобрать, кажется ссора. Нет, делать нечего, надо уходить.

Он сделал два шага вниз по лестнице и замер. Вздохнул, вернулся на картонку, оперся на перила. Ждать- это тоже подвиг. Кажется просто, но смогут не все. Надо подождать. Спешить некуда. Он выключил телефон, устав от бесконечных звонков матери. К черту! Хуже уже не будет. Пусть теперь придут за ним. Это последний шанс. После этого может по бабушкиному примеру в школу встречать-провожать будут. Ну а чё бы нет. Он же дитё малое, по ремню заскучал только.

Женя вышла через полчаса. Может, больше часов теперь не было, только видно, что во дворе уже успело стемнеть. Теперь уже одета приличней, клетчатая рубаха, спортивные штаны. И розовые носочки.

- Сидишь, дурик? Некуда пойти?

- Сижу. Мы же не договорили.

- Ну говори, я слушаю.

- Я хочу тебе помочь…

- Потому что я тебе дать хотела? Знаешь, я пальчиком потерла и передумала. Так бывает - потрешь хорошенько и отпускает. И тебе советую – подрочи, и все пройдет.

- Нет, я не по этому. Я серьезно.

- Ого? Чего тогда у отца моей руки не попросил. Если ты тут за принца на белом коне, так полагается.

- Я серьезно. Ты мне очень нравишься.

- Чем интересно? Этим?

Она неожиданно распахнула рубашку, демонстрируя крепкую грудь с острыми конусами сосков. В них было что-то геометрическое, точные пирамиды, он как-то раньше не видел таких. Красивые, белые, справа родинка, темная, как след от укола…

- Вот, сразу в глаза не смотришь, пялишься. Тебе только одного надо, как всем. Ты же не знаешь ничего обо мне. Чем я живу, что мне нравится. О чем я мечтаю. Да ну на хрен, зачем. Есть сиськи и писька, значит все любовь получается. Да?

Валя замер борясь с головокружением. Уши горят аж светятся, наверное прикурить можно. Какая она… Красивая. Такая… Как не смотреть блин, как, это… что делать. Что…

Он зажмурился. Стоял не двигаясь, закрыв глаза, судорожно сглотнул и сказал:

- Я хочу узнать тебя. Почему - не знаю. Просто хочу и все. Говорить, слушать, гулять. Если можно. Но сначала помочь хочу. Там педсовет будет. Я боюсь, тебя переведут или…

- А если переведут, ты сразу перехочешь?

Он медленно открыл один глаз. Женя уже застегивала рубашку и смотрела на него как-то по-другому.

- Нет, конечно. Даже если ты в другой школе будешь я…

- А если в колонии?

- Где?!

- Ну вот если я кого-нибудь убью. Возьму отвертку и дырок наделаю. Знаешь, длинную такую отвертку, заточить плоскую, с удобной рукояткой. Письма писать будешь тогда?

- Нет, я… ну в смысле не дам тебе этого сделать.

- Не дашь? А если это ты будешь?

- В смысле?

- В тебе дырок наделаю…

- Тогда точно писем не напишу.

- Дурак.

- Какой есть, ну так что расскажешь?

- Что тебе рассказать?

- Что случилось, надо же что-то придумать с Ольгой Сергеевной.

- А зачем? Если самолет падает, ногти можно не красить.

- В самолете можно дернуть стоп-кран.

- Шутник, обхохочешься. Я пошла.

- Стой. Я правда хочу тебе помочь. Надо - всю ночь тут под дверью просижу.

- Какой смелый. На балкон не хочешь залезть?

- Если надо могу попробовать.

- Давай топай домой, завтра в школе поговорим.

- А ты будешь?

- Обязательно.

Женя шагнула к двери, собралась открыть. И тут Валя бросился вперед, в каком-то внезапном порыве. Сам не понял, что на него нашло, просто почуял - надо. Каким-то внутренним первобытным чутьем, с каким вставший на дыбы медведь бросался на копья, с обреченной решимостью поцеловать. С ожиданием крепкого кулака ниже ребер. Пусть потом прилетит. Но сначала влажные губы.

Удара не последовало. Тепло, запах табака неожиданно вкусный, нежные губы, вдруг чужой язык по его небу. Щекотно суетно, муравьи по крышке черепа безумным табуном, а в штанах вот-вот долбанет Хиросима. И вдруг в нижней губе сладость боль и головокружение.

Он отпрянул, схватившись за лицо. Женя улыбнулась и облизнула губы.

- Всегда хотела попробовать куснуть. Тебе понравилось?

Валя рассеяно кивнул, все еще щупая языком распухающую нижнюю губу. Женя наклонилась вперед и шепнула на ухо:

- Когда я тебе убью, будет еще больнее…

- Ты не убьешь.

- Посмотрим. Сладких снов. Не дрочи сильно, а то водянки натрешь.

- До завтра.

Она скрылась, и дверь снова сухо щелкнула винтовочным выстрелом. Вживую он конечно не слышал. Но снайперка именно с таким звуком стреляла в игре. Один выстрел – один труп. Не ошибешься…

Валентин повернулся и стал спускаться вниз по лестнице ведущей в ночь.

- Теперь тебя еще и к венерологу надо сводить. На сифилис проверить и все такое. Что с лицом? Ты губу свою в зеркале видел? Похоже, ты ничему не учишься, придется кроме телефона тебя еще и компьютера лишить. Виталик, отсоедини кабель от монитора. Валентин, вернем через месяц, если исправишься. Ты что не понимаешь чем это кончится, если она залетит? Изломанной жизнью, наркоманией и алкоголизмом, если вообще не тюрьмой. Ты понимаешь, куда ты катишься? Понимаешь или нет? Отвечай?!

Валя молчал. Мать без передышки ругала его уже минут пять, отец снова стоял в дверях с виноватым видом, будто это он, а не Валя пропадал где-то весь вечер. Кроме тщательного вынюхивания запаха табака, мама провела досмотр портфеля на предмет сигарет и зажигалок, но разумеется, ничего не нашла. Выключенный телефон он отдал сразу как вернулся и теперь, стараясь не смотреть матери в глаза, собирал разбросанные по кровати ручки, тетрадки и прочую школьную мелочевку.

- Ужин на столе, картошка тарелкой накрыта, - выдохнула наконец мать. – Поешь и сразу спать. Без заседаний!

Валя даже обрадовался. В тактике молчания определенно что-то есть, не зря Женя ничего Сергеевне не говорила. Отлично работает, сделать тебе ничего не могут. Поорут и перестанут, что-нибудь запретят или отберут. Но жизнь-то на этом не заканчивается!

Нижняя губа отвратительно распухла, язык так и тянется к двум маленьким ранкам. Соленая картошка неприятно щиплет во рту и нарушает сладковатый вкус крови, который преследовал весь вечер. Ел торопливо, сам не заметил насколько проголодался. Остывший чай он выпил залпом и поспешил вернуться в комнату. Там, в нижнем ящике стола, лежал его первый телефон. Siemens C45: он донашивал его за отцом, пока не уронил на лестничный пролет. Пролетев пару этажей, аппарат шлепнулся на бетон, корпус раскололся, оказался поврежден динамик. Но самое удивительное, что сам телефон при этом продолжал работать, даже экран светился, и можно было отправлять смс. Бережливый Валя не выкинул мобильный, а спрятал среди прочего мальчишеского хлама в специальном ящике, который у каждого мужчины неистребим до самой старости, а у иных вырастает до размеров сарая или гаража. Ничего не выбрасывай - все когда-нибудь пригодится.

И вот такой момент настал. Еще по дороге домой расчетливый Валя, пополнил баланс, достал из нового телефона сим-карту, потому и отдал маме выключенным. Теперь нужно было аккуратно поставить старичка-инвалида на зарядку, а потом утащить с собой в кровать. Тогда можно будет продолжить общение с Женей ночью. Так даже романтичнее по-своему, словно в давние времена, когда разлученные влюбленные общались с помощью записок.

Чтобы телефон не попался матери на глаза, Валя осторожно притащил из кладовки удлинитель и проложил его так, чтобы аппарат лежал и заряжался под кроватью. После чего для вида еще посидел над уроками, принял душ и улегся спать. Мать пару раз заглядывала в комнату, потом они с отцом уселись смотреть телевизор, и Валентин наконец смог дотянуться до заветного телефона.

Сим-карту он вставил заранее, закрывшись в туалете, а сообщение решился написать только сейчас, когда мобильный хоть немного зарядился.

СПИШЬ? ПОГОВОРИМ?

Ответ оказался внезапно быстрым. Телефон завибрировал, и на экране появился номер Жени. Она сама решила позвонить. Вот блин! Что теперь делать? Он сбросил вызов и написал.

НЕ МОГУ ГОВОРИТЬ, ПИШИ

Ответа пришлось ждать чуть дольше

НЕ ХОЧУ ПИСАТЬ, ЗВОНИ

Валя чертыхнулся и написал.

НЕ ПОЛУЧИТСЯ ПОГОВОРИТЬ

Женя не сдавалась:

СПОКОЙНОЙ НОЧИ, ТРУС

Валя не выдержал. Было очень неприятно после всех придирок матери еще и от Жени получить обидное определение. Она думает, что он боится родителей. Ну уж нет. Он тут же перезвонил и заговорил шепотом, не ожидая ответа

- Прости, такое дело. Это старый телефон, у него динамик сломан. Микрофон работает, а динамик нет. Ты меня слышишь, а я тебя нет. Повторяю, телефон сломан. Я тебя не могу слышать. Давай общаться сообщениями. Пиши, и я прочту.

Определить поняла его Женя или нет было нельзя, и он попросту сбросил вызов. Сообщение не заставило себя ждать.

ОТЛИЧНО, ГОВОРИ, БУДУ СЛУШАТЬ

Валя не ожидал такого поворота. Он надеялся на неспешный обмен сообщениями, а тут нужно что-то говорить, не видя никакой реакции. Словно беседа с самим собой. Разговор в пустоту.

ХОРОШО, СКАЖИ ЧТО РАССКАЗАТЬ?

В коридоре раздались шаги, кто-то из родителей пошел в туалет во время рекламной паузы. Валя испуганно замер, спрятав телефон под подушку. Звук сливного бачка, отец прошаркал обратно. Выдохнул – пронесло, выхватил телефон и прочел:

РАССКАЖИ ИНТЕРЕСНОЕ

Валя глубоко вздохнул, осторожно поднялся с кровати и подкрался к двери в комнату. Из коридора доносился равномерный бубнеж телевизора. Мама смотрит ток-шоу, папа уже мог задремать. Надо пробовать. Вернулся в кровать, накрылся одеялом с головой и нажал кнопку вызова. Вроде бы соединение прошло, и Валя осторожно заговорил:

- Алло Жень, ты меня слышишь? Давай сделаем проверку связи. Я сейчас сброшу вызов, а ты ответишь слышно меня или нет. Я хочу рассказать, не знаю что… Не знаю что тебе интересно. Напиши и я расскажу…

Он сбросил вызов и уставился на экран. В томительном ожидании прошло несколько минут, наконец, по руке пробежала дрожь, и на экране появился заветный конверт. Открыть и…

СЛЫШНО, РАССКАЖИ МЕЧТУ

Валя задумался. Что ей рассказать? Он не мечтал о чем-то выдающемся или героическом. Последнее что было - это путешествие на яхте. Нет, конечно, героически, но наверное банально. Как-то не то, может розовыми соплями отдает. Вдруг ей не понравится: алые паруса, принцессы и единороги - это наверное все таки не её. Он мучительно думал несколько минут, пока на экране не появился новый конверт.

ТЫ УСНУЛ?

Ждать больше нельзя, Валя торопливо нажал на вызов. Облизнул пересохшие губы и тихонько зашептал:

- Извини, губа распухла, говорить немножко неудобно, может голос странный, это не специально так. Я думаю о чем мечтаю, как-то даже не ожидал, растерялся немного. Подумал о твоих словах, когда расстались. Ну, в подъезде о том, чтобы убить. Я вспомнил одну странную мечту. Я сегодня пока сидел, когда тебя ждал на лестнице, подумал, что круто было бы, если бы прямо сейчас начался конец света. Но не такой знаешь, как вот если метеорит упал, а как в этом, как его, ну в фильме «Обитель зла».

Он перевел дыхание и прислушался. В коридоре тихо, надо продолжать. Непонятно вызов еще продолжается или оборвался. На экране секунды вроде идут.

- В общем, если бы прямо сейчас началось восстание зомби-мертвецов. В результате какого-нибудь вируса, который вырвался из лаборатории и передается теперь с укусами. И вот тогда уже все будет неважно. Школа там, запреты, контрольные. Важно будет только выжить и сражаться. Перегородить лестницу шкафом, столом, диваном и отбивать рвущихся снизу мертвецов топором или кувалдой. А потом, когда отхлынут, ворваться во двор, угнать машину и уехать. К реке сначала, потом на какой-нибудь остров. Там жить только вдвоем и отбиваться от приплывающих. Странная мечта, правда, но мне очень этого захотелось. Я сейчас опять прервусь, чтобы ты написала что думаешь. Я долбанулся или только кажется?

Он сбросил вызов. Ответ пришел меньше чем за минуту.

А МЕНЯ УКУСЯТ, ТЫ УБЬЕШЬ?

Он понял не сразу, пару минут моргая, тупил в экран. Потом догадался, что Женя имеет в виду укус зомби. Что будет, если она заразится и начнет обращаться. Тут даже думать нечего.

- Я взорву нас обоих. Чтобы умерли в один день. Но раньше сделаю все, чтобы не допустить этого. Пусть меня укусят первым, и тогда ты сможешь меня убить. Это даже будет радостно. Пожалуй, единственный вариант приятной смерти. Ты меня поцелуешь и сожжешь, чтобы я не превратился в зомби.

Он сглотнул, пару раз глубоко вздохнул и продолжил:

- Это наверное странно звучит, мечтать о том, чтобы все люди умерли и превратились в зомби. Ты подумаешь я извращенец. Но почему-то мне кажется, это будет круто. Все может стать проще и смысл появится вообще. А так я даже не могу, блин, как бы сказать, видеть тебя спокойно. Прямо средневековье какое-то - родители против и капец. Хоть из дома убегай, как в старые времена. Может это круто по-своему и надо попробовать это без зомби-апокалипсиса провернуть. Ты бы…

Телефон возле уха внезапно завибрировал. Валя испуганно дернулся и посмотрел на экран. Пришло новое сообщение. Не выдержала, значит, захотела ответить. Круто, зацепил, значит

ПОЧЕМУ ЗАМОЛЧАЛ?

Валя не понял, что она имеет в виду. Попытался написать, но сообщение не отправилось. Набрал запрос с решеткой и увидел минус полтора рубля на счету....

От злости Валя едва не порвал зубами подушку. Ну почему всегда так? Что за жизнь собачья? Как теперь понять, что она слышала, что нет. Как она отреагирует? Бред какой-то. Все куда-то катится неправильно, каким-то кубарем с горы. Теперь вообще непонятно что дальше. Так, денег в обрез и положить получится только завтра. Терминал в магазине на углу. Можно было кого-то попросить, но только не среди ночи. И палево все равно, и отдавать придется. Вот бля…

Карманных денег в ближайшем будущем не видать, как и телефона. Что теперь делать - совсем непонятно. Они даже не поговорили толком, а завтра в школе опять. Она будет или нет? Как теперь утра дождаться?

Телефон снова нежно задрожал. В новом конвертике обнаружились четыре слова

БЫЛО ИНТЕРЕСНО, СЛАДКИХ СНОВ

Валя радостно выдохнул. Сообщение принесло облегчение, однако до покоя было далеко, и он проворочался чуть не полночи. Снова и снова строил планы, продумывал темы для бесед, способы общения вопреки запретам родителей. Получалось, что в обозримом будущем единственным местом для разговоров останется школа. Любые его отлучки вызовут закономерный скандал. И тут страшнее всего выглядел грядущий педсовет, который грозил Жене переводом в другую школу, а то и какими-нибудь более страшными последствиями. Нужно было во что бы то ни стало ей помочь. Это и поступок рыцарский, и дальнейшие отношения защит. Вот на чем нужно в первую очередь сосредоточиться!

Задремал, кажется, только к утру. Но утром вскочил, едва услышав мамин шорох на кухне. Нужно было выйти пораньше и успеть перехватить Валеру. Из-за него начался весь сыр-бор, если с ним как-то порешать, может получится все это урегулировать. Конечно, мамаша его еще похуже Валиной тиранит. Нужно как-то поговорить, нужно что-то придумать.

Задача оказалась гораздо сложнее, чем Валя представлял ночью. Валеру до школы провожала мама, словно он опять оказался в детском саду. Видимо он так живописно описал напавших на него ПТУшников, что родители всерьез опасались за его жизнь и здоровье. Валя следил за ними издалека, а потом совершил настоящий спринтерский забег, чтобы обогнать по проспекту и быть в школе первым. Валерина мама не стала заходить за школьную ограду, и Валя осуществил успешный перехват прямо возле раздевалки. Он ухватил одноклассника за рукав и утащил к двери подсобки, где уборщицы хранили инвентарь. Валера даже не сразу понял что произошло, когда Валентин обрушился на него с вопросом:

- Что ты ей сказал? Куда ты полез вообще, я же тебя просил только записку отнести?

Валера испуганно захлопал глазами и казалось вот-вот закричит, но тут к нему вернулась развязанная наглость и он ответил:

- А че она первая? И ты чего мне набрехал? Хочет она? Дать была готова, прямо сама на хуй прыгала. Я её погладить только, а она с кулака в глаз…

Только теперь Валя заметил, что левый глаз Валеры щедро обработан маминым тональным кремом, в тщетной попытке скрыть темный синяк. Похоже, удар и правда был очень мощным.

- А я тебе обещал что ли? Она мне хотела дать, а не тебе…

- А чем я тебя хуже? Ты точно так же с ней не встречался и не гулял.

- Ну это ей решать так-то, куда ты вообще полез?

- Отвали пиздабол. Чего схватил, я сейчас Ольгу Сергеевну позову.

- Нафига ты на неё настучал, её теперь выгонят.

- И пускай, так ей бляди поделом.

- Нафига ты про ПТУшников пиздел?

- Да пошёл на хуй, не буду я с пиздолизом разговаривать, это западло конкретное. Я еще всем расскажу, что ты ей пизду отлизывал, а она тебя опрокинула и не дала.

Кулак Вали сжался сам собой и парень, который вообще никогда не дрался, уже был готов перейти в наступление. Валера похабно лыбился, выпятив жирные губы. Они замерли, как герои вестерна на пустынной улице. Вместо колокола на церкви грянул звонок, но вместо выстрела, Валя разжал кулак и высвободившийся Валера, тут же ретировался, напоследок скорчив рожу через плечо.

Валя замер тяжело дыша, соображая, что делать дальше. План был уговорить Валеру помириться с Женей, а потом всем втроем пойти к Ольге Сергеевне и как-то отменить грядущий педсовет над девушкой. Валентин слабо понимал как должна происходить сама процедура. Он почему-то представлял что-то вроде суда, и если сама причина будет устранена, то и обсуждать там будет нечего.

Первый урок биология, класс на втором этаже. Можно не спешить, Наталья Ивановна очень степенная и медлительная, не выползет из учительской раньше звонка. А если с утра стала чай пить с секретарем, то и вовсе может задержаться. Надо успеть поговорить с Женей.

Когда он заскочил в класс, то увидел, что Женя по-прежнему сидит за последней партой в дальнем от окна ряду. Оксаны, которая теперь с ней сидела, еще не было, и Валя демонстративно уселся рядом.

- Привет, пошли лучше вперед, на наше место.

- Не хочу, мне тут больше нравится.

- Но я хочу быть рядом с тобой, а тут Ксюха.

- И что?

Тон девушки не понравился Вале, и он настойчиво махнул в сторону первой парты, добавив ласковым тоном:

- Давай пересядем, пожалуйста. Там сможем спокойно поговорить. Я правда хочу именно с тобой сидеть и…

- А я не хочу сидеть! Устала. Ты хочешь быть со мной?

- Ну да.

- Тогда давай, не отставать и без вопросов.

Она вдруг подскочила со стула, схватила с парты рюкзачок и выскочила в коридор. Замешкавшийся на долю секунды Валя, последовал за ней. Женя не останавливаясь уже скатилась по лестнице и ласточкой нырнула в гардероб, где толпились опаздывающие на первый урок. Спустя мгновение она уже вынырнула с курткой.

- Не отставай!

- Стой, подожди…

Пользуясь общей неразберихой, Женя выпорхнула на улицу. Валя чертыхнулся, но последовал её примеру - подхватил куртку и сменку. Выскочил во двор: тепло и солнечно. Куртку на плечо поверх портфеля и вперед, не переобуваясь. Женя уже мелькнула на углу, сворачивая на спортплощадку. Это что, она биологию прогулять решила? Не самый важный предмет, но в её ситуации любая выходка опасна, надо догнать и отговорить. Но девушка не сбавляла темп, пересекла наискосок школьный стадион и скрылась сквозь неприметную дырку в рабице. Пустырь, кусты, гаражи. Он едва не заблудился, но Женя все-таки остановилась дождаться его во дворе соседней пятиэтажки.

- Тренироваться нужно, что-то ты темп не держишь, - весело воскликнула она. – А вдруг зомби нападут, ты даже от них убежать не сможешь.

- Значит, ты все-таки меня ночью слышала?

- Конечно, но я не думала что ты фанат «Ночи живых мертвецов»

- Чего?

- Фильм про зомби - старый, но крутой.

- Не, я его не смотрел, я только «Обитель зла», там эта, в красном платье которая, забыл актрису. Она короче очень крутая, прям похожа на тебя. Вот я пересматривал недавно и вспомнил тебя.

- Типа комплимент? Окей, спасибо.

- Слушай, давай в школу вернемся, за биологию не так страшно, но там русский потом.

- И что?

- Ну Ольга Сергеевна сразу…

- Ты боишься?

- Не то что бы, но…

- Все что до «НО» не имеет значения! Боишься или не боишься?

- Я не боюсь, но стараюсь мыслить как бы логически и действовать рационально.

- Скажи, я похожа на лошадь?

- Что?! Нет конечно, а почему…

- Тогда почему ты мне все время говоришь «НО»? Я тебя прямо спросила - боишься? Да или нет? Без всяких НО.

- Не боюсь!

- Тогда пошли, смотри какой хороший денек, тупо сидеть в такое время в школе.

- И что? Куда мы… И что потом?

- Какая разница? Давай подумаем об этом потом. Сейчас мы идем на свидание.

- На свидание?

- Ну да. От тебя ждать приглашения долго, вот я и решила тебя позвать. Пошли погуляем, тебе же хотелось со мной?

- Да, конечно, пошли… Только…

- Ты идешь или нет?

- Иду, а куда?

- Пойдем к автовокзалу, там лучшие хот-доги в городе.

- Ты что, проверяла?

- Обязательно. Бабушка вечно наварит какую-нибудь кашу беспонтовую, и больше дома жрать нечего. Вот и шарились с пацанами, пробовали в разных местах. Пирожки там, беляши. Но хот-доги возле вокзала – круче всего. Они туда корейскую морковку кладут с капустой и зеленью. Очень вкусно.

- Пошли, только я денег, это… У меня мало в общем.

- Я же тебя пригласила на свидание, я и заплачу. Побежали быстрее, я не завтракала еще.

Она схватила парня за руку и повлекла за собой. Быстрым шагом, переходя на бег, замирая на секунды у переходов. Валя видел только затылок и шею под краем неровно подстриженных волос. Женя иногда оборачивалась на секунду улыбнуться и подмигнуть, но поговорить в таком темпе не получалось. На базарчике возле вокзала тоже не до беседы: шум, гам, толчея. Женя нырнула к неприметному ларьку и быстро вернулась, неся в салфетках два ароматных хот-дога. Из правого с лихвой капал налитый кетчунез, и Женя, наклонив голову, слизывала его на ходу.

- Держи, тут есть неудобно, пошли вон туда, там во дворике лавочка есть.

Они свернули за пятиэтажку и, наконец, остановились, пристроившись на последней уцелевшей доске старой дворовой скамейки. Валя впился зубами в дорожное кушанье. Булочка была очень свежей, кажется еще теплой, но с хрустящей корочкой, а острый салат в сочетании с большой сосиской оказался вкусным до невероятности. Женя лучезарно улыбалась, облизывала перепачканные соусом губы, но хот-дог был заправлен так щедро, что она умудрилась запачкать даже кончик носа. Валя показал ей вытереть, но она сразу не поняла, а ему тяжело было объяснить с набитым ртом. Тогда парень просто потянулся и сам смахнул каплю кетчунеза салфеткой. Женя сперва резко отшатнулась, но Валя был быстрей, и она сказала:

- Ой спасибо, сразу не поняла. Ну что, я же говорила. Вкусно?

- Правда, никогда такие вкусные не пробовал. Булочка еще такая, что вообще.

- У них тут пекарня неподалеку. Они их там делают. С утра прямо теплые еще. Поэтому именно утром надо за хот-догами ходить. Проверено, я тебе говорю.

- Сколько раз вот мимо этого рынка ходил и не пробовал. Но мне мама просто запрещает такую, ну вредную еду покупать. Типа отравиться можно.

- Конечно можно. А еще можно под машину попасть. Что теперь, вообще из дому не выходить? Хотя и это блин не поможет. Вдруг самолет на дом упадет или газ взорвется. Прямо с домом и кирдык. А хот-дог не попробовал.

- Да, так обидно будет умереть. Но спасибо, я уже попробовал.

- Блин, протупила, надо было запить чего-нибудь взять. Хотя тут место стремное. Лучше пойдем в рощу прогуляемся. Тогда девяточку можно взять.

- Чего взять?

- Ну пиво, «Балтику» девятку. Оно на вкус так себе, но прет хорошо. За деньги не парься, у меня на пару бутылочек есть.

- Это, как бы… Знаешь, я наверное не буду. Мне нельзя, наверное…

- То есть? Ты опять боишься родаков?

- Нет просто. Знаешь, я не пил никогда толком. Думаю не надо, лучше не сейчас. Вдруг меня стошнит, я…

- А что, были случаи?

- Ну если честно раз было на новый год, Я случайно выпил чужой бокал. Думал, что это вино, а там коньяк или что-то. Короче потом дал фонтаном.

- Ха, а ты крут. Не ожидала прямо…

- В смысле, что я такого сказал?

- Ну пацаны в таком не признаются обычно. А ты говоришь как есть. Удивил так сказать… Если честно.

- Я думал так и надо говорить.

- Да я наоборот. Восхищаюсь. Типа комплемент. Пошли тогда я там знаю кафешку у моста. Там лучший в городе молочный коктейль. Или ты ванильную колу предпочитаешь?

- Что? Не, лучше коктейль. Но в кафе дорого наверное.

- Не парься, я сегодня плачу. Побежали быстрее.

- Слушай, давай шагом, это вредно после еды.

- Побежали, растрясешь заодно.

Они снова рванули по городу в бешеном ритме. Путь был неблизким, но Женю это совершенно не беспокоило. Похоже, она привыкла к долгим пешим маршрутам и не обращала внимания на робкие возражения Вали. К концу длинного путешествия он все-таки слегка запыхался и, замедлившись на очередном светофоре, попросил:

- Подожди, давай секунду передохнем.

- Ха, да мы почти у цели. Давай, не раскисай тут.

Она резко дернула его за руку и, притянув к себе, присосалась к губам. Неожиданно глубоко и без укусов так, что от нехватки кислорода закружилась голова. Он попытался отпрянуть, глядя на возмущенные глаза старушенции рядом, а потом просто прикрыл веки и принял Женин язык. Она явно сделала это специально для бабки, случайно оказавшейся рядом, и через секунду отпрянула, чтоб оценить эффект. Старушка сморщилась и уже открывала рот, чтобы дать достойное наставление распустившейся молодежи, но тут загорелся зеленый, и Женя снова дернула Валю вперед.

Полчаса спустя они уже стояли на мосту и, глядя на реку, тянули через трубочки густой молочный коктейль. У Жени выходило изящно, а Валя пил с ужасным чавкающим звуком. Парень смущался, хотел выкинуть трубочку, но урн не было, и он решил не сорить. Женя молчала, глядя в темные воды реки. Внезапно внизу что-то мелькнуло, и она воскликнула:

- Гляди, утопленница!

- Где? Да это же коряга, бревно просто притопленное.

- Да я шучу. Ну что, пойдем дальше?

- Может, возвращаться будем? Я дома после…

- Боишься, что от родителей влетит?

- Влетит конечно, но… А ты не боишься? У тебя как с отцом и бабушкой?

- С бабушкой пиздец, если честно. Она, кажется, меня ненавидит. Все неправильно, что бы ни сделала. Одно хорошо. Она больше не смеет меня бить. Я уже всерьез думала убежать, но…

- Вот, теперь ты говоришь НО. И что помешало?

- Я ждала возвращения отца. Бабушка хитрая. Когда до края доходила, она говорила что напишет отцу. Или что его письма не даст. А его письма - это такое…

- Не понял…

- Это было самое ценное. Я не знаю, как объяснить. Ты смотрел фильм «Леон»?

- Не помню, это что-то французское? Город во Франции кажется?

- Не Лион, а «Леон», фильм с Жаном Рено. Про киллера и девочку.

- Нет, не смотрел.

- Тогда мне тяжело будет объяснить.

- Ты все время про кино вспоминаешь.

- Да, потому что у меня ничего нет кроме кино. Только папины фильмы. Я по десять раз пересмотрела все. Бабка на работе вечно. То в магазине, то на подработках где-нибудь. Уходила и запирала меня на целый день. Гулять нельзя, никуда не выйдешь. По телику тоска, мультиков нет. Хорошо, что видик с кассетами от отца остался.

- Да уж, грустно…

- Да нет, это в начале. Я привыкла потом. Даже классно, сидишь одна такая, смотришь, прямо погружаешься. Если шторы задернуть, как в кинотеатре вообще. Особенно что-нибудь страшное класс. «Чужого» там, «Терминатора», инстинкт…

- О, «Терминатора» я тоже смотрел, мне нравится там, где из жидкого металла.

- Фу, второй - это шлак. Первый «Терминатор» самая тема. Мне очень там Сара Коннор нравится.

- Я первый толком не смотрел. По телику шел пару раз, но мама каждый раз переключала. А второй у меня на диске есть… И другие есть хорошие. Там коллекция фильмов про роботов. Я бы с тобой что-нибудь посмотрел. А и из новых фильмов тебе какие нравятся?

- Я новые почти не смотрю. Да и вообще как отец вернулся, мало смотрю в последнее время.

- А почему?

- Долго объяснять.

- Так что, теперь тебе все можно? Отец с бабушкой тебе не ругают?

- Нет, почему, там по-всякому… Я ждала одного, а получилось совсем не так. Думала, что отец вернется, как такой, ну герой… Все изменится, будет такая радость. А получилось, ну в общем, долго объяснять… Это все уже неважно. Мне все равно. Не парит вообще вся эта хрень. Что с учебой, что с будущим.

- То есть как, я не пойму, что…

- А так…

Она швырнула пустой стаканчик вниз и прежде, чем он шлепнулся вводу, вскочила на парапет. Ловко взмахнув руками, удержалась на перилах и осталась стоять на одной ноге, балансируя на краю.

- Стой, высоко же… Слезь!

- Мне плевать. Хочу быть счастливой здесь и сейчас. На краю балансируя, ой…

Она качнулась и едва не сорвалась, Валя успел ухватить её за запястье, попытался сдернуть с перил, но она вдруг уперлась. Они замерли в странном балансе. Женя висела над темной водой, Валя двумя руками вцепился в её запястье. Женя улыбнулась и сказала:

- Подошвы скользкие, надо босиком. Ну что, полезешь тоже?

- Ты с ума сошла! Там же высоко! Слезь сейчас же!

- И что? Мне не страшно. А ты дрожишь. Руки трясутся, я прям чувствую. Давай, ты мужик или…

- Конечно страшно, слезь сейчас…

- Не тяни, я так сорвусь скорее.

- Слезай! Слезай сейчас же!

- Не ори. Давай так погуляем.

- Ты что с ума… как так?

- Держи мою руку. Я по перилам, а ты меня держи.

- Нет, так нельзя…

- Ты хочешь быть со мной? Да или нет?

- Да, хочу.

- Тогда пошли. Я не упаду пока ты меня держишь…

5.
- А если бы тебя кто-то очень настойчиво в жопу трахнуть хотел, ты бы на это вежливо отреагировал? Может, нагнулся и дал бы разок, чтобы отношения не портить с хорошим человеком?

- Жень, ну я же не то имел в виду. Это же не гомосятина, блин.

- А какая разница? Хорошо, пусть старая жирная тетка хочет в тебя, ну скажем, два пальца засунуть и пошебуршить - это тебе понравится?

- Фу, бля, ну ты завела тему…

- Что, не возникает желание дать в глаз?

- Давай не будем. Сейчас не о том. Сейчас надо думать, как тебе педсовет пережить.

- А что думать? Пусть что случится, то случится. В третьей школе не будет хуже, чем здесь.

- Но нам с тобой сложнее встречаться будет.

- А в чем проблема? Ты тоже переводись. Плюнь завучу в лицо и мигом там окажешься. Привлечь не смогут, статьи такой нет, а вот выгнать с глаз долой - это запросто.

- Не, я так не смогу.

- Ну вот видишь, а чего тогда паришься?

- Я не парюсь, я просто решение хочу найти. Думаю, если погасить конфликт с Валерой и Ольге Сергеевне все объяснить, то тебя в школе оставят. Чтобы скандал не раздувать как минимум. По факту, весь сыр-бор из-за брехни про ПТУ и заявления.

- Неа, думаю, что не прокатит. С этим толстячком не единственный косяк. Даже сейчас мы прогуливаем если что.

Они сидели на бревне у моста и смотрели на реку. Дело близилось к обеду, и Валя заметно нервничал. Скоро он по идее должен быть дома, мать наверняка позвонит в квартиру на городской, чтобы выяснить пришел он или нет. Женя тем временем расстегнула куртку и наслаждалась весенним солнцем. Уходить никуда не собиралась, да и если честно Вале тоже было хорошо на этом пятачке. Вот так бы остаться тут навсегда! Построить вон в той рощице на другом берегу избушку или землянку. Завести огород, ловить в реке рыбу… И ни про кого больше не вспоминать. Хорошо бы случился зомби апокалипсис или ядерная война или еще что-нибудь в таком духе. Чтобы, как в уравнении, сократить лишние члены и в числителе, и в знаменателе.

- Пойдем, уже пора, - словно прочитав его мысли сказала Женя. – Скоро старик мой вернется.

- А он не на работе?

- Не, сегодня в больницу пошел. Санкнижку делать или что-то типа того.

Валя решил не спрашивать где работает её отец. Почувствовал как-то внутри, что не стоит -это может задеть и причинить боль. Вместо этого предложил:

- Может, давай обратно на маршрутке, так быстрее получится. У меня мелочь осталась, я оплачу.

- Ох, ну давай. Ты прям настоящий жынтыльмент.

- Джентльмен.

- Не, на джентльмена не тянешь. Жынтыльмент тебе больше подойдет.

- А в чем разница?

- Проговори и почуешь. Разница есть, прямо по губам шкрябает. Ладно, пошли быстрее.

- Стой, у тебя джинсы сзади грязные.

- Блин, надо было на рюкзак садиться. Ну давай, отряхни, не стесняйся.

Валя робко хлопнул по туго обтянутым темно-синей тканью ягодицам. Пару раз повторил движения и отступил.

- Вроде все.

- Тогда пошли быстрее.

Они поднялись по насыпи и зашагали к остановке. Женя опять была чуть впереди, Валя едва за ней поспевал. На подходе увидели отъезжающую маршрутку, добежали и запрыгнули чуть не на ходу. Когда добрались, вышли недалеко от школы. Валя собрался проводить девушку домой, но она мягко остановила его.

- Не стоит, мне еще в одно место надо заскочить. Ты же домой спешил, чтоб родаки не спалили, правда?

- Ну да, в общем… - нехотя признал Валя. – Просто ну это, хотел еще в подъезде поцеловать тебя…

- Так в чем проблема, хочется – целуй, чего стесняешься? Можешь даже обнять, я не всегда кусаюсь.

Валя схватил её за руку и притянул к себе. Задуманный еще в маршрутке романтичный жест вышел бестолковым, и в итоге он чмокнул Женю в нос, только потом поймав мягкие губки. Женя игриво подразнила его язычком и тут же отпрянула:

- Хорошего понемножку, мне уже пора.

- Подожди, давай поговорим насчет пятницы.

- А что насчет пятницы?

- Я хочу как-то повлиять на педсовет. Давай завтра вместе к Ольге Сергеевне подойдем.

- И нафига? Хочешь, чтобы тебе дополнительно прилетело?

- Подойдем втроем с Валерой, скажем все, типа помирились, инцидент исчерпан.

- Да насрать мне на этого мудака, че ты его все время вспоминаешь?

- Я хочу тебе помочь!

- Тогда не бросай меня.

- Так я и не бросаю.

- Ты пытаешься меня заставить прогнуться. Это хуже всего. Я так не хочу, понял?

Она резко вырвала запястье из вспотевших Валиных пальцев, развернулась и зашагала прочь даже не попрощавшись. Парень простоял с минуту в полной растерянности и пошел домой. Дурные мысли и тревога никак не отпускали. Нужно успокоиться. Может она права? Надо твердо стоять на своем, ни на что не обращать внимания, и проблемы обойдут тогда стороной. Все как-нибудь само образуется.

Домой он успел как раз вовремя. Вскоре позвонила мать и спросила про дела в школе. Валя, сдерживая дрожь в голосе ответил, что все в порядке, брякнул что-то про контрольную по химии и про домашнее задание. Потом вспомнил про реферат по географии. Его нужно было сдать через неделю, но Валя сказал, что нужно к понедельнику, надеясь, что мать вернет компьютерный кабель.

- От руки напишешь, тебе полезно, - холодно ответила та. – Как раньше все работы от руки в школе писали и ничего, выучились. От тебя тоже не убудет.

У парня крутилась на языке дерзкая фраза о том, что раньше и писали в школе гусиными перьями, но он сдержался и попрощавшись ,повесил трубку. Вот же дурак, сам нарвался на лишнюю работу, теперь мать обязательно захочет посмотреть, что он там написал в реферате. С другой стороны, может и хорошо. Не заподозрит, что в школу не ходил. Может Ольга Сергеевна ей не позвонит, и тогда пронесет.

Наскоро перекусив, Валя засел за уроки. Но отрешиться и сосредоточится никак не получалось. В голове крутилась наиважнейшая задача. Как не допустить, чтобы Женю выгнали из школы. Мать никогда не согласится, чтобы он перевелся вслед за ней и будет продолжать всячески препятствовать их встречам. Нужно обязательно что-то придумать. Его доводам классуха не поверит. За Женю обязательно должен вступиться кто-то из взрослых. Или не вступиться, но чтобы Валерина мамаша угомонилась. Какой-то должен быть способ.

Он думал над этим весь вечер. Строил разные планы и теории, но все было не подходящим. Дополнительно раздражало безденежье. Сегодня вечером даже ничего не положил на телефон - все заначки израсходованы, а новых карманных денег можно не ждать. Может стянуть осторожно полтинник у отца? У него всегда часть купюр в кармане куртки вне кошелька. Привычка такая: все крупное в кошелек, а то, что меньше сотни просто в кармане, типа размен. Полтинник и пару десяток может и не заметит. Взять ночью пока спят, а утром по дороге закинуть на счет. Тогда можно будет хотя бы со своей стороны говорить… И сообщения в ответ. А так тяжело засыпать в тишине, без всякой весточки.

Он все равно зарядил старый телефон. Просто для того, чтобы перечитать вчерашние сообщения. БЫЛО ИНТЕРЕСНО, СЛАДКИХ СНОВ. Было интересно, а теперь может тоже интересно, а он такую малость как деньги на счету решить не может. Куда ему на педсовет влиять. Нужно просто набраться терпения и ждать. Все само собой образуется.

Заснуть никак не получалось. Вначале перед глазами возникла соблазнительная попа Жени. Он ярко представлял, как обнимет сзади, потом левой рукой будет поглаживать, а правой искать впереди пуговку и змейку, чтобы стянуть джинсы. Целовать в шею, шептать ласковые слова. Ты прекрасна, ты лучше всех, никогда тебя не брошу, никто мне не нужен. Пока она не повернет голову, дав поймать нежные губы. Потом повернется и…

Игра рукой не принесла облегчения. В голове крутилась мысль, что в реальности ничего и никогда не будет. Женя перейдет в другую школу, там пацанов гораздо больше, она встретит другого и забудет его. Тяжело не встречаться каждый день, и мама будет только строже следить. Нельзя её отпускать, нужно что-то делать.

Решение пришло внезапно. На первом уроке, когда Женя снова села рядом с ним за первой партой напротив учительского стола, Валя хотел что-нибудь сказать, но Женя подмигнула и приложила палец к губам. Парень остановился на полуслове. Сделал вид, что между ними никогда ничего не было и уткнулся в учебник по русскому. Грянул звонок, и в кабинете появилась Ольга Сергеевна. Глянула на Женю не одобрительно и поприветствовав класс, велела сдавать сочинение о подвиге. Листки медленно поплыли по рядам и неровной стопкой выросли на учительском столе. Ольга Сергеевна внимательно следила и сказала в конце:

- Вожина, где твоя работа?

- Не написала, - скривившись ответила Женя.

- Почему? Времени между гульками не было?

- Нет, считаю, что сейчас нет смысла писать о старых подвигах.

- Интересно, ты что думаешь, ты самая умная?

- Нет, просто имею свое мнение.

- Так почему не изложила свое мнение в сочинении? Письменное задание было для всех, его нужно было выполнить так или иначе.

- Хорошо, я забыла, можно завтра принесу?

- Принеси. А сейчас поменяйся местами с Полиной. Вон туда, на первую парту третьего ряда. А Полина тут будет с Валентином.

Валя вздохнул. Он не имел ничего против пухлой и молчаливой Полины, но расставание с Женей огорчало до невозможности. За всей этой кутерьмой он совсем забыл помогать ей с учебой. Конечно, литература не его конек, но что-то можно было сделать, помочь написать сочинение. Были же вчера вместе, это помогло бы не усугублять. Он обернулся и глянул на средний ряд. Показалось, что Валера злорадно лыбится. Нет, точно надо действовать. Рискнуть сразу после литературы.

Как только прозвенел звонок, он подхватил портфель и спешно покинул школу. Главное, чтобы Женя не увязалась, иначе все пойдет прахом. Но девочку попросила остаться для разговора классуха, и это сыграло Вале на руку. Выбежав на улицу, он зашагал в сторону второго АТП, где главным механиком работал отец Валеры. Грузный грубоватый мужик пару раз подвозил ребят после школы и Валентин надеялся, что вспомнит его лицо. Валера боготворил отца, старался ему подражать и всегда говорил о нем очень восторженно. Наверное потому, что его родители были в разводе, мать за всем следила и все запрещала, а отец на редких встречах давал слабину. Он платил алименты и пытался как-то участвовать в жизни сына. Валера этим часто хвастался, говорил отец давал водить машину и обещал научить в них разбираться. Теперь Валентин решил поговорить с ним напрямую. Это казалось единственным шансом повлиять на приятеля и как-то решить ситуацию миром.

Попасть на территорию удалось не сразу. Охранник не хотел пропускать пацана, но Валя проявил настойчивость и потребовал позвонить по внутреннему телефону, вызвать Петра… Он не знал отчества, дядя Петя и дядя Петя, но теперь оказалось Александровича. В неведомых помещениях долго не брали трубку, потом ответили, и дядя Петя сказал, что чуть позже подойдет на проходную. Валя под бдительным взором охранника ходил из стороны в сторону по бетонному пятачку. Мысленно подбирал слова, выстраивал диалог, пытался дышать глубже и успокоиться. Наконец хлопнула дверь, и из проходной будки вышел толстый человек в потертой серой спецовке.

- Привет пацан, говори чего хотел?

- Здравствуйте, я … Меня Валентин зовут, я друг вашего сына, вы нас подвозили в прошлом году помните?

- Ну да может, лицо знакомое, но имя забыл. Так чего хотел?

- Я на счет Валеры поговорить. Он из-за мамы в сложной ситуации…

Сбиваясь и путаясь, Валентин изложил известные ему обстоятельства. Сейчас слушая свой собственный голос, он вдруг ощутил всю глупость затеи. Он пришел просить, чтобы отец заставил Валеру забыть обиду и простить Женю, сказать, что ничего не было, несмотря на сломанный зуб. Звучало по-идиотски, и аргументов никаких не было. Простить потому, что Женя нравится Вале. Замечательная просьба, блин. Нашел что рассказать.

Петр Александрович меж тем закурил, но слушал внимательно. В конце задумчиво почесал в затылке и произнес:

- Да уж, странная ситуация. Не пойму только, зачем ты ко мне пришел? Я в общих чертах в курсе был, бывшая… Мать Валеркина заезжала денег взять срочно на лечение. Там чуть не зуб золотой ставить придется, хоть я не видел.

- Нет, какой зуб, там край откололся, пломбу…

- Не перебивай. Я не пойму почему и как я в это дело лезть должен?

- Я просто хочу, чтобы вы поговорили с Валерой. Сказали ему, что плохо пускать слухи про девушку. Пусть просто Ольге Сергеевне правду расскажет. Как все было, что он там на самом деле ей сказал, за что она ему двинула. Что никаких ПТУшников не было, а то там до милиции дело дошло. И чтоб заявление забрали раз не было…

- Но зуб-то сломан, значит было?

- Да было, но в причинах главное. Как вы не понимаете, если Женю выгонят Валере же хуже будет?

- Это почему?

- Ну его же зачморят. Вся школа узнает. Он же подло поступил, не по паца… не по-мужски. Его мало того что девушка ударила за то, что грязно приставал и лапал, так еще и он так мелочно отомстил. Представляете какая картинка? Его и так маменькиным сынком кличут, пидором еще, а тут такое подтверждение. Могут ведь и сильнее побить. Я хотел с ним поговорить, но он меня не слушает…

- А ты значит друг такой, только о его благополучии печешься?

Петр Александрович внимательно посмотрел на Валю. Догадывается обо всем - недосказанность была в рассказе. Про записку и его интерес. Понятно конечно, что не ради Валеры, - взрослый чувствует подвох. Надо сказать как есть, врать нет смысла - почует наверняка.

- Мне очень нравится Женя. Я… не ожидал что так получится. Что между другом и девушкой такое вот… Хочу теперь помириться как-то… Жене помочь, чтобы не исключили ну и в…

- Это Васи Вожина дочка получается, который Клишсавича тогда прибил?

- Да, наверное она.

- Я знал её отца, толковый мужик был, надежный. Да уж, интересно все повернулось вот…

- Вы понимаете, для меня это очень важно и для Валеры тоже, только он пока не поймет.

- А я-то тут причем? Все не пойму никак…

- Валера очень вас уважает, только вы можете на него повлиять.

- Ишь ты, хитро придумано. Чтобы значит заднюю включил?

- У меня… В общем обратится не к кому… Поговорите пожалуйста , очень прошу.

- Хм, ладно, позвоню жене, может получится…

- Нет, может с Валерой поговорите?

- Слышь, малой, я-то как-нибудь сам разберусь, наверное. Иди давай, ты то сам в школе сейчас должен быть небось, а не по промзоне шляться?

- Да, спасибо, извините что побеспокоил. Очень надеюсь, что…

- Давай, пока, мне работать надо.

На обратном пути в школу, Валя напряженно анализировал произошедшее. Правильно ли он сделал, что полез? Это вообще поможет? Надо ли Жене говорить или лучше так? Валере точно не надо, он если что сам потом. Блин, как это все сложно, нельзя по-простому как-нибудь. Почему вечный гемор опять?

Вернувшись в середине третьего урока, Валя не решился возвращаться в класс и пересидел до перемены в туалете. На следующем уроке истории Жени в классе не было. Валя забеспокоился. Что, если она пошла его искать? Чертов телефон, как бы он сейчас пригодился. Что теперь делать? Попросить у кого-то позвонить? Нет, палево, догадаются, нужно как-то еще. Как на иголках он досидел до конца занятий и бегом помчался домой. Внутри теплилась какая-то странная надежда. Хотелось, чтобы Женя ждала там. Во дворе как в тот раз или в подъезде. Это было бы так замечательно. Но не сбылось.

Словно ожидая какого-то чуда, постоял пару минут у подъезда. Женя не появилась, денег положить на сотовый не было. Вдруг Валю осенило – есть же городской телефон! Дома никого нет, номер записан в тетрадку. Он бросился со всех ног. Лифт по-прежнему не работал. Парень взлетел, не замечая ступенек, к себе на шестой этаж. Не разуваясь, бросился к аппарату. Позвонил - занято. Позвонил еще раз – не берет. С третьего раза услышал знакомый задорный голос.

- Алло, кто это?

- Жень, это я Валентин, я тебя не застал.

- А сам куда свалил?

- По делам, нужно было решить.

- Ну и я по делам. Извини, говорить не могу, давай позже.

- Когда?

- Не знаю, пара часов, я маякну.

- Может тебе помочь чем?

- Нет, не нужно, это тебя не касается.

- Подожди, давай…

- Все потом, не могу говорить.

Валя несколько минут прислушивался к коротким гудкам. Осторожно повесил трубку. Может сразу позвонит? Решит там свое дело и сейчас наберет? Ей дорого на проводной будет, ну ничего, он сразу перезвонит. Что там за дела у неё? Что такое случилось, что говорить не может? А что, если он у неё не один. Говорила же она что-то о двух ПТУшниках, которым она тоже. Что если она опять…

Сомнения вгрызались в голову победитовым сверлом. Валя ходил кругом по комнате, не находя себе места. Когда она теперь позвонит? Может все-таки что-то случилось. Она что-то скрывает, но она и не обещала рассказывать всего. Он ведь тоже не рассказал про свою сегодняшнюю вылазку. А наверное надо было… Её ведь тоже коснется. Что теперь делать? Только ждать. Опять ждать, этот вечный дурацкий подвиг. Может забить на все и побежать к ней? Потом уже будь что будет, родители не позвонят. Нет, вдруг она не дома, вдруг теперь позвонит сюда, а его нет, вдруг мама зайдет.

Кое-как заставил себя раздеться, разогрел на сковородке макароны и разбил сверху яйцо. Зазвонил телефон, бросился. Ошиблись номером. Сто лет уже никто не звонил и не ошибался. Как вообще ошибиться можно, это что за бред? Почему именно сейчас позвонили, почему именно сюда? О черт, пока бегал, макароны сгорели наглухо. Яйцо сверху еще съесть можно, но потом черный горелый барьер. Как теперь отмыть сковородку? Еще повод получить от мамы, это же её любимая.

Он как мог соскреб съедобную часть в тарелку, остальное залил кипятком и бросил на плите. Вкус отвратительный - мало того что спалил, еще и пересолил. Почему всегда так? Почему? Вернулся в комнату, потянулся за рюкзаком. Блин, даже не потрудился узнать уроки. Позавчерашние можно забыть, сегодня пропустил физику и историю. Вроде меньше домашки, но так даже хуже. Можно было отвлечься, а так сиди думай, жди звонка. Что-то мать не звонит, почему? Вчера звонила проверить, а сегодня нет. Наверное забыла, может много дел.

Спустя час бесплодного ковыряния в учебниках без особой цели, вернулся на кухню и попытался отмыть сковородку. Поддалась лишь немного, теперь возни с этими макаронами. Надо успеть до прихода…

Мать застала его именно там. Валя даже сначала не понял что произошло. Услышал звук ключа, открывающейся двери, одежный шкаф, резкий оклик.

- Валентин, ты где?

Обычно мать никогда не приходила так рано, всегда гораздо ближе к шести. Он встревоженно обернулся, торопливо перевернул сковородку в раковине и, обернувшись, крикнул в коридор:

- Я тут…

Договорить не успел, мать ворвалась на кухню и что-то резкой болью резануло по спине и плечам.

- Вот ты где, сучонок, вот тебе блядун, вот тебе, на, получи зараза!!!

-Ай, больно!

Валя присел от неожиданной боли и вскинул руки крестом, инстинктивно закрываясь. Мать стегала его тяжелым отцовским ремнем. Он был вдет в старые рабочие брюки, которые остались еще от деда, отец в них ходил в гараж. Именно его с порога бросилась искать мать. Валя очень испугался, такого с матерью никогда не было, она будто совершенно обезумела.

- Сволочь, дрянь мелкая, говнюк, зараза, убью, убью гада…

- Мама, больно, мне больно, ай перестань…

- Встал! Ну-ка встал, зараза. Я тебе покажу как в чужие семьи лезть. Сам школу прогуливаешь. Руки! Вытянул руки блядь, вены показал быстро!

Перепуганный Валентин вскочил, вытянул руки. Он был чуть выше матери, это наверное смотрелось странно. Глянув на вены, мать вдруг резко дернула его за запястье.

- Нагнулся, спустил штаны! Я тебе сейчас так жопу излуплю, ты блядь неделю сидеть не будешь у меня.

- Нет, ты что нет, я ай…

Не дожидаясь выполнения приказа, мать обрушила на него град ударов. Широкая коричневая полоса падала на плечи, спину, ягодицы. Футболка с шортами не спасала, Валя просто выл от боли, а мать никак не могла остановиться. Наконец слишком сильно замахнулась и снесла ремнем чашку с подоконника. Та грохнулась на пол и разорвалась мелкими острыми брызгами. Мать дернулась и остановилась, тяжело переводя дух.

- Дрянь такая, скот неблагодарный, слов не понимаешь тварь! Я запрещаю тебе одному выходить вообще. Будешь в школе сидеть и ждать моего прихода! Я тебя отведу утром, будешь вечером сидеть и ждать, тварь.

- Мам, но…

- Заткнись! Заткнись, тварь! Марш в комнату и не выходить. Ты без ужина сегодня. Пошел вон! Вон зараза, видеть тебя не могу, сволочь.

Кривясь от боли, Валентин проковылял в комнату. Мать захлопнула за ним дверь. Спина и плечи жутко ныли, горели, будто прижгли железом. Валя поморщился, лег на живот и заплакал. Он давно так не плакал, наверное класса с шестого, когда его закидали снежками и накормили снегом старшеклассники. Он потерял сменку и, заливаясь слезами, плелся домой по замерзшей улице. Но тогда мама согрела и обняла, а теперь..

Было очень обидно. Мать никогда так не делала. Нет, шлепала конечно, и не раз, в угол ставила. Но чтобы матом ругаться и так остервенело. На такое только бабушка способна, да и она очень редко это делала. Хотя конечно повода не было, всегда был послушным, все кушал, не шалил, уроки делал. Но случалось все равно: веником за конфеты из вазы, потом в угол на горох. Но чтобы так вот… Наверное вся спина в синяках, прям полосками.

Он вдруг с ужасом вспомнил, что должна перезвонить Женя. Это явно было чревато новыми побоями. Но Валя думал не о них. Что она скажет Жене в таком состоянии? Какую обидную гадость? Женя ведь все воспринимает близко к сердцу. Как она отреагирует? Почему все так не кстати, почему мать так рано принесло, вот черт. Очень странно, должна причина быть. Наверное, все из-за его похода к Валериному отцу. Но что потом случилось? Он его матери позвонил? Или в школу? При чем тут их вчерашний побег, как мама про него узнала? Слишком много вопросов. Как все это узнать?

Валя мучительно прислушался. Из коридора доносился голос родительницы, она разговаривала с кем-то по телефону. Кажется по сотовому, голос скорее из кухни. Это шанс, если Женя позвонит сейчас, можно успеть взять раньше, чем мать отреагирует. Конечно, еще раз прилетит, но все-таки так лучше.

Звонок раздался полчаса спустя. Мама уже договорила и подошла сама, а Валя не рискнул сунуться в коридор. Она пару раз сказала «Алло» и повесила трубку. Кажется пронесло. Наверно Женя догадалась сделать вид, что ошиблась номером и повесить трубку. Вот молодец, хоть тут облегчение.

Весь вечер и большую часть ночи Валя страдал от голода, боли и неопределенности. Последнее явление угнетало сильнее всего. Судя по маминой истерике его затея провалилась, и завтра в школе их с Женей не ждало ничего хорошего. Из коридора доносился приглушенный разговор родителей: мама что-то кричала и, кажется, плакала, а отец бубнил в ответ.. Валя только раз ближе к полуночи выбрался в туалет, а потом забылся неожиданно глубоким сном без сновидений.

Утром в школу его конвоировал отец. Без машины, пешком они шли дворами в торжественном молчании. Валя все ждал, что после стольких событий папа что-нибудь скажет, но тот был угрюм и даже не смотрел на сына. Только почти уже возле ограды школьного стадиона, отец сказал куда-то вбок, не встречаясь взглядом.

- Валентин, ну веди себя нормально, не огорчай маму, а то у неё вчера на работе чуть сердечный приступ не случился, её валерьянкой отпаивали, даже отпустили раньше.

- Угу.

- Хорошо, договорились, иди учись.

Валентин кивнул и зашагал к школе. В кабинете за его партой никого не было. Валя оглянулся, ища глазами Женю, и получил полный букет ехидных ухмылок. Похоже, весь класс уже знал и активно обсуждал ситуацию. Едва парень сел на свое место и уперся взглядом в стол, по классу прошелестел гул неприятного шепота, будто загудел где-то под полом невидимый генератор. Опять алгебра, а он вчера вообще ничего не открывал. Плевать, вообще по хер, вообще по хер на все…

Громко хлопнула дверь. Валя обернулся и увидел шагающую к нему Женю. Она была какая-то по-весеннему растрепанная. Одета в ту самую огромную клетчатую рубашку, но теперь не на голое тело. Под ней растянутая белая майка-борцовка, подчеркивающая грудь. И без лифчика - соски так и торчат. С трудом поднял взгляд и увидел яркие тени какого-то фиолетового оттенка и задорную улыбку в помидорной помаде.

- Ну что жынтельмент, скучал? – весело спросила она, плюхаясь рядом. – Сегодня будет весело, сегодня отличный день.

Она с размаху хлопнула его ладонью по спине, и Валентин вскрикнул от боли.

- Ты чего? -испуганно спросила Женя. – Что случилось?

- Ничего, спина болит просто.

- А на шее у тебя что за мега-засос?

- Ну это просто… - он подался вперед и стыдливо шепнул. – Мама вчера ремнем прошлась. И по спине и по шее. Теперь вот болит немного.

- Херасе немного, ты в зеркало смотрел? Тебя будто спрут за шею душил…

- Не знаю, не до того было, я не заметил.

- Бля, дичь какая, даже бабка моя не того…

- Да у меня тоже, никогда такого, сорвалась наверное, долго объяснять.

- Я в курсе так, в общем. Ольга Сергеевна звонила домой вчера. Вот видишь, я сегодня подготовилась. – Женя провела рукой по борцовке. – Хочу последнее слово сказать всем, чтоб запомнили.

- Но педсовет, это же не суд…

- Да и по хрен. Все равно скажу!

- Может не надо? Как-нибудь устаканится?

- Не устаканится, сам же знаешь.

- А если я тебя не пущу?

- Как это?

- Просто уведу куда-нибудь и не дам туда пойти. Не дам наделать еще больше глупостей и… - Валя запнулся, сам удивляясь собственной решительности.

Точного плана у него не было, просто чутье подсказало, что нужно как-то смягчить, не дать ей сжечь все мосты. Если явиться на педсовет чтобы всех обматерить, оттуда точно уже назад дороги не будет. А так, пусть тяжело, но может как-нибудь образуется.

Женя не отвечала. Просто впилась в него перфорирующим взглядом. Глаза от теней казались еще больше. Будто они прямо сейчас просверлят череп насквозь и выйдут через затылок, вгрызутся в бетон за стеной, пока не прорвутся к солнцу. Шепот класса меж тем перешел в ехидные выкрики, слов не разобрать, что-то про язык с пиздой, про морковку в жопе. Хотелось вскочить, крушить стулом все противные рожи, шелестящие говорком за спиной…

- Пошли!

- Что?! – удивленно моргнул Валя.

- У тебя же сейчас родителей нет дома?! – громко спросила Женя, резко поднявшись – Вот и пошли к тебе!

Она схватила его за запястье и увлекла за собой. Валя инстинктивно подхватил рюкзак, потянулся за учебником и тетрадкой, но Женя не давая одуматься, уже тащила его к выходу. На пути у входа попался лыбящийся Димас, который, кажется, хотел брякнуть что-то обидное. Но Женя отпихнула его ладонью и рявкнула так, чтоб весь класс услышал:

- Пройти дай, мы трахаться идем.

Класс замер, а они выскочили в коридор, с размаху захлопнув дверь. Сбежали по лестнице, схватили куртки и вывалились на улицу, в серую хмарь унылого весеннего дождя.

- Погода к прогулкам не располагает, как раз дома будет уютно посидеть, - весело сказала Женя, прыгая в лужу двумя ногами.

- Ты это серьезно там сказала сейчас? – пытаясь на ходу попасть рукой в рукав, спросил Валя.

- Ты блин вообще кино не смотришь что ли? – надула роскошные губки Женя. – Я всегда мечтала эту цитату сказать.

- Так, а откуда это?

- Фильм про ебучий что-то там… У тебя вино дома есть?

- Кажется было.

- Ну тогда пошли быстрей…

Лифт опять не работал, только белело новое объявление о собрании жильцов, но они взлетели на шестой не замечая пролетов. Страх пропал, терять нечего, впереди осталась только любовь. Они стали безудержно целоваться прямо в прихожей. Кажется, Валя тоже видел это где-то в кино. Он подумал, что все случится прямо на полу, но скинув куртку, Женя и отстранилась и потребовала:

- Леди желает вина…

Валя кивнул, и поспешил в комнату, на ходу расстегивая рубашку. В шкафу наверху стояло несколько бутылок. Маме на работе приносили иногда - чаще коньяк, конечно, но и вина бутылка нашлась. Написано что-то нерусское, некогда было вникать, но секретарю суда абы что дарить не будут, можно не опасаясь пить.

Пробка поддалась не сразу: вначале искрошился и оторвался верх, от того, что Валя недостаточно глубоко вкрутил штопор. Со второго раза вкрутил поглубже, навалился, потянул, и пробка выскочила с сочным звуком. Валя потянулся в шкаф за бокалом, но Женя вырвала у него из рук бутылку и сделала большой глоток прямо из горла.

- Уф, класс, ну теперь можно…

Она грациозно сбросила с плеч рубашку и стала, виляя бедрами в плавном танце, расстегивать ширинку джинс. Стриптиз выходил дерганым, но Валя был на грани взрыва, его совсем не нужно было возбуждать. Внезапное воспоминание стилетом вонзилось в висок – а вдруг и сейчас кого-нибудь принесет? Он резко развернулся и рванулся в коридор.

- Стой, ты куда?

- Пять сек!

Он подскочил ко входной двери и закрыл замок на полтора оборота. В таком положении дверь нельзя было открыть снаружи - ключ просто не вставлялся в скважину. Подумав долю секунды, рванул провод дверного звонка и выдернул вилку телефона. Теперь все, пусть хоть ядерный апокалипсис, им никто не сможет помешать.

Женя уже скинула джинсы и кружилась по комнате в трусах и борцовке, снова прикладываясь к бутылке.

- Ты чего такой одетый? На, сделай глоточек.

Валя схватил бутылку и приложился. Вино казалось страшно кислым, но он пил. И пил, что аж струйка вырвалась из уголка рта. Женя нагнулась, расстегнула его брюки, они сразу свалились вниз стреножа в коленях так, что неловко ступив, он чуть не упал. Женя обняла и удержала, скользнув кислыми губами по лицу.

- Подожди, давай я постель и это, презервативы должны…

- Не хочу… Все должно быть просто… Все должно быть по-настоящему, без всякого там… давай на полу просто.

Она плавно раскинулась на ковре и запустив большие пальцы, потянула вниз трусы. Волосы, много волос, светлые кучеряшки, больше, чем у него. Валя торопливо сбросил с себя всю одежду, остался в носках, опустился рядом и, приподнявшись на локте, принялся целовать. Женя задрала футболку, и он тут же инстинктивно припал к груди. Соски такие большие, чуть солоноватые. Она так дышит или стонет? Нужно ниже спуститься, пальцами или языком?

- Ну давай, ну что же ты, давай сверху, я хочу.

Он приподнялся, перевалился через широко раскинутые, согнутые ноги. Упор лежа, руки по сторонам. Не придавить нежную грудь, он ведь тяжелый. Целовать, не останавливаться. Захлестнула, прижала, шепчет,

- Давай, ну давай же…

Сжала член рукой, чуть поиграла пальцами, кажется сейчас разорвет, сжал губы, нельзя, надо сдержаться, надо попасть. Она направляла. Туго, очень туго, даже больно, изогнулась,

- Ай, сука…

- Тебе больно?

- Нет, продолжай.

Провалился в мягкое тепло. Сильней захлестнула руками, прижала голову к плечу, шепчет, стонет в ухо.

- Кайф, давай, ай, кайф, ай…о-оо, сука….

Его хватило на несколько секунд. Потом прорвало безудержным потоком, толчками и рывками вперед. Уже в конце подумал выдернуть, но извержение продолжалось на кучеряшки, животик и в бездну пупка. Отпрянул, свалился рядом. Отвратительная люстра в пять рожков.

- Больно было?

- В начале чуток, но потом приятно и хорошо. Ты молодец, я прям кайфанула.

Она поднялась, опустила борцовку. Скользнула рукой между ног и вдруг стала выводить на белой ткани кровавым пальцем. Валя различил буквы БО…

- Блин, крови толком нет жалко. Специально хотела написать, а она засыхает быстро.

- А что хотела?

- Богиня любви. Это папина майка, я её с детства как ночнушку таскала. И потом представляла, как буду трахаться в ней, край задирала и закусывала, а сама пальчиками там шейк бэби, шейк. Видишь, даже край снизу погрызен?

- Да, только сейчас заметил. Ты это… может хочешь в душ?

- Потом, сперва покурю на балконе.

- Давай тут, там мокро и холодно.

- Нет, там хочу, воздухом подышать. Всегда хотела потрахаться и курить на балконе голой, чтобы соседи завидовали…

- Ну… хорошо, я это…

Она подхватила пачку из клетчатой рубашки на полу и выскользнула на балкон. Шторы всколыхнулись, а Валю обдало потоком холодного воздуха. Поежился, опустил взгляд. Все в крови, перемешанной с белой вязью, трусы не наденешь, нужно застирать. Он подхватил белье, зашлепал в ванну, включил душ, спеша обмыться.

- Какой омерзительный вид!

- Что? – обернулся Валя. – Повтори не расслышал, вода…

- Я море мечтала в конце, а не эту поебень серую…

- Не понял…

- ЗАБЕЙ!

Что-то странное показалось - бросил майку, поспешил и замер. Женя перелезла через барьер, курила, повиснув над бездной, упираясь ногами в край и держась одной рукой. Ветер пузырем надувал борцовку, играл с волосами. Кругом действительно сплошная серая хмарь, грязный двор, засратые газоны, переполненные мусорки и чахлые деревья с огрызками листвы. Все дома серые до горизонта, паутина проводов и антенн. Все сомкнулось в чудовищный круг.

В центре пятачок грязного асфальта, на нем нежная богиня любви, в белой борцовке с пятнами спермы и разрастающимся кровавым нимбом вокруг головы…

Вся картина в секунду пронеслась перед глазами. Валя выстрелил вперед, снеся вино с подоконника и вцепившись в Женю прежде, чем бутылка разлетелась о порог.

- Давай вместе?

- Нет!

- Я не смогу одна, я давно хотела, но с тобой…

- Нет, я не пущу тебя, давай…

Она отпустила руку. Теперь только объятия Валентина держали её над бездной. Парень перегнулся через барьер, край врезался в живот, и вино скользило под ногами. Тяжело удержать, она не хрупка, обвисает…

- Давай я первая, а ты за мной. В аду встретимся. Там будет тепло…

- Нет, нельзя нет, бля ты с… я нет, я не допущу, Хватайся, я вытащу…

- Зачем? Ты правда хочешь в дерьмо вернуться? Барахтаться в грязи, пока тебя пинают и вытирают ноги? Смысла нет, я давно поняла. Потом будет только хуже. Будешь взрослым, горбатиться где-нибудь за гроши. Меня будут трахать десять человек в день. Только серая срань и больше ничего… Давай прыгнем и посмотрим, что будет там?

- Нет нельзя, я никогда…

- Догоняй…

Её ноги соскользнули с крошечного уступа и Валентин почувствовал, как она песком утекает из его объятий. На долю мгновения широко раскрытые горящие глаза. Моргнула и все…

- НЕТ!!!

Он заорал так, что казалось задрожали стекла. Сжал объятья как несокрушимые тиски и могучим рывком прогнулся назад. Вырвал, словно пробку из бутылки, борцовским приемом бросая через себя, и рухнул спиной в лужу вина с разбитым стеклом. На секунду мелькнуло небо и все…

Женя лежала сверху. Валя не чувствовал боли от врезавшихся в истерзанную спину осколков. Чувствовал только тяжесть и тепло. Бетон балкона холодный, а Женя очень горячая.

- Отпусти, задушишь.

- Не отпущу.

- Отпусти, я больше не буду.

- Обещаешь?

- Клянусь здоровьем наших детей.

- А они будут?

- Конечно, ты же сам гондон не надел…



КОНЕЦ.

Продолжение приключений Валентина и Жени существует в виде романа-дилогии.

"Награда в конце". Но он слишком объемный, чтоб публиковать его здесь (800 страниц примерно).

Если интересно - можно прочитать на моем сайте

https://che-yar.com/@1-mersedes-dlya-dantesa

автор Ярослав Чеботарёв

Вот бы Войну и мир на ЯПе перечитать

Столько буков...
как всегда. все мрази, только ГГ хороший.
нахер сюда это тащить?

Ебааааать простыня😅😅😅

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Еще и рекламу добавил.

пы.сы. НАХУЯ столько лишних пустых строк, заебался мотать, колесико устало. пиздец

Это сообщение отредактировал nikolkas - 22.05.2024 - 09:50

Хуясе ты писатель. палец устал крутить до конца.

Эмм..., ТС, ты б предупреждал, что ли....Я даже читать начал.

150 читателей этой параши.Ржу.

Какой лютый кал, прям отборный, весь набор штампов.

Пейсатель - ты мне скролл должен

Юля, я первую часть осилил. Дальше увидел вторую и заебался мотать к комментам.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

А я дочитал.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Не на тот сайт это выложил, вам бы, ТС, в графоманские сообщества шкандыбать. Извольте шпалу.

как скучно ты живешь, если готов на такое

Бля-я-я... Я ведь читать начал... Хорошо, вовремя спохватился.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Для таких высеров существует Проза.Ру и им подобные помойки.

Начал читать
Дошел до сцены «Бобик в гостях у Барбоса»
ППЦ
Плюнул

за старание поставлю маленький плюсик,
а можно, так сказать, адаптированную версию?
в двух словах?

Начало интересное, хоть и немного простоватое... слишком длинный формат для ЯПа, а так, ТС - молодец. Всегда уважал чужое творчество.

нормальная книжка для подростков лет тринадцати
только название нужно или поменять, или хотя бы слова местами поменять, а то не по-русски