68
- Дашк, ты скоро там? – послышался из кухни голос Саши Романкина. – Мне выходить через полчаса, а я еще своего кофе не видел!
- Сейчас увидишь! – Даша разговаривала невнятно, потому что во рту у нее была зубная щетка. – Две минутки!
Шум льющейся воды заглушил протесты мужа насчет двух минуток.
Застегивая на ходу молнию юбки, Даша прошлепала на кухню и налила воду в кофейник. Саша сидел в кресле и угрюмо читал газету.
- У тебя не температура, случайно? – муж выглядел не то чтобы больным, просто не таким здоровым, как обычно. Или тут всё дело в отсутствии кофе? Даша задумчиво пощупала ладонью мужнин лоб.
- Блин! Да нету у меня температуры! И вообще, сколько раз просил – не трогай меня, когда я читаю газету!
- Ладно-ладно. Я же за тебя беспокоюсь. Хочешь, я тебе полоскание для горла сделаю?
- Не надо мне полоскание. Кофе сделай. Без полоскания обойдусь как-нибудь.
- Хорошо, дорогой. Не нервничай так, еще на работе напсиховаться успеешь.
- Без тебя знаю, - процедил Романкин, не отрывая глаз от гороскопа: там было написано то же самое.
Вскоре, собрав мужа на работу и отыскав ключи от его машины, Даша уже сама лениво вышла из дома, на ходу пытаясь пробудить спящие в организме жизненные силы. При срабатывании будильника они почему-то так и не проснулись. На входе в метро была нормальная утренняя толпа, и Даше долго не удавалось протиснуться к турникету. Когда она добралась до него и приложила к датчику магнитную карту, мерзкое устройство протестующее заверещало и включило красный свет. Пришлось выдираться обратно и беспокоить кассиршу, неясно маячившую в окошке.
- Извините, - Даша подала ей свою карточку. – Что с ней не так?
Кассирша протестировала карточку и выдала вердикт:
- Девушка, вы что, не знаете, что их нельзя хранить с мобильными телефонами вместе?!
- Я не храню с телефоном.
- Размагнитилась она у вас, вот чего!
- Тогда дайте на две поездки, - Даша вытащила из кармана купюру в пятьсот рублей.
- НЕТ СДАЧИ, - металлическим голосом ответила кассирша. Даша принялась рыться в сумочке в поисках кошелька. Тот, подлый, зарылся куда-то на самое дно и на позывные не отвечал.
Очередь сзади начала волноваться.
- Девушка, вы что там, заснули, что ли?
- А ей одной ехать надо!
- Да нравится ей всех задерживать!
- Нет, мне просто нравится покупать проездные билеты, когда у меня размагничивается карточка, - Даша дружелюбно улыбнулась возмущенным пассажирам, и, став счастливой обладательницей «двух поездок», взяла курс обратно на турникеты.
Всё еще имитируя улыбку, она заснула стоя в битком набитом вагоне – благо, падать было всё равно некуда.
- Ух ты, какие мы сегодня красивые! – Аня Морозова, секретарша директора (секретарь-референт) разглядывала Дашу с нескрываемой завистью. – Где блузочку такую отхватила?
- Сама сшила, - похвасталась Даша.
- Прелесть какая.
- Солнце моё, только ты меня сегодня не расстраиваешь.
Аня зловеще хихикнула.
- Напрасно надеешься. – Она мотнула головой в сторону шефской двери. – Тебя дожидается. И явно не премию вручать будет, бешеный он какой-то сегодня.
Даша подавила вздох.
- Ему-то что от меня надо?
- Романкина, немедленно ко мне!!! – донесся из-за двери оглушительный рёв – чуть замок не отвалился.
- Ну, начинается, - Даша вошла в кабинет шефа – злобного толстого господина Курилова. – Здравствуйте, Виталий Витальич. Что у вас еще случилось?
- У меня пока ничего, а вот у тебя сейчас случится! – лицо у Курилова было насыщено-маджентовое, что, по опыту известно, ничего хорошего не предвещало. – Ты в консульство вчера дозвонилась?
- Дозвонилась. Сегодня пошлю туда Дениску с документами.
Дениска работал в этой фирме второй месяц после окончания какого-то юридического колледжа, но дальше курьера пока не продвинулся.
- Не пошлешь. Твой Дениска все документы попортил. Взял полную пачку и запихал ее в ксерокс, в лоток для чистой бумаги. И долго копировал прямо на них положения ЦБ о небанковских организациях. Во-первых, почему у тебя документы валяются на столе, а, во-вторых, какого хрена ты не следишь, чем у тебя стажер занимается?
- Уследишь за ним. И когда он только успел?
- Между прочем, он в девять утра приехал.
- А у меня рабочий день с десяти начинается. И потом, до Дениски мы всегда документы на столах держали, не в сейфе же запирать. И почему я, кстати, должна за Дениской следить? Он вообще не у меня, а у Скворцовой стажироваться должен.
- Да, и, в-третьих, насчет Скворцовой. Почему она жалуется, что ты ее до самоубийства доводишь?
Даша растеряно пожала плечами. Она честно пыталась понять, о чем речь, но всё равно не понимала.
- Виталий Витальич… вот правда… Скворцову до самоубийства… не довожу.
- Она приходила ко мне, у нее истерика была, и она говорит, что это ты виновата. Сказала, что уволится и покончит с собой. Значит, так, Романкина, я тебя заранее предупреждаю: если Скворцова уйдет, ты уйдешь следом за ней. Понятно? А теперь иди и исправляй всё, что стажер наделал. Сроку – сегодняшний день до вечера.
- Вот здорово, - сказала Даша, усаживаясь за свой стол и выискивая взглядом Дениску. Тот с какой-то книжкой и в наушниках пристроился позади ксерокса и явно не горел желанием отвечать за свои чудовищные преступления. Даша попыталась собраться с мыслями, которые разбегались в широком диапазоне. Кипа испорченных копий загранпаспортов, анкет, текстов выступлений на международной выставке, устроенной толстым господином Куриловым, лежала у нее перед глазами, безмолвно вопия о возмездии. Но Даше было не до возмездия – она прикидывала, успеет или нет восстановить всё это добро хотя бы к завтрашнему дню. Впрочем, поскольку Дениске предстоит активно ей в этом помогать, катаясь по Москве из организации в организацию, это уже само по себе послужит ему уроком на будущее. Чтобы в следующий раз внимательно смотрел, что сует в лоток для чистой бумаги. Оставалось только обзвонить всех «потерпевших». Даша раскрыла записную книжку и сняла трубку телефона.
Нет ничего противнее, чем требовать документы с людей, которые тебе их уже сдали, причем без всякого желания. Даша и сосредоточиться толком не могла – всё ломала себе голову, чем это она толкает Скворцову на суицид.
- Извините, пожалуйста, а вы не могли бы…
- Простите, нельзя ли вас попросить еще раз…
- Это компания «Техника – офисам», я бы хотела…
- Слушайте, но это же не я устроила пожар, из-за которого у нас сгорело всё бумажное! – на пятнадцатом звонке Даше опротивело объяснять, что стажер Дениска пихает в ксерокс что попало.
Наконец, она составила список из множества позиций с адресами, которые придется объезжать Дениске, и, жестом подозвав к себе «повелителя ксероксов», поставила перед ним задачу. Дениска, естественно, ехать никуда не хотел. Ему вообще не нравилась Романкина, а тут она еще и командует. Мало того, что красивая – почти топ-модель, к тому же замужем и на его, Денискины, заигрывания никак не реагирует, и притом умнее его в два, а то и в три раза. Хотя у него, Дениски, диплом о высшем юридическом образовании, а у нее только курсы кройки и шитья. Дениска сделал лицо кирпичом.
- А я не обязан никуда ездить! – заявил он. – Че это вы меня посылаете?
«А фигней ты страдать обязан», - подумала Даша.
- Слушай, Денис, именно благодаря тебе у нас может сорваться выставка в Бельгии. Так что на твоем месте я бы уже уехала.
- Я пожалуюсь директору, - пообещал Дениска, угрюмо забирая у нее список. Даша с готовностью закивала:
- Да-да, пожалуешься. Вот только вернешься со всей документацией – и сразу же иди жаловаться.
Выпроводив озлобленного стажера, Даша откинулась в кресле и прикрыла глаза. В голове у нее мельтешила бесконечная вереница фиолетовых цифр - набранные ею телефонные номера. Тут из сумочки потребовал внимания ее собственный телефон. Звонила Дашина сестра Надя.
- Ты куда пропала, вообще? – сходу потребовала ответа Надя.
- И тебе привет. Ты чего такая встрепанная?
- Ничего! Тебе же неинтересно, что у меня происходит! Могла бы и сама позвонить!
- Нет, мне интересно-интересно. Рассказывай.
Надя затянула свою коронную длинную и утомительную песню о том, как её достал муж, как она поссорилась с мамой (причем та сама виновата!), как ей плохо на работе и как ей опять не дали ссуду в Сбербанке. «Можно подумать, мне на работе лучше всех», - мысленно возразила Даша, направляясь с телефоном в коридор, туда, где стоял кофейный автомат. А то скоро ее найдут спящей на пачке подвергшихся надругательству документов. Но возражать Наде – а уж тем более перебивать ее – было делом бессмысленным и опасным. Сестра была старше на два года, но с самого детства жаловалась Даше на всё подряд и требовала моральной, физической и финансовой поддержки.
Выговорившись, Надя отключила связь, не прощаясь. Даша прислонилась к стене, и, допивая остывший кофе, воображала себя ясновидящей. Потому что ей было заранее известно, чьего звонка ждать следующим.
И, действительно, мама позвонила ей почти сразу после того, как закончились «переговоры» с Надей.
- Ты с Надеждой разговаривала?
- Ага.
- Ты что, нарочно не интересуешься, какие у нас с ней отношения? Трудно ей объяснить, что нельзя так с матерью обращаться?
- Я пробовала. Но она мне толком не объяснила, из-за чего вы поругались.
- Ну так попробуй еще раз! Тебе вообще на всё наплевать! Родная дочь, называется!
На этом мама сочла свои претензии изложенными и тоже отключилась. Даша вернулась за стол и сделала пометку в ежедневнике: «Позвонить Наде».
Теперь бы следовало заняться текущими делами, которых уже натекло выше крыши. Однако не успела Даша вспомнить, какое именно дело требует наиболее экстренного вмешательства, в комнату влетел господин Курилов.
- Романкина, ты куда, на фиг, Дениску услала?!
- В служебную командировку.
- А больше послать некого было? Он мне сегодня здесь нужен! В следующий раз, прежде чем его куда-то посылать – сначала меня спрашивай! – и Королев громко хлопнул дверью. Прочие обитатели помещения, изображавшие бурную деятельность, переглянулись, но директорское выступление никак не прокомментировали.
«Интересно, а зачем здесь может быть нужен Дениска? – подумала Даша, слушая, как с притолоки осыпается штукатурка. – Всё, что можно было испортить, он уже испортил, разве нет?». Где-то рядом с ней звучала назойливая мелодия, а, ну да, это опять мобильник. На экранчике значилось: «Романкин».
- Да, солнце моё.
- Ты на работе, что ли?
- Ага.
- И надолго? – тон супруга явно характеризовал его настроение как крайне плохое.
- Не знаю. Наверное, часов до восьми. У меня тут проблемы…
- У меня тоже проблемы! У меня горло болит и температура поднялась. Не могла мне утром полоскание сделать?
- Да я тебе вроде бы предлагала…
- Когда? Когда мне уже ехать надо было? Давай там, не задерживайся, а то возьму и умру.
- Не надо. Ты же не хочешь стать первым, кто умер от легкой простуды?
- Шуточки всё шутишь, - проворчал муж и бросил трубку.
- …и откуда только этого Дениску взяли? – спросила Даша Аню Морозову. Они вдвоем сидели в кафе на шестом этаже. Был законный обеденный перерыв. – Он же вообще ничего не соображает. Можно подумать, это не я блондинка, а он.
Аня сочувственно вздохнула.
- Это какой-то куриловский родственник. Ничего не поделаешь. Теперь будешь убирать всё со стола подальше, лучше – под ключ.
- Да уж, пожалуй. Кстати, а ты, случайно, не знаешь, почему Скворцова вешаться собралась? Курилов говорит – из-за меня. Вроде бы я ей нигде дорогу не переходила…
- Ничего себе – не переходила! А за Романкина кто замуж выскочил? Как вы поженились, так она с тех пор и куксится.
- Надо же, - расстроилась Даша. – Я и не знала.
«А что ты вообще знаешь?», съехидничала про себя Аня. Раньше Шурик Романкин – любимчик всех девушек - работал у них на фирме. И надо же было такому случиться, что выбрал он именно Дашку, хотя остальные девчонки табуном за ним ходили. Оно и понятно – красотка, как из телесериала, готовить умеет и швея-мотористка, вдобавок, блин. Расписавшись с Дашей, Шурик завёл собственный бизнес.
- Ань, а что мне теперь делать-то? Вдруг она и правда того… руки на себя наложит?
- Ну отдай ты ей Сашку, и все дела. Зачем он тебе такой вообще нужен, даже с работы тебя встретить не может.
Даша покачала головой.
- Ань, ну я так не могу. Мы и поженились-то всего полгода как. А потом – у него сейчас горло больное, его лечить надо, - вспомнила она. – Вот же как всё неудачно, а я сегодня дай бог если в девять из офиса уйду.
- А что такое?
- Да всё из-за Дениски этого. Надо его дождаться, проверить, всё ли привез, пересчитать и… наверное, действительно, в сейф уберу.
- Да-а-а… Ну, что же, творческих тебе успехов.
Едва Даша вернулась в свою комнату, как следом за ней широким шагом вошла «замша главбухши».
- Романкина! Где штатка новая?
- Я-то откуда знаю, - с достоинством ответила Даша. – С этими вопросами к господину Курилову, пожалуйста.
- А он сказал – тебе отдаст. Ищи давай. Не будет штатки – все без зарплаты останутся, - громко, чтобы никто не пропустил этой важной информации, сообщила «замша» и удалилась. Сотрудники тут же заголосили.
- Дашк, ну ты чё всех подставляешь? Из-за тебя же зарплату не получим!
- Блин, Романкина, ну долго тупить будешь, найди же штатку!
- Ты что ее, уже потеряла?
- Ну, Дарья, я тебе этого никогда не прощу, - процедила менеджер Петрова – строгая дама постбальзаковского возраста, сидевшая через стол от Даши. Петрова вообще никогда и никому ничего не прощала. А сам факт существования Романкиной в одном с ней измерении она воспринимала как личное и очень жестокое оскорбление. Даша об этом догадывалась, но по возможности старалась не портить с Петровой отношений. Она вообще никогда и ни с кем не портила отношений.
- Так, всё, успокаивайтесь уже! – попросила Даша, без особого успеха перекрикивая шум. – Найду я эту штатку, наверняка ее Курилов Анечке отдал и забыл. Всё будет нормально.
«И с каких это пор я отвечаю за штатное расписание?» - вспоминала она, отправляясь на поиски. Начинать которые, ясное дело, следовало в приемной Курилова.
- Ань, у тебя, случайно, штатка нигде не завалялась? - спросила Даша, отрывая подругу от важной работы – у той не сходился пасьянс «Косынка». – Я имею в виду – новая штатка.
- Нет, - Аня вопросительно подняла на нее глаза. – А что?
- Да пропала она куда-то. Бухгалтерия на ушах стоит.
- А что в этой конторе еще не пропало? – глубокомысленно изрекла Аня. – У Курилова спроси, он как раз ничем не занят.
Ко всему, происходящему вокруг, Аня Морозова вообще относилась со здоровым пофигизмом. Даша, правда, полагала, что с нездоровым. Но Ане она об этом не говорила.
Выслушав Дашу, директор взревел раненным носорогом.
- А какого черта тебя-то за штаткой посылают?! У тебя много времени свободного появилось?
- Нет, - призналась Даша. – Не появилось.
- Сейчас я этой главбухше всё скажу, - пообещал Курилов, хватаясь за телефон. – Аллё, Наталья Федоровна? Всё в порядке, да. У меня она, штаточка. Сейчас ее вам Романкина принесет. Держи, - он отдал Даше штатное расписание. – Не могла раньше спросить?
- А я раньше не знала, что у нас бухгалтерия мышей не ловит, - заметила Даша и вышла.
Она дожидалась лифта в холле, когда ей опять позвонила мама.
- Да, мам. Нет, мам. Я пока не разговаривала с Надей. Постараюсь завтра.
- Ну-ну. Продолжай в том же духе, - напутствовала ее мама. – Тебя ни о чем попросить нельзя.
…Дозвониться до сестры оказалось куда сложнее, чем, к примеру, до Папы Римского – правда, Даша никогда раньше не звонила Папе Римскому. Видимо, вредная Надя не отвечала из принципа. «Когда же я соберусь включить антиопределитель номера?», спрашивала себя Даша. Укрывшись на лестнице в курилке, она механически повторяла одну и ту же операцию: «Сброс вызова» - «Вызвать: Наденька» - «Сброс вызова».
Главное, поставить перед собой цель, решила она, когда Наденька всё-таки соблаговолила отозваться: «Ну?».
Попытка вникнуть в суть конфликта Даше не удалась. Всё было слишком сложно. А то, что Надя обижена на весь свет, включая маму, папу, сестру и всю родню без исключения, перестало быть новостью еще с детского сада. Даше пришлось потратить почти двадцать минут, чтобы Надя, хлюпая носом и заливаясь слезами от жалости к себе, любимой, согласилась помириться с мамой и больше с ней не ссориться. Во всяком случае, в ближайшие дни. Распрощавшись с врединой, Даша потащилась на своё место – наверняка ее уже все заждались с хорошими новостями о найденной и доставленной по назначению штатке.
По пути она позвонила маме.
- Всё нормально, мам. Она сказала, что больше так не будет.
- А-а. Ну, спасибо. А быстрее нельзя было? Блин, копыта с тобой откинешь. От горя. Называется, родная дочь.
- Пока, мамуль. Целую.
- Романкина! Ты где шляешься? – Курилов выскочил из кабинета, едва не сбив Дашу с ног.
- Относила в бухгалтерию штатное расписание, - напомнила Даша, увернувшись от жирной директорской туши. Рассказывать директору о своих семейных проблемах большого смысла не имело.
- Ну да, конечно! Небось, с мужиками по мобиле трепалась! Я тебя уже полчаса ищу, у нас бухгалтерия не в Греции, чтоб ты знала!
- А зачем вы меня искали? – ненавязчиво вернула Даша господина Курилова к сути дела.
- Ты Денису адрес неправильный дала! Он найти чего-то там не может. Быстро ему звони!
Даша тихо сосчитала до десяти и позвонила Дениске.
- Да что вы говорите! – съязвил Дениска, когда Даше удалось ему растолковать, что «корп.» в ее списке означает не «комн.» - «комната», а «корпус». – А я тут ищу в тридцать шестом доме комнату номер четыре. Ее нет, - добавил он с плохо скрываемой агрессией.
- Ничего страшного, Дениска. А теперь попробуй поискать дом номер тридцать шесть, корпус четыре. Наверняка найдешь.
- Вы надо мной издеваетесь! – вспылил Дениска. – Пишите, как курица лапой.
- Ты, главное, приезжай скорее, - выразила пожелание Даша.
«Дружочек, да у тебя не только с ксероксами проблемы, - подумала она. – Тебе бы еще читать поучиться».
- Ну что, долго тебе еще? – спросила Аня Морозова, заглянув перед уходом к Даше. Не было еще и шести вечера.
- Наверное, да. Дениска еще с документами не вернулся.
- Ну-ну, сиди, жди. Думала до метро тебя подвезти.
- Анечка, я бы с удовольствием, но в следующий раз, ладно?
- Да как скажешь. Моё дело предложить.
- Сашечка, ну я… не очень скоро, - в телефоне что-то шумело, очевидно, муж еще был за рулем. – Не всё пока закончила. Закончу, и сразу бегу.
- Давай-давай. Как раз успеешь, чтобы неотложку мне вызвать, - саркастически ответил Саша. – Ты еще ночевать останься на работе.
- Сделай себе горячего чаю с медом и накройся одеялом. Целую, до встречи.
Исполненная благих намерений вознаградить себя за выпавшие на ее долю испытания еще одним стаканчиком «эспрессо», Даша столкнулась с Женей Скворцовой как раз у кофейного автомата.
- Жень, а Жень.
- Ну чего тебе еще? – не глядя на Дашу, отозвалась Скворцова.
- Жень, ну и зачем ты всех накручиваешь, что я тебя довожу до самоубийства? Оно тебе надо?
- А то ты ничего не знаешь. Взяла и умыкнула мужика у меня.
- Жень, да мне и в голову не приходило, что у тебя к нему что-то серьезное. – Если бы Аня Морозова не открыла ей глаза на эту печальную истину, Даша бы вряд ли поняла, какой мужик имеется в виду. - Надо было сразу мне так и сказать.
- А то я не видела, как он за тобой бегает, - огрызнулась Скворцова. – Только на тебя и смотрел. А тебе вообще всё до лампочки. Что, если бы я тебе сказала – ты бы его бросила, да? Что молчишь?
- Я думаю…
- А, ты еще и думать умеешь?
- Жень, мне не до лампочки, ты ошибаешься. А у тебя это пройдет. Еще выйдешь замуж, и всё будет хорошо.
- Выйду замуж, ну да, конечно. Могла бы, но уже не выйду. Это ты во всем виновата. Ты специально так сделала, чтобы Сашка на меня забил. Ты только этого и хотела!
- Ничего подобного, - Даша скормила приемнику двадцать рублей. Автомат мягко зажурчал, наполняя пластиковый стаканчик. – Я этого не хотела. Правда. Жень, ну хватит на меня злиться, ладно?
- Да пошла бы ты! – выпалила Скворцова, и, расплакавшись, добавила: - Если я таблеток наглотаюсь, ты будешь виновата, поняла?!
«Вот и налаживай с ней отношения, - обреченно подумала Даша, глядя, как Женя бежит по коридору. – Может, сама как-нибудь успокоится?».
Но надежды на это у нее было не много.
Дениска позвонил Даше с проходной.
- Я наверх не попрусь, - поставил он ее в известность. – У нас лифт не работает. Сами спускайтесь и забирайте у меня ваши дурацкие документы.
- Надо на вас директору пожаловаться, - развил он свою мысль, когда Даша попала на первый этаж с двенадцатого. – Вы не имеете права меня по поручениям гонять.
- Пожалуешься завтра. А то уже поздно, домой пора. И, Дениска…
- Ну что еще?
- Только не жалуйся очень часто. А то ты ему быстро надоешь.
- Не знаете, что у нас с лифтом случилось? – поинтересовалась Даша у охранника, сидевшего за столиком возле центрального входа в здание. Он показался ей знакомым.
- Меня не колышет, - безразлично ответил охранник. Эту бабу он давно уже недолюбливал – подумаешь, вся из себя. А спросишь: «Девушка, какие планы на вечер?», говорит, что муж ее дома ждет. Дура. – Ваши проблемы, сами и разбирайтесь, что там у вас с лифтом.
- Спасибо.
Путешествие обратно на двенадцатый этаж показалось ей восхождением на самую высокую в мире гору – сейчас Даша, хоть убей, не могла вспомнить, как эта гора называется. В здании почти никого не осталось, всюду царила тишина, так что можно было слышать, как потрескивают на потолке лампы дневного освещения. Даше хотелось домой.
Разобрав доставленные Дениской комплекты документов и сверившись с выданным в бельгийском консульстве перечнем, она без особого удивления убедилась, что Дениска не привез почти треть необходимого. Скорее всего, просто выбросил по дороге – мелкая, но всё же месть. Придется заняться этим завтра, подвела Даша неутешительные итоги прошедшего дня. Она взяла свою сумочку и выключила везде свет – а заодно и компьютер менеджера Петровой, которая специально оставила его включенным. Расчет был на то, что оставшаяся в одиночестве Романкина этого не заметит, и завтра можно будет устроить скандал - какого фига нахалка Дашка пользовалась ее компьютером. Даша посмеялась над этой диверсией – менеджеру Петровой следовало учесть, что ее компьютер какой-то неизвестной человечеству модели работает так громко, что его за километр слышно.
Выйдя на улицу, Даша позвонила домой.
- Уже еду. Только в аптеку зайду.
- Можешь не беспокоиться, я уже подыхаю, - ответил супруг.
Даша сильно сомневалась в том, что Сашеньке действительно так уж плохо, но всё же она волновалась. Если горло болит, тут и до воспаления легких не далеко. Надо накупить ему лекарств и приготовить что-нибудь вкусное. И проследить, чтобы не вставал с постели.
С лёгким головокружением Даша спустилась на станцию метро, где ей почти десять минут пришлось ждать поезда. По дороге она немного задремала, но ее быстро разбудила бодрая старушка и попросила уступить место. Заботливая Даша усадила старушку и обессилено повисла на поручнях. В детстве она читала про трехпалых ленивцев, которые спят, уцепившись за ветки, но даже и не подозревала, что сама может делать то же самое.
Саша позвонил ей сам, когда она расплачивалась в аптеке.
- Когда? – коротко и лаконично осведомился он.
- Уже, - успокоила его Даша. – Я взяла тебе колдрекс, бисептол, грудной сбор. Минут через пятнадцать подойду. Целую, пока.
Огибая угол своего дома, она мечтала о том, как здорово будет сделать Сашеньке ужин, убедить его принять что-нибудь из лекарств и самой улечься спать, положив голову на мягкую подушку. От усталости у нее уже в глазах темнело. Или это фонари не горят?
За четверть часа до того, как Даша вошла во двор и свернула на автомобильную дорогу, чтобы немного срезать путь, Саша Романкин сказал:
- Ну, всё, Дашка уже на подходе. Тебе пора.
Анечка Морозова потерлась щекой о его широкое плечо.
- Ты просто класс, Саш.
- Ты тоже будешь класс, если в темпе отсюда смотаешься. Созвонимся в конце недели, идёт?
- Конечно.
Попрощавшись с Сашей и помахав ему рукой от лифта, Аня торопливо выскочила из подъезда и уселась в свою машину. Еще не хватало сейчас, чтобы Дашка ее заметила. Правда, до нее вряд ли что-то дойдет, но всё равно придется что-то сочинять. Пребывая в приятной истоме после короткого, но ОЧЕНЬ романтического вечера, Аня была не способна сочинить даже самую примитивную легенду своего появления здесь. К тому же, она немного выпила (и не так чтоб уж совсем немного, если не врать хотя бы самой себе) и боялась теперь нарваться где-нибудь на гаишника. Один раз у нее уже чуть не отобрали права за вождение в нетрезвом состоянии, а если она попадется повторно, отделаться легким испугом точно не получится. Впадая в панику, Аня едва не прозевала поворот на выезде из двора и вошла в него на слишком высокой скорости. Сердце заколотилось у нее прямо в ушах, и Аня не услышала удара и негромкого вскрика, прозвучавших через мгновение после того, как что-то мелькнуло за лобовым стеклом – какая-то тень.
Саша видел уже десятый (эротический) сон, когда его разбудил телефонный звонок. Открыв глаза, он каким-то седьмым чувством понял, что дома он по-прежнему один – а уже поздняя ночь.
- Романкин Александр? – услышал он незнакомый голос, сняв трубку.
- Ну… я… - севшим голосом ответил Саша.
- Это из приемного покоя, дежурный врач Михайлов. К нам в больницу привезли вашу жену… она попала под машину. Она жива, но в очень тяжелом состоянии. Вы можете приехать?
- …
…несущийся навстречу рев мотора оборвался, и Даша очнулась.
Она лежала на чем-то жестком, ей было очень холодно, и в глаза бил резкий свет. У нас балкон не закрыт? – подумалось ей. – Сашка же и так с температурой! А почему кровать такая неудобная? И, сразу же вдогонку – а я что, не дома?
Тогда - где?
Она ощутила ноздрями резиновые трубки… нижняя часть лица нашла на себе плотно прилегающую пластиковую маску, а губы натолкнулись на кислородную струю. Что-то отрывисто попискивало сбоку. Даша хотела повернуться и посмотреть, действительно ли это то, о чем она думает (однажды она слышала, какие звуки издает кардиомонитор), но тут же внутри что-то взорвалось болью, и она поняла, что лучше пока не двигаться и вести себя спокойно. «Кажется, у меня серьезные неприятности», - отстраненно подумала Даша.
Ее мозг некоторое время вяло отталкивалось от очевидного, не желая признать свершившийся факт: она в больнице, скорее всего – в реанимации. И она не имеет ни малейшего представления, что ей здесь понадобилось. Она же собиралась домой, к мужу. Так что с ней случилось по дороге?
Видимо, Сашеньке придется самому сделать себе полоскание для горла, подумала Даша. Интересно, а давно я уже здесь? Сколько вообще времени?
У нее не было выбора – оставалось только ждать, пока кто-нибудь не объяснит ей, как она угодила в реанимацию. Ничего, она всегда была очень терпеливой девочкой. Она подождет.
Даша лежала и слушала, как пищит кардиомонитор. Она не знала, как это происходит, но надеялась, что, если в какой-то момент его сигнал сольется в одну сплошную длинную ноту, она уже этого не услышит.
©Олег Новгородов
yaplakal.com