131
Лето стояло на дворе. А во дворе росли ёлки. На крыше Радиостанции торчали Бармалей и Жук. Они вдумчиво курили очень длинную папиросу. Одну на двоих.
- Зачётные ёлки.
- А то. Лежишь под стволом, под тобой матрас из иголок и песочка. Тебя не видно, а ты сквозь нижние ветки всех видишь.
- Ну да. Вроде центр города, а ты будто в бору еловом.
Полуденный город монотонно гудел, донашивая старенькие ЛиАЗы. Человейник суетился, шёл седьмой месяц нового тысячелетия. Молчалось лучше, чем курилось. Курилось тоже неплохо, но навевало аппетит.
- Труп животного замаринован?
- А то. Изрублен, засыпан луком и густо замешан.
Зарплату последний раз давали на пасху. Поэтому кушали преимущественно водку, но иногда благодарные слушатели осуществляли босяцкие подгоны. В этот раз гопники с моего района спиздили у цыган барана. Или овцу. Не важно. Оно блеяло и было кучерявое. Половину отдали нам. В результате лестничная площадка на втором этаже нашей радиостанции ещё долго воняла мертвечиной, а на стене красовались кровавые отпечатки ладоней и надпись: «Птеродактиль - лох».
Из потолочного люка на крыше высунулась вихрастая башка Батона.
- Директор орёт, что выкинет эту падаль нахуй, если мы её прям ща не сожрём.
- Какие мы нежные, - процедил Бармалей, выщелкнул окурок и гаркнул: «Свистать всех наверх!».
Батон ссыпался вниз по трапу и вскоре послышался дробный топот бегущих.
На станции процветала дедовщина. Однажды Батон просохатил запись утренних новостей, за что был обмотан по самые брови верёвкой и уложен в виде чучелка на ебательном диване. Диван был большой и кожаный. Пользовались им по ночам, поэтому мумия лежала долго. С тех пор утренние новости записывались сразу после выпуска в эфир вечерних.
Глупый директор попытался было прекратить непотребство и нанял охрану. Первый же чопик, что надул щёки и начал нам рассказывать, кто здесь власть, был сразу воткнут башкой в сугроб. Три раза. Потом его гнали вдоль торгового центра с криками: «Ловите наркомана!» и кидали вслед трофейную чоповскую утварь. Надо ли упоминать, что последующие вахтёры, с развитым инстинктом самосохранения, быстро заняли нишу водочных гонцов.
Но всё это было ещё в прошлом веке. А ныне из потолочного люка радиостанции вылезла толпа диджеев и операторов, волокущая мясо, помидоры и спирт. Вскоре зашкворчало, забулькало и запахло.
- Кто на вахте?
- Новенький. Вторую смену подряд тянет.
- Молодца. Пусть шлифуется. Пузырёк ему разведите и мяска подбросьте.
- Яволь!
Пьянка на крыше, под июльским солнцем скоротечна. Особенно, если жареное мясо запивается неразбавленным спиртом. Вроде бы только что народ искрил анекдотами и пузырился идиотским смехом, а вот уже попрятались в тень и, разомлев от непривычного количества калорий, коллективно тупят.
И тут, сквозь колеблющееся марево, июльский жар и алкогольные миазмы, к Бармалею и Жуку стало подступать небывалое.
Мнилось им, что издалека, по над крышами домов, извиваясь волнистой змейкой, к месту дислокации приближалось нечто, похожее на стайку странных птиц. Всё ближе и ближе. И вот уже слышен отдалённый звук, похожий на стрёкот многочисленных мопедов. Диковинные твари стали приобретать отчётливые очертания. Они всё более походили на маленьких, пузатых человечков. Кто-то больше, кто-то меньше и в центре своры – самый жирный. Заходили грамотно, от солнца.
Вскоре пред ошалевшими взорами записных алкоголиков, явилась, взмывшая над соседним домом, во всей своей жуткой красе, эскадрилья Карлсонов. Гады явно нацелились на недоеденное мясо. Выстроившись в журавлиный клин, стая пошла кругом. Затих птичий гомон и потемнело небо. Карлсоны быстро перестроились и разбились на атакующие пары. Первый заход! С угрожающим рёвом, первая двойка, одновременно завалившись на правый бок, отвесно спикировала на мангал. Промах! Опомнившийся Бармалей, рухнув на четвереньки, поскакал к крышному люку и, достигнув провала, ухнул вниз. Плотоядная свора летунов развернулась в небе и, повинуясь каркающим командам Главгада, пошла на снижение. В этот раз, учтя поправку на боковой ветер, двойки атакующих чётко ныряли на шашлыки, хватая по одному шампуру на рыло. Надсадно ревели скрипучие моторы, над крышей повис тягучий запах отработанного варенья. Последним шёл тот самый, основной, самый жирный. Косматые рыжие патлы, засаленная, вся в клубничных пятнах клетчатая рубаха и огромный никелированный вентилятор пронеслись мимо Жука и, Карлсон, цапнув обеими лапами мангал, резко пошёл на отрыв. Победно грохотал жопный двигатель, кудлатая сволочь уходила свечкой вверх, явно отрабатывая манёвр «бум-зум», когда из крышного люка по пояс высунулся Бармалей. В руках у мстителя появилась «Муха» в боевом положении. РПГ-18 взметнулось на плечо и грянул выстрел. Дудумкнувшая реактивная граната врезалась прямо в центр ожесточённо чавкающего облака. С визгом рвущегося железа, во все стороны рвануло ошмётками мангала и клочьями пропеллеров. Задождило изогнутыми, раскалёнными шампурами. Над крышей повисли чёрное, с бурым подбоем облако и тишина.
Контуженная Жучья голова гудела колоколом. Звук выключили. И лишь фиксировалась картинка, как, словно подбитый юнкерс, с густым дымом из сраки, за горизонт тянул на двух лопастях самый жирный…
- Эй! Эгегей!!! Ку-ку! Жук, Бармалей! Алё!
- А чё эт с ними?
- Да тепловой удар схватили, воды давай, воды!
- Какой воды, упырь! Спирту ему, спирту!
Затихающее сознание булькнуло последней мыслью: «А где же у них гнездо?»
В оперативных сводках ГУ МВД по Самарской области тех лет был отмечен любопытный факт. Долгое время терроризирующая мирных обывателей, банда похитителей мангалов прекратила своё существование, без видимых причин. В ответ на вопрос криминальной хроники, где дескать, неуловимые подлецы, жирный следователь, с нечёсаными рыжими волосами, пожал плечами и сказал: «Видимо откочевали».
********
P.s. Я здесь новорег. Однако, "яплачу" уже лет 15. Буду публиковать свои короткие рассказы. Попробовал на Пикабу (мои "Бойцовые старухи", кстати, яповцам понравились), но, видимо, зашёл не в тот двор. А, в целом, я тестирую подачу текста. Пытаюсь выяснить, что людям "заходит".
yaplakal.com