Жития несвятых

Данный документ является своеобразным пособием для любителей читать истории о Большом Мире. Поскольку жизнь в них идёт, а в клане Зенона Всемогущего то и дело рождается пополнение, разбираться в том, кто кем и кому приходится, становится всё сложнее. Именно для того, чтобы окончательно прояснить данный вопрос, автор и взял на себя труд по составлению текстового варианта генеалогического древа клана Великих.

Для облегчения восприятия, в данный документ вставлены незамысловатые бытовые зарисовки из жизни Зенона Всемогущего и его многочисленного семейства. Они не несут никакой особенной морали или глубоких мыслей, поскольку лишь слегка разнообразят скучную стилистику документа.

С уважением и надеждой на понимание — Rumer ZV.

VVV

Винокурня номер четыре была выстроена в урочище Мидл-Саус пару столетий назад. Может и меньше, никто не считал те годы, но «четвёрка» была, пожалуй, самой душевной из всех, построенных Зеноном Всемогущим на планете Мурера: красивое каменное зданьице с крытой пластинами сланца крышей, покрытой зарослями мха, возведённое над водопадом ручья, стекающего по лесистому склону горы. К двери, над которой красовался вырубленный на каменной доске порядковый номер IV, вела мощёная брусчаткой дорожка; окна, выглядывающие в три стороны, подслеповато щурились сквозь лианы, укрывающие стены и часть крыши. Винокурня выглядела одновременно заброшенной и ухоженной, что полностью отражало суть, поскольку пользовались ею не чаще одного раза в год, когда вызревшая в каменных чанах ягодная брага перегонялась в ядрёный самогон.

Зенон осторожно, не поднимая осадка, сцеживал из сосудов терпко пахнущую бордовую жидкость и заливал её в чрево вместительного перегонного куба, смонтированного над очагом, дымоход которого уходил в трубу, возвышающуюся над крышей винокурни. Сухие трубчатые дрова из стеблей пауэрграсса, заготовленные в достаточном количестве, ожидали своей очереди; трубки и змеевик, орошаемый стекающей по жёлобу водой, тщательно промытые и продутые, матово поблёскивали, а керамические кувшинчики в лозовой оплётке, пока ещё пустые, стояли чинным рядком на каменной полке.

Заполнив куб, Зенон подцепил пальцем немного рисового теста из крынки и тщательно обмазал им створ, потом ополоснул руку в ручье, что забегал в винокурню через заднюю стену и, упав с жёлоба в небольшой бассейн, выбегал через стену противоположную, чтобы продолжить неспешный свой бег в долину. Вытерев руки насухо, Всемогущий укупорил створ здоровенной пробкой из ствола рисового дерева, проверил промазанные свежей смолой стыки трубок и змеевика. И принялся набивать лёгкими дровами, дающими нежаркое пламя, топку под кубом. Подсунул в одну из трубок пучок пакли, поджёг её щёлчком разряда меж пальцами и со вздохом выпрямился. Оглядел нехитрый интерьер своей винокурни, взял с полки первый кувшинчик, вынул пробку и тщательно установил сосуд под выходом змеевика.

Травяные дрова, весело треща, горели в топке очага, пламя лизало толстенное дно перегонного куба, медленно нагревая его содержимое. Тесто, уплотняющее стык створа и пробки, всё ещё было сырым, но в помещении стало немного теплее и запахло дымком. Всемогущий самогонщик, века добывающий кропотливым трудом для себя радость из лесных даров ставшей родиной Муреры, перекинул дреды за плечо и тяжко опустился на невысокий, но очень прочный табурет. Теперь оставалось только ждать, когда выпаренный из браги спирт остынет в змеевике, орошаемом текущей водой, и каплями потечёт в кувшинчик. Да подкидывать, по мере сгорания, дрова в топку.

Впервые Зенон занялся самогоноварением почти сразу по прибытию на эту планету. Нет, теория этого дела была ему известна ещё на Земле, но там не было нужды заниматься этим видом искусства. А на Мурере пришлось, поскольку пассажиры «Ковчега 5» дружно решили, что с пьянством они покончили навсегда. Да если бы даже не этот добровольный сухой закон, то всё равно пришлось бы, поскольку весь клан Великих сразу ушёл от спустившихся на поверхность шатлов на юг, подальше от упоротых сектантов-sapiens.

Первая капля самогона повисла на кончике трубки и, словно сомневаясь, замерла над жадно раскрытым горлом кувшина. Но её догнала следующая и процесс пошёл: по донцу зашлёпала нечастая капель, вскоре сменившаяся тихими всплесками. Зенон на глаз проверил температуру куба и подкинул в топку несколько трубчатых поленец. Послышался треск, огонь оживился, из открытого проёма очага пыхнуло теплом.

ΛΛΛ

Выпить Зенон всегда был не дурак, даже до встречи с метеоритным дождём в последнем году ХХ века. Особых предпочтений не имел и пил, что называется, всё, что горит. И ёб, кстати, всё, что шевелится, образно выражаясь. Но вспоминать те времена он не любит, особенно первые годы после выхода из могилы.

Всё изменила встреча с Женькой, которую её паскуда-мамаша выкинула в мусорку, даже не обрезав пуповину. В жизни появилась цель, девочке была нужна любовь и забота, а взрослый пьяница-бабник, не имеющий ни малейшего представления о подобных вещах, на роль отца годился менее всего. Даже несмотря на два распавшихся брака и двух подрастающих сыновей. Приходилось учиться на ходу, импровизировать, ломать себя, чтобы создать невинному дитёнку хотя бы некое подобие семьи.

И вспоминать Женьку, с которой прожил долгие-долгие годы, Зенон любит. Потому что она была едва ли не первой его настоящей любовью. Чистой, бескорыстной и удивительно крепкой. Он любил её и ребёнком, и как женщину, когда та выросла, и как спутницу жизни. И как друга. Вряд ли генотерапевт Некрос стал бы однажды Великим, не будь Женьки рядом.

Считать найдёныша дочерью мешало то обстоятельство, что когда Женьке исполнилось шестнадцать, они стали любовниками. Но и женой та никогда ему не была, оставаясь, строго говоря, лучшим другом все долгие годы совместной жизни. А прожили они вместе очень долго, очень. И хоть не были Великий врач с Женей родными по крови (хотя кровь-то у них, как раз, была одинаковая, пятой группы), хоть и спали друг с дружкой, но совместных детей так и не завели, о чём Зенон иногда слегка жалел. Он делал детей многим женщинам, тысячи его пациенток родили от него зеноидов, которых тогда звали просто детками. И побей бог тапком, если он помнит хоть одного из них в лицо. Да он и не видел никогда большинство этих самых деток!

А Женя всю жизнь звала его папой. Всегда, даже в постели. И он звал её дочкой. До самой смерти, когда страшно уставшая, совсем не Великая, но по-прежнему выглядящая шестнадцатилетней девчонкой женщина, вернувшись на Остров, в последний раз отдалась ему и к утру остыла в его объятиях. Зенон даже не пытался обернуть процесс вспять, понимая, что Женя просто больше не хочет жить. Не может больше.

И он позволил ей уйти.

VVV

Капли из змеевика зачастили и Зенон, поймав одну, попробовал жидкость на язык. Повернулся к очагу, кочергой прибил угли, отдаляя их от дна куба и снижая температуру. Потом взял с полки второй кувшинчик и поменял посудины местами. Немного подумал, отлил из полного пару глотков в плошку и вылил в рот. Посмаковал, проглотил и кивнул сам себе: мастерство не пропьёшь.

Эту часть продукта он оставит для второй перегонки с сухопарником, чтобы избавиться от верхней, лёгкой фракции, как и финальную часть, где будут фракции тяжёлые. А вот самогон среднего процесса оставит как есть. После отстоя и перелива, добавит в кувшинчики различных компонентов для получения настоек, что-то сольёт в колбы из обожжённых изнутри и обмазанных глиной снаружи сухих стеблей пауэрграсса, и оставит стоять несколько лет. Что-то оставит чистым и будет употреблять, даже не разбавляя водой.

Зенон немного подумал, пощупал стенку куба ладонью и добавил в топку три полена. Капель в кувшин стала чуть веселее, но не струйкой. Он снова оседлал табурет и поставил на горло приёмной ёмкости плошку. Когда та наполнилась, он выжал в самогон пару ягод ФДБ, сорванных по пути из Магнус-Хилла, тщательно размешал соломинкой отраву. Выдохнул, выпил и занюхал рукавом. Стёр слёзы и усмехнулся.

- Хорошо.

ΛΛΛ

Первыми настоящими, Великими сыновьями, стали четыре клона Зенона. В 2054 году на Остров, в только что построенную клинику явилась сорокалетняя, чёрная, как сапог супермодель, чтобы пройти процедуру продления жизни. Которая ей абсолютно не требовалась, вообще-то. Дамочка желала заполучить вечную молодость, чтобы выглядеть всегда двадцатилетней. Возиться со вздорной дурой Зенону не хотелось, работы и без неё хватало, но модель орала, билась в истериках, валялась в ногах и всячески досаждала ему, добиваясь исполнения мечты. И тогда он предложил женщине сделку: она выносит и родит ему клона, а взамен получит желаемое. Та воспряла духом, полагая, что получит бонусом ещё и некий божественный секс, но была страшно разочарована, поскольку чисто медицинская процедура оказалась чем-то вроде осеменения коровы ветеринаром. Её даже не поцеловали после этого. Более того, пришлось торчать безвылазно на окружённом водой крохотном клочке земли, у чёрта на куличках, в забытой богом Сибири, все девять месяцев. И, что хуже всего, что-то пошло не так и рожать пришлось аж четверых младенцев! Двое из которых ещё и ножками вперёд выходили.

Придав модели желаемые кондиции, Зенон выпроводил её восвояси с наказом никогда больше не возвращаться. И надо сказать, что та таки прожила до самой смерти, выглядя юной девицей! Правда, продлилось это всего три года: дамочку застрелил ревнивый бойфренд. А четверых мальчишек, отличающихся друг от друга лишь тем, что два оказались зеркальными, выхаживали, выкармливали и растили всем коллективом клиники.

Пацаны, названные без затей Клон, Диклон, Триклон и Кватроклон, росли довольно-таки вялыми и слабыми, как и все клоны, получаемые в те далёкие времена. Но все имели большие потенции, Зенон знал это совершенно точно. И он прилагал все усилия к тому, чтобы дети получали наилучшее питание, витамины, чтобы их возили на лучшие курорты Земли, где с ними занимались достойные воспитатели и тренеры. И эти заботы не были напрасны: к десяти годам пацаны окрепли, изрядно выросли и вовсю пользовались доступными их возрасту за-способностями, постепенно вскрывая молчавшие до поры закладки-«дробинки» с заложенными в них знаниями.

Всемогущий радовался, глядя на подрастающих сыновей, гордился ими. И надо отдать им должное — они никогда не расстраивали отца. Лишь в 2069 году случилась беда… Кватроклон вошёл в камеру телепорта в Городке, а на Острове не вышел. Произошёл сбой в программе управления телепортацией и парень превратился в молекулярную пыль. Этот страшный инцидент просто оглушил Зенона и оставшихся в живых братьев, они несколько дней держались вместе, буквально не отходя друг от друга ни на шаг. И с тех пор стали друг другу ещё ближе и роднее, если такое вообще возможно. Потому что каждый из них тоже частично умер в тот день, когда погиб Кватрик.

Шли годы. Клон, Дик и Трик выросли в нормальных молодых людей, стали Великими врачами. Все трое отличались удивительно добрым нравом, покладистостью и весьма умеренной сексуальностью. В отличие от отца, они не были подвержены всплескам нечеловеческого бешенства, неуёмному разгулу и вели образ жизни вполне себе размеренный и спокойный. Женщинами, само собой, интересовались и нередко спаривались с хорошенькими пациентками, да и женскому персоналу клиники никогда не было с ними скучно.

Великие клоны, как и большинство близнецов на свете, пользовались своей неотличимостью и порой разыгрывали окружающих, впрочем, совершенно безобидно, по-доброму. Но после того, как врач Света в очередной раз перепутала братьев и оказалась не в той постели, она устроила им скандал, пообещав больше вообще с ними не связываться. И Триклон сменил цвет роговицы одного из глаз на зелёный, чтобы визуально отличаться от Клона. Дик же и так от них отличался, поскольку был зеркальным — у него и сердце толкалось вправо, и аппендикс был слева, и полушария мозга работали наоборот. Человеку постороннему эта разница была не видна совершенно, но близкие отличали Дика от братьев сразу, поскольку тот был ярко выраженным левшой.

В конце семидесятых годов ХХI века они разъехались в разные города, в филиалы клиники, но часто приезжали на Остров, к отцу. Просто количество Великих на квадратный километр резко увеличилось с появлением Акулины, а людей, нуждавшихся в лечении (и не только) хватало и в других краях. И даже телепортация не сильно помогала справляться с потоками пациентов, стремящихся модифицировать генетический набор.

Многие годы позже, отправившись с Муреры в разные миры, клоны-magnus честно отработали все поставленные задачи. Клон привёз в Магнус-Хилл совершенно уникальные данные о симбионтах-бусах с Ду, Дик доставил на Муреру сведения об изменениях людей, населяющих Порым. А Трик вернулся с Глэдис в компании с Лоей, Громадиной, трёхметровой аборигенкой этого мира. И Зенон долго и витиевато объяснял сыну, что делать этого не следовало. Матами, в основном.

VVV

Закончив перегонку, Зенон погасил огонь и оставил куб остывать, чтобы вымыть и приготовить к перегонке очередной порции сырья. Дабы не терять время впустую, слил головы и хвосты в маленький дистиллятор на жидком топливе и, засыпав в сухопарник сушёных листочков флёрдеблёва, принялся за повторную перегонку. Получаемый продукт имел тонкий аромат и невыносимый вкус, но был совершенно безвреден. А после разбавления до классической пропорции и настаивания на разных травах, превращался в совершенно замечательную водку, напоминающую то ли анисовку, то ли зубровку, то ли зверобой.

Отследив по запаху и вкусу отход лёгкой фракции, Зенон слил её в резервуар горелки и, мурлыча куплеты самогонщиков из комедии, которую видел ещё в детстве, принял на грудь из палёной колбы бренди десятилетней выдержки. Крякнул от удовольствия и закусил прихваченным из дому яблочком. Оно попало в Магнус-Хилл по системе доставки, но выращено было здесь, на Мурере, в одном из поселений, где добрые переселенцы ещё чёрт знает когда вырастили самую первую яблоню и впоследствии развели целый сад. Где, благодаря селекции, по сей день поспевали эти прекрасные плоды.

Всемогущий, как и любой другой Homo magnus, мог легко нейтрализовать любое количество алкоголя, но он любил прибухнуть иногда и побыть немного в том самом состоянии опьянения. Никакой зависимости у него, естественно, не было, было простое желание слегка оттопыриться. Как и у некоторых других членов клана magnus. Ну хочется иногда немного расслабиться! Они не люди, что ли?

Закончив мыть остывший куб, Зенон сцедил ещё одну порцию браги и снова запустил процесс первичного перегона. Нагрев, отсечка «голов», замена наполнившихся кувшинов пустыми. И в паузах — глоточки десятилетнего бренди из опаленного трубчатого сосуда. Закуска уже не требовалась, как водится в таких случаях, поскольку первичный шок от употребления крепкого прошёл и организм «раскушал» добрую отраву.

ΛΛΛ

В 2068 году на Остров доставили молодую белую акулу, выловленную в Тихом океане. Зенон знал об интересных особенностях этих рыб и хотел изучить привезённую особь уже с практическими целями, чтобы использовать полученные данные при лечении людей. Всё, в общем-то, прошло удачно, если не считать нескольких укусов злобной твари и того факта, что по итогу акулу саму пришлось лечить: за время, проведённое в бассейне, та не только выросла, но и нажила кучу проблем. И по итогу, в 2071 году та стала Акулиной Великой, точнее, акуло-женщиной, потенциальной magnus. Впрочем, тогда этот термин ещё никто не использовал.

Бабёнка из рыбины получилась хоть куда. Но была у неё одна этакая неприятная особенность, которая сводила всю её красоту и прочие достоинства едва ли не под ноль. Её эго, выстроенное на психоматрице Зенона, пересеклось и наложилось на рудиментарные останки собственного, акульего эго. И периодические вспышки ярости у Акулины были некупируемы и страшны. Что, обычно, немало веселило Всемогущего и пугало до усрачки прочих окружающих. Впрочем, Шарки (от английского shark — акула) постепенно научилась не причинять физического вреда людям, уходя в море. Позже она смогла найти способы направлять деструктивную энергию в полезное русло. А после рождения Марта и вовсе если не подобрела, то начала куда как бережнее относиться к обычным людям.

Пациентов Великая лечила совершенно нормально, наложением рук, как это в шутку называлось в клинике, более того — мужчины стремились попасть на приём именно к ней. Чем-то эта серокожая, с абсолютно белыми волосами и стальными акульими глазами, дамочка притягивала к себе мужиков. Скорее всего тем, что блистала какой-то неестественной красотой и никогда не носила под халатом белья. И тот факт, что её грудь иногда выглядывала наружу в процессе работы с больным, какими-то невыясненными путями становился известен пациентам. И те старались попасть на приём именно к этой экзотичной докторше, хотя Света, Мари и Юля были по-женски хороши весьма и весьма. Да и лифчиков не носили принципиально, демонстрируя безупречность форм. Только Женька, вечная замухрыжка-подристок, выделялась среди прочих врачей мышиной серостью и неприглядностью. Она даже в голом виде вызывала у мужчин не интерес, а, скорее, сочувствие.

Но была у Великой Акулины и ещё одна интересная особенность: она любила ставить эксперименты. И не только над пациентами, но и над самой собой. Это касалось не только (и не столько) её внешности, характера и поведения, хотя тело она морфировала постоянно, подгоняя формы под собственные нужды. То обтекаемость улучшала, то ногти увеличивала, чтоб рыба не вырывалась, то выращивала добавочные ряды зубов. Ещё Шарки неоднократно вмешивалась в генокод, созданный Всемогущим и вносила в него правки. Иногда это приводило к странным результатам: например, однажды она вернула себе яйцеживородную репродуктивную схему и её эмбрионы, плацентарно не связанные с организмом матери, устроили у неё внутри кровавую баню, пожирая друг дружку. А родившуюся пару малышей ей пришлось самой задавить и утилизировать, поскольку монстры получились те ещё.

Март, сын Зенона, родившийся в 2072 году, избежал подобной участи лишь потому, что Шарки было интересно родить по-человечески. И этот мальчик родился нормальным magnus, хоть и с некоторыми акульими прибамбасами. Гораздо меньше повезло родившейся в 2125 году Анне, дочери Всемогущего, развитие которой пошло не по плану уже внутриутробно и Акулина не пожелала вмешиваться в этот процесс. Девочка родилась без внешних акульих признаков, но эго её развивалось совершенно необычно: например, пси она овладела ещё до рождения и поэтому разговаривать вслух начала много позже, чем нормальные дети.

А уж насколько разнообразными были детки Великой, рождённые ей от обычных мужчин — тут не хватит и месяца для описания всех вариантов. И было этих деток (коих впоследствии стали называть зеноидами, наравне с детками самого Зенона) реально много. Впрочем, не только Акулина рожала деток, этим занимались и дамочки-врачи, рожавшие от Всемогущего и его клонов, а после и от Марта. И появившиеся позже Великие Афалина с Евой… Зеноидов всех видов на Земле было реально немало в те времена. Но лишь детки Шарки несли в себе чёткий «отпечаток» матери, незаметный для людей, не относящихся к виду Homo magnus. Именно по нему Акулина впоследствии установила, что жители планеты Шара являются, зачастую, её отдалёнными потомками.

За-признаки, или, если угодно, magnus-признаки зеноидов не имели доминантного характера и при скрещивании с модами, высмодами и простыми sapiens «размывались» и постепенно сходили на нет. Даже зеноиды, рождённые в парах деток, понемногу сапиентировали, откатывались к нормальному человеческому состоянию, постепенно теряя за-способности: природа не терпит насилия над собой.

Уже на Мурере, по прошествии огромного количества лет, Акулина и Зенон снова решили завести ребёнка и в итоге получили разнополых однояйцевых близнецов (очередной эксперимент Шарки) — Марию и Кузьму. А за пару веков до того, Акулина устроила себе непорочное зачатие и родила собственного клона мужского пола — Малого. Ни у одной другой Великой не возникало подобных закидонов, а вот Шарки… Она всегда была необычной, даже для magnus. Она и сейчас ходит беременная, вынашивая ребёнка от Малого.

VVV

Домик-плотина исходно не был винокурней в чистом виде. Зенон, имея опыт устройства уже трёх подобных местечек, предусмотрел в этом доме и кладовую для растительного сырья, и автоклав с чанами для брожения, и хранилище готовой продукции. Поэтому, работая в винокурне, он мог не только выгонять самогон, но и в относительно уютной обстановке употреблять (в меру) свои напитки. Чем и занимался в данный момент, чередуя бренди, первач и дегустируя брагу. Ничем при этом не рискуя, поскольку похмельем не страдал, а выполнять нехитрые операции мог и под хмельком.

Крепкий табурет, бесхитростная керамическая посуда, небольшой верстак в роли стола, да добрая выпивка — что ещё нужно простому русскому мужику, свалившему из дому в милую сердцу берложку? Каким бы Всемогущим, каким бы magnus ни был Зенон, он оставался сибирским сорокалеткой, сколько бы веков ни прошло с его сорокового дня рожденья. И ему были присущи все кондиции именно такого человека, имеющего рост под два метра и вес под полтора центнера. Да и в душе он оставался самым что ни на есть обыкновенным человеком, сколь бы экзотично ни выглядел.

Проверив температуру куба — для этого Зенону нужно было просто посмотреть на него — и подкинув дров, он сменил кувшинчик под змеевиком и поставил его к уже наполненным собратьям на полку. Немного подумал и, оглядевшись, нашёл висящий на прибитом к стене крючке деревянный ковш. Зачерпнул из чана браги, уселся на табурет и принялся прихлёбывать мелкими глоточками. Вкус у напитка был довольно странным: приторно сладкие ягоды стрекучего куста, перечная ягода (в меру) и немного зёрен древориса начинали бурное брожение даже без добавления дрожжей и сахара, брага вызревала на отлично и почти никогда не скисала, но вот вкус у неё… Неподготовленный желудок такого бы не принял. Зато уж крепость набиралась на зависть виноградным винам — градусов под двадцать, так что самогон из неё выгонять было делом благодарным.

Иногда, крайне редко, Зенон ставил брагу на сахарной лиане, но та имела крепость заметно ниже, да и на вкус больше напоминала уксус. Зато не имела осадка и была чистой, как слеза младенца. Но самогон из неё выходил точно такой же, как и из ягодной, что первач, что вторичный, прогнанный через сухопарник. И если учесть, что ягоду собирают прямо в окрестностях Магнус-Хилла, то любое привозное сырьё автоматически проигрывает.

ΛΛΛ

Никому не известно, почему люди становятся такими, какими становятся. Казалось бы: Клон, Дик и Трик были исходно абсолютно одинаковыми, но выросли каждый со своим характером. Говорят, что влияет всё, что происходило в детстве — возможно и так. Только вот Акулина, скажем, не была ребёнком, она сразу стала взрослой. Можно было бы предположить, что влияние на её становление оказала её прежняя, акулья сущность, но это не могло повлиять на её разумную деятельность, поскольку до получения человеческого эго та просто не имела разума как такового.

Афалина, ставшая человеком в 2082 году, тоже не была ребёнком, но успела пожить в виде достаточно неглупого млекопитающего. И её мозг, в отличие от мозга Акулины, не подвергался глобальным изменениям. Да и вышла Афалина полной противоположностью Акулине, несмотря на то, что её эго выстраивал не только Зенон, на основе собственной психоматрицы, но и Шарки, на основе своей. Акулина была немногословна, поскольку концепция акустической речи была ей чужда, прочесть что-либо по выражению её лица не представлялось возможным, внешне она казалась заторможенной, холодной и ко всему безразличной, что было совсем не так, на самом деле. И внутри этой мраморной статуи сидели такие черти — любому тихому омуту на зависть. А вот Афалина была живой, подвижной, моторной болтушкой-хохотушкой, вулканирующей эмоциями.

В 2087 году, придя в себя после нападения на Остров, Дель (от слова дельфин) обрела некоторые несвойственные ей прежде черты характера. Оставаясь прежней весёлой балдой, она как-то повзрослела, что ли и стала иногда проявлять некоторую даже жестокость. Зенон осторожно изучил её психику и пришёл к выводу, что Афалину догнало её животное прошлое: дельфины, вообще-то, хищники и вовсе не белые и пушистые. Вполне способные дать просраться любому, кто попытается причинить им зло. И Всемогущий не стал ничего менять, отлично зная, что добро иной раз должно сжимать кулаки и раздавать справедливость направо и налево.

Устраивать поединки, спарринги и просто драться Дель начала сразу после того, как освоилась со своим новым телом. Лупила охранников-Олегов, дралась с Зеноном, задирала Великих клонов, когда те посещали Остров. И если поначалу это носило характер спортивных состязаний, азартных и беззлобных, то после бойни с китайцами в клинике, никому на Острове уже не хотелось связываться с закусившей удила брюнеткой.

Неожиданно ярко эта черта характера проявилась у Афалины на Парадизе, во время изучения генома коренных жителей этой планеты. Дель столкнулась там с наркомафией и меры, принятые ей, были весьма далеки от гуманности. Там даже спецназовцы-сарра удивлялись жёсткости Великой.

Однажды, уже здесь, на Мурере, Дель сцепилась с Зеноном всерьёз. Что уж тому было причиной — неважно, но метелились они долго, упорно и очень зрелищно. Никто из остальных Великих не вмешивался, поскольку Всемогущий запретил. Битва получилась прямо-таки эпичной: соперники использовали весь арсенал за-воздействий, Зенон даже один раз применил так называемый телекинез, чего избегал множество лет. Когда стычка закончилась (вничью, кстати), никто из клана не стал лечить эти измочаленные туши, чтобы впоследствии не возникло впечатления, что кто-то за Зенона, а кто-то за Афалину. И парочка соперников несколько недель лечили друг дружку, показывая всем, что единство клана не нарушено.

А вот дети Дель были совершенно не агрессивны. Мать, зная за собой этот недостаток, привила и Ионе, и Линде, и маленькому Роману отвращение к подобному поведению. Они, все трое Великих детей Афалины, конечно же, очень разные, но ни аква Иона, ни дочь Сына Линда, ни Роман Зенонович никогда не проявляли агрессии ни в каких ситуациях. Даже первенец, что более века был на Земле ответственным за водный сектор планеты, ни разу не сорвался и не принял ни одного необдуманного решения.

VVV

Зенон смотрел на капающий в кувшин самогон и предавался воспоминаниям, когда в винокурню вошла Афалина — легка на помине — с корзинкой в руке. Она, не сказав ни слова, выставила на верстак посуду с закуской, прошлась по домику, полюбовалась видом в окно и лишь после этого повернулась к Всемогущему. Улыбнулась и подмигнула.

- Угадала?

- Это было несложно, полагаю.

Дель покрутила головой, оглядывая интерьер и сморщила нос.

- А койку почему не сделал? Вот захочется доброй женщине дать — и негде.

- Добрые женщины по винокурням не шляются, а тебе я могу доставить удовольствие и без койки.

Великая рассмеялась и махнула рукой.

- Да я в курсе. Слушай, милый, а мы с тобой вот тут, в водичке, поместимся?

- Ну разве что задницы вымочим. Мелковат резервуарчик.

Афалина состроила постную мосю и притворно вздохнула. Нет, она вовсе не горела желанием отдаться Зенону, не свербело у неё, но идея перепихнуться в винокурне почему-то казалась привлекательной.

- И что делать бедной женщине?

Зенон почесал лысину, изображая задумчивость.

- Для начала — раздеться, может быть?

Великая снова вздохнула, потупила глазки и скинула с ног лёгкие туфельки. Постояла немного босая, пошевелила пальцами стоп, потом стянула из-под длинного, почти до полу, платья трусы и ногой откинула их в сторонку. С притвороной робостью посмотрела на Всемогущего и начала медленно поднимать подол. Оголив нижнюю часть тела, вдруг остановилась и нахмурилась.

- А ты чего? Мне что, голяком ждать, пока твоя милость рассупонится?

Зенон рассмеялся, проверил уровень в кувшинчике и поднялся с табурета. Задумчиво посмотрел на приёмный сосуд, поднял его и отпил несколько больших глотков. Поставил на место, подошёл к верстаку, закусил копчёным угрём. Подумал и съел пару маринованных мурерских репок, после чего, засыпав в рот горсточку жареных электробобов, принялся быстро снимать одежду. Дель, удовлетворённо кивнув, стянула платье через голову и осталась в костюме Евы. Выглядела она безупречно, поскольку отлично знала, куда и зачем идёт и чем это всё закончится. Зенон подошёл и обнял её.

- Фу, рыбой пахнешь!

Он, не споря, отошёл к ручейку, тщательно вымыл руки и лицо, вернулся и легонько поцеловал Дель. Та удовлетворённо муркнула и крепко прижалась к мускулистой туше Всемогущего. Тот потискал ей зад и спросил:

- Готова ли ты, о свет очей моих?

- Не-а, — простецки ответила Афалина, — но ты продолжай, продолжай, я сготовлюсь.

Зенон обошёл рослую женщину, встал у неё за спиной и прижал к себе. Поцеловал в плечо, в шею, куснул за ухо. Погладил по груди и собрался перейти пониже, но Дель поймала его руки и вернула к сиськам.

- Хорошо потискай! Так чтоб… Ух! Куда торопишься-то?

Зенон рассмеялся, пихнул её телом под зад и принялся мять сиськи. Добротно, всей пятернёй. Вскоре они оба засопели, как два паровоза и начали тискать друг дружку, словно собирались ограничиться петтингом. Но где там! Повернувшись лицом друг к другу, они обнялись и стали азартно целоваться, Афалина, как-то хитро дрыгнув ногой, пропустила орган Зенона к себе в промежность и тот впился в неё под очень неудобным углом. Но разве такая мелочь могла помешать двум возбуждённым до предела людям? Она обвила руками шею мужчины, он ухватил её руками за тело, где талия переходит в таз. Не прерывая поцелуя, они толкали друг дружку, винокурня наполнилась звуком сталкивающихся тел. В какой-то момент Дель подняла ноги и, высоко вскинув их, скрестила за спиной Зенона. Тот со стоном въехал в неё на всю длину и несколько раз ещё прижал к себе поплотнее. Да так и замер, удерживая Великую, нанизанную на орган.

- Бу… — расслабленно буркнула та.

- Ага! — подтвердил Зенон.

- Здорово.

- Угу.

- Отпусти, но придерживай, а то с ног свалюсь.

- Угу.

Ноги женщины опустились на каменный пол, она вздрогнула от неожиданности и сильно сжалась, втолкнув из себя потерявший твёрдость член мужчины. Они ещё с минуту постояли, обнявшись, потом Афалина посмотрела в резервуар ручья и спросила:

- Вода сильно холодная?

- Плюс десять. Вытерпишь?

- Не-а. Ну её, лучше немного подожду.

- Так горячая всё равно не появится.

Афалина прыснула смехом и хлопнула Зенона по груди ладонью.

- Просто впитаю в себя, что ты мне там оставил. Ну не пачкать же трусы, в самом-то деле. Оно же… как не сжимайся — вытечет. А так… постою, скрестив ноги, минут пять, да и всё.

- Высохнет?

- Впитается.

Зенон обнял Дель и похлопал её пятернёй по заднице.

- Жопка ты, родная.

- Угу.

ΛΛΛ

Андрей был самым первым урождённым человеком-magnus. Его мать не была суррогатной, как у Клона, Дика и Трика или нелюдью, как Акулина и Афалина. Потому что у него вовсе не было матери. Зенон вырастил в себе яйцеклетку, точно такую, какие у него могли бы быть, будь он Великой женщиной. Оплодотворил её собственным сперматозоидом и растил эмбрион, перемещая его, по мере увеличения, в разные места тела. Последние месяцы плод развивался в мышечном мешке на животе, а на свет явился семимесячным, в сумку, специально выращенную отцом. Как кенгурёнок. И рос в ней ещё четыре месяца, время от времени выглядывая наружу. При этом он не мог покинуть своё убежище, потому что был привязан к Зенону пуповиной, по которой получал питание прямо в кровь.

Позже Всемогущий нашёл для него кормилицу, перерезал связующую и завязал её ниткой, как и положено, чтобы у мальчика сформировался пупок. И малец до двух лет сосал нормальную женскую грудь, подрастая и набираясь сил. И лишь когда Зенон убедился, что его затея удалась на все сто процентов, вернулся на Остров с маленьким Андреем на руках. Дель, Шарки и врачихи из кожи вон лезли, пытаясь понять, что за не мышонок-не лягушка появился в клинике, но Зенон отмалчивался сам и не позволял трогать сынишку. И как-то так вышло, что мальчика так и стали все звать — не по имени, а просто Сын.

Сын рос похожим на отца, но не настолько, насколько на него были похожи Великие клоны. Те были копиями, кальками, а этот — именно как бывает похож сын на отца. Рослый, сильный, голубоглазый и русоволосый. И, войдя в более-менее зрелый возраст, начал притягивать к себе женщин, словно какой-то магнит носил внутри. И первой не выдержала Женька, сманив паренька в хижину, некогда выстроенную на Острове Зеноном. Где и посвятила четырнадцатилетнего Сына во все тонкости интимных отношений, подробно и всесторонне, начиная с самых азов и заканчивая всеми видами секса. После чего пару дней ходила слегка враскоряку, поскольку размерность органа размножения парень унаследовал от отца в полной мере.

После неё Света, Мари и Юля по очереди опробовали новенького и, не сговариваясь, больше к нему не липли, предпочитая обычных мужчин из числа Олегов и пациентов: как-то Сын давал понять, что ему не очень интересны поебушки мимоходом. А связываться с этим Конаном-варваром на длительное время никто из врачих не отважился.

Молодой Великий оставил по себе память на Земле, это естественно. Какое-то количество деток от него родилось, как без этого. Но вот с первым его Великим ребёнком получилось очень необычно: Линда родилась на борту звездолёта «Ковчег 5» и проделала весь долгий путь от Земли к Мурере, не будучи погружённой в гиперсон. Зачала её Афалина ещё на Земле, когда Зенон сдался и позволил-таки Сыну устроить свидание с Дель на атолле, а вот на свет девочка появилась уже в космосе. И в возрасте трёх лет приняла решение, самое первое и совершенно непреклонное, оставаться во время полёта в сознании. Мать её, понимая, что деться с «Ковчега» дочке некуда, махнула рукой и залегла в саркофаг.

Примечательно то, что решение покинуть Землю Зенон принял уже после того, как Акулина, Афалина и Ева, не сговариваясь, по одной, тет-а-тет, высказались на тему того, что нужно как-то оставить население планеты в покое, поскольку дальнейшая опека может причинить человечеству лишь вред. И следует что-то придумать, чтобы дать людям возможность строить свою жизнь всё-таки самостоятельно, без присмотра со стороны Homo magnus. И именно тогда Всемогущий и принял решение рубануть с плеча и сжечь мосты, присоединившись со всем кланом к переселенцам на какую-то Муреру, находящуюся чёрт знает где.

Тщательно изучив доступную информацию, Великие поискали недоступную и изучили её. Узнав, что переселенцы в основной массе являются сектантами, адептами учения какого-то очередного пришибленного гуру, сперва даже усомнились в правильности выбора попутчиков. Но допрос с пристрастием того самого гуру показал, что пассажиры «Ковчега» планируют оборвать связь со всем человечеством и начать на новой родине строительство общества нового типа и проч., проч., проч. Такой расклад magnus устраивал, поскольку у них тоже не было ни малейшего желания оставлять связь с сородичами, а что до закидонов сектантов — так Мурера планета немаленькая, можно отойти от придурошных подальше и жить себе сам на сам.

И да: Зенон не менял пол и не рожал Сына, как по сей день думают некоторые члены клана. И никому об этом не говорит. Зачем?

VVV

Натянув трусы, Зенон первым делом сменил наполнившийся кувшин под змеевиком, подкинул дров и лишь после этого вернулся к Афалине, стоящей, скрестив ноги.

- Впиталось?

- Угу. Ещё чуток подбросишь?

- Обязательно. Только тебе поесть надо сперва.

Дель скривила недовольную мину и отрицательно покрутила головой.

- Не буду я тебе сосать, отстань!

Зенон улыбнулся.

- Я про еду говорю. Ты голодная.

Великая переступила с ноги на ногу, с задумчивым лицом подошла к импровизированному столу и посмотрела на закуски.

- И бухать твоё пойло тоже не буду.

- У меня чай есть. И сушёная стрекучка. Изюмчик такой.

Дель подумала немного и кивнула.

- Готовь чай.

И пошла одеваться. Надела трусы, подняла платье, повертела его в руках и кинула обратно — в винокурне было жарковато.

Зенон вскипятил на спиртовке воды, всыпал в неё немного тиримской заварки и прикрыл чайник полотенцем. Нашёл в шкафчике мешочек с сушёной ягодой стрекучего куста и насыпал в керамическую плошку. Отнёс на верстак и пошёл к стеллажу с колбами виски. Наполнил свою плошку и вернулся.

- Хорошо, что ты пришла. Меня что-то на воспоминания пробило, совсем грустно стало.

- А что плохого в воспоминаниях? — спросила Дель с набитым ртом. — Я вот недавно снова была во сне белобочкой — так здорово! Проснулась, натаскала из стойки кривораков и налупилась от пуза.

Какое-то время магнусы молча ели, запивая закуски кто чаем, кто бренди. Потом Зенон спросил:

- Тебя никогда не терзают сомнения в правильности деяний?

- Бывает, — грустно кивнула Дель, — что ж я — не человек, что ли? Но то такое. Я к этому отношусь философски. Изменить всё равно ничего нельзя, так чего себе душу травить?

Заморив червячка, они переглянулись и, поднявшись из-за стола, сняли друг с дружки трусы — некое почти сакральное действо. Потом снова начали тискаться, целоваться и даже легонько поколачивать друг дружку кулаками — это в их любовных играх было нормой. Потом Афалина развернулась, наклонилась и вцепилась руками в верстак, а Зенон подошёл к ней и, что-то пробурчав под нос, въехал. Немного пошевелил из стороны в сторону, потом принялся вбиваться, заставляя Дель вскрикивать. Нежность? Ласка? Нет, не сейчас. Не сегодня. Сегодня — вот так.

ΛΛΛ

Очередная Великая, никогда не бывшая ребёнком, появилась на Острове в 2097, а уже в 2098 родила Зенону нового Великого мальчика, Адама. Ева, получившая эго на основе психоматриц Афалины и Акулины, стала чем-то средним, промежуточным по отношению к ним. И от Шарки унаследовала тягу к экспериментам. Нет, ничего глобального она не устраивала, но за попытку создать себе ребёнка без посторонней помощи, была однажды слегка модифицирована Всемогущим, дабы больше не пыталась плодить монстров. А от Дель переняла привычку устраивать спарринги, но при этом ухитрялась побеждать соперников, не вступая с ними в контакт.

Ева тоже оставила на Земле немало деток, самых разнообразных по набору и силе за-способностей, но матерью Великого стала во второй раз только пару-тройку веков спустя, на Мурере. Родила мальчика от Зенона, назвала его Зосимой и, глядя на этого херувимчика, с улыбкой вспоминала, как вырастила на себе дитя и отпочковала его. За всё время, что шёл этот жуткий эксперимент, никто ей ничего не говорил — всем было интересно, чем дело закончится. Так-то да, Ева, будучи аморфом, чего только на себе и в себе не выращивала, но чтобы отпочковать готового, целого младенца — такого ещё не было.

И не сказать, что эксперимент провалился, нет, ребёнок получился вполне нормальным, но… Tabula rasa, чистый лист. Психоматрица не скопировалась и эго не сформировалось. Мозг почки остался чисто функциональным органом, обеспечивающим жизнедеятельность организма, но не несущим ни капли разума. Этот новый аморф прожил в клинике на Острове долго, служа универсальным донором органов, частей тела и крови. Как и все другие аморфы, созданные позже, в другом месте и по другой технологии.

Из-за какой-то совершенно странной мутации Ева очень не любила прикасаться к другим живым существам и научилась лечить пациентов без тактильного контакта. Поэтому даже для простого секса была вынуждена сильно блокироваться, чтобы не сканировать партнёра, но при этом не терять удовольствия от процесса. Потому что создавшие её Великие обе любили это занятие и привили эту любовь Еве. И она, несмотря на то, что довольно-таки редко подпускала к себе кого бы то ни было, держала себя в состоянии хоть и не девичьем, но всё-таки свежем. Что было совершенно несложно: аморфы, как оказалось, постоянно регенерируют сами себя и остаются в том виде, в каком нужно.

VVV

Афалина, блаженно щурясь, лежала в гамаке, растянутом над местом, где вода из бассейна вытекала в трубы, вмурованные в стену винокурни. Потрескивали травяные дрова в очаге, вода журчала, падая с жёлоба и глюкала в трубах, покидая бассейн. Великая, довольная, как слон, то и дело окунала пальцы в резервуар, поднимала их и смотрела, как капли падают обратно.

- Всё-таки есть у тебя лёжка, — проговорила она, обращаясь к сидящему на табурете Зенону. — А чего ты тут ещё скрываешь?

- Ничего. Просто спариваться в гамаке…

- Стоя!

- И в жопу.

Они рассмеялись и Дель плеснула водой в сторону Всемогущего.

- Дурак.

Тот скосился на женщину и помотал головой, встряхивая дреды. Заменил наполнившийся кувшинчик, отнёс его на полку и подошёл к шкафу. Снял с его полки футляр и показал Афалине.

- Скрипка. Помнишь, когда мы для Амалии играли?

- И что? Ты её прикрысил?

- Нет, чего ты. Когда я попросил её напрокат у Ильи Моисеевича, он сказал, что можно оставить себе. Вот… Иногда хожу сюда и играю всякое.

- Ой, как здорово, — Дель захлопала в ладоши, — сыграй! Только что-нибудь весёлое, ладно?

Зенон вынул инструмент, смычок, убрал в шкаф футляр и, немного подумав, вдруг вскинул скрипку к плечу и заиграл какой-то разбитной мотивчик. Афалина вздрогнула, взвизгнула и принялась отбивать ритм, звонко шлёпая руками по мощным бёдрам. Войдя в раж, она неловко повернулась и вывалилась из гамака в бассейн. Зенон замер от неожиданности, но Великая, выбравшись из воды, вытаращила на него глаза и заорала:

- Дальше!

Он усмехнулся и заиграл точно с того места, где прервался, словно в плеере сняли паузу. А Дель принялась задорно плясать, разбрызгивая воду с тела и шлёпая босыми ногами по полу. Когда мелодия закончилась, она снова захлопала в ладоши и вдруг издала дельфиний вопль, громкий и трескучий, чего не делала никогда с тех пор, как стала человеком.

- Не разучилась? — изумился Зенон.

- Не-а. Просто нужды не было. Последний раз Шарки подсказывала что-то, когда та на Шаре с белобочками встретилась.

- А что ты сказала?

Женщина смутилась и отмахнулась пальцами.

- Так… Ну… Типа сказала, что готова дать. Погоди, не сразу! Поиграй ещё что-нибудь. Можно поспокойнее.

Она села на табурет, упёрлась локтями в колени и положила лицо в ладони, с ожиданием глядя на Зенона. Тот потрогал колки и пару раз щипнул струны. Потом заиграл плавную, спокойную и очень красивую мелодию. Любой музыкант или человек, имеющий отношение к музыке, сказал бы, что этот magnus играет, как машина. И был бы прав, поскольку Зенон никогда в жизни не играл ни на каких музыкальных инструментах, не обладал ни голосом, ни слухом, он лишь старательно извлекал из скрипки нужную последовательность звуков некогда слышанной музыки. Как автомат. Но для Дель это было чем-то настолько неожиданным, что она и внимания даже не обращала на такие тонкости.

Доиграв, Зенон отложил инструмент, добавил дров в топку и приготовил очередной кувшинчик, хоть предыдущий ещё и не наполнился. Искоса посмотрел на Афалину и дёрнул подбородок вверх, спрашивая. Та поджала губы и кивнула в ответ. Встала с табурета, подошла к верстаку, но наклоняться не стала. Она расставила ноги пошире, прогнула поясницу, выпячивая живот и упёрлась в доски пальцами рук. Зенон подошёл к ней, встал вплотную, состыковал органы и лишь после этого принялся мять Дель сиськи и передок. Великая утробно зарычала и начала непроизвольно, как-то судорожно, биться задницей о Всемогущего, стоящего за ней, словно каменный столб. Испытав несколько оргазмов, она вывернулась из рук мужчины, повернулась к нему лицом и впилась в губы поцелуем. Потом рухнула на колени и принялась жадно, сильно сосать. И не прерывалась, пока не вытянула весь эякулят до капельки.

- Пф-ф-ф… — тяжело выдохнул Зенон. — Последи за аппаратом, я прилягу. Аж ноги подламываются, честное слово.

Афалина недовольно сморщила нос, но кивнула. Поднялась, напилась холодного чая из чайника, съела горсточку изюма.

- Ложись, я подежурю. Если станет капать редко, подкинуть дров, да?

- Да.

Зенон подошёл к гамаку, постоял, почесал голову и пошёл к стеллажу. Откупорил початую ёмкость с бренди, отпил хорошенько и только после этого вернулся к лёжке. Забрался на заскрипевшую сетку и с удовольствием вытянулся, закрыв глаза. Так хорошо он себя чувствовал нечасто.

ΛΛΛ

Март с самого раннего детства отличался подвижностью. Это непоседливое шевело постоянно устраивало вокруг себя суматоху, не давая родителям и персоналу клиники расслабиться ни на минутку. Охранники-Олеги постоянно находили мальчишку в самых неподходящих местах: то выводили из реакторной в подвале, то снимали с крыши клиники, стараясь при этом не повредить черепицу.

А в 2087 году этот пятнадцатилетний Великий организовал островных рыбаков и те под его руководством изрядно проредили китайский десант, неожиданно напав с фланга. Рыбаки стреляли из дробовиков, рыбачки подавали им патроны, а Март поджигал короткие шнуры ТНТ шашек и кидал их под ноги агрессорам. И простые, совершенно мирные и вечно поддатые мужики, видя, с каким упорством этот пацан игнорирует смертельную опасность, воодушевлялись и всаживали в китайцев заряд за зарядом. Затрофеив несколько коротких автоматов, Март по-быстрому объяснил рыбакам, как ими пользоваться. И дело пошло веселее: рыбачки давали залп из дробовиков, вынуждая солдат останавливаться, Март швырял им под ноги взрывчатку, а когда оседал поднятый взрывом песок, рыбаки прицельно добивали оглушенных из автоматов.

А самое интересное в тот день случилось ближе к вечеру, когда подорванная Женей камера телепорта перекрыла доступ китайцам на Остров, а последние штурмовики были либо убиты, либо обезоружены. Рыбаки, хорошенько помародёрив на поле боя, настояли на том, чтобы Март отметил с ними победу. Рыбачки по-быренькому расстелили поляну, притащили пару литров самогону и юный Великий так с ними накидался, что до клиники едва дошёл. Отец нашёл его в начале ночи, сидящего в обнимку с дородной поварихой Мартой на заднем крыльце. Они по очереди прикладывались к горлу литровой бутылки с шерри, тянули огромный косяк и нестройно, вразнобой, пели старинную рыбацкую песню по-литовски. Длинный, тонкий, звонкий и прозрачный Март и пухлая, невысокая, мордастая Марта. Картина маслом.

Постепенно наладилась на Острове жизнь, больных и раненых мало-помалу приводили в порядок и выпроваживали по домам. А неспокойный Март нашёл себе новое развлечение, внезапно постигнув, что органом в штанах можно не только мочиться.

Первой попала под раздачу, как ни странно, Белка Макарова. Март любил этих сестёр, как и все в клинике, но никогда не воспринимал их как существ женского пола, ровно до тех пор, пока ему не пришла в голову дурная мысль напугать псинку, сделав вид, что тонет. Плыл он так себе к берегу Острова, плыл, увидел идущую по пляжу Белку и решил приколоться. Начал орать, махать руками и всячески тонуть.

Преданное существо, хоть и недолюбливающее воду, смело ринулось спасать его, подплыло, ухватило крепкими зубами за шкуру на шее и поволокло к берегу, отчаянно молотя руками и ногами. А там уже Март не выдержал и расхохотался. Белка смотрела на него, ничего не понимая, потом расплакалась от обиды и стала снимать и выжимать одежду, причитая и всхлипывая.

- Зачем? Ну вот зачем ты так? Напугал до смерти, чуть не утопил, а теперь смеёшься. Как не стыдно?! Знаешь же, что я воды до смерти боюсь!

Марту стало невыносимо стыдно и совершенно невесело. Он подошёл к одетой только в трусики Белке, обнял эту метровую кроху, прижал к себе и принялся гладить по голове, выпрашивая прощения. Он вытирал ей слёзы с личика, целовал в нос и щёки, встряхивал за плечи, обнимал, поднимая над песком и потряхивая в воздухе… Кончились эти обнимашки внезапной эрекцией и опять Март не знал, куда деться от стыда. Но и прекратить тискать маленькую, но отлично сложенную дамочку он тоже не уже мог.

- Пусти, Март. Ну пусти, дурачок этакий! Хватит, успокойся, ну оторвёшь сиську, что ты делаешь?! Пошли в хижину, ну не здесь же, бестолковый…

Макаровы отлично знали, что такое секс и практиковали его регулярно, находя среди пациентов любителей экзотики. А тут — такая удача. Белка, конечно, изрядно побаивалась Марта, как и любого Великого, но тут всё произошло спонтанно и сдавать назад было поздно. В хижине они быстро стянули с себя последние покровы в виде трусов и Макарова сразу ухватила парня за причинное место, словно боясь, что тот сбежит. Но Март ничего такого не планировал, он просунул пятерню Белке меж ног и хорошенько разгрёб ей там густые заросли волос. Потом несколько раз крепко шлёпнул по жопке, что делал неоднократно и раньше, но не по голой, через одежду. И если раньше это был просто дружеский жест, за который Макарова его легонько кусала, то сейчас всё было совершенно иначе.

- Ложись, Март, на спину ложись, дурачок. Да отпусти ты меня, потом пощупаешь, ложись!

- А разве не наоборот надо?

Белка прыснула в кулачок и махнула второй рукой.

- Бестолочь! Да ты же меня вдвое выше, задавишь, задохнусь я снизу!

Взобравшись на парня верхом, она хорошенько прицелилась и, прикрыв один глаз, с тонким писком насадилась на его орган. Немного поёрзала, пристроила Мартовы руки на свои мелкие сиськи и принялась скакать на нём, поскуливая через нос. Получив первый впрыск, немного подождала, спокойно сидя и гладя парня по груди, потом потихоньку начала второй раунд скачек. Поняв, что процесс затягивается, переместилась в позу для догги-стайл и толкалась жопкой, пока Март со стоном не исторг в неё вторую дозу.

- Пф-ф-ф… Всё, ложись и спи. Я пойду сполоснусь, а то по мне вон течёт. И да, — Белка в дверях обернулась и прижала палец к своим губам, — я буду молчать. И тебе, пожалуй, не стоит про это распространяться. Твой папа не очень нас любит, может рассердиться.

После этого случая Март вскорости подкатил яйца к Женьке, но получил вежливый отлуп. И добрый совет — сводить в хижину во-он ту пациентку. Что юный Великий и сделал. И ни разу не разочаровался, хоть дырка у дамочки оказалась не столь тугой, как у Белки.

Примерно через неделю Марта вызвал к себе отец и попросил вести себя поскромнее и не драть всех пациенток подряд. А мать как-то между делом намекнула, что заниматься сексом с малолетними пациентками — неправильно. И пообещала устроить месячник эректильной дисфункции.

Выручила парня одна из Ольг, охранница. Дамочка была на полторы головы выше Марта, тяжелее килограммов на тридцать, но отчего-то влюбилась в юного блондина без памяти и опекала его всеми способами, даже уже будучи на седьмом месяце беременности. И по итогу родила от Марта детку, что в среде Ольг было явлением совершенно нормальным. А Зенон и Акулина были премного благодарны доброй женщине за столь своевременную поддержку.

С годами Март, конечно же пыл поунял, но при лечении нет-нет да и поёбывал пациенток, что регулярно практиковали и остальные Великие мужчины-врачи. И дело тут было не столько в стремлении увеличить поголовье зеноидов, сколько в упрощении лечения и повышении его качества.

Но во время РКВ Март, остававшийся на Острове, умышленно откатил возраст до ребячьего и удерживался в виде десятилетнего ребёнка. Тому были причины: раненые, видя, как столь юный мальчик старается им помочь, подспудно мобилизовали силы организма и поправлялись куда как быстрее. Да и с сексом у Марта проблемы отпали — ну не до того было, с фронтов поступало столько раненых, что несколько клиник не справлялись. Нет, умом-то Март оставался человеком старше двадцати, но десятилетний организм не доставал гормональными атаками.

После войны Март какое-то время прожил с Верой, подросшей деткой Афалины, они даже завели совместного малыша. Но семейная жизнь не задалась: он так и остался шебутным, непоседливым и сильно себе на уме. А Веру такое положение дел крайне утомляло и раздражало, как и любую другую женщину. Возможно, будь она дочерью Шарки, то имела бы характер более сдержанный, но родителей не выбирают, да и не стал бы Март спать с сестрой. В то время ещё не стал бы. После он избавился от этого комплекса и укладывал дочерей-деток Зенона и Акулины в койку. Только в путь, как говорится. А Вера от него ушла. Поняла, что никак не сможет изменить нрав Марта и ушла.

А про то, что он время от времени спит с родной сестрой, никто не знает. Почти никто.

VVV

Подремав и отдохнув — неправда, что magnus в отдыхе не нуждаются — Зенон выбрался из гамака, оделся сам и велел одеться Афалине.

- Чеши домой, лапка. Принеси мне ещё поесть или пришли кого.

- Мяска?

- Нарезки всякой, кашки или пасты, к чаю печенек каких-нибудь.

- Мож кексики?

Зенон кивнул.

- Можно. Пить сегодня больше не буду, а вот поесть надо.

- Килограмма три хватит?

- Угу. Натаскай по доставке по-быстренькому.

Дель поправила платье, собрала в корзинку посуду и повернулась к Зенону, вытянув губы. Тот от души поцеловал её, пошлёпал по заднице и проводил до дверей. И стоял в проёме, глядя на красиво качающиеся ягодицы, пока Афалина не скрылась за поворотом.

- Блин, какая жопа классная, — пробормотал он, возвращаясь к делам, — вернётся — надо будет вдуть.

Сменив кувшин под змеевиком, попробовал самогон на язык и понял, что скоро пойдут хвосты. Посмотрел на бок куба и подкинул пару полешек. Комком ветоши протёр верстак, помыл плошки, поставил кипятиться воду для чая. Чай Всемогущий любил всегда, сколько себя помнит. Чёрный, крепкий и сладкий. А когда немного голоден, то лучшего перекуса, чем чай с печеньем не придумать! Или с кексом.

ΛΛΛ

Иона родился в 2083 году. Рос обычным ребёнком — а дети magnus до пяти лет ничем не отличаются от детей sapiens, как известно — нормальный карапуз, смуглый и чернявый, явно не в отца. Афалина постоянно, с самого рождения таскала его с собой в море, прививая любовь к жидкой среде и это привело к тому, что мальчик стал к десяти годам полноценным двоякодышащим. Однажды, году в 95 или 96, он отправился на Средиземное море и не вернулся, присоединившись к одной из общин аква. И очень долго не показывался на Острове, хоть и присылал из Марокко весточки довольно часто.

Это был, пожалуй, самый спокойный из Великих, который и в детстве не создавал проблем, и в подростковом возрасте родителей ничем не беспокоил. Выбрав для жизни море, Иона и взрослым уже человеком показывался на Острове крайне редко, чем немного огорчал мать. Но не сильно — Дель понимала, что её первенец по природе совсем не домосед, да и в море он себя чувствует куда как лучше, чем на суше. В какой-то мере этот Великий воплотил в жизнь мечту самой Афалины о возвращении в воду.

Великий аква немало всего сделал на Земле, но по большей части его деяния оставались скрытыми даже для самых родных и близких. Как и все Великие, он долгие годы выполнял роль ответственного за человечество в определённом секторе планеты, а это было непросто, совсем непросто. Иона появлялся в поле зрения клана лишь на общих сборах, предпочитая всё остальное время скрываться в морских глубинах. И лишь после переселения на Муреру стал уделять семье больше времени и внимания. Просто потому, что наконец стал жить вместе с остальными Великими.

Зенон привлекал этого своего сына к разным делам на Земле, да, нельзя сказать, что Иона был как-то обойдён вниманием. Все значимые события происходили при том или ином его участии, абсолютно все. И уж та часть человечества, что предпочла жить в воде, по большей части знали этого Великого и почитали как некоего повелителя морей. Да и на Мурере, когда Всемогущий разогнал членов клана по планетам Большого Мира, Иона выбрал для себя не самый простой мир — Леду, расположенную не только «за пределом», но и в хрононеспокойной зоне. Где не только успешно справился с возложенной на него миссией, но и помог Еве блестяще завершить её безумный рейд во времени и пространстве.

Принял он также участие и в пополнении популяции magnus на Мурере, составив пару Великой Линде, после чего вернулся на Землю, в Средиземное море, эмиссаром Великих врачей. Там, на побережье Марокко, он лечит особо трудных пациентов, помочь которым не могут земные медики. И где, время от времени, гостит их с Лидой Платон.

И по-прежнему почти никто не знает об Ионе почти ничего. Но только почти. Потому что Всемогущий не напрасно зовётся Всемогущим. Он знает если не всё, то всяко больше, чем хотел бы знать. И то, например, что после исхода зеноидов на Шару, на Земле осталось немалое их количество, традиционно землянами упускаемое из виду. И то, что все аква Земли являются прямыми потомками Ионы Великого. Альтернативная цивилизация Колыбели человечества.

VVV

- Дед!

Зенон обернулся и сердито посмотрел на Линду.

- У меня имя есть. Внученька.

Та показала ему язык и покачала корзиной с провиантом.

- Куда?

Всемогущий показал в сторону верстака и вернулся к медитации над каплющим самогоном. Но стук посуды и аромат еды вызвали урчание в животе и он снова повернулся к Линде.

- Мать чего сама не пошла?

- Я не пустила. Попросила попасти наш детский сад. Там Рома с Платохой на пару Соньке, Дарику и Альке мозги взрывают. А мне уже взорвали. Полечишь?

Зенон понимал, что Линда шутит, но что касается детей, то здесь она была права: подрастающие Великие способны вывести из себя даже невыводимое. Алонсо, Дарий и Соня, уже подросшие, помогали матери с младшим Платоном, но тот, вернувшись от отца со дна морского, выдавал такие финты, что хоть глаза закрывай и беги. А Роман, мелкий дядюшка Линды, унаследовавший от матери неуёмную тягу устраивать суматоху по любому поводу, с удовольствием поддерживал своего номинального внука. И вдвоём эти проказники были способны довести до белого каления кого угодно.

- Сама лечись, — буркнул Зенон, но тут же смягчился, понимая, что Линда не сделала ему ничего дурного и никак не виновата в том, что Дель не вернулась. — Можешь со мной перекусить, если хочешь. Здесь тихо и нет детей.

Великая пододвинула себе табурет и устроилась у верстака.

- Иди, Зенон, ма сказала, что ты сильно голоден. Давай, поешь, пока каша горячая.

Ели молча. Таскали из горшочка парящие бобы, закусывали их кусочками пряного копчёного мяса, сыром и зелёным салатом. Потом перешли к десерту, поглотив пирамидку тугого желе. После чего Линда принялась за кофе с мороженым, а Зенон за чай с кексами. Всего за присест он съел почти три кило еды и теперь ощущал блаженную сытость.

- Уф, хорошо. Спасибо, милая.

- На здоровье. Слушай, Зенон, Платоха говорит, что хочет жить с папой, но он же не аква, чего ему на Земле делать-то? Кто там с ним возиться будет, пока Иона в море? Не, я против Земли ничего не имею, мне там понравилось, но как-то… Не знаю. У тебя же был план населить Великими именно Муреру, так?

Всемогущий кивнул.

- Всё верно. И на Земле Платону реально делать нечего. Его отца в Акваполисе пока вполне достаточно.

Линда посмотрела ему в глаза и, покусав губу, спросила:

- Зенон, а почему ты вдруг решил, что нас должно стать много? И зачем мы теперь нужны, если Сеть может вылечить кого угодно, от чего угодно и даже собрать живого человека из ничего вообще?

Всемогущий потёр голову ладонью и чуть оскалил зубы.

- Ладно. Отвечу, раз спрашиваешь. Сеть — образно говоря — компьютер. Что мы все будем делать, если вдруг отключится электричество? Опять же образно. Мы по-прежнему несём ответственность, родная, никто с нас её не снимал. И сейчас речь идёт не только о Колыбели человечества, как ты понимаешь.

- Великие должны расселиться по всему Большому Миру?

- Да. Везде должны быть семьи magnus, милая, везде. Пока есть телепортация — это никак не мешает нам оставаться одной большой семьёй. Но. Если вдруг.

- Я поняла. И Мурера сегодня — питомник magnus?

- Не только. Мурера — планета magnus, потому что у Большого Мира всегда должна быть надежда на нашу помощь. И чем больше нас будет, тем реальнее получить эту помощь. Тем или иным способом. Ты сделала по-настоящему большое дело, Линда, когда запустила в кровь переселенцев блуждающий ген. И появление Элли Уасп — тому подтверждение.

- Чему?

Зенон рассмеялся.

- Пока что это — большая редкость, но века спустя мурерцы-magnus станут доминирующим видом на этой планете. Местное человечество будет производить их естественным путём. Да, линдоидов и сегодня пока ещё немного, но их будет рождаться всё больше и больше, а от них, в конце концов, будут рождаться ведьмы и колдуны. Уже полностью без нашего вмешательства, самородками.

Великая усмехнулась.

- Линдоиды. Вот не думала, что стану предтечей целого вида людей. Почему ты не зовёшь их зеноидами?

- Потому, что за-гены зеноидов не доминантны. А твои — да. И при накоплении приводят к появлению magnus. Зеноиды со временем теряют свои за-человеческие способности, а линдоиды — усиливают.

- Чёрт. С ума можно сойти от всего этого! Но ведь мы можем метисироваться с местными magnus?

- Естественно! И Элли Уасп сможет родить колдуняток, спарившись с любым из наших парней.

Они помолчали какое-то время. Зенон проверил дела на перегонке и вернулся к верстаку. Линда, разглядывавшая ногти, скосилась на него и вдруг подмигнула.

- Сменю пол и выебу эту сучку до соплей. Такая хорошенькая, аж дух захватывает!

Всемогущий всплеснул руками и расхохотался.

- Да кто ж мешает-то?! Уж кому-кому, а тебе-то не привыкать жить среди местных и портить их девок!

ΛΛΛ

Вопреки ожиданиям, Адам оказался единственным потомком Евы, унаследовавшим от неё способность лечить, не налагая рук. Детки Евы, как и его собственные — зеноиды, они так и не стали отдельным видом людей, в отличие от аква, лохматых и светляков. Некоторые стали-таки лохматыми — антарктикусами — но воздействовать на организм постороннего человека, не касаясь его, не могли. В итоге вышло так, что последние светляки и их потомки ушли с Земли на Шару или постепенно утратили отличия от sapiens; небольшая популяция лохматых так и живёт до сих пор на шестом континенте, а аква стали альтернативной цивилизацией Колыбели человечества.

Родившийся в 2098 году Адам нормально вырос и долгое время был куратором Австралии и прилегающих островов, наравне со старшими братьями отслеживая любые деструктивные проявления как деятельности людей, так и явлений природного характера. Впрочем, эта гиперопека землян Великими не привела ни к чему хорошему впоследствии. И, как известно, прекратилась после отбытия magnus на Муреру.

Был в жизни Адама один эпизод, который тот очень долго вспоминал со смехом. Сеть переместила к нему в резиденцию парочку аква, причём стартовая кабина находилась… в затопленной субмарине! В месте, где в то время и появляться-то было смертельно опасно. Отменив свиданку с очень привлекательной и весьма неглупой деткой, он стал разбираться в происходящем и выяснил, что в общине аква, в Мидлтауне, творится беспредел. Причём под руководством папаши паренька, прибывшего со своей девицей в гости.

И было бы самым простым — оторвать этому Спенсеру О'Нессу голову к чертям, а его приспешникам задницы распинать в назидание, чтоб дурью не маялись. Но как? Узнает сынок, что папе с его подачи тыкву свинтили и будет маяться всю оставшуюся жизнь от осознания вины. Пришлось выкручиваться!

Прибыв в Мидлтаун, где, к счастью, был телепорт, Адам первым делом навестил семейство О'Несс и уверил их, что с их Вилли всё хорошо. Затем сходил к родителям Милены Быневой и успокоил их. Потом попросил Спенсера собрать народ для ознакомления с правилами поведения в человеческих сообществах. И на этом собрании ему проломили череп ударом дубины. Ударивший со страшным криком умер на месте, всем своим видом демонстрируя, насколько ему нехорошо умирается. Адам, шуганув присутствующих пси-ударом, аккуратно вынул из раны осколки черепа и кинул их на песок. Потёр место удара пальцами, стряхнул с них кровь и показушно-манерно вытер их платочком, не меняя выражения и лица и полностью игнорируя то, что только что едва не был убит.

- Продолжим, пожалуй.

К этому моменту на площадке остались только О'Нессы, Быневы и ещё пара-тройка самых приверженных приверженцев: Великий частично парализовал их. Остальные члены общины скрылись в водах залива и не квакали.

- Так вот, господа говнюки и подговнючные. Вы здесь и сейчас дослушаете то, что я говорю. И перебивать не будете. И вопросов у вас больше ни одного не возникнет. Никогда.

- Господин Адам, — подал голос отец Милены, — так мы с моёй и не спорили же, слушали со всем вниманием. А что вас ударили, так и нам то скорбно.

- Хорошо, — сказал Великий и сделал простой жест, зашивая мужчине рот, — посидите и дослушайте до конца. Потом расскажете тем, кто в море.

И битый час, превозмогая дискомфорт в собственной голове, вколачивал двоякодышащим про разницу меж жабами и людьми. Вбивал в самую древесину. Так, чтобы при открытии рта ничего другого сказать не могли. Чтобы до конца скорбных дней своих проповедовали прописные истины соплеменникам. И чтобы корчились в падучей, пытаясь сказать что-либо противоречащее. После этого вежливо попрощался и телепортировался на Остров, где и попросил мать помочь с регенерацией повреждённого участка мозга.

После он ещё дважды наведывался в Мидлтаун, один раз — с семейством Вильяма и Милены О'Несс. И с их юным отродьем, презабавнейшим мальчуганом по имени Адам. Убедившись, что порядки в общине значительно изменились в лучшую сторону, снял «заклятие» со стариков Быневых. На старших О'Нессах — оставил. Потому как Спенсер был (и остался) просто фанатиком изуверского толка, а потому неисправим, а дурака с дубиной подослала как раз его жёнушка, матушка Вилли. И эти двое так и изъяснялись с остальными жестами и записками, поскольку говорить почти разучились, не желая сеять разумное, доброе, вечное. Впрочем, писать что-то, противоречащее линии партии, они тоже не могли: их тут же поражала неудержимая рвота и диарея.

VVV

Закончив перегонку браги, Зенон слил головы и хвосты в спиртовой аппарат и оставил на сухопарную перегонку. Сам же отмыл куб, трубки и змеевик, а вот чаны от браги отмывать не стал. Осадок, процедив через фильтр, разложил на просушку. При закладке новой партии ягод на брожение, остаток со стенок чанов поможет процессу. А сушёная гуща пойдёт на удобрение. В любом случае, смывать всё это в ручей было бы неправильно. Наведя в винокурне порядок, колдун почесал макушку, вспоминая — есть ли в доме спиртное. Последний раз он пил что-то по доставке… Надо взять. И сложил в корзинку кувшинчик с прошлогодней травяной водкой и палёную колбу с остатками десятилетнего бренди. Граммов триста, но его ж не халкать стаканами.

Оглядел напоследок свою любимую берлогу и вышел на улицу. Запер дверь на простую задвижку (от животных) и неспешно побрёл в сторону Магнус-Хилла. С неба моросил привычный дождик, определить время по Лямбде было невозможно из-за облачности, а внутренние часы подсказывали, что сейчас раннее утро.

Линда, наевшись, наговорившись и искупавшись в резервуаре, ушла часа четыре назад. Зенон хорошо её рассмотрел, пока та плескалась, потом ещё и спину помог вытереть. И теперь размышлял на тему — как этой Великой (с виду очень привлекательной) удаётся создавать отталкивающую ауру? Почему голые женские телеса не вызывают никакого, даже мало-мальского возбуждения? Казалось бы: вернись Афалина и быть бы ей подвергнутой совокуплению. Не так, так этак. А тут приходит её дочь и… Что-то тут не так.

Зенон вдруг остановился, словно врезался в стену и, беззвучно выматерившись, сплюнул в сердцах.

- Вот жопа какая, а. Она ж начала пол менять, от неё мужиком пахнет! Тьфу!

Рассмеялся и пошёл дальше. Ему ещё предстояло перейти невысокий хребетик, а потом пройти с километр по пологому склону. А там уж и дом родной.

ΛΛΛ

Антивеликая была таковой, ещё даже не родившись. Нет, Акулина не планировала ничего такого, но отлично знала, что девочка будет проблемной. И долгое-долгое время втайне жалела, что активировала работу за-генов у ещё не рождённой дочери. Потому что Анна с первых дней жизни стала проявлять самые неприятные черты характера, толком даже не понимая, что они таковыми являются. Она не была злом, она просто не знала разницы между плохо и хорошо. И упорно отстаивала своё виденье мира.

Жизни Анна училась только и исключительно на собственном опыте. Страдала от этого страшно, но продолжала гнуть свою линию. Она даже померла пару раз, пытаясь настоять на своём. Горько жалела после, терпя кошмарные муки при регенерации успевших отмереть тканей и органов, но, стиснув зубы, снова и снова пёрла напролом туда, куда могла бы пройти, немного подумав, без разбивания носа вдребезги.

И, ещё не дожив и до пяти лет, была выдворена с Острова в мир, где ей пришлось форсированно осознавать собственную ничтожность. Где кусок еды, глоток воды, не порванные трусы — всё добывалось собственными усилиями. Где вопрос поиска ночлега или укрытия от непогоды вставали во весь рост и никак никуда не девались сами по себе, и требовали решения здесь и сейчас.

И когда она достала до спазмов родных и ни в чём неповинных окружающих, была сослана в Пустоши. Где вопрос жизни и смерти стоял на очень тонкой грани. Но Анна и там выжила. Более того, приобрела такой опыт, такую закалку, что превратилась в занозу даже для люпусов и светляков. Вернулась в 2135 году на Остров пешком, разругалась с родителями окончательно и ушла в мир сама, без чьих-то наставлений. И за сто тридцать лет стала просто ужасом Земли, устраивая революции, эпидемии, моры и глады. И трясения земли по местам.

А в приснопамятном 2265 украла у Лилит Авеля, разблокировала его и вышла за него замуж. И даже успела родить сына, Захара. И лишь после всего этого со всем кланом Великих оставила человечество в покое, улетев на «Ковчеге 5». Впрочем, не стоит думать, что после этого люди вздохнули с облегчением: они способны и сами себя заебать, не привлекая к помощи Антивеликих. Чего не скажешь про уход Великих — эту потерю человечество переваривало очень долго.

Когда до Муреры добралась телепортация, Анна первым делом свинтила с планеты и шарахалась по всем мирам, пока не нашла приют на Марсе. Туда-то она и вывезла мужа и сына. И какое-то время даже смогла прожить там с ними, но позже снова всё пошло кувырком, как и всегда. Казалось, что Анна никогда не сможет стать нормальным человеком, или хотя бы относительно нормальной magnus. Жить под одной крышей с этой моровой язвой было невыносимо даже самым родным и близким.

И лишь после того, как сгорела заживо на Хароне, Анна более-менее остепенилась. Нет, в поведении и в общении она оставалась всё той же хлоркой в уксусе, но, по крайней мере, не устраивала локальных войн для того, чтобы позабавиться. И даже откликнулась на предложение отца пополнить популяцию Великих. Нашла своего Авеля, он её обрюхатил и у Захара появился брат, Эдик. Потусив — вполне мирно, не устроив даже пожара — в Магнус-Хилле, Анна взяла подросшего Эдуарда Авелевича подмышку и свинтила на Марс, где уже много лет занималась самой естественной для magnus работой: была ведьмой. О чём и гласила вывеска над входом в её жилище.

VVV

Во дворе Магнус-Хилла Зенона встретила Лилит, пасущая своего Цви. Мальчик подрос, понемногу начал осваиваться среди Великих окружающих. Сам пока что за-способностей не выказывал, но оно и понятно: рано. Поэтому самая старая в Большом Мире женщина выглядела сейчас как самая обыкновенная мамочка лет тридцати, с самым обыкновенным малышом. Зенон стоял на последней ступени каменной лестницы и наблюдал за игрой ребёнка. Лилит его услышала ещё метрах в ста от края двора и поэтому знала, что он близко. А Цви ничего не подозревал и нарезал по двору круги, грозя палочкой одному ему известным невидимым тварям, что кружили над Магнус-Хиллом.

- Оть я вась… У-у-у!

- Ты что-то ему показываешь?

- Нет. В его возрасте достаточно собственной фантазии.

Всемогущий усмехнулся, подошёл к Лилит и, придвинув поближе чурку, присел рядом. Они стали наблюдать за игрой ребёнка вместе. Вдруг Зенон спросил:

- Лиль, а ты точно помнишь год своего рождения?

Женщина пожала плечами.

- Никак не можешь поверить?

- Почему? Я довольно точно знаю, когда и где ты родилась. Но всё равно — плюс-минус.

Лилит задумалась и с сомнением кивнула.

- Я тоже могу сказать с точностью до года-двух. Сам понимаешь — по календарям считать бесполезно, а за точность столь ранней памяти ручаться я не могу. Я же не родилась колдуньей. Метеорит в меня попал, когда мне было пятнадцать или шестнадцать, точнее сказать сложно. Ну и сколько лет прошло до момента осознания себя — тоже с точностью до года. Так что, если григорианский календарь вытянуть назад, то около нуля. Или год до нашей эры, или первый год нашей эры. Как-то так!

Подбежал Цви.

- Мямя, атю пить!

Зенон сунулся было в корзинку, но Лилит остановила его жестом и протянула сынишке грушу.

- Ешь, она сочная и очень вкусная.

Мальчонка взял фрукт, куснул с недоверием и по его моське потёк сок. Цви пискнул и принялся лопать, хлюпая и причмокивая от удовольствия, пачкая лицо от уха до уха.

- А Авель?

- Тут проще, я точно помню, когда нашла его. И года ему тогда точно не было. Октябрь тысяча четыреста тридцать девятого, германский король как раз умер, Альбрехт Второй.

Зенон посмотрел ей в лицо с сильным сомнением.

- Ты это реально помнишь или?..

- Да, — кивнула колдунья, — я в то время уже давно была грамотной, читать и писать умела на пяти языках. Или шести даже. А уж по-немецки разговаривала — и не скажешь, что еврейка. Другое дело, что отношение тогда к женщинам было… Такое себе. Ни грамота, ни знание языков не помогали никак.

- Как бы не вредили, — усмехнулся Зенон и Лилит согласно кивнула.

- Это точно! Узнал бы кто посторонний — мало б не показалось.

- А ты в Европе с ашкенази жила?

Женщина рассмеялась.

- Да я с кем только не жила. Пока из Палестины до Германии добралась… — Лилит отмахнулась пальцами. — Отстань. Невежливо про такое женщин спрашивать!

Они помолчали, наблюдая за Цви, пытающимся разжечь очаг. Искры из пальцев у него, как у взрослых, почему-то не летели и это его сердило. Представить, что искры есть, он мог, несомненно, но очаг от воображаемых искр не разгорался.

- А долго добиралась?

- Четыреста сорок семь лет. Я особо не торопилась. Ушла, когда уже не могла прятаться, когда намозолила глаза всем. Сперва в Сирию, оттуда в Персию… А там и до Греции добралась потихоньку. Там пожила, перебралась в Италию, лет через пять уже во Францию. Там долго жила — страна большая. А после по всей Европе, как колобкова корова.

- А в Россию когда попала?

- Первый раз — с Наполеоном. Осталась, пожила с одним дворянчиком… Не понравилось: холодно. Вернулась в Германию, в Баден, на юг.

- Авеля с собой таскала?

Лилит кивнула, но сморщила нос и пошевелила пальцами.

- Почти всегда. Иногда оставляла у разных людей, но никогда надолго.

- А окончательно когда в Россию переехала?

- А как стало невозможно в Европе оставаться не узнанной, так и рванула на ваши просторы. От Москвы до Питера туда-сюда болталась пол-века и хоть бы хны. Это уже при Советах стала от столиц подальше держаться. Поживём в одном городке лет пять-шесть и съезжаем. А когда тебя учуяла — уже из любопытства в Сибирь перебралась. Но когда поняла, с кем меня судьба сводит — пряталась по полной программе, шифровалась, как от инквизиции.

- Испугалась?

- Нет. Но близко знакомиться опасалась — очень уж ты активно светился. Я-то привыкла прятаться, а ты весь на виду, напоказ. Хоть и знала, что по некоторым параметрам сильнее тебя, но твоя целительская деятельность очень сильно настораживала. Ты б меня вскрыл, как пивную банку, в долю секунды.

- Не влезла бы в программу Сети — я про тебя и не узнал бы. И то, сколько лет прошло, прежде чем мы таки встретились?

Подбежавший Цви не дал матери ответить.

- Мямя, атю тяк! — он щипал воздух двумя пальчиками, поясняя, чего хочет.

- Попозже, сынок. Тебе рано ещё, пальчики обожжёшь.

Малец скуксился, но тут же попросил:

- Тогда сама поискри, ты же большая.

Звучало это, само собой, совсем иначе, на детском народном языке, но мать его понимала, потому что мать, а Зенон слушал не слова, а ментопослание, так и животных можно понимать. Он вытянул руку и, не вставая, лупанул в очаг таким разрядом, что дрова едва не разлетелись по двору. Но огонь вспыхнул. Лилит укоризненно крутнула головой.

- Ненормальный. Напугал ребёнка.

- Да прям…

И действительно: Цви только чуть вздрогнул и тут же помчался к очагу, чтобы сунуть в него пучок щепок. Магнусы проводили его взглядами и посмотрели друг на друга.

- Ну вот, — примирительно сказала Лилит, — теперь его от огня на аркане не оттащить.

- Да пусть играет. Лиль, а ты вот со светлыми немного общалась, с раскольниками. Такое всегда было?

Женщина чуть насупилась, вспоминая, потом чуть покрутила головой.

- Нет. Когда я научилась слушать, то даже ещё не понимала, что делаю. Да и не слышала ничего внятного, просто как-то понимала, что так можно что-то услышать. Потом научилась находить Авеля, где бы тот ни находился. Постепенно начала что-то другое улавливать, но ничего внятного не слышала, ни разу. И когда услышала хор светлых, была очень удивлена. Сначала только слушала их, потом попробовала говорить с ними. Они услышали! Так странно…

- А нас сразу услышала?

- Да. Тебя уловила очень чётко. Потом присоединились другие и мне стало и страшно, и спокойно одновременно: поняла, что не одна такая.

- А почему не говорила с нами?

- Зенон, вы так смело и открыто общались, так активно разыскивали пропавших, что было как-то… неудобно, что ли. Я вдруг поняла, что вышла в эфир, где уже работают другие. Именно работают, а не суют свои любопытные носы. А с другой стороны — стало намного легче. Поняла, что мы с Авелем не одиноки, что есть и другие.

Зенон вынул из корзинки бренди, откупорил колбу и предложил Лилит. Та понюхала содержимое и с лёгким укором взглянула на Всемогущего. Потом осторожно отпила глоточек и вернула посудину. Зенон тоже пару раз глотнул, шмыгнул носом и скосился на колдунью.

- Похоже, наша встреча была предопределена.

- Это было неизбежно, Зенон. Я попалась с Сетью, меня сдали богомольцы. Да ты и сам несколько раз наступал мне на подол, ведя поиск в эфире. Найти меня в Норильске было делом времени.

Всемогущий непроизвольно передёрнулся, вспомнив первую встречу.

- Эпичное рандеву у нас вышло.

Лилит чуть развела руками и состроила покаянную гримасу. Потом посмотрела на сынишку и приподняла правую бровь.

- Цви, сынок, ты уже хорошо прокоптился? Нет? Вон, смотри, вон там ещё пара щепочек есть.

Зенон рассмеялся:

- Хоть кто-то во дворе приберёт! А то все настолько Великие, что подмести некому.

Лилит поднялась, прошла по двору, нашла ещё несколько щепок и кусочков коры. Отдала Цви и вернулась к Зенону. Постояла в задумчивости, потом ногой отодвинула корзинку и взгромоздилась ему на колени, лицом к лицу, обняв руками и ногами.

- Хорошо, что мы нашлись. Я две тысячи лет прожила в одиночестве! Столько раз хотелось умереть, но я не могла оставить Авеля. Сколько раз я хотела позволить ему стать взрослым, но всегда боялась, что до добра это не доведёт. — Она вздохнула и поцеловала Зенона в щёку, потёрлась лицом о его лицо. — Ты даже не представляешь, как мне стало легко и хорошо после нашей встречи. Не надо прятаться, менять паспорта, внешность, постоянно переезжать, врать, выкручиваться… И нас стало много, Зенон, нас стало много! Я стала частью большой семьи, Авель смог вырасти и это не принесло никому вреда! Небо пресветлое, как же это здорово…

ΛΛΛ

Авель, третий Великий, ставший таковым волей случая, а не вмешательством других людей, в отличие от Зенона и Лилит, не носил в голове космического инородного тела. Вряд ли даже его отец, средневековый колдун Мартин, мог представить, что мальчик станет тем, кем станет. Да он и не задумывался, скорее всего, что дитя унаследует способность лечить больных наложением рук, получая странные, порой совершенно непонятные указания то ли от господа бога, то ли от дьявола.

Мартин не был Великим и никогда даже не примерял к себе этого слова, он страдал от непонимания своей сущности и своего назначения в жизни. Подозревая в себе некоторое дьявольское начало, он всеми силами стремился побороть его, скрыться от мира и являл себя людям лишь для лечения больных. Всякий раз, когда ему удавалось помочь страждущему, он славил за это бога и просил других благодарить не себя, а всевышнего спасителя.

Однажды, призванный в момент собственной телесной слабости и духовного упадка к больной, Мартин, отчаявшись помочь, совокупился с несчастной, как-то вдруг поняв, что только этим сможет излечить её. На его беду, девица была не простой горожанкой, а дочерью важного иноземного господина, как сейчас сказали бы — посла или атташе. Отчаявшийся родитель, видя бессилие лекарей и святых отцов, велел найти для дочери хоть самого дьявола.

Девушка поправилась, родители были счастливы, но когда выяснилось, что та беременна, опозоренный отец, снова убитый горем, обезумел и раздал огромные деньги, чтобы Мартина нашли и покарали. А родившегося внука велел положить в корзину и пустить по реке — на волю всевышнего бога.

Забавно, что изучая гены Авеля, Зенон так и не смог узнать, кем на самом деле была его мать. Поскольку дочь атташе была вовсе не его дочерью, её матушка с кем-то гульнула, отчаявшись понести от немолодого мужа. И именно на этом месте стройная генеалогия давала сбой. Нет, древо-то было нарисовано, но… Как оказалось, кто-то когда-то сделал к нему привой. Но это случится уже в XXII веке, а тогда, в веке XV, Лилит услышала писк младенца и вынесла из зарослей камыша корзину с ребёнком. И до пяти лет растила найдёныша, как собственное дитя: в этом у неё опыта было много больше, чем у любой женщины в мире.

Но в 1444 году Авель, даже не понимая того сам, впервые дал ей понять, что он не так прост, как кажется. Поначалу Лилит даже радовала тяга мальчика к знаниям, его увлечение чтением, но игнорировать умственное развитие, совершенно несвойственное возрасту, становилось сложнее день ото дня. И тогда мудрая женщина решила прибегнуть к своим окаянным способностям, полученным в результате удара небесного камня. И результаты обследования мальчика испугали: потенциально Авель был много сильнее её.

Лилит внимательнейшим образом следила за развитием маленького колдуна, и к 1450 году поняла, что с приходом зрелости не сможет контролировать его. И к чему это приведёт — понимала отлично. А перспектива оказаться на костре вместе с ним совсем не казалась радужной. При всём том, что она бессмертна, кремация заживо могла оказаться фатальной, да и ощущения вряд ли порадовали бы. И Лилит нашла выход: она остановила взросление Авеля. И попутно откинула его возраст на безопасный период — десять лет. Накопленную память сместила в глубинные слои и блокировала ему доступ к ним. И с тех пор раз в десятилетие повторяла процедуру.

VVV

Зенон зашёл к себе в покои, состоящие из большой гостиной и двух отнорков поменьше — спальни и кабинета. Он уже знал, что его ждёт Малой. Обычно никто не входит в чужие покои без приглашения, но исключения случаются. И если клон Акулины оказался здесь, то тому есть веские причины.

- Привет. Чем обязан?

Малой — рослый, сильный молодой мужчина — с тоской посмотрел в глаза Всемогущего и развёл руками.

- Прости. Прячусь я здесь.

- От себя? — Зенон поставил на стол корзину и уронил тушу на гидроком.

- И от себя тоже, — вздохнул парень. — В основном от себя. И от наших бабанек. Они совсем посдурели, шагу ступить не дают. Хоть беги с Муреры и не возвращайся, пока базовые настройки не восстановятся. Что у тебя в корзине?

Всемогущий протянул руку и вытащил кувшинчик.

- Водка на травках. Будешь?

Малой не раз пил спиртное и каждый раз удивлялся, что столь невкусные напитки люди употребляют добровольно. Потому, что алкоголь на него не действовал. Вообще. Поэтому он и сейчас только дёрнул плечами.

- Не поможет. И так паршиво, ещё и этой дрянью рот мучить.

Зенон рассмеялся и протянул свободную руку Великому.

- Давай объясню.

Малой протянул палец и молча сидел так, пока Всемогущий что-то менял ему в организме. Ощущений никаких не было, а отслеживать на глубинном уровне было просто лень. Минуту спустя Зенон отпустил его и попросил:

- Натаскай закусок. Лучше всего — сельдь пряного посола, сало с чесноком и чёрный хлеб.

- Угорь есть копчёный. Годится?

Старый колдун сморщился.

- Ой… Охота тебе бегать туда-сюда?! По доставке быстрее и бабаньки не поймают во дворе.

Малой кивнул, встал с гидрокома и замер у стойки.

- С Земли заказать?

- Лучше с Урудина или с Шары. Можно с Регенды, но лучшее качество у шариан.

Парень вытащил заказ и немного завис, глядя на сервировку: ломтики сельди, присыпанные кольцами лука, лежали в странной вытянутой тарелке, а сало было на деревянной досочке. Хлеб же, нарезанный аккуратными ломтями, помещался в плетёной корзиночке без ручки. И в ней же были приложены две вилки.

- Забавно.

- Нормально! Возьми с полки пару стопок, вон там.

Мужчины устроились у стола, Зенон откупорил кувшин и наполнил рюмки. Подцепил на вилку сельди с луком, отломил маленько хлеба. Поднял свою посудинку и кивнул Малому. Тот последовал его примеру и тоже поднял.

- Поехали.

Выпили. Зенон шмыгнул носом и закусил, а Малой после глотка замер, медленно цедя воздух ноздрями. Ничего нового он не ощутил: тот же ожог слизистой, тот же дискомфорт при дыхании и слабое желание срыгнуть мерзкую жидкость обратно. В пищеводе почувствовалось жжение… Всё.

- Ты съешь сальца ломтик, сынок, не жди. Оно вкусное.

Он послушно сунул в рот сала, куснул хлеба и принялся задумчиво жевать. А Зенон повторно наполнил рюмки и вдруг спросил:

- Как оно тебе, взрослым?

- Непривычно. И есть надо много, и голову местами пригибать приходится. А самое смешное — не нужно прилагать усилий, чтобы быть не ребёнком.

Внезапно в голову мягко толкнуло и Малой, нахмурясь, посмотрел сперва на водку, потом на отца.

- Что, торкнуло?

- Это нормально?

- Ага. Давай по второй.

Выпили. Парень уже с аппетитом закусил сельдью с луком и даже негромко замурчал от удовольствия.

- Это вот так на нормальных людей действует?

- Ну да, — подтвердил Всемогущий, — а иначе кто бы стал пить эту отраву добровольно?

Они выпили по третьей и Зенон вдруг сказал:

- А тебе идёт быть взрослым. Красивый ты. Весь в маму. Понимаю наших бабанек, честное слово. Всё-таки гармония приходит в определённом возрасте.

- Так-то оно так, но я всё равно вернусь к базовым настройкам. Забавно быть вдвое больше, вдвое тяжелее и когда бабы липнут… но пацаном — привычнее.

- Твоё дело. Кто тебе чего говорит-то? Как нравится — так и живи.

Выпили снова, закусили. И потекла спокойная застольная беседа двух мужиков, вкушающих горькую. Зенон и Малой рассказывали друг другу разные истории, обсуждали проблемы Большого Мира, смеялись над проделками детворы. Когда литровый кувшин показал дно, принялись за бренди. Прикончив его, по доставке заказали графинчик классической русской водки и две порции шашлыка к ней. Так, под душевную беседу, уговорили и графинчик. А под конец Малой вдруг сказал:

- Одного не понимаю — зачем было делать всё именно так?

- Ты про мать?

- Да.

Зенон вытянул указательный палец в сторону потолка.

- Всё должно было пройти естественным путём, сынок.

- М-да… Самое противоестественное, что только можно придумать.

- Эй… Для magnus это норма.

- Я знаю. — Парень скосился на отца и тихо спросил: — Ты не обижаешься на меня?

Зенон рассмеялся.

- Да с какой стати?! Мне и самому интересно до чёртиков — что получится.

- Очередной акулёныш, — улыбнулся Малой. — Скорее всего, ничем не отличающийся от меня.

Всемогущий сурово посмотрел на пустой графинчик, обернулся к стойке доставки. Немного подумал и махнул рукой.

- Ладно, я к Еве пойду. Она иногда очень интересные способы изобретает… Можешь здесь ночевать, если хочешь.

- Не, — отрицательно мотнул головой Малой, — загляну к маме, потом пойду к Лиде. Она весь день аж из трусов выскакивает. Жалко же её.

- Сделаешь ей пузо — будет хорошо. Пока взрослый, а то… ну ты в курсе.

Парень с улыбкой кивнул.

- Я ей передам твои слова.

ΛΛΛ

С момента побудки пассажиров и сменной части экипажа «Ковчега 5» у Линды начался мандраж. Она, пользуясь пси-чернилами, нередко наблюдала за не спящими взрослыми и то, что те делали в минуты отдыха, казалось ей чем-то гадким. Умом она понимала, что ничего нет плохого в интимной жизни людей, но роль женщин в этом казалась ей унизительной. И теперь, когда предстояло спуститься на неведомую Муреру, она опасалась, что может оказаться в незавидном положении, поскольку часто слышала о том, что женщинам предстоит рожать как можно больше детей. Ища способ избежать подобной участи, девушка несколько раз погружалась в генную память. И там-таки нашла искомое: смена Х хромосомы на Y. И немедленно запустила процесс трансформации.

При выходе на поверхность она намеренно спряталась от родных в толпе sapiens, полагая, что присоединится к ним позже, но вышло всё несколько не так. Одна из юных переселенок настолько запала на симпатичного парня, в которого превратилась Великая, что не отпускала Линду от себя ни на шаг. И новоявленному Лину приходилось соответствовать, проявляя знаки внимания в сторону этой мись Долли Дрим. Их даже обвенчали на скорую руку, поскольку учение гуру полностью копировало библейскую заповедь «плодитесь и размножайтесь».

Получалось это у молодой семьи неплохо: Долли родила в браке четверых детей. А Линда в мужском обличье настолько привыкла к простецкому бытию поселения, что уже и не особо грузилась тем, что клан Великих куда-то ушёл всем составом и нет про них ни слуху, ни духу. Лин понимал, что с Муреры им деться некуда, а случись надобность — он в любой момент отыщет их локацию. А когда выяснились подробности растительного мира планеты, вопрос со связью для него закрылся: при помощи гербасети можно было «позвонить» почти в любой уголок этого нового мира.

Мать и отец по разу пришли в их посёлок Ниэр-Ист, поговорили с ней и оставили в покое. Они тоже отлично понимали, что некуда строптивице деться с Муреры, хоть и не одобряли её решения. Мать лишь попросила быть внимательной и не плодить зеноидов, поскольку впоследствии могло получиться так, что мурерцы, оказавшиеся в изоляции, в итоге станут заповедником исходных, генетически не изменённых людей. Последних не модифицированных землян.

Когда дети подросли (а Линде надоело изображать из себя повзрослевшего мужика), Лин отправился в соседнее поселение и по дороге пропал без вести. Из Ниэр-Иста ушёл, а в Мидл-Ист не пришёл. Зато к общине газодобытчиков на юге присоединился молодой человек по имени Павел Линдской. Новичок оказался рукаст и смекалист, газовики приняли его всей душой; со временем стали уважать и сосватали ему хорошую девку у вайолетских крестьян.

В этом браке жена Линды родила троих, могла бы и больше, но Павел не разрешил, говоря, что не хочет, чтобы его любимая превращалась в квашню. И никто в постепенно развивающемся поселении Зеленогаз не возражал, хоть и старались поселенцы заводить детей по возможности больше. У самых первых и по десять было. Зеленогазцы полагали, что в этой семье ещё будут дети, но попозже.

Кто знает, как долго бы всё продолжалось, но застали Павла на поляне с электротравой и пришлось Линде изобразить трагическую гибель. Вдова и сиротки поплакали у свежей могилки, в Зеленогазе справили безалкогольные поминки, а ночью Великая выбралась из-под земли, поправила холмик, чтобы не возникло ни у кого подозрений, да и ушла странствовать по неосвоенным пространствам материка Роберта.

Скитания, длившиеся много лет, сопровождались исследованиями. Линда изучала растительный и животный мир Муреры, выясняла степень пригодности в пищу растений и животных, экспериментировала с зелёным газом. Когда становилось скучно в одиночестве, связывалась с Великими по гербасети и рассказывала им о своих открытиях и находках. И всякий раз во время этих сеансов связи убеждалась в том, что её любят. И ждут возвращения.

Но Великая бродяжка не торопилась к родным пенатам. Накопив немалый объём знаний об окружающем мире, Линда «состарилась» — позволила телу принять вид, соответствующий возрасту — и пришла в деревню земледельцев-электриков. Жители общины сперва были разочарованы, им был не нужен лишний рот, но Линда постепенно заслужила уважение этих людей, рассказывая им о мурерской растительности, о способах борьбы с насекомыми. Именно она отвела группу мужчин к ближайшему лесу и показала деревья, дающие семена, похожие на земной рис. И пусть не сразу удалось перенести эти растения поближе к поселению, но через несколько лет юные деревца дали первый урожай зерна, не требовавшего для его получения почти никаких усилий. Крестьяне даже хотели было назвать эти деревья именем Линды, но та сказала им, что название уже имеется — древорис.

На следующий год едва не случилась беда: местные пернатые уничтожили почти весь урожай риса. Горю поселенцев не было предела, поскольку они рассчитывали на это зерно! Но Великая велела им как можно осторожнее выкопать в том же лесу молодые побеги стрекучего куста и посадить их между рисовыми деревцами. И любая тварь, включая насекомых, попав в зону поражения, атаковалась плотоядными кустами. Но не люди. Имея разум, они нашли способы избегать смертельных поражений электричеством. И даже научились собирать удивительно вкусные ягоды стрекучего кустарника.

Линда объяснила, что древорис и стрекун — своеобразный симбиоз: пернатые и насекомые привлекаются древесным зерном, а плотоядные кусты добывают себе питание, попутно удобряя почву под собой и деревьями. И люди, хоть и не сразу, научились извлекать немалую пользу от обоих видов растений: каша, сваренная с добавлением стрекучкиного изюма, например, стала любимым лакомством многочисленных детей. Но о том, что палая ягода бродит, Линда соседям не рассказывала, боясь, что у тех возникнет соблазн вернуться к употреблению спиртного.

Великая ещё много-много лет бродила по свету, прибиваясь к разным общинам то в виде юноши, то в виде старушки. Старушкой было проще: никто не домогается, семью заводить не надо, как надоест — можно «помереть» и всё выглядит естественно. Но в виде молодого мужчины — намного веселее! Охота, рыбалка, участие в общественной жизни, шашни с девками и бабами… Линде нравилось шкодничать. И даже то, что иной раз её били чьи-то мужья или отцы, не особо расстраивало: дело-то житейское. А в поселении Нашмир она больше десяти лет прожила в качестве главы. Имела жену, семь детей и регулярно гуляла по бабам, за что ни разу не была бита. Пожалуй, это были лучшие годы в её жизни.

Предложение принять участие в исследовании населения планет Большого Мира она получила по гербасвязи. Прибыла в Магнус-Хилл телепортом, которым воспользовалась впервые в жизни, познакомилась с кланом… Выбрала для себя Эйлео и отбыла в мир невысоких людей, где оставила по себе не только добрую память, но и сынишку, соблазнив местную аристократку. О том, что все её дети несут в себе блуждающий ген, она не имела никакого представления. И о том, к чему это приведёт — тоже.

VVV

Захар, сын Анны и Авеля, и близнецы Велес и Лидия, дети Зенона и Лилит, родились во второй половине ХХIII века. Землю эти дети запомнить не успели, поскольку почти сразу после рождения были погружены в «Ковчег 5». Чисто хронологически, они старше Линды, родившейся на борту космолёта, но биологически — моложе, поскольку по прилёту на Муреру проснулись младенцами, в отличие от не спавшей дочери Сына и Афалины, которая сошла на землю материка Роберта уже взрослой.

Эти трое росли дружной группой, вместе играли, открывали друг в дружке первые признаки за-человеческого. Лида, в отличие от Линды, была девочкой открытой и общительной, она сама уговорила на секс сначала Захара, а потом и брата. И они частенько проводили время за этим приятным занятием, поскольку никто из взрослых Великих не видел в этом ничего дурного: забеременеть «вдруг» девочка не могла, поскольку нормальная женская цикличность у magnus отсутствует.

Великой, чтобы завести ребёнка, нужно намеренно запустить механизм овуляции, иначе яйцеклетка просто не покинет яичник и не встретится со сперматозоидом. Зато любая колдунья может выпустить в любое время любое количество клеток, если захочет. И родить хоть двойню, хоть тройню, хоть целый выводок ребятишек. Или раздробить оплодотворённую клетку и получить на выходе близнецов — всё зависит от желания Великой.

Все эти трое отличались и друг от друга, и от остальных magnus: мать близнецов не была Великой в том понимании, в каком это относится к остальным. Но и обычной женщиной она не была, отличаясь не только тем, что бессмертна, но и тем, что способна лечить или наоборот — наводить порчу. А отец Захара был и вовсе существом странным, поскольку в его геном сотни лет вмешивалась Лилит, а потом за это взялась Анна, жена. И Антивеликая при этом постоянно прибегала к помощи родителей и консультациям с Лилит, хоть та и недолюбливала паршивку, укравшую у неё Авеля.

Словом, Захар, Велес и Лида росли странными. Что никоим образом не делало их какими-то исключительными, в любом смысле. Потому что на всём белом свете не было двух одинаковых magnus, даже Великие клоны с годами стали сильно разными. Не внешне, а по сути.

И выросли они в самых что ни на есть классических колдунов, способных делать то, что совершенно недоступно sapiens, в том числе — не стареть и не умирать. До появления на Мурере телепортации, до выхода в Большой Мир, никто из них почти не сталкивался с обычными людьми. Лишь совсем редко, когда у мурерцев случалась эпидемия, массовый понос или золотуха, Лида, Велес и Захар помогали родным в лечении страждущих. А когда по неосторожности сгорело целое поселение (аккуратнее надо, на минуточку, когда живёшь на газовом месторождении в окружении электростанций), то Зенон запретил взрослым идти к погорельцам и послал туда юную троицу. И те блестяще справились, вылечив ошпаренных и даже обугленных. И даже оживили несколько детей и регенерировали им повреждения.

Туго им пришлось, когда Зенон разогнал клан по всему Большому Миру.

Захар на Промглобал едва умом не двинулся, наблюдая не то что дно, а пространство под пробоиной в дне человечества. Такого чудовищного беспросвета он просто не мог себе представить, как бы ни старался. Но с поставленной Всемогущим задачей справился. И сверх того, дал хорошего пинка социуму Промглобал, побуждая его двинуться… Хотя бы повернуть башку. Хотя бы скоситься в сторону улучшения собственной среды обитания.

Велес на Элэй провёл время замечательно: организовал переговоры с парой молодых аборигенов, заручился их поддержкой и трансформировался в элэянина, типичного доу. Что и привело к забавному казусу: с Элэй на Муреру он вернулся в компании трёхметровой красавицы Алла'. Чем шокировал весь клан и заставил Зенона материться по-польски. А позже, когда уникальная адаптация позволила Алла' стать почти совсем Великой, они родили Элвиса. Чем привели Зенона в бешенство и заставили скрежетать зубами от бессилия.

Лида, командированная на Регенду, влипла там поначалу в жир двумя ногами: не имея ни малейшего опыта жизни в капиталистическом обществе, она умудрилась наделать кучу глупостей и нажить не меньшую кучу неприятностей. И хвала небесам, что смогла во всём разобраться и собрать нужную статистику, почти совсем никому при этом не оборвав головы.

Отличилась она уже будучи опытной и умудрённой годами Великой: не имея и даже ни разу не пытаясь завести детей, она с готовностью поддержала призыв Всемогущего. И увеличила популяцию magnus, спарившись с Мартом. Родившаяся девочка была торжественно наречена Мартой и обещала вырасти прехорошенькой. Уж какая из неё выйдет magnus — покажет время, а пока по Магнус-Хиллу бегает очень симпатичная девочка, играет с куклами и щенками мурерских электропсов, гоняется с сачком за стрекотермитами и птеробагами. Словом, нормальный ребёнок!

ΛΛΛ

Утром, выйдя от Евы во двор, Зенон с удовольствием отметил лучи Лямбды, прожигающие тонкую плёнку облачности. День обещал быть хорошим! Он с удовольствием отключил полевой купол, не позволяющий осадкам заполнять водой их дом и пошёл прогуливаться по просторной выемке в боку горы.

Ночью они с Евой изрядно пошумели, перебирая самые экзотические способы совокупления мужчины с женщиной, пришлось даже ставить звукопоглощающую полевую ширму, чтобы не разбудить Зосиму. И теперь, ощущая приятное поламывание в редко работающих мышцах, Зенон непроизвольно улыбался. И едва не хрюкал, представляя походку Евы, когда та выберется из постели. А сынуля ей там задержаться точно не даст…

Внезапно захотелось есть. Совершенно обычно, абсолютно по-человечески. Колдун быстро просканировал дом и нашёл не спящей только Линду.

- Милая, тебе на завтрак компания не нужна?

- Приходи. Я только-только глаза продрала.

Зенон щёлкнул пальцами и пошёл к внучке, размышляя о том, что её дети могут тоже проснуться и составить им компанию за столом. И это будет просто замечательно!

Но дома оказался только Алонсо, да и тот давил койку у себя в отнорке.

- А где остальные?

Заспанная Линда дёрнула плечами.

- Понятия не имею! Где-то на Мурере. — Она посмотрела на вытянувшееся лицо деда и поправилась: — В Магнус-Хилле, если точнее. Зенон, да хер их знает! Где играли, там и свалились. Ты чего есть будешь?

- Заказывай себе, я потом пуда полтора всего натаскаю.

Женщина потянула воздух носом и усмехнулась.

- Сочувствую Еве.

Она вытащила из стойки тарелку с глазуньей, посыпанной мелкорубленной зеленью, пару обжаренных гренок и высокий стакан гранатового сока. Плюхнула зад на гидроком и двумя руками приглашающе указала на стойку: свободно! Зенон хмыкнул и, не пользуясь пси, принялся заказывать вслух:

- Килограмм хорошо прожаренных телячьих отбивных, урудинских; горчицу к ним позлее, геядскую, и непременно промглобалского луку кольцами. И зелёного горошку, похер откуда. Три литра белого сухого вермута, крепкого, настоящего. Каравай белого шарианского хлеба; маринованной урудинской зелени — побольше, тазик целый. Тарелку жареных насекомых от фирмы «Покровский» и кисло-жгучий соус к ним. Цыплёнка пордрофы, печёного, целиком, с чесноком и перцем. Потрошки чтоб! На десерт — полкило цукатно-орехового микса, чем экзотичнее — тем лучше. Ну и чай. Крепкий, сладкий, чёрный. Горячий. Чтоб во рту кипел!

Линда, прикрывая рот ладонью, пучила на него глаза, не веря, что человек способен сожрать столько всего с утра пораньше. Недоеденная глазунья смотрела на неё с тарелки, вопросительно. А Зенон вытаскивал свой завтрак: горячее — в термопосуде, холодное — на тарелках, вино в небольшом деревянном бочонке и чай в термосе с подогревом. Оглядел всё, кивнул и рухнул на гидроком.

- Приятного аппетита.

- Угу, — буркнула Линда и принялась ковырять глазунью вилкой. Потом едва не кинула её на стол и попросила: — Дай вина немного, дед.

- А что мне за это будет?

Колдун отрезал от отбивной хороший кусок и сунул в рот. Разжевал и отправил следом стебель дипхрена.

- Чего хочешь, — насупилась женщина. — Секс, я полагаю, предлагать бесполезно?

- Бесполезно, — согласно кивнул Зенон, — от тебя мужиком пахнет, а я не гомик, если что. Ладно, шучу же.

Он выдернул пробку из бочонка, налил два полных стакана и одним легонько звякнул по второму.

- Прозит!

- Ага, — согласилась Линда и пригубила вина. — Бля, крепкое! Я последний раз пила на Эйлео, по-моему.

И принялась активно лопать яичницу, хрустя гренкой. А Всемогущий методично уничтожал еду, отправляя в рот то одно, то другое и запивал всё вермутом, словно водицей. Обсосав дрофиную косточку, он посмотрел на внучку и подмигнул.

- Когда к Уаспам планируешь наведаться?

- Нескоро, — пожала плечами Великая и глотнула вина. — Давно не перекидывалась, нужно всё как следует сделать. Чтоб и вид иметь, и потенцию хорошую.

- Хер большой не отращивай, пожалей девчонку.

- Отстань! — Доев свой завтрак, она с тоской посмотрела на сок и перевела взгляд на тихо шкворчащих в термотарелке насекомых. — Это вообще съедобно?

- Попробуй. С этим соусом — язык проглотишь!

Линда вытянула за ножку нечто насекомое, похожее на нечто ни на что не похожее. Повертела так и этак, хорошенько рассмотрела со всех сторон, потом окунула в соус и сунула в рот. Разжевала, муркнула и вытащила второе. Окунула и принялась хрустеть, явно оценив вкус странной еды.

- От этого жопу не разносит?

- Нет. Но стояк просто каменный.

- Ага!

Линда придвинула к себе тарелку, плошку с соусом и принялась молоть насекомых, как камнедробилка. Зенон усмехнулся, но ничего не сказал. Его сейчас больше занимала третья, последняя отбивная и бутерброд с горчицей и диплуком.

- Тебе оставить?

Колдун пожал плечами и налил себе четвёртый стакан вермута. Попил, перевёл дыхание и принялся ломать остатки цыплёнка.

- Немножко. Я просто сейчас думаю…

- О чём?

- Почему бы тебе не заказать это самой, раз так понравилось?

Они рассмеялись. Линда допила вино, показала язык своему соку и откинулась на спинку, услужливо подставленную гидрокомом.

- Как ты там говоришь? Эм-м-м… А! Обожратушки-перепрятушки! Вот.

- Нормально. Тебе сейчас нужна энергия. Настоящая, от жрачки, а не атмосферное электричество. Трансформация… — Зенон махнул рукой, не договорив. — Чё тебе объяснять.

VVV

Первым родившимся на Мурере Великим стал Малой. К моменту его рождения клан вполне обжился на новой планете, подросли привезённые младенцами Захар, Лида и Велес. Homo magnus наслаждались простой, незатейливой жизнью на лоне природы. Они почти не видели людей, а если и появлялись среди них, то старательно скрывали свою сущность, оставаясь инкогнито. Словом, Великие люди отдыхали, освободившись от огромного груза ответственности за всё человечество. Впервые за все века они просто ели, спали, гуляли, занимались любовью, созерцали непривычный окружающий мир. И не страдали от бесконечной боли, что забирали на себя, исцеляя больных, раненых и искалеченных.

Именно это, а вовсе не запрет Всемогущего, привело к тому, что в клане не рождались дети: никто просто не имел желания добровольно взваливать на себя эту обузу. И Малого Акулина создала из любопытства, а вовсе не потому, что ей захотелось родить ребёнка. Тем более, что вынашивание собственного клона с заменой Х на Y, давало возможность в перспективе провести ещё один эксперимент — зачатие и рождение ребёнка от мужского варианта самой себя. Будет ли к тому желание, Акулина не могла знать, но потенциально допускала такое развитие событий. Но ни с кем этими планами не делилась. Рождение клона аргументировала, а про перспективу даже не заикалась.

Мальчику долго не давали имени, называя его просто: малой. Он ведь реально был самым маленьким Великим в то время. И это слово так и прилипло к нему, превратившись в имя. Никто не знал, насколько точно оно было дано, пророчески, можно сказать. Потому что, достигнув возраста одиннадцати лет, Малой перестал взрослеть. Он сам так решил. Дорос до полного раскрытия за-особенностей, отличающих magnus от sapiens и остановил взросление организма. И остался пацаном, развивая имеющиеся потенции Великого врача.

Акулина не раз задумывалась над тем, почему Малой не хочет взрослеть. И сама смеялась над мыслью, что пацан чувствует, что его мать задумала в его отношении и таким образом откладывает планируемый эксперимент. Чисто теоретически, она не то чтоб никуда не торопилась, она вообще рассматривала возможность спариться с Малым лишь эмпирически. И потому больше двухсот лет даже не намекала всё так и остающемуся пацаном Малому на общего ребёнка.

И только после рождения Кузи и Маши, после того, как Малой с Зоей сотворили Арсения, Шарки задумалась над старой идеей всерьёз. Переговорила с Зеноном и тот поддержал её. Отловив маленького Великого, она прямым текстом велела ему запустить процесс взросления в форсированном темпе, зачем — не объяснила. А когда пацан за месяц вырос в двадцатилетнего парня, затащила его к себе в нору и принудила к спариванию. Вежливо, но твёрдо.

Малой вовсе не был шокирован, кстати. И переспал с матерью, не делая насилия над психикой — общеизвестно, что для magnus допустимы любые варианты спаривания. Сыграло свою роль и нормальное человеческое любопытство: ему тоже захотелось узнать, что за дитя родится в итоге. Сделав Акулину беременной, он едва ли не сразу проделал тот же трюк с Лидой, которая последнее время дышала на него уж очень неровно.

Но, как бы ни было интересно быть взрослым (не заставляя себя при этом постоянно удерживать психику во взрослом виде), Малой принял твёрдое решение вернуться к состоянию, в котором прожил большую часть жизни. И до того, как его тело вернулось к базовым настройкам, неоднократно порадовал Зою.

ΛΛΛ

Добравшись, наконец, до своей норы — уже второй раз — Зенон привычно связался с Сетью, чтобы узнать новости Большого Мира. Привычка! Вот и не заставляет никто, а он, как какой-то главный врач, проверяет состояние пациентов в больнице.

Сеть сбросила список, где упоминались миры, в которых произошло хоть что-то, достойное упоминания. Колдун просмотрел его и сосредоточился на секторе звезды Свет, где произошла очередная заварушка: табуа лишились трёх проникателей. Жалоб бедолаги не подавали, напротив — старательно замалчивали инцидент. Впрочем, объяснилось всё быстро и незатейливо: паршивцы сделали очередную попытку укусить соседей-матьан и нарвались на перехватчики, управляемые промглобалскими синтигомами. Умные искусственные ребята размотали корабли агрессора в лоскутки, не забыв взять пленных и допросить. После чего вернули их на Бэлс-Туао и попутно разрушили несколько орбитальных станций табуа, пытавшихся их обстрелять. Потерь в этом инциденте со стороны БМ не было, даже имущественных, а урон, понесённый табуа, стал следствием их собственной дурости. Что табуа отлично понимали и не особенно возмущались.

В пси постучалась Лилит и Всемогущий откликнулся:

- Добро пожаловать.

Женщина вошла, принюхалась к атмосфере и брезгливо сморщила нос.

- По какому поводу?

Зенон и сам знал, что алкогольное амбре присутствует, поэтому нисколько не удивился вопросу, а спросил сам:

- Ты пришла высказать мне своё «фи»?

Лилит рассмеялась.

- Конечно нет. Хотела предложить устроить праздник. Душа просит! А у тебя, вижу, есть какой-то повод.

- Новый год, — не задумываясь, ляпнул Зенон.

- Да-а?.. — вскинула брови женщина и, расправив платье, грациозно села на гидроком, тут же принявший вид трона. — На Земле или на Урудине, позволь поинтересоваться? Потому что на Мурере он ещё нескоро, вообще-то.

Всемогущий рассмеялся и обезоруженно развёл руками.

- Не знаю. Нужно посмотреть — почти наверняка где-то в БМ Новый год.

- Спроси у Джоконды.

- Да ну… То у ней своих дел мало! Сейчас в компе гляну.

Зенон вытянул развёртку из стола, растянул её в стороны, чтоб гостье тоже было видно и в пси задал поиск. Результат вышел тут же и уместился в одной строчке.

- Эль-Ха?.. — удивлённо спросила Лилит. — Это что? Где это? Это Большой Мир?

- Эльдрадо. Там сарра живут. Вот… Послезавтра у них Новый год.

- Эм-нэ… Покажи.

На развёртке появилось изображение рептилии sapiens, во всей красе: в сапогах, тунике и с пятисумкой в руках.

- Ну… это такой себе пример, — смутился Зенон. — Земные они покрасивее. А на Эль-Ха земных много, большинство. А это… это ур-сарра, воин.

- Зень, а они Новый год-то отмечают?

- Почти наверняка. Ставят где-нибудь галочку. Нет, ӧс-сарра отмечали на Земле, да. Там ритуальный каннибализм, поединки с нелетальным оружием, всё такое… Вроде ещё были купания с аллигаторами.

- Бр-р-р! Не, не надо такого.

Колдун смахнул развёртку и почесал макушку.

- Итак! Празднуем эльханский Новый год. У меня три варианта: летим на Эль-Ха и там тусим. Второй: разводим очаг во дворе и по-семейному, с обжираловом и прочим развратом. Третий: едем в Шу-Даунинг и там в трактире бузим.

Лилит немного подумала и, шевеля пальцами, немного неуверенно проговорила:

- Как-то бы второе с третьим совместить. Чтоб с огоньком и весельем, и чтоб дома не сидеть.

Зенон снова вытянул развёртку, нашёл какую-то карту и воткнул палец в какой-то населённый пункт. Немного поковырял там, потом аккуратно выключил компьютер и повернулся к Лилит.

- Есть тут неподалёку деревня Фэринх. Люди там живут простые, нравы — ещё проще. До послезавтра время у нас есть. Можно сходить к пейзанам, подговорить их устроить праздник. Так и крестьянам хорошо, и нам дома не сидеть.

Женщина внимательно посмотрела Зенону в глаза и спросила:

- Что-то не так?

Колдун вздохнул.

- Они не бухают.

Лилит резко поднялась с трона и тот собрался в ком.

- Погнали в Фэринх. На месте сориентируемся! — Она вопросительно повернула ладони кверху. — У тебя другие дела?

Зенон улыбнулся.

- Нет.

Согнав народ на поляну возле деревни, Зенон встал в центр и, ловя на себе недоверчивые и недоумённые взгляды джентльменов и их леди, заговорил:

- Ещё раз здравствуйте. Для тех, кто не понял, повторю: послезавтра у наших далёких-далёких друзей Новый год. Понимаю, что вам наплевать. Но! Мы — я и вот эта леди — предлагаем устроить в Фэринхе праздник. От вас — место и компания. Еда, музыка и прочее — от нас. Собираемся у огонька, едим, веселимся, пляшем, поём. Вы же празднуете Новый год? Вот… Сделаем новый праздник — Новый год на планете Эльдорадо. Что скажете?

Пейзане молчали, переглядывались, тихо перешёптывались. В паре мест послышались шлепки — сэры успокаивали своих леди домашними тумаками. Потом из круга выдвинулся глава поселения и спросил:

- Ты кто?

Зенон всплеснул ручищами.

- Конь в пальто! Какая разница?

- А чё у себя в конюшне свой Новый год не справляешь? Чё те от нас надо?

Лилит пихнула колдуна кулачком в рёбра и сделала успокаивающий жест.

- Сэр, мы сотни лет празднуем у себя дома. Просто решили поделиться праздником с соседями! Неужели вам не хочется веселья?

- Мэм, праздник — дело хорошее, да. Но всякому веселью есть время! У нас в эту пору, мэм, нет праздников.

- А послезавтра?

Глава задумчиво почесал в бороде и отрицательно покрутил головой.

- Нет, мэм. И послезавтра нет.

- А у сарра на Эльдорадо — есть, — сказал Зенон. — Неужели вы не рады за них?

Какой-то сэр подошёл к голове и выдал ему тычка в печень. Тот охнул и принялся тереть бок, а его обидчик спросил:

- Сэр, вы что там про еду и прочее-то?..

- Телок на вертеле, — с готовностью предложил Зенон, — печёная рыба, птица, всякая прочая снедь. Грэйн и прочие добрые напитки. Всё, что душа пожелает! Много!

- А музыка? — выскочила вдруг в круг бойкая леди. — Душевная или, небо упаси, нытьё какое?

- Любая, — улыбнулась Лилит. — И для души, и для танцев. Вы танцевать любите?

- Повторяю, люди добрые: от вас только место и компания. Ну вот хоть тут можно устроиться! А вы наряжаетесь и приносите столы и стулья. Дети получат сладости и игрушки.

Народ зашумел, но атмосфера потеплела, было видно, что люди скорее склонны отметить Новый год, чем сидеть по домам и чесать задницы. Голова подошёл к гостям и, смущаясь, уточнил:

- А телок… кхм… большой?

- Хватит на всех, сэр, — заверил его Зенон. — А для детей будут угощения со всего Большого Мира.

Голова снова почесал бороду, скосился куда-то в сторону и проскрипел:

- Послезавтра, говорите?.. Так-то и можно, сэр, мэм, да как-то…

- Нормально, — твёрдо заверила его Лилит. — Если вам понравится — через год снова устроим у вас селебрейшн. Нет — найдём более компанейских соседей.

VVV

Одним из экспериментов Акулины стал Пи Иллюминат, сын простого шарианского космонавта и главы Форума этой планеты, симбионта аморфа с Особью. Или Особи с аморфом… Не суть. Ася, будучи анатомически аморфом, достроила организм до полного соответствия с женским и забеременела. И всё кончилось бы появлением на свет очередного аморфа (пусть и похожего на отца), если бы Особь не разделилась и не симбмонтировала с младенцем внутриутробно. Но сомнения томили Асю и она обратилась к Акулине, с которой сдружилась, когда Великая возвращала к жизни Каппу Иллюмината и Гумара Гараева, погибших в космосе.

Шарки приняла у Аси роды, перевязала новорожденному пуповину и накормила сиськами. Не потому, что ей так захотелось, а для внедрения в крохотное тельце максимального количества нужных веществ. И помещения в мозг (не в Особь!) закладок, которые впоследствии сделают Пи Великим. Если тот сам этого захочет, конечно.

Не захотел. И долгие годы жил на Шаре, управляя двумя самыми проблемными регионами. Пи рос, взрослел, но не старился — аморфы без посторонних подсказок регенерируют себя. А Особь, взявшая на себя роль носителя эго симбионта, сама прекрасно справлялась с огромными нагрузками. Но однажды она таки нашла дробинки в мозге носителя и сосредоточилась на одной из них. Дробинка лопнула и Пи едва не закричал от поступившей в его мозг информации.

Постепенно были вскрыты и другие дробинки, что понемногу делало Пи Великим. Но тот и в мыслях не держал ничего подобного, поскольку Ася так и не сказала ему ничего о том, что тот — не человек. Никогда им не был и никогда им не будет. И лишь когда Акулина прибыла на Шару для изучения изменения генов у шариан, правда вышла наружу. Ночью, мирно беседуя в домике на побережье бухты Ивникова, Ася и Акулина рассказали Пи историю его происхождения.

Какое-то время Иллюминат продолжал отрицать очевидное. И свою принадлежность к magnus — в том числе. Позже смирился и принял. Внимательно изучил собственный организм, сравнил его с матерью, с обычными людьми… Потом с Великими. И сдался. Что, впрочем, никак не могло повлиять на его дальнейшую жизнь. За исключением того, что Пи с облегчением понял, что они с Асей не одиноки и в Большом Мире есть целый клан им подобных. Хоть и не симбионтов, но таких же бессмертных.

Шариане, привыкшие к тому, что во главе их Форума многие десятилетия находится Ася, не удивлялись и тому, что Пи тоже с ними навсегда. Яблочко от яблоньки. Всё нормально, так и должно быть. Врачи — обычные люди с медицинским образованием — знали и то, что почти всё население Шары является «крестниками» Аси и Пи. Особи этих существ отдавали свои почки, помогая людям адаптироваться в трудных условиях повышенной гравитации и пониженного содержания кислорода. И делали они это вот уже несколько столетий подряд. В какой-то момент на Шаре поселился ещё один симбионт Особи — Ольга Попова. Она тоже делилась почками какое-то время, пока Особь не покинула носителя, вернувшись на Антиллу.

Позже Пи стал отцом одного из детей Великой Линды. Дарий тоже стал не совсем обычным magnus, он отличался и от старшего брата Алонсо, и от младшей сестры Сони. Регенерация у него, скажем, чисто аморфическая, почти моментальная. Собственно, Линда, долго отмораживавшаяся от материнства, вообще чудила в отношении отцов своих детей: старшего сына родила от деда, среднего от Пи (вообще не человека), а дочь — от собственного отца. С четвёртым ребёнком, правда, не мудрствовала и Платон растёт самым обычным magnus.

Пи и сегодня живёт на Шаре, ведёт активную жизнь и проводит довольно жёсткую социальную политику. Одно странно: его все знают именно как сына Аси, а тот факт, что его отец — Каппа Иллюминат, вспоминают редко. И даже ныне живущие Иллюминаты не особо афишируют своё родство с этим Великим.

А ещё у него не так давно появился братик — Асин Осип Зенонович.

ΛΛΛ

Эльханский Новый год встретили отлично. Жители Фэринха веселились от души: пели, плясали, говорили здравницы в адрес неведомых им сарра, желали им всех благ. И жрали, как не в себя. Зенон с Лилит втихаря прибухивали и тоже не скучали. И совершенно не чувствовали себя некими свадебными генералами!

В какой-то момент они заметили, что в толпе крестьян мелькают знакомые лица, а чуть позже к ним и за столом начали присоединяться остальные члены клана. Словом, праздник удался. И местные мурерцы, водрузив руки на плечи пришлых, раскачивались из стороны в сторону с ними вместе и горланили песни, подбадривая гостей, не знающих слов.

Какой-то молодец из пейзан приударил за Лилит, малость позволил себе лишнего, распустив руки, за что выхватил простецких мужских пиздюлей от Зенона. Что вызвало у фэринхцев горячее одобрение и они даже пригласили Всемогущего прогуляться в соседнее поселение Дрэгон Маус, чтобы тот помог им восстановить справедливость по поводу какой-то старинной склоки. Колдун вежливо отклонил приглашение, но мужчины не обиделись и нашли какие-то собственные поводы почесать кулаки, начистив физиономии друг другу.

Деревенские ребятишки гонялись взапуски с детьми Великих, бабаньки sapiens нашли темы для обсуждения с Великими гостьями, а голова громогласно, под общее одобрение, приглашал всех magnus захаживать в любое время, не чинясь. И что через год вся Фэринх ждёт соседей на очередной Новый год тех самых… Тех, короче, у кого.

После полуночи, под проливным дождём, который никого, вообще-то, не беспокоил, женщины начали растаскивать по домам детвору. За ними, по одному и группками, стали расходиться и их мужья: пузы набиты, кулаки начёсаны, глотки саднит от песняка. Да и Великие понемногу исчезали, пользуясь т-компактами. Зенон собрал в простую кожаную сумку тару от бухла, проверил залитое дождём кострище, заткнул чопиками керамические трубки газовых светилен. Лилит сидела у стола и с отстранённой улыбкой перекатывала от ладони к ладони небольшую косточку.

- А я и не знал, что ты умеешь в телекинез, — сказал подошедший Всемогущий.

- Немного. Сил отнимает много, а проку — пшик. Так, фокусы показывать разве.

Зенон зажмурил правый глаз, левым прицелился в косточку и вдавил её в доску стола. Перевёл дух и согласно кивнул.

- Что есть, то есть. Тоже не люблю это занятие. Идём домой?

Спрашивать, понравилось ли праздновать, смысла не было: понравилось, это было очевидно. Он просто выяснял, какие планы у Лилит на ближайшее время. И она, пожав плечами, подняла руку и погладила его пальцами по груди.

- Найди место, где солнечно, пожалуйста. Искупаться хочется.

Колдун почесал макушку и предложил:

- Корисс?

Женщина посмотрела на него с удивлением, но кивнула. Бывать на этой планете ей не доводилось, но… Почему бы и нет?

- Тогда надо домой сначала, компакт туда не докинет.

Она поднялась с мокрой лавки и покрутила головой, ища что-нибудь забытое. Ничего не нашла и прижалась к спутнику.

- Погнали.

VVV

Выйдя из кабины трансмира, magnus сразу ощутили разницу: в приморском городе Базо было литово и жарко. Велес встретил их улыбкой и сердечными объятиями, причём от отца он смог оторваться не сразу: Зенон внимательно просмотрел корисского колдуна, лишь потом позволил обнять мать и сестру.

- Вель, здесь обычный бикини нормально будет? — первым делом поинтересовалась Лилит.

- Да. А мужики на пляже трусы по колено носят, если что. Анатомия, знаете ли…

- В курсе, — усмехнулся Всемогущий. — Одолжишь мне свои?

Велес рассмеялся и стукнул отца кулаком в грудь. Несильно.

- А вы что, сразу на пляж собираетесь? Поесть?.. Нет?

Зоя посмотрела на родителей, потом повернула лицо к брату и ответила, потирая живот:

- Мы там эльханский Новый год справляли, у нас обожратушки-перепрятушки.

Велес поднял глаза и посмотрел на мать.

- Серьёзно? А чего меня не позвали?

- А мы сами в гостях были, Вель. У соседей. — Она покрутила головой, потом сделала вопросительный жест пальцами. — Так и будем тут стоять? Мы на море приехали! Неси отцу панталоны и говори, куда идти.

Великий немного призадумался, потом толкнул Зенону какое-то пси и показал пальцем в сторону двери.

- Т-компакт тут работает, но можно и пешочком. От торговой галереи до берега меньше полукилометра.

- Трансмир принимают? — уточнил Зенон.

- Конечно!

Выбрав подходящую деталь костюма, трое колдунов направились на пляж, расположенный прямо в черте города. Переоделись по очереди в кабинке и пошли в воду.

- А здесь людно, — заметила Лилит.

- Так город-то курортный. Отдыхающих много.

Хорошенько поплавав и поныряв, вернулись на мелководье, где Зенон по несколько раз подкинул в воздух своих дам, чтоб те, перелетев через его голову, могли погрузиться в воду, словно с вышки. Пусть и не сильно высокой. Зоя, в очередной раз встав отцу на сцепленные руки, прошептала:

- Па, местные тётки на тебя таращатся.

Колдун чуть задумался, как могло показаться, но внимательный наблюдатель мог бы заметить, что он зачем-то закатил глаза. Таковым наблюдателем была только Зоя. И она отлично поняла, что отец просто разглядывает всё вокруг сквозь собственную голову.

- Мясо им моё нравится, дочь. Готова?

- Да!

- Раз, два, — Зенон на каждый счёт раскачивал дочь на руках, — три!

Девочка взлетела, элегантно изогнулась в воздухе и вошла в воду вниз головой в метре от отца.

- Зень, — сказала подошедшая Лилит, — тут женщина просит чего-то, я не пойму.

Колдун с улыбкой посмотрел в лицо рослой вилы, держащей за руку девочку, с виду чуть повзрослее Зои.

- Чем вам помочь? — гортанно пророкотал Всемогущий, используя способ общения, который понимают абсолютно все разумные, на каком бы языке они ни общались. — Как вашу дочь зовут?

Вила, сильно смущаясь и сопровождая речь жестами, пояснила, что её Тиша очень хочет нырнуть с рук.

- Без проблем! — воскликнул Зенон. — Держись руками за плечи и вставай вот сюда. Да-да, не бойся, не поранюсь я о твои подковы!

Юная вила, попискивая, влезла и замерла в предвкушении полёта.

- На счёт три, поняла? На раз и два держись, а на три — присядь и отталкивайся как следует. Готова? — Девочка прижала уши и кивнула. — Раз, два… Три!

Тиша пулей взлетела ввысь, дико завизжала и через пару секунд звонко шмякнулась о воду задницей. Смеялись все. И люди, и наблюдавшие со стороны вилоиды.

- Ты не ушиблась? — спросила мамаша-вила. — Поблагодари этого человечка!

Зенон отмахнулся и спросил Тишу:

- Ты чего не перевернулась-то? Растерялась? Надо же головой вниз, бестолковая. Давай ещё разок! И больше в воду плашмя не падай, отобьёшь себе всё. Раз! Два! Три!

Вилёнка снова взлетела, перевернулась и чуть неровно вошла в воду вниз головой. Вынырнула с восторженным визгом и тут уже все не только рассмеялись, а просто зашлись смехом: верхняя часть купальника — сбруйка по-местному — осталась в воде. Зенон быстро отыскал потерю и подал Тише, попутно рассмотрев грудь девчонки повнимательнее — голых вил ему видеть ещё не доводилось.

- Спасибо вам, уважаемый, — радостно улыбаясь сказала мамаша, помогая дочери надеть сбруйку, — вы так добры!

- Пустое, — отмахнулся Зенон. — Хотите и вас подброшу?

- Ну что вы, — смутилась вила. — Я же тяжёлая!

- Полезай, полезай, — подзадорила её Зоя, почуявшая какой-то подвох. — Папа очень сильный!

Маленькая Великая, в отличие от матери, тоже владела способом универсального общения и для неё не было проблемой объясниться с ксеноморфом. Копытная мамаша, борясь с соблазном, продолжала отнекиваться и тогда Зоя взобралась отцу на руки и шепнула:

- До неба!

Зенон кивнул, чуть присел, чуть пригнулся.

- Раз. Два. Три!

Зоя хорошенько оттолкнулась от подкидывающих её рук, взлетела, словно ракета, сделала в воздухе сальто, вызвав восхищённые крики у наблюдающих, и вошла в воду, почти не подняв брызг. Отплыла под водой подальше, вынырнула и помахала рукой, показывая, что всё в порядке. Мамаша-вила, прижав уши и теребя косички гривы, с завистью смотрела на это всё. Потом повернулась к дочери — та кивнула и захлопала в ладоши.

- Ой, мне так неловко! — Она смотрела на колдуна почти умоляюще. — Давайте попробуем, но если вам будет тяжело…

Зенон посмотрел на Лилит. Та пожала плечами, улыбаясь — ей тоже стало интересно посмотреть, что задумал её любимый. Потом повернулся к виле и приглашающе похлопал себя по кистям рук. Дамочка вцепилась ему в плечи, чуть царапнув пальцевыми подковками, потом несмело поставила изящное копыто с модной подковой в руку человечка. Поднялась, поставила второе.

- Что мне делать?

- Присядьте. На счёт три — распрямляйте ноги, отталкивайтесь. Готовы?

- Эм-м-м… Да.

- Раз, два… Три!

Зенон одновременно выпрямил ноги, спину и рванул руки кверху, подкидывая чёртову кобылу. Он реально почувствовал, как затрещали его мышечные волокна! Но результат был достигнут: вила, прижав уши, взлетела, достаточно изящно сложилась в воздухе пополам, оттопырив задницу, и полетела вниз, вскинув выпрямленные длиннющие ноги кверху. Всплеск, брызги и почти минута завороженной тишины. Вынырнула она, держа слетевшую сбруйку в руке, второй весьма условно прикрывая сиськи. Подошла к Зенону и благодарно потёрлась носом о его щёку, прижавшись при этом к нему голой грудью. Причём явно намеренно. И принялась надевать слетевшую часть купальника, прячась от прочих отдыхающих за его крупным телом. Тот факт, что человечек прекрасно видит её сиськи, вилу нисколько не смущал.

Публика же на пляже прям-таки бесновалась от восторга — никто не ожидал, что человечек сможет так подкинуть взрослую женщину! А к озорно вертящей ушами дамочке подошла Тиша и, смущаясь, протянула… трусики.

- Мам, ты это тоже потеряла.

- Спасибо, Тиша, — рассмеялась та, даже не делая вида, что как-то смущена такой потерей. — Встань рядом с человечком, прикрой меня от людей.

Зенон довольно хмыкнул (затея удалась полностью!), обнял, прижимая к себе, Тишу, а вторую руку подал её матери, чтоб той было ловчее надевать трусы. А та и рада стараться! Путалась копытами в проёмах, скубала ногами так и эдак, поворачивалась то боком, то задом, стараясь показать человечку как можно подробнее все свои прелести. Справившись, нашла глазами Лилит и, убедившись в её лояльности, погладила дочь по гриве, жестом отослала и негромко проговорила:

- Все дамы на пляже от вас в восторге. Мало кто видел человечков, а уж таких… красавцев — вообще никто и ни разу! Если бы вы здесь были без жены и дочери… вы понимаете!

Зенон поймал вилу за один из длинных пальцев и, пользуясь тактильным контактом, беззвучно проговорил:

- Лапа, вечером приходи в клинику Велеса. Думаю, нам обоим будет интересно.

Вила вздрогнула от неожиданности и вытаращила на собеседника тёмно-карие глазища. Облизнула полные губы и чуть заметно кивнула, стригая ушами.

- Приду.

Пообедав у Велеса, мурерцы отправились отдохнуть. Лёжа на огромной, рассчитанной на вил, кровати, Зенон и Лилит лениво переговаривались.

- Склеил кобылу?

- Ага.

- Придёт?

- Наверняка. Лиль, помоги, пожалуйста.

- Чем? Хлебом с ладошки покормить, пока ты её приходовать будешь?

Зенон рассмеялся.

- Не-а. Лиль, у вилоидов члены… Да.

Лилит с интересом посмотрела ему в глаза.

- Что, твоего недостаточно будет?

- Велес говорит, что надо минимум вдвое больше. И толще. Эта дамочка же рожавшая, там с моим размером… Как сосиску в колодец уронить.

Колдунья захихикала прикрывая лицо ладошкой. Потом, смяв улыбку, взяла колдуна за член и сосредоточилась на процессе деления клеток кожи и пещеристого тела.

- Только потом ко мне с этим шлангом не лезь, договорились?

- Угу.

- А Велька…

- Лиль, наших женщин здесь нет. Он пользуется вилами.

- То есть?..

- Да. Конский.

Закончив с процедурой, магнусы синхронно перевернулись на спину и стали разглядывать потолок. Потом Лилит, усмехнувшись, заговорила:

- Зоя с Малым переспала несколько раз, жаловалась на размер. Говорит, что когда он её в тот раз насиловал, и то легче было.

- Ну а чего она хотела? И соплячкой быть, и с мужиком спать, и чтоб потом пизда не болела? Так не бывает.

- Малой будет обратно трансформироваться?

- Конечно. Ему привычнее в юном возрасте.

Они помолчали, думая каждый о своём. Потом Лилит снова заговорила о дочери.

- Удивляюсь я нашей Зойке.

- Почему?

- Она творит, что хочет.

- Ну а тебе кто мешает?

Лилит пожала плечами.

- Никто. Просто привычки такой нет. Я с Триком переспать себя еле заставила. Даже при всём том, что он на тебя очень похож — едва-едва не сбежала от него.

- Жалеешь?

- Нет. Но вспоминать неприятно.

- Зато Цви какой получился…

- Это да. Мальчик просто на удивление. А Зоя — оторва. Вот от тебя, что ли, передалось?

Зенон лениво пожал плечами.

- Посмотрим ещё, когда Цви вырастет.

- Нет, парням свойственно такое поведение, но девочке… Не знаю. Сравниваю её с собой — ну ничего же общего! Мне в любом возрасте, в любые времена, нужно было делать над собой усилие, чтобы с кем-то лечь в постель. До встречи с тобой и вовсе несколько сот лет никого к себе не подпускала. А Зоя… Уму не постижимо. Ведь она же ребёнок, сопля соплёй, а все мысли только про секс. Готова из трусов выскакивать, хоть среди ночи разбуди. Лида вон куда как спокойнее.

- Лида беременна от Малого.

- Я знаю, она поделилась радостью. Но она-то взрослая!

Они снова замолчали, думая о превратностях развития психики детей. Зоя, хоть и родилась не вчера, всю жизнь, все бесчисленные годы, прожила ребёнком. Подвиг её к этому пример двух Великих: Анны и Малого.

Первая, несмотря на массу проблем, всю жизнь была с виду подростком лет пятнадцати, даже после рождения Захара ничего не стала в себе менять. Даже после того, как физически прекратила существование, став симбионтом аморфа и Особи без эго, в которую перенесли её психоматрицу. И уже даже сейчас, родив Эдика и вернувшись на Марс, она всё так же выглядит подростком.

И Малой, что перестал взрослеть в одиннадцать, оставшись вечным недорослем. Зоя выбрала среднее значение, примерно тринадцать. Не сразу, нет, совсем не сразу, она и до более-менее зрелого возраста дожила как-то, но потом снова помолодела.

Нельзя сказать, что девочка имела отклонения психики, у magnus это исключено. Но определённая придурь присутствовала всегда. И если в детстве это было в пределах нормы, то по прошествии многих лет должно было уже как-то нивелироваться. Ан нет! Зоя стабильно оставалась не по возрасту сексуально озабоченной. И сколько бы Малой ни спал с ней (а взрослые мужчины клана держались от Зои подальше), та регулярно сбрасывала настройки на базовый уровень и начинала всё заново. Снова и ладом.

ΛΛΛ

Мать Тиши, вила Цейл Маайя, пришла в клинику ещё до сумерек. Из пансионата ушла, планируя перекусить, побродить по торговой галерее, чтобы убить время до свиданки с человечком, но всё равно пришла засветло, что было совершенно неприлично. В холле она попросила портье испросить для неё приём у доктора, даже не представляя, что будет говорить этому важному человечку.

- Пройдите, — сказал вернувшийся парень, — доктор вас примет.

Прижимая горящие уши и кляня себя, Маайя пошла в приёмную, где испытала неожиданное облегчение.

- Вы хотите видеть того сударя, что веселил детей на пляже? — спросил доктор Велес.

- Да, вы простите меня…

- Пустое, — улыбнулся человечек. — В саду есть беседка, где вас ждут. Это по коридору налево, ступеньки вниз, там выход в сад. Ступайте!

Вила вышла и, стараясь не стучать подковами, пошла по коридору. Выйдя в сад, покрутила головой, ища беседку. Потом пошла по дорожке, выложенной плитками из туфа, ведущей в тенистые заросли. Вскорости, за длинной аллеей, стала видна белокаменная беседка и Маайя непроизвольно прибавила шагу. Она шла и размышляла о том, что готова не получить для себя никакого удовольствия (интимная малоразмерность человечков не была для неё секретом), что сделает всё другими способами, лишь бы принести радость этому замечательному пришельцу.

Спросить госпожу Цейл — а с чего бы это её так разобрало? — и она не смогла бы ответить внятно. Но небывало крупный человечек был столь добр к ней! И он так славно играл с её Тишей! И отблагодарить его, пусть и без собственного удовольствия — не громадное одолжение. Ведь он так вежливо, так деликатно попросил её о взаимности…

В беседке, прикрытый пёстрым пледом, на походной кровати лежал тот самый большой человечек. Маайя несмело приблизилась к нему, заглянула в лицо и не смогла сдержать слёз: ну почему природа так изуверски надругалась над человечками?! Ни ушей, ни гривы, ноги словно искалечены варварской ампутацией… И эти жуткие вееры пальцев! И всё бы ничего, но в своей извращённой безжалостности природа обделила человечков в самом главном.

- Привет, — сказал лежащий. — Снимай штаны, знакомиться будем!

Вила непроизвольно рассмеялась и вытерла слёзы. С недоверием посмотрела на улыбающегося человечка и задумчиво покрутила ушами.

- Может, сначала познакомимся, а потом… штаны?

Гологоловый мужчина сделал руками жест, вроде выразив согласие.

- Зенон.

- Цейл Маайя.

- Майя? — уточнил тот.

- Маайя!

Зенон махнул рукой.

- Снимай штаны, Маайя. И ложись ко мне, чего стоять столбом?

Женщина наморщила лоб, поставив уши торчком и поджала губы. Потом усмехнулась про себя: ну что? Сама же ему сиськи показывала, и прочее всё во всех видах! Естественно, что он ждёт продолжения. И начала раздеваться, чутко прислушиваясь и замирая от каждого шороха вне беседки.

- Нас тут…

- Не увидят, не волнуйся. Велес — мой родственник, он не допустит огласки.

Маайя стянула кружевные трусики с крутых ягодиц и, постукивая подковами, сняла их совсем. Выпрямилась во весь рост, демонстрируя себя человечку, подняла руки и потянулась.

Потом подошла к кровати, присела и смущённо пробормотала, повесив уши:

- Я замужем, понимаете.

- Мою жену ты тоже видела. У нас, Мааечка, курортный роман. У вас такое принято?

- Случается, — кивнула та.

Зенон подвинулся на край кровати и приглашающе приподнял край пледа. Вила вздохнула, готовясь к разочарованию, постучала подковами друг о дружку, стряхивая пыль, и проворно проскользнула под бок к человечку. Тот укрыл её и принялся ласково оглаживать тело ладонями, трогать соски, касаться их губами.

- У вас не принято, я знаю, но хочу поцеловать тебя.

- Бозело-ватт? — не поняла Маайя.

- Потереться губами.

- Эм-м-м… Ну… Давай попробуем.

Её уже начало разбирать желание и мысль потереться губами не выглядела совсем уж нелепой: скорее всего, ей сегодня предстоит тереть губами кое-что не очень выдающееся, так чего выделываться?

Зенон сильными руками опрокинул её на спину, придавил мощным телом и начал «бозело-ватт». Ощущения были, не сказать, чтоб очень, но определённо интересными. Маайя уже достаточно возбудилась, она была готова спариться и послушно раздвинула ноги, когда Зенон переместил свою нелёгкую тушу на неё. Такая поза была, строго говоря, совсем негодной для маломерного мужчины, но… Какая разница, в какой позе разочаровываться?

Но заход пришельца оказался настолько внушительным, что Маайя непроизвольно охнула. Она просто не могла поверить: её супруг в этом отношении был несколько скромнее! А Зенон, примерившись и слегка сосредоточившись, вдруг ухватил её за уши и вломился с такой силой, что вила едва не заорала от неожиданности. Её главная эрогенная зона, расположенная в глубине тела, буквально взорвалась! Пришелец, постепенно ускоряя ритм, принялся вколачивать её в кровать, крепко сжимая и дёргая за уши навстречу себе. А Маайя отчаянно била копытами воздух, далеко откинув плед и пыталась понять хоть что-нибудь: её в жизни ни разу не драли столь безжалостно! И кто, чтоб его демоны сожрали, научил Зенона хватать вилу за уши?!

Больше всего Маайе хотелось сбросить с себя человечка и хорошенько отбуцкать копытами, но тот крепко держал её за уши и оставалось только дрыгать ногами и хлопать ладонями по спине.

- Зенон, Зенон, пощади, не трогай уши! Делай, что хочешь, только уши отпусти! Небеса литовые, да что ж это творится?

Пришелец внял мольбе и уши отпустил, но тело руками стиснул так, что ни о каком сопротивлении и речи идти не могло. Задыхаясь, вскрикивая и мотая головой из стороны в сторону, вила крепко прижимала уши и шлёпала человечка по спине ладонями, стараясь не причинить боли. И вскидывала тело навстречу его движениям, крепко упершись подковами в кровать. Случка шла в режиме рубилова и Маайя понимала, что лучше ей всячески содействовать этому прекрасному варварству, дабы не лишиться ушей.

- Зенон, — в какой-то момент простонала вила, — тебя бозело-ватт?

Тот повернул лицо и Маайя впилась в него поцелуем. А тот всё наваливался на неё и вдавался в утробу столь глубоко, что требовались все силы, чтобы не опрудиться. Хлестнул оргазм и Маайя забилась, как в агонии, вскинув вверх все четыре конечности. Зенон, хвала небесам, остановился, удерживая тело на весу.

- Отпусти, — прошептала вила. — Прошу, отпусти. Я сделаю тебе приятно по-другому, ты же знаешь, как это можно устроить.

- Май, прости, но я не хочу по-другому. Не люблю я всех этих выкрутасов. Ты потерпи, пожалуйста, я скоро. Совсем чуточку потерпи, поддай снизу чуток, чтоб не одному мне пластаться, у тебя так это хорошо получается!

Голос пришельца был тихим и ласковым, словно это вовсе не он вот только что довёл несчастную вилу едва не до потери пульса.

- Хорошо, я сделаю, я смогу.

Маайя согнула колени, упёрлась копытами в кровать и начала ритмично насаживаться на неимоверного человечка. А тот принялся снова вбивать её в простыню. Вила стонала и плакала от удовольствия, не веря, что такое вообще в жизни бывает. И когда случка всё-таки закончилась через пару минут, она вздохнула с облегчением.

Зенон на удивление долго вытягивался из неё, неспешно, явно давая ей время прийти в себя.

- Жива?

- Лучше б нет, — честно призналась Маайя. — Как мне теперь жить? Зная, что такого уже больше никогда не будет?

- Почему? Мне никто не мешает приезжать сюда.

Орган мужчины с тихим шлепком наконец покинул тело вилы и та расплакалась навзрыд.

- Мне сюда больше не приехать, понимаешь, — сбивчиво, прерываясь на всхлипывания, говорила Маайя. — Нам с Тишей эту поездку оплатили родители мужа и мои, в складчину.

Зенон хотел было напомнить про телепортацию, но вспомнил, что это здесь тоже не бесплатно. Обнял вилу и расстроенно вздохнул. Сказать было нечего. Совсем.

VVV

- Вель, ты Алку свою как? Совсем забыл?

Великий врач вскинул брови чуть пожал плечами.

- Па, я предлагал ей жить здесь, со мной. Не хочет! Упёрлась, как будто её на каторгу какую волокут. Первое время всё ныла, чтобы вернуться на Элэй. Говорил, объяснял — всё впустую. Твердит, что на Мурере скверный климат, напрочь игнорируя, что на Элэй он вообще невыносимый.

- То есть до девушки не доходит, — Лилит подцепила пинцетом кусочек голубиной грудки, окунула в соус и грациозным движением отправила в рот, — что стоит ей покинуть Магнус-Хилл и она очень быстро перестанет быть Великой?

Велес прожевал кусочек мунта (спасибо, линия доставки) и горестно сморщился.

- Ма, она меняет собственное мнение постоянно. То впадает в прострацию от одной мысли, что больше никогда не увидит Элэй. То ужасается от мысли, что перестанет быть Великой. А через пару дней её полностью перестаёт волновать и то, и другое. Я дико устал от полного непонимания того, что происходит в голове Алла'.

Зенон пригубил местного сиропа, выбрал кусок местной рыбы, запечённой в духовке под каким-то местным соусом, при остывании превращающимся в желе. Поднёс к носу — запах показался замечательным. И стал есть. Отравиться не получится в любом случае, а если вкусно — то почему бы и нет? Оказалось очень вкусно, вилы знают толк в хорошей еде.

- То есть, Алла сама не знает, чего хочет, всё так?

- Па, попробуй сам с ней поговорить.

- И не подумаю. Это твоя затея, ты и разгребайся. Элвис ваш тоже подальше старается от матери держаться и я его отлично понимаю: ему это шило совершенно лишнее. — Зенон поковырял рыбу пинцетом, нашёл обыкновенную вилку и стал есть привычным инструментом. — Сын, ваш с Алкой Но'Дау растёт сиротой при живых родителях, его брат опекает, ты в курсе? Нет, мы создаём все условия для того, чтоб малыш не чувствовал себя в чём-то обделённым, но факт есть факт: отца он не видит совсем, а та мать, что время от времени появляется… Лучше бы вовсе не появлялась.

Велес горестно сморщил лицо и скрипнул зубами.

- Сука, вот знал же, что второй ребёнок ничем не поможет…

- Если тебе нужен совет или помощь — ты всегда можешь обратиться к нам, Велес. Но не перекладывай свои дела на нас, будь так добр. Никому из нас не улыбается оказаться виноватым в том, что сделали что-то по-своему. И потом выслушивать упрёки — мы этого не заслужили.

Зоя, до сих пор молча трескавшая чипсы, вдруг произнесла совершенно не по-детски:

- Братец, ты вот на Корисс свинтил, хер отрастил, вил тут… лечишь. Хорошее дело, кто бы спорил. Только сдаётся мне — удрал ты из дому, чтоб не решать проблем, собственноручно созданных.

- Зой…

- Заткнись, Вел, я не закончила. Ну сложилось так, что не смог ты Алла' бросить, это нормально. Привёз в Магнус-Хилл, помог адаптироваться — дело такое, эксперимент, никто не возражал. Кроме отца, насколько я понимаю. Завёл с ней детей — дело житейское, у всякой твари должны быть деточки. Но, братец, нести ответственность за того, кого приручил, ты почему-то не хочешь. Вместо этого убегаешь из дому, как нашкодивший пацан и даже не отсвечиваешь.

- Неправда. Зоя, я не прячусь от ответственности. — Велес, говоря это, не выглядел ни виноватым, ни агрессивным. — Я не раз вмешивался в психику Алла', пытался помочь ей смириться, приспособиться. Но её эго — словно зыбучий песок, оно перетекает из одного состояния в другое непрестанно! Это как пытаться разговаривать с постоянно меняющимися собеседниками на важную для тебя тему: ты говоришь, а каждый из собеседников возражает своими, каждый раз новыми аргументами.

- А почему не взялся за тотальное, глубинное изучение? — поинтересовалась Лилит. — Времени не хватает? У нас всё время вселенной, вообще-то.

- Сын, твоя Алла' мечется по всему Большому Миру, пытаясь найти то, что искать нужно в себе — внутреннюю гармонию. Чувствуя, что начинает меняться, она возвращается в Магнус-Хилл и мучается, поскольку ей там просто невыносимо. Но и необходимо, чтобы вернуться в неестественное состояние semi-magnis.

- Но мне-то что делать, отец? Как мне помочь ей? Небо свидетель — я пытался, множество раз пытался!

- Найди её и поговори. Выясни, чего она хочет. Не отпускай, пока не выведаешь истину. И помоги несчастной женщине обрести мир в душе.

Велес поник головой. И, разглядывая ногти на пальцах, спросил:

- Предлагаешь тотально перепаковать ей психику?

- Нет, сынок. Найди Алла'. Поговори. Узнай. Помоги. В чём будет заключаться эта помощь — я не знаю, прости. Но оставлять всё как есть — бесчеловечно.

- Не беспокойся за вил, Велес, — сказала Лилит. — Отец поживёт на Корисс, пока ты будешь отсутствовать. — Она посмотрела на Всемогущего и подмигнула. — Хер он уже отрастил.

Зоя прыснула в ладошку, выплюнув непрожёванную еду и затряслась от смеха. Зенон криво усмехнулся, кивая в знак согласия. А Велес всё сидел, опустив голову и разглядывая ногти.

И&И

И было начало врѣмѣнъ зѣмныхъ, и былъ пѣрвый годъ новой эръ, и родилась дщерь человѣческыя. Имя ей Лилитъ. И было знамѣнiя нѣбѣсъ, падшiй камѣнь, и стала на Зѣмлѣ пѣрвыя Вѣликыя.

И были тѣмные врѣмѣна, инквизицiя и охота на вѣдьмъ, онi были, и родился сынъ человѣческiй, отпрыскъ колдуна, противнаго цѣркви, Мартина. Имя ему Авѣль. И было угодно Мирозданiю, чтобъ Лилитъ нашла Авѣля, и было такъ, и стало ихъ два.

И былъ конѣцъ вѣка XX, и былъ мятущiйся Зѣнонъ, и былъ данъ ему путь ко встрѣче съ камнѣмъ съ нѣбѣсъ. И сталъ на Зѣмлѣ Всѣмогущiй.

И были Клонъ Вѣликiя, отъ плоти и крови Зѣноновой, и мать ихъ, ложа Зѣнонова не познавшыя, понѣся, аки плѣмѣнныя скотина. И было такъ. И выжили трое из четырѣхъ, имя имъ — Клонъ, Диклонъ и Трiклонъ, вотъ имѣна ихъ по рождѣнiю их.

И была рыба морскыя, трудомъ Всѣмогущаго жѣной ставшыя. Имя ей — Акулина.

И былъ дѣльфинъ, тварь из водъ, людской машиной убiянныя. И было ей спасѣнiя дано черѣзъ Вѣликую Рыбу, и трудами Зѣноновыми и Акулинъ, жѣнъ рыборождѣнной, сталъ дѣльфинъ образомъ человѣкъ, имя ей — Афалина. И было такъ.

И было дѣрзновѣнiя Зѣноново, и былъ комъ живой матѣрiи, во всёмъ свѣтѣ подобiя не имѣющiй. И дщерь человѣческыя была, имѣнѣмъ Евгенiя, она была. И жёнъ, имѣнѣмъ Акулина и Афалина, обѣ двѣ, онi были. И сiи трѣ, шкодно и въ усмѣхъ, Зѣнону въ подражанiя, комъ сѣй обратили жѣной. И было такъ. Имя ей — Ева.

И возлюбилъ Зѣнонъ жёнъ сихъ, всѣхъ трѣхъ, и дѣлилъ ложѣ съ нiми, съ трѣмя жёнами дѣлилъ ложѣ. Акулина родила Марта, младѣнца мужѣска полу. Афалина родила Иону, младѣнца мужѣска полу. Ева родила Адама, младѣнца мужѣска полу. И стало дѣтѣй Зѣноновыхъ, числомъ шесть стало ихъ.

И былъ Сынъ, Зѣноново сѣмя, родившiйся бѣзъ матѣрi. Имя ему Андрѣй.

И была Анна, дщерь Зѣнонова, Акулина мать бѣ, Ѣдиноутробныя сѣстра Мартова. Чадо худо, озорно, ехидно, устами срамно и лыяй. И было сѣ, человѣчеству на погибѣль.

И въ послѣднiя врѣмѣна зѣмные были рождѣнъ чада числомъ трi, и были то Захаръ, Вѣлѣсъ и Лидiя, имѣна их такiя. Захаръ былъ сынъ Авѣля и Аннъ, внукъ Зѣноновъ. Вѣлѣсъ былъ сынъ Зѣноновъ, Лилитъ мать бѣ, братъ Ѣдиноутробѣнъ Лидiи. Лидiя дщерь Зѣнона бѣ, и Лилитъ дщерь, и Ѣдиноутробныя Вѣлѣса сѣстра бѣ.

И былъ Исходъ.

И Ковчегъ бысть числомъ пять, и въ бѣзднахъ Нѣбѣсъ блуждалъ сѣй Ковчегъ.

И въ Ковчеге сѣмъ Афалина родила дщерь, имя ей Линда, дочь Андрѣява, чадо от чада Зѣнонова. ВзошѢдъ на Ковчегъ во чрѣвѣ матѣрi, сошла на зѣмлю новую въ обликѣ мужѣскомъ, возрастомъ зрѣлъ. Въ гордынѣ своей сiя Линда оставила мать свою Афалину, отца своаго Андрѣя, Сына, оставила ихъ. И скитанiя ея были долгими вѣсьма.

И былъ въ новой зѣмлѣ миръ и покой, и новый домъ, и благодѣнствiя.

Имя новой зѣмлѣ Мурѣра имя ея.

И пѣрвое чадо въ той зѣмлѣ было, имѣнѣмъ Малой, клонъ жѣнъ Акулинъ, пола мужѣска.

И жили Вѣликiя скрытно, Миру Большому нѣизвѣстно, зѣло долго жили такъ.

И до поръ чадъ Зѣноновыхъ было числомъ дѣсять ихъ, мужѣска пола восьмѣро, жѣнска двѣ. Имя имъ Клонъ, Диклонъ, Трiклонъ, Мартъ, Иона, Андрѣй, Адамъ и Вѣлѣсъ, по годамъ ихъ имѣна. Дщерi Анна и Лидiя, Зѣноново сѣмя, обѣ двѣ, всаго дѣсять чадъ ихъ.

И многiя бытiя бѣ, и сокрытое прѣждѣ стало явно, и было такъ.

И прiшла къ Акулинѣ нѣлюдь образомъ жѣнъ человѣческой, и просила помощи въ рождѣнiи чада, имѣнѣмъ нѣлюдь была Ася. Породила она младѣнца Пи, мужѣска пола, сына Иллюмината, имѣнѣмъ Каппа. И былъ сѣй младѣнѣцъ нѣлюдь, аки мать, и Акулина, видя сѣ, кормише чадо грудью, дабъ ему человѣкомъ бысть. И стало такъ.

И трѣтья дщерь Зѣнона была зачата Лилитъ, и родилась, имя ей Зоя. И стало на Мурѣрѣ двое чадъ, что не знали нiкогда Зѣмли пращуровъ своихъ.

И прiвѣлъ из крыя Элэй, что въ Большомъ Мирѣ издавна бысть, жѣну Алла', Вѣлѣсъ прiвѣлъ ея. И жѣна ся, срокомъ малымъ, подобна Вѣликимъ стаха, дѣлила ложѣ съ Вѣлѣсомъ, понѣсла брѣмѣнѣмъ. Имя сына Вѣлѣсова — Элвисъ, Алла' мать аго. И было такъ.

И дщерь Андрѣява родила дѣтѣй числомъ трi: Алонсо мужѣска пола, Дарiя мужѣска пола, Софiю жѣнска пола, вотъ дѣти Линдъ по годамъ ихъ. Пѣрвѣнѣцъ её сынъ Зѣноновъ, другой сынъ Иллюминатовъ, отѣцъ аго Пи, дщерь же Линдъ ей сѣстра, поелику родила отъ отца своаго, Андрѣя.

И стало чадъ Зѣноновыхъ числомъ двѣнадцать.

И чада чадъ Зѣноновыхъ числомъ трi, Линда, Захаръ и Софiя имѣна ихъ по годамъ.

И было такъ, и нравъ Зѣноновъ смягчился, и вѣлѣлъ онъ сынамъ и дщерямъ своимъ рожать. И послушались чада аго, и чада чадъ аго, и родили чадъ по аго вѣлѣнiю. Иона родилъ Платона, Мартъ родилъ Марту, Трiклонъ родилъ Цви, Вѣлѣсъ родилъ Но'Дау. Линда, Лидiя, Лилитъ и Алла' матѣрi ихъ по порядку ихъ. Анна родила Эдуарда, Зоя родила Арсѣнiя, Авѣль и Малой отцъ ихъ по порядку ихъ.

И родилъ Зѣнонъ чадъ, Кузьму и Марiю, Романа, Зосиму, Ули, Осипа, числомъ шесть ихъ родилъ.

И матѣрi ихъ шести Акулина, Афалина, Ева, Лоя и Ася, по порядку матѣрi ихъ, пять матѣрѣй, Акулина мать двойнi.

И стало чадъ Зѣноновыхъ числомъ восѣмнадцать, мужѣска пола трiнадцать и жѣнска пола пять ихъ стало.

И родилъ Малой чадъ числомъ два, Трой мужѣска пола и Буту жѣнска пола чадо, по порядку ихъ. Акулина и Лидiя матѣрi ихъ по порядку ихъ.

И родилась въ народѣ Мурѣрскомъ Вѣликыя дщерь Уаспъ имѣнѣмъ Элли, у четъ Уаспъ родилась, у Рональда Дѣкокъ Уаспъ и Мэрi Уаспъ. Кои линдоидъ есмь, суть отъ сѣмѣнi Вѣликой Линдъ, что въ мужѣскомъ обличiи жила въ народѣ Мурѣрскомъ многiя лѣта.

И стало такъ от вѣка пѣрваго новой эръ Зѣмли, и до днѣй сихъ длится такъ, и нѣбо прѣсвѣтло есмь, и космосъ вѣликъ.

Осень 2023, Бердск.

Rumer ZV ©

Я даже прокрутить текст не смог до конца 🔥🤣👏

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Привет, дядь!
Спасибо за уведомление!

Понёс я благую весть людям в телегу))
Жаль, что сам только вечером доберусь до чтива.

Это сообщение отредактировал eph1r - 7.12.2023 - 07:44

норкоман штоле сука

О, новенькое от дядьки Румера!!!
Кинул в закладки, вечером прочту.

Ничего страшного, не убежит

Вот таки дела,малята

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Зачитался, ну очень интересно!

Это сообщение отредактировал TopGad - 7.12.2023 - 08:25

Flugmen
carlitos
И вам всего хорошего, будьте здоровеньки и счастливеньки!

Горисвет

А зачем оставлять бессмысленные комментарии? Не подскажете?

Это сообщение отредактировал Rumer - 7.12.2023 - 08:38

Зашибись. Почитаем. 👍🏻👍🏻👍🏻

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Румер. Пора искать кодеров игрушку делать по твоим мирам.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Я не знаю, где они обитают

Здорово) спасибо.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Я ещё до прошлой не добрался) но спасибо плюс.

Ничего страшного! Буквы не расползутся, чай не тараканы

Наконец-то до народа правда начинает доходить

ТС, ты мне теперь должен бабки за лечение указательного пальца на правой руке.

А можешь конспективно рассказать о чём там? А то мне некогда, пельмени нужно сварить...

У людей много свободного времени

Тут главное дотерпеть до вечера, а то опять начнёшь читать и все задачи по работе потеряны...

Тебе "все должны" априори?

обана, румер, сначала плюс, и читать...

Размещено через приложение ЯПлакалъ