2
Крео занявшее 3е место на конкурсе
Утро. Город. Метро. Переполненные под завязку поезда. Запах парфюма, дешевого и не очень, смешивается с перегаром, запахом достаточного количества достаточно немытых тел. Мрачные, унылые лица пассажиров, кто-то спит, некоторые умудряются даже стоя, кто-то делает вид что читает – или действительно читают, многие просто слушают музыку в наушниках, чтобы как-то отвлечься от мыслей о работе и длинной трудовой неделе, может просто любят музыку. В общем, стандартный муравейник мегаполиса. Только один человек в этом вагоне иногда улыбался. Он не вертел головой в разные стороны, он просто прислушивался к обрывкам разговоров, ворчанию и сплетням попутчиков волею судеб оказавшимися в одном вагоне, на одной лавке, в это время. Это был парень скромно но в то же время прилично одетый, джинсовая куртка, кепка натянутая на глаза, темные брюки, кроссовки. Он улыбался, слыша как вокруг идут разговоры: «Даа вот до чего дожили, все так плохо, а вот в советские времена, даааа …» «Опять на эту чертову работу…», «Маринка, слушай я такие шорты себе купила, там такие стразы, а сбоку такая линеечка из…» и т.д. Соседка слева, толстенная бабуся, закутанная в неимоверное количество всяческих кофт, цигеек и платков, натужно сопя ерзала уже в течение 10 минут, чтобы поудобнее пристроить свое габаритное тельце, периодически ей это удавалось, и тогда она засыпала, до того момента, как вагон внезапно притормаживал. Когда такое случалось, бабуся просыпалась, и процесс обустройства тельца возобновлялся. Интересно куда ж она ехала в такое раннее время? Соседка справа, молодящаяся тетка, лет этак хрен его знает сколько, презрительно смотрела на ширинку перед ней стоящего типа, пьяно болтавшегося на поручне вагона, брезгливо морщилась. Может потому, что ее раздражало присутствие его причинного места перед лицом, а может и тоска по последним годам, проведенным без мужского причинного места, хз. Остановка за остановкой, люди выходили, входили, возникали свары по поводу толкания, и интимных отношений в адрес родственников обеих сторон свары, в общем один большой людской муравейник, которому в отличие от настоящего глубоко насрать на окружающих, если только они не относятся к близкому кругу общения.
Парень, сидевший меж двух повелительниц старых комодов, слушал разговоры, впитывая обрывки эмоций пассажиров – улыбался. Мысли его сходились в резюме всего услышанного, в результате чего вновь и вновь улыбка трогала его лицо. Она была беззлобна, не относилась ни к кому конкретно, просто он не примерял каждого из блеющих пассажиров на свою долю жизни, которая никого не касалась кроме него. Улыбка. На кого-то она производила позитивное впечатление и некоторые люди забывали о неприятностях на некоторое время, периодически посматривая на него. Некоторых она вводила в тупое раздражение типа: «Едет и всякую хню про меня думает…» Мужская половина начинала хмуриться и проверять ширинки, женская подозрительно и критично рассматривала себя в отражении: «Может у меня прическа растрепалась, или стрелка на колготках, или…». Причин у мнительных людей может быть тысячи.
Голос записанный на пленку объявил его остановку, не поворачивая головы, он встал, привычным движением разложил белую трость о мерно постукивая по полу направился к месту, где пару секунд назад с металлическим лязгом открылись двери вагона. Смолкли разговоры, людское тесто, наполнявшее вагон расступилось перед ним, моментально смыкаясь за его спиной, смолкли разговоры, вокруг не понимали почему он улыбается. Просто улыбается. Через отрытые двери вагона был слышен стук белой трости человека идущего в полной темноте. Человека, который был рад за тех людей, которые ехали с ним в одном вагоне, за тех людей молодых и не очень, которые жаловались на невзгоды и неприятности, но у которых было так много по сравнению с ним – у них была просто яркая светлая жизнь.
© Taeragox
yaplakal.com