908
ТС проснулся с прилипшей к внутренней стенке черепа мыслью: «Пора валить». Не поднимаясь с постели, он пораскинул мозгами, потряс головой и даже высморкался в наволочку. Мысль отвалилась от кости, но продолжила болтаться внутри черепа, напоминая о себе зудом в ухе и болью в сердце.
– Да с хуя ли? – сам себе сказал ТС и подошёл к окну.
Ему не хотелось никуда валить из ЯПовска. Он здесь родился и прожил меньшую часть своей жизни. Да, ЯПовск изменился, но все города меняются со временем, только время не меняется вместе с городами. Охуев от этой невероятной мысли, ТС выглянул на улицу.
Главный проспект как всегда бурлил и кипел. Люди неспешно прогуливались по тротуару, разглядывая друг друга и изредка, с ленцой, хуярили шпалами какого-нибудь зазевавшегося прохожего. День только начался, а на углу Главной и Политиканской в луже собственной крови уже лежал избитый музыкант и беззлобно здоровался с прохожими, предлагая на выбор или послушать его новую песню, или придержать пальцами разорванную артерию на бедре, пока он сыграет новую мелодию на гитаре. Совсем рядом друг друга метелили две группы молодчиков, одни – в желтых шортах и синих лицах, с повязками на рукавах, на которых были начертаны пять букв, значения которых никто не знал: ц, и, п, с, о. Другие – в красных штанах, не менее синих лицах и с ещё более непонятными буквами на повязках: л, а, х, т, а. Наблюдая эти стычки, ТС иногда развлекал себя составлением слов из этого набора букв. Он брал лист бумаги, садился у окна и записывал варианты, пожевывая колпачок ручки. Чаще всего получалась хуйня, но иногда – пастила, пихта и атлас.
Неожиданно из рюмочной, расположенной прямо напротив окна ТСа, вывалился человек. Споткнувшись о высокий порог, он повалился на асфальт, полежал несколько секунд, а затем, оторвав от земли тяжелую голову, заголосил:
– Братцы! Братцы! Наших бьют!
Буквенные молодчики прекратили драку и, как по команде, повернулись на крик.
– Яких-таких наших? – спросил один из желтошортных.
– Они пришли... – задыхаясь, произнес посетитель рюмочной, – пришли и сказали... Что они... Что пиндосы были... На Луне.
– Вот же говноеды! – зло сплюнул на землю боец в красных штанах.
– Це так, – кивнул желтошортный и сплюнул в то же место, но так, чтобы было больше, харчистее и лишь бы не так, как у его противника.
Молодчики быстро подобрали с асфальта своих раненых товарищей, выпавшее в пылу боя оружие – клавиатуры, мышки и папки с нотариально заверенными скриншотами, и дружной гурьбой двинулись в бар. Через минуту оттуда послышались крики и звуки драки, а ещё через мгновение по Главному проспекту со включенной сиреной промчался диван скорой помощи. Остановившись у бара, экипаж вирусологов спрыгнул с дивана и, расталкивая локтями и кашлем собравшихся экономистов и специалистов по взрывному делу, скрылся внутри заведения.
ТСа отвлёк звонок в дверь.
– Ебучий звонок в дверь отвлёк меня, – приукрасил ТС повествование и направился к двери.
На пороге стояла миловидная женщина в плаще и загадочно улыбалась.
– Ну и?
– Не узнаёте? – кокетливо наклонила голову гостья.
– Ни хуя не узнаю.
– А если так? – женщина распахнула плащ.
– Может, еще какие-нибудь подсказки есть? – спросил ТС, задумчиво разглядывая еще один плащ, надетый под первый.
– Ой, простите, – засмеялась женщина и распахнула второй плащ.
– Ух ты ж еб твою мать! – вскрикнул ТС и отскочил от двери.
Под вторым плащом скрывалось нечто. Из живота женщины выглядывала голова еще одной женщины.
– Вы верите в эрзю и мокшу? – приветливо улыбнулась голова.
– Нет... Да... Блть, что?!
– Эрзя и мокша, тупое ты нацистское существо! – злобно оскалилась голова, но тут же снова приняла прежний добродушный вид, – много интересного могу рассказать... Ой, что это...
Голова поморщилась и зашевелилась. Из нутра женщины-носителя стало прорываться на свет еще что-то ужасное. Через мгновение из живота вылезла еще одна голова. Отплевавшись от крови и слизи, она посмотрела на ТСа черными глазами и хрипло откашлялась.
– Ты эрзя или мокша? – скосила глаза первая голова.
– Я композитор.
– А скажи что-нибудь по-композиторски?
– Привет, друг. Я написал новую песню.
Не став дожидаться, чем закончится этот диалог, ТС перекрестил демонов и захлопнул дверь.
– Блять, проебался, – виновато буркнул он гостям, снова открыл дверь, вошел в квартиру и захлопнул ее уже с правильной стороны.
Покачав головой, ТС взялся за любимое дело горожан и принялся задумчиво шароёбиться по квартире, делая вид, что он чем-то занят. Открыв холодильник, он обнаружил там банку пашкетта и пакет с клубникой. Решив не гневить Господа Бога и ненавистников троекратных шуток про одного и того же персонажа, он отодвинул банку подальше и заглянул в клубничку, но тут же закрыл пакет и осмотрелся по сторонам.
– Блять, проебался, – повторил он и, натянув на голову маску скрытого пользователя, снова заглянул в пакет.
Вдоволь насмотревшись на ягоды, ТС закурил и блаженно пустил струю, а уже потом выдохнул дым из легких. Закрыв холодильник, он прошел в комнату и включил утюг. Послушав новости, ТС выдернул шнур из розетки, но утюг продолжил вещание.
– Покупайте утюги «Убикс»! – зазвучал веселый рекламный джингл, – Новости ебашит будь здоров, «Убикс» слушают Петров и Иванов, вести городов и всех фронтов вам доставит «Убикс» – царь постов! Утюги «Убикс» – включай и охуевай! Во всех магазинах ЯПовска.
ТС схватил утюг и бросил его в дальний угол комнаты. В уголке как всегда было насрано, наблёвано и кроваво. Ударившись о стоящие там грабли, утюг, наконец, замолчал.
– Ну и долго вы ещё будете здесь сидеть и делать вид, что вас не видно? – произнёс ТС и посмотрел на человека, развалившегося в его кресле.
Человек вздрогнул, скомкал пакет с клубничкой и смущенно вытер руку о штаны.
– Извините...
– Что надо?
– Я из администрации. До нас дошли сведения, что вы решили покинуть Яповск. Это правда?
– Кто меня сдал?
– Никто. Мы просто ходим по квартирам и всем задаем этот вопрос.
ТС сел на диван и, тяжело вздохнув, уронил голову на ладони.
– Я не знаю... Не знаю. Просто ЯПовск стал другим, понимаете? Я люблю этот город, искренне люблю, но что-то в нем сломалось, что пошло не так и...
– Благодарю за ответ, – перебил его гость и поднялся с кресла, – ваш голос учтён и от лица администрации ЯПовска сообщаю вам, что нам похуй. Благодарю за участие в голосовании.
Человек улыбнулся и направился к двери.
– Плеер когда почините? – только и нашел что сказать охуевший от такого плебисцита ТС.
– Нам пооооохуууууй, – доброжелательно улыбнулся гость и, помахав на прощание хуем, вышел из квартиры.
Продолжая охуевать, ТС подошёл к окну и выглянул на улицу. Возле бара не на шутку пиздились мужики с бабами, подогреваемые криками заводилы в костюме петуха, чуть дальше, на углу Кулинарной и Главной несколько человек в поварских колпаках разделывали человека, сжимающего в руках котелок с пловом из курицы, из окна дома напротив несколько интеллигентных людей с книгами в руках аккуратно выбрасывали человека, негромко приговаривая: «Пошёл на хуй, ебучий плагиатор», на Дорогонахской пиздили торговцев видеокартами, в Инкубаторском переулке разгоняли стихийный митинг, загоняя участников в беседки... Всё было как всегда.
ТС открыл форточку и, высунув из нее голову, закричал что есть мочи:
– Я остаюсь! Я остаюсь, братцы!
– Нам похуй! – послышался в ответ хор таких родных и знакомых голосов горожан.
В ебало ТС прилетела шпала и на душе сразу стало легко и спокойно.
– Мне тоже на вас похуй, – прошептал ТС, вытирая кровь с разбитого лица, – очень-очень похуй. До самого неба...
Он улыбнулся, а в воздухе запахло сиренью.
© О'Кришеч
yaplakal.com