Кошачья Сага, большая

Посвящается Большой Коте

Над городом расстелил мокрое полотно дождливый вечер. Воздух очистился, наполнившись озоном и свежим морским ветром.
Небо и море сплелись в однородное серое марево. И лишь разноцветные бусинки корабельных огней, нанизанные на тонкую нить залива, выдавали секрет линии горизонта.
Уставшие за день машины-зверьки выстраивались вдоль улиц ровными аккуратными вереницами – на ночлег.
Опустевший базар, также утомленный назойливым днем, с удовольствием отдыхал от невероятного смешения запахов, звуков и красок. Он благодарно ожидал, когда бородатый дворник закончит уборку.
Все уже было почти готово. Осталось только собрать черные оливки, в сумерках похожие на жирных пиявок, присосавшихся к асфальту.
Неуклюжая торговка перевернула под вечер бочку, доверху наполненную этими маслянистыми ягодами, и они рассыпались по всему центральному ряду.
Бонч сам видел, как они разбегались, точно черные мышки, устилая нечистый пол матовым ковром. Он догнал одну, и понюхал ее.
А потом даже рискнул облизнуть. Но тут же возмущенно фыркнул, вытирая усы пушистой лапой.
Нет, чтобы рассыпать ягодки с анчоусом внутри – хоть маленькая, но все же рыбка. Совсем бестолковая женщина! Она разбрасывает оливки с паприкой. Бонч до сих пор ощущал легкое жжение в уголках рта. И это, не смотря на то, что уже не раз прикладывался миске с дождевой водой.
Сейчас он очень торопился, и быстро перебирал карамельными лапами, стараясь не наступать на скользкие маслины.
Несколько минут назад он услышал противный рёв. Это означало, что старый рыбак Флепулос Флопулос уже закрыл свою лавку и умчался в жестяной коробке по делам.
Бонч никогда бы не рискнул забраться внутрь этой жестянки – так отвратительно она жужжала, обдавая при этом окружающих едкой пылью и гарью.
Впрочем, Флепулос никогда и не предлагал его покатать.
Вечно небритый, насквозь пропахший рыбой и оттого обманчиво благоухавший, он бы скорее съел каменного окуня, чем позволил какому-то коту залезть в его машину.
Завидев его тщедушную фигуру, облаченную в белую когда-то футболку, местные коты в панике разбегались.
Бончу тоже как-то досталось от рыбака. Тогда Флепулос угодил ему палкой прямо между глаз. И это только за то, что Бонч понюхал тушку белого ласкиря, привезенного рыбаком на продажу. С тех пор шерсть на лбу начала редеть, образовав залысинку, а также зародив стойкую антипатию к извергу в сердце Бонча.
Однако лавка рыбака по-прежнему влекла его, не меньше, впрочем, нежели остальных котов. По этому пятничные сборища неизменно проводились в ней.
Ни мясные, ни, тем более, овощные или фруктовые лавки не могли ни на йоту сравниться с тем духом, что обитал под ее брезентовым настилом.
Флепулос конечно знал о пятничных посещениях, но ничего поделать с этим не мог. К тому же, к концу недели он обычно распродавал весь улов, по этому воришкам не на что было рассчитывать.
Глупый, он не понимал, что только ради благовония местные рыбофилы готовы были просидеть в лавке всю ночь напролет.
Дождь постепенно прекратился и на небо выкатился кругляш овечьей вкуснейшей брынзы.
Но как Бонч не торопился, лучшие места уже были заняты более проворными собратьями, лакомящимися остатками рыбного изобилия.
Бонч слегка сморщил нос, чтобы вобрать как можно больше запахов, и почувствовал, что к привычному душку ставриды примешивается смутно знакомый запах, похожий на аромат кантара.
А вот и сам кантар.
Искрящиеся светлые чешуйки, сочные костные щитки, крупная голова с выпуклыми глазками.
И все это великолепие - в лапах Астролябиуса. Бонч даже мяукнул от разочарования.
Изящный шоколадно-черепаховый кот, расположившийся на большом перевернутом ящике, неспешно покусывал вожделенного кантара. Заметив Бонча, он едва заметно кивнул, не отрываясь, впрочем, от угощения.
- А, вот и наш толстяк явился!
- Дайте ему рыбешку, а то смотри, как исхудал весь!
- Конечно, на одних маслинах то!
Бонч не обратил внимания на подтрунивание собратьев и молча забрался в пустую корзинку.
На удивление, в ней обнаружилось несколько больших креветок. Странно, что никто еще не слопал их. Бонч устроился по удобнее и откусил кусочек розового мяса.
Желудок требовал продолжения банкета, но Бонч разубедил его, и, предчувствуя долгий вечер, припрятал деликатес.
Тем временем народу прибавилось. Если бы Флепулос увидел сейчас свою лавку, то, наверняка, пришел бы в бешенство. Мяукающие жующие клубочки всевозможных окрасов и размеров заполнили ее до отказа.
Вот неспешной поступью вошел красавчик Баркли, любимец и фаворит местных дам.
И как ему удается так гордо нести голову? Можно подумать, что это и не голова вовсе, а блюдо с вкуснейшей рыбой. Шикарный белый хвост парусом развивался позади Баркли.
Бонч взглянул на свой карамельный прутик и горестно фыркнул.
Красавец же приветствовал председательствующего Астролябиуса пронзительным взглядом кобальтовых глаз и устроился недалеко от него.
- Угощайся! – уважил Астролябиус вновь прибывшего аппетитной ставридой, и, очевидно считая, что уделил ему достаточно внимания, поднял глаза к чернеющему небу.
Все знали о его непонятном увлечении костяными точками в небесах, но с удовольствием прощали эту странность. Смелый и порой безрассудный, и, в то же время деликатный и благородный, он заслужил уважение котов из окраин Белой Башни и городской набережной.
Тем временем в лавку ворвался крупный жилистый кот. Ленивое выражение, застывшее на его рыжей морде, могло обмануть кого угодно, но не Бонча.
Он знал Олафа с детства, и, если быть честным, порядком недолюбливал, считая невоспитанным грубияном. Но сейчас, когда Олаф стал правой лапой Астролябиуса, толстяк предпочитал держать свое мнение при себе.
- Ну, наконец-то! По-моему, все в сборе. Можем начинать. – Похоже, только его прихода и дожидался любитель звезд.- Сегодня на повестке дня два основных вопроса.
Он поднял лапу и зачем-то задержал навесу. Как будто потрогал серебристую небесную косточку коготком.
– Первый вопрос. Воровство. Если хотите, похищение, татьба, кража и тому подобное.
Тут Астролябиус сделал паузу и внимательно оглядел собравшихся.
Несколько котов, из тех, что по моложе, виновато поджали уши. Остальные же преданно смотрели на него.
- Это касается всех! Сколько раз я говорил, чтобы вы не наваливались все скопом на лавку Флепулуса, в особенности, когда он трезв. Неужели не понятно, что этим вы только провоцируете его. Я понимаю – рыбы хочется сильно. Но есть, черт возьми, график дежурства возле его лавки. В свой день – тяните, сколько угодно. Пусть он изловит вас и отдубасит, как следует, но это будет только ваш выбор, ваша вина. Сейчас же, из-за жадности и несдержанности некоторых котов Флепулос грозится привозить с собой на базар собаку.
- Это не слыханно!
- Пес на базаре!
- Да как он смеет! – поддержал нарастающий гул Бонч и от волнения запихнул в рот большой кусок креветки.
- А вот так и смеет. – Усмехнулся Олаф. – А что же ему, молча наблюдать, как толстяки вроде тебя будут красть его рыбу?
Оскорбленный в лучших чувствах Бонч почесал лапой за кремовым ухом, но сделал вид, что не услышал слов кота-бандита.
- Тише, тише! – произнес Астролябиус. – Я думаю, мы сможем решить эту проблему.
- Олаф, тебе слово. Скажи, что нужно сделать.
Рыжий котяра лениво прищурился и нарочито неспешно промурлыкал: « Как же, как же, заварили кашу, а мне теперь расхлебывать. Ну, да ничего. Участвовавшие в набегах должны будут в течении недели принести по хорошему куску свежего мяса.»
- Всем понятно?
- Не вижу связи. – Пробурчал красавчик Баркли.- Зачем ему мясо?
- Не твоего ума дело. – Вдруг вспылил Олаф, обнажив желтые клыки.
- Еще как моего. – Баркли не остался в долгу и возмущенно зашипел.
- Мясо нужно для пса. Олаф знаком с ним, и, надеюсь, сможет договориться. – Внес ясность Астролябиус. – Мясо нести рыжему, и чтобы до понедельника было тут. Все слышали, воришки?
- А с тобой я еще разберусь, пижон. – Еле слышно прошипел Олаф.
- Всегда к твоим услугам, плебей. – Не заставил ждать своего ответа Баркли.
- Тише, тише, господа. – Разборонил ссорящихся звездный кот.
Вот это кот. Как он отбрил рыжего наглеца! Не даром, значит, трепещут кошки, завидев его белый роскошный хвост. Бонч тихонько восхищался смелостью Баркли.
Астролябиус тем временем перешел ко второму вопросу.
- Господа! Вы знаете, что я не люблю конфликтов. Более того, я сам был инициатором установления нейтралитета между нами и бродячими собаками в нашем районе.
Я думал, мы сможем мирно сосуществовать на такой значительной территории. Но я ошибся. Вчера вечером один из наших котов мирно прогуливался с дамой по набережной. Он как раз угощал ее морским карасиком, когда на них налетели четыре пса и затеяли ссору. Просто так, не имея никаких на то причин, они забрали карасика и оскорбляли нашего брата. Будучи в явном меньшинстве, ему и его ангорской даме пришлось ретироваться и искать убежище в ветвях молодой финиковой пальмы. Они не пострадали. Но репутация? Кто восстановит запятнанную репутацию? Потом, собаки постоянно оскорбляют нас, выкрикивая все, что им вздумается на своем варварском языке. А тот, кто говорит что вздумается, может услышать то, что ему не понравится. – Астролябиус вошел в раж.
Судя по всему, он собирался еще долго распространятся по этому поводу.
Олаф, хорошо знавший характер вожака, решил несколько сократить вступительную речь.
- И это не единственный случай! Сколько можно это терпеть? Не мы затеяли эту свару, но мы им покажем. Верно, ребята?
- Верно!
- Наказать наглецов!
- Лопоухие, прожорливые вонючки!
Кошачья братия загудела, словно потревоженный рой мохнатых пчел. Воинствующие возгласы перемешались с негодующим фырканьем, и Бонч счел возможным по такому поводу съесть вторую креветку.
- Так что точите когти, братья!
- И слушайте план действий. – Продолжил Астролябиус.- В первую очередь необходимо будет…
Вдруг мимо Бонча стелой пролетел серый пушистый сгусток. Лишь белые лапы мелькнули в воздухе.
Толстяк от неожиданности дернулся в сторону, и чуть было не перевернул свою корзинку.
А молодой кот, промчавшийся мимо него, выскочил из лавки и скрылся из виду.
Через мгновенье откуда-то раздался лай, переходящий в жалобное поскуливание.
А еще через минуту Бонч и все остальные коты, увидели кривоногую таксу с расцарапанной мордой, поспешно улепетывающую прочь.
- Лазутчик!
- Это кривоногая такса-Приблуда шпионила за нами!
- А они вовсе не такие глупые, какими кажутся. – Задумчиво сказал Астролябиус.
- И как это я не учуял их мерзкий запах?- виновато произнес Олаф.
- Стареешь. – Едва слышно ответил вожак и Бончу показалось, что на его морде промелькнула неуловимая улыбка.
- А вот и наш герой!
- Как тебя зовут, брат? – спросил Астролябиус.
- Карамболь, сир. – Ответил смущенный молодой в серую полоску кот, обладатель белого пушистого галстука и аккуратных белых же лап.
- Молодчина Карамболь! У тебя замечательный нюх. Коротконогому Приблуде удалось уйти. Но это ничего. Кто предупрежден – тот вооружен. Позволь угостить тебя скромной трапезой. – С этими словами Астролябиус предложил ему голову кантара.
Светло зеленые глаза Карамболя задорно блеснули, но от угощения он не отказался.
Еще бы. Ничего себе скромная трапеза. Бонч сглотнул набежавшую слюну. Да за такое лакомство он разделался бы с дюжиной такс. Только вот дурацкая корзинка - перебивает все запахи.
- А теперь, если никто не против, мы все-таки обсудим план действий в предстоящей войне. А в том, что это будет настоящая война, вы можете не сомневаться.

* * *

Спустя час кошачье братство было посвящено во все детали предстоящего противостояния. Поток вопросов к вожаку и Олафу иссяк, равно как и запас креветок в корзинке Бонча.
Еще к середине сборища сон вытеснил воинственность и сморил карамельного толстяка.
Проснулся он оттого, что учуял запах сериолы. Открыв глаза, он увидел, что нюх не подвел его. Астролябиус как раз угощал котов этой желтохвостой рыбиной.
Бонч выбрался из корзинки и получил свою долю лакомства.
Астролябиус же перевернулся на спину и, точно в забытьи, глядел в ночное небо.
И что он там высматривает? Наверное, наблюдает за крохотными серебряными мышками.
Только не интересно это. Не живые они, какие то, не шевелятся. Лишь изредка промелькнет одна, и поминай, как звали.
- Сир, а разве истории сегодня не будет? – через некоторое время спросил Баркли.
Всем было известно, что ни одно сборище не проходит без историй Астролябиуса.
Прирожденный рассказчик, он заставлял слушателей забыть обо всем. Дальние страны, чудные коты, диковинные звери и рыбы оживали, чтобы через секунду исчезнуть, растворившись гулом в сыром воздухе. Но и этого мига было достаточно.
Коты всегда с нетерпением ожидали пятницу. И причиной этого было не только рыбное угощение.
Вот и сегодня все настроились на хороший рассказ. Но Астролябиус как будто и не слышал фырканья и забыл об их существовании.
И лишь тогда, когда все уже собрались расходиться, он свесил шоколадную лапу с ящика.
- О чем бы ты хотел услышать, Баркли? Мне кажется, или у тебя есть пожелания?
- От тебя ничего не утаишь. – Оживился красавец. – Я слышал, ты знался со странной морской кошкой?
- Морской кошкой? – Переспросил Астролябиус и хитро прищурил правый глаз.
- Ну, да. – Баркли замялся – С той, что живет в кофейной лавке - на углу, а по ночам часто сидит возле Белой Башни и смотрит на море.
- Той самой, что отшила нашего красавчика, и усом не повела – Уточнил с ухмылкой Олаф.
Баркли посмотрел на обидчика, и кобальтовые глаза его подозрительно сверкнули.
Но он сдержался, и продолжил: « По-моему, ее зовут Лау.»
Помолчав немного, Астролябиус спросил: «Ты думаешь, рассказывать о даме в ее отсутствие приемлемо? Мне казалось, что это моветон».
- Ты как всегда прав. Но с другой стороны, как иначе мы узнаем ее историю? Сама она не то, что рассказывать, даже здороваться не желает.
- Ну что ж, наверное, ты прав. Пожалуй, сегодня я расскажу о ней. Это не совсем веселая история, но этой ночью звезды разрешают грустить.
Предчувствуя занимательное повествование, коты зашевелились, устраиваясь поудобнее.
Бонч подвернул под себя озябший хвост и тоже приготовился слушать.
Откашлявшись, Астролябиус заговорил.
- В тот вечер я по обыкновению вышел на ночную прогулку. С моря дул нежный ветерок, и я, соблазнившись, решил прогуляться по набережной. Я довольно быстро миновал улицу Никиса Леофороса. Из-за поворота привычно выглянула Белая Башня. Не знаю, зачем ее построили люди, такую огромную и круглую, с маленькими щелочками вместо окошек. Ей очень много лет, столько не живет ни один кот. И даже все мы вместе взятые. Ну, это я отвлекся. На пустынном берегу, выложенном серыми, плитами я увидел подозрительное пятно, белеющее в свете тусклой луны.
Тут рассказчик замолк, очевидно, обдумывая что-то.
- С этого момента началась для меня история морской кошки. Для вас же в этом месте она завершится. – И, словно в подтверждение своих слов, Астролябиус вдруг оглушительно чихнул, после чего продолжал.
-Все замечают, что Лаура, а именно так звучит ее имя, необычная кошка. Но, уверяю вас, это не просто странность – из тех, что встречаются у кошек на каждом шагу. Она - чужестранка. Да, да, именно так. Родилась она в далеком городе, в котором нет моря.
- Нет моря? - Удивленно фыркнул Бонч. – Ни капельки? Но если нет моря, значит, нет и рыбы. Разве такое возможно? Как же там живут коты?
- Там нет моря, но есть рыба. Она водится в грязных потоках пресной воды и очень отличается по вкусу от нашей. Но не об этом речь.
- А Бончу одна рыба на уме! Вот несносный толстяк!
- Черт с ней, с рыбой, давай дальше, про Лау! – взмолился нетерпеливый Баркли.
- Родителей своих Лаура не знала. В детстве, будучи еще совсем маленьким котенком, она попала на воспитание в одно семейство, которое обитало в доме на окраине небольшого городка. Да что там, в доме! Чего греха таить, это был настоящий замок. Рыжее, как шерстка Олафа, здание с остроконечными башенками принадлежало местному ювелиру.
- Сир, я, конечно, извиняюсь, но не могли бы вы растолковать, что это за зверь такой, ювелир? - спросил Карамболь.
- Хорошо, мой любознательный друг, я попробую. Ювелир – это человек, обрабатывающий маленькие разноцветные камушки, похожие на камни, разбросанные по ночному небу. Людям нравится увешивать себя украшениями. Зачем им это - непонятно, ведь камни не пахнут. Мне кажется, их манит завораживающий блеск, исходящий от самоцветов. Так, или иначе, но ювелиры без дела не сидят. Хотя не все могут позволить себе такую роскошь. Носить хорошие камушки позволено лишь богатым.
Тут Астролябиуса опять перебили.
На этот раз Олаф, который виновато пробасил: «Сколько раз слышал это слово, но все никак не могу уяснить, что же оно означает».
- И я тоже!
- Растолкуй нам.
- Ну, как бы вам объяснить. Богатые – это те, кто может себе позволить все. Ну, или почти все, что захотят. У них есть деньги, и они покупают на них всякие разности. - Тут Астролябиус снова заметил непонимание во взглядах товарищей.- Вы каждый день толчетесь на базаре. Все, надеюсь, видели, как люди меняют пахучие бумажки и металлические кругляшки на рыбу в лавке Флепулоса?
- Да!
- В их волокнах - скопище человеческих запахов, неприятных в большинстве своем.
- Так вот, у богатых много таких бумажек и они могут купить много, очень много рыбы.
- Понятно. У кого есть деньги – у того есть рыба.
- Хорошая? – уточнил Бонч.
- Лучшая!
- И даже, морской попугай?
- Да, Бонч.
- Значит, богачи это люди, у которых очень много рыбы. – Подытожил Олаф.
- Уфф. Бонч любит, когда рыбы много. Это здорово! Но разве богачи так много едят?
- Нет, конечно. Они едят, так же, как все. Больше, конечно, чем коты, но все же.
- Тогда зачем им столько рыбы? Они раздают ее другим или закапывают где-то в холодке, чтобы съесть потом?
- Эээ.…Тоже нет.
- Тогда я не пойму. – Бонч зашел в тупик. – Рыба же все равно испортится. И как не крути, больше десяти штук за один раз не съешь. Почему бы не поделиться с друзьями?
Зачем нужно быть богатым?
- Конечно, если в самого уже не лезет, можно и о друзьях побеспокоиться!
- Добрый Бонч!
Толстяк смутился.
- А я, кажется, понял. – Промолвил Карамболь. – Для того люди и покупают эти камушки. Они не портятся, и тоже стоят немало рыбы. Люди – хитрые.
Коты удивленно зафыркали, а Астролябиус даже муръкнул от удовольствия.
- Твоя голова так же проворна, как и твои лапы, мой друг.
И только мордочку Баркли исказила недовольная гримаса. Но он вовремя отвернулся, сделав вид, что вычесывает надоедливую блоху.
Красавец не любил похвалы, расточаемые в чужой адрес.
- Если каждый будет демонстрировать свой ум, мы никогда ничего не узнаем о кошке. – Сказал он и сердито поглядел на Бонча, как будто тот был в чем-то виноват.
- А я что, я - ничего. Это Олаф…
- Вот и чудесно. А теперь, помолчи. – Баркли негодовал. Мало того, что хвалят какого-то юнца, так еще и толстяк вздумал огрызаться. - Это касается всех. Не перебивайте больше Звездного. Что-то, да поймете.
- А действительно! – Неожиданно поддержал его Олаф. – Очень интересно, что это за кошка такая, мудрая. Раскусила нашего красавчика, он только и видал, что ее хвост. Да еще то, что у кошек под хвостом.
Поднялось всеобщее веселье. Баркли в бешенстве выгнул спину и красноречиво зашипел на обидчика, а заодно и на всех остальных. Он обязательно проучит Олафа. Только подвернется подходящий случай.
Коты потихоньку смолкли, и в лавке воцарилась долгожданная тишина.
Астролябиус усмехнулся, провел тонкой лапой по серебристым усам и продолжал.
Он говорил, неспешно роняя слова в звёздный колодец ночи, и они падали, отдаваясь гулким эхом во влажном густом воздухе.
* * *

- Лауре повезло. Она попала в богатый дом. Теплые руки большого человека в странных прозрачных стеклах, прикрывающих глаза, круглая лестница, пахнущая лакированным деревом, и маленькая, но очень уютная комнатка на втором этаже – специально для нее. Такими были впечатления первого дня, проведенного в новой семье.
Лауру полюбили все. Хозяйка и темненький мальчик, хозяйский сын, – с первого взгляда. А вот хозяин, с мнением которого тут считались все, не сразу. Он почему-то не любил котов, повторяя, что это абсолютно бесполезные животные – только спят да путаются под ногами. То ли дело – собаки.
Но не влюбиться в Лау было просто невозможно. Крохотный белый котенок, без единого темного пятнышка, она мяукала так жалобно и, вместе с тем нежно, что растопила сердце ювелира. А когда, насытившись сливками из белого блюдца, она взобралась к нему на руки и тихонько замурчала, он капитулировал окончательно.
На следующий день он, не смотря на протесты домочадцев, потащил котенка в свой магазин, и подобрал изумительной красоты камень - практически одного цвета с глазами Лау.
Она почти не почувствовала, как ушко прокусил золотой комарик. Зато сколько восхищенных и даже завистливых взглядов было брошено ей вслед, когда они с хозяином возвращались домой. Да это и немудрено.
Разве много нынче встретишь кошек с изумрудной сережкой в ухе?
А дома ее ожидал очередной сюрприз. Хозяйка заказала для нее пижаму. Настоящую, из легкой, приятной на ощупь ткани.
Очень похожую на те, что носят люди, только для хвоста - специальная дырочка.
Плотно поужинав свежей брынзой, переполненная и приятно утомленная впечатлениями Лаура быстро уснула. Она тихонько посапывала, и не было в тот вечер в городке котенка, счастливее ее.
Когда Лау немного подросла, хозяин решил, что в магазине не хватает кошки.
Хозяйка была против, но кто же ее слушал. Большая белая мышь, существовавшая в воображении ювелира, явилась последним аргументом. По дороге в магазин был куплен бархатный пуфик, которому нашлось место возле центральной витрины.
Лаура для порядка тщательно исследовала воздух нежно-розовыми ноздрями. Но никакой мышью тут и не пахло. Здесь вообще ничем не пахло. Разноцветные камушки, облепленные сероватым и желтым металлом, холодно смотрели на нее сквозь идеально чистые стекла.
Присутствие Лауры не могло остаться незамеченным. Покупательницы, от которых исходил неестественный аромат душ растений и цветов, не могли налюбоваться ею.
- Ах, какая кошечка! Просто прелесть!
- Смотрите, у нее сережка в ушке!
- А можно ее погладить?
И что за манера тискать ее холодными руками? Они, почему-то, уверенны, что ей это приятно. Особенно ей не нравилось, когда они прикасались к е белоснежному подбородку. Но Лау видела, как на лице хозяина расцветает улыбка, и позволяла подобные вольности.
А как-то вечером она услышала, как уставший ювелир говорил жене:
« Торговля, наконец-то, заладилась! И все благодаря нашей красавице! Они так и говорят – зашли посмотреть на вашу принцессу». И ее сердце наполнялось неизъяснимой гордостью.
Одним скучным, промозглым вечером, вернувшись домой из магазина, Лаура поднялась в свою комнату, и, по обыкновению, направилась к миске, предчувствуя что-то вкусненькое.
Ох, и баловали же ее! Белое, нежное мясо птиц, сочная, солоноватая, красная рыба, густые сливки, чего только не находила она в своей мисочке.
Но на этот раз в ней каким-то образом очутилась пара совершенно лохматых, абрикосовых ушей.
Лаура удивилась и решила потрогать одно из них лапкой, прежде чем попробовать на вкус.
Ушам это явно не понравилось, и они мигом отскочили в сторону.
Их обладателем оказался небольшой щенок, удивленно уставившийся на кошку.
- Ты кто? - мяукнула Лау.
- Я – Рррок, щенок! – Ответствовал гость. И гордо, но слегка шепеляво добавил. – Шпаниель.
- Сама вижу, что ты не котенок. А что это ты, шпаниель Рок, делаешь в моей комнате?
- Кушаю. - Он что, издевается?
Только этого еще не хватало!
Лаура стрелой вылетела из комнаты и помчалась в столовую, где ожидал ужин хозяин. Лау обиженно фыркала, и мордочка ее нервически подергивалась.
- Похоже, они уже познакомились! - Засмеялся сын хозяев.
– Ну, не стоит так волноваться? Он хороший. Вот посмотришь, вы обязательно подружитесь. – Успокоил кошку хозяин.
И хозяин, как всегда, оказался прав. Подувшись для приличия, Лау совершенно забыла, что она не любит щенков, и с удовольствием играла с Роком.
Сперва они носились по дому, а потом затеяли возню в гостиной. Все окончилось разбитой вазой, и нашкодившие виновники были водворены в свою комнату.
Теперь каждый вечер во дворе раздавался веселый лай. Это абрикосовый щенок со смешными висячими ушами встречал Лауру с работы.
Да, да, да. Она подружилась с собакой. И не надо на меня так смотреть. Среди них тоже попадаются добрые и верные друзья.
По выходным друзья, прихватив с собой младшего хозяина, любили побегать по старому саду, чем, конечно, немало радовали садовника. Лаура забиралась на самое высокое дерево и дразнила Рока, а он неутомимо подпрыгивал, и, едва доставая до нижних веток, жалобно просил: «Лау, слазь скорее».
Лауре нравилось гонять по веткам шустрых зверьков с черными смышлеными горошинами глаз. Они ловко перескакивали с ветки на ветку, зависая на миг в воздухе на раскрывшемся парашюте хвоста.
Кошка со щенком всегда удивлялись – откуда в тщедушном рыжем тельце столько сил. Наверное, все дело в орехах. Но сколько Рок не их не поедал, на дерево взобраться он все равно не мог.
Однажды (к тому времени Лаура подросла и превратилась в очаровательную молодую кошку) хозяин решил устроить настоящие каникулы. Он выгодно продал какое-то дорогущее ожерелье, состоявшее из множества камней, и хотел как следует отдохнуть.
Мешкать он не стал, и в тот же вечер они сели в железную, но уютную внутри коробку, и понеслись по серой и, как казалось Лауре с Роком, бесконечной дорожной змейке.
Щенка взяла на руки хозяйка, а Лаура в удобном, не в пример корзинке Бонча, лукошке разместилась возле хозяйского сына. За окном мелькали хищные оранжевые глаза пробегающих мимо машин. Лаура быстро устала от них, и уснула, убаюканная мерным гудением двигателя.
А утром она впервые увидела море. Огромное и величественное, залитое светом солнечного дня, оно не обратило на вновь прибывших никакого внимания.
Рок порядком струхнул и зачем-то облаял его.
Лаура с первого взгляда почувствовала, что под водным покрывалом таится своя, неведомая жизнь. Тёплый ветер, приводивший на берег волны, наполнял ее легкие новым запахом и шептал что-то на своем языке, не похожем, к сожалению, на кошачий.
То были замечательные, беззаботные деньки. Самые яркие.
Они поселились в одном из деревянных домиков почти на самом берегу. Утром, по холодку, прогулка на базарчик за едой.
Чего только не продавали там загоревшие жуликоватые местные жители.
А потом – на море. Хозяин с сыном могли купаться до самого обеда, лишь изредка выпрыгивая из воды, чтобы подставить белые плечи теплым лучам. Рок естественно резвился вместе с ними. Он и думать забыл о своем страхе и весело скакал, играя в чехарду с веселыми волнами.
Лаура с хозяйкой лежали в тени соломенного зонтика. Солнце стыдливо заглядывало под него, украшая нагретый песок ажурными узорами.
Кошка знала, что в пляжной сумке есть пакет прохладного молока, специально купленного для нее утром. Она бы с удовольствием сделала глоточек, но пошевелить лапкой, а тем более мяукнуть и попросить хозяйку, было выше ее сил.
Укутанная теплой шалью неги, она просто смотрела на море.
Оно отражалось в изумрудных глазах, сливаясь с ними.
Где-то рядом раздавался знакомый лай Рока.
Хозяйка читала вслух книжку, и до Лау сквозь полудрёму доплывали отдельные слова. Осенний дождь, оборвавший чье-то счастье, девушка больная туберкулезом (непонятное слово), верные друзья, быстрая машина по кличке Карл, несущаяся по горной дороге.
Грустно и светло. Лаура заснула.
По вечерам хозяева уходили в кафе, и Лаура с Роком сами гуляли по опустевшему пляжу.
Молодой пес не мог просто спокойно ходить. Он забегал вперед, чтобы кубарем броситься под лапы кошке, валялся по песку, забегал в остывающее море и, отряхиваясь, вертел взлохмаченной головой. Капли соленой воды и хрустящие песчинки, конечно же, летели на Лауру.
По этому она очень обрадовалась знакомству с местной трехцветной кошкой по прозвищу Липси.
Как-то раз после ужина Липси подошла к Лауре и предложила прогуляться.
Лаура согласилась, и они всю ночь бродили по влажному песку. На море разыгрался небольшой шторм, но кошки не обращали на него внимания.
Липси рассказывала Лау о том, что за морем есть другие города, другие кошки и другая жизнь. В морскую гавань часто заходили большие корабли, и корабельные коты с удовольствием делились впечатлениями. Трехцветка пообещала познакомить Лауру с ними. Погоняв напоследок неповоротливых птиц с большими желтыми клювами, они разошлись по домам.
Вот это жизнь! Взбудораженная Лаура еще долго не могла успокоиться. Лишь под утро она, едва ступая на подушечки меленьких лап, юркнула в открытое окно домика. Но ее приход не остался незамеченным.
- Вот она! Живая - невредимая! Лаура, хорошая моя!
- Бессовестная кошка, мы с ног сбились тебя искать, думали, случилось что!
- Разве так можно? – Хозяйка взяла ее на руки.
- А это что такое? – Лауру больно ущипнули за спину, снимая какое-то насекомое. - Она нахваталась блох!
Все утро ее купали в тазике, намыливая отвратительно пахнущим кубиком.
- Хорошо еще, что лишай не подхватила! – приговаривал хозяин, натирая ее белые бока. Но это оказалось не самым страшным. Вечером ее не пустили гулять.
Как она не извинялась, как не просилась, жалобно мяукая под дверью, хозяева были неумолимы. Липси напрасно прождала ее в тот вечер на пляже – Лаура не пришла.
На следующий день хозяин засобирался в город – его выходные заканчивались.
Хозяйка с сыном захотели побыть на море еще недельку. Рок оставался с ними, а раскапризничавшуюся кошку решено было отправить в город.
Поспешное прощание с разволновавшимся спаниелем, который лизнул ее мокрым язычком прямо в нос, и долгий взгляд на полюбившееся море. - Спасибо, море!
Лукошко собрано, вот вроде бы, и все, можно в путь.


* * *

Родной город встретил их пасмурным небом и колючим ветром, пробиравшим от головы до кончика хвоста. Прошедшие дни казались Лауре сказочным сном. Ее словно разбудили на самом интересном месте.
Когда увиденное еще так реально, что можно потрогать его лапой и даже понюхать.
Но уже через минуту оно почему-то исчезает.
Лаура лежала на пуфике возле витрины и вспоминала море. Но перед глазами упорно крутилась довольная, рыжая мордочка Рока.
Хозяин отправился на обед в ресторанчик за углом, и должен был принести что-то и для Лау. По этому, когда над дверью звякнул колокольчик, она радостно выскочила на встречу кормильцу.
Но это был не хозяин. В магазин вошли длинноволосый парень в темной куртке и девушка с приятным незнакомым запахом и направились к охраннику.
- Ювелир отошел, но скоро должен быть. Но вы пока что можете сами что-нибудь присмотреть. – Пожилой охранник приветливо улыбнулся. Он часто подкармливал Лауру сладостями, тайком от хозяина конечно.
- Спасибо! - Ответил длинноволосый. – Но мы торопимся.
- Тогда… - Охранник не договорил. Неуловимое движение гостя, и он зашатался как пьяный, и медленно завалился на живот. Он лежал, пытаясь как-то прикрыться руками, а под ним медленно расползалась алая лужица.
Парень, не теряя времени, достал маленький странный ножичек и снял стекло с витрины. Девушка сняла с плеч рюкзак и драгоценные камушки, колечки, сережки, цепочки и часики водопадом посыпались в него.
Лаура не понимала, что происходит.
Охранник не шевелился, и она подошла поближе поглядеть, что с ним.
- Смотри-ка, кошка! – удивился парень. – Или мне кажется, или у нее в ухе изумруд!
- Иди сюда! – Он схватил протестующую Лауру за хвост и притянул к себе. – Точно, изумрудная серьга, и камень крупный какой! Сейчас я ее сниму.
- Не возись! Оставь ее!
- Еще чего!
- С минуты на минуту здесь будет хозяин, ты же слышал!
- Черт возьми! – Воскликнул парень через минуту. – Не снимается! Придется ее вырвать.
- Не смей!
- Тебе жалко кошку? – Ухмыльнулся длинноволосый. – А человека нет?
- Заткнись! – Девушка вырвала напуганную Лауру из его рук и запихнула ее в рюкзак. – А теперь, уходим!
В рюкзаке было очень тесно. Лаура обломала все коготки о его твердую поверхность, но выбраться ей не удалось. Вскоре, доведенная до предела неизвестностью и духотой, она впала в спасительное забытье.
Очнулась Лау от пронизывающего холода - кто-то окатил ее холодной водой.
- Сколько можно дрыхнуть? Мы уже подняли парус, а она отлеживается. – Смеялся парень, глядя на недовольно фыркающую кошку. Он переоделся, а вернее, лишился верхней части своего туалета, оставшись в синих джинсах с прорезями на коленях.
Отряхнувшись, как следует, Лаура вспомнила о том, что случилось. Какой ужас! А она уже почти поверила, что это всего лишь кошмар.
Оказалось, что она находится на палубе маленького корабля, из тех, что называют яхтой.
Кораблик плыл по узкому каналу. Высокие деревья, растущие с обеих сторон, протянули ветви навстречу друг другу и образовали тенистый коридор, по которому двигалась сейчас яхта.
Где-то за горизонтом пряталось от кошки солнце. Тучи серых кровопийц все плотнее наседали на пассажиров судна.
- Приветствую на борту «Дельфина». – Раздался вдруг низкий кошачий голос.
Крупный черный кот с испещренной причудливыми узорами шрамов мордой подошел к Лауре.
- Декадо. - Представился он.
- Лаура. – Ответила кошка. – Очень приятно.
- Не думаю, что тебе сейчас слишком приятно. Но это пройдет. Ужин через час. – И считая, что знакомство состоялось, грубиян лениво спустился в каюту.
Тут Лаура почувствовала, как нестерпимо хочется есть и, еще сильнее, пить.
Девушка, заметившая метания кошки, наполнила жестяную банку теплой мутной водой.
И капризная изнеженная Лаура, за всю свою жизнь не пившая ничего, кроме молока, жадно припала к ней губами.
Ту ночь она провела на палубе, свернувшись калачиком на деревянном полу, и горько сетуя на судьбу. Она представляла, как горюет сейчас хозяин, как расплачется маленький Рок, и несчастью ее не было предела.
На утро яхта вышла в отрытое море.
Лаура потеряла дар речи. Она даже не ответила заспанному Декадо, спросившему, как она себя чувствует. Ведь одно дело - любоваться безмятежной морской гладью с берега, и совсем другое – затеряться серди просторов, сотканных из волн. Вокруг – ни души, только одинокие чайки изредка пролетали над головой, напоминая о том, что где-то есть земля.
Воздух был непривычно свежим, без примесей удушливых городов, насыщенных людскими испарениями. Но скоро Лаура с удивлением учуяла незнакомый, но сильный запах. Он исходил из каюты хозяев. Пробравшись как-то днем в эту уютную комнатку, она отыскала его источник - маленькие прозрачные пакетики, наполненные сушеной травой и белым порошком, спрятанные в углублении под кроватью. А некоторые из них были раскрыты.
Декадо часто наведывался в каюту и после этих посещений валялся на палубе, раскинув лапы и бессмысленно мурча бессвязные слова. Лаура пыталась выяснить, в чем тут причина, но получила ценный совет не совать нос в чужие дела.
Через несколько дней длинноволосый снял с нее сережку, а в замен выдал сушеную рыбину. Мясо едва сохранилось на ее костях, но Лаура рада была и такому угощению.
В ближайшем порту пакетики исчезли из каюты, а палуба наполнилась какими-то незнакомыми людьми. Они то и дело прикладывались к бутылке, а ближе к ночи затеяли петь песни. Лауре стало жутко от неестественного смеха, разрушавшего вечернюю тишину, и она не могла найти себе место.
- Пойдем со мной. – Предложил наблюдавший за ней Декадо.
- Куда?
- На берег. Погуляем, как следует.
- Я не хочу.
- Не хочешь как хочешь.- Не настаивал он.
В этот момент раздался громкий крик и звон разбивающейся посуды. Похоже, на яхте назревала драка.
- Постой! – Крикнула Лаура коту. – Я с тобой.
Грязная набережная не понравилась Лау, да и подозрительные коты, снующие вокруг, не вызывали симпатии. Но Декадо уверенно шел вперед, не обращая внимания на любопытствующие взгляды. Только раз, услышав оскорбительную реплику какого-то кота в адрес Лауры, он остановился и, резко обернувшись, без всякого там шипения ударил обидчика лапой по морде, оставив на ней глубокие борозды.
Вскоре они зашли в темный двор, запрятанный где-то в закоулках городка, и нырнули в подвал.
- Это местный кошачий клуб. Не волнуйся, да помалкивай, и все будет нормально. – Соизволил объяснить, наконец, цель визита ее спутник.
- Декадо! Старый разбойник!
- Сколько лет, сколько зим!
- А ты ни сколько не изменился, только шрамов прибавилось.
- А кошечку какую отхватил!
Похоже, черного кота тут хорошо знали. Откуда-то появилась свежая рыба и вяленое мясо.
- Ты не представляешь, как тебе повезло, деточка! Декадо – лучший. – Тихонько прошептала Лауре на ушко старая пестрая кошка.
В тот вечер Лау в первый раз за последнее время наелась досыта.
А утром яхта отчала, покинув гостеприимный порт.
- Славно погуляли! – Сказал напоследок длинноволосый парень, потирая разбитый нос.
После было много портов, огромных и неприметных, многолюдных и не очень – Лаура потеряла им счет. Чтобы рассказать вам о них понадобиться не одна ночь.
Парень с девушкой перевозили мешочки с травой, камушки, желтый метал, холодные черные штуки, завернутые в тканевые чехлы, и маленькие железные грибочки, которыми эти штуки питались. Кошка сама видела, как ловко длинноволосый засовывал их туда.
А Лаура с Декадо гуляли по шумным, кишащим котами и людьми, набережным.
Скоро эта черно-белая парочка примелькалась во многих портовых городах.
Шерстка Лауры поблекла, утратив свой белоснежный цвет, а мордочка украсилась парой-тройкой шрамов. Да и сама кошка сильно изменилась, превратившись в спутницу, достойную Декадо. Она стала сильнее. А иначе и быть не могло.
- Ты гляди, как Декадо неженку к рукам прибрал. Друзья - водой не разольешь. – Сказал одним погожим утром парень девушке. Солнце сияло на чистом, без единого облачка, небе, а море ласково шептало что-то стайке дельфинов, увязавшихся за яхтой.
- Да уж. – Согласилась девушка. – Жди теперь черно-белых котят, и будет у нас не яхта, а кошачий питомник.
Парень тем временем достал из каюты бумагу и приладил ее на деревянную подставку.
За ней последовали краски с невероятно удушливым запахом, от которого у Лауры начинались приступы тошноты. Длинноволосый же как будто не чувствовал его, и, вооружившись кисточкой, вырисовывал что-то похожее на море на бумаге.
Абсолютно бесполезное занятие! Зачем рисовать вонючими красками то, что и так есть – сверкает и благоухает прямо за бортом. Затягиваясь изредка сигаретой, набитой травой из пакетика, он полностью погрузился в рисование.
Девушка спустилась в каюту и легла спать. Лаура с Декадо расположились на носу яхты – подальше от художника и молча лежали, вытянув лапы и подставляя спины солнцу.
Погода изменилась моментально. Голубая лазурь неба вдруг окрасилась фиолетовыми тонами, а спокойное доселе море заволновалось, предчувствуя недоброе.
И уже через несколько минут яхту накрыла первая гигантская волна. Она сбила с ног длинноволосого, опрокинув мольберт и превратив палубу в разноцветную картину.
А следующая смыла с нее неудавшегося художника, а вместе с ним и черно-белую пару.
Лаура не успела даже испугаться, так быстро все произошло.
Декадо вынырнул, и, отфыркиваясь, заработал лапами, но тут же исчез под навалившейся водной глыбой.
Лаура плавать так и не научилась. Да и не спасло бы ее это уменье в жерле разъяренного бушевавшего моря. Она лишь разок взглянула на почерневшее небо, и едкая соленая вода наполнила ее легкие. Немая, глухая пустота заполнила собой все.




* * *

Надеюсь, вы помните, с чего я начал свое повествование. Учитывая его длину, и не смотря на то, что храп Бонча мешает мне говорить (разбудите, кто-нибудь, этого толстяка!) я на всякий случай повторюсь.
Однажды, прогуливаясь ночью по набережной, я обнаружил белое пятнышко на серых глыбах камня.
Как вы уже, наверное, догадались, этим пятнышком при ближайшем рассмотрении и оказалась Лаура.
Раскаявшееся и угомонившееся моря выбросило ее на берег возле самой Белой Башни. Когда я подошел, ее тельце скорчилось в судороге, а затем резко распрямилось, вытянувшись во всю длину.
Всем известно, что у кошек две жизни. Даже люди откуда-то прознали об этом. Но верные себе и своей привычке все преувеличивать, они думают, что у нас их семь или даже девять. Странные существа. Если бы это было так, то мы не были бы котами. Но, увы, мы не бессмертны.
Она рождалась снова, постигая боль, радость и еще много чего из странной гаммы этого мира.
Я попытался помочь, перевернув ее тельце и облегчив тяжесть вновьрождения. Вода постепенно покидала ее естество, и она захрипела, жадно вдыхая воздух.
- Где я? – Вот первые ее слова. Она дрожала крупной дрожью, но зеленые глаза ее смотрели осмысленно.
- Не волнуйся. Все хорошо. Ты - у друзей.
Астролябиус замолк, и, спустя минуту, задумчиво проговорил:«Так я познакомился с морской кошкой».
Еще некоторое время все молчали, не отпуская услышанное. Но скоро раздалось привычное уфф.
- Вот, это история!
- Спасибо! Ай да вечер!
- А кошка то действительно морская!
- Теперь понятно, почему она отшила Баркли. Просто ее сердце занято.
- А что было дальше?
Коты загалдели, обсуждая рассказ Астролябиуса.
- Дальше? – Задумался рассказчик. – Дальше, я отвел Лауру в кофейную лавку - там во всю хозяйничали белые мыши. Теперь, мышей там нет, зато есть белая кошка, которая любит ночью гулять по морскому берегу. Но что-то я совсем заболтался, пора и честь знать. До свидания, друзья. И будьте на чеку – собаки не дремлют.
С этими словами Астролябиус проворно спрыгнул со своего ящика и неспешно направился к выходу. За ним гуськом потянулись другие коты – невозмутимый Олаф, задумчивый Баркли, сонный Бонч и все остальные. Последним лавку покинул Карамболь, который тащил в зубах рыбью голову.

* * *

- Привет! Ты сегодня совсем поздно! На море пойдем?- Радостно замурчала белая кошка с изумрудными глазами. - Чего же ты молчишь? Ой, да у тебя же рот занят. Что это? Голова кантара? Это мне? Спасибо! Мы слопаем ее вместе! Милый, наконец-то ты пришел! Но ты почему-то грустный. Что-то случилось? Сейчас же говори!
- Астролябиус рассказывал одну историю.
- И что же? Страх, как люблю истории! Расскажешь ее мне?
- Ты ее знаешь!
- Вот как?
Лаура, а вы наверняка уже узнали ее, замолчала. Кофейный аромат, царящий в лавке, дразнил голодного Карамболя, и он с удовольствием бы пошел с Лаурой на море - благо до него лапой подать. Но он упорно молчал и исподлобья посматривал на погрустневшую кошку. Она тоже ничего не говорила, и молодой кот не выдержал.
- Про Декадо – это правда?
- Так вот оно в чем дело. – Произнесла Лаура. – Астролябиус и о нем рассказал? Вот уж верно про некоторых котов говорят - язык без костей.
- Значит – правда.
- Правда, что?
- Ты любишь его?
Кошка упорно молчала, и Карамболь уже почти решился выбежать прочь из лавки, когда она мягко произнесла: «Глупый, маленький котёнок».
- Почему это я глупый?
- Разве Астролябиус не говорил о том, что это все было в прошлой жизни. А сейчас у меня совсем другая, новая жизнь, в которой меня кормят кантаром.
- Но, может быть, Декадо тоже остался жив?
- Это не имеет значения, потому что у меня есть ты. Неужели ты не понимаешь? – И кошка склонила маленькую головку на белоснежную грудку Карамболя.
- Так мы идем сегодня на море или нет? – спросила она, и глаза ее лукаво блеснули.
- Конечно, идем, вот только рыбку доедим!

Две хрупкие фигуры неспешно шли вдоль темного, украшенного белыми кружевами волн, берега.
Вместе с ними двигалось море, небо, круглая луна и горсточка звезд.
А больше ничего и надо.


© Наив