170
Это не доброе сердце. Ну, или ладно, пусть это будет доброе сердце, но добро это направлено, в основном, на себя самого.
Ты протягиваешь какую-то мелочь, бумажку, две, кладешь их в шапку, в руку, в стаканчик. Это твоя плата за вход в мир спокойных снов, это маленькие гирьки на внутренних весах самооценки.
Убеждаешь себя, что можешь понять, кому из этих кассиров на самом деле нужна помощь, а кто является сотрудником разветвленной сети. Вот, например, бабушка во дворе, подходящая к прохожим – она нуждается. А бабушка возле входа в церковь – на зарплате.
- Дяденька, купите брелочки...
А это вообще честный вариант. Не попрошайничает, а продает товар. Как та бабушка возле базара с пучком увядшей зелени, старым, тщательно выстиранным платком, цветочком в горшочке.
Как та бабушка или эта вот девочка лет десяти, с подносом, роль которого выполняет крышка от картонной коробки. А на подносе…
Ничего себе! Я сто лет их не видел! Брелки, как она сказала, сделанные из капельниц. Когда-то такие много кто делал. У меня ручка была из этих трубочек сплетенная, в машинах рыбок золотых подвешивали, ручки, оплетки всяческие... Давно мне они не попадались - как привет из детства, из давних времен.
Присмотрелся к девчушке. Она и сама как привет из того времени. Интересно, где родители одежду-то такую откопали? Не проблема же в любом секонде ребенка одеть. Джинсы-бананы, курточка невзрачная, кроссачи какие-то дубовые.
- Купите, красивые, недорого.
Ветер, который с утра долго запрягал, к вечеру наконец-то решил поехать, быстро поехать, бьет наотмашь, поднос дрожит, словно бы собирается сбежать из покрасневших пальцев.
- Почем? А есть ручки, ну, тоже такие, сплетенные?
Не поднимает глаз, грязные волосы упали на лоб.
- Сколько не жалко… Мне маме лекарство надо купить.
- Болеет?
Зачем спросил? Вот что ты хотел узнать этим вопросом, что тебе даст ответ на него?
- Да… Мама кашляет сильно, ничего сказать не может, только за горло держится.
- Понятно. А отец?
Она словно бы темнеет, голова еще ниже, но, кажется, что еще чуть и она поднимет голову и я буду не рад увидеть ее глаза.
- Он... ушел. А это.. - чуть приподнимает поднос - он делал... Заберите?
Дай денег , развернись и отпусти этого ребенка из своей жизни, так будет правильно для всех.
- Так, может, давай я лекарство куплю и отнесу маме твоей?
Проверить, как цыганку предложенным батоном хлеба? А зачем? Вот оно тебе зачем надо?
Голова девочки слегка дергается, она почти поднимает голову, сейчас вы встретитесь глазами… Но она тут же ее опускает.
Кивок. Это был кивок.
- Пойдемте. Мы тут рядом живем.
Ну, сам начал, давай, заканчивай теперь достойно.
Идем. Наверное, для прохожих мы смотримся странно.
Она так и не поднимает глаза. Мне почему-то холодно, с каждой минутой все холоднее. Заморозки, с утра их обещали, а они пришли к вечеру.
- Здесь…
Машет рукой, поднимает глаза, но смотрит не на меня, я за ее спиной, смотрит на дом.
- Девочка, ты шутишь? Это офисный центр, здесь не живет никто!
Все-таки, обмануть решила. Привела к недавно отремонтированному зданию на Краснова, в котором открылся бизнес-центр Адмиральский.
Молчит, голову снова опустила, поднос в руках.
- Знаешь что, держи деньги, все равно. Мне не важно, обманываешь ты или нет. Иди с Богом.
Кидаю деньги на поднос, разворачиваюсь, иду.
Иду решительно, быстро, злой даже не на попрошайку, а на себя. Снова сильный удар ветра, чуть не срывает кепку с меня, шепотом гладит меня по ушам:
- С Богом…
Разворачиваюсь, думая, что это сказала девочка, отошел-то буквально на пару метров. Её нет. Вообще пусто перед входом в бизнес-центр. Быстро же убежала…
Зябко, хоть и не так, как было еще 5 минут назад. Ладно, это дело поправимое, поймать машину и в центр, там встреча с другом, в каком-то заведении с английским названием.
Теплый коньяк помогает отогреться не сразу, заказываю еще. Мимо проходит интересный персонаж, весь в черном, с бородой и усами, что-то говорит своей худощавой симпатичной спутнице. Прислушиваюсь невольно.
- Об этом случае в этой четырхэтажной "пятиэтажке на Краснова" нам тоже Георгий Андреевич рассказывал. Там как было, отец семейства по мотивам, так советским следствием и не установленным, задушил сначала их общую дочь, потом резанул по горлу своей благоверной, после чего и вышел, прямо с 4-го этажа. Супруга его еще успела дождаться медиков, которых соседи вызвали, зажимала горло, кашляла страшно. Но, не спасли. Такие дела…
Они проходят мимо, заходят в отдельный зал, где их ждут друзья.
Допиваю коньяк. Зябко.
© Ammok
yaplakal.com