Зимники Якутии. Дорога длиною в десять лет

Рано утром на восходе солнца иней на деревьях переливается как драгоценные камни. Фотография это не передает.

Часто видишь, как кто-то из водителей при поломке, вместо предупреждающих знаков, впереди и сзади машины ставят вырубленные живые деревья — кедры, ели, сосны. Это, при том, что есть сухостой. День-два, может всего несколько часов — ремонт закончен, машины уходят и немым укором остаются на обочине дороги убитые водителями деревья. Мелочи? Вовсе нет, мы забываем, что есть обратная связь. К сожалению, убивают не только деревья. Как-то едем, а впереди нас идет тот, который расстреливает дорожные знаки и ворон. На дороге лежат вороны, или с раскинутыми крыльями повешены на кустарниках. На пикете мужики возмущаются, один говорит: «Не доедет до места, вот увидите, примета есть».

Вышли на улицу, а там водитель выговаривает своего напарника за стрельбу. На следующий день КАМАЗ этот лег на бок на перекосах. А там без перегрузки машину не поднять. Эти перекосы крови с дальнобоя попили предостаточно. Ка-ак же я их боялась и не любила. Однажды едем, впереди нас идет одиночка с контейнером, несколько раз колеса с одной стороны отрывались от земли, секунды — упадет. От страха за него сердце екало. Но и водитель не выдержал, еще не выйдя с перекосов, остановился на небольшом пятачке, уронив голову на руль. А мы ехали с приспущенными колесами с правой стороны, это чтобы сбалансировать центр тяжести. Сейчас перекосы стали гораздо меньше, дорожники ровняют.

Конец марта, скоро закончится зимник. Днем плюсовая температура, ночью еще стоят заморозки. Разъезжаясь с машинами, чтобы не сползти на встречную полосу, выбираем ровное место. За пикетом «Наташа» сцепились две машины. Груженая машина под тентом. Пустая — с нарощенными «рогами». Дорога покатая, машины, как попугаи «неразлучники», трогательно прислонились друг к другу. Попробуй дернись! Хорошо забрасывают технику. Разгрузили с трала экскаватор. Ну, шустрик, я вам скажу! Помогая себе ковшом, то подтягиваясь, то отталкиваясь, полез на обочину, таким же способом передвигаясь по глубокому снегу, подошел с боку к сцепившимся, ковшом растащил их. Скопилось много машин и зрителей. Кому-то неприятности, нам зрелище. Бесплатный концерт окончен. Что еще ждет нас впереди?

Вода с наледи для чая (оказалась почему-то очень горькой, может, потому что в нескольких км стоит буровая)

Последний рейс в этом сезоне. Больше десяти машин загружены с блоками связи на трубопровод. Груз тяжелый и дорогой. Фотографирую и снимаю на видео водителей. Короткий перекур, пьют чай. Все пока выглядят хорошо, оживленно переговариваются, шутят.

59

Но к месту сбора придут обросшие и похудевшие, с усталыми глазами и молчаливые. В начале пути ехали днем. Многие ушли вперед, другие отстали. И мы идем потихоньку. Дорога блестит, как стекло, ближе к обеду ручейки превращаются в журчащие стремительные потоки. Весна!

Вместе с зимой ушли размытые, бесформенные облака. Закучерявились разноцветные тучи. Делюсь своими наблюдениями, если зимой, при ясной погоде поплыли по небу как штрихи или мазки кистью размытые облака, значит, ждите — будет снег, или мы задели край циклона (смотрите фотографию с БМП на платформе). В дороге в это время лучше успеть проскочить подъемы, пока не засыпало подсыпку. Хорошо, если снег и мороз, но зачастую бывает со снегом и тепло. Дома это в радость, а в дороге беда.

Два раза на перекосе чуть не сцепились со встречной машиной. Со вторых суток идем только по ночам, по заморозку. Тяжело. К утру глаза слипаются, голова тяжелеет. Помогает не заснуть музыка. Полюбила шансон. Соответствует духу дороги и обстановки. Классическая, спокойная навевает сон. Сразу выкидываем диски или кассеты с откровенно неприличными выражениями. Возникает желание помыть руки. Покупая «Шансон для дальнобойщиков», удивляюсь, почему пишущие на диски думают, что все водители-дальнобойщики или уголовники, или извращенцы? Нормальные они люди, не надо подстраивать их под свои вкусы. Иногда слушаем современных исполнителей, не слова, а ритмичную музыку — не дает уснуть. Но быстро надоедает, невольно начинаешь прислушиваться словам-пустышкам, накатывает раздражение.

Как-то мои девочки-внучки два часа смотрели по телевизору праздничный концерт песен 70-80 годов, старшая сказала «Повезло вам, у вас были такие хорошие песни». Есть и сейчас много хороших исполнителей. Всю ночь играет на гитаре Дидюля. Бодрит. Днем ремонт, баня, спим. Но усталость накапливается. Прошли город Ленск. Рано утром у поселка Нюя вышли к реке Лена. На берегу столпились водители с грузом на нефтепровод. Машины из разных регионов. Люди в нерешительности — ехать в обход, или по реке. По реке ближе, но дорога в воде. В обход — подъемы и перекосы, плюс гололед, на некоторый участках — дорога в одну колею. Весной разъехаться почти нереально. Спустилась к реке первая машина. Одна за другой, соблюдая дистанцию для безопасности, оставляя за собой волны, по Лене медленно уходят большегрузы. Страшновато…

62

Пошли и мы. Не знаю, какая под нами глубина, но уже через каких-то полтора-два месяца, здесь на Север пойдут сухогрузы и баржи. Остается брать видеокамеру и снимать. Вот и берег. Какое счастье вновь оказаться на твердой почве. Через несколько дней нам здесь возвращаться. Бр-р-р! Как говорится — я не трус, но я боюсь. Почти нет встречных, к вечеру вышли на трубопровод. Переночевали. Утро, подморозило. Идем медленно, дорога вдоль нефтепровода очень плохая — дробь колес по стиральной доске. Идем не больше 10 км/час. Очень крутые подъемы, стало тепло, проскочить подсохшие подъемы не успели. Пошел снег, гололед. Полная мерзопакость! Опасаемся за груз, случись что — не рассчитаться.

Это спуск, ну о-о-очень крутой! Саша ходил смотреть, нет ли впереди каких-либо помех.

На некоторый подъемах, машины с грузом затаскивает трактор.

На всем протяжении трубопровода идут работы, где-то роют траншеи под трубу, ведутся сварочные работы, ставят столбы, соединяют проводами, расчищают просеку. Разведку ведут геофизики из Татарии.

Тайга изрешечена профилями. Мне пришлось лететь на вертолете над теми местами, надо сказать сверху смотрится по-другому. Петляет по тайге зимник, чернеют от подсыпки подъемы. Просеки тонкими и ровными паутинками от горизонта до горизонта расходятся по тайге. Местами сгоревшие участки. Вырубки уже не кажутся большими, но хрупкость природы очень ощутима.

Стихи геолога Дмитриевского В.:

И устилали мы болота
Телами белыми берез.
А сколько ни за так сгорело,
А сколько срублено с плеча.
Безмолвно все тайга терпела.
Красой пленила, не корила,
Не сетуя на времена.

66

67

68

69

70

Несколько трубоукладчиков, подхватив широкими ремнями, медленно сантиметр за сантиметром опускают трубу в траншею. В отдалении трактор таким же ремнями держит трубу, чтобы она не «сыграла» во время спуска в сторону. Снимала только на видео (муж подарил на 8 марта взамен разбитого фотоаппарата, смеялся: «чем бы дитя не тешилось…»).

Сварка трубы.

73

74

Прежде, чем опустить трубы в траншею, будут проведены диагностические проверки качества швов и на отсутствие повреждений, обмотаны прочными пластиковыми белыми листами.

Да и сама траншея «благоустроится» для приема трубы, надежности и долговечности нефтепровода. Хочется верить.

Везде строгий сухой закон. На дорогах посты, проверяются документы, машины. Посторонние сюда не попадут. Те, кто связан с перевозками груза на нефтепровод, при задержании в нетрезвом состоянии несут такие штрафные санкции — мало не покажется! Выгоднее быть трезвенником!

Осталось до пункта назначения сорок километров. Знакомый советует ехать через Олекминск и заехать с обратной стороны нефтепровода. Лишних более ста километров. Но выхода нет, впереди стена горы и нет трактора. Свернули на Олекминск. В нескольких километрах, не доезжая до города, поселок. Остановились проверить связь. Есть! Муж разминает ноги, говорит по телефону. Навстречу бежит пьяный, о чем-то угрожающе орет, в руке сверток. Кричу: «Поехали, не отвяжешься». Мужик чем-то стучит по колесам, пытается достать до груза. Осторожно проезжаем. Еще метров десять бежит, пытаясь догнать. Ну, приспичило человеку! Немного позже находим на платформе огромный тесак (нож). Видно, мы достали местное население. Или это был своеобразный протест прокладке нефтепровода. Знаю, все переживают за реку Лену и боятся загрязнения окружающей среды. А особенно пьяные!

Олекминск, к сожалению, проезжаем по Лене ночью, вернее, проплываем. Городок в огнях видим с реки. Жалко, так хотелось посмотреть. Здесь зимой вскрыли поперек реку. С понтонов экскаваторы вытаскивали со дна землю под трубопровод. Говорят, было фантастическое зрелище. Стояли морозы, вода парила, ковши экскаваторов ныряли за землей в воду, понтоны вздыбливались и с плеском возвращались назад. Работали днем и ночью. Пар, огни и кипящая вода. Очень жалко, что не пришлось это увидеть своими глазами. За Олекминском у вахтового поселка переночевали, рано утром по заморозку пошли.

Наконец разгрузились. Узнаем, что по реке Лена у Олекминска, машины уже не хотят. Все идущие впереди нас прошли по городу. Так и не пришлось познакомиться с Олекминском. А жаль. Возвращаемся вдоль трубопровода. На злополучных подъемах, теперь уже на спусках, упираюсь руками об панель, молюсь, чтоб не отказали тормоза. Проезжаем мимо очередного вахтового поселка. Ровными рядами стоят жилые и служебные вагончики, везде спутниковые антенны. Машины выстроились, как на парад. Люди одеты в добротную спецодежду.

А это (говорили, надо в баню наколоть дрова) временная баня, ниже фото —- жилой вагончик-офис. Вахтовый поселок недавно приехал. За ним закреплен определенный участок нефтепровода, который должны сдать в срок.

Ночью вновь вышли к Лене. Решили не рисковать, дождаться утра. Машин нет. Тепло. Идет мелкий снег. Ребята из вагончика успокоили, сказали, что машины еще идут. Ну, что ж, и мы пошли. Местами вода выше колес. Выехали на берег. Вздохнула с облегчением. Гололед жуткий. Полуприцеп пытается «вперед батьки пролезть», заламывает на спусках и просто на ровном месте. Несколько раз чудом не выкинуло с насыпи. Кто придумал, где нет болот, отсыпать такой высоты дороги? Это во-первых дорого, а во-вторых сколько жизней унесло. Начался сильнейший ливень. И это на Севере и в апреле! Подъем взяли с третьей попытки. Пришлось надевать цепи. На Шаман-горе, перед Ленском, поели и поспали. В городе запаслись продуктами. Все, домой!

Весна в полном разгаре. Официально зимник закрыли еще пятого апреля. Уходят дорожники. Дорога упала, оголив землю, но где еще не растаяло, едем в напряжении, снизу снег рыхлый. Идем ночами, как только подмораживает почву, почти все, кто на зимнике, трогаются. Ехать днем сущее наказание — разбрызгивая в разные стороны снег, с грохотом проваливаешься, а где дорога упала, наматывая на колеса болотную растительность и грязь, елозишь на льду на одном месте. Но и на этом спасибо, внизу лед — земля еще не прогрелась. Машины идут и идут. На площадках у пикетов сплошное месиво грязи, мусора, здесь уже никто не задерживается, поели — и вперед. Не до бани, не до отдыха. Домой, домой!

Впереди пикет Ужман.

Вообще, пикеты — это отдельная тема. На зимнике их несколько штук. Стены в столовых обклеены денежными купюрами с приветами с разных уголков страны. Фотографиями со всевозможными ДТП. Здесь водители не только могут покушать, сходить в баню. В первую очередь, пикеты — это свет в окошке. Многодневные рейсы, некоторые водители на зимнике из других регионов. Они живут в машинах до весны. Машины не глушатся. Люди устают, изматываются, поломки, ДТП. А на пикетах встречи, разговоры, «расслабуха», и снова дорога. «Расслабляются» порой часто, пользуясь тем, что бяки-буки ГАИ появляются на зимнике от случая к случаю, при серьезных ДТП.

Если бы вы только знали, как много видели и слышали наши «пикетчики» и как много раз оказывали нам всяческую помощь в трудную минуту. «Пикетчикам» нашим в период зимника бывает порой очень нелегко. Не мешало бы дальнобойщикам пожалеть женщин в столовых — дым в помещении стоит коромыслом в течение всего зимника. Отдых отдыхом, а о других людях думать надо.

Пикет «Наташа», рядом с небольшой еще речушкой Нижняя Тунгуска. Река чистая, вода вкусная.

Пикет «Медвежонок», присмотритесь — рядом с дверьми чучело медвежонка.

На лошади возят воду в столовую и в баню.

И еще: наледи, какие на зимнике бывают наледи! Это сущее наказание и огромная потеря времени, сотни скопившихся с обоих сторон машин! Адреналин и зрелище! Кто-то уже в наледях сидит и без посторонней помощи не сдвинется. У кого-то, пока проходил месило льда и воды, «поехал» груз или вовсе упал. А иной пытается вне очереди проскочить. Здесь недолго и до разборок. На пикете напарник водителя (или пассажир?) возбужденно рассказывал, как они легли на бок. Был очень рад тому, что все это время не прекращал снимать на видеокамеру. Что не радоваться, шли уже без груза и быстро подняли. Я тоже в машине иногда снимаю проход по наледям. В это время в машине летает все, что в принципе не должно летать. Видеокамеру, чтобы ни разбить лицо, прижимаю одной рукой к щеке, другой держусь. Муж грозится выкинуть « …эту чертову игрушку», и орет, что б держалась. Зато мои домашние — дети и внуки — знают, что такое наледи.

Вспоминаю случай, это было лет шесть назад. В конце апреля мы выходили с грузом в Якутию, машин на дороге уже нет. Задержались из-за долгой погрузки в Иркутске. Немного не по себе, за двое суток никто не догнал и не попал навстречу. Тепло, даже мухи летают, про глухарей и не говорю, уже не единицы на дороге, а по несколько десятков сразу. Между тем нам везет — дни стоят пасмурные. Мелкой пудрой сыпется снег. Стоит показаться солнцу, все мгновенно поплывет. Неожиданно мимо нас прошли три машины. Какое счастье — мы не одни!

К вечеру подморозило, пошли и мы. Через 40 километров наледь. Низина залита водой, где дорога непонятно. Стоит машина, водитель чертыхается: «Где пропали, я вас жду три часа! Идите следом за мной, тут такая яма, вытаскивать вас уже будет некому». Вывел нас, просигналил и умчался. Кто мы ему? Совершенно чужие люди. До сих пор вспоминаем его с теплотой. Пусть у него в жизни будет все хорошо. Осталось около десяти км до выхода из зимника и показалось солнце. Больше оно уже не пряталось. Дорога на глазах стала чернеть. Как только выехали на Тас-Юрях, поели, попили чай, зашторили окна от солнца и легли спать. Спали сутки. За это время хорошая дорога до крестов (перекресток) «раскисла», пожалели, что останавливались. Пока спали, нас «зафиксировали», успокоились за груз, будить не стали. После нас, еще две машины через несколько дней прорвались. Повезло, что ночами подмораживало. Мы их видели — стояли «по уши в грязи» на транзитке в Мирном. Будут ждать начала навигации, чтобы вернуться домой.

Едем дальше. Этот зимник мы заканчиваем. Радует, что солнце за тучами. Но тепло. Вытащили из ямы двух красавцев «Фредов». Машины и водители из Питера и Екатеринбурга. Смотрю на них с жалостью — дальше будет хуже, с такими колесами и низкой посадкой. Впереди мари и колея «выше крыши». На дороге снова глухари, одни сидят на кучах с гравием и песком, другие без страха семенят впереди машины. Пока искала фотоаппарат, проехали, остался только этот замаскированный.

Люблю это время, за бесподобные облака до самого горизонта и что едем домой.