В плотном строю, плечом к плечу, солдаты подходили вплотную к противнику, так, чтобы было видно белки их глаз. Затем дать залп, еще один, а там можно переходить и к штыковой. Представляете, каково солдату было стоять в полный рост, видя, как с противоположной стороны в него целится лес ружей. Лечь на землю, спрятать голову за кочку нельзя. Современному человеку такая картина совершенно непонятна. И начинает думать этот человек, что предки были дурачки, эвона, какую глупость творили. А так думать не надо. Предки были не глупее нас, и, если они что-то делали так, а не иначе, означает, что на это были важные причины.
Линейный строй объясняется сразу кучей вещей, от несовершенства огнестрела, до социально-политических факторов. Вот про них и расскажу.
Армии того времени во всей Европе формировались только двумя способами. Они были наемными, или рекрутскими. Первый понятно, а второй, это когда берут небольшой процент населения, зато надолго. Очень надолго. Пожизненно.
И там, и там солдат жестоко били, иногда до смерти. Вешали за малейшие проступки. Принцип был такой, что солдат только тогда идет в атаку, когда командира боится больше, чем врага.
Неудивительно, что даже за деньги шли крайне неохотно, и рекрутеры изощрялись, как могли. Угощает тебя дяденька бухлом, а на дне кружки монета. Ты ее вытаскиваешь, все, деньги взял, в армию под конвоем повели. Неудивительно, что служили крайне неохотно. Про насильных пожизненных рекрутов я вообще молчу. Еще и воюешь за интересы короля, который тебе сто лет не нужен и где-то у хера на куличках. Отсюда и линейный строй, который позволял солдата успешнее контролировать. Почему? Долго объяснять. При желании в комментах напишу.
И еще момент. Всеобщая воинская повинность в феодально-абсолютистских государствах была попросту невозможна. Обучить большинство мужиков войне не могло прийти в страшном сне. Уж слишком низка была лояльность подданого государству. Это же восстание сразу вызовешь, ну его нахер.
Пруссия смогла перейти к призыву только после 1807 году, после отмены крепостного права. Россия позже всех в Европе, в 1874 году, догадайтесь с трех раз, почему.
Наконец-то мы подходим к революционной Франции.
Идея «народной армии» висела в воздухе с начала революции. Именно революция создала идею гражданства (ну как, создала, в древних Греции и Риме тоже это было). Гражданин имеет права, и вместе с ними обязанности, в том числе, обязанность эти права защищать. Гражданин, в отличие от подданного, чувствует прочную связь со своим государством (или иллюзию таковой, неважно), он готов это государство защищать, а государство не боится гражданину вручить оружие.
В августе 1793 года главным специалистом по военному делу стал военный инженер Лазар Карно. Он навел минимальный порядок в армии. Вместе с другим депутатом, Баррером, они выпустили закон о всеобщей воинской повинности. Призыву подлежали все холостые мужчины от 18 до 22-х.
Преимущества новой системы проявились сразу. Точнее, пока одно, но какое. Франция смогла мобилизовать в несколько раз больше солдат, чем любая другая страна. Неважно, что французские солдаты плохо стояли под огнем, что у них был плохой офицерский состав. После начнут выявляться и другие плюсы. Возможность перейти к прорывной тактике рассыпного строя. То есть солдаты стреляли по отдельности, из-за укрытий.
Близость солдат и офицеров. Часто они были выходцы из одних слоев. Материально офицеры жили так же, как и солдаты, все это создавало чувство солидарности.
Было чувство близости и к власти. Депутаты Конвента часто направлялись в войска, прямо участвовали в боевых действиях, нередко в первых рядах. Тот же Карно так делал, человек, занимающий вершину военной власти. Представьте министра обороны на передовой. Несколько из депутатов погибло.
Высочайший боевой дух, достигаемый высокой гражданской сознательностью. Революционные солдаты читали газеты, участвовали в клубах, устраивали политические собрания.
Император Наполеон будет побеждать в сражениях армией, выкованной Революцией.
Якобинцы прилагали и огромные усилия для создания военной экономики, ведь армию нужно было обеспечить.
Летом 1793 года арсеналы республики были пусты. Многие военные заводы находились на мятежных территориях или стояли из-за отсутствия сырья. Многие стратегические материалы не завозились из-за морской блокады Англии.
Конвент приказал переплавлять колокола. Добыча селитры стала патриотическим делом всех граждан и увеличилась в десять раз. Всех рабочих Парижа мобилизовали на производство оружия. Парижские сапожники шили обувь только для армии, а рядовые граждане мундиры.
Быстро строились новые заводы, открывались военные училища. Виднейшие ученые, такие как Лаплас и Бертолле (бертолетова соль) привлекались к военным задачам и справлялись с ними.
Гражданская экономика также все больше огосударствливалась.
Победная осеньОднако к осени 1793 года обстановка не улучшилась. Военные поражения, страх измены после сдачи Тулона англичанам, экономические бедствия заставили парижский плебс попытаться повторить переворот 31 мая. Якобинцы сумели удержаться, но пришлось пообещать социальные цены в Cinq-очке и порезать буржуев.
8 сентября революционная армия разгромила англичан – первая победа за год. К октябрю 93 года Лион сопротивлялся уже два месяца. Город находился в осаде и постоянно бомбардировался. Раздраженный долгой осадой, Конвент прислал под Лион Жоржа Кутона. Очень примечательный персонаж. Инвалид, который сначала передвигался на костылях, а потом и вовсе пересел в коляску. Но бывший поистине железным человеком. Он сразу после бегства короля стал антимонархистом, затем последовательным радикалом. Кутон быстро сблизился с Робеспьером и стал его близким другом.
10 октября Лион пал. Так как город был первым среди подавленных мятежей, Конвент обязал Кутона примерно его наказать. Все, кроме рабочих окраин и фабрик подлежало снесению. Среди развалин следовало установить надпись: «Лион боролся против свободы — Лиона больше нет».
Кутон ни в коем случае не был агнцем. Во время восстания 31 мая один из жирондистов заявил: «Кутон жаждет крови. Налейте ему стакан». Но депутат-калека пожалел город, ограничившись символическим наказанием. Однако для Лиона все только начиналось..
Октябрь был удачным для республиканцев. 15 октября они нанесли поражение австрийцам, а 17-го вандейцам. После поражения при Шоле война для крестьянской армии превратилась в череду неудач. 22 декабря вандейцы дали свой последний бой. Сражение превратилось в резню.
«Участвовавший в сражении генерал Вестерман, уже получивший к тому времени прозвище «вандейский мясник», так описал происшедшее в своем донесении Конвенту: Вандеи больше нет… Она умерла от удара нашей сабли свободы вместе со своими женщинами и детьми. Я похоронил ее в болотах Савене. Следуя вашему приказу, я давил их детей копытами лошадей; я резал их женщин, по меньшей мере для того, чтобы они больше не могли родить бандитов. Меня нельзя упрекнуть в том, что я взял хоть одного пленного. Я истребил их всех. Дороги усыпаны трупами. Их так много, что в некоторых местах они высятся пирамидами…» (Бовыкин).
Но и для вандейцев на этом все не закончилось.
19 декабря, при активном участии некоего Н. Бонапарта пал Тулон. Масштабное антиякобинское сопротивление во Франции закончилось.
ТеррорТеррор - это запугивание политических противников угрозой физической расправы. Хотя политика применялась с древности, имя свое она получила в ходе Революции.
Расправы с политическими противниками, в разных формах, как бы цинично не звучало, для любой власти дело обычное. В цивилизованных, «демократичных» странах их вытесняют из медиаполя, устраивают всяческие жизненные неприятности, иногда и арестовывают. В нецивилизованных сажают в тюрьмы и уничтожают. Средства разные, цель одна – пресечь сопротивление власти. Репрессии эти точечные, против конкретных людей.
Но когда сопротивляются целые группы, и власть чувствует себя неуверенно, начинают прессовать тоже целыми группами, не только, чтобы пресечь сопротивление, но и запугать остальных. Чтобы там ни думали, царствовать террором невозможно. Но задавить некоторые активные меньшинства можно.
Как государственная политика террор был сформулирован якобинскими депутатами в августе 1793 года. «Подозрительных», то есть, тех, кто открыто не выступал, но потенциально мог выступить, призывали то отправить на фронт, а то и арестовать.
17 сентября Конвент принял закон о подозрительных, ответственный за подавляющее большинство арестов и казней эпохи Террора
«Подозрительными объявлялись: «I. Те, которые своим поведением, либо своими связями, либо своими речами или сочинениями проявляют себя сторонниками тирании, федерализма и врагами свободы; 2. Те, которые не смогут... доказать свои средства к существованию и выполнение своих гражданских обязанностей; 3. Те, которым было отказано в выдаче сертификатов цинизма; 4. Общественные функционеры, отрешенные или смещенные со своих должностей Национальным конвентом или его комиссарами... 5. Те из бывших дворян, которые являются мужьями, женами, отцами,, матерями, сыновьями или дочерьми, братьями или сестрами эмигрантов, как и их бывшие слуги, если они не проявляли постоянно своей преданности революции» (Ревуненков)
И застучала «бритва нации», как иронично стали называть гильотину. 16 октября казнили королеву. Ее сына, формального Людовика XVII, содержали в Тампле и отдали на воспитание парижскому сапожнику. Тот его бил, как любого ученика эпохи. Через два года мальчик умер, скорее всего от туберкулеза, ускоренного отсутствием питания и ухода.
31 октября казнили 21 жирондиста. На суде им даже не дали возможности оправдываться. Перед казнью они распевали «Марсельезу». Кроме одного, который закололся.
Герцог Филипп Эгалите, который полгода назад голосовал за казнь своего кузена-короля, казнили 6 ноября. Казнили Олимпию де Гуж, первую феминистку, мадам Ролан, главу салона жирондистов, правившую из-за спины мужа-министра, астронома-политика Байе. Это из знаменитостей. А еще в октябре-декабре казнили еще полтораста человек только в Париже.
Машина террора только разгонялась. На казни парижане стали приходить как на театральное зрелище, выражали одобрение мужественно державшимся и освистывали струсивших. Даже казнимые поддались моде, некоторые из них пели песни, танцевали, произносили речи перед казнью.
Продавались программки, еду и сувенирные гильотинку. Считалось нормальным привести детей. Большую известность приобрели «вязальщицы», женщины, которые вязали или шили, наблюдая за казнью. Многие из них были политическими фанатичками и шумно выражали одобрение очередным казням. Но это Париж. Как же провинция? А там часто было кровавее.
Я уже сказал, что друг Робеспьера, Кутон, пожалел Лион. Недовольный Конвент отозвал его и отправил в город комиссаром ультрарадикала Жозефа Фуше, будущего министра полиции у Наполеона. Тот устроил в городе настоящую резню. В тюрьме томилось 3 тысячи активных участника мятежа. Фуше посчитал, что отрубать головы на гильотине будет слишком медленным. Он придумал во что. Казнимых выстраивали в ряд и расстреливали из пушек. Потом бросали в воду, для запугивания еще несдавшегося Тулона, который был ниже по течению. Свои изыски Фуше объяснял гуманизмом. Да-да. Он говорил, что если казнить по очереди, то ожидающие натерпятся страха. А тут всех оптом, без ожидания. Всего в Лионе было казнено свыше полутора тысяч человек.
На территории Вандеи, после подавления мятежа, также произошел разгул террора. Военно-полевые суды казнили мятежников десятками и сотнями. среди них было немало женщин.
Особую известность приобрели утопления в Нанте. Там содержалось большое количество пленных вандейцев. Также в тюрьмах было много неприсягнувших священников, монахинь и роялистов.
Нарастала проблема кормления заключенных, кроме того, среди них начался тиф. Комиссар Конвента, Жан-Батист Каррье решил проблему радикально. Так как приговоренных, как и в Лионе, было слишком много, то Каррье внес рационализацию. Казнимых стали топить в реке. Известность приобрели «революционные свадьбы», когда священника и монахиню связывали вместе и бросали в воду. Таким образом было утоплено до 11 тысяч человек. осле свержения якобинцев Каррье был казнен.
Для Вандеи и на этом все не было кончено. Генерал Тюрро предложил устроить в департаменте выжженную землю. В январе его «адские колонны» прошли огнем и мечом по Вандее. Сжигались дома, убивался скот, часто истреблялись жители. Всего в департаменте в результате военных действий и расправ погибло 200-300 тысяч жителей. Из 800.
К весне 1794 года контрреволюция была подавлена, внешняя опасность отброшена, экономика пришла в относительный порядок.
Но Террор продолжался.
Продолжение следует
yaplakal.com