138
Начало:
Командировка Шарианские хроники.Шарийские леса весьма своеобразны: старые, земные пирамидальники, Pōpulus pyramidālis, высаженные в своё время квадратно-кустовым порядком, выросли; юная поросль ксенокедра, рассеянного летягами (Pteromys volans), стройными мачтами перемежает лиственную чащу. Редкие поляны, где не укоренились деревья, покрыты колючим кустарником и густой травой Elytrigia repens (пырей или поляк), среди которого встречаются кустики брусники и земляники... Великое множество грибов, так выручавших колонистов в первые голодные годы, теснятся у стволов и вздымают лесную хвойно-лиственную подстилку. В сырых низинках растут ксенохвощи, чьи молодые побеги по вкусу похожи на спаржу; изредка встречается и единственное шарианское растение, приспособившееся к кислородной атмосфере — Polypodióphyta Shariae, папоротник. Он совершенно несъедобен, но препараты, изготовленные из его вытяжки прекрасно помогают при попадании в раны спор местных Ascomycota... Плесень, проще говоря. На Шаре она оказалась препротивной и донельзя живучей.
Земные колонисты привыкли жить в среде смешанных биосфер. Основная масса, включая самих людей – земного происхождения либо ксеноформы флоры и фауны, прекрасно соседствующие и уживающиеся с геогенными, но встречаются и некоторые коренные представители: папоротники, грибы, грибки... Единственный представитель шарианской фауны, адаптировавшийся к новым условиям, оказался вполне приличным и, можно даже сказать, гостеприимным. Жук-песчанка. Он не приближается к местам обитания людей, поскольку встречается лишь в пустынях Грозилии, где и грызёт залегающие на небольшой глубине углеподобные сланцы.
Из прочей живности, не упомянутой прежде, следует отметить вполне себе обычных земных птиц и грызунов, для ограничения популяции которых были завезены два вида хищников: Félis silvéstris cátus – суть простая домашняя кошка и ксенокошка, презабавный зверёк с длинным полосатым хвостом и до умиления потешной мордашкой, передвигающийся на задних лапах – на манер раптора. Оба этих хищника прекрасно освоились на Шаре. Земные кошки, заселившие леса и побережья ручьёв и речек, охотятся на грызунов и рыболовствуют; частенько они живут на два дома – гуляют и кормятся в лесу и на полях, а дома общаются с людьми и выращивают котят. Особо обленившиеся коты и на охоту не ходят, пользуясь добычей своих кошек и людской милостью. Ксенокошки же людей не то чтоб сторонятся, но предпочитают держаться подальше. Попытки приручить и одомашнить этих свободолюбивых зверьков провалились с громким треском, поскольку в неволе те не приживались. Точнее, люди не выдерживали такого соседства: голоса ксенокис настолько громки, а мускусные выделения настолько сильны, что содержать у себя дома такого питомца смог бы лишь глухой человек, лишённый обоняния. И с дублёной кожей, поскольку когти и зубы этих мелких, чуть крупнее Félis silvéstris cátus, животинок позволяют им легко разбирать на кусочки рыбу, вчетверо превосходящую их по размеру.
Ксенорыба, первая появившаяся на Шаре, мирно соседствует в реках и морях с вполне себе земными видами, икру которых завезли много позже. Перечислять все виды этих пресноводных и морских переселенцев можно долго; основным отличием ксенорыб является кистепёрость и амфибийность. Они двоякодышащи. То есть прекрасно чувствуют себя в сырой траве – главное, чтоб чешуя под лучами Санны не высыхала. И что немаловажно, на вкус она практически не отличается от своих земных собратьев... Прибрежные садки, в которых Александр Громов первое время инкубировал икру и выращивал малька, постепенно превратились в своеобразные рыбозаводы. Бухта Ивникова, колыбель Шарианской водоросли тоже преобразовалась в плантацию, поставляющую сырьё для пищепрома...
Шара, словно смирившись с беспокойными пришельцами, позволила укрыть себя новой атмосферой и заселить новыми растениями и животными. Тектонические сдвиги, конечно же, не прекратились и вулканы продолжают старательно гадить в атмосферу, но людские заводы избавили воздух от метана (наполнив громадные хранилища дармовыми углеводородами) и прочих лишних примесей, а водоросли, заполонившие водоёмы, снабдили всё живое необходимым количеством кислорода. Шара ожила. Зазеленели степи. Зашумели леса. Загалдели пернатые, из хвостов которых кошки принялись драть перо...
Сейчас уже трудно представить, что всего полвека назад на этой планете началась новая история. История громадной аграрной общины землян, не позволивших разрушить этот мир добычей полезных ископаемых. Людей, посвятивших свои жизни созиданию нового мира, в котором нет места войне, ненужному производству и ненормальным развлечениям. Естественно, мир этот не идеален и проблемы в нём возникают своим чередом; естественно, население Шары не свободно от дурных привычек и наклонностей... Но речь в этом повествовании пойдёт о проблеме, которая не была решена в самом начале новой истории планеты: земляне столкнулись с иным разумом и этот контакт так и остался для них загадкой.
***Александр Вадимович Громов сидел у монитора (старый добрый ЖК!) и просматривал утренние отчёты. Вот уже второй год подряд его назначают заведующим его родного сектора, того самого, где он впервые вышел из кабины телепорта на Шару. Забавно – двадцать лет прошло! Выросли посаженные им с супругой леса, вырос город Первоград, выросли их со Светланой дети... Внимание его привлекла иконка необычной формы – никогда таких не было. Александр с некоторой опаской погладил её пальцем и в развернувшемся окне прочёл: «Sasha, me recibió en el telepuerto. Jose.»
В голове завсектора зазвенело, словно вот-вот случится обморок... Он мягко провёл пальцем по пластику монитора, сворачивая сообщение и сухо сглотнул. Посидел с минутку, поднялся и вышел в коридор, притворив за собой дверь со стёртой и выцветшей надписью «Шэф». Ноги Сашины не то чтоб подламывались, но и нормальными их движения как-то назвать язык бы не повернулся. Навстречу ему двигался Руслан, сын Зои Смит, парень явно хотел задать какой-то вопрос, но был остановлен жестом начальственной длани. Спускаясь по лестнице, Саша поматывал головой и фыркал, поскольку даже просто осмысленно выматериться пока ещё не мог.
Войдя в ангар, Александр кое-как собрался и к кабине пошёл уже вполне себе твёрдо и почти прямо. У двери он остановился и задумался: собственно, а дальше-то что? Начала созревать уверенность, что кто-то сейчас сидит у монитора и давится смехом, наблюдая за ним... Завсектора начал прикидывать, кому могла в голову прийти идея этого розыгрыша и что он сделает с автором, когда кабина открылась и изнутри на него посмотрел Веласкес. Прошедшие десять лет не изменили в его внешности ничего абсолютно, даже лёгкая пёстрая рубашка и просторные короткие штаны остались прежними...
- Привет, Хосе.
- Hola Sasha.
Вадимыч слегка отступил и сделал приглашающий жест. Мексиканец слегка улыбнулся и вышел в ангар, огляделся, глубоко вздохнул и заулыбался во все тридцать два, широко разведя руки.
- Usted tiene un aire maravilloso!
- Попробуй по-русски? Я так и не освоил испанского, а тебе, я полагаю, без разницы.
- Собственно, да, – смущённо проговорил Хосе, – мне и рот раскрывать незачем. Саша, у нас с тобой разговор долгий будет, может быть присядем где-нибудь на травке и в тенёчке?
Александр задумался и повторил приглашающий жест. Веласкес кивнул и они вместе пошли к выходу. Они дошли до перекрёстка и свернули к модульному посёлку, положившему некогда начало Первограду – там был прекрасный парк из могучих пирамидальников, с прогулочными дорожками, с детской площадкой, с уединёнными скамейками для парочек... Самое место для душевной беседы. Санна висела почти в зените и уже припекала, тихий ветерок, принёсший с собой запах с фермерских полей, шевелил листву. Мужчины нашли подходящую для разговора скамейку, уселись поудобнее и молча посмотрели друг на друга. Саша вдохнул побольше воздуха и начал первым:
- Итак! Меня зовут Александр Вадимович Громов. Уроженец Земли, гражданин Новоазии, шарианец. В настоящий момент являюсь руководителем Первоградского сектора. Вы?
- Саша, тебе придётся по-прежнему звать меня Хосе Веласкес. Я не имею имени в том понимании, которое обычно принято у вас. Донести до тебя каким-то понятным способом мои... реквизиты? Мне не удастся.
Саша помолчал, переваривая услышанное. Внимательно оглядел собеседника в естественном освещении: ничего особенного... Обычный человек. Ни намёка на что бы то ни было.
- Хосе... Ты... Живой или... Кибер?
- Живой. Скажу более: если возьмёте у меня образцы и сделаете анализы, они подтвердят моё земное происхождение. Я скопировал настоящего Веласкеса в процессе его телепортации.
- Нет... Не Веласкес. Ты! Что ты из себя представляешь?
- Хм-м... Я не гуманоид. Но – живое и материальное тело. Нахожусь внутри этого организма. Где – не скажу. Пока.
- Хорошо. С чем ты вернулся сюда?
Хосе помолчал, сморщил нос и нехотя ответил:
- У меня дома неприятности возникли... Из-за того, что я помог вам. Меня лишили свободы... Ещё там кое-какие поражения в правах применили... Бежал я, Саш. Куда мне ещё было податься? Не на Землю же. А в тех мирах, откуда я вам растения и животных воровал, мне лучше не появляться. Да и там, где делали киберов и топливные элементы к вашим реакторам, меня особо не ждут. – Веласкес почесал затылок, усмехнулся. – Точнее, ждут и очень даже сильно. Я не заплатил за эту работу...
- Твою мать... Хосе, что ты за рас... Аферист? Как... Ладно. Нас-то ты как нашёл? Тогда, десять лет назад? И почему стал помогать?
- Саша, Саша, не задавай много вопросов. Я понимаю, тебе всё хочется узнать... Но некоторые вещи я просто не стану рассказывать! Вот то, что тебе реально надо знать: я неопасен вам. Меня не ищут и никто не побеспокоит вашу колонию. Всё, чего я прошу – позвольте мне жить среди вас. В конце концов, я тоже принимал участие в обустройстве Шары и имею право тут жить!
Громов задумчиво потёр шею ладонью и неуверенно кивнул. Возразить было нечего... В зарослях травы послышался шум, потом раздалось утробное рычание и следом – душераздирающий вопль. На дорожку выкатились сцепившиеся коты. Они самозабвенно драли друг с дружки шерсть и орали, словно две сирены. Хосе покачал укоризненно головой, снял с ноги башмак и, тщательно прицелившись (чтоб случайно не попасть), швырнул его в драчунов. Коты замолчали и молниеносно рванули в разные стороны: земной пулей вскарабкался на тополь, а ксенокот, отскочив, тут же вернулся и обнюхал миротворческое приспособление. Посмотрел на людей с укором, поднял кинутое передними лапами и притащил Веласкесу. Ещё раз укоризненно посмотрел снизу вверх, аккуратно положил башмак и с достоинством направился к дереву, в чьих ветвях укрылся его соперник. Там он деловито осмотрелся и стремительно рванул вверх по стволу, откуда тут же донёсся его азартный вопль и послышался шум возобновившейся драки.
***По здравом размышлении Громов решил оставить Хосе на глазах. Его пристроили на свиноферму, где тот с головой ушёл в обихаживание быта хрюшек... Саша настоял на внедрение в тело мексиканца маячка и тот покорно согласился на эту несколько унизительную процедуру, прекрасно понимая причины беспокойства Александра. Первое время жители, помнящие Веласкеса по прежним временам, недоумённо таращились на него, но спустя пару недель привыкли и перестали заострять на этом внимание. Работает себе человек, никого не трогает. А кто старое помянет... К тому же мексиканец предпочитал не привлекать внимания к своей персоне и лишь его подопечные хавроньи выражали недовольство, когда тот по каким-то причинам оставлял их даже ненадолго. А уже через месяц Громов отметил, что привес у животных в секторе Хосе превышает среднестатистический показатель. Что ж... Мексиканец и с деревьями управлялся лучше других.
За обедом, состоявшим из холодной ухи, мант и летнего салата с восхитительной сметанкой, Саша размышлял над спорными перспективами мясомолочного скотоводства в Муррском урочище и параллельно разглядывал Светлану. Жена по-прежнему нравилась ему и смотреть на неё доставляло радость. Она заметила взгляд мужа и, решив подразнить, как бы невзначай позволила халату распахнуться. Сашин взгляд остановился, челюсти сомкнулись, кусочек помидора на вилке завис на полпути меж тарелкой и ртом. Света чуть заметно улыбнулась, в глазах её заплясали искорки... Она повернулась к холодильнику, достала из него вазу с ягодой и при этом ещё чуток оттянула халат, открывая взору мужа то, на что он так любит попялиться. Саша поднял взгляд и перехватил её озорную улыбку.
- Ох, Светланка... Кто-то сегодня не выспится, думаю я.
- Не впервой, чай. Мы привыкши...
Они дружно рассмеялись и продолжили трапезу. Уже за десертом их заставил досадливо поморщиться вызов, донёсшийся из гостиной: судя по сигналу, сообщение было аж от Шарианского Форума.
- Вот всегда так, – Света расстроено откинулась на спинку стула и запахнула халат, – стоит только запланировать что-нибудь реально хорошее – тут же всё и полетит в тартарары! Прям не могут на Форуме без Громовых обойтись!
- Свет... Может, обойдётся ещё, – Саша сам не верил в произносимое, – вдруг селекторно отделаемся?
- Ага... Нет, Вадимыч, уж будь уверен: как минимум – в Первоград, как максимум – в Шарополис!
Света ошиблась. Александра Громова выбрали для визита в Москву. Да-да. На Землю...
***Он вышел из телепорта Домодедово и обвёл зал глазами. Встречающих определил сразу, причём то, что именно эти люди встречают именно его, не вызывало у Саши никакого сомнения. Он подошёл к одетым в официальное мужчинам и поздоровался. Те, сличив файл в монокле с оригиналом, дежурно улыбнулись и пригласили в спецкабину, работающую только при наличии у пассажира соответствующего допуска. Саша ещё раз оглядел каменный мешок вокзала – перемены если и были, то несущественные. Лишь реклама шарийских продуктов вызвала невольную усмешку, а в остальном... За двадцать лет ничего не изменилось.
Вышли они после перемещения в холле Белого Дома. Там Сашу провели через рамку детектора и попросили показать коммуникатор – как будто он мог представлять хоть какую-то опасность. Впрочем, решил про себя Саша, с шарийским уставом в земной монастырь не ходят и отдал прибор охраннику. В малом зале заседаний несколько важных и самодовольных чиновников долго и смешно раздували щёки и всячески демонстрировали ему собственную важность; Саша смотрел на эти напыщенные ряшки и изо всех сил старался не рассмеяться и не уйти. Как же всё-таки благотворно влияет на людей отсутствие всей вот этой бесполезной банды нахлебников! Громов представил себе присутствующих на Шаре: с лопатами, за управлением шагоходами... Губы его невольно расползлись в улыбке.
- Я вижу, понимание ситуации у вас создалось, – по-своему истолковал председательствующий эту улыбку, – давайте перейдём к конкретным вопросам наших поставок.
- Слушаю вас, – вежливо отозвался Саша, – спрашивайте.
Председатель недоумённо обменялся взглядом со своими коллегами и нерешительно добавил:
- Собственно... Мы собирались выслушать вас...
- Меня. – Громов поджал губы, сминая улыбку. – Хорошо. Поскольку на Шаре не производятся некоторые необходимые нам вещи, мы готовы к продолжению сотрудничества с Землёй. Мы вполне способны продолжать поставлять вам продовольствие в нужных вам объёмах в обмен на топливные элементы, запчасти к турбогенераторам, некоторые виды киберов и транспортных средств.
- Господин Громов, это всё общие слова. Мы хотели бы всё-таки ввести во взаиморасчёты некий эквивалент валюты. Это абсолютно необходимое условие!
- Какая восхитительная чушь... Вы уж простите меня великодушно, но не пытайтесь навязывать Шаре ваши игры. Я знаю все ваши возражения, но на сегодняшний день наша планета нуждается в вашем участии значительно меньше, чем ваша в нашем. И не пытайтесь взывать к моему патриотизму – я уроженец Земли, но и гражданин Шары в настоящее время.
- Господин Громов, а у вас есть альтернатива нашим поставкам?
- А у вас есть альтернатива нашим? Планируете продолжать травить население ГМО и синтетикой? Так синтипища тоже не с неба падает, позвольте заметить. И даже трансгенной фасоли где-то нужно расти... Планируете сокращать население? Можем помочь... На Шаре полно неосвоенных земель.
Председатель хмуро уставился в поверхность стола, подал голос другой член компании:
- Мы не рекомендовали бы...
- А я, – перебил его Саша, – рекомендовал бы не рекомендовать мне. Вам не впервой нас бросать, а нам – не впервой справляться самостоятельно. – Это был, конечно же, блеф, но Саша знал, что это сработает. – Мы возродили Шару без вашей помощи и не для потакания вашим прихотям. Не напрягайтесь! – Громов жестом заткнул очередного чиновника. – Мы по-прежнему готовы помогать вам с решением продовольственного вопроса. Только не пытайтесь диктовать нам условия.
- А если мы откажемся поставлять на Шару топливные элементы и киберов? – председатель старался произнести эти слова веско, но голос его подводил, подрагивал. – Надолго вас хватит?
Саша ухмыльнулся и вбил гвоздь в крышку гроба:
- А как вы думаете, где мы их брали все те годы, что не работал телепорт? Не только Земля в этой Вселенной голодает... Вам это в голову никогда не приходило? Тогда сделайте анализ на белковый состав грибных и рыбных продуктов. Будете немало удивлены...
Присутствующие переглянулись и заёрзали на стульях. Было очевидно, что поставляемое продовольствие проверялось и генетическое несоответствие некоторых продуктов не прошло незамеченным. Кто-то из чинов рангом пониже предложил сделать перерыв. Саша откинулся на спинку стула и потянулся, с удовольствием выгнув спину, затем, опустив кулаки на стол, проговорил:
- Перекусить предлагаете? Спасибо, я не голоден. Да и дома я могу поесть более свежие и качественные продукты. Вы уж простите меня, но если вам больше нечего сказать, то я подведу итог: поставки будут продолжаться по спискам, килограмм к килограмму. И не пытайтесь утяжелять киберов и транспортники – на Шаре полуторная гравитация и нам не нужны машины, беспомощные в таких условиях. Списки наших сегодняшних и перспективных потребностей вам будут предоставлены по мере накопления по массе. На авансовые поставки можете рассчитывать лишь при условии коэффициента 0,75 к одному. У меня всё. У вас есть вопросы? Нет? Тогда верните мне коммуникатор и позвольте откланяться.
Председатель отвёл взгляд и, прищурившись, процедил сквозь зубы:
- Всего доброго, господин Громов.
Саша легко поднялся (не полуторная гравитация Земли его просто забавляла) и, кивнув собранию, пошёл к выходу. Охранник в холле попытался что-то сказать, но Громов стиснул ему предплечье с такой силой, что тот быстро выдал коммуникатор и проводил, постанывая и повизгивая от боли, до самой спецкабины...
***В Домодедово Саша решил не задерживаться: напыщенные бездельники немало расстроили его, а уж охранник и вовсе огорчил своей глупостью. Ну да, экзоскелет сил добавляет, но от давления на организм нужно применять другие приспособления, неужели такая очевидность в голову не приходила?
У самой кабины телепорта что-то вдруг остановило Громова: то ли что-то услышал краем уха, то ли что-то увидел краем глаза... Он оглянулся и сразу заметил эту пару: женщина и девочка. Они стояли под лестницей, явно чувствуя себя не в своей тарелке, прячась от посторонних взглядов. И их глаза... Саша прекрасно помнил такие – когда на Шаре ещё не переломилась ситуация и с продовольствием были серьёзные проблемы, слишком часто приходилось ему видеть глаза голодных людей. И забыть такое вряд ли вообще удастся. Он решительно развернулся и подошёл к лестнице.
- Вы ждёте кого-то? У вас проблемы, я же вижу, не отрицайте! Помощь нужна?
- Пожалуйста, отойдите... Не привлекайте внимания! Охранник увидит и снова выгонит нас... Да уйдите же!
В голосе женщины слышалось отчаяние. Громов на секунду задумался и негромко произнёс:
- Я отправляюсь на Шару. Если не хотите голодать и прятаться под лестницами всю жизнь – идите за мной. Просто доверьтесь мне.
Саша повернулся и пошёл к кабине. Он не оборачивался и не ждал – если у этих двоих есть надежда на что-то ещё, то настаивать нет смысла. Если нет – они пойдут за ним сами. Выбирать им. Створка кабины ушла в сторону, он вошёл и повернулся лицом к двери. Посмотрел на голодающих и приложил палец к идентификатору на панели. Сейчас процессор опознает шарианца и даст добро на перемещение... Женщина под лестницей присела, ухватила в охапку девочку и пустилась к кабине бегом. Пискнул сигнал готовности к отправке... Громов задержал палец над сенсором старта и дождался, чтобы они вбежали внутрь. И придавил сенсор. Дверь кабины закрылась и погас свет. Когда снова стало светло, Саша посмотрел на своих спутниц. Те стояли, испуганно озираясь и обнимая друг дружку.
- Тут это... Как сказать? Гравитация сильнее, чем на Земле. Не пугайтесь...
Дверь отошла и он осторожно вывел женщину и девочку в ангар, там вынул из кармана коммуникатор и вызвал Ярова, врача их Первоградского медцентра.
- Док, я тут двух переселенцев привёз. Организуй, что там по регламенту... И в первую очередь – покормите их! Я продезинфицируюсь сам, позаботьтесь об этих двоих.
- Шеф, с дуба рухнул? Предупреждать надо! Стойте возле кабины и не смейте выходить! Все! Тебя тоже касается!
- Ой, да ладно тебе... Можно подумать, мы из тифозного барака.
- Вадимыч, стой, где стоишь. И из ангара – ни ногой! Сейчас Смит с кибером прибудут. Киб вас помоет, а Смит накормит. Всё!
Саша смотрел, как мокроволосые и переодетые в синтетическую одежду беженцы торопливо совали в рты ломти пиццы. Смит стоял рядом, с мешком земных тряпок в руке и громко сопел сломанным носом. Этот громадный чернокожий атлет был на Земле профессиональным боксёром, купался в роскоши и даже знать не знал и знать не желал ничего о Шаре. Однако карьера таких людей переменчива, да и пристрастие к наркотикам однажды привело Смита к жизни под мостом... А проблемы с полицией – на Шару. Здесь он постепенно отвык от кокса и героина, пристроился в Первоградской школе тренером, а чуть позже начал совмещать эту работу с занятиями ЛФК в медцентре. Именно там он познакомился с Зоей, помогая ей восстанавливать подвижность обмороженных и поражённых микозом конечностей.
- Сашья, док Йяроф сказаль: «Много кушать не давай, давай воду»...
- Смит, у тебя рука поднимется забрать у них пиццу?
- Ньет... Сашья, ти им скажьи... Рвота будьет.
- Пусть. Я уберу, если что.
Смит отрицательно помотал головой и глубоко вздохнул. Положил свою пудовую лапищу Саше на плечо и подтолкнул к выходу.
- Йя поза ботайюс... Ступай. Тьебя Фьёрум оджидает.
Слово «ступай» он произнёс с ударением на первую гласную... Громов благодарно кивнул и направился на выход. На стоянке у ангара было два шагохода – медцентровский и «пятёрка». Саша усмехнулся и забрался в кабину последнего – он знал, как лечатся глюки его процессора. В Шарополис он мог переместиться и из ангара, но планировал забежать домой – поесть, принять душ и переодеться.
Не добежав до дома, «пятёрка» захромала и встала. Саша тихо рассмеялся и прижал правую ладонь с расставленными пальцами к панели процессора. Потом левой оттянул средний палец и врезал доброго леща:
- Ать, зараза! А ну, хорош придуриваться!
Дисплей погас, мотор затих... Снова заурчал, панель осветилась и «пятёрка» послушно зарысила. Хромота волшебно исчезла.
Дома его встретила Дарья, дочь. Саша послал её на кухню, а сам отправился в душ – смывать дезраствор. Отмывшись и накинув лохматый халат, он прошлёпал босыми ногами на кухню, уселся к стойке и принялся поглощать нарезку с салатом. Дочь крутилась у плиты и щебетала что-то про своё, девичье. Вскоре по кухне поплыл терпкий аромат Тиримского кофе... Даша поставила две чашки на стойку и притулила свою круглую задницу на табурет напротив отца. Она смолкла, пригнувшись к чашке с напитком и замерла, втягивая ароматный пар ноздрями...
- Даш, ты б застегнулась. Я тебе папа, но как-то знаешь, ты у меня уже совсем большая девочка.
- Ой, прости, пап! – Даша застегнула разлетайку. – А знаешь, я сегодня была в лесу! Нас на сбор грибов возили – так классно!
- Много набрали?
- Дофигища! Я чё про лес-то? Там такую фигню забавную видела – не поверишь! Представь: три ксена, на полянке... Короче, там летяга, ну ты ж в курсе – тупая, как дура последняя, какого-то решила с ними в кошки-мышки поиграть, что ли...
Дочь замолкла и отхлебнула капельку кофе. Блаженно зажмурилась, проглотила и принялась запихивать в рот шоколадку, шелестя обёрткой.
- Так и что ксены, дочь?
- А! Да! Мням-ням... Крыса эта, летяга, по земле прыг-прыг... Ксен её цап! Та – дёру и на кедр.
- Даш, санночка, мне на Форум...
- Короче! Один ксен за ней полез, второй – на соседнее дерево, а третий – на земле остался. Летяга с кедра прыг! Там второй котяра... Она в полёт и к земле. Третий ксен – бац! – и сшиб её на лету! Представь: коты явно согласованно действовали! Умные, паразиты... Тот, который крысу схапал, подождал дружков, те с кедров слезли и все втроём спокойно так её счавкали.
- Дашунь, собственно, это нормально. Им свойственно охотиться группой.
- Да?! А им свойственно показывать друг другу кусочки добычи перед тем, как в рот засунуть? Пап, они будто спрашивали у старшего – типа это можно есть? А тот возьмёт, посмотрит и возвращает! Ты такое видел? А ещё он у одного забрал что-то несъедобное и выкинул! Вот!
- Ох ты... Надо у зоологов поинтересоваться... Ладно, роднулька, мне бежать надо. Спасибо за обед.
- Ага, па, пока!
- Пока!
Саша оделся в комнате, посмотрелся в зеркало, прикинул время... И решил бежать в Шарополис на «пятёрке». Как заставить шагоход бегать быстрее положенного – он тоже знал.
***В гараже Форума Саша попросил поменять у «пятёрки» криобаллоны: псевдомышцы машины от стремительного галопа перегревались и процессор всю дорогу принудительно охлаждал углекислотой гидравлическую жидкость. Механик подозрительно посмотрел на чумного завсектора и пошёл за тестером, а Саша поспешил в собрание.
Ничего общего с земным заседанием Шарийский Форум не имел: народ собирался по принципу «кто нужен» и обсуждали вопросы совершенно неформально, зачастую решая проблемы планетарного масштаба. Пока Громов пробрался к свободному стулу, обсуждение Муррского животноводческого комплекса уже подошло к концу. Коров в предгорьях решили не разводить, но овцеводство вполне могло там и пойти. Милано, завсектора с архипелага Зига, увидев Громова, принялся со всем своим темпераментом привлекать внимание к опоздавшему, а потом просто прикрикнул:
- Тише! Громов вернулся! Саша, садись, рассказывай – что там москвичам надо было?
По-русски Милано говорил свободно, лишь небольшой мягкий акцент выдавал, что этот язык для него неродной. Громов угнездился между Светланой и тиримским шефом, Кито. Потрепал по руке жену, кивнул японцу и заговорил в наступившей тишине:
- Да что им надо... Жрать им надо!
- Нет, это понятно, – Милано так и стоял – стоя ему удобнее жестикулировать, без чего разговор у него не вяжется, – зачем они настаивали на встрече?
- Да там... Джованни, там вся та же волынка, что и прежде: хотят повязать нас в денежную систему.
- Конечно хотят, – подал голос Кито, – как не хотеть?..
- Друзья, погодите, – Варя Корнилова поднялась с места и подняла ладони с растопыренными пальцами, – поясните мне. Чем их не устраивает система массового обмена? Зачем всё усложнять? Ну что? Да! Я не очень грамотная, ни для кого это не новость. Но, поскольку я на Форуме, давайте всё-таки проясним этот вопрос, он всем интересен и все должны понимать... Я вот – не понимаю!
В собрании поднялся шум, свойственный любой куче народа, что-то обсуждающей. Светлана, лучше понимавшая проблему Корниловой, встала и хлопнула в ладоши, привлекая внимание и призывая к тишине.
- Варвара, я попробую сказать простыми словами, не вдаваясь в подробности. Обстановка, сложившаяся исторически, такова: Москва дольше всех не выходила из проекта, участие России оказалось наибольшим. В то время как ЕС, Штаты, Китай и другие участники Шарийской программы сдулись из-за запрета на недроразработки, Россия официально не закрывала проект и даже посылала сюда людей и ресурсы. Потом поставки прекратились и тем не менее Москва не заявляла о выходе из проекта! Уж не знаю почему... То ли хитрили, то ли просто забыли это сделать, то ли своеобычная наша русская Лень-Матушка. Теперь это уже неважно. Однако это привело к тому, что теперь у Москвы монопольное право на торговлю с Шарой. Любая страна Земли может купить наши продукты, но – через Москву. В России пользуются этим: заказывают для нас киберов, машины и прочие топливные элементы в Китае, в Штатах, в Японии. Где угодно! Но расчёты на Земле ведутся, условно говоря, деньгами, а мы в эту схему не входим. Москвичам неудобно, они хотят, чтоб мы им обеспечивали не только сытость, но и комфорт во взаиморасчётах. Да-да, та самая Лень-Матушка! Вместо того чтоб нагибаться под вымя, это теля просит корову перевернуться.
В собрании раздался дружный смех, Милано упал на стул и зашёлся едва не в истерике. Корнилова усмехнулась:
- Как в том анекдоте – «держись за сиськи, я попрыгаю», так, что ли?
Джованни, переведя дух, вскочил, едва не опрокинув стул и бешено замахал руками.
- Варя, Варя, тут дело не в русском менталитете. Точнее – не только в нём. Земные бюрократы и плутократы прекрасно понимают, что если втянут в свои игры неопытного игрока, то легко смогут опутать его – нас, Варя – сетью кредитных, долговых, процентных и прочих удавок. И в результате мы будем кормить их и оставаться перед ними в долгу. И долг будет постоянно увеличиваться! Вспомните, как Китай пытался привлечь нас к выплате процентов за использование их оборудования, поставленного ещё на стадии первичного десанта. И если бы Романыч не отрезал тогда и пошёл у них на поводу – голову даю на отсечение, половина Шары уже разговаривала бы по-китайски! А японцы – Кито, прости – по сей день требуют вернуть им атмосферный завод, работавший на Тириме. И каждый год начисляют там какие-то проценты и прочее, несмотря на то, что им давным-давно предложено самим забрать его к чёртовой бабушке.
Корнилова смотрела на Милано и хлопала глазами. Недоумению её не было предела: в нормальной, не забитой всякой чушью, голове такие вещи просто не укладывались...
- Ваня, так они же сами бросили своё оборудование тут... И китайцы, и японцы. И русские! Привезли и бросили! Не, друзья, интересно получается! – Корнилова обвела собрание недоумённым взглядом. – А горное оборудование, брошенное в космосе после распила Реперты – за него с кого проценты спрашивают?
Громов поднялся и хлопнул в ладоши. Жестом попросил всех сесть и успокоиться. И сказал:
- Я настоял в Москве на продолжении сотрудничества на наших условиях. Попытки шантажировать – пресёк. И... Я привёз двоих беженцев, мать и девочку. Не знаю ничего об их квалификации, скорее всего – нулевая. Но людям надо помочь! Адаптацию они пройдут в Первограде, а после... Где у нас женщин не хватает? Тирим? Грозилия? Милано, не подскакивай, есть места с куда как менее благополучной демографической обстановкой.
Светлана не захотела телепортироваться и пришла с мужем к шагоходу; Громов же, не желавший бросать строптивую многоножку, не возражал. Возле «пятёрки» Сашу дожидался механик.
- Вадимыч, я гидравлику перезалил, жидкость коксоваться начала. Углекислоту заправил, но ты не варварствуй – давай без фанатизма! Насос скоро крякнет с такими темпами, имей совесть... Энергоблок пока в порядке, мотор у гидростанции тоже, а вот с глюками что-то опять обострилось.
- Что предлагаешь?
- Ничего. Не бегай слишком быстро, и всё... Тем более, – механик мотнул головой в сторону Светы, – с пассажиром.
- Хорошо, Луи, не буду, – Громов пожал механику руку, – спасибо!
- Я не Луи, – усмехнулся тот, – это комбез сменщика, я свой гидравликой облил. Меня Василием зовут!
- Спасибо, Вась, – Саша широко улыбнулся, – до свиданья!
- Ага, счастливо...
Громовы загрузились в кабину многоножки, Саша пустил мотор. Шагоход поднялся с пола и переступил с ноги на ногу, тестируя псевдомышцы. Вадимыч вручную вывел машину из гаража и пошёл неспешно по Третьему Радиусу Шарополиса, на юг, в сторону Первограда. Света задумчиво смотрела в сторону и покусывала губы, лицо её было слегка хмурым. Саша периодически поглядывал на жену, но молчал – двигаться по густонаселённому городу следовало очень внимательно, «пятёрка» с двумя пассажирами весит почти полтонны. Выйдя на окраину и убедившись в отсутствии помех движению, он задал автопилоту вектор и скорость движения. Теперь можно было и поговорить – машина не сможет никого побеспокоить.
- Света, что тебя тревожит?
- Саш, спроси у Хосе, где он ксенокотов брал.
- Что-то часто мне про этих кыс напоминают... Проблемы?
Света повернулась к мужу и шмыгнула носом. Эта её милая привычка всегда забавляла Сашу, но он также знал, что это говорит о некотором беспокойстве супруги. Поэтому он вопросительно поднял бровь и сделал ободряющий жест – типа говори.
- Громов, эти милые животинки ведут себя как-то странно. Ты не в курсе, у тебя своих хлопот полон рот. Но... Как бы проблем нет пока, но что-то вот мне подсказывает, что что-то назревает.
- Светка, не крути хвостом. Даша говорила про почти разумное поведение ксенов на охоте – это как-то связано с твоими... Тревогами?
- Да. Пилот флаера нашёл деревню.
- Чего?!
- Кого. Ксенокошек. Он не понял ничего – просто поделился забавным, как ему показалось, снимком. А мы с Зоей внимательно изучили этот снимок... Это деревня, Громов. Ксены построили группу хижин и, кажется, ведут социумоподобный образ жизни... Примитивный, на уровне первобытной общины.
- Час от часу не легче... Я Веласкеса наизнанку выверну! Этого ещё не хватало.
«Пятёрка» бойко рысила среди полей. Громовы, думая каждый о своём, разглядывали колосящиеся просторы... Санна, клонящаяся к закату, заливала мир багрянцем, придавая сюрреальных красок и без того причудливым картинам пейзажей Новоазии. Мерное урчание мотора убаюкивало, лёгкое покачивание корпуса шагохода добавляло приятного умиротворения. Светлана протянула руку и взяла мужа за пальцы. Саша улыбнулся и поднёс к губам её ладонь.
- До ночи не успеем домой, – Света погладила Сашины волосы и подмигнула, – предупреди Дашку, пусть за Лёхой присмотрит. А то этот обалдуй опять всю ночь будет в твоём компьютере земные киношки смотреть...
- Да пусть смотрит. Там ничего такого нет же, а историю знать никому не вредно...
- Смотря какую.
- Ой, да ладно. Он уже не ребёнок, если и увидит пару сисек – ничего страшного не произойдёт.
Светлана тихонько рассмеялась и выдала мужу лёгкий подзатыльник.
- Балда ты! Я же не про сиськи-письки переживаю, там у тебя военные картины – чёрт его знает, на какие мысли его наведут все эти ужасы.
Они помолчали. Шагоход пару раз запнулся и снова ровно зарысил прямо по пастбищу, ловко лавируя между группами коров – движение по прямой линии наиболее рационально, но рогатым тушам на это начхать.
- Где заночуем, солнышко?
- Эм-м-м... Тут неподалёку пастушья сторожка есть, но там нас не ждут, неудобно...
- Так-то тепло. Можно и под небом залечь. Костерок развести...
- Звучит заманчиво. Саш, мы через Бушкрик будем пробегать?
- Да.
- Давай там остановимся? Ручей. Кустики... Дрова для костра.
- Искупаемся...
- Голышом...
- Принято!
***Громов не стал вызывать Веласкеса в контору – незачем привлекать административный ресурс по мелочам, да и диалог на свинокомплексе мог бы получиться неформальнее. Саша проверил утренние сводки и рапорта, отдал необходимые распоряжения, похвалил старательных и попенял нерадивым. Убедившись, что все подразделения сектора работают в штатном режиме, он вызвал себе «страуса» — новомодный двуногий шагоход, разработанный в мастерских Голливуда для съёмок очередного безмозглого кино. Эти бесполезные машинки так и пылились бы в закромах киноиндустриального гиганта, если бы некий Бенджамин Кассель не рискнул предложить их своему дальнему родственнику, гражданину Шары. Таким вот странным образом, купленные за бесценок «страусы» и были проданы сначала в Одессу, потом в Санкт-Петербург, а уж оттуда – на Шару. Справедливости ради надо сказать, что Лев Кошкин не сильно-то и уговаривал Форум брать двуножки – форумчанам «страусы» приглянулись сразу, а бросовая цена (два с третью к одному по массе) решила вопрос их приобретения... «Страус» представлял собой конструкцию вроде качелей: висящее на двух растяжках сиденье между двух длинных ног, приводимых в движение традиционными псевдомышцами. Гидростанция и энергоблок располагались в нижней части сиденья, под водителем; с растяжек на гибких стебельках опущены два своеобразных джойстика управления. А бутафорскую броню и оружие сняли ещё в Америке...
Громов опустился в сиденье «страуса», пристегнулся ремнём, взял в руки наконечники стебельков и запустил мотор. «Страус» вздрогнул, разогнул колени, подняв водителя на метр над поверхностью и переступил с ноги на ногу. Саша резко пришпорил бегуна и тот трёхметровыми прыжками припустил в сторону свинофермы Хосе, царапнув петролит площадки титановыми когтями. Выбежав за пределы жилого места, Громов добавил ход и чумная двуножка, вдвое участив амплитуду, рванула с бешеной скоростью, делая прыжки по семь-восемь метров. Только клочья земли вылетали из-под ног, вырванные грунтозацепами. Метров за сто от фермы Громов выключил форсаж и «страус» стал замедляться, уменьшая частоту и длину шагов, переходя на трусцу, а затем и на прогулочный шаг. Веласкес приветственно махал рукой, стоя рядом с двухсоткилограммовой хавроньей и почёсывая ей ухо. Подойдя поближе, Саша остановил своего бегуна и выключил мотор. Ноги согнулись в коленях и сиденье опустилось. Он отстегнул ремень и направился к мексиканцу, приветствуя его знаком victory.
- Что привело такого большого человека в свинарник? Или привес и приплод неудовлетворительны?
- Хрюшки твои, Хосе, радуют, врать не буду... Разговор про других твоих питомцев будет. Пройдёмся или присядем?..
- Пройдёмся.
Веласкес дёрнул свинью за ухо напоследок, та довольно хрюкнула и направилась к стожку свежей травы, приготовленному заботливым хозяином.
- Хосе, не буду тянуть кота за хвост... Расскажи-ка мне про ксенокошек, будь добр.
- Хищные, млекопитающие, теплокровные...
- Хосе, я серьёзно.
- Ну что? Что рассказать? Где я их наловил? Не скажу, прости.
- Они разумны?
Мексиканец глубоко вздохнул и лицо его приняло задумчивое выражение.
- Не настолько, чтобы это создавало проблемы. Какой-то примитивный общественный строй им свойственен, но называть это разумной деятельностью...
- Хосе, они построили деревню.
Веласкес хлопнул ладонями по бёдрам и посмотрел на Громова с просительным видом, словно тот сказал какую-то бестактность.
- Саша... Это очень умные стайные животные. Не более! Возможно, перемещение из родного мира на Шару, шок от смены среды, подтолкнуло их развитие... Но даже если они и станут в перспективе разумными – на это потребуются миллионы лет! Пойми, эти мурки неопасны людям. Они полезны! Они оберегают ваши урожаи зерновых от птиц и грызунов.
- Хосе, я понимаю, что мурки, как ты их называешь, до сих пор приносили пользу как шарианам, так и Шаре. Мне просто надо быть уверенным, что они не создадут нам проблем и впредь. Я отлично помню, как ксенокошки терпеливо и методично уничтожали крыс, которые приехали на планету с лабораторным оборудованием, сбежали и расплодились... И раньше с ними не было проблем. Но раньше они и деревень не строили!
- Ну, раньше они и домов не видели!.. Саша, пусть строят. Пожалуйста... Вам нужно привезти сюда летучих мышей – они будут регулировать популяцию насекомых и у мурок будет кормовая база. На родине они охотятся именно на летучих теплокровных, поэтому и гоняют летяг – это их самая желанная добыча!
- Ладно, – Громов махнул рукой, – а кистепёрок ты оттуда же притащил? Из того же мира?
- Нет! – Хосе замотал головой, словно Саша сморозил глупость. – Нет, рыбы с другой планеты. Просто они травоядные и на родине живут в малокислородной атмосфере... То, что они адаптировались на Шаре – просто чудо. Я почти не надеялся, что они приживутся.
Мужчины остановились у жилого модуля, привезённого по просьбе Веласкеса. Немного помолчали. Громов посмотрел на коммуникатор – пора было возвращаться к работе...
- Скажи, Хосе... А с твоей планеты тут есть существа?
- Да. Насекомые. У нас на планете очень много цветов... Очень много. Все насекомые запасаются на зиму мёдом. Кроме хищных...
- Ты хищных не привёз, надеюсь?
- Почему? Привёз! Только пауки вымерли... Хорошо, что ваши птицы кушают наших медоносов. Но летучих мышей всё-таки завезите.
- Посмотрим. Ладно, Хосе, пойду я – работать надо!
- Пока, Саша!
- Пока!
Мужчины с хлопком пожали друг другу руки и Громов поспешил к «страусу». Уже двигаясь в сторону конторы, Саша задумчиво бормотал под нос:
- Насекомые... Медоносы... Ты-то сам – не насекомое ли, Хосе?..
***Дома Громова ждали заплаканные жена и дочь, и сын, мечущийся между ними. Он попытался выяснить причину рёва, Светлана даже попыталась что-то рассказать, но снова заревела и убежала в спальню. Лёша ничего пояснить не смог и просто выгнал с кухни сестру, не попадающую зажигалкой в конфорку. Даша ушла рыдать к маме, а Саша с сыном принялись за готовку: Лёша чистил и строгал овощи, отец резал на кусочки баранину. Когда рагу было готово, Саша позвал немного успокоившихся дам и семья с горем пополам поужинала. Весь вечер за столом царила тишина вместо обычного обсуждения дневных событий... После чая Лёша сам принялся за мытьё посуды, Даша пошла погулять немного, а Светлану Саша увёл в спальню, уложил и укрыл пледом. Он немного посидел с женой, погладил по волосам и даже рассказал стишок про Плаксу Риту, который читал детям, когда те плакали. Света слабо улыбнулась и благодарно погладила Сашу по руке...
Утром Громов связался с Симбирцевым и попросил подменить в конторе. Виктор поскрипел, но согласился, а сам Саша решил всё-таки выяснить причину вчерашнего плача двух Ярославен. Накормив завтраком детей, он вытурил их на занятия, а сам принялся осторожно расспрашивать Свету. Та, уже успокоившаяся, сперва неохотно, но всё-таки принялась за рассказ.
- Саш, мы с Дашей решили побывать в деревне ксенокошек. Я хотела уточнить у Эль-Мехди координаты места съёмки, но он объяснил только примерно, не фиксировал он... Даша совместила снимок с картой в компьютере, нашли, в общем, мы это место. Флаера свободного не было, мы на «двойке» отправились пешком. Ну, задали ей координаты, всё как положено... Дошли до болот... Не Удивительные болота, а те, знаешь, в сторону Переплюйки? Вот... Речку-то ещё с горем пополам форсировали, а к месту уже не подойти – у «двойки» ноги проваливаются. Пошли на своих двоих с Дашкой. А координаты-то только в процессоре, мы навигатор взять не дотумкали... Ну и блукали там наугад. Короче, нашли мы этот островок... Не островок там даже, а как бы скопление кочек посреди трясины. Там деревья, трава – нормально в общем. Но нам-то туда как пробраться? Страшно же, вдруг засосёт? Решили мы с дочей жерди найти, чтоб как в кино – впереди дно пробовать, дорогу искать. Пока по лесочку там шарахались, Дашка типа тропку увидела; пошли мы по этой дорожке... Там через кусты, деревья молодые... Но явно видно, что место хоженое, трава вытоптана! В общем, вышли к болоту с другой стороны. А там – как бы сказать... Наверное, там место повыше и кочки цепью идут, прям к островку тому. Вот мы с дочей, как две цапли и пошли туда... Пришли, а там – вот реально! – хатки. Такие смешные домики из палочек, веточек, травы сухой... Встали и смотрим. А сзади рычание такое – ну знаешь же, как ксены урчат? Только тут прямо такое... Угрожающее! Мы обернулись, а там коты стоят. Морды сердитые, уши прижали, когти выпустили, хвостами дрыгают, по траве бьют. И урчат, Саш, так грозно! Я испугалась, Дашку в охапку сгребла, к себе прижала, чтоб прикрыть её – чёрт их знает, что там у них на уме?! А сзади шумок какой-то, я оглянулась... Ой, не могу...
Светлана принялась утирать с лица слёзы платочком. Немного похлюпала носом, но продолжила:
- Там, Саш, из хаток кошки выходить стали. Выходят и встают у норок этих – ну, где вход, дверей-то нету... Стоят каждая у своей хатки и глядят на нас. И вот стоим так все, замерли и вот, Саш, я не знаю, что делать, и такое чувство, что и они не знают! Нас с Дашкой двое, в руках ничего нет... А их куча целая, окружили и урчат! А тут тишина, аж звенит, болото это дурацкое и – ур-р-р!!! Страшно, хоть плачь! Я Дашку к себе прижимаю, та дрожит, всхлипывает уже... Сама чувствую – сейчас зареву. Вдруг кошка одна в хатку зашла и выносит котёнка. В зубах, за шкирку, как простая кошка. Котёнок пищит, вырывается... А она его к нам тащит. Подошла, встала совсем рядом и положила его на землю. И смотрит на меня. Я не знаю, что на меня нашло... Дашку отпустила, котёнка подняла, на ладонь положила, второй глажу, а сама на кошку смотрю. Коты урчать перестали, тишина, аж в ушах кровь слышно. Котёнок пищать перестал, носом в руку мне тычется... А кошка подошла, смотрела-смотрела на меня, прямо в глаза, а потом обняла за ногу, прижалась и замурлыкала. Как я заревела! Дашка тоже в рёв, присела, кошку эту гладит, а коты подошли и давай об нас тереться! Сашка, я там чуть не померла... Они ж на нас как на вражин смотрели, готовы были насмерть за своих кошек и котяток стоять! А потом...
Света расплакалась и замолчала. Саша обнял её, прижал к себе и долго-долго гладил по волосам... И думал о том, что непременно закажет с Земли летучих мышей. Обязательно закажет.
***Вой и грохот разносился над западной окраиной Первограда, где строилось третье кольцо. Собственно, рабочий день уже закончился, но стройплощадку покинули только кибворкеры, направленные диспетчером на другие, круглосуточные объекты. А в небо поднимались клубы пыли; оглушительный металлический лязг и вопли людей чередовались, будоража воздух и пугая птиц в ближайших зарослях кустарника. Происходящее на дне котлована противоречило здравому смыслу и люди, собравшиеся на краях этой ямищи, прекрасно отдавали себе в этом отчёт... И чхать хотели на здравый смысл.
Люди всегда остаются людьми – со всеми их слабостями и недостатками. И ни голод, ни бедность, ни смертельно враждебная среда не способны их изменить. Люди становятся злее, циничнее, сильнее, но остаются сами собой. И происходящее служило нагляднейшей иллюстрацией к тому... Ни дефицит энергоресурсов, ни недостаток машин, ни усталость – ничто не имело сейчас никакого значения! Группы зрителей, презрев риск травматизма, сидели, стояли, скакали, словно макаки на краях котлована, наблюдая за чем-то, творящимся внизу. Раздался гром очередного удара металла по металлу и наблюдатели, умолкнув, совершенно синхронно повернули головы, провожая взглядами взлетающую из ямы ярко-красную стальную бочку. Она, достигнув апогея, пошла вниз и грохнулась позади болельщиков.
- Твою мать! – раздалось с места падения окаянной тары. – Нога-а-а!!!
Трибуны оживились, перевели дыхание и принялись скандировать:
- Но-га! Но-га! Но-га!!!
- Др-р-ры-м-м-м... – послышалось обиженное ворчание откатившейся бочки.
Двое мужиков проворно притащили «мяч» из аута и, раскачав, швырнули вниз. Один из них оступился и, раскорячившись на лету, словно парализованная летяга, спикировал под откос, где и врезался сопаткой в рыхлый грунт, вызвав падением облако пыли и восторженный рёв трибун... Спустя полминуты из пыльного клуба поднялась «парализованная летяга», выковырнула изо рта ком грязи и звучно высморкалась. Потом пару раз зычно чихнула и произнесла:
- Факин айрон!
И почему-то потёрла зад, хоть и приземлилась на перед...
По дну котлована к бедолаге устремились шесть «страусов». Тот вскарабкался по стене, насколько позволяла обстановка и прижался к ней, стараясь минимизировать своё присутствие... Игроки подхватили «мяч» и продолжили футболить эту пустую стальную двухсотлитровую бочку по импровизированному полю. Кто-то сверху опустил конец длинного текстильного стропа и посторонний, ухватившийся за петлю, был, наконец, эвакуирован.
- Го-о-ол!!! – заорали болельщики, аплодируя и подскакивая от азарта...
Двуногая машина, помеченная чёрной краской, откатила пропущенный «мяч» от стены котлована и мощным пинком – бам-м-м!!! – послала бочку к центру игрового поля. Два игрока, помеченных жёлтым, устремились к летящей и гудящей горловиной железине, но один из них угодил ногой в приямок и едва не грохнулся. Гирокомпас удержал «страуса» в вертикальном положении, но темп был потерян, а с противоположной стороны уже мчались двое чёрных соперников... Оставшийся в игре жёлтый успел к «мячу» первым и даже смог отпасовать снаряд (бом-м-м!!!) оступившемуся, но один из нападающих перехватил пас, подкинул бочку кверху и мощнейшим ударом (бум-м-м!!!) отправил её в сторону стены противника. Однако жёлтый защитник не зевал: сделав сальто через верхнюю балку, к которой крепятся ноги «страуса», он со всей дури шибанул «мяч» пяточным грунтозацепом. Боп!!! Титановый коготь пробил стенку изрядно измятой бочки и игрок, приземлившись на прилипший к ноге снаряд, едва не упал. Трибуны взорвались мощным ором: «Штрафно-о-ой!!!» Часть болельщиков принялись спорить, вспыхнула и погасла пара лёгких потасовок... На поле выскочило с полдюжины добровольных арбитров, они носились туда-сюда, орали, спорили; двое подрались, расшибая друг другу носы, а остальные принялись снимать бочку с ноги жёлтого защитника. Псевдомышца на конечности «страуса» немного пострадала, начала сочиться гидравлическая жидкость. Драчуны, утерев друг другу рожи, прытко сбегали за бандажом, вернулись и замотали лытку пострадавшему. Пока шла эта операция, свободные судьи надавали по ушам пилоту одного из жёлтых нападающих, несогласному со «штрафным», установив, таким образом, на поле порядок. Трибуны оживлённо загалдели в ожидании феерического момента – пробивания «штрафного»... Несколько неосторожных болельщиков свалились в котлован, гладя боками и задами крутые обрывы стен. Судьи помогли им подняться и все, кроме игроков, поспешили покинуть игровое поле. Жёлтый защитник встал на оборону своей стены, чёрный нападающий отошёл малость от установленной в нужном месте бочки... Остальные четверо отошли к краям котлована. Разбег! Удар! Бам-м-м!!! «Мяч», воя уже двумя дырами, словно реактивный снаряд, полетел прямо в защитника и сшиб его с ног! Бочка, весящая на Земле 27 килограмм (и 40 на Шаре), попала в самый край верхней балки сорвавшегося с места «страуса», срикошетила и, закрутившись вокруг поперечной оси, с глухим стуком врезалась в стену... Процессор жёлтого игрока не успел отработать резко изменившиеся сигналы с гирокомпаса и болельщики стали свидетелями не только великолепно исполненного «штрафного», но и редчайшего случая падения «страуса». Восторгу трибун не было предела! Даже «жёлтые» болельщики орали и свистели от избытка чувств: увидеть сбитый с ног шагоход – это ж нечто небывалое! Кому рассказать – за вруна примут!
Меж тем в котловане стемнело, Санна склонилась к закату, публика начала расходиться. Игроки погнали «страусов» на мойку; зрители кто пешком, кто на временно проложенном вакуумметро, кто на попутных шагоходах покидали стройплощадку. Их ждали бары, домашние кухни... Заслуженный отдых после честного недельного труда. А кого и ночные смены – как и везде, на Шаре были и тревожные службы, и непрерывно работающие производства.
Громов-младший шагал от метро к дому, размышляя о степени нагоняя, предстоящего за самовольную отлучку. Но пропустить страус-футбол? Это немыслимо!!! Сам Лёша никогда не управлял «страусом», но, как и любой пацан его лет, просто мечтал хотя бы попробовать... Отец позволял ему небыстро погулять на шестиножке, как-то раз даже прокатил на лёгком флаере – они на Удивительные болота летали, там расплодились жуки-плавунцы и па сам делал оценку экосистемы. Нормальные кошки на болотах не живут, а ксены не едят плавунцов, вот он и выяснял на месте, какую рыбу или птицу имеет смысл заселить в Удивилки. Сокращая путь через городскую плантацию салата и прочей кухонной зелени, Лёша с досадой думал о том, что ещё нескоро, ой как нескоро ему дадут допуск к транспорту, а потому так пока и придётся опаздывать с карьера на ужин и получать головомойки от матери...
Против ожидания, дома было всё спокойно и никто не попенял парню за позднее возвращение. Мать кивнула и махнула рукой в сторону кухни; сестра, выглянув из-за простенка, подмигнула и скрылась из виду, а отец, сидящий на кухне с коммуникатором в руке, жестом попросил не шуметь.
- Фрида, ну зачем вам гумус в Пеклонии? Его там ветром снесёт в пустыню. Фрида, послушай... Земледелие на Грозилии возможно, но лишь в отдалённой перспективе, сейчас оно слишком затратно. Да. Ну да! Милая... Ну не милая, хорошо. Пойми, это на побережье – там вода и климат мягче. А кокосовым пальмам гумус не нужен. Им достаточно песка... Да, родная, песка там полно! Чт... Фри... – Громов помолчал, слушая собеседницу, – а про цунами не забыла? Угу... Первое же цунами смоет всё. Фрида, хорошая моя... Ну не моя. Но хорошая! Ну... Нет! Хоть в карманах таскай. Бери на фабрике и таскай.
Саша смотрел на ужинающего Лёшу и обречённо выслушивал темпераментные вопли собеседницы. Взгляды отца и сына встретились и старший жестом попросил налить чаю и ему тоже. Младший, дожевав отбивную, поднялся и налил чай обоим. Подвинул отцу его кружку и, доклевав из миски остатки салата, отпил первый глоточек ароматного, терпкого напитка.
- Фрида, а тебе не приходило в голову, что на Грозилии практически не было растительности и до начала колонизации планеты? Нет? А теперь подумай: а почему не было? Везде была, леса и рощи росли, все болота сплошняком... И на Новоазии, и на Тириме, и на Зиге – везде! Только не на Грозилии. Там, у вас, кроме пеклонийских сланцеедов вообще почти никакой живности не было. Угу. Жук-песчанка, да. Они там как? Привет передают? Спасибо. Так вот, милая и хорошая моя Фриданька, если и пытаться что-то у вас выращивать... Хоть цветочки, да, хоть травки чуть-чуть... То! Только и исключительно в тех местах, где что-то росло до нашего с тобой рождения и появления на Шаре. Уразумела? Вот и умничка. — Громов улыбнулся, подмигнул сыну и отпил чаю. — Хорошо, передам. И тебе привет от Светы и ребят! До свиданья, Фриданька.
Саша отложил коммуникатор и, глотнув чаю, пробормотал:
- Эта Нильсдоттир мёртвого доконает... Как тебе сегодняшний матч?
Лёша, которому мать строго-настрого запрещала ходить на эти безумные зрелища, чуть не поперхнулся чаем.
- Па, я...
- Я напрямую, с камеры Дерека смотрел, чёрного защитника. Супер!
Громов-младший широко улыбнулся и кивнул, показав отцу вытянутый вверх большой палец...
***Форум из-за ультиматума Москвы собирать не стали – обошлись рассылкой всем заведующим по сети. Опасной ситуация не была, но некоторые неприятные последствия ожидались уже в ближайшее время: из-за введения жёстких энергетических ограничений пришлось сворачивать массу перспективных и уже начатых программ. Громову же, помимо всего прочего, пришлось отказаться от планов по расселению на Шаре летучих мышей, что грозило голодом и сокращением популяции ксенокошкам. Его не настолько расстроила перспектива отказа от спутниковой связи и навигации – это сильно усложняло работу, но не было критичным, а вот экологический баланс, всё ещё очень хрупкий и неустойчивый, оказался под угрозой. Спутники послужат какое-то время, постепенно выйдут из строя и Шара вернётся к обычной радиосвязи, не привыкать, как говорится. Голод планете не грозит – продуктов в избытке, поскольку поставки на Землю прекращены с момента получения ультиматума. Полностью прекращены. Но прикармливать популяцию ксенов людской едой – не вариант... И как ни ограничивай энергопотребление, топливные элементы всё равно кончатся, а переход на полностью ручной труд, на уровень ХIХ века Земли... Возможен, но крайне нежелателен. Часть колонистов потребует вернуть их на Землю, оставшимся же придётся несладко...
Громов размышлял обо всех этих проблемах, сидя в конторе, закрыв изнутри дверь с надписью «Шэф» на шпингалет. Ему не хотелось сейчас никого видеть, да и все сводки один чёрт поступали на монитор... Да, связь пока что есть. Старые радиоСУ тоже никуда не делись и запустить ретрансляторы – дело суток – двух. Качество, конечно же, снизится заметно, но это не смертельно. Часть оборудования и некоторые предприятия придётся законсервировать, часть – по возможности запитать альтернативно, от ветряков и СБ. Запасы метана громадны, при разумном потреблении их хватит на годы... Шара не пропадёт, это однозначно! Выжили в смертельно опасной среде, выживем и в нормальной – голод не грозит, крыша над головой есть. Без киберов и транспорта придётся несладко, но пока флаеры на крыле – нужно эвакуировать людей из труднодоступных мест в обжитые районы и тогда проблема транспорта перестанет быть проблемой.
Александр Вадимович Громов больше переживал не за выживание Шары, а за поиск альтернативных поставщиков. Да, в Москве он блефовал, но подспудно рассматривал и такой вариант развития событий... Сейчас Москва пытается вывернуть ему руки, проверяет на прочность. Инерция их бюрократии настолько велика, что они готовы пожертвовать даже весьма относительным благополучием своих граждан, лишь бы настоять на своём. Но поддаться в этой игре означало переход de facto под юрисдикцию и управление Земли, а вот этого допускать не стоило ни под каким соусом!
Громов глубоко вздохнул и попросил диспетчера послать шагоход за Веласкесом. Спустя всего пару минут в коридоре послышались шаги и в дверь постучали. Саша удивился: Хосе не мог столь быстро примчаться с фермы, шагоход и туда-то ещё не добежал! И пошёл открывать. За дверью стояла молодая и очень привлекательная особа; она смотрела на рослого Громова снизу вверх и почему-то улыбалась. Саша освободил проход и жестом пригласил незнакомку войти. Та впорхнула в кабинет и, подпрыгнув, повисла ему на шею, целуя и бормоча слова благодарности... Не сразу, ой как не сразу Громов понял, что это его протеже, привезённая им из Домодедово! Он аккуратно снял с себя посетительницу и усадил на стул, сам устроился у стола и принялся сосредоточенно изображать страшную занятость... Его смущала такая непосредственность, ему было неловко просить оставит его в покое, но и выслушивать вот такой шквал восторженного лепета не сильно хотелось. Спас положение Веласкес: по счастью, он был в городе и поспешил в контору, получив сообщение от диспетчера. Завидев стоящего в дверях мексиканца, Громов сделал встревоженное выражение лица, порывисто встал, сбивчиво извинился перед визитёршей и выставил её прочь. Впустив Хосе, тут же снова запер дверь и перевёл дух...
- Зачем звал, Саша?
- Садись, Хосе. Разговор долгий будет.
Вадимыч вперился взглядом в монитор, не зная, с чего начать. Открыл и свернул пару иконок, перенёс их с угла в угол и посмотрел на Веласкеса.
- Саша, ты про летучих мышей не забыл?
- Нет. Но... Про ультиматум Москвы в курсе?
Хосе на минуту замолчал, задумчиво посмотрел в пол, потом поднял взгляд и ответил коротко:
- Да.
- Давай начистоту. Прогибаться под земных бездельников мы не собираемся. Нельзя позволять им хозяйничать на Шаре! Нам нужно или развивать свою промышленность, или искать других партнёров, или привыкать жить без прелестей технологического мира. Первое – нереально, третье – нежелательно. Поэтому вопрос: с твоим миром партнёрство возможно?
- Да. Но оно Шаре не поможет. Мы не технологическая раса. Не спрашивай! – Хосе поднял ладонь, отсекая незаданный вопрос.
Громов выдохнул, тихо кивнул и задал совсем другой:
- С летучими мышами-то хоть сможете помочь?.. Ксены же не виноваты в этой нашей сваре с Землёй.
Мексиканец пожал плечами, словно не знал, что сказать.
- Саша, а нельзя наладить альтернативные поставки с Земли? Минуя Москву?
- Вряд ли... У частников нет доступа к телепортам, нет большегрузных судов. А доставка малотоннажниками очень непродуктивна. Да и долго это – лететь через космос! А на государственном уровне с Москвой никто не станет ссориться – себе дороже...
- Мы можем устроить на Земле своё, независимое торговое представительство? В Китае, например.
- Уже пробовали. И в Китае, и в Америке. Они быстро отказались: мы не стали принимать в качестве оплаты фантики и придуманные активы, а они не почувствовали шанса на быстрое обогащение при массовом обмене. Именно согласие Москвы на массообмен и сделало её монополию нерушимой. Хосе, тот мир, где ты остался должен за киберов и топливные элементы...
- Саша, с ними будет очень трудно разговаривать. Но давай попробуем.
***Уже четвёртые сутки на орбите планеты III-хси’аР, в орбитальном отеле, в номере с иллюминаторами на планету, сидели Громов и Хосе в ожидании решения проблемы с телепортацией на Шару. Переговоры, против ожиданий, прошли легко и плодотворно: после урегулирования вопроса по долгу Веласкеса за предыдущие поставки, трихсиарцы согласились поставлять энергоносители и необходимую продукцию в обмен на согласие шариан на культивированиение, переработку и поставку необходимых этим, вполне себе приличным существам, сельхозпродуктов. Поскольку места под соответствующую деятельность на Шаре хватало, а побочные эффекты от таковой не противоречили экологической политике, Громов со спокойной душой пошёл на эту кооперацию. Ко всему прочему, трихсиарцы пообещали разработать биореакторы для шагоходов, построенных на псевдомышечной схеме, что позволило бы впредь не использовать громоздкие и тяжёлые энергоблоки. А это, в свою очередь, решало проблемы с малогабаритными топливными элементами, сложными в производстве и небезопасными при утилизации... Да и антигравы для флаеров, разработка которых вообще не представляла для трихсиарских специалистов сложности, могли существенно облегчить и повысить надёжность воздушных сообщений. Кроме того, узнав о том, что на Шаре пылятся несколько отличных атмосферных заводов, трихсиарцы предложили в обмен по массе любую продукцию своей промышленности!
Проблемы возникли совершенно по другому поводу: Шарийские телепорты оказались закрыты. Все. Ни связаться с планетой, ни каким-то ещё образом прояснить ситуацию не удавалось! Саша и Хосе, обескураженные столь неожиданным поворотом, терялись в догадках и просчитывали самые различные варианты возвращения.
- Хосе, может быть переместимся на Землю, а оттуда уж и на Шару как-то?
- Не знаю. Координаты Шары у трихсиарцев есть, а вот земные – вряд ли...
- Ну ты же как-то с нашими телепортами... Не знаю... Знаком же? Веласкеса же ты как-то срисовал!
- Так это я.
- А местным твоя информация не поможет?
- Боюсь, что нет. Вадимыч, у меня очень специфичные особенности... Я не могу объяснить. Не то, чтоб секрет... Просто в вашем языке нет соответствующих слов и понятий.
- Чёрт. Вот что там произошло? Хосе, а твой... народ... Они как-то могут нам помочь?
- Теоретически. Но первое, что они сделают – лишат меня свободы...
- Н-да... Не вариант. Давай начистоту: ты сам, не Веласкес, а ты сам – как перемещаешься? Ну или как ты там что делаешь... На каком-то корабле летаешь или как? Можешь без этого тела на Шару попасть как-то? Ты же как-то вон по разным мирам блукал, когда для Шары кошек, рыбу и растения собирал...
- Мой проникатель висит на орбите Шары, Саша. Ты будешь сильно удивлён, когда увидишь его...
Дверь внезапно открылась и трихсиарец, тихо шлёпая своими четырьмя ногами по полу, вошёл в номер. Был он невысок и коренаст, одет в преоригинальные четырёхштанинные брюки с широким поясом, в карманы коророго можно было спрятать пол-мешка картошки. Торс его покрывал элегантный жилет на шнурке; руки (две, как у людей) выше локтей и на запястьях то ли украшали, то ли прикрывали широкие браслеты с металлическими элементами. На шее красовался довольно-таки широкий ошейник со шнуровкой на разъёме... Диссонировали со всем этим босые ноги. Оглядев людей сквозь визор дыхательной маски, трихсиарец принялся завывать. Лингвер, доставленный в отель с III-хси'аР'ы, помолчал, слушая, затем выдал перевод:
- На Шаре обнаружен работающий телепорт. Очень маленький.
Громов и Хосе переглянулись. Первым заговорил рослый Саша:
- Хосе в нём сможет выйти?
Лингвер коротко и тоскливо простонал. Местный выслушал и свистнул что-то, тут же последовал перевод:
- Нет.
- Вадимыч, полагаю, выбор у нас невелик... Я могу покинуть это тело. У вас, – обратился мексиканец к хозяину, – есть животное, способное выйти из той камеры?
Раздался стон лингвера, вой трихсиарца, потом перевод:
- А сам ты почему не можешь этого сделать?
Мексиканец окаменел и изо рта у него начал выдуваться белёсый пузырь студенистой плоти... Громов и четвероногий абориген застыли, наблюдая это жутковатое явление. Меж тем сгусток, размером с небольшую дыню, устроился на плече Веласкеса и тот, моргнув и сделав вдох, проговорил:
- Мы, в родном мне мире, сосуществуем с несколько иными организмами, но смысл, я думаю, понятен: мы симбиоты. Мы разумны, но беспомощны, а наши носители – прекрасный инструмент, они справляются со всеми задачами... Простите, я вернусь внутрь. Иначе просто умру.
Мексиканец повернул голову к сгустку и широко раскрыл рот. Саша с трихсиарцем переглянулись и синхронно присвистнули. Лингвер завис и выдал:
- Какая маловероятная комбинация совокупления.
Веласкес, проглотив своего симбиота, покрутил головой и повторил вопрос про небольшого носителя для телепортации в лабораторную камеру на Шару. Громов вскинулся и спросил:
- Хосе, а на твоём проникателе нет телепорта?
- Есть. Но он дезактивирован, – Веласкес досадливо поморщился, – я уже думал об этом...
Абориген что-то простонал с подвыванием, перевод расстроил шариан:
- Детей мы к этому не позволим привлекать, а животные просто умрут в той атмосфере.
Внезапно Громов рассмеялся, озадачив собеседников.
- Тогда обойдёмся бумагой и карандашом. Хозяин, найдётся что-нибудь такое, на чём и чем я смогу изобразить символы с посланием к моим землякам?
Хосе с аборигеном переглянулись и слегка зависли... Потом мексиканец расхохотался, а трихсиарец присвистнул:
- Какая маловероятная комбинация совокупления.
Ответ ждали недолго. На том же куске листового пластика, на оборотной стороне, профессор Шаропольского Университета написал: «Сашка, на Земле беспорядки, пришлось блокировать порты во избежание массового переселения недовольных на Шару! 532 эмигранта загнаны в карантины! Как этим паразитам удалось подломать коды наших кабин?.. Чёртовы хакеры!!! По поводу вашего возвращения: пароль для порта на Зиге – кличка моей кошки. Ты её должен помнить, а на Земле такое слово никому и в голову не придёт. Учтите – пароль действителен в течение трёх часов и сработает только раз! Эту камеру я тоже блокирую. Удачи, Санёк!»
Хосе и трихсиарец вопросительно воззрились на Вадимыча, задумчиво трущего ощетиневшие щёки.
- Саша, только не говори, что не помнишь, как зовут киску Кравцевича...
- Помню. Меня больше беспокоит ситуация на Земле, если честно... Ладно. Давайте прощаться, дорогой хозяин! Надо нам поспешить домой...
Абориген молча ухватил шариан за рукава и поволок к рамке телепорта, в холл отеля. Там гости наскоро попрощались с хозяином и Громов, задав перемещение по обратному вектору со смещением на Зигу, велел Хосе готовиться к прыжку в рамку. Они взялись за руки, словно дети, переглянулись... Саша сказал громко, словно заклинание: «Шкурка!» И друзья шагнули в неизвестность.
***- Александр Вадимович! Будьте так бесконечно любезны! Я с кем разговариваю?!
- Свет, я слушаю, слушаю... Летучие мыши уже вывезены на Переплюйское болото и во все окрестные леса...
Светлана стиснула кулаки и, сжав губы, посмотрела в потолок. Весь её вид говорил о том, что кому-то сейчас влетит уже всерьёз...
- Ты издеваешься?.. Дашка подолом крутит, как та летучая мышь, Лёха с дочкой этого домодедовского подкидыша чёрт знает чем занимается все вечера, даже на страус-футбол забил... Громов, у тебя дома Содом с Гоморрой. А ты и ухом не ведёшь!
Саша повернулся на стуле к жене, привлёк её к себе и, прижавшись носом меж грудей, проговорил:
- Светанька, санночка... Шара должна быть населена, тебе не кажется?..
Женщина обезоруженно рассмеялась и запустила пальцы в волосы мужа, ещё крепче прижимая его лицо к груди.
- А сам? Сам не собираешься пополнять население, а? Сашка, ты что, в меня не веришь уже? Списал?
- Свет... Ну... Я думал – ты не хочешь. Я что, я только за.
Их диалог прервал зуммер от входной двери. Кто-то пришёл. Причём посторонний – дети и их друзья просто вламывались с улицы, как, впрочем, и большинство взрослых. Света расслабила руки и кивнула мужу. Саша встал и пошёл к двери. Открыв её, он увидел Веласкеса с оптико-цифровым биноклем.
- Я не помешал? – мексиканец застенчиво переминался с ноги на ногу. – Саша, скоро можно будет увидеть мой проникатель...
- Ух ты! Подожди... – Вадимыч повернулся в сторону кухни и крикнул жене: – Света, я ненадолго отлучусь!
Мужчины поспешили в сторону парка, где им никто не помешал бы спокойно понаблюдать небеса. Найдя подходящую неосвещённую лужайку, они легли на стриженную траву и замерли, разглядывая звёзды... Вот показалась подвижная! Хосе включил прибор и приставил окуляры к глазам, отрегулировал...
- Нет. Это связной.
Саша поморгал и принялся выискивать другой подвижный объект.
- Вот! Смотри! Левее, левее... Он?
- Он. Погоди, сделаю максимальное приближение... Вот, смотри.
Мексиканец подал бинокль Громову, тот приставил его к лицу и принялся шарить по небосклону. Хосе осторожно поправил его, наводя прибор на цель...
- Твою мать!
Вадимыч оторвался от прибора и вытаращился в лицо лежащего рядом Веласкеса.
- Саша, ты смотри, смотри, а то облако вон... Закроет же!
- Я вижу то, что вижу?
- Да. Смотри.
Громов снова приник к окулярам, нашёл объект и затаил дыхание.
- Не может быть... Этого просто не может быть...
- Почему? Они живут у звезды, которую вы бы назвали красным карликом... Питаются её излучением. Саша, мы способны сосуществовать с любым носителем... И эти прекрасные существа издревле позволяют нам путешествовать!
- Небо пресветлое... Космос великий! Хосе, это просто не укладывается в голове! Как же он красив, гармоничен! Что... Что... – Саша отнял бинокль. – Облако... Зараза.
Веласкес забрал прибор и сел, подвернув пятку под задницу. Громов остался лежать, глядя в небеса...
- Всё, Саша, пойдём. Тебя семья ждёт...
Громов повернулся к Хосе и спросил:
- А тебя?.. Тебя ждёт кто-нибудь? Дома?
- Да. Тюрьма меня там ждёт.
Вадимыч перевернулся на бок и приподнялся на локте.
- Нет... Ну... Родные или... Кто-то же у тебя есть близкий?
Хосе улыбнулся, вздохнул... Помотал головой и проговорил:
- У нас всё не так. Совсем не так. Тот ком нервных клеток, что ты видел, получился путём отделения от непрерывно растущего сгустка. Он не видит, не слышит и не чувствует ничего без носителя. И не испытывает никаких эмоций. Все мои эмоциональные проявления принадлежат землянину Хосе Веласкесу. Мой самый первый носитель теперь занят другим сгустком...
- Но... Хосе, а как же тебя лишали свободы, если ты умираешь без носителя?
Мексиканец рассмеялся и ответил:
- Меня поместили в дерево, Саша!
- Бл... Ничего себе. А с этим красавцем ты где встретился? - Громов показал пальцем в небо.
- Какая разница. Мы тысячи лет используем их для перемещений по пространству, Вадимыч.
Громов поднялся, отряхнулся и протянул руку, прощаясь с Хосе. Они договорились вернуться к этому разговору попозже и Саша поспешил домой. Дома он рассказал обо всём Светлане и та долго и изумлённо таращила глазки и поматывала головой, веря и не веря услышанному.
- Саш, так он что – живой?
- Получается так... Специфичная такая жизнь, конечно. Но жизнь!
- А как же... Он же говорил про телепорт внутри. Как же?
Громов пожал плечами. Света задумчиво шмыгнула носом, помолчала и продолжила совсем о другом:
- Громов, завтра выдай нагоняй Дашке – я в бабушки не собираюсь. И Лёшке тоже пропиши ижицу – надо об образовании думать, а не московсих девок обсасывать. Договорились? Теперь на горшок и спать! Завтра дел по горло: нужно разметить плантации под трихсиарские посадушки, под посев их трав для скота и прикинуть, где разместить фермы для этих ихних скотов. На Новоазии, полагаю, этого делать не следует – там же с газовым составом ещё непонятно что делать...
- Светка, твоё предложение ещё в силе?
- Не дождёшься. Сказала – справлюсь, значит справлюсь. Не впервой, чай... От тебя нужна только стартовая загрузка.
Супруги рассмеялись и направились в свою комнату.
А по орбите Шары продолжал свой эллиптический путь спящий, сияющий золотом дракон...
***Шарийские леса весьма своеобразны: старые, земные пирамидальники, Pōpulus pyramidālis, высаженные в своё время квадратно-кустовым порядком, выросли; юная поросль ксенокедра, рассеянного летягами (Pteromys volans), стройными мачтами перемежает лиственную чащу. Редкие поляны, где не укоренились деревья, покрыты колючим кустарником и густой травой Elytrigia repens (пырей или поляк), среди которого встречаются кустики брусники и земляники...
В тени деревьев стоял молодой ксенокот, замерший, невидимый, почти не дышащий, лишь кончик длинного хвоста изредка сбрасывает нервное напряжение. Он наблюдал за мечущейся в мунном (спутник Шары, не мудрствуя, назвали Муной) свете летучей мышью, охотящейся за ночными мотыльками. Движения рукокрылого летуна были порывисты и совершенно непредсказуемы, ксен сосредоточенно провожал взглядом каждый рывок, каждое пике, каждый вираж... В передних лапах он крепко сжимал длинный прут, очищенный от листвы. Мышь наконец-то приблизилась к кромке леса, спикировала за мотыльком, рванула вверх... Прут со свистом разрезал воздух и прервал её полёт. Ксен утробно муркнул и прыгнул на сбитую добычу, вонзая в мягкое тельце свои острые и кривые когти... Тщательно обнюхав незнакомую дичь, кот удовлетворённо замурчал, ухватил добычу зубами и побежал в сторону болота, где в плетёной хатке его дожидалась кошка с пятью котятами. Сегодня у них будет славный ужин...
©Rumer
yaplakal.com