1
ПОЛИЦЕЙСКИЙ ДЕД МОРОЗ
Инспектор не любит рассказывать, откуда у него шрам
В разных странах Дед Мороз называется по-разному. И у каждой из скандинавских стран тоже есть свой Дед Мороз. В Норвегии - Юлениссен. Согласно легенде, это маленький старичок, который ездит на тележке, запряженной лисами. Целый год он живет в лесной избушке и мастерит подарки к зиме, а в декабре перебирается поближе к людям. В Швеции это Томте-гном или, по-другому - Юлеманден. Ну, а финский Дед Мороз - Йоулупукки, то есть Рождественский Козел. Ничего обидного в этом имени нет: просто очень давно Дед Мороз носил не шубу, а козлиную шкуру и подарки развозил тоже на козлике. А датского Деда Мороза зовут Юлетомте, и живет он в Гренландии, среди вечной мерзлоты вместе с помощниками – эльфами. Несколько лет назад в роли Юлетомте пришлось побыть одному из копенгагенских полицейских, а его помощниками-эльфами на время стали спасатели. И всё ради того, чтобы спасти праздник для одного-единственного ребёнка.
ОБЫЧНОЕ ДЕЖУРСТВО
Наступающее Рождество уже успело преобразить Копенгаген – везде в окнах разноцветные огни, на улицах национальные флаги, гирлянды с сердцами, обтянутыми шёлком. Приятная предпраздничная суета, когда все озабочены поиском подарков и приготовлением угощений, а все остальные проблемы отходят на время в тень Главной праздничной ели, которую, по традиции, дарят датчанам соседи-норвежцы, а огни на ней зажигает мэр Копенгагена.
А полицейские Ганс и Том среди всех этих предпраздничных приготовлений занимались своим прямым делом, то есть несли службу. Правда, немного отвлеклись и заскочили по дороге в магазин игрушек, где Ганс показал напарнику, какой он подарок на Рождество присмотрел своему пятилетнему сынишке – огромный пластмассовый самосвал, который тот давно упрашивал купит и маму, и папу, и дедушку.
- После смены обязательно заеду и куплю! А то куда его сейчас – в багажнике бронежилеты, а на заднее сиденье не положено…
Быстро запрыгнув обратно в полицейский «Форд», они поехали дальше. Проезжая по Орестадс Бульвард недалеко от станции «Университет», они поняли, что сегодняшнее их дежурство сегодня перестает быть рутинным исполнением формальных обязанностей. Просто те, кто приторговывает наркотой, тоже в этой предпраздничной суете не теряют времени зря, а профессиональный взгляд полицейского сразу выхватит из толпы человека с определенной моделью поведения, характерной для такой публики. Тем более, этот «клиент» им уже был знаком. Резво притормозив, они выскочили из машины, а злодей, поняв, что это по его душу, рванул от них через стоянку машин в сторону метро, где больше народу и есть шанс затеряться в толпе.
ЗА СЕКУНДЫ ДО ПОЕЗДА
Его стали настигать уже на платформе станции, где он бежал, расталкивая всех, кто попадался на дороге, из последних сил стараясь уйти в отрыв. Оттолкнул он и двух девчонок – одной лет 12-13, а другая – совсем кроха, лет четырех. Та, что постарше, удержалась на ногах, но выпустила руку младшей, которая не удержалась на краю платформы и упала на пути. (Дело в том, что станция копенгагенского метро «Университет», находится на поверхности. А стеклянные стены с раздвижными дверями между платформой и путями, есть только на подземных станциях. Привычного для российского метро, желоба безопасности между рельс там тоже нет).
Том уже успел пробежать параллельно злодею, и всего этого не успел увидеть даже боковым зрением. Ганс бежал на пару метров сзади, и среагировал на ситуацию моментально – ведь, поезд со стороны соседней станции Исландс Бригге уже было не только слышно, но и видно – он уже выехал из тоннеля и резво бежал по плавному изгибу эстакады. Машинистов в этих поездах нет – вместо кабины огромное панорамное лобовое стекло. А ведет все поезда центральный компьютер, которым управляет оператор. Даже при срабатывании системы аварийной остановки, или если дернут стоп-кран, поезд уже не успеть остановить… Все это мигом пронеслось в голове Ганса, времени на лирику уже не было, надо действовать. В такие моменты каждая секунда вмещает себя больше, чем жизнь.
Полсекунды на оценку ситуации. Прыжок вниз, на пути. Поезд уже на тормозной горке перед станцией. Девочка, лицом вниз, между рельс – не вставая, схватил за талию и перебросил на служебную дорожку, гарантированно за габариты поезда. Какая тяжелая… Еще секунда… Отпрыгнуть самому… Ноги вместе, прыжок в сторону и вверх... Уже в паре метров перекошенные ужасом лица пассажиров за большим стеклом, все как в замедленном кино… Удар. Короткий полет и жесткое приземление на щебеночный балласт, справа у края шпал. Хорошо, не на контактный рельс – он слева. Токоприемник первой тележки цепляется за кобуру и протаскивает еще несколько метров от того места, куда уже приехала вторая – руке, которая оказалась на рельсе, повезло. Только в этот момент – аварийное торможение. Поезд, пронзительно скрипнув колёсами, замер, не доехав до середины платформы.
Полицейский, хоть человек физически подготовленный, но не Супермен из американского кино. Взглядом остановить поезд он не может, да и просто встать и отряхнуться после такого. Вы когда-нибудь видели открытые переломы? У девочки, к счастью, только ушибы и ссадины. В отличие от Ганса.
Том, успел понять, что происходит, только когда, последним рывком настигнув и повалив злодея на платформу, услышал слившиеся вместе глухой удар и скрип тормозов поезда. Напарник в беде – злодея наручниками к скамейке, сам – на пути, к Гансу, оказывать первую помощь.
ЛУЧШИЙ ПОДАРОК
Потом было все – и реанимобиль спасателей, на котором срочно госпитализировали Ганса, и приезд на место полицейского начальства, и толпа телевизионщиков, фотографов и прочей прессы – еще бы, такое событие, просто рождественская сказка с чудесным спасением! Только, это спасение рисковало превратиться в испорченный праздник для другого ребенка – сына Ганса. Все это прекрасно понимал Том, который, после сдачи смены, бесконечной писанины и общения с настырными журналюгами, устало брел в сторону того магазина игрушек, в котором напарник показывал ему тот огромный самосвал. Нельзя было парня лишать праздника – и так папа в больнице. Немного подумав, Том купил и красный полушубок, колпак и накладную белую бороду – почти полное облачение Юлитомте. Надев все это на себя прямо поверх полицейской формы прямо в подъезде, поднялся по лестнице к квартире Ганса, держа перед собой огромную коробку с подарком. «Долой усталость, потом отдохну – сейчас надо быть веселым… Как трудно заставлять себя быть веселым» - думал Том, нажимая кнопку звонка.
- А где там наш маленький проказник?! – начал Том прямо с порога, заговорщически подмигнув жене Ганса, открывшей дверь. – Что ты хотел получить в подарок? Мне эльфы подсказали, что именно это! – Том торжественно поставил перед прибежавшим в прихожую малышом огромную коробку. Мальчишка молча, огромными серыми глазами внимательно осмотрел вечернего гостя, потом коробку, потом заглянул за нее, на ноги Тома, который в тот момент понял, что спалился. Из-под шубы Юлетомте торчали полицейские штаны со световозвращающими полосками и полицейские ботинки с высоким берцем.
- Юлетомте, а ты тоже полицейский?.. Как мой папа?
Том продолжал улыбаться сквозь накладную бороду, но мысленно клял себя последними словами, что получилось все наоборот – окончательно испортил мальцу праздник…
- Юлетомте, если ты полицейский, то найди и приведи сюда моего папу… Мне не надо никакой машины, никаких других подарков. Я хочу, чтобы в Рождество папа был с нами!
Такого оборота Том не ожидал. Под удивленным взглядом жены Ганса он, чуть не поперхнувшись, выдавил из себя:
-Ну… Хорошо…
Медленно спускаясь вниз по лестнице, он обдумывал план, как же выполнить свое обещание. Сказать «Нет» он не мог – ведь он же сейчас Юлетомте. А обманывать мальца, совсем никуда не годилось. Правда, и выполнить обещание ему теперь могли помочь только, разве что, эльфы. Но кое-какие намётки были… Том достал из-под шубы мобильник и, набирая номер, приговаривал: «Вот, сейчас знакомым эльфам и позвоним. Эти уж точно, все могут».
ОПЕРАЦИЯ «РОЖДЕСТВО»
С такими травмами, как у Ганса, лежать ему несколько месяцев, точно. К счастью, молодой и крепкий организм быстро шел на поправку, и больного уже перевели из реанимации в обычную палату. Но всякие хождения врач категорически запретил. А о том, чтобы домой на праздники – не могло быть и речи. Том об этом прекрасно знал, но и откровенно идти на конфликт с врачом было опасно для медицинской страховки.
Поэтому, Том, предварительно выяснив профессиональным взглядом диспозицию, появился 24-го вечером, когда почти весь медперсонал ушел домой, в форме и с брякающими в сумке бутылками пива в каморке охранника больницы, пенсионера-полицейского, который был рад видеть коллегу. Том старался, как мог – рассказывал байки, анекдоты, всякие истории про службу, не забывая старику открывать бутылки и разворачивая его все время спиной к мониторам видеонаблюдения. А сам, между делом, подмечал, как проходит спланированная спецоперация. Вот пожарная машина спасателей подъехала к фасаду. Вот, повернула за угол – там, у задней стены, куда выходят окна лестницы – единственное место, не просматриваемое наружными камерами. Туда же заехал санитарный автомобиль спасателей. Так, вот на другом мониторе Ганс проковылял на костылях по коридору. Наверное, ему уже помогают вылезти через окно в люльку подъемника. А вот и звонок на мобильник. Все, пока!
Тепло попрощавшись со стариком, поздравив его с наступающим Рождеством и оставив все пиво, вышел на улицу. Санитарная машина спасателей уже мчалась с мигалками среди праздничных огней Копенгагена, везя лежащего в ней на носилках Ганса домой. Праздновать с семьей Рождество. А Том, довольный, ехал домой, чувствуя себя в этот вечер настоящим Юлетомте.
Как ни переключали телевизор с выпусков новостей, как не старались отвлечь сына Ганса мультиками и играми, мальчишка все-таки узнал, что случилось с его папой, причем со всеми шокирующими подробностями, которые любит и умеют смаковать новостийщики. Но реакция на это у него была совершенно неожиданная – «Если полицейский Юлетомте обещал, что папа будет на Рождество, то значит, так и будет». И, как выяснилось, был прав. А когда Ганс на костылях и с перевязанной головой появился в прихожей, малыш только сказал:
- Я горжусь тобой, папа…
На следующее утро, пока никто не успел хватиться пациента, Ганса снова «госпитализировали» тем же путём, что и привезли домой, только в обратном порядке.
ШРАМ И СЕРДЦЕ
Окончательно, официально Ганс выписался через два месяца. Естественно, о возвращении к прежней работе, на улицы города, и речи быть не могло – «зарубила» медкомиссия. Но и увольнять его, по мнению полицейского начальства, было бы большим свинством. И его, после курса реабилитации, отправили учиться. Теперь он получил повышение, заканчивает учебу и работает в Криминальной полиции. На память о тех событиях ему остались большой шрам на лице и титановая спица в бедренной кости, несмотря на которую он ездит на велосипеде, и даже катается вместе с сыном на роликах. Только на скейте пока не рискует. Зато, теперь каждое рождество его поздравляет еще и семья той самой девочки, а сама она на последний его день рождения своими руками сделала открытку в виде большого сердца.
Ганс не любит вспоминать про тот случай, а насчет шрама отшучивается: «С поездом поцеловался». Правда, как признается, на метро ездит без каких-либо отрицательных эмоций, говорит, «Метро у нас в Копенгагене хорошее». А своего друга и бывшего напарника Тома теперь в шутку называет не иначе, как «наш Юлетомте».
© Денис Садовский
yaplakal.com