21
Весна 2013 года.
- Слушай, подруга, мне сегодня такой сон обалденный приснился! Я утром проснулся – минут пять в себя придти не мог, - на лице Вовки застыло мечтательное выражение, - после смены пересмотрю ещё раз. Тебе скачать?
- Ага, давай, но если ты там опять мне под юбку лезешь… – Лина угрожающе оскалила мелкие зубки и метнула через стол тонкую серебристую флешку.
Откинувшись в кресле, Вовка вставил её в порт за ухом и прикрыл глаза. Он непроизвольно шевелил губами, проговаривая высвечивающиеся на роговице команды меню.
- Готово, - флешка пролетела обратно по полированной столешнице стола-стойки.
- Я б прямо сейчас посмотрела, но сам понимаешь… - Лина виновато улыбнулась и мотнула головой в сторону камер наблюдения.
- Точно, две минуты до начала. Пора, а то опять проводки задержим и премии лишимся! – Вовка усмехнулся и, вытянув из столешницы провод с разъемом, вошёл в сеть. Лина торопливо заколола волосы длинной шпилькой и, спустя несколько секунд, так же вытянулась в своём кресле – в расчётно-кассовом офисе ТрансНацБанка начался новый операционный день.
Пять лет назад.
Из глубокого похмельного сна его вырвал настойчивый звон телефона. Олег протестующее помычал, но, поняв, что это не помогает, нашарил верещащую трубку.
- Алло, Олег Иванович, извини за ранний звонок, но причина более чем важная! – голос начальника проекта заметно дрожал, - Олег, нам в полдень назначена срочная аудиенция в Кремле. Понимаешь, срочная!!!
- Как, - Олег подскочил, морщась от нахлынувшей на голову боли, - в Кремле? По проекту?
- Да-да, по нашему проекту! Олег, это шанс, редкий причём! Я знаю про ваши вчерашние посиделки, но ничего не попишешь, приводи себя в порядок и ровно в десять выходи – машина будет у подъезда. И не забудь документы!
- Так они же в лаборатории все… - спохватился Олег
- Олег, дурень ты! Паспорт не забудь – не абы куда едем, проверять будут всё и вся! Ну ладно, собирайся.
Олег задумчиво слушал короткие гудки и размышлял… Если проект получит одобрение Самого – это прорыв… Мало того, что это в корне изменит страну, так ещё и жизнь людей – она станет совершенно другой. Она будет полноценной настолько, что даже представить себе сейчас невозможно!
Стоя под душем, Олег поймал себя на мысли, что насвистывает давным-давно забытую песенку, не раз слышанную в детстве от деда. Смыв с тела пену, Олег загорланил в голос: «Преодолеть пространство и простооооор, нам разум дал стальные руки-крыльяяяя, а вместо сердца – пламенный мотооооор!»
В тот же день.
Кремль. Кабинет Президента.
Олег смотрел на руки Президента, спокойно лежащие на столешнице и чувствовал, что не может поднять глаза. Просто не может. Словно это неприлично или оскорбительно будет – фиг его знает. Или дерзко?
Шеф говорил убедительно и с энтузиазмом, но за всё время его доклада руки Президента шевельнулись лишь пару раз, а вот что у него на лице при этом было…
Олег разрывался между любопытством и смущением, кажется, краснел и периодически поводил головой, чувствуя, как врезается в шею жёсткий воротничок новой рубашки.
- А о практической реализации проекта и проведённых опытах расскажет Олег Иванович – именно он руководил практической частью. И, господин Президент, - голос шефа стал таинственно-тихим, - именно он стал первым носителем порта.
Пальцы президента скользнули по столу и сжались.
- Нет, не вживлённого, - тут же оговорился шеф, - такого опыта мы не стали ставить даже на себе, пока не убедимся, что операция обратима и не принесёт вредных последствий организму.
- На ком проверять будете? – коротко спросил Президент
- А вот Олег Иванович сейчас всю концепцию и изложит, если Вы позволите, - шеф замер в ожидании ответа.
- Хорошо, - пронзительный голос Президента заставил Олега поднять глаза, и тут же он встретился с глубоким взглядом «Самого», - слушаю Вас внимательно.
-… Вот потому мы и решили сразу же исходить из того, что более совершенного компьютера, чем наш мозг создать в принципе невозможно. Так зачем изобретать суперкомпьютер, если он уже есть – надо просто научиться им пользоваться, понять, насколько велики и мощны его ресурсы и как ими управлять. Вы слышали версию о том, что стандартный обыватель использует ресурс своего мозга всего на два-три процента? А гений – на восемь-девять? – Олег не сразу сообразил, что задаёт вопрос «Самому». Впрочем, тот, похоже, не смутился, поскольку просто кивнул и застыл в ожидании продолжения.
- Представляете, на что будет способен человек, если его мозг будет использоваться им на, скажем, двадцать процентов?
- Двадцать? – поднял брови Президент, - а почему не сто?!
- А память? Господин Президент, наши опыты показывают, что, в отличие от привычного нам компьютера, человеческий мозг работает по несколько иным правилам – какой-то процент мозговой деятельности занимают непосредственно мыслительные процессы, а при подключении к сети к ним прибавляются непосредственно совершаемые служебные или иные операции, очень значительный процент занимает память, а какой-то – и подсознание…
Вот с ним – труднее всего, но мы и в этом направлении работаем. Наши опыты показали, что никакого вреда организму взрослого человека – а мы использовали в опытах добровольцев в возрасте от тридцати до сорока пяти лет – не приносит полная загрузка двадцати-двадцати пяти процентов мозга. Из чего следует вывод, что память и подсознание занимают порядка семидесяти-восьмидесяти процентов… - Олег внутренне поморщился от обилия цифр и этих расчетов на уровне начальной арифметики, но, увидев искреннюю заинтересованность на лице Президента, успокоился и продолжил, - Кроме того, мы полагаем, что чем старше становится человек, тем больше у него объём памяти и меньше, условно выражаясь, «рабочий объём» мозга – этим могут объясняться и возрастные изменения в мышлении человека…в том числе и утрата способности полноценно пользоваться ресурсами этой памяти – тот же склероз возьмите, к примеру.
- Постойте, - возразил Президент, - у меня бабушка до ста лет всего года не дожила. А в твёрдом уме и ясной памяти оставалась до последнего – и писала, и считала, и в магазин ходила, и с телевизором ругалась, кстати!
- В любом правиле есть исключения, господин Президент, - мягко сказал шеф, - Олег Иванович излагает наиболее реальные гипотезы. Впрочем, к итогам наших исследований они пока имеют весьма косвенное отношение, поэтому давайте вернёмся к практике…
Спустя ещё полчаса, Олег понял, что ни обстановка, ни взгляд Президента не только не смущают его, но, напротив, раззадоривают ещё больше.
- А опыты со вживлением порта, если Вы одобрите нашу разработку, мы хотели бы производить на осуждённых к пожизненному заключению.
- Хм, думаю, это разумно, - кивнул Президент, - пусть хоть науке и будущему страны пользу принесут, чем бюджет объедать. А кстати, Олег Иванович, расскажите мне, что Вы сами чувствуете, когда подключаетесь? И вообще, как присоединяется к Вам этот не вживленный порт?
- На первой стадии работ мы привлекли одного талантливого нейрохирурга, который помог установить непосредственный контакт с… впрочем, если пользоваться более понятной аналогией, сейчас порт и мозг мы соединяем по принципу соединения телефона и блютуза, - снова отметив понимающий кивок Президента, Олег невольно улыбнулся, - но при вживлении порта мы снимаем такую проблему, как негативное влияние электромагнитного излучения на организм. А то знаете, - он развёл руками, - голова побаливает, слабость неприятная… Будут ли какие-то иные побочные эффекты при вживлении порта, установят практические опыты. А что чувствую именно входя в сеть… я чувствую себя совершенным, господин Президент…Это первоначальная эйфория от собственной способности быть одновременно и личностью, и многозадачной машиной. Я могу одновременно думать о том, что приготовлю на ужин, готовить отчёт для своего руководства, отвечать другу на письмо, присланное по электронной почте и обсчитывать ещё невероятное количество задач. Я становлюсь компьютером, а тот компьютер, к которому я подключен через порт, становится для меня своего рода сервером. Когда мы подключались впятером, имея одну общую задачу, наши возможности были практически безграничны… именно так мы производили адаптацию и отладку операционной системы «Демиург 1.0» - это примерно то же самое, что пресловутая Виндоус, только в разы лучше – ведь они всего лишь помогают человеку использовать и без того совершенную деятельность мозга, как бы переводят сигналы центральной нервной системы и клеток мозга в понятные нам слуховые и зрительные образы. Я вхожу, закрываю глаза и вижу главное меню, а дальше – для тех, кто знает, что такое компьютер – ничего сложного.
Олег выдохнул и расстегнул ворот рубашки, слегка оттянув узел галстука. Он посмотрел на Президента и понял: больше вопросов не будет.
Вечер того же дня
Секретная лаборатория Министерства обороны
- И тут он говорит, - шеф понизил голос, - если опыты по вживлению пройдут удачно, то под ваш проект будет создано федеральное агентство, запущена государственная программа, а проект приобретёт статус главного национального проекта! Представляете?!
- Я представляю, на сколько ещё лет мы застрянем здесь без права выезда, - пробурчал Олег, - я отдохнуть хочу, нормально, по-человечески. Я в сраной Турции лет семь не был, не говоря уж о Майами и прочих Япониях.
- Олег Иванович, дорогой ты мой, - в голосе шефа слышалась укоризна, - ещё года три, и необходимости в сохранении государственной тайны относительно проекта уже не будет – запустим дело в массы, продадим развитым странам, и всё – полная свобода в ранге цивильных государственных деятелей. А если учесть авторские права нашей группы на «операционку», то старику Гейтсу, боюсь, придётся потесниться на Олимпе…
Охвативший всех рабочий азарт уже на следующий день взлетел до ранее небывалых высот - на внезапно собранной оперативке шеф, сияя и сам ещё до конца не веря новости, объявил, что лично Президентом из его резервного фонда утверждён семимиллиардный бюджет их лаборатории, а со следующего месяца начинается переоборудование соседнего корпуса под лабораторию по вживлению портов.
– С живым материалом проблем не будет! – потирая руки, воскликнул шеф, - С кадрами тоже, в том числе, и с медицинскими. Друзья мои, нам даны особые полномочия! И огромные ресурсы! И, - шеф обвёл всех посерьёзневшим взглядом, - всего два года на доведение проекта до ума. Так что, пашем, ребята, пашем!
Спустя три месяца
Олег поднял тяжёлую металлическую дверь люка и выбрался на крышу корпуса. Закурив, подошёл к краю крыши и огляделся. Отсюда, с самого высокого здания городка, картина открывалась впечатляющая – два обновлённых корпуса, споро обшиваемых сайдингом, уже сверкали прямоугольниками новых окон, похожие на вездесущих мышей фигурки военных в полевой форме возникали то в дверях зданий, то рассыпались по территории.
Олег стряхивал пепел в проржавевшую консервную банку и прикидывал: сейчас вояки закончат последние проверки безопасности периметра, к концу месяца лабораторный комплекс с внутренним тюремно-операционным корпусом будет принят специальной государственной комиссией, потом начнётся подвоз «мяса». Олег передёрнул плечами – термин, укоренившийся среди вояк и эскулапов городка, ему не очень нравился, но вот смотри-ка – прижился…
С появлением отдельного финансирования работа пошла куда веселее – и зарплату прибавили заметно, и лаборатории расширили, да и минобороновское начальство стало к учёным заметно лояльней. Так пойдёт, глядишь, можно будет и девочек на ночь заказывать. Ну и что, что закрытый «почтовый ящик» - сколько же этому местечковому борделю процветать? Олег сплюнул и усмехнулся, вспомнив этот постоянный делёж небогатого женского контингента из числа обслуги – даже на шестидесятилетнюю кастеляншу их общаги спрос явно превышал предложение.
Олегу в этом плане повезло с самого начала. Тихая Ирочка из прачечной сдалась быстро. И на глазах у других практически не мельтешила. Олег снова улыбнулся, вспомнив её бледненькое, но послушное его желаниям тело…
- Пожалуй, это единственное, чем мы тут отличаемся от зеков, - сказал Олег трубе вентиляционной вытяжки и пошёл к люку.
Сидя в новом, приятно поскрипывающем кожей кресле, Олег прокручивал в голове последние наработки, периодически что-то черкая в блокноте. Удивительно, как странная и, казалось бы, нелепая идея развернулась в такую глобальную работу… Вот уж точно – дело жизни… А ведь до смешного просто пришла она в голову… Олег вспомнил, как тогда, несколько лет назад, ещё рядовым сотрудником буквально ворвался в кабинет шефа, размахивая томом Лукьяненко:
- Вот! Вот это вполне реально!
- Что реально – книжки писать? – шеф ехидно хихикнул, - ну давай, выкладывай, чего нарыл. А то я этих новомодных не читаю. Хотя… помнится, мы в своё время тоже Циолковского почитывали в служебных целях…
- Вот, тут у всех людей – нейрошунт, то есть в голове – специальный порт. А в неё подключается кабель компьютерный. Это – реально!
- Пиши техническое обоснование, Олег, «на пальцах» даже слушать не буду!
- Спасибо, я обязательно, я быстро! – Олег выскочил за двери кабинета шефа и помчался к себе. Если бы шеф счёл идею бесперспективной, по-любому бы не велел писанину разводить!
За прошедшие с того дня годы было сделано так много… такого количества разочаровывающих ошибок и невероятных побед Олег не мог припомнить ни в одном предыдущем проекте. Одна только «операционка» какой кровью далась, но ведь далась!
Олег отмахнулся от воспоминаний и закинул ноги на стол, устраиваясь в кресле поудобнее. Он покусывал кончик прозрачной гелевой ручки и размышлял.
Ну, допустим, вживление порта станет стандартной операцией, не выявится каких-либо индивидуальных особенностей – это большой плюс. Ведь операция должна быть потоковой, стандартной – типа как аппендикс удалить, только с реабилитационным периодом в несколько часов, а не суток. А вот с какого возраста? С совершеннолетия? Нормально, логично… но сколько нужных, но пока что сложных знаний можно было бы «закачать» в головы школьников при наличии у них портов… Хм…
Олег поднялся из кресла и взволнованно заходил по кабинету… Если можно закачать – а свежеразработанная и готовая к опытам на «мясе» операционная система «Демиург 2.7» это позволяет – то можно ведь и… да, можно не только закачать, но и…
Олег помотал головой, словно отгоняя от себя фантастическую по своей наглости и наглую в своей фантастичности мысль.
Усовершенствовать операционку он сможет – несколько месяцев работы и всё. Только знать откуда и что именно скачивать… Откуда же?! Надо бы привлечь «мозгунов»… Олег снова улыбнулся, вспомнив, как сложно приживалось это словцо в городке. Ведь для вояк «мозгунами» всегда были они – учёные, разработчики, аналитики. А для них и для проекта такими стали доктора – в основном нейрохирурги, получившие «под проект» дополнительные специализации. Ну что ж… отлично! Пусть это будет неким подпроектом, о котором будет известно оооочень немногим…
Олег потянулся к телефонной трубке, поднял её, на мгновение задержав в воздухе, и решительно опустил обратно на базу. Нет, об этом он никому не скажет. Даже шефу…знают двое – знает и свинья. Это будет его личным проектом, хотя…кое-кого всё-таки придётся увлечь фантастической гипотезой…
Спустя год
- А знаешь, Иваныч, - Виктор почесал короткую академическую бородку и побарабанил пальцами по опустевшему бокалу, - если бы скачивать подсознание и память или менять их было бы возможно, то мы могли бы стать реальными хозяевами мира…
- Да запросто, - усмехнулся Олег, разливая остатки коньяка по отсвечивающим пузатыми боками бокалам, - проблема лишь в том, Вить, что это – невозможно. Невозможно создать программу, которая залезет в подсознание. И в память залезть тоже не получается. А если невозможно залезть, то невозможно и просмотреть, изменить… утопия это… просто зарядка для наших мозгов и не более того…
- Не уверен… - Виктор пьяно ухмыльнулся, - я-то со своей стороны провёл серьёзный анализ и уверен, что для нынешнего уровня нейрохирургии это возможно. А проблема только в том, что ты не можешь разобраться, КАК этим пользоваться… Программки-то нету, Олежка… Даааааа… не гений ты, дружище, не гений… Слушай, давай всё-таки эээээааааах, - Виктор широко зевнул, - давай подключим ребят, а? Две головы хорошо, а пятьдесят – лучше.
- В принципе да… - Олег пристально вглядывался в подёрнутые пьяной пеленой глаза Виктора, - давай попробуем. А ты уже с кем-то общался?
- Неееее… чего народ-то смешить, пока результатов никаких… А так, если вдвоём, то уже получше, можно все наши выводы собрать… - Виктор снова зевнул и, приподняв бокал, покачнулся, - Ну давай, за успех нашего безнадёжного предприятия! И спааааать…
- Ага, за успех! – Олег пригубил коньяк, продолжая вглядываться в Виктора, - я покурю пойду, а ты располагайся на диване.
- Неееее, - Виктор протестующее замотал головой, - я к себе пойду!
- Ну тогда подожди, я курну и провожу тебя, а то мало ли что нашим воякам в голову придёт!
Провожаемый сонными кивками Виктора, Олег вышел на кухоньку и жадно затянулся. Даааа, подкачал Витюша… слишком быстро подкачал… И выбора не оставил, придурок… Олег открыл дверь узкого кухонного пенала и, пошарившись в банке с гречкой, выудил стандартную упаковочку с одноразовым шприцем и пузырёк тёмного стекла, с плещущейся на дне густоватой жидкостью…
- Вить, проснись, ты же хотел к себе идти, - Олег помахал рукой перед лицом непонимающе промаргивающегося Виктора
- Ааааа…да, пойдём…
Олег вёл бормочущего что-то несвязное Виктора по коридорам общаги, мельком поглядывая на мигающие глазки видеокамер. Ну вот, нормально… добрели, всеми замеченные, десятки раз зафиксированные – это хорошо… Хорошо и то, - думал он, открывая дверь в квартиру Виктора, - что не меньше троих сотрудников в курсе, что Виктор оцарапал руку, когда один из «мяса» в агонии попытался вырваться из жёсткого захвата операционного стола…а где уж эта царапина – кто ж докажет?.. И кто докажет, что заражение произошло не во время вскрытия? Да никто!
Шприц с остатками кадаверина Олег тщательно промыл и расплавил в пепельнице, флакончик отмыл и залил в него йод. Глядя на валяющуюся в раковине иглу, Олег на мгновение задумался. И полез в шкафчик за пассатижами.
Олег вглядывался в фаянсовое дно унитаза – вроде бы всё нормально, смылось, как и не было в природе. Не гений… как же… ещё какой гений! Этот кадаверин ещё и добыть надо было…нелабораторным способом. И предусмотреть все варианты такого вот внезапного его применения. Всё-таки хорошо, что свою часть эксперимента он предусмотрительно Витюше не показывал.
Войдя в комнату, Олег постоял в раздумьях и, решив следы посиделок с Витюшей не уничтожать, вытянулся на тахте.
А сон никак не шёл. Олег разглядывал светлые прямоугольники па потолке и представлял, какой резонанс завтра вызовет сначала отсутствие Виктора на рабочем месте, потом – его обнаружение. Когда появится заключение о кадаверине, то, несомненно, припомнится и та царапина. И это только укрепит версию о трагической случайности.
А что?.. Заражение трупным ядом… да, трагедия, да, совершенно необъяснимая, но это же случайность… иного – не доказать. Однозначно! Мысли Олега раз за разом возвращались к событиям вечера, и каждый раз он скрупулёзно просматривал варианты развития событий и не находил ни одного просчёта в своих действиях.
Что же до программы… Наивный Витюша даже и догадываться не мог, как далеко «негений» забрался в своих разработках. Губы Олега расплылись в улыбке – для него и только для него мозг человека уже месяц как представлял собой три виртуальных диска – оперативная память, долгосрочная память и подсознание, с которыми он мог делать всё, что ему необходимо.
- Я – повелитель жизни и судьбы… - Олег поймал себя на том, что даже его шёпот в абсолютной тишине квартиры прозвучал пафосно, - ну и хрен с ним – такая ситуация достойна любого пафоса.
Отчаявшись уснуть, он отыскал на полке тот самый памятный томик Лукьяненко и устроился на кухне. Когда первые лучи по-осеннему тусклого солнца заиграли на глянце кафельной плитки, Олег по-прежнему сидел за столом с книгой, чашкой кофе и полной искорёженных окурков пепельницей.
Прошло десять месяцев
Президент запаздывал. Нервозная атмосфера, царившая в городке в последние три недели, вдруг обрела какую-то физическую тяжесть, ощущалась с каждым глотком воздуха, витала вокруг. Пошедший алыми стрессовыми пятнами шеф стоял, притулившись к кованной решётке, обрамлявшей крыльцо главного лабораторного корпуса и курил одну за другой, не забывая после каждой сигареты брызгать в рот мятный освежитель дыхания. Протиснувшись к нему меж широких генеральских спин, Олег сжал его локоть и ободряюще улыбнулся
- Не волнуйтесь. Приедет – куда он денется?!
- Знаю, что приедет, - ворчливо отозвался шеф, - Я за другое волнуюсь, Олег… А если он решит, что для его предвыборной кампании наш проект будет вреден? У него ж советчиков-то хватает… И мыслят они категориями далёкими от наших интересов, кстати. Проведут какое-нибудь социологическое исследование, сделают нужные выкладки, и отодвинут нас на неопределённый срок…
- Думаю, мы сможем быть убедительными настолько, что Президенту не придёт в голову, - Олег невольно хохотнул над собственным каламбуром, - откладывать наш проект. Только дайте мне тридцать секунд прямого с ним разговора…
Изумлённо воззрившись на Олега, шеф пожевал губами и только открыл рот, как рация у ближайшего охранника затрещала искажённым голосом начштаба: «Кортеж Президента миновал первый КПП, готовность номер один!». Шеф приосанился…
Через три часа
Свет многочисленных софитов, навезённых аккредитованными телевизионщиками, превратил большой конференц-зал в что-то среднее между киносьёмночной площадкой и турецкой баней. В загустевшем от жара и смеси запахов воздухе изредка наблюдалась поистине пустынная рябь. Казалось, ещё немного и собравшимся начнут являться классические миражи с фонтанами и гуриями. Несмотря на это, голова у Олега была ясна как никогда. С каждым шагом он всё ближе подбирался к своей цели. С каждой фразой Президента, подытоживающего и фактически обнародующего результаты проекта уже более получаса, он всё ярче и яснее представлял, что и как должен сделать.
Олег высматривал в толпе журналистов знакомые лица. Анна Останина…ведущая еженедельной новостной программы… нет, не то… А вот, вот это, пожалуй, то, что нужно! Олег, извиняясь, протиснулся к Игорю Горенко - ведущему скандальному и одиозному, тонко выводящему собеседников на откровенность, а то и на непредсказуемые заявления.
- Добрый день, Игорь, можно Вас отвлечь на секунду? – Олег легко тронул журналиста за плечо.
- Что? – увидев рядом с собой одного из руководителей проекта, Горенко мигом сменил недовольное выражение лица на любезное, - Ээээээ… Олег Иванович, кажется?
- Да, я… - Олег придал лицу таинственное выражение и, приблизившись к Игорю, что-то зашептал ему на ухо. С каждой его фразой журналист словно наливался энергией и к концу монолога просто светился от энтузиазма и восторга.
- Олег Иванович, дорогой, это же блестящая идея! Это сенсация и абсолютный успех! А Президент точно не соскочит?!
- Думаю, что нет. Послушайте, Игорь, закончив доклад, Президент минут на 10 прервёт мероприятие, а потом мы все выйдем отвечать на вопросы журналистов. Конечно же, он будет возглавлять этот брифинг, а мы как бы на подхвате. И я Вас уверяю, что за время перерыва сумею подготовить почву. Ну как, договорились?!
- Конечно! – журналист восторженно потирал руки, - Кстати, Олег, а Вам лично какой в этом интерес?
- Мне?.. – Олег таинственно улыбнулся, - исключительно поддержка этого великого проекта, Игорь… я-то знаю, насколько глобален и безупречен его результат…
Вновь таинственно улыбнувшись, Олег повернулся к журналисту боком, слегка сдвинув наползающую на ухо прядь волос.
- Маааать моя женщина! – Игорь невольно потянулся к нему рукой, но Олег прижал палец к губам и удалился, оставив Горенко наедине с его изумлением – Президент уже сходил с трибуны, двигаясь сквозь строй охраны к боковой двери.
Разговор с глазу на глаз не удался, да и фиг с ним! Олег видел, как загорелись глаза советника Президента – он же руководитель личной пиар-группы главы государства – Боброва, как он возбуждённо шептался со своим боссом, поминутно отвлекая того от разговоров с толкущимся вокруг генералитетом.
Сидя за столом президиума, Олег нашёл взглядом Горенко и едва заметно кивнул. Получив в ответ понимающий кивок, Олег постарался придать лицу сосредоточенно-внимательное выражение, чтобы, в случае чего, придти на помощь отвечающему на какой-то псевдонаучный вопрос шефу.
Поток журналистского энтузиазма никак не спадал. Горенко, стоящий в очереди у микрофона, заметно нервничал: кто знает, а вдруг вот эта девица с пышным начёсом на явно осветлённой головке задаст главный вопрос? Или вон тот крепыш в кожаном пиджаке? К счастью и великому облегчению Горенко - нет! Умничали, показывали свою осведомлённость в технических и медицинских, а то и психологических аспектах, но… никто так и не додумался задать тот вопрос, который станет сенсацией сегодняшнего дня! Да! Вот и микрофон!
- Игорь Горенко, канал ОТВ, - Игорь улыбнулся, глядя на Президента, - господин Президент, думаю вся страна с замиранием сердца будет ждать ответа на главный вопрос сегодняшнего дня, - Игорь выдержал мхатовскую паузу, - господин Президент, скажите нам, гражданам Великой страны, лично Вы сделаете себе операцию по вживлению порта?
Выждав, когда затихнет многоголосый гул в зале, Президент откашлялся, прикрыв микрофон рукой, и тихо заговорил:
- Я ожидал этого вопроса… Знаете, ведь не даром, подводя итоги проекта, сообщая о нём на весь мир, рассказывая о тех небывалых преимуществах, которые даёт он нашей стране, нашему народу, я подчёркивал сегодня, что это не просто какая-то техническая или медицинская разработка. Это – новый виток эволюции. Эволюции в развитии человека, как личности, как высокоорганизованного организма, как мыслящего представителя цивилизации, - Президент замолчал, наслаждаясь наступившей в зале гробовой тишиной, - Было бы смешно рассуждать о мировом господстве рас, народов, стран, исходя из тех позиций, на которых ныне основываются все мировые державы. Вспомните историю середины прошлого века – насколько неравным стало положение государств после появления ядерного оружия, в какое соревнование вылилось желание иметь свой ядерный арсенал? Теперь могло бы произойти то же самое. Только на каком уровне? На уровне наукоёмких технологий. Но я заявляю со всей ответственностью – этого не произойдёт. И знаете почему? Потому, что наша страна не будет делать тайны из этой технологии – мы её освоим и дадим всему цивилизованному миру, как знак всеобщего равенства людей перед научным гением и прогрессом! – останавливая жестами бурную овацию, Президент довольно улыбался, - Позвольте, я продолжу. Так вот… чем больше граждан нашей страны будут охвачены, как называют это учёные, «портизацией», тем более могущественной будет наша роль первооткрывателей, тем выше будут наши достижения во всех сферах жизнедеятельности, тем выше будет авторитет нашей Родины, - он говорил, уже не обращая внимания на аплодисменты, - И поэтому сейчас я говорю всем нашим гражданам, всему миру – я готов подвергнуться операции по вживлению порта, хоть сию секунду! И стать примером в этом начинании для каждого гражданина нашей страны!
Казалось, зал взорвался аплодисментами, выкриками, невыносимым гвалтом. Олег смотрел на вмиг побледневшего шефа, бормочущего во включенный микрофон: «Но, господин Президент, прямо сейчас – это невозможно… хотя бы завтра…» - руки его заметно дрожали.
- Ну завтра, так завтра! Готовьтесь. – окрылённый всеобщим восторгом заявил Президент. И даже не щурясь от вспышек, поднялся и пошёл к выходу.
Вечер следующего дня.
Служебная квартира Олега
Олег сидел на диване, закинув ноги на невысокий журнальный столик и блаженно потягивал холодную минералку. «Надо будет потом поработать над устранением ощущений похмельного синдрома. Думаю, их вполне можно будет спакетировать в архивный файл и удалить к чёртовой матери» - он расхохотался собственным мыслям.
На счёт похмелья он, конечно, больше подшучивает – какое там похмелье со ста «фронтовых» грамм чистого медицинского спирта, увенчавших отъезд Президента и кабинета министров, присутствовавших при операции, хоть и в соседнем боксе. Разумом Олег понимал, что до полной реализации ЕГО проекта ещё достаточно много времени, но уже завтра – подумать только, уже завтра, лично он будет подключать Самого и устанавливать ему операционку… И отнюдь не заявленную миру «Демиург 2.9», а свою… с названием, которого никто нигде не слышал и не услышит…
Весна 2013 года. Офис ТрансНацБанка
- Эй, народ, вы чего, стахановские рекорды побить решили? – несмотря на некоторую браваду в голосе охранника слышались жалобные нотки. Заходя то в один кабинет, то в другой, везде он наблюдал одну и ту же картину: распластавшиеся в креслах тела операционистов, менеджеров, бухгалтеров с протянутыми за ухо проводами.
В двери приёмной управляющего соваться было особенно страшного. И, поправив на щегольском форменном комбинезоне бейджик с надписью «Служба внутренней безопасности «ТрансНацБанк». Старший смены Юрий Семецкий», он решил обойти офис по второму кругу.
Спускаясь в роскошной хромированной кабине скоростного лифта, Юрий судорожно размышлял. Нет, ну жизнь на самом деле резко изменилась: работников в четыре раза меньше стало, а здание всё то же огроменное, жутковатое в своей почти круглосуточной пустоте – ни голосов, ни стука каблучков, клиентов вообще практически не видно – все по сети работают, редко когда за наличкой кто приедет. Скукота… И вообще, вокруг все как с ума посходили с этими портами – с тех пор, как Президент объявил портизацию обязательной, всё перевернулось и понеслось с невероятной скоростью.
Вот только куда? Считай весь мир на колени поставили и всё мчимся куда-то… Сейчас с теми, у кого порт, и пивка так просто не попьёшь… Деловые, занятые, гордые все… До тех, кому по специальности порт ненадобен, ещё когда очередь подойдёт на операцию – вот и понтуются.
Так до чего дошло – дети на родителей свысока стали поглядывать, если матери или отцу порт ещё не поставлен. Детей-то по отдельной программе оперируют – массово, с семилетнего возраста. Вот и зазнаются по детской дурости. Ну ничего, вырастут – поймут, что родителей надо любить, а не оценивать…
А тут ещё эта байда непонятная. Ну чего они все лежат? Смена уж полчаса как закончилась, чего ещё? Сигнал на окончание рабочего дня тоже прошёл – никаких проблем. По идее, зайти бы к управляющему, да спросить, в чём дело. А если заорёт, что не обязан перед охраной отчитываться за свои (а то и государственные) решения по длине рабочей смены? Или вообще заявит, как в прошлый раз, что до окончания суточного дежурства ничего, кроме сообщений о глобальных ЧП от охраны исходить в принципе не может… А как тут разберёшься – чепэ это или нормальное явление?! Семецкий поёжился и вышел в бесшумно разъехавшиеся двери лифта.
Холодный глазок видеокамеры зафиксировал, как старший смены Юрий Семецкий толкнул ближайшую к лифту дверь кабинета и вошёл внутрь. Его движение в кабинете перехватила внутренняя камера. Если бы кто-нибудь после отсматривал эти записи, то увидел бы, как, немного покружившись между креслами операционистов («Владимир Гендер» - значилось на бейдже мужчины, и «Элина Семёнова» - на бейдже женщины), охранник осторожно взял запястье женщины, легонько похлопал её по щекам… поколебавшись, решительно взялся за шнур и выдернул разъём из её порта. Голова женщины свесилась на бок, а из уголка губ потекла вязкая струйка слюны.
- Я её убил… - Семецкий испугался своего ставшего враз чужим голоса, - Господи, я её убил!
Со звериным рычанием он стащил обмякшее тело Лины на пол и, мешая глубокие вдохи со всхлипами, склонился над ней, вдыхая воздух в её приоткрытый рот. Выпрямившись, Семецкий несколько раз энергично надавил на грудину и снова склонился к губам женщины.
- Дышит! Дыши, милая, дыши! – Юрий вскочил и опрометью бросился к дверям, - Скорую, надо вызвать скорую… - он ещё бежал к «аквариуму» поста, когда из-за тяжёлых входных дверей высунулась голова, затянутая чёрным. Одиночный выстрел сотряс тишину, наполнявшую здание. Семецкий дёрнулся назад, изумлённо глядя на пролетевшие перед глазами тёмные сгустки, и рухнул на зеркальный мрамор пола, раскинув руки.
- Быстрее, живее! – раздался слегка приглушённый маской голос, - в хранилище! Приготовьте сканеры замков и осторожнее - там ещё охранник должен быть.
- Оппаньки, - одна из рассыпавшихся по холлу фигур выскочила из приоткрытых дверей кабинета, - шеф, тут клерки, один в сети, другая на полу. Мертвая, кажется…
- Потом разберёмся, живей! – рявкнул тот, кого назвали шефом, и небольшая группа затянутых в чёрное людей бросилась к служебному входу в помещение хранилища. Оставшиеся оцепили холл, заблокировав электронный замок входных дверей и убедившись в том, что тревожную кнопку нажать действительно было некому. Двое, сменив кожаные перчатки на хирургический латекс, уселись за пульты наблюдения…
Кремль. Корпус администрации Президента.
- У нас нештатная ситуация, господин Президент, это срочно! – голос референта, флегматичного и крайне сдержанно паренька, так гордившегося своим неожиданным и даже фантастичным карьерным ростом, вибрировал, - Тут уже толпа в приёмной!
- Зайди – коротко ответил Президент и закрыл ноутбук
Из-за бесшумно открывшейся двери показалось бледное лицо: «Олег Иванович, в стране – кризис…» - референт поморшился, растирая грудь.
- Что, сердце? – голос Президента был холоден, - что там приключилось? Что не так?
- Сегодня все, кто был подключен к сети, не вышли из неё… я не полностью в курсе, там… там собрались уже все, кроме…
- Кроме кого?! – Олег Иванович вскочил, вцепившись пальцами в край стола
- Поморцев… - референт вздохнул и покачал головой, - лежит у себя в кабинете…
- Дебиииил! Я же строго настрого запретил! Идиоооот!
Просачивающиеся в приоткрытую дверь мужчины в штатском и мундирах замирали у входа, не решаясь пройти к столу.
- Чёрт возьми, вы что, для группового фото строитесь?! – Президент всплеснул руками и прошёл к столу совещаний. Потянувшиеся от дверей мужчины быстро расселись привычным порядком.
- Ну, докладывайте по порядку – голос Президента сбился на шёпот…
…
- Олег Иванович, вот, готово, - референт положил перед ним на стол тонкую стопку бумаг, увенчанных двуглавым гербовым орлом.
- Всё проверено? – строго спросил Президент, перелистывая бумаги, - Военного положения мы не вводили лет шестьдесят пять? Не считай – нафиг надо! Так…ага… докладная, прогноз, лист согласования – визы все, кроме Поморцева… надо, чтобы ему больничный был официально оформлен, ясно? – Президент поднял взгляд, уставившись в по-прежнему бледного референта поверх очков, - так что поставь визу заместителем министра, понял?
-Д-да…
- Ну всё, подписываю. СМИ у нас тоже нет?
Референт отрицательно покачал головой и, приняв из рук Президента бумаги, кинулся из кабинета.
- А ФАПСИ?!
- ФАПСИ есть. К счастью.
- Ну хоть что-то! Ко мне никого не впускать минут пятнадцать хотя бы. Сам тоже не входи, а сводки по факсу перекидывай!
Не оборачиваясь, референт кивнул и прикрыл за собой двери.
…
Олег побродил по кабинету, закурил, приоткрыв створку окна. Глядя пустым взглядом на открывающуюся панораму зданий исторического центра столицы, он покусывал нижнюю губу, шумно выдыхал дым и пытался унять внутреннюю дрожь.
А начиналось всё чертовски здорово! В Президенте-предшественнике после заказчки его, олеговой, операционки по большому счёту не изменилось ничего – такой же решительный и энергичный, такой же умный и популярный – только ещё и многозадачный, как пошучивали в свите. И его решению о всеобщей «портизации» никто особенно не удивился, напротив – эйфория от внезапно свалившегося на страну авторитета и могущества захватила всех, что уж говорить о властьпридержащих. Назначение Олега на должность руководителя Федерального Агентства по развитию человеческого потенциала тоже выглядело вполне логичным – ну не семидесятилетнего же шефа назначать? Дальнейшая трансформация Агентства в Министерство тоже прошла довольно гладко и незаметно…
Были, конечно, недовольные и удивлённые, да и разочарованные, когда в преддверии нового года Президент объявил преемником особенно не засвечивающегося в крупных политических событиях Олега. Но и им пришлось хвосты поприжать – ссориться кому охота с новой властью? Особенно той, что ко всем мозгам подход имеет…
Олег прикурил новую сигарету от дотлевающей.
И ведь, что особенно хорошо, предшественник считал, что всё это – исключительно его решения. Впрочем, когда страна год назад в едином порыве проголосовала за малоизвестного широкой общественности преемника, когда не то что в конторах – даже в школьных классах распевали: «Наш Иваныч – наш герой, за страну стоит горой, самый лучший предендент, наш Иваныч – Президент!», это тоже прошло «на ура» - типа авторитет действующего Президента сработал.
Тогда Олег, вопреки уговорам предшественника, не стал сопротивляться, когда кандидаты от оппозиции потребовали пересчёта голосов, хоть это и задержало инаугурацию почти на месяц. Ошарашенные оппозиционеры, в итоге, признали перед телекамерами всех ведущих мировых СМИ: да, действительно, при явке в шестьдесят восемь процентов официальный преемник набрал более восьмидесяти процентов голосов. Конечно, не обошлось без разговоров о манипуляциях с системой «ГАС-выборы», но даже многоопытные избиркомовцы и фапсишники знают, что играми с системой можно «натянуть» шесть-восем процентов – не больше, что принципиально лишь при необходимости натянуть свыше пятидесяти процентов во избежание второго тура. Так что недовольным быстро пришлось умолкнуть…
Олег вздрогнул и повернулся на шум. С облегчением увидев прущие из факсового аппарата аккуратные рулончики с докладами, он затушил очередную сигарету и пошёл к столу.
Спустя несколько минут, он тихо подвывал, глядя на сводки. Он не верил своим глазам и пытался хоть как-то осознать масштабы произошедшего…Это даже не трагедия… это – апокалипсис какой-то… Из сухих строк почасовых сводок следовало, что ни один, из находившихся сегодня в сети граждан страны, не отключился. Более семидесяти процентов населения, включая школьников. Оставшиеся в распоряжении правительства доктора констатировали у Поморцева даже не кому, как предполагалось изначально, а олигофрению и полное отсутствие какой-либо моторики…идиотия… овощ… Слова Олега о идиотизме министра внутренних дел оказались слишком жутким пророчеством…
Дальнейшие сводки были не лучше – грабежи, разбой, анархия… Олег сжал голову ладонями и стал думать. Конечно, всё прояснилось бы, зайди он в сеть… А вдруг и его зацепит ЭТО?! Что это может быть? Вирус? Вполне реально… вполне…
Олег невольно усмехнулся – память, скачанная им у предшественника, постоянно выручала его в вопросах управления благополучным государством, а тут… тут надеяться можно только на себя. Сколько времени может ему понадобиться, чтобы найти возможность проревизировать состояние системы, не входя в сеть самому?
Даже если бросить на это все остатки научного потенциала – да много ли там осталось…наверняка все в сети сутками жили – всё равно это не дни, а месяцы… Олег чертыхнулся и ещё сильнее сдавил голову широкими ладонями. За эти месяцы рухнет само государство, в котором по большому счёту остались лишь армия, малые дети, старики да быдло, ну немножко научников, медиков да какой-нибудь там «клубной молодёжи». Анархия, уличные войны… Президент страны, в которой две трети - цвет нации - лежат в креслах и гадят под себя, в то время, как оставшиеся устраивают анархию и дохнут от неспособности обеспечить своё же существование?.. Олег представил, что сейчас будет твориться на улицах, в больницах, роддомах… а что будет в магазинах, банках, на предприятиях…
Он почувствовал, как в носу противно защипало, и снял очки…
Он медленно вышел из-за стола, наступая на рассыпавшиеся факсовые свитки…
Открыв дверцы мини-бара, он выудил с нижней полки бутылку водки, одним движением свернул пробку и сделал большой глоток.
Он подошёл к высокому стрельчатом окну и огляделся. Несколько дымовых хвостов с северной стороны…началось…
Он жадно затянулся. Как в последний раз… А что, возможно, что и в последний… Тут уж, как говорится, пан или пропал – или сеть примет его возможности, примет его самого, как блудного сына, более года не входившего в неё из-за опасений за свою безопасность, или…
Он вышел из кабинета и, не обращая внимания, ни на робкий оклик референта, ни на толпящихся в приёмной и коридоре министров, двинулся по этажу. Услышав позади негромкий топот, он прибавил шаг.
Дойдя до двери в приёмную Поморцева, он рывком распахнул её и, пробежав мимо испуганной вторжением заплаканной секретарши, заперся в кабинете.
Кресло. Разъём. Вход.
© ГаццкайаВетьмо
Это сообщение отредактировал Нетормоз - 14.01.2008 - 00:37
yaplakal.com