42
В одной компании новый прогрессивный начальник сделал совсем непривычное, – комнату сна по последней западной моде. В отдельном помещении нарезали однокуешных коробок, обитых мягким, поставили койки, навели дизайн и полумрак.
Каждому планктону отводилось сорок минут перезагрузиться и, посвежевшим опять за работу. На западе почин успешно работает, показатели растут. Загнивают с комфортом, короче…
Койки простаивали. День, другой, пятый.
– Сидоров, ты чего спать не идешь? Клюёшь носом в клаву, как куродятел. – говорит начальник.
– Кто?! Вам показалось. Как можно спать на службе? Нее! – подобострастно отвечает Сидоров.
– Анна Викторовна, вялая моя, оставьте кофемашину в покое, вам не помогает. Подите, вздремните. А то на вас лица нет – провисло.
– Смеетесь? Спать на работе? Ха-ха! – смеется Викторовна, что смолящая с детства черепаха: вяло, и выталкивается «ха-ха» с трудом.
– Вот вы, как тебя? Я пока не всех запомнил, извини.
– Петров.
– Петров, голубчик, после обеда у тебя глаза в кучу как у Лунтика. Иди, приляг на оттоманку.
– Это у меня сходящееся косоглазие, Витольд Сергеич. А на работе я работаю! Пусть кто прочие спят.
– Но в другое время ты смотришь прямо, я видел.
– А у меня приступами. – не сдаётся Петров.
Штош, после отбивной с пюре, салата мимоза и компота с булочкой, у любого офисного вылезают офтальмологические траблы. Лампочки неудержимо ползут в сладостную кучу, как плюшевые тараканы. Буквы в мониторе ивовыми пушистыми «гирьками» виснут на ресницах.
– Да идите же спать! – призывает начальник. – В Японии соснуть на работе это норма. Инэмури называется.
Не идут! Засада, думают. Какая-то ебучая иезуитская провокация. Соснешь, и вылетишь впизду, будешь сосать лапу как медведь, и дети с женой заодно. А лапа у медведя большая, усосистая. И их четыре по углам медведя. Сосать, не пересосать...
Новый начальник подавал собой пример. Прикорнет, появится посвежевший, что умылся бонаквой. Бодрый, как пучок молодого редиса с вершками. Но пример не подавался.
– Гляньте же. Я бодр, свеж! Гоп! (встал на руки). Каких-то четверть часа сна, и я как новенький. Ну же!!
«Хуй тебе глубже!» – индифферентно улыбались они, и твердо держали саботаж «Кабы у медведя только лапы усосистые… Ага…».
Он уже хотел их рублем… поощрить, но это как красивая баба платила бы мужику за интим. Справил удовольствие, еще и бабок ему дай. Жирный перебор. Подумал ударить рублем, но выходила ваще абассака – наказать, что не спят на работе? Получалось, деньги в проект вложены немалые, а отдачи ноль.
И тут пришел новенький. Простой, бесхитростный парень провинциал. Не рефлексируя, в первый же день он завалился спать. Гипсокартон стен резонировал от его храпа и ритмичной работы выхлопной системы. Вырулил очень довольный, потянулся, и «Эх, жаль маловато!». И на другой день так же. На третий. И ничего ему не сделали.
И народ потянулся. Быстро все обвыкли, комната сна заработала вовсю. Все хвалили начальника. Тот радовался, готовился, как поползут вверх показатели. Но показатели не спешили, а людишки, наоборот, оказались пиздец расторопны… Стали обнаруживаться в комнате разгрузки презервативы, окурки и следы распития. А две ценных сотрудницы, включая уборщицу, залетели почти одновременно.
В общем, не знаем как в Японии, а наши люди привыкли все доводить до технического и логического совершенства и екибаны...
А. Болдырев
yaplakal.com