5
- Волчица ты, тебя я презираю… - Виктор попытался вложить в голос легкомысленную лёгкость… Отменное чувство юмора Лины должно было заставить её расслабиться, ответить какой-нибудь встречной забавной цитатой… И рассмеявшись, он подошёл бы к ней, мягко взял бы из её рук ещё не успевшую перекочевать в распахнутый чемодан стопку одежды и…
А потом, проводя пальцами по её взмокшему телу, он бы шептал:
- Зачем тебе это? Чего тебе не хватает, я же люблю тебя, у тебя есть всё... у нас всё хорошо…Главное, что я люблю тебя…
И она кивала бы, сонно улыбаясь бликам ночника на потолке…
Но она не отвечала. С мрачной решимостью на лице она методично курсировала между полками гардеробной и чемоданом, выстраивая в нём умилительно рациональные цветные кварталы из костюмов, блузок, джемперов и джинсов. Закончив строительство тесного чемоданного городка пёстрой клумбой из аккуратно сложенных трусиков и лифчиков, она чётким движением открыла второе отделение чемодана и начала складывать в него обувь…
Виктор провожал взглядом разнокалиберные каблучки и острые носики, каким-то странным вторым зрением фиксируя то перелив ниспадающих над чемоданом светлых волос, то моргание датчика сигнализации на стене, то подгибающийся под маленькими розовыми ступнями толстый ворс ковролина. Лина молчала.
- Ты меня слышишь?! – Виктор заорал в голос, но она лишь слегка досадливо передёрнула плечами, - Ты не имеешь права так со мной поступать! Куда ты собираешься, к кому?!
Она обернулась и замерла, глядя в его посветлевшие от бешенства глаза. Медленно, словно нехотя разжавшиеся губы Лины беззвучно шевельнулись…
- Говори! – Виктору показалось, что он слышит чей-то чужой голос – безумный в этом крике, резкий и охрипший от бессильной злости.
Дёрнувшись как от удара, она вновь сжала губы и, повернувшись, вышла из комнаты.
Виктор остановился в распахнутых дверях ванной, исподлобья глядя, как она укладывает в маленькие кофры серебристые коробочки с косметикой, кисточки, флаконы духов… Всё тот же холодно-отстранённый вид, нервно бьющаяся под гладкой кожей шеи артерия… Опустевшая поверхность туалетного столика больно резанула его взгляд…
…
Затушив сигарету, он тут же потянулся за второй… Он вспомнил себя семнадцатилетним пацаном, впервые выехавшим на всесоюзные соревнования… Вспомнил злобно-весёлый взгляд соперника, легко стукнувшего Виктора по перчаткам в знак приветствия… его до адреналинового взрыва в желудке обидное: «Ну, держись, подружка!»… и его спекшееся бурой маской лицо с распахнутым в утробном вое ртом и нелепо торчащими осколками зубов – потом, когда спала кровавая пелена с глаз, осталось лишь удивление: кто это его так?..
Стряхнув в пепельницу выросший столбик пепла, Виктор прикрыл глаза и погрузился в калейдоскоп выплывающих из подсознания картинок: Лина… восемнадцатилетняя, с по-мальчишечьи угловатой фигурой, затянутой в золотую парчу свадебного платья… Лина… болезненно согнувшаяся над раковиной в очередном приступе раннего токсикоза… Лина… заспанная, в полудетской пижамке, так смешно подчёркивающей женственно округлившееся тело, склонившаяся над детской кроваткой с градусником… Лина… румяная от мороза, в обтягивающем жёлтом комбинезончике мчащаяся с горы, рискованно обходя на виражах расписных туристов-любителей… валяющаяся у камина с книгой… с неизменно улыбкой запрыгивающая в машину после привычно трудного рабочего дня… Виктор почувствовал, как обжигает пальцы догоревшая сигарета… С силой вдавив тлеющий фильтр в фарфоровое дно пепельницы, он поднялся с дивана.
Набрав в ванну тёплой воды, щедро сыпнув в неё ароматическую соль и плеснув пену, он обернулся к Лине… Её дыхание было тихим, едва слышным. Тень от прикрытых ресниц вытянулась тёмными полукружьями под глазами…
Секунду поколебавшись, он подхватил её на руки и, едва удержав равновесие, опустил в воду. Погладив мокрой рукой разметавшиеся по бортику ванны светлые волосы, он снял с вешалки фен и, нажав на «on», выпустил его из рук…
©Гадинка
Это сообщение отредактировал Гадинка - 26.11.2006 - 22:12
yaplakal.com