Глава 47. Страшные чудовища оживают
Черные свиньи неистово бились в темноте о деревянный загон. Они чувствовали беду и пытались разрушить преграду могучими лбами. Но толстое дерево выдерживало сильные удары превращенных в свиней Дианы и Евы. Один удар, второй, третий, еще и еще! В это время в свинарник ворвались с фонарями конюшенный Мар и камердинер Хрис. Хрюшки перестали пробивать загон и закричали, перебивая друг друга, что это они, дочери наместника, и их немедленно следует отпустить. Но мужчины слышали только заливистое хрюканье.
Мар медленно подошел и посветил в загон. Большая свинья Диана и поменьше Ева смотрели в глаза конюшенному маленькими умоляющими глазами, их черные тела были покрыты красными пятнами.
— Вот видишь, проказа вернулась, — сказал дрожащим голосом Мар. Хрис подошел и посмотрел в загон.
Свиньи совсем затихли и только их рты полные желтых зубов открывались и закрывались, словно хрюшки читали заклинания неведомому существу, которое стояло за спинами слуг. Мар и Хрис что-то почувствовали и одновременно медленно повернули головы и посмотрели в лица друг друга. Ужас охватил мужчин, они резко развернулись и выставили вперед фонари, как бы защищаясь. Промелькнула какая-то странная тень, парящая над землей сущность.
— Наместник приказал сжечь свинарник. Давай же скорее сделаем это, — шепотом с дрожанием в голосе сказал Хрис.
Диана и Ева хоть и не могли говорить по-человечьи, но речь понимали. И когда они услышали, что их собираются живьем сжечь, то их обуяли страх и отчаяние. Они как полоумные кинулись на загон и начали усиленно его пробивать. Дерево затрещало под мощными ударами черных свиней, которые из последних сил боролись за свои никчемные жизни.
— Скорее! Солома! — крикнул Хрис.
Мар мгновенно приблизился к углу свинарника, где лежала копна соломы, и схватил пучок в руки. Он открыл фонарь, поджег солому и бросил ее в кучу. Пламя вспыхнуло моментально, озаряя свинарник ярким огнем.
Загорелось моментально. Огонь быстро и уверенно перекинулся на сухие деревянные стены и начал, как паук, расползаться по всему свинарнику. Свиньи визжали, чувствуя скорую смерть. Отчаянные вопли пронзали мрак свинарника, будто бы прося прощения за свои поступки.
Хрис и Мар выбежали наружу. Дым быстро черно-белой отравой заполнил свинарник, и черные свиньи не в силах продолжать бороться легли на пол. Диана и Ева задыхались, а огонь красным жаром подкрадывался, чтобы ужалить и сжечь.
Вскоре весь свинарник полыхал красным, языки огня облизывали стены, вились по крыше и растворялись в черном воздухе. Мужчины стояли и смотрели на это зрелище как завороженные. Внутри бушевали эмоции, и хотелось только одного — чтобы этот кошмар поскорее закончился. Но он только начинался.
Через дверной проем вышли две фигуры в огне. Мар и Хрис в ужасе узнали их — это были Диана и Ева. Прямо на их глазах кожа на голых телах девушках горела и слоилась ошметками, черные волдыри вздувались и лопались. Девушки сделали два шага вперед, протянули руки к Хрису и Мару, будто пытаясь их обнять, мужчины в ужасе отшатнулись и не сговариваясь упали на спины. Ева и Диана встали на колени, обе начали срывать с горящей головы обглоданными огнем руками кожу с головы, щек, счищали кожу с лиц как сдирая с капусты листы. Затем упали, раздались предсмертные стоны, и умерли. Страшная смерть, но Хрис и Мар не знали, что они ее заслужили.
— А кто же тогда с наместником Агером на диване сидит? — спросил Мар. Он смотрел на Хриса безумными глазами, в которых отражался желто-красный огонь.
Свинарник полыхал. Огонь охватил строение полностью и пожирал его живьем, целиком.
В это время Лжеева и Лжедиана сидели рядом с Агером на диване в его кабинете.
Чуткие животные улавливали каждый звук, каждую просьбу о помощи, каждый стон, каждый крик. Тонкие голоса пронзали толщу стен замка. И когда они услышали молитвы Евы и Дианы, их сердца наполнились радостью. Таков был приговор, наложенный ведьмой.
— Папочка, давай закроем вход в подземелье, — попросила Лжеева.
— Ульяна не придет. Давай закроем, — проговорила Лжедиана.
Но Агер услышал монотонное хрюканье. В безумии и страхе, как ужаленный пчелой, он вскочил с дивана и обернулся, чтобы взглянуть на дочерей. Но вместо их тонких фигур перед ним стояли две черные свиньи, их маленькие глаза-точки смотрели с ненавистью.
Наместник, ошеломленный и испуганный, отступил назад, его спина наткнулась на стол, лишая возможности отступить дальше. В глазах Агера застыл страх, а его дыхание стало быстрым.
Животные бросились с размаху. Их черные фигуры моментально преобразились в вихрь движения. Последнее, что видел наместник, это черный открытый проход в подземелье. А затем желтые зубы сомкнулись на переносице и довольное хрюканье разнеслось по кабинету. Свиньи рычали, острые клыки пронзали плоть. Кровь фантами билась из разорванной в клочья шеи наместника.
В это время в кабинет ворвались Мар и Хрис. Они увидели ужасную картину. Как две черные свиньи пожирают бездвижное тело наместника в луже крови. На лице Агера было месиво. Большая черная свинья обернулась и сказала кровавым ртом:
— Мар, и Хрис! Тут на всех хватит!
— Да, тут на всех хватит! Присоединяйтесь! Покушайте плоти, — добавила вторая хрюшка, что была поменьше.
Слуги встали на колени. Их тела начали распухать и деформироваться, словно внутри них что-то стремительно росло и преображалось. Животы и спины раздулись, неведомое и чудовищное росло изнутри, одежда с треском рвалась под напором этого странного превращения.
Их головы увеличились, уши вытянулись, носы превратились в пяточки. Человеческие черты преобразились в уродливые и мрачные. Глаза сжались в черные точки и зажглись ненавистью, ноздри раздулись, а зубы превратились в острые и смертоносные клыки. Кожа стала шершавой и покрылась черной шерстью.
Мар и Хрис превратились в двух огромных и уродливых свиней, готовых следовать воле своего нового хозяина и выполнять его зловещие приказы. Их головы были теперь заполнены злобой и жаждой мести.
— Теперь вы такие же, как мы! — обрадовалась большая свинья.
— Да, такие же! Скорее, надо убить всех в замке! — сказала меньшая свинья.
Преображенные в свиней слуги испытывали мерзкую радость от своей новой силы и свободы. Их жестокие глаза сверкали злобой, а их острые клыки были готовы разрывать все на своем пути.
С грозным хрюканьем и воинственным рычанием четыре свиньи побежали по коридорам замка, раскалывали двери и бросались на тех, кто встречался у них на пути. Они получили неведомую силу от проклятой ведьмы и теперь бесчинствовали в замке, заливая его кровью. И горе тем, кто встречался им на пути. Хрюшки в ярости нападали на невинных слуг, валили на пол, проламливали черепа копытами, разрывали шеи. Их кровожадный гнев был безмерен, и они не знали ни сожаления, ни жалости. Их уродливые залитые кровью морды были наполнены злобой.
Тем временем Кесо и Гаррет шли с Ульяной к проходу в подземелье. Ночь стояла темная. Мертвый лес остался позади. Мягкий свет факелов освещал путь, разрывая темноту, которая отдалась мрачной власти черной смерти.
Ульяна была ослаблена и истощена. Бедняжка старалась идти рядом с Кесо и Гарретом, но силы были на исходе. В какой-то момент она упала на колени, заплакала и начала срывать маленькими ладошками траву. Гаррет передал свой факел Кесо, подошел, его глаза была полный заботы и сострадания. Он наклонился, взял Ульяну на руки, словно защищая от неведомой опасности.
— Девочка, бедняжка, так устала, — сказал Гаррет.
Ульяна свернулась комочком. Кесо держал в одной руке два горящих факела, желтый свет освещал бледное лицо маленькой девочки, глаза которой были в слезах, а щеки дрожали.
— Милый Гаррет! — сказал Ульяна, — не отдавай меня сестрам Еве и Диане. Это они отвели меня в лес и бросили там под деревом, сказали страшные слова, что это я виновата в смерти нашей мамочки… И ушли. А я осталась и долго плакала.
— Ничего, ничего! Наместник разберется с твоими сестрами и строго накажет их, — сказал Гаррет.
Последние призраки мертвого леса померкли позади. Но путники знали, что в голове бедной девочки остались воспоминания об ужасах, которые ей пришлось пережить. Погруженные во мрак деревья и зловещие шепоты, сырость, запахи тлена и смерти — все это никуда не ушло, а осталось с девочкой.
До прохода оставалось совсем немного, и Ульяна сказала тонким голосочком:
— Я боюсь идти по подземелью. Давайте войдем через главные ворота. Стражники знают меня и встретят с радостью.
— Нельзя, — ответил Кесо, он вздохнул, два факела в одной руке было держать трудно, — твой отец сказал вернуться через проход. Строго настрого сказал.
— Это верно, — проговорил Гаррет в знак поддержки. Он посмотрел на Ульяну с состраданием.
Ульяна вздохнула тяжело, пытаясь собрать в себе последние остатки сил.
— Если мы пойдем через подземелье, то я умру. Я знаю это. Проклятые сестры заколдовали отца и наложили на меня проклятье. Если мы войдем в подземелье, живой я до замка не дойду, — проговорила Ульяна. Ее дыхание было тяжелым и неровным, словно она пыталась нашептать свои последние слова на этом свете.
Гаррет и Кесо как по команде остановились.
— Будь что будет, — сказал Гаррет — двум смертям не бывать.
Свет факелов расплывался по лицам. Кесо кивнул. И путники свернули вправо, до главного входа путь был близкий — шагов триста.
Трава шуршала под ногами. И вскоре путники дошли до темного прохода. Деревянные массивные ворота были закрыты. Девочка спала на руках Гаррета. Кесо подошел к воротам вплотную, развернулся и ударил пяткой несколько раз. Раздался глухой стук.
— Кто там ломится? — послышался мужской голос, грубый и мощный.
— Не иначе черти из Мертвого леса! Убирайтесь откуда пришли, мы вас не звали! — раздался второй голос, звонкий и тонкий.
— Это Кесо и Гаррет. Мы нашли дочь наместника Ульяну. Она с нами, живая. Открывайте скорее, девочка истощена и ей нужен отдых, — прокричал Кесо.
— Не велено никого пускать ночью! Ждите утра, а там видно будет, —прокричал первый стражник.
— Убирайтесь прочь, путники, а не то выльем на головы раскаленное масло! — проговорил второй.
Оба стражника захохотали. Гаррет попятился назад.
— Если вы хотите вылить масло мне на голову, то попробуйте! — крикнул решительно Кесо.
Он кинул факелы на землю, сунул руку в карман кафтана, достал волчий клык, вставил его в рот и во время трансформации в волка вытащил из-за спины обезьяний хвост. Однорукий волк замахнулся хвостом в могучей лапе и одним ударом расколол мощные ворота, ворвался внутрь. Два стражника пятились назад. На стенах горели факелы и освещали дикий ужас в их испуганных глазах.
Волк-оборотень стоял на разрушенных воротах, его мощная фигура выделялась во мраке как темная сила из самых глубин ночной тьмы. Факелы, брошенные на землю, подсвечивали сзади его грозное обличье без левой лапы, которая была откусана Трехглавкой. Дикая сущность и безжалостная сила отвращала и пугала, но и притягивала одновременно.
— Если хотите умереть, то умрете прямо сейчас, — проревел волк грубым голосом. С черных губ капала слюна. В больших, желтых глазах горел огонь ненависти и ярости, готовый поглотить всех, кто осмелится встать на пути.
Кесо сделал два шага вперед, ударил хвостом по земле, раздал громовой щелчок, клочья земли взвелись ввысь и рухнули вниз.
— Это вы меня хотели маслом облить, твари?! — крикнул оборотень и щелкнул еще раз по земле обезьяньим хвостом.
— Не надо, Кесо, не трогай их, пусть живут, — крикнул Гаррет. Он переступил линию разрушенных ворот с Ульяной на руках. Девочка как будто ожила, она спрыгнула, как кошка, с рук охотника и подбежала к пятившимся стражникам. Она совсем не боялась злого волка.
— Пусть умрут! — крикнула Ульяна.
Она закричала как раненое свирепое животное. Ее тело увеличилось в размере, покрылось черными чешуйчатыми пластинами, как доспехами, а из спины выросли острые шипы, сверкающие в свете факелов. Стражники, испуганные кошмарным превращением, попытались отступить, но Ульяна в два прыжка очутилась перед ними. Ее острые когти вмиг разорвали одного из них на части, а другого она схватила за горло, и сжала так сильно, что позвонки затрещали, стражник обмяк и перестал дышать.
Чудище повернулось. Это был огромный монстр в два раза больше медведя. Глаза, прежде полные страха и беспомощности, теперь были наполнены мерзким светом из преисподней. Огромная пасть от уха до уха раскрылась, в ней были большие острые зубы.
— Я потоплю город Чернохрюк в крови вас пощажу, путники, — проскрежетало существо, — Мертвый лес отомстит!
Кесо сделал два шага вперед, он был готов дать бой превратившейся в чудовище Ульяне.
— Поживи еще немного, Кесо. Ты же хочешь спасти Василису? Без тебя она погибнет, а меня ты не догонишь, не поймаешь! — зло проговорило чудище, развернулось и в несколько прыжков исчезло в темноте.
Кровавая ярость овладела монстром, его мощное тело двигалось быстро и уверенно. Чудище врывалось в дома, в безумии рвало плоть, неистово кусало, люди гибли один за другим. Раздавались крики разбуженных жителей и тут же стихали. Тихий милый городок Чернохрюк погибал.
Гаррет и Кесо побежали вперед. Дверь в таверну «Копыта и хвост» была выбита. Хозяин Рис лежал в луже крови по середине залы.
— Забирай вещи из наших комнат и седлай лошадей. А я побегу в замок. Чую, что сегодняшняя ночь закончится для него плохо, — крикнул Кесо и выбежал из Таверны.
Оборотень быстро побежал к замку. Дверь в замок была выбита — значит, монстр внутри, подумал Кесо. На лестнице лежали перекушанные пополам Хрис и Мар. Монстр разорвал их, когда они были в обличье черных свиней, но затем они вернулись в обличье людей.
Наверху в коридоре пахло кровью. Кесо увидел двух черных свиней, большая была мертва, а свинья поменьше захлебывалась собственной кровью. Оборотень посмотрел в глаза свиньи, и она проговорила:
— В черном замке башенка есть,
Там ведьма живет, и зла в ней не счесть.
Липкая смерть изнутри ее гложет,
Тайные ужасы душу ведьмы тревожат.
Ведьма плетет паутину в ночи,
Ловушки для душ безжалостны и прочны.
Ее взор ледяной, как смерти стон,
Властвует тьмой, охраняет свой трон.
Ее руки костлявы, словно смерть сама,
В ее сердце тлеет злоба и зола.
Она парит во мраке, таясь во тьме,
И всякого, кто встретит ее, ждет беда на земле.
В черном замке башенка есть,
Там ведьма живет и зла в ней не счесть.
Остерегайся, странник, в путь идя,
Чтоб не попасть в ее темный сети навсегда.
Черная свинья проговорила эти слова, выдохнула, закрыла глаза и умерла.
Кабинет был открыт. Желтый свет исходил из него, проникая в коридор. Кесо крадучись подошел к дверному проему и заглянул внутрь.
Маленькая Ульяна в белом платье стояла в проходе в подземелье спиной к Кесо. В руках девочка держала зажженный факел.
Кесо сделал два тихих шага и остановился, расправил кнут и приготовился бить.
— Не надо, Кесо, — сказала девочка и шагнула в проем.
Как только она переступила порог подземелья, шкаф захлопнулся. И перед Кесо предстала Василиса в красном платье. Ее рыжие волосы были убраны назад и заплетены в косу. Веснушчатое милое лицо выражало спокойствие. А губы хоть и не улыбались, но в глазах была играла радость — видно было, что девушка была рада встрече.
— Здравствуй, Кесо! Смотри, что покажу!
И Кесо увидел всю историю трех сестер от начала и до конца. Как Диана и Ева возненавидели Ульяну за смерть матери при родах, как они издевались над ней, а наместник Агер старался этого не замечать. И как сестры отвели малышку в лес.
Сестры вошли в лес, и Айрис скрылась где-то глубоко в небе, уступая место темноте. Сквозь узкие щели проникали тонкие лучики, но они были не в силах пробить мрачную густоту вековых деревьев. Сердце бедняжки почуяло беду, но коварные сестры пытались ее успокоить до поры до времени.
И вот пришло время. Сестры накинулись на Ульяну. Сначала Ева толкнула руками малышку в спину. Ульяна упала на землю, обернулась и тут же получила удар ботинком по голове. Из маленького носика потекла кровь. Ульяна машинально потрогала верхнюю губу правой рукой. Диана прыгнула сверху и начала душить бедняжку глядя в невинные глаза своими безумными глазами.
— Убей ее, сестрица, за нашу бедную мамочку, — крикнула Ева и засмеялась.
Ульяна провела пальцами по воротнику Дианы и оставила следы от крови. Именно эти пятна приметил потом на платье дочери наместник Агер. Вскоре Ульяна затихла. Диана разжала пальцы, встала, торжественная улыбка играла на ее губах. Ева смотрела с умилением на сестру и тоже ликовала.
Сделав черное дело, довольные сестры ушли. И только черно-сизый еловый лес остался с Ульяной навсегда. «Помни, малышка, что человек может умереть и не от смерти», — прошептали деревья. Но их никто не услышал.
yaplakal.com