Прабабушка...

Хоронили мою прабабушку, Акулину Васильевну, ранней осенью. Тихая природа сыпала мелкими, короткими и светлыми дождиками, украшала сады ярко-желтыми и бордово-фиолетовыми фигурными листьями, грелась в лучах неяркого солнышка и была тёплой и печальной. Перезрелые ранетки тихо стучались прозрачными боками в земные недра, и спокоен был мир. Полы в бабушкином доме были свежевыкрашенны, и, чтобы стойкий запах масляной краски не мешал старушкам прощаться с моей прабабушкой, обитый крепом гроб с телом вынесли во двор и поставили под шиферным навесом. Слабый запах ладана и восковых свечей витал в полуденном воздухе двора. В ту пору, а это был семьдесят седьмой год, ладаном на похоронах окуривали только самых древних старушек, и мне этот запах был незнаком.

Старушек пришло совсем немного. Не больше десяти-двенадцати, со всей деревни. Уж очень старой была моя прабабушка. Было ей в ту пору девяносто семь лет, и большинству из живших в деревне бабушек она годилась в матери. Что уж и говорить, если моей родной бабушке, её средней дочери, в ту пору уже самой было шестьдесят девять лет. Так что подружек у Акулины Васильевны почти и не осталось. А её ровесники деды, так те и вовсе все поумирали ещё лет тридцать тому назад. И могилки у некоторых уже сравняло с землёй безжалостное время и людское равнодушие. Так и жила она вдвоём со своей оставшейся сиротой памятью. Вставала затемно, ложилась засветло, со своей неизменной присказкой: – Зажилась я на свете, деточка…, зажилась. И когда меня только Господь приберёт? – И гладила меня по голове, сухонькой ничего не весящей рукой.

Но Господь не спешил брать её к себе. Видно, ещё зачем-то нужна она была на этой суетной земле. А может, и поважнее у Него дела были. До самой смерти она была неугомонной. И хоть ходила уже медленно и видела уже плохо, но усидеть на месте не могла. То нянчила своих правнуков, то пыталась помогать дочке по хозяйству, и настойчиво кормила кур, бродя по двору с чашкой и зерном, и слабым глухим голосом призывала их к трапезе: - Цыпа… цыпа…. цыпа! А! Шоб вы сказылысь! - беззлобно ругала она наглых цыплят, пытающихся вырвать корм прямо из рук. Бабушка всячески пыталась сдержать её от такой помощи. Но, видимо, привычка, выработанная почти за век жизни, была сильнее усталости.

Она и умерла неожиданно для нас. В полдень села за стол пообедать. Попросила налить себе в чашку простоквашки, да так и уснула спокойно, сидя за столом с ложкой в руке. Бабушка, через десять минут, подошла поправить ей сползшую с плеча вязаную кофту и, прикоснувшись к её плечу, поняла, что её мама уже отправилась на небеса побеседовать с Богом.
- Хорошая смерть, - сказала бабушка, - лёгкая. Наверно, ангелы её любили. Так они её благодарили за тяжёлую жизнь. Дай-то и мне Бог умереть так же! – Заплакала и пошла готовить прабабушку к погребению. Всё, что для этого нужно, было заранее приготовлено много-много лет назад и аккуратно сложено в старинном сундуке, обитом медными широкими полосами. Маленьким я тогда ещё был и несмышленым, не понимал, что вместе с прабабушкой исчезла и часть меня, моей души. Просто было мне тогда интересно и немного тоскливо на душе.

Путь к кладбищу от бабушкиного дома был не очень длинным. Не больше километра. И несли гроб на руках. За свой век она так изработалась и высохла, что почти ничего не весила. Гроб был небольшим, сухим и лёгким. Дорога к нашему кладбищу проходит по густому березняку, и густые кроны высоченных деревьев сплетаются в вышине в торжественные арки, склонив свои вершины в последнем поклоне. Затихли даже бойкие бурундуки и не цыкали свои извечные позывные. Кладбище очень древнее и даже, я бы сказал, уютное, если бы это слово можно было применить к кладбищу. За долгий век своего существования на нём упокоилось столько людей, что, копая очередную могилу, «копачи» почти всегда наталкивались на старую. И иногда приходилось делать боковые подкопы в могиле, чтобы не беспокоить бренные останки давно забытого людьми человека.

Длинных речей на могиле прабабушки не было. Да и говорить их было некому. Старушки прочли пару молитв, бросили в гроб несколько серебряных монеток и по горсти земли. Дед раздал немногочисленным присутствующим по вышитому полотняному рушнику на молитвенную память об усопшей и пригласил всех на поминки. Дольше всех оставались на могиле у Акулины Васильевны мы с бабушкой. Она ничего не говорила, только стояла, опустив свою седую голову в тёмном платке, упершись рукой в подбородок. Видно, вспоминала что-то своё, мне неведомое. Так мы и пошли с ней на выход из кладбища: я впереди, она сзади, оставив позади скромный лиственный крест да полдюжины венков с искусственными цветами. Под ногами осенняя листва шуршала прощальные слова.

Кладбище было огорожено прочным забором, посеревшим от времени, и закрывалось в воротах на большую деревянную вертушку. Меня всегда раньше удивляло, что старушки строго следили за тем, чтобы ворота после выхода последнего человека были обязательно закрыты. В этом был какой-то не христианский, а языческий страх перед тем, что в незакрытую калитку неупокоившиеся души могут спокойно выйти в деревню. Ещё одним странным поверьем было то, что, по мнению моих сельчан, дух последнего погребённого будет стоять у кладбищенских ворот неотлучным стражем и терпеливо ждать свою смену, чтобы передать этот странный пост своему сменщику. Моя бабушка в это тоже, оказывается, верила. И, закрывая кладбищенскую калитку, она сказала мне.

- Жалко. А ведь, наверное, в деревне скоро кто-то опять умрёт. Недолго осталось.
На мой вопрос, почему же она так думает, она перекрестилась и ответила как само собой разумеющееся:
- Слишком старенькая она, моя мама. Ножки у неё больные и глаза уже почти ничего не видят. Не сможет она стоять на таких ногах, не выстоит долго, значит, скоро кто-то обязательно придёт сменить её. Прости нам, Господи, прегрешения наши…


©Пилипенко Сергей Андреевич

Душевно.

Жизнь!

Спасибо, просто обалденно...

Помню прабабушка моя в 94 года просила смерти, "уж приди смертушка за мной", я очень удивлялась тогда, малая, как можно хотеть умереть. А она бедная мучилась, т.к. почти не видела, но не болела особо (как сейчас рак т.д.). Дай Бог каждому такую судьбу, когда смерть происходит естественно, ты к ней готов. Царствие небесное!!!

Такие, обычно и живут долго!

Душевно- да!

летом будет три года, как умерла моя последняя бабушка
мне 42... эта бабушка меня вырастила
меня и брата
родители работали
много, тяжело, на заводе
поэтому все таки воспитание нас легло на бабушку
всякое было, как у всех
и отмахивались от заботы, от советов, и, считая себя страшно взрослыми и умными, думали - да что она понимает, бабушка
сейчас время другое, а она все по прошлым правилам живет и нас учит...
когда она умерла, я как то щемяще-остро ощутила, что больше НИКТО не будет меня ТАК любить
пишу и плачу...

Очень грустно .

Вроде как и про смерть, а вроде и как-то по-светлому что ли, как-то с добротой, что даже и грусть какая-то особенно светлая.

а в последнее время смерти все какие то тяжелые..рак,инсульт, то откажет что нибудь..а в рассказе-спокойно умерла, не мучаясь

Так странно, но мои бабушки-дедушки умерли давным-давно, много-много лет назад уже довольно старенькими. Уже ушли из жизни мои родители, да и самой скоро 50, а вот сестра моего дедушки, умершего в 1976 году, жива, здорова, бодра и живет со мной. Спасибо тебе, мой дорогой прадедушка, за то, что ты был таким затейником и разница между твоим младшим сыном и твоей младшей дочерью составила почти 35 лет.
Я смотрю на эту сухонькую, маленькую, живую, словно ртуть, старушку, и мне хорошо от того, что эта, по сути моя бабушка, которая старше меня на 20 с небольшим лет, у меня есть. Она - связующее звено между моими детьми и моими прадедами. Ей 70 с небольшим, а она застала 5 поколений нашей семьи, и я уверена, застанет еще и шестое.

Кольцо обручальное,на правой руке,от бабушки Юли...
Спасибо за слова.

Как прям про свою пра- прочёл.
Умерла в 2001, в 98 годков. Тихо, во сне. Тоже всё ждала - когда же, когда, уж всех поперехоронила - сестёр, братьев, обоих сыновей (один из которых мой дед), внука даже. Ну и подруг-друзей всех, конечно.

Моё детство. Вырос я с ней. Родители работали, я болел и в детсад не ходил...

Рядом и юность лежит - мама. Но это уже другая история.

Грустно. Душевно.
Когда в твоем детстве все живы-здоровы - вроде бы так и должно быть, и не замечаешь вовсе...А когда никого уже нет из старшего поколения - откуда ж такая тоска берется?!
Спасибо.

А моя последняя бабушка ещё жива. В этом году 95!!!

Вкратце расскажу свою историю...
Я никогда не знал одного из своих дедов: отца моего отца. Дед (1924г.р.) умер совсем молодым в 1951 году, даже не узнав, что у него родился сын (мой отец). И вот, в процессе своих генеалогических поисков я нахожу свою двоюродную бабушку (1928г.р.)- родную сестру деда, о которой я просто не знал (да и откуда?) все свои 39 лет!
Встреча: масса информации, воспоминаний, семейных фотографий! Это просто целый пласт, массив информации: рассказы о семье деда, его детство, колхоз, Война и т.д. Целая эпоха!
Не теряйте времени - расспрашивайте своих бабушек и дедушек буквально обо всем! Впитывайте как губка, записывайте всё! Потом будет слишком поздно!

Хороший рассказ, а мои все ушли, даже родители, царство им небесное,
на майские поеду, навешу дорогие мне могилки...

Я в детстве часто болела, поэтому в сад не ходила. Родители постоянно на работе. Поэтому все дни проводила с прабабушкой. Она была старенькая и почти слепая. И было непонятно то ли я за ней ухаживаю, то ли она за мной. В 2001 году, когда мне было 14 лет, я лежала в больнице в Москве и помню как в палате гордо всем говорила, что моей прабабушке 90 лет исполнилось. Вернулись с папой домой, а мне и говорят, что прабабушки не стало. Не решились мне говорить сразу, потому что и так с болезнью тяжело было. Не хоронила я её, поэтому она для меня не умерла, а как будто далеко просто находится. И вот опять, сижу пишу вам, а сама плачу.