23
- Подсудимый, Вы обвиняетесь в совершении неразрешенного контакта, в оскорблении действием и принуждении, в нанесении морального вреда потерпевшей и подрыве устоев общества. – Государственный обвинитель окинула взглядом зал суда, наблюдая реакцию публики на свои слова, и снова обратилась к сидящему в клетке в центре зала. – Вам понятна суть предъявленных обвинений?
Молодой человек, скорее даже юноша, смотрел на неё из-за прутьев клетки чуть-чуть насмешливо и молчал. Кого здесь интересует его мнение? Надменных судей, со скучающим видом разглядывающих очередную жертву? Или бесплатного государственного адвоката, которого он видел сегодня первый раз в жизни? Он уже всё сказал, что было нужно, и больше не откроет рта до самого конца процесса.
***
Максим стоял у окна и смотрел вниз на неторопливо идущую к подъезду Веру. В лёгком сарафане и с распущенными волосами она была необычайно красива и желанна, он с трудом подавил в себе желание выскочить ей навстречу и обнять. Когда контролька пискнула во второй раз, он отвел глаза и начал думать о работе. После третьего писка сигнал автоматически уходил в службу контроля мужчин при Совете матерей, реагирующую незамедлительно. Через минуту он был бы уже обездвижен дозой нейротоксина, впрыснутого в кровь контролькой, а еще через некоторое время здоровая девица из службы просматривала бы сканером его память за последний час, на более глубокое сканирование нужно было разрешение Совета, для выявления причин, вызвавших всплеск гормонов. А дальше как повезёт, вернее, что решит суд: тюрьма или штраф, а может и то и другое. Мысли о синтезе белков вернули организм в нормальное состояние и контролька, вшитая ему еще в роддоме и называющаяся официально «датчик контроля мужской агрессивности», успокоилась.
В Веру он влюбился с первого взгляда. Они тогда только переехали в этот дом из другого района. Маме предложили хорошую перспективную должность, она не стала долго раздумывать и подыскала жильё поближе к новой работе. Максиму только исполнилось четырнадцать лет, семь из которых он провел в специальной школе для мальчиков, и случайно выскочившая им навстречу тонконогая девочка со слегка вьющимися длинными волосами показалась ему ангелом и навсегда поселилась в его сердце. Девчонка пробежала мимо, а он так и смотрел ей вслед, пока мама не позвала и не заставила таскать вещи. Потом они, конечно, познакомились. Первой подошла она, так было принято. Она училась в известной школе для настоящих леди, а он работал неподалеку в генетической лаборатории, и они частенько шли домой вместе. Веру не смущал его оранжевый комбинезон «неправильного», для неё он был просто другом, с которым можно было поболтать обо всём на свете. А он ждал и искал каждой встречи.
Максим встряхнул головой, чтобы отогнать воспоминания. Видеостена, настроенная на канал новостей, снова вещала о подготовке старта звездолёта «Ласточка», который стоили последние десять лет и через месяц собирались отправить к первой пригодной для жизни планете, найденной разведчиками в глубоком космосе. «Только сто лучших женщин, со своими мужьями, и тысяча самых сильных и выносливых онов получат право стать первыми завоевателями нового мира» - излишне восторженно рассказывал диктор. По странной логике Совета матерей билет на «Ласточку» надо было купить, причём за немалую цену. Одного желания, молодости и идеального генотипа было недостаточно, женщине надо было доказать, что она активна, самостоятельна и успешна. А сумма в 10 мегакредов, отданная за билет, как раз и служила тому лучшим доказательством. Билеты еще были, только Максиму путь на звездолет был закрыт. Жены, которая могла купить билет, у него не было, генотип «неправильный» и до восемнадцатого дня рождения осталось всего два месяца. Тогда он станет оном - человеком без пола и почти без прав. Такие операции делали в любой клинике, где были автохирурги, всего за час и избежать этой участи с его наследственностью не было никакой возможности. Раньше операцию делать было нельзя – организм должен правильно сформироваться. Максим вздохнул и начал собираться на работу. Уже стоя в дверях в оранжевом комбинезоне он бросил взгляд на висящую в углу объемную икону «Великой матери» и мысленно попросил помощи у святого Эрнесто, тайного защитника мужчин, изображение которого была нанесено на её обратную сторону еще его покойным отцом.
***
- Из показаний потерпевшей следует, что десятого июня сего года в двадцать часов ровно Вы подошли к ней на улице около ее дома и, проведя рукой по внешней стороне бедра, сделали ей непристойное предложение. Факт физического контакта подтверждается записями с камер слежения, расположенных по периметру дома, а также показаниями свидетелей. У Вас есть возражения?
Подсудимый молчал, напряженно сидя на своём месте и только изредка поглядывал то в зал, как бы ища поддержки, то на людей в мантиях, решающих сейчас его судьбу.
- Я так и думала. Тогда продолжим. Также хочу приобщить к обвинению показания датчика контроля мужской агрессивности и запись ареста обвиняемого, сделанную сотрудницами службы контроля мужчин, которые прибыли на место преступления через три минуты после прихода тревожного сигнала.
***
Это должно было когда-то случиться. Максим смотрел на пришедший от службы брака и контроля популяции запрос о генетической совместимости. На экране были фотографии его Веры и Андрея, их соседа и общего друга. Лаборатория, где Макс работал, делала сотни таких анализов в день, причем каждый запрос дублировался и случайным образом распределялся между несколькими сотрудниками для исключения подтасовок, и подделать результаты не было ни каких шансов.
В самом начале всё делалось автоматически, но оказалось, что прагматический научный подход даёт слишком большой процент ошибок, в разы больше статистической погрешности. Поэтому окончательное решение разрешили принимать людям. И не просто людям, а специалистам сразу в нескольких областях: генетике, химии, физиологии и психологии. Их отбирали еще в детстве, в основном из будущих онов, и готовили к великой миссии соединять людей.
Совместимость была идеальной. Ни одной зацепки. Андрей мог быть супругом Веры, которой предстояло выполнить долг перед обществом и родить двух здоровых детей. Потом она станет свободной и может выбрать себе другого мужа, конечно с разрешения Совета, заниматься карьерой, творчеством или чем душа пожелает. Но долг есть долг. Сначала здоровые физически и психически дети – новые члены общества.
***
- Я прошу разрешения уважаемого суда на сканирование памяти обвиняемого для окончательного подтверждения выдвинутых обвинений.
- Суд дает разрешение.
Контролька, получив сигнал, впрыснула дозу нейротоксина, и подсудимый не сопротивлялся, когда судебный пристав вошла в клетку и надела ему на голову сканер. Несколько минут шла настройка и поиск нужного эпизода.
- Я люблю тебя с самой первой нашей встречи. - Голос шел от видеостены, расположенной за спиной обвиняемого. – Тебя хотят выдать замуж, но я не могу допустить этого. Если ты меня тоже любишь, давай сбежим вместе!
Глаза девушки, огромные, почти во всю стену, смотрели без страха, и только обвиняемый, если б мог повернуться навстречу к ним, заметил бы в них ответную любовь.
Именно в этот момент сработала защита от агрессии, и лицо девушки уплыло из поля зрения вниз и в сторону, послышался удар о землю, и весь экран заполнило голубое небо с редкими белыми облаками.
***
- Вот такие дела, друг. – Макс сидел на кухне у Андрея дома.
- И что ты собираешься делать? – Андрей был в шоке от новости о скорой свадьбе, к Вере он относился скорее как к сестре, и представить её женой не мог.
- А что я могу сделать? Никого не интересует наши мнения и желания. Я думал целый день, но так и не нашел выхода. Это целая система, встань против неё, и она тебя сломает, даже не заметив.
- А Вера? Ты ее спрашивал?
- Я и так знаю, что она меня любит. Вернее не знаю, мы об этом никогда не разговаривали, но я чувствую. Но что тут можно поделать? Сбежать вместе? Только куда? Других государств, как в древние времена, сейчас нет. Контроль полнейший. Высунуться не успеешь – попадешь в объективы десятка камер. Да и контролька выдаст место.
- Но если ничего не предпринять, то ты её потеряешь навсегда. Если, как ты говоришь, совместимость полная, то свадьба состоится очень скоро. Меня никто, конечно, спрашивать не будет, всё решит Верина мама, а ей нет смысла затягивать. Нам с Верой уже по восемнадцать, тесты пройдены, разрешение Совет матерей выдаст быстро, им тоже нет смысла тянуть. Думай, Макс.
- А что тут думать? Пойду к ней и прямо спрошу, любит ли она меня. А потом будем решать вместе.
***
- Мама, я не хочу брать Андрея в мужья!
- Девочка моя, Андрей идеальная пара для тебя. Ты результаты тестов видела? Да и разрешение на брак придет из Совета со дня на день.
- Но я не люблю его!
- Вот это брось! Ни о какой любви речь и не идет, долг - прежде всего. Отказавшись от свадьбы, ты мало того, что опозоришь меня перед всеми, но еще и навлечешь на себя гнев Совета матерей. Таких вещей они не прощают. Ты же противопоставишь себя обществу. Я тебя не пугаю, моя девочка, но в худшем варианте, после сканирования памяти, а там много можно найти грешков, если хорошо поискать, возможна полная аннигиляция. Такие случаи уже были.
- Мамочка, но я не хочу…
- Всё, прекрати истерику. Слышать больше ничего не желаю! Родишь детей и делай что хочешь, а теперь иди, готовься к свадьбе.
***
- На основании предоставленных доказательств суд признает обвиняемого Максима Сергеева виновным и приговаривает его к штрафу в размере всего его имущества, за вычетом судебных издержек, в пользу потерпевшей Веры Кольцовой и немедленному переводу в разряд онов. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
А Максим сидел и улыбался.
***
Свадьба была скромной. Вера делала всё механически, старательно заглушая все эмоции. Платье купила, даже не рассмотрев его хорошенько и не примерив, кольца выбрала первые попавшиеся, просто ткнув пальцем в ближайшие. И только под давлением мамы заказала столик в приличном месте, где все мамины знакомые справляли свадьбы своих дочерей. После соблюдения всех формальностей в Совете матерей и официальном признании их женой и мужем, они вместе с Андреем отправились в кафе, где их ждали родственники.
Столик был на четверых. Верина мама сидела гордая своей послушной дочерью и изредка погладывала по сторонам, в надежде увидеть кого-нибудь из знакомых и поделиться с ними радостным событием. Её очередной муж вяло ковырялся в тарелке, совершенно не интересуясь происходящим. Сказали прийти – он пришёл. После первого тоста, в котором мама Веры долго и упоённо рассуждала о долге перед обществом и о той чести, которой удостоился Андрей, объявили первый танец новобрачных. Вера, с трудом скрывая слёзы, заставила себя встать и, взяв Андрея за руку, выйти на середину зала.
- «После суда купи билеты на «Ласточку» и улетайте вместе с Андреем навсегда». Ты об этом думаешь? – Андрей обнимал её за талию и внимательно разглядывал её грустное лицо.
- Откуда ты знаешь? – Вера испуганно, наверно первый раз за весь день, посмотрела ему прямо в глаза.
- Это писал я, любимая.
- Но это почерк Максима, и записку передал он!
- Мы не могли ничего рассказать даже тебе. – Андрей тихо вздохнул. – Прости, но иначе ничего не получилось бы.
- Так ты …
- Да, любимая, это я.
***
- А если нам поменяться? – Андрей встал и подошел к окну, отвернувшись от Максима, что бы скрыть внезапно нахлынувшие чувства.
- Как? Как ты себе это представляешь?
- Мы с тобой одного роста и примерно одного телосложения. А у нас в клинике есть автохирурги. Я могу забрать одного из них под предлогом профилактики к себе в мастерскую. Изменим лица, отпечатки пальцев и сетчатку глаза. Шрамы заживут за несколько часов, даже следов не останется.
- Андрей, кроме внешности есть еще контролька и генотип, который не изменить!
- Это уже твои проблемы. Ваша лаборатория имеет доступ к общей базе генотипов? Так поменяй их местами и всё. Никто ничего и не заметит. А контролька всего лишь прибор, который можно перепрограммировать. Если есть большое желание, конечно.
- Это надо проверить. Я попробую. Подожди, если мы с тобой поменяемся, то мы с Верой сможем пожениться? Но что потом? Ты не сможешь работать в моей лаборатории, а я в твоей! Внешность еще не всё. Нас вычислят по поведению, по повадкам.
- "Ласточка".
- Это стоит бешеных денег. Деньги у меня, конечно, есть, но я не могу до них пока добраться.
- Да, вот еще что. Если мы поменяемся, то деньги будут не у тебя, а у меня. И примерно через месяц после отлёта корабля. А это будет поздно.
- Тогда нам остаётся уповать только на святого Эрнесто.
- На кого? Слушай, а ведь это идея!
- Ты о чем?
- Помнишь, это же из древней истории? Эрнесто Миранда.
- Не помню, да и не знал никогда. Нас этому не учили.
- Ах, да, прости. «Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде».
***
- Я не мог распоряжаться деньгами, полученными в наследство от мамы, до восемнадцати лет и передать их тебе для покупки билетов. А в день рождения я бы стал оном, да и «Ласточка» уже улетела бы, а ты вышла замуж. Поэтому так и сделали. Андрей, уже в моём облике, подошёл к тебе, сказал слова, которые для суда стали доказательством агрессии, и сунул ту самую записку тебе в карман, якобы коснувшись бедра. Дальше ты знаешь.
- Максим, но вы же так рисковали. – Вера прижалась к нему сильнее, словно пыталась защитить.
- Как видишь, план удался. Я переписал на Андрея всё своё, вернее его, имущество, так что он не будет голодать или скитаться. А то, что он стал оном, так это всех нас ждало, рано или поздно. Скорее всего, ты не знала, но все мужчины, в определенном возрасте принудительно подвергаются операции. Такие «неправильные», как я, в восемнадцать. А остальные лет в сорок-пятьдесят, когда репродуктивная функция падает. Там всё индивидуально, по результатам тестов и по решению Совета.
- А что будет с Андреем дальше?
- Он уволится с работы, якобы забыв всё от стресса после суда и операции. Тесты на профессиональную пригодность подтвердят это. Найдет себе новую работу, может быть даже не в этом городе. Он парень умный, найдет, чем заняться.
- Знаешь, мне жаль Андрея. Мне будет его не хватать.
- Он настоящий друг и сделал это ради нас с тобой. Давай просто будем счастливы.
- Да, любимый.
***
Билеты были куплены, вещи собраны. Максим боялся, что опять придется проходить тесты, но всё обошлось. Никто и не собирался подозревать людей, заплативших огромные деньги, в нечестности. Мама Веры сначала возмущалась и пыталась отговорить дочь, но потом решила, что полёт на другую планету – это великая честь и успокоилась.
- Всё будет хорошо, Вера, все прилетят на место уже нормальными людьми. – Максим осторожно коснулся рукой нагрудного кармана, в котором что-то лежало. – Я всё-таки химик и неплохой генетик. Мужчины в первую очередь должны быть сильными и активными, а женщины – нежными и заботливыми, а не наоборот. Такими нас создала природа, и мы попробуем всё вернуть на свои места. Надо только добраться до системы жизнеобеспечения. Андрею я тоже кое-что оставил. Ну, всё, пойдем, любимая, нам пора.
И они, взявшись за руки, пошли на стартовую площадку, где уже ожидали посадки остальные пассажиры, ещё не знающие, что их ожидает.
©Олег Михайлец
yaplakal.com