***
До момента умирания остались считанные дни. Еды нет уже несколько суток. Скудный запас из аварийного комплекта я растягивал как мог, но… Кислорода – две трети от нормы. Воду из аварийного комплекта я уже прикончил. Рециркуляция ещё происходит, но бортинтел говорит, что это только на сто тридцать пять часов. Потом реактивы кончатся и рециркулятор придётся выключить. Без воды мне долго не протянуть. Энергия поступает с перебоями, передатчик пришлось выключить. Я начинаю впадать в полусон-полубессознательность. Я отчаянно мёрзну. Я уже не хочу жить. Я уже жду смерти. А бортинтел нудит что-то про гравитационные изменения и ещё какую-то муть…
Достал.
Что? Какой объект? Что надо? Я уже к смерти приготовился, какого чёрта? А, ну вас… Встретимся в аду. Или где там?.. Потом, короче. В следующей жизни. А в аду угольками сочтёмся. Согреемся…
Я погрузился во тьму. Гаснущий разум начал выдавать картины: Лена. Такая, какой я увидел её впервые: мы с Йорком вышли подышать в перерыв и вот – она идёт по тротуару уверенным шагом. Обувь на каблуках твёрдо печатает текст послания окружающему миру: идёт Женщина. Гордая осанка, грудь, устремлённая вперёд, высоко поднятая голова… Красивое, правильное лицо. Слегка прищуренный взгляд лишь добавляет величия. Ясно очерченные, чуть полноватые (или удачно подведённые?) губы. Крупнозавитые каштановые волосы ниспадают на плечи и тяжело колышутся на каждом шагу. Лепная шея. Талия богини и чуть широковатые бёдра. Они так живо и органично качаются на ходу, что отвести взгляд просто невозможно! Я забыл, как дышать, я ошеломлённо проводил её взглядом, но длинный, почти до полу, плащ скрыл вид сзади. Подтянутая попа пряталась за ниспадающей тканью… Я отвёл взгляд и посмотрел на Йорка. Йорк отвёл взгляд и посмотрел на меня.
- Never! – сказал Йорк.
- Чутка за метр восемьдесят, ага?.. – сказал я.
…Вспыхнуло позади глаз и всплыло видео с доминтела: Елена в форме сверхдальника. Всё те же каштановые волны волос, всё тот же прищуренный взгляд (всё в порядке со зрением, просто кто-то из предков монголоидной расы). Чуть более круглое лицо. Всё те же крупные губы… Чуть ослабшая кожа на шее. Так же гордо устремлённая вперёд грудь, распирающая китель. Знакомый, родной такой, чуть глуховатый голос:
- Если хочешь, можно встретиться на «Домини». Я, кажется, погорячилась с браком.
…Вот мы в песках Дюны – прекрасное место для отдыха, доступное лишь два месяца в году – всё остальное время там или адски жарко, или адски холодно. Мы ходим голыми, как и все, кто прилетает на Дюну. Дюнский загар особенно крепок и красив. Нам сильно неловко, мы малознакомы и не нудисты. Мы бесконечно долго плаваем и загораем, плаваем и загораем, плаваем и загораем... И перед отлётом всё же становимся любовниками. Один-единственный вечер до отлёта пассажирского судна «Стайер» на Землю.
Лена-Лена! Я же люблю тебя. До сих пор люблю…
Потом сознание ушло, оставив меня во тьме.
Глава вторая. На проникателе.Свет уколол зрачки через веки. Я попытался закрыть и так закрытые глаза, но свет безжалостно проникал насквозь и будил сознание… Пришлось поднять шторы.
Увиденное едва не отправило меня обратно в аут – на меня смотрело нечто, отдалённо напоминающее человека! Голова без волос. Два глаза с веками, но без ресниц и бровей. Два аккуратных, круглых ушка. Нос. Носик – маленький и острый, с двумя ноздрями. Рот с явными губами, слегка не по-человечески очерченными и крупными. Подбородок. Длинная шея. Узенькие, пологие плечики. И растущие из плеч богомольи хватальники! Мощные, втрое согнутые и сложенные, как и положено, на груди. Два огромных, мощных, длинных (до локтей!) пальца спереди и один – толстый и короткий (большой?) позади них… Из-под этого штабеля конечностей выглядывают крохотные сисечки. Нормальные, женские грудки. С сосками. Тоже две… Стройненькая такая талия. А дальше – ужас! Горизонтальное тело, как у кентавра. Или всё-таки богомола? И четыре ноги – передние покороче, коленками назад и в стороны, упираются в пол трёхпалыми ступнями с пятками в центре. И пальцы через сто двадцать градусов. С хорошими такими, надёжными когтями. Задняя пара ног – с такими же ступнями, как и спереди, но мощные и длинные. Как у кузнечика, что ли… Коленки вверх далеко торчат. Брюшко (или жопка?) заканчивается плоским треугольным коротким хвостом. Загнутым вверх и вперёд. К спине. На конце хвоста – коготь. Не как у скорпиона, а просто коготь, загнутый к спине. Словно, чтоб почесать удобно было… Спинку.
Она (сисечки же) смотрела на меня, слегка пошевеливая пальцами рук и покачиваясь на ногах. Словно приплясывая. Губы её шевелились и выдавали членораздельную речь. В какой–то момент она слегка разогнула правую руку и одним длинным пальцем указала куда-то вправо и вниз. Затем внимательно посмотрела мне в лицо, пожала плечами и зачпокала, забулькала, затрещала с присвистыванием. Меняя при этом цвет тела самым непередаваемым образом. Я такие цвета только в интеловских видео встречал раньше.
Я поднялся на локте:
- Милочка, дай водички. И это… мне бы уединиться… Присесть. А то опозорюсь.
Милочка отпрянула и вновь попыталась говорить членораздельно, явно словами. Потом снова показала пальцем в пол и в ожидании замерла. Даже цвета менять перестала, став серо-зелёной.
- Не. Не понял я. И ты не поняла. Пить я хочу… И до ветру.
Я изобразил рукой, как пью из стакана. Она поджала губы и совсем по-людски мотнула головой. Потом сосредоточенно нахмурила бровки и стала как-то упорядоченно менять цвета тела. То пятнами, то полосами, то расходящимися кругами… В голове зазвенело.
- Очень красиво! Прелесть! Попить дай? Попить! – Я снова сделал жест правой рукой. Потом покрутил головой – ничего похожего на стакан или чашку не увидел. – Буль-буль-буль! Хлюп-хлюп!
Я снова «попил», утёр рот обратной стороной ладони и удовлетворённо типа рыгнул слегка. Она сосредоточенно просмотрела мою пантомиму, слегка шевеля руками, словно непроизвольно повторяя мои жесты. Теранула палкой пальца себе по губам и тут же вскинулась. Словно поняв наконец-то, таким понятным движением взмахнула руками (типа «О, господи!») и выбежала из помещения.
Пока её не было, я сел и огляделся. Ложе мне соорудили наспех, из подручных средств: пара ящиков и теплоизоляция в несколько слоёв, накрытая пористой плёнкой пластиковой. Помещение тесноватое, но просторнее моей рубки на яхте. Потолок высокий… Похоже на какой-то нежилой отсек. Но чисто и светло. Воздух хороший, но душноватый и чем-то горчит, что ли. Кислорода, вроде, хватает – побольше, чем те тринадцать процентов, что у меня было последнюю неделю. На стенах нет ничего. Мебели нет никакой. Углы помещения округлы, потолок слегка куполообразный. Пол плоский и ровный – ни швов, ни трещин. Дверной проём – метр двадцать-тридцать на три – три десять. Арочный. Или как назвать? С аркой. Так, кажется… И гравитация! Слабоватая, но есть.
Заклацали когти – хозяйка возвращалась. Она вошла, мастерски протаскивая свои разнокалиберные ноги сквозь узкий проём и протянула мне непрозрачный квадратный стакан с водой. Я понюхал и чуток пригубил. Хозяйка изобразила на теле текущую воду и что-то прочпокала с бульканьем и присвистом. Потом сделала жест, как пить и ткнула пальцем в стакан. Жажда сделала своё – я жадно выглотал жидкость. Обычная вода. Пресная. Невкусная – похожа на дистиллят. Но как же вовремя!
- Спасибо, милая!
Я улыбнулся ей и стал показывать жестами: вот стакан, я из него выпил, вот вода прошла в желудок, там покрутилась, опустилась в пузырь… Раздула его и просится наружу. Она внимательно просмотрела мою пантомиму дважды, потом, явно в сомнениях, показала пальцем мне пониже живота. Мочиться мне ещё не хотелось, но в туалет нужно было. Поэтому я встал, расстегнул шорты и показал ей то, откуда вода будет выходить из меня. Она приподняла когтем одного из пальцев и внимательно осмотрела мой пенис, кивнула и подтолкнула к двери. Застёгивая на ходу ширинку, я поспешил на выход.
Коридор повёл меня вправо – больше направлений не было. В стенах коридора виднелись проёмы дверей, но затянутые плёнкой, что ли. Или силовым полем… Запертые, короче. В какой-то момент провожатая остановила меня, взяв за плечо. Пальцы оказались тёплыми. Она что–то коротко чмокнула, поскоблила пальцем панельку в стене и часть пола с нами стала опускаться. Вокруг нас сгустилось непрозрачное поле, как бы стенки кабины лифта. Это длилось недолго, спуск прекратился через пару этажей. По моим ощущениям. Хозяйка дёрнула меня за плечо и потянула назад. Я развернулся. Она показала за себя и кивком головы подтвердила направление движения. Идти впереди меня она явно не хотела. Я стал обходить её и в тот момент, когда мы находились друг напротив друга, пол качнулся, стена толкнула меня в пятую точку и я с воплем «твою мать!» с маху полетел на хозяйку. Та лихо распёрлась на своих четырёх ногах и даже не поморщилась, а я, падая, обнял её, прижался к сисечкам и ткнулся лицом в лицо. Пол снова обрёл устойчивость, однако я не торопился выпускать хозяйку из объятий. Она нравилась мне на ощупь! Тёплая, упругая… Шкодная мысль толкнулась в голову и я поцеловал её в щёку. Звонко так чмокнул. И улыбнулся. Она замерла. Сменила несколько раз цвет. Стрельнула глазами в обе стороны коридора. Потом решительно вызволилась из моих объятий, взяла меня за плечи, развернула и толкнула вперёд себя. Я хмыкнул и пошёл. И тут же получил щелчка по затылку! Здоровенным хозяйкиным пальцем. Аж в башке зазвенело! Почёсывая затылок, я обернулся и увидел, что она улыбается! И взгляд её серых, почти человеческих глаз явно не выражал неудовольствия. И походка стала какой-то приплясывающей…
У торцевой двери, где коридор изгибался под прямым углом, она остановила меня, взяв за локоть. Протянула вторую руку и пальцем написала пару символов на плёнке. Плёнка исчезла – всё-таки силовое поле. Хозяйка протолкнула меня внутрь и, оставшись снаружи, поскоблила стенку – закрыла дверь. Я осмотрелся. Назначение нехитрых приборов утилизации стало понятно сразу. Вот только пришлось делать всё стоя: эти сидеть, похоже, не умеют… Просто поворачиваются хвостом к чаше, что ли.
Заставило задуматься то обстоятельство, что как-то надо было убрать то, что я выдал в чашу. Слив воды тут явно не предусмотрен, или полевое воздействие, или типа того. Но где привод? Как включить? Вот же… Ага. Рычаг с кольцом. Только что ж так низко-то? А! Под заднюю ногу! Так, у меня ноги две, так что наступим, чем можем… Рычаг легко хрустнул под нажимом и в чаше стало чисто. Похоже, тот же принцип, что и дома. Слив водой остался лишь в богатых водой и бедных энергией районах Земли… Помыть бы руки. Я повернулся и поскрёб «дверь». Та исчезла!
- Буль-буль-буль, – я потёр руки друг об дружку, словно моя их. Хозяйка недоумённо посмотрела на меня и показала пальцем на что-то типа писсуара.
- Что это? Мне руки помыть! – заорал я и снова потёр ладони друг об дружку.
Хозяйка вошла, повозила рукой по полу и сунула её в «писсуар». Тот зашуршал, заморгал разноцветным светом, обдул конечность и выключился. Она вытащила руку и, засунув палец в рот, смачно обсосала его, с чмоком вынула изо рта, вызвав у меня сложные (после объятий с поцелуем) ассоциации. Сунул я руки в этот рукомойник. Он снова зашуршал, заморгал… Я ощутил покалывание, лёгкий нагрев, затем потянуло холодком, затем лёгкое покалывание и потом обдув. Как феном. Рукомойник затих. Руки я вынул – ощущалась свежесть, от рук пахло какой-то легчайшей горечью, приятненько так. Ну что ж. Значит чисто! Я посмотрел на хозяйку. Ткнул в себя чистым пальцем и назвался:
- Рэй. Рэй! Я – Рэй. Ясно? Рэй!
- Хррй? – трескнула та.
- Нет. Рэй!
- Ррй? – с гласными у ней что-то не вязалось.
- Рэй. Рэй. Рэй. Ну ты же нормально говорила, когда пальцем в пол показывала! – я постарался повторить её давешний жест.
Она проследила за моей рукой. Потом снова начала свою членораздельную речь и показала пальцем в другую сторону. Совсем в другую. Но говорила вполне нормально!
- Ну вот! Можешь же нормально говорить! Скажи: Рэй!
В коридоре трескнуло, чпокнуло и булькнуло с присвистом. Хозяйка выволокла меня из сортира и толкнула в коридор, откуда мы пришли. В боковом ответвлении коридора стояли двое таких же богомолов, но без грудей и покрупнее, помощнее. Мужики, похоже… Они проводили нас взглядами, потом переглянулись и дуэтом произнесли ту же фразу, что я только что слышал от дамочки. И пальцами они синхронно в ту же сторону ткнули.
- И вам здоровьица, – только и смог сказать я. Невежливо же отмалчиваться.
...Вернувшись в «мою» комнату, я продолжил налаживать контакт с аборигенкой.
- Рэй. Ты можешь, я точно знаю, что у тебя получится. Рэй!
- Рэй, тр-р-р пок-пок-писк, тр-р-р пц-пц пс-с-с пок-цуп-цоп, тр-р-р писк писк писк. Рэй!
- Во как! Ай умница! А ты? – я ткнул в неё пальцем и задел нечаянно грудь... А ничего! Держала же она меня за причиндалы. – Тебя как звать?
- Фиу! – свистнула богомолка и слегка отскочила от меня.
- Не… Свистом я тебя подзывать не буду. Не собака же… Фиу? – я намеренно не свистнул, а так и выговорил: Фиу.
- Фиу, – выговорила Фиу с присвистом и снова выдала серию треска и чпоканья, глядя чуть в сторону и вверх и при этом пошевеливая поднятыми вверх и слегка согнутыми к плечу пальцами правой руки. Правша, что ли?..
- Очень приятно. Только не трещи, ладно? Я всё равно так не сумею. У меня рот не так устроен, наверное. Кстати, есть хочется. Фиу, как насчёт поесть? – Я показал, что сунул нечто в рот и пожевал. Проглотил выделившуюся при этом слюну. В животе очень кстати заурчало. Фиу посмотрела на всё это, потом прижала запястье ко рту и… Захихикала! Она смеялась!
- Ну что смеёшься? Я есть хочу.
Фиу перестала смеяться, показала на лежак и коротко свистнула, чпокнула. Потом качнулась на ногах, развернулась боком и вышла. Закрыла дверь и заклацала когтями прочь по коридору.
***
Вернулась Фиу с зеленью и плодами. Я поел. Зелень без соли не впечатлила. Плоды же оказались настолько разными на вкус, что я невольно задумался: а не закончится ли всё это диареей? Похоже, Фиу набрала всего по чуть-чуть – ну откуда ей знать, что мне понравится, а что нет? В любом случае, голод я утолил. Где находится туалет – знаю.
Попытка проструктурировать треск богомолки закончились фиаско: я просто не в состоянии отличить тонкости звучания этой, с позволения сказать, речи. Почувствовав усталость, я извинился и лёг. И заснул. И видел во сне Елену. С голой грудью и что-то трещащую с присвистом и чпоканьем…
Попозже мне приснился наш сортир в Академии. С обычными писсуарами, на полевой основе. Без воды. Но вода где-то журчала так провоцирующе! Проснувшись, я сел. Всё-таки надо в туалет. Хорошо на яхте было, там в пилотском кресле приёмник утилизатора встроен… Отсек, где я спал, слабо освещался не пойми чем. Такое ощущение, что светилась сама атмосфера. У двери, согнув ноги и подсунув под себя пальцы ног, на полу лежала Фиу. Она откинулась на горизонтальное тело и скрестила руки на себе сверху. Голова уютно устроилась на… Крупе, что ли? И хвостом прикрылась. И как пройти? Я протянул руку и нарисовал нехитрый символ є на поле. Дверь открылась. (Э – чтоб закрыть, я подсмотрел). Боком, на цыпочках, я вышел из комнаты и пошёл к лифту. Как с ним управляться, я понял с первого раза: поскоблил количество этажей сверху вниз по панели – поехал вниз, надо вверх – скоблишь снизу вверх столько же раз.
Возле сортира я столкнулся ещё с одной богомолкой. Она как две капли была похожа на Фиу, но всё же чем-то неуловимо отличалась. Она пробормотала уже знакомую мне фразу и показала пальцем в пол. Что всё это значит – представления не имею. Приветствие, что ли? Я приветственно кивнул и жестом предложил заходить. Подожду, не лопну. Богомолка кивнула, мазнула «галочку» по полю и вошла в открывшийся проём. Закрылась. Я присел у стены на корточки и впервые задумался: ведь я тут шляюсь по немаленькой посудине. Судя по простоте и изящности всего увиденного – технологический уровень цивилизации богомолов очень высок. Летим мы уже достаточно долго. Из чего следует, что путь неблизкий… Вот снять бы с яхты бортинтел! Удалось бы с их речью повозиться на досуге. Да и надо же как-то контакт с ними налаживать. Опять же: а где яхта? Может они разрезали её и бросили, забрав начинку?
Богомолка вышла и чирикнула что-то.
- Не понимаю я вас.
Она уставилась на меня и стала менять цвета тела – пятнами, полосами… Что-то забрезжило в голове, типа вопроса. Но смысл уловить не удалось.
- Простите, мне туда надо.
Богомолка посмотрела, куда я показал пальцем и кивнула. Прикоснулась к моему плечу одним пальцем легонько и пошла по коридору прочь. А сзади-то они выглядят очень… грациозно, что ли?.. Я встал и пошёл отдать долг дяде Гудвину.
Входя в свою комнату, я напрочь забыл про Фиу, лежащую у порога. Поэтому налетел на неё. Грохнулся сверху, перегнулся и вниз головой шарахнулся на пол. При этом схватился левой рукой за какую-то из конечностей Фиу, в надежде не допустить падения. А второй рукой тупо зацепился за высоко торчащее колено самой задней ноги… Нос я себе разбил до крови, короче. Перепуганная Фиу вскочила и затарахтела спросонок со скоростью древнего пулемёта. Вспыхнул свет. Я сел на полу и зажал нос рукой. Из-под пальцев хлынуло по морде, на футболку.
- Эфиоп твою мать! – вырвалось непроизвольно древнее и малопонятное (как и все древние ругательства). Фиу взяла меня за шкирку и поставила перед собой. Сильная, зараза! А с виду хрупкая такая…
- Рэй, чпок-пок цуп-цоп чап тр-р-р пуц пц-пц.
- Фиу, да ладно тебе ругаться. Какого чёрта ты в дверях-то легла?
Она потрогала футболку, посмотрела на палец. Понюхала. Потом подошла к панели, включающей двери и, нарисовав там символ, похожий на Ж, тихо прочпокала что-то, тревожно поглядывая на меня.
Через пару минут вошла вторая богомолка. Я кивнул ей – виделись же вот только что внизу. Она посмотрела на меня. Потом повернулась к Фиу. Они с минуту молча меняли цвет, внимательно глядя друг на друга. Потом Фиу кивнула и махнула в мою сторону пальцами. Богомолка подошла ко мне, потрогала футболку. Посмотрела, понюхала. Кинула взгляд на Фиу… Потом уставилась на меня и начала менять цвета. В голове зазвенело и вспыхнул сполох позади глаз.
- Больно?
- Да фигня… – машинально ответил я.
Снова звон и сполох:
- Больно?
Я впёрся глазами в глаза богомолки и чётко проговорил про себя:
- Нет!
- Ты Рэй? (звон и сполох)
Моё имя носило какой-то посторонний смысловой оттенок.
- Ты Рэй?
Это почему-то воспринималось как «Ты самец?» Я слегка замялся и подумал, что имя-то моё не Рэй, Рэем меня в «гумусе» стали звать для краткости... Андрей я. От греческого άνθρωπος – человек, мужчина. Поэтому я кивнул и подумал про себя: «Да». В любом случае – так правильно.
- Сам поправишься?
С каждым разом сполохи понимались всё легче.
- Да.
- Помочь?
- Попробуй… – я думал на родном языке, по-русски. Разговаривать-то я могу на восьми языках. Читать – на семнадцати. Переводил до сих пор вообще всё… А думаю по-русски.
Богомолка послюнила палец и повозёкала им по футболке. Посмотрела, понюхала. Потом отняла мою руку от разбитого носа и чуток плюнула мне в ладонь. Кровь моментально затвердела. Тогда она откинула мне голову и поплевала в нос.
- Во как!.. – ошалело выкрикнул я. Однако кровь остановилась и боль стала проходить.
- Всё, – полыхнул маленький сполошок.
- Умыться бы.
- ???
Я представил рукомойник и показал ладони.
- Так иди.
В рукомойнике я и футболку почистил. Последний раз в жизни. Она исчезла. Футболка. Как кусок грязи. Хорошо, что успел ей рожу и шею вытереть. Вот как они без воды? Хотя… Голые же ходят. Нет у них одёжек и не стирают они.
А очистили меня в газово-лучевом душе.
Это сообщение отредактировал Rumer - 1.04.2019 - 09:38
yaplakal.com