323
Потихоньку, чтобы не потревожить её сон, он вышел в прихожую и неслышно прикрыл за собой дверь. Ещё раз перечитал длинный список того, что нужно было купить. Закинул за спину рюкзак, поглядел через дверное стекло в комнату... спит, наконец-то уснула, лекарство подействовало.
Долгий, еженедельный поход по аптекам, заискивание и просьбы, заученные наизусть фразы "польский? а швейцарского не привозили? мы ведь заказывали... да, рецепт есть... это я вам звонил... нет, что вы, это не дорого, давайте сколько есть... я через неделю ещё подойду..." Всё, теперь можно возвращаться домой.
На выходе с рынка как всегда стоят бабушки-цветочницы. Нехитрый промысел, в городе, засаженном цветами их товар мало кого интересует, ведь это не праздничные букеты, красиво упакованные, а простые садовые цветы, но вдруг?
Он шёл, разглядывая трещинки на асфальте, погружённый в свои мысли. Какой-то странный аромат... он поднял глаза и остановился.
— Это что?
— Сирень.
Такой сирени он ещё ни разу не видел. Она была совсем не похожа на те лиловые пирамидки, которыми был завален цветочный ряд. Тёмно-фиолетовая, почти чёрная, плотные цилиндры толщиной с пивную бутылку и почти такого же размера и формы. Что-то необычайное.
— И почём?
Бабушка с готовностью протянула ветку.
— Три рубля. Берите, не пожалеете, она почти две недели простоит, это такой сорт особенный....
— Нет, не ветку. Сколько за всё?
Она охнула.
— За пятьдесят рублей отдам. Даже за сорок. Но зачем вам столько?
Он уже не слышал. Протянул ей смятый полтинник и прижал к себе охапку веток. Запах дурманил голову. Он взмахнул рукой, подзывая такси.
— На Николаевский. И побыстрее.
— Садитесь.
Взревел мотор, машина рванула с места.
— Красивые цветы, — сказал водитель. — Я таких ещё никогда не видел. Это сирень?
— Сирень.
— Кому везёте?
— Жене.
— Какой-то праздник?
— Нет. Просто так. Порадовать. Вот здесь на углу остановите.
Он расплатился и вышел из машины.
Во дворе любопытные соседки долго провожали его взглядом.
Тёмный подъезд, поворот ключа в замке, комната, пропахшая лекарствами...
Она уже не спала.
— Ты пришёл!
— Да. Посмотри, что я тебе принёс.
Она с трудом повернула голову.
— Цветочки... Боже, какая прелесть.
Он подошёл к ней и положил букет рядом. Аромат сирени наполнял квартиру. Она прикоснулась к лепесткам.
— Поставь их рядом со мной. Я буду на них смотреть. И... сделай чаю... я пить хочу... тебя так долго не было...
В кружках дымился чай, он сидел рядом с ней и гладил её руку.
— Как спала?
— Хорошо. Почти полчаса.
Он вздохнул.
— Мало...
— Я знаю, — виновато пряча глаза, сказала она. — Больше не получилось, лекарство отпустило. Я лежала и ждала тебя.
— Ничего... ты поправишься...
— Да, конечно, — быстро заговорила она. — Я обязательно поправлюсь. Я уже намного лучше себя чувствую, вот честное слово. Дай мне цветочки, пожалуйста...
Она зарылась лицом в душистые грозди.
— Когда тебя не было, я пыталась приподняться. Ты знаешь, у меня даже почти получилось. Нужно каждый день пробовать. Чтобы как зарядка была. А то ведь я совсем не двигаюсь, мне больно. А я так устала лежать, я встать хочу... хочу всё сама делать...
Она слабо улыбнулась
— Вот уж досталось тебе счастье...
— Да. Это счастье, — проговорил он. — Это счастье, что у меня есть ты.
— Даже такая беспомощная?
— Даже такая. Я сделаю всё, чтобы тебе стало легче.
— Знаешь, что я хочу? — сказала она. — Когда я поправлюсь, мы с тобой поедем в Петербург. Ты ведь тоже его любишь, так же как и я. И мы пройдём с тобой по всему Невскому, от Адмиралтейства до Лавры. Возьмём рижский батон, пакет кефира... Как устанем, сядем где-нибудь в скверике, перекусим.... и снова пойдём... Я очень хочу в Петербург. Я так давно там не была.
Её лицо посветлело.
— А ещё... я хочу... я хочу обвенчаться с тобой. Там, в Петербурге. В Исаакиевском соборе.
— В Исаакии не венчают, зая... Это не действующий собор. Это уже музей.
— Ну и что? Ну а вдруг? Вдруг можно будет договориться. Представляешь, мы стоим с тобой на колоннаде и перед нами весь город... и перед всем городом мы надеваем друг другу кольца... чтобы все видели, какие мы счастливые...
Он улыбнулся.
— Фантазёрка. Но эта идея мне нравится.
— Я поправлюсь. Обязательно. И мы с тобой это осуществим. А пока сделай мне укол, мне снова плохо...
Она притихла, а потом сказала:
— Знаешь... я хочу тебе сказать... я тебя очень люблю.
— Я тебя тоже люблю, зая.
— Ты прости меня. За всё. За то, что не смогла сделать твою жизнь по-настоящему счастливой. Я не думала, что так слягу...
Он обнял её.
— Ну что ты... не надо так, в этом нет твоей вины. Мне хорошо с тобой. Я счастлив. А ты... Ты поправишься. Обязательно.
— И мы поедем в Петербург?
— Да.
Она задумалась.
— Только... столько всего будет нужно... мне хочется красивое платье... и туфельки... и...
Лекарство начинало действовать. Она замолчала на полуфразе и уснула. Он осторожно высвободил букет из её рук и поставил рядом.
Сирень и в самом деле простояла долго. Но в конце концов увяла. Он пытался снова найти ту самую цветочницу, но безуспешно.
И каждый раз, когда он приносил ей цветы, она спрашивала:
— А что, той сирени не было?
— Нет, не могу найти. Есть какая угодно, но только не та.
— Жаль, мне она так понравилась. Знаешь, она меня словно лечила. Мне было легче с ней...
Вечером он возвращался с работы и они подолгу разговаривали, обсуждая предстоящую поездку. Казалось, им ничего не может помешать.
А потом ей неожиданно стало хуже.
И лекарства уже не помогали.
Утром он вышел во двор, сел на скамейку и закурил.
В первый раз за долгие месяцы можно было никуда не спешить.
© Difъ
(Написано давно, в память о моей жене Лизке. Всё так и было.)
PS Её последний рисунок.
Через два дня её не стало.
yaplakal.com