189
Вот долго долго ходил вынашивал идею, а потом решился.
Учтя критические отзывы после прошлой работы, постарался подстраховаться везде где только можно.
Спасибо огромное очень хорошему и отзывчивому человеку. ЯПовчанину
TVAR. Думаю после его проработки количество моих ошибок снизилось процентов на 90.
Всё, не буду томить - поехали
Медвежий круг
Месть, это обоюдное лезвие меча - когда ты уничтожаешь врага, ты уничтожаешь свою душу. Конфуций (Кун-Цзы)
Знаете октябрьский дождь? Такой мерзкий, промозглый, пробирающий до костей. Такое ощущение, что дождь подобно сотне игл колет кожу даже под одеждой. Предательская дрожь бежит по рукам и ногам, зубы стучат от холода. Вот это был как раз тот день. 19 Октября 2013 года. День, когда не стало Александра Викторовича Гарелина. Точнее, день его похорон.
На кладбище не было многолюдно, жена, двоюродный брат, сослуживец, незнакомая никому женщина (видимо любовница), Михаил Кузьмич (банщик с охотничьего домика, где работал Александр Викторович), и мы, вчетвером. Я, Катюха, Данил и Серега, сын дяди Саши.
Отец для Сереги был еще и мать. После развода, Татьяна Викторовна уехала со своим новым мужем в столицу, бросив Серегу с отцом. А тот в свою очередь, видимо чувствуя вину перед сыном, жопу рвал на британский флаг, что бы из Сереги получился нормальный человек. И у него, надо сказать, получилось.
Сергей в отце души не чаял. Сейчас вот стою, смотрю на него и сердце кровью обливается. Нет, он не плачет и истерики нет. Сил не осталось у него просто. Серега 3 дня просто подыхал от мысли, что отца больше нет. А сейчас в нем ничего уже не осталось. Глаза пустые, красные, впалые щеки, синяки под глазами…
Дядю Сашу мы знали с малых лет. Все вчетвером в одном дворе жили. Молчаливый, добрый, мудрый. Напоминал медведя Балу из "Маугли". Видимо поэтому и стал лесничим на территории охотничьих угодий. Часто устраивал нам за двором шалаши, с костром, с ухой. Потом, бывало, брал с собой в лес, учил следопытному делу. Мне кажется, мы вчетвером так сильно сдружились еще и из-за Дяди Саши. Он нас как своих детей любил. Помнится, Сереге «дрозда» дал за то, что тот Катюху до слез довел своими шуточками дурацкими.
Когда мы в универ поступили, Александр Викторович начал неделями пропадать в своей сторожке в лесу, хотел Сереге денег на квартиру в Ухте накопить.
Был ажиотаж на медведя. Москвичи, с тугими кошельками и бездонным желудком, в пьяном угаре любили загнать медведя и расстрелять того с какого-нибудь карамультука за пару десятков тысяч долларов.
Так прошло 2 года. А потом… Потом дядю Сашу убили. Для нашего Усинска это было потрясением. Известно было очень мало об этом происшествии. Говорили, что в тот день к нему приехали старые знакомые с Москвы. То ли с прокуратуры, то ли с МВД, то ли с ФСБ. Они каждый год приезжали и неделю бухали в охотничьем комплексе, изредка выбираясь пострелять по кабанам и медведям. Александр Викторович организовывал им досуг. Так было и в этот раз, только вместе с постоянными гостями, приехал один новенький, особенно понтовый, крикливый и грозный. Со слов Михаила Кузьмича, банщика из охотничьего комплекса, накануне убийства «борзый» крепко повздорили с дядей Сашей, в чем была соль ссоры – непонятно, только столичный гость проронил что-то вроде «Я тебя, суку, прям здесь сейчас завалю. Понял? И мне нихера за это не будет! Бегом встал и побежал бабки отрабатывать , выёбываться тут еще будешь, старый пидарас».
Наутро, конфликт продолжился с новой силой, и он действительно убил дядю Сашу. И ему действительно за это ничего не было. Сначала конечно разбирательство, опрос свидетелей, а потом был звонок из Москвы и дело съехало на тормозах. Официально все закончилось тем, что Александр Викторович, якобы, будучи пьяным, напал с охотничьим ружьем на отдыхающего и тому, пришлось убить агрессивного лесничего.
Мы пытались найти правду своими силами. Бегали, искали, участковый, свидетели, запрос в прокуратуру, нашли имена всех, кто был в тот день на охот базе, пытались поговорить… а потом нам дали понять, что лезем мы не в своё дело и что, если не перестанем – будет только хуже.
И как плевок на правосудие и справедливость, «высокие московские гости» продолжали ездить в то же самое охот угодье каждый год, так же бухать, так же «отдыхать». Традиция у них была такая.
Сергей пару раз пытался прорваться на базу, в их очередной приезд – поймали, избили, покалечили глаз (у Сереги теперь один глаз как вареный белок – мутно белый), челюсть сломали и выбросили на снег в 15 км от города. После этого случая все и началось. Сергей стал совершенно другим. Универ бросил. Неделями сидел у себя в квартире, «втыкал» в интернет. Смотреть на него страшно стало, не бритый, взъерошенный, неопрятный жутко. Из веселого, жизнерадостного парня получился нелюдимый молчаливый затворник. Не знал бы – подумал, что Серега начал бухать. Но я его знал. Бухать он не начал - он что-то задумал. Но понял я это слишком поздно.
Телефонный звонок в 8 утра в субботу был для меня мягко говоря неожиданным.
- Славка, Серега пропал – выпалил Данил в трубку.
- Данич, тише ...– голова отказывалась тут же включаться в работу. Видимо спать по 3 часа в день все же мало. – Кто пропал, куда пропал – попытался выяснить я, присаживаясь на кровать и протирая глаза.
- Серега пропал. Катька сегодня утром зашла к нему как обычно, перед автобусом, а в квартире пусто.
- Ну и чё вы сразу «пропал, пропал». Может Серый в магазин вышел, или по каким другим делам – попытался я успокоить Данилу, а сам ускоренно просыпался, от накатившей мысли.
- Ты давно крайний раз его вне квартиры видел? – поинтересовался мой собеседник – Я его, помню, месяца два назад в городской архив возил и все. Больше по слухам «Мышки-норушки» он из квартиры не отлучался.
«Мышка-норушка» или баба Нюра наш верный агент, шпион и «большой брат», который пристально, но незаметно следил за Серегой последние 4-5 месяцев. Мы тогда начали волноваться о его психическом здоровье, а баба Нюра, как и положено всем бабам Нюрам в её возрасте, сердобольно предложила нам «посмотреть за Сереженькой». В итоге мы получили полное расписание Серегиного дня от того во сколько он встал и до того, какие звуки из его квартиры раздавались в какое время. Как это делала баба Нюра – её профессиональный секрет. Мы же со своей стороны помогали ему с продуктами, выносом мусора и прочими бытовыми заботами. А жил Серый на деньги, которые отец заработал не за долго до смерти.
- Я буду через 20 минут. – сказал я и начал медленно бродить по квартире в поисках штанов и футболки.
Через 20 минут я и правда стоял на пороге Серегиной квартиры. Грязь, бардак, паутина, кучи книг разбросанных по всем углам, распечатки какие-то. Схемы бомбы или адронного коллайдера направленного действия на глаза не попались и то хорошо.
- Привет, Слав – не веселой улыбкой встретила меня Катюшка. Маленькая, неказистая, с немного оттопыренными ушами, но такая милая сердцу, друг-Катя.
- Привет. Что стряслось то у вас? – пытался я вникнуть в происходящее.
- Здорова – пожал мне руку Данич, появившейся неожиданно из ванной. – Серега пропал. Судя по всему, ушел либо очень поздно ночью, либо рано утром. «Мышка-норушка» слышала в районе половины второго ночи, как летели какие-то кастрюли тут и потом тишины.
- Звонили ему.
- Ясен пень звонили! – раздраженно ответил Данич. – «Аппарат абонента выключен или находится в не зоны действия сети» - передразнил он автоответчик.
- Полицаям надо звонить – резюмировал я.
- А я уже позвонила – раздался из-за входной двери голос бабы Нюры. – Я как Вас увидела всех тут – сразу заподозрила что-то неладное – и вызвала полицию. Ох, бедный Сереженька, извелся он совсем.
- Ну, стало быть, ждем.
Полиция, в лице участкового старшего лейтенанта Шурыгина (он же Шуша), поводила жалом по квартире, сказала что-то про сроки подачи заявления на пропавшего человека и удалилась в своё гнездо порядка и закона. Мы знали, что ни кто Серегу искать конечно не будет. В томительном ожидании того, что он вернется, прошло 4 дня. На собрании старых друзей, было решено искать Серегу самостоятельно. И решено было начать с квартиры. Благо наша бдительная полиция даже не удосужилась опечатать дверь.
Обыскали всю хату вдоль и поперек. Особо информативного ничего не нашли. Куча книг по истории края, про камни, какая-то фэнтезийная бредятина про язычников, и штук 20 разных карт родной Уральской местности. Вот тут-то нас и торкнуло - раз есть столько карт одного и того же места – стало быть Сергей что-то искал.
И мы искали. Долго, правда, искать не пришлось. На шести картах было по две одинаковые пометки. Одна была недалеко от излучены реки Качуренка, вблизи Верхней Инты, а вторая практически у озера Мадто, с этой стороны от дороги.
В тот же вечер, у Катюхи на квартире, за бутылкой коньяка, мы разрабатывали план поиска Сергея.
- Я тут пошукал по инету, по ходу дела у реки, где Серый точку первую поставил, деревенька есть какая-то. – начал Данил. – Упоминаний про деревню минимум. Крайнее упоминание еще довоенное, 30-ых годов. Видимо 3 дома с двумя бабками. Зачем Серый туда поперся я не знаю. Даже если учесть, что у него планку сорвало на теме отмщения… не знаю. Быть может он бабку какую-то ищет, чтобы проклясть уродов этих? Что бы срались под себя до скончания веков?
- Да не, бред какой-то. – включилась в разговор Катя. – Серый хоть с катушек и съехал, но не на столько. Он ведь атеист вроде как, да и во все эти дела эзотерические не верит.
- А по второму месту, у озера что? – ткнув пальцев в карту поинтересовался я.
Катюха подняла стопку, мы «чокнулись», опрокинули еще по 50 грамм и Данич, корча страшное лицо от кислого лимона продолжил.
- Ничего. Озеро как озеро, в жопе мира. Добраться туда на вертолете только если. Ногами идти – застрелишься. 40 с хреном километров по Тайге и горам. Но ничего примечательного, чтобы нашего бешеного друга, заинтересовала там нет. – Данил провел прямую линию от предполагаемой деревни до озера.
- Ну и что делать будем, други мои? – попытался резюмировать я.
- У меня в принципе 2 недели отпуска есть. Еще неделю выпрошу у шефа. Так что я горазда сходить. – подпьяневшая Катерина была непривычно решительна.
Данил изобразил глубокую задумчивость, собрав на своём лбу целые Аппалачи из морщин.
- Я в принципе тоже горазд. 3 недели стопроцентно, быть может еще неделю смогу выкроить отгулами. – наконец выдал он.
- А я временно безработный. Мне проще всего.
- Серый, с его хромотой, далеко уйти не должен. Если поторопимся, поймаем в деревне, ну или на крайний случай у озера выловим. – резюмировал Данил.
- Типун тебе на язык! «Выловим» - постучала себя по лбу кулаком Катя – острослов блин.
Собрались быстро. На все про все ушло 3 дня. Рюкзаки, палатки, одежда, провиант.
До Инты добрались железной дорогой. Сутки в самой Инте. Порасспрошали местных про деревеньку. Точно никто ничего не знает. Кто-то говорил, что деревни там нет уже сто лет, кто-то слышал краем уха, что в деревне действительно 3 дома и полтора инвалида местного населения, кто-то нес про старообрядцев и даже про язычников, пара алкашей, в пивнухе на вокзале, утверждали, что своими глазами видели, как в тех лесах военные ставили эксперименты какие-то.
Выяснили мы, что добраться туда можно пешком, хотя по результатам бронирования местного такси, сократили путь до 5-ти километров. В итоге, в 6 утра, высадили нас в полутора километрах от реки «Большая Инта». Отдав 700 рублей денег краснолицему таксисту, с явными признаками гипертонии после «вчерашнего», мы ринулись в направлении переправы.
Что такое пробираться через таёжную чащу описать словами невозможно. Это надо прочувствовать. Сзади себя, а шел я первым, слушал постоянно «Бля», «Да ёптыть», «Твоюж мать». Полтора километра пути дались нам реально тяжело. Выйдя к реке, мы были уже порядочно мокрые и злые.
Видимо пожалев нас, Тайга позволила без особых сложностей перейти реку.
В итоге к вечеру, благодаря GPS, картам и какой-то там матери мы вышли к деревне.
К нашему удивлению нас ожидала классическая очень старая деревня, с домами с резными наличниками, огородами и старыми бабушками. Чистая такая, свежая деревня, как из учебника истории о старорусском быте. При нашем появлении, местные не особо приветливо оборачивались и спешили приступить к своим обычным делам. Пройдя домов 5, мы решили спросить о Сергее. У плетня забора огромным колуном махал здоровенный детина, лет тридцати.
- День добрый. Бог в помощь, уважаемый – я попытался вложить в своё приветствие все свои познания о старых деревнях и их деревенских жителях.
- Это смотря какой Бог помогает – хмуро ответил крепыш, не отрываясь от своего занятия.
- Отвлечём Вас на минутку – не сбавляя заданного ритма подключился Данич – не видели ли Вы здесь вот такого хлопца?
- Кого – обернувшись через плечо спросил детина.
- Ну парня вот такого не видели? – снова спросил Данил тыча пальцем в распечатанное фото Сергея с Катюхиного дня рождения?
«Колун-мастер», так я про себя назвал этого шкафчика, всмотрелся в фото, потом обвел тяжелым взглядом всех нас троих и опустив глаза в землю ответил:
- Нет. Не видел. Занят я. Не мешали бы Вы, пришлые. – детина, нарочито сурово поставил очередной пенек и тяжело опустил на него колун. Знал что-то этот старорусский терминатор, но говорить не хотел напрочь.
«Пришлые», прозвучало особенно обидно и как-то холодно.
- Друг это наш, с детства вместе. – встряла в разговор Катя. – Я вижу,видели Вы его и знаете. Помогите нам, пожалуйста! Он сюда отправился, мы знаем, что он здесь был. Искал кого-то. Помогите пожалуйста!
Мы с Даничем впали в ступор, от такого красноречия Кати. Обычно из неё слова коленными клещами не вытешешь – закомплексованная до жути в разговоре с чужими, а тут...
Здоровяк развернулся к нам, мастерски махнул колуном по полукругу и опустил его на плече.
- К Будимиру идите. Его дом крайний по дороге. Захочет – скажет вам что. Не захочет – не держите зла. – пробормотал дровосек себе под нос.
- Спасибо, добрый человек. – от всей души поблагодарил я его и двинулся в путь, чувствуя на себе свинцовый взгляд детины.
Мы отправились куда нас послали. В конце деревни стоял ничем непримечательный дом, с разными изразцами на стенах и створках окон. Тяжелая дверь, как водится, с латунным кольцом и железным засовом изнутри.
- Хренассе история – резюмировал Данила. - Прям Властелин колец, блин.
- Данич, стучи. – Кате не терпелось поговорить с этим Будимиром и выяснить наконец, где Сергей.
Меня самого не покидала мысль, что Серый все еще здесь и мы успеем отвлечь его и оградить он глупостей. Кстати, мысль Данича, про «проклятие» была уже и не такой безумной. Будемир этот видимо любил антураж таинственности и загадочности. Одно только пугало огромного ворона, восседающее на коньке крыши чего, стоило.
- Иду иду. – послышался из-за двери мягкий, словно осенний лиственный ковер, голос. – Иду,иду.
Дверь нам отворил седовласый высокий старец. Знаете, такой, как в сказках о былинных богатырях? Волос седой, рубаха-платье в пол, расписанная интересными и причудливыми узорами, поясок на голове тоненький, берестяной, мешочек на поясе, борода до средины груди, седая как снег. Лет 60-65 от роду.
- Здравствуйте… Бодимир – в своём стиле промямлила Катя.
- Бу-ди-мир – поправил её старик и улыбнулся. Так по-отечески улыбнулся, по-доброму. – Вы, наверное, из Усинска? Вы Катя?
- Да, а как вы узнали? – спросил я, инстинктивно сделав шаг назад от такого угадывания. Я конечно смотрел «Битву экстрасенсов», потому как в Усинске больше смотреть особо нечего, показывает полтора канала, но такого вангования не ожидал.
- А меня друг Ваш предупредил. Вы же за ним пришли? – не убирая улыбки с лица спросил нас Будимир. – Только опоздали Вы на пару дней. Ушел он.
- Куда ушел? - практически со слезами на глазах спросила Катюха.
- Так «Медвежий круг» искать. В горы ушел. – ответит дед, все с той же улыбкой, которая уже, кстати, начинала капитально раздражать.
- Какой круг? – вклинился в разговор, до этого молчавший Данил.
- «Медвежий» - ясное дело не барсучий. – ответил дед. Видимо пытался шутить. – Вы в дом проходите. Идти за ним в ночь дело опасное и не доброе. Сгинете в тьме лесной.
После фразы «сгинете в тьме» идти куда-то под ночь действительно расхотелось.
Дед Будимир проводил нас в свой дом.
Дом деда Будимира внутри оказался весьма уютным. Запах трав, развешанных по стенам, сводил сума. На душе стало как-то спокойно и по-доброму мягко. Не могу объяснить это ощущение – надо почувствовать. Как будто маму обнял. Хотя я свою обнимал крайний раз лет в 10. Потом она скорешилась с водкой и замерзла нафиг в очередную зиму, а я сначала в интернат, потом обратно домой к отцу.
Тепло деревенской печки окончательно расслабил моё уставшее тело. Знаете, с чем можно сравнить тепло печки? С объятиями любимого человека. Тепло какое-то доброе, нежное, мягкое.
Мы сидели на деревянном полу, возле печки, пили травяной чай и приходили в себя, после изнурительного перехода. Будимир выдал нам теплые пледы из козьей шерсти. На редкость вонючие, но очень теплые. Достав бутеры с «Докторской» колбасой, мы восполняли потраченные днем силы. Предложили было хозяину, но тот мягко отказался, косясь на бутерброды как черт на распятие.
- Дедушка, а за чем Сергей к Вам пришел? – спросила Катя полусонным голосом.
- Так ясно зачем – покоя спрашивал. Тьма в душе его поселилась. – Будимир тем же отечески голосом доносил до нас, как казалось ему, наверное, прописные истины. – Обидели друга Вашего. Крепко обидели. Люди злые, с сердцем черным.
- И дали Вы ему этого «покоя» – с какой-то издевкой в голосе спросил Данич.
- Да кто же таких сил со стороны даст? Покой обресть можно только в самом человеке. В сердце его. Только понять его надо, принять. – Будимир поднял палец, почему-то к потолку. Голос старца действовал гипнотически, мягкий вкрадчивый, умиротворяющий. – Но полно Вам полуночничать. Отдохнуть надо. Завтра путь у Вас далекий. Мать-Природа даст – встретитесь вы с другом Вашим. Укладывайтесь спасть. Завтра разговор закончим.
Слова его подействовали как какое-то заклинание. Глаза мои, и без того уставшие, закрылись сами собой. За секунду до того, как голова коснулась пола, я заметил, что Катюха с Даничем уже давно дрыхнут.
«Вот старый прохиндей»! – успел подумать я, до того, как мозг отправился в глубокий нокаут.
- Славка, вставай! – за плечо меня кто-то тихонько тряс. – Вставай, ленивец.
- Катюха, иди в баню, дай еще минут 10 – промямлил я, еще не отойдя ото сна.
- Славка, сейчас сделаю «Доброе утро по Ухтински» - Услышал я голос Данилы.
- Так, тихо, без рук. Встаю – я прекрасно знал что такое «Доброе утро по Ухтински» и просыпаться этим способом мне хотелось меньше всего. – А где дед?
Я оглядел комнату. В дневном свете она оказалось еще причудливее и удивительнее. На стенах висели какие-то деревянные статуэтки, пучок травы в метр высотой в глиняной чашке стоял в углу, какие-то непонятные деревянные приспособления. В общем было впечатление, что я проснулся в краеведческом музее.
Будимира ни где не было.
- Вон дед, солнцу молится – кивнул Данила в сторону окна. Старик Даничу, видимо, не нравился на корню!
Будимир действительно стоял лицом к солнцу, раскинув руки в стороны.
-Бузданутая деревенька. Сектанты что ли, я не пойму. Смотрите, какие рожи, на стенах висят. По ходу дела какие-то староверы, что ли. – резюмировал Данич.
- Сектанты, протестанты, какая разница. Помогут Серого найти – уже замечательно будет. – подала голос Катя, упаковывая свою рюкзак и готовясь к походу.
Мы последовали её примеру. Отложив по паре бутербродов и бутылочку воды, я забросил в рюкзак оставшиеся вещи.
- А куда идём то мы. Есть идеи как до озера добраться? – поинтересовался я.
- А я Вам покажу тропку лёгкую да короткую. – в комнату зашел Будимир. - Провожу немного.
- Будимир, что с Сергеем, куда он пошел. Зачем приходил к Вам? – Катя подошла к деду и с высоты своего метр шестьдесят уставилась на почти двухметрового старца.
- Катенька, Сергей за помощью ко мне приходил, но помочь ему не могу я. Я лишь путь могу указать ему, а дальше он сам разберется – Будимир положил свою руку на Катино плечо. – Сердце у Вашего друга большое, но отравлено оно горем. Пока сам себя не примет, пока покой свой не найдет - обратно не вернется. А вы к нему сходите. Сходите и свой покой найдите – дед улыбнулся своей чарующей улыбкой и провел рукой по Катюхиным волосам.
После его слов, за Сергея, почему-то на душе стало спокойно как-то. Поверил я Будимиру, что Серый пришел покой в душе обрести, а ни очередную фигню сморозить.
Будимир повесил на пояс берестяную фляжку, пару мешочков и взяв посох предложил выдвигаться.
Уральские горы, уральские леса – сказочное место. Весь наш путь с Будимиром был похож на экскурсию в сказку. Сквозь кроны деревьев прорывалось теплое солнце. Мох под ногами, будто ковер делал каждый шаг мягким и тихим. Будимир похвалил нас за «лесную науку». Как он пояснил мы очень хорошо и правильно по лесу идем, не шумим, не сорим, веток не ломаем зазря. А я поблагодарил дядю Сашу, за его науку. Которой он нас пытался обучить в детстве. Старец, видимо очень хорошо знал места эти - прошагали мы огромный путь как по ковровой дорожке.
Когда мы вышли к подножью гор, уже становилось достаточно темно. Будимир вывел нас к сторожке. Хотя я бы назвал её скорее избушкой на курьих ножках в комплектации «квадро». Небольшой домик, стоящий на 4 пеньках на высоте около метра от земли. Переночевали и снова отправились в путь.
Будимир по-прежнему ни слова не проронил о цели Серегиного визита к нему. Хотя мы пытались расспрашивать и напрямую и завуалированными обходными разговорами – все бес толку. Молчал, как старый партизан и нес свою ересь про «покой», «сердце» и так далее.
По горам шли козьими тропами, которые Будимир хорошо знал, стало быть, бывал здесь часто, отметил я про себя. Интересно, Серега то тут как плутал, или старый дал ему карту?
Наслаждаясь дивными видами и ноющими ногами, мы добрались до небольшой площадки среди гор. С площадки открывался чудесный вид на озеро. Слева и справа нашу площадку окружали скалы, метров по 7-10 в высоту, увенчанные огромными соснами. Как на скалах растут сосны – для меня загадка до сих пор. Озеро было подернуто легкой дымкой, но солнечные блики были видны даже с такого расстояния и при такой видимости.
Созерцание видом прервал шум катящихся камушков откуда-то сверху.
- СЕРЫЙ! – заорала Катя, тыча пальцем вверх.
Как по команде все повернулись в сторону склона. На самом верху стоял Серега. Бледный, с черными кругами под глазами, в оборванной одежде, грязный. Он смотрел на нас через плечо, сверху вниз и в глазах его был мертвецкий холод. Поврежденный глаз, окончательно побелел и стал представлять вовсе жуткую картину.
- Серега, погоди! – крикнул Данич и начал карабкаться вверх по склону. Сергей повернулся и отошёл от края обрыва. Видеть мы его перестали. – Да стой же ты, пришибленный!
Камни и земля под ногами Данилы скатывались, и он то и дело срывался вниз. После пятой попытке подняться вверх Данич сел на землю и утирая грязь с лица выдал:
- Все, окончательно Серега с катушек съехал. Хренов хромоножка, как он так быстро досюда добрался? Как он там по горам скачет, у него же одна нога другой короче сантиметра на полтора? – Данил подобрал камень с земли и не вставая метнул его в сторону озера. – У нас провизии осталось на пару дней. Сколько мы тут за ним как козлы по горам скакать будем?
- Тише Данич, не шуми – встрял я. Всё это время мне на давал покоя один факт. А точнее один дед. – Будимир, а Вам сказать по-прежнему нечего?
- Что тут сказать можно – повернулся к озеру Будимир и уставился немигающим взглядом куда-то на тот берег озера. – Сергей круг нашел. Теперь ищет второго в круге.
- Деда, я при всем уважении к старости заявляю – с земли встал Данил и сжав кулаки двинулся в сторону Будимира – хорош тут в Агату Кристи играть. Пришло время откровений.
Данил подошёл вплотную к старцу и играя скулами начал сверлить Будимира взглядом.
«Включился бык» - подумал я. Что такое, когда Данич «включает быка» я знаю отлично. За секунду культурный образованный человек превращается в неандертальца. Словарный запас сокращается до 5-10 слов половина из которых мат. Утрирую конечно, но близко. Успокоить его в таком состоянии можно только двумя способами. Либо он вырубит обидчика, либо обидчик вырубит его наповал. Бывает такое очень редко, но, как говорится, метко. Это был тот самый редкий случай.
- Дед, хорош! Мы крюк дали такой не ради прогулки. Чё с парнем сделал? - я видел как Данил сжимает кулаки до белых костяшек. – Херали ты молчишь, старый?
- А ты Данилушка успокойся. – произнёс Будимир, своим «лиственным» голосом. Повернувшись к Даниле, старик взял его за плечи и легонько погладил. – Успокойся, посиди, отдохни. Идти нам с Вами еще предстоит. Осталось немного, но путь сложный.
Данил сделал пару шагов назад и спокойно опустился на землю. Сел «по-турецки» и тоже начал разглядывать что-то на том берегу озера. Он был совершенно спокоен. Ни один мускул не дрогнул на его лице. От такого энергетического кон-фу я прифигел если честно. То, что Будимир обладал какой-то силой я уже не сомневался. Но вы бы видели Данилу! Он реально за долю секунды стал спокоен как буддистский монах постигший нирвану. Тут нормальный то человек не способен так резко успокоится, а этот …
- Дедушка Будимир, - взмолилась Катюха – помогите нам! Он ведь погибнет. Я чувствую, что в опасности он большой.
Слезы катились из её глаз, нос начинал предательски краснеть. Катя и так никогда не была Анджелиной Джоли, а когда плакала так и вовсе превращалась в жалкое существо.
- Я чувствую… Я всегда чувствую! - Всхлипывая Катя опустилась на землю рядом с старцем. – Нам по 15 лет было, когда Серега пошел на стройку, на разборку с Шушой. Я тоже тогда почувствовала что-то неладное. – Катя смачно растирала красный нос ладонью. – прибежала вовремя, слава Богу. Он упал со второго этажа, на арматуру, ногу пропорол. Я если бы не прибежала и на помощь не позвала, он бы умер… - Катюха разревелась с новой силой.
С тех самых пор, кстати, Серый и прихрамывал. Не сильно, но заметно. Вот надежда на его хромоту нас и подвела. Думали догоним, а он вон как…
- И ты Катенька не горюй. – Будимир подошёл к девушке и тихонько коснулся её волос.
Катя успокоилась, шмыгнула носом пару раз и осталась сидеть на своём месте, обратив взгляд на тот берег озера. Меня это уже не удивило.
Старец повернулся ко мне, поднял руки ладонями вверх и произнес:
- А ты Славушка, торопись. Спасти Сергея ты уже не сможешь, но обрести покой ему ты в силах помочь. Нашел он уже себе друга в круг медвежий. А как он успокоится, и вы покой обретете.
- Куда бежать Будимир? И что с ребятами будет? – мысли в голове начали путаться. Бежать действительно хотелось. Бежать со всех ног, подальше от этого бесноватого места, но Катька с Даничем… да и Серега здесь все еще.
Будимир указал пальцем не небольшой холм, который виднелся слева от нас за скалами. «Метров 150 до него» подумал я. Верхушка холма была сплошь утыкана соснами. Эдакий островок леса посредине гор.
- А мы тебя с Данилой и Катериной здесь подождем. Беги, Слава, беги.
И Слава побежал. Кинулся на склон, недалеко от того места, где Данич пытался взобраться. Поднялся наверх над той площадкой, где остался Будимир и ребята. Катька и Данил все так же умиротворённо пялились на это проклятое озеро, в которое садилось солнце, озаряя водную гладь багрово-кровавым покрывалом.
Лежать через бурелом было невероятно сложно. Лес, птицы, звери, все, в одночасье, как сума по сходили. Ветки трещали под ногами, птицы на все лады разорались с каждой сосны, где-то слева спереди завыли волки. Я бежал, не разбирая дороги, держась взглядом за холмик с соснами.
Оказавшись у подножья холма, в высоту который был метров 10, я услышал, как закричал Сергей. Это был крик умирающего человека. Громкий, жуткий и очень короткий. В ту же секунду вслед за криком Сергея я услышал рык зверя. Скорее всего, это был медведь, достаточно крупный и матерый. И после этого наступила тишина. Мертвая тишина. Я слышал свою, бешено колотящееся, сердце и больше ничего. Даже ветер затих.
Я на секунду остановился, по телу пробежала предательская дрожь. Чувство животного страха смешалось с чувством долга и любопытством. Простояв в таком оцепенении пару мгновений, я с утроенным рвением кинулся вверх по склону. В то же время я услышал, как на противоположенном крае холма затрещали ветки и деревья. Медведь уходил в горы.
Адреналин подгонял меня огненной плетью по нервам. Буквально взлетев наверх, я увидел то, что хотел увидеть меньше всего в эту минуту. Холм в диаметре был метров 50. По окружности стояли высоченные сосны, примерно одинаковой высоты. В средине, ровная каменистая площадка, практически идеально круглой формы, обложена камнем размером с подушку. В самом центре круга был пень, метра полтора-два в диаметре.
Круг был испещрён какими-то линиями, но разглядеть их не представлялось возможным, во-первых, темно, а во-вторых меня больше интересовал Сергей. Он лежал на спине на дальней стороне круга.
Я кинулся вниз. Серый лежал, раскинув руки, глаза открыты, а на губах застыла гримаса боли. По ногам, и левой руке проходили глубокие раны от когтей зверя, грудная клетка разворочена, а на месте, где как я считал должно быть сердце – зияла глубокая пустая рана. Кровавый след тянулся к краю круга, куда, как я понял ушел медведь.
Сергея больше не было здесь.
Я дотащил его тело до площадки, на которой оставил ребят и Будимира.
Что было потом – думаю, вы все прекрасно знаете, слезы, истерика, боль. Мы с Данилой соорудили носилки из подручных материалов, дотащили Сергея до деревни Будимира. На обратный путь ушло 2 дня. Под конец первого дня, нам на встречу вышли деревенские жители. Они помогли транспортировать Сергея до деревни. Будимир убедил нас, что «схоронить» его здесь будет куда правильнее. На том и порешили. На следующий день тело Сергея доставили на капище, недалеко от деревни. Местные, до этого нелюдимые, оказались очень добрыми и чуткими людьми. Успокаивали нас как могли. Помогли с приготовлениями. Разложили костер, установили небольшое сооружение, смесь лодки и гроба.
Катька сидела и тихо плакала, уткнувшись в коленки. Мы с Даничем тупо уставились на костер и молча вспоминали яркие моменты нашей дружбы, где был живой Серега, отец его, как мы с горки катались с Катькиной бабушкой. У каждого были мысли свои, но в одном русле.
Местные вместе с Будимиром проводили обряд «схоронения» Сергея. Были какие-то песнопения, слова. А внутри меня была только пустота и дикое непонимание происходящего. Столько труда, столько времени… «зачем Серега? Зачем?»
Пламя костра взметнулось высоко вверх и через секунду осело. Будимир закончил читать заговор, опустил руки, кинул пучок травы в сторону костра и подошёл к нам.
- Поспать бы Вам надо. А сутра уходите. Мы здесь сами все закончим. – сказал старец и указал рукой на небольшой шалашик, который деревенские соорудили в процессе приготовления ритуала похорон.
- Здесь? – спросил Данила – кивая в сторону шалаша.
- Здесь, Данила, здесь. – утвердительно кивнул головой старик. Мы двинулись в сторону шалаша, но пройдя пару метров, меня осенила мысль, которая так долго не давала покоя. Я развернулся и подойдя к Будимиру заглянул в его глаза. Большие, глубокие, очень мудрые глаза совершенно непонятного мне человека.
- Он пришел счеты с жизнью свести? Да, Будимир? – спросил я.
Будимир молчал. Его взгляд был как всегда спокоен и снисходителен.
- Сергей при всём своём безумии сам на себя руки бы никогда не наложил. А в такую даль за смертью пошел, что бы мы не мешали. Он ведь все решил? – рассуждал я глядя на догорающий костер. – Вся эта история с картами, с отметками, видимо только для того, что бы мы по следу пошли и тело его похоронили вовремя, а не зверям на пир оставили. И если бы Вы не помогли, он бы все равно в горы ушел.
Все для меня было вроде как ясно с одной стороны, но с другой я понимал, что мои выводы какие-то маразматичные, нелепые, шитые белыми нитками. Голова отказывалась соображать.
- Слава, все вышло, как вышло. Сергей за покоем в душе приходил. И вы сюда пришли за этим же покоем. – Будимир обнял меня за оба плеча и пристально посмотрел в глаза. – Далеко не все так очевидно, Слава. Есть вещи, которые вы понять не в силах. Есть силы, которые в величии своём ваш разум одним своим существованием уничтожат. По этому вещи такие не каждый в голове хранить может. Ты не стремись понять, ты постарайся принять и дальше жить. А для ответов еще время не пришло.
Голос Будимира звучал в моей голове, или в груди. Такое ощущение было, что он говорил не со мной, а внутри меня. Да, я действительно обрел покой. Сейчас, когда все закончилось, внутри стало как-то пусто и тихо.
Как я заснул – не помню. Рано утром нас разбудил «колун-мастер». Помог собраться и проводил до лесочка, который отделял нас от дороги. Через сутки мы были уже дома.
Пропажа Сергея так и затерлась в архивах полиции. Умершим его не признали, так как тело найдено не было. Мы как-то старались пережить все происходящее. Катя через пару недель после нашего путешествия уехала к родственникам в Ухту, вроде как на месяц, но я чувствовал, что скорее всего навсегда.
Мы с Данилой продолжили жить в Усинске. Жить. Работать. Вспоминать.
С времени нашего похода прошел год.
Катя приехала на годовщину смерти Сергея. Сидели, поминали, вспоминали.
Приняв на душу грамм по 300 коньяка вышли на балкон проветриться.
- Да, не ожидал я, что вот так вот все закончится. – опустив голову на плечи пробормотал Данил.
- Ни кто не ожидал! – слезинки снова заблестели на глазах Катюхи.
- У меня никогда не было ни братьев, ни сестер. Мать алкашина, отец ни туда, ни сюда. – алкоголь предательски развязывал мне язык. - У меня ведь всю жизнь только Вы и были. И Серега.
- А я в глубине души знала, что так будет – удивила нас Катя.
Закончить она не успела, мимо нашего дома пролетел ментовский бобик с мигалками и матюгальником как водится, заглушив Катину речь.
- О Шуша куда-то полетел. Не иначе порядок и правосудие нести, сука бздливая – Данил криво улыбнулся и добавил – пошли в дом. Холодно.
- А почему знала то, Кать? – вернулся я к нашему разговору.
- Серый очень отца любил. Всей душой любил. Когда дяди Саши не стало, я сразу поняла, что Серый вслед за ним на тот свет уйдет. В душе у него ничего не осталось. А когда стало понятно, что всем все с рук сойдет, я уже на 100 процентов была уверена, что Серега на себя руки наложит.
В тот вечер мы еще долго сидели, вспоминали, обсуждали. Пытались понять, зачем Серый такой хитрый и экзотический способ придумал свести счёты с жизнью.
Утром, продрав глаза, мы с Катюхой отправились в магазин за завтраком. Утро для нас наступило часов в 12 дня, поэтому на лестничной площадке нас уже поджидала «Мышка-норушка»:
- Ой здравствуй Катенька. Навестить ребят приехала? – поинтересовалась баба Нюра.
- Здравствуйте баб Нюр. Да, к Сережке на годовщину.
- А вы его уже и похоронили? – с осуждением в голосе и хитрым прищуром ответила «Мышка» - не нашли ведь тело.
Нам нечего было ответить. Мы просто молча стояли и смотрели в окно лестничного пролета. Рассказывать кому-то нашу историю с путешествием к озеру было бессмысленно.
- Ладно, не буду задерживать. Только аккуратно, медведь в сторожку завалился ночью, подрал 5 человек. Один только Кузьмич выжил. Аккуратнее по городу, не поймали его до сих пор – предупредила баба Нюра и «охая» начала подниматься на свой этаж.
Мы вышли на улицу и двинулись в сторону магазина. Я достал телефон и набрал Михаила Кузьмича, банщика охотничьего домика, в котором и погиб Александр Викторович. Кузьмич взял трубку не сразу. По голосу было понятно, что он пьян, хотя для него это было не свойственно.
- Михаил Кузьмич, утро доброе. Что это вы в полдень, а уже «подшофе» - начал я из далека.
- О, Славка, привет! Приезжайте с Данилой – разговор есть. Вам интересно будет. – заплетающимся языком сообщил Кузьмич и отключился.
Мы с Катькой развернулись и ринулись домой. Вытолкав еще не проснувшегося Данилу из дома и загрузив его в машину, мы полетели к Кузьмичу домой.
Кузьмич поведал нам, что 3 дня назад, в сторожку заехали те самые московские «высокие гости», которые в своё время убили Александра Викторовича и покалечили Серегу. Вчера, в первом часу ночи, в охотничий домик ворвался медведь. Здоровый, метра 2 в холке. Вынес двери и устроил внутри такую кровавую баню, что Кузьмич, до этого не пивший лет 15, налакался до поросячьего визга. Медведь разодрал всех, кто находился в домике, кроме Кузьмича. Его не тронул почему-то, хотя он и оказался первым на пути зверя. Один из охотников успел схватить ружьё и разрядит дуплетом в грудь медведя, но зверю на это видимо было глубоко все равно. Схватил когтями за голову горе-стрелка, а второй лапой снес тело в сторону.
- Кузьмич. А ты точно «горькой» принял после этого, а не перед? Ты где же медведей в 2 метра в холке видел? – с тенью иронии поинтересовался Данич.
- Данила, я вообще первый раз такого монстра видел – заплетающимся языком добавил Михаил Кузьмич. – Шел целенаправленно за людьми, меня просто отодвинул тыльной стороной лапы. Зубы как штыки, на глазу бельмо, когти сантиметров по 20, наверное. Хромой, правда. Когда по домику шел, все на левую лапу заваливался. Видать в капкане побывал.
- На арматуру, на стройке упал он в детстве, медведь этот – прозвучал холодный как сталь голос Кати. – поэтому и хромает.
Ранним Августовским утром я выступил в свой поход.
Добрался до Инты знакомым путем, потом на такси до лесочка, через реку и к концу дня я уже был на тропинке, ведущей в деревню.
Знакомые лица жителей деревни не казались такими уж неприветливыми как в первый раз. Здороваться и обниматься ни кто не побежал, конечно, но улыбки проскакивали то там то тут. Дойдя до дома Будимира, я на секунду остановился. Собрался с мыслями и духом и решительно поднялся по ступеням. Стучать в дверь не пришлось, седовласый старец сам открыл мне дверь.
- Здравствуй, Славушка – встретил меня своей улыбкой Будимир. – Проходи.
Удивляться с этим человеком я уже разучился.
- Здравствуйте Будимир. – Я тут же поймал себя на мысли, что постоянно в разговоре со старцем скачу с «ты» на «вы». От этой мысли стало немного некомфортно.
- Ты поспишь, а потом поговорим или сразу приступим? – поинтересовался Будимир. О том, что я вернусь к нему даже я не знал, о том, зачем я пришел – я до сих пор не знаю, а он видимо уже знает.
- Я очень долго ждал, что бы задать эти вопросы.
- Проходи – Будимир провел рукой вглубь дома. Я пошел в хорошо знакомую мне комнату. Посредине стоял стол, с самоваром, парой чашек, видимо, с вареньем в глиняных плошках, еще какие-то сласти в деревянной «лодочке» и двумя ложечками. Запах можжевельника и малины моментально поверг мой мозг в приятную усталость.
Будимир ждал меня. Причем ждал с точностью до минуты. Самовар был как раз на «подходе». Разлив ароматный травяной чай по чашечкам он жестом пригласил меня сесть.
- У меня так много вопросов и так мало ответов.
- На все твои вопросы, Слава, ответов у меня не будет. Ты уж извини – Будимир отхлебнул чай и пододвинул ко мне чашечку с вареньем. – Угощайся.
Ни чай, ни варенье мне не лезло в горло. Сердце бешено начало колотиться. Я наконец то мог узнать, что же произошло.
- Будимир, что произошло тогда? – задал я вопрос, который мучал меня на протяжении почти что целого года.
- Сергей задуманное осуществил. Слышал такую мудрость – «Око за око»?
- Слышал. Это какая-то бредятина, я до сих пор не могу поверить в то что произошло. Как такое может быть? – То, что Будимир был в курсе произошедшего в охотничьем домике, я не сомневался, поэтому что-либо пояснять, я счел лишним.
- Давай Слава, я не буду тебя мучать. Расскажу, что смогу, что утаю – тебе знать не надо. А ты слушай внимательно.
Сергей, чувством мести, обиды и несправедливости гонимый, пришел ко мне. На тот момент, он уже достаточно знал и о «Медвежьем круге» и о плате за его помощь. Отговаривать я его не стал, не смог бы, да и потом дело его было святое, кровью кровь смыть. Рассказал он мне что с ним приключилось, что задумал. Просил совета, просил помочь душу успокоить. Обида и месть изнутри его выжигали. Я указал ему недостающие детали действа в круге. И он ушел. Мать-Природа, да Боги, дальше путь ему показали к кругу, потому как деяния его были чисты и справедливы.
«Круг медвежий» - Матери-Природы творение. Зачем он нужен – не скажу, да только Сергей в нем нашел и покой, и отмщение. Когда в тайге оказался он, приступил к поискам родственной души, если тебе угодно, друга, который бы с ним в круг вошел, да с которым можно было бы духом, болью, досадой поделиться.
Будимир встал из-за стола и подошел к небольшому столику, на котором расположились пару десятков деревянных фигурок зверей. Выбрав одну из них, он поставил ей посредине стола, раздвинув чашки.
- Родным по духу стал медведь. Года два назад, охотники застрелили медведицу с приплодом, а медведь их защитить не смог. С тех пор, как и Сергей, томился он ненавистью к людям и местью, подобно яду змеи травящему.
И вошел медведь в круг с твоим другом. Да вот только выйти из круга может только один. Вот Сергей с медведем, в схватке и порешили, что медведь из круга выйдет, а Сергей, взамен, передаст ему дух свой, знания свои, ненависть и боль. А Мать-Природа свидетелем того уговора стала, да узрев чистоту помыслов и справедливость дела задуманного, уговор скрепами закрыла.
Вырвал медведь сердце родственное из груди Сергея и поглотил его, вместе с всем тем, что Сергей знал и что дорого ему было. С тех пор в одном теле два духа и стали жить, друг друга меняя, да приспосабливаясь. А как нашли они язык общий, так и задуманное свершили – отомстили за обиды и боль свою. «Око за око», Слава. «Око за око».
- Будимир, - прервал я рассказ старца. – я сердцем верю, а головой поверить не могу. Ведь не бывает так. Все эти духи, матери-природы, медведи, это всё сказки какие-то!
- А в том Славушка, и проблема вся ваша. Вы всему объяснения ищите, науки придумываете, веры разные, Богов. А ведь правда, вот она, Слава, вокруг тебя – старец развел ладонями в разные стороны, а затем сведя их обратно и сложив вместе указал на меня – вокруг тебя да в тебе самом.
Вы вместо того что бы Закон природы чтить, да по совести жить, озадачиваете себя проблемами великими, чтобы своего чернодушия да невежества не замечать. Силу природы, в науку обернули, да и раскладываете её по строчкам в учебниках. А все что понять не можете, обзываете ересью, «колдовством».
А что бы понять, многого не надо. Достаточно Закон соблюдать. А он простой.
Природе, за то, что жизнь тебе дала – будь благодарен как матери.
Живи по совести да на сделку с сердцем не иди.
К добру тянись и сам добро твори.
Работу почитай и трудолюбив будь.
Глобальные вопросы сами разрешились бы, если бы каждый по Закону жил. Коль научишься добром жить, по совести, да головой своей думать – многие тайны тебе откроются.
Но да отвлеклись мы. Еще у тебя вопрос один есть.
- Где Сергей теперь – пожалуй, это был единственный и самый главный вопрос, с которым я пришел к Будимиру.
- Перевёртышем он стал. Теперь может он лик звериный на лик человечий менять. Да вот только жизни своей прошлой он уже не помнит. Силы своей новой пока боится. Бродит он по лесам, жить заново учится. Искать его забудь – порвет и глазом не моргнет.
На утро я ушел. Даниле и Катерина ничего решил не рассказывать. Вся эта история и так нас с ума свела, а если еще и это узнают…
Данила в скором времени тоже уехал из города, созванивались, списывались, даже встречались пару раз. А потом у него появилась семья, дети, заботы и наша дружба дала трещину.
Катюшка тоже вышла замуж и уехала, кажется в Питер. С ней связь разорвалась очень быстро.
Через пару лет я снова вернулся в деревню. Личная жизнь у меня не заладилась, разлад с собой начался капитальный. Работы нет, семьи нет, цели нет. Кризис, в общем. Хотел я спросить совета.
За место «чистой, свежей деревни, как из учебника истории» я нашел лишь четыре полуразвалившихся дома и заросшие поля. Создавалось впечатление, что деревню бросили лет 50 назад и человеческая нога здесь, с тех самых пор, не ступала. Тронулся ли я умом, приснилось ли мне все это или я действительно прикоснулся к огромной тайне – останется для меня загадкой, наверное, на всю жизнь. Будимир и деревня меня больше не ждала.
- Будимир, плохой я ученик, не смог я понять Вашей истины – в пустоту деревни тихонько проговорил я.
Развернувшись спиной к деревне, я решил больше никогда не буду вспоминать произошедшего и обретя покой двинулся в сторону дома.
Над старой заброшенной деревней, касаясь верхушек деревьев крылом, кружил огромный черный ворон.
По тропинке из деревни шел мужчина, понуро опустив голову.
Ворон молниеносно спланировал на сгнивший конек одного из домов, и двумя скоками спустился на покосившееся крыльцо.
«Не время еще, Славушка. Пока не время. А учеником ты хорошим будешь…».
yaplakal.com