70
Верноподданный Её ВеличестваЯ открыл глаза и простонал. Мне снова снилось оно – бескрайнее зелёное месиво консистенции густого сиропа. Я протискивался сквозь него, вгрызаясь в эту липкую, до приторности сладкую массу. Оно нежно обволакивало меня и пульсировало, словно женщина, рефлексирующая в оргазме. Я извивался в такт волнам нежности, как кошка под рукой хозяина, и целиком отдавался во власть этой безумной игры. Эта страсть поглощала меня всего без остатка, порождая бесконечную любовь к чему-то бескрайнему и неземному.
Это неистовое действо было сродни сексу с самой желанной женщиной на свете. Напрягая каждый мускул, я вонзался в тёплую, влажную плоть, и жадно поглощал каждую её частичку, будучи не в силах утолить звериный голод. Разум истошно кричал мне: «Проснись! Ты погибаешь!», но животная страсть толкала меня всё глубже и глубже. Я стонал и молил Господа о спасении, но продолжал играть в это безумие, будучи готовым сделать всё, что оно повелит. Всё, лишь бы ещё хоть на мгновение продлить это чувство всепоглощающего обожания.
Такие сны убивали меня. После пробуждения я вставал в полнейшей растерянности и ещё добрых полчаса потирал раскалывающуюся голову, силясь прийти в себя. Я терял всякую связь с реальностью, попросту не понимая, кто я есть.
Вот и сейчас я сидел на краю кровати и внушал себе очевидные вещи: я – капитан Сакс, командир гарнизона охраны плантации Зет-семнадцать на планете Витам. А моё подсознание, всё ещё увязшее в склизкой зелёной массе, генерировало любовный бред.
— Заходите, лейтенант! — заметив пару глаз в щёлочке приоткрытой двери, крикнул я подчинённому.
— Простите, капитан, я наверно, разбудил вас, — протиснувшись в дверь, виновато произнёс лейтенант.
— Нет, Брикс, я уже проснулся. Доложите обстановку.
— Противника на горизонте нет. Мы перехватили пакет данных, сэр. Расшифровать его не удалось, но я думаю... Они будут нас штурмовать.
— Знаю, Брикс, знаю, — с горечью выдохнул я, — готовьтесь.
— Сэр, что-то не так? Вы себя плохо чувствуете? — заметив мою растерянность, спросил лейтенант.
— Нет, Мартин. Я… По-видимому, я просто давно не был с женщиной.
— Я понимаю вас, сэр, — Брикс лукаво усмехнулся и любезно предложил мне кофе.
Сидя на площадке смотровой башни, я попивал горячий крепкий напиток с запахом кофе и смотрел вдаль, туда, где цветущие сады пелии бросали крупный розовой цвет, источая по-земному весенний аромат. Купаясь в моросящем дожде, запах долетал до меня едва уловимыми нотками ностальгии.
Весна. На Витам всегда весна. Мягкий красноватый свет трёх мёртвых звёзд – белых карликов – освещал и согревал бóльшую часть планеты, создавая беспрецедентно широкий климатический пояс благоприятного земледелия. Изобилие влаги выливалось тихими дождями. Здесь всегда моросило: и днём, и ночью, которая была так же тепла, как день. Заслоняясь от жёсткого галактического излучения надёжным щитом из облаков и купаясь в тёплой влаге, которая буквально висела в воздухе, флора расцветала всем буйством красок жизни. На Витам прорастало всё, даже жареные семечки.
Разумеется, Совет галактического сектора не видел других способов использовать благодатную планету, кроме как в качестве сада. И вполне логичным было решение выращивать пелию – редкое дерево, плодоносящее раз в три года зелёными, сладкими, ароматными и сочными плодами размером с кулак.
Плоды пелии очень ценились гурманами. Свежая и сушёная, в джемах и сиропе, пелия всегда раскупалась, стоило ей появиться на прилавке. В условиях острого дефицита фунт отборных плодов на чёрном рынке стоил под сотню ассигнаций. Это серьёзная сумма, учитывая, что моё месячное жалование едва доходило до пяти тысяч.
Полгода назад я прибыл сюда в качестве командира гарнизона охраны одной из плантаций площадью двести тысяч акров. Гарнизон… Смешно сказать! Меня и двадцать сосунков, не нюхавших пороху, бросили сюда в качестве сторожей сада, администрацией которого управлял наместник Совета, полковник Ауль – алчный, глупый и трусливый чинуша, имевший к воинской службе такое же отношение, как и уборочный комбайн.
После успешной кампании по захвату галактического сектора Омега-четыре, я пошёл на эту работу без особой охоты. Но выбора не было. Сидеть на нищенском пособии, которое бережливый Совет сокращал каждый месяц, я уже не мог. Да и у нового места несения службы были свои очевидные преимущества: не самое маленькое жалование, хорошие условия, сносный социальный пакет, страховка и полное отсутствие каких-либо передряг. Только и делай, что смотри на цветущие сады, которые причёсывают шустрые комбайны.
Так оно и было до того дня, когда сумасшедший исследователь галактических глубин профессор Зе-Зе примчался к нам с образцами неизвестных существ. Потрясая банкой, наполненной мутно-зелёной слизью, в которой плавали маленькие червячки, Зе-Зе выкрикивал: «Посмотрите! Это открытие века!».
Мне, откровенно говоря, было плевать на эту зелёную дрянь, но полковник очень заинтересовался находкой, которая в будущем сулила неплохой барыш. Вопреки требованиям безопасности, Ауль приказал сохранить эту гадость для исследований, что и повлекло за собой фатальные последствия.
Зе-Зе быстро понял, что гостям планеты очень по вкусу сироп из плодов пелии. Он щедро кормил этих тварей вязкой, приторно сладкой жидкостью, стоившей бешеных денег. Благодарные черви задорно рассекали в банке с зелёной дрянью, плодились и всё время норовили выскочить на свободу, покинув лоно родной стихии. Дрянь тоже увеличивалась в объёмах, из-за чего вскоре пришлось переселить мерзких незнакомцев из банки в аквариум.
А потом Зе-зе опять умчался на поиски приключений, повелев работникам лаборатории ухаживать за странными питомцами. И те исправно выполняли веление сумасброда, пока зелёная червивая мерзость не увеличилась в объёмах настолько, что стала вытекать из аквариума. Разумеется, увеличились и аппетиты гостей. Если раньше эти слизняки потребляли не больше полпинты сиропа в сутки, то теперь им требовался едва ли не галлон. Дальнейшее содержание червей выливалось в крупные траты, которые рвали по швам и без того дырявый бюджет колонии.
Махнув рукой, полковник приказал вылить зелёную субстанцию в декоративный пруд и лишить незваных гостей довольствия. Пусть выживают как хотят. Черви быстро прикончили всю обитавшую в пруду живность и взбунтовались, выдумав хитроумный манёвр.
Следующим дождливым вечером автоматизированная уборочная машина вывалила весь дневной сбор в пруд вместо того, чтобы пополнить кладовые Совета. Её примеру последовала вторая и третья. Вскоре весь дневной сбор пелии оказался добычей червей.
Двое программистов тщетно бились над прошивкой комбайнов, пытаясь защитить дорогостоящее имущество Совета от незаконных посягательств. Какими-то неведомыми путями черви получали новые коды доступа и перепрограммировали технику, сводя труды компьютерных гениев на нет. Борьба продлилась недолго. К утру третьего дня червивого бунта один из комбайнов вывалил порубленные останки программистов в пруд, пожелав приятного аппетита новым хозяевам.
Весь оставшийся персонал был срочно эвакуирован из зоны конфликта. Остался лишь мой небольшой отряд и полковник. В воздухе повисла версия преступного сговора с червями.
Ауль пришёл в бешенство. Матерясь и круша всё вокруг, полковник требовал срочно разыскать крысу. Началась охота на ведьм, жертвой которой пали пятеро моих верных бойцов. Будучи незаслуженно обвинёнными в предательстве, они в кандалах отправились на суд Совета. А тем временем черви продолжали плодиться.
И тогда было принято единственно верное, но запоздалое решение: уничтожить враждебную фауну. Для этих целей полковник оседлал быстроходный катер – единственное воздушное судно, доступное нашей плантации – и умчался за помощью. На следующий день Ауль прибыл в приподнятом настроении. Гордо выпятив грудь вперёд, отец-спаситель продемонстрировал подкрепление, которое Совет немедля даровал нам с барского плеча: сто двадцать роботов-бойцов версии А-1.
Ещё со времён прошлой кампании я помнил этот хлам. Эти допотопные рукотворные извращения, поблёскивавшие солидолом после консервации, мы в шутку называли железяками. Железяки были нерасторопны, неповоротливы и понимали только простые приказы. Программное обеспечение этих роботов-клоунов постоянно сбоило, из-за чего они частенько зависали прямо на поле боя. Ко всему прочему, из вооружения у них были только лёгкие ружья с прицельной дальностью не более полумили. Такие же, впрочем, как и у нас.
Взглянув на несказанно щедрую помощь, я стоически поблагодарил полковника и принял в штат десять дюжин железных заноз в заднице. Я бы предпочёл получить дальнобойные ружья для моих бойцов, но Совет решил иначе. Видимо кому-то из числа мудрых правителей нужно было списать средства, назвав откровенный неликвид боевыми единицами. В итоге наш гарнизон солидно прибавил в численности, оставив боевую мощь на прежнем уровне.
Полковником было немедленно принято решение собрать наступательную группу из двадцати железяк и начать вечером штурм. Зная особенности железных воинов, я предложил Аулю усилить группу моими людьми, но полковник рявкнул «Нет!», мотивировав свой отказ необходимостью беречь живую силу гарнизона. На самом деле такой приказ имел весьма меркантильные корни. В случае ранения или смерти бойцу или его родным полагались немалые выплаты по страховому договору. Такое событие негативно сказалось бы на кошельках Совета, учитывая, что страховая компания тоже принадлежала им.
В соответствии с приказом, мы запрограммировали железяк на уничтожение червивого царства и деактивацию сельскохозяйственной техники, наполнили доверху боекомплект каждого железного воина и стали ждать час «Ч». На закате штурмовая группа выдвинулась в сторону пруда.
Ох как же ругался Ауль, когда двадцать железных остолопов встали как вкопанные на границе посадки. Смышлёные черви спрятали комбайны вглубь сада, а сами перебрались в старую водонапорную башню, расположенную за склоном. Так и не обнаружив врага, железяки стояли под моросящим дождём, не предпринимая более никаких действий.
Прикрывая смешки рукой, мы честно прождали до темноты и пошли спать, не надеясь даже утром дождаться шоу. А напрасно, ибо к утру картина изменилась. Весь парк комбайнов исправно прочёсывал посадку, собирая щедрый урожай, а железяки стояли всё там же, где остановились вчера. Только на этот раз их ружья были обёрнуты против нас.
Разбив двадцать тарелок из двадцати имевшихся под рукой, беспрестанно ругающийся полковник приступил к разработке нового плана штурма противника. На этот раз решено было задействовать пятьдесят боевых единиц. «Мы подавим их штурмовым огнём и уничтожим к чёртовой матери!» — со звоном последней тарелки пафосно изрёк воинственный начальник.
Слушать мою версию Ауль наотрез отказывался. А я уже тогда понимал, что черви обладают какой-то феноменальной способностью воздействовать на компьютерную технику. Ведь уже не было никого, кто мог бы тайком перепрограммировать железяк. Своим ребятам я доверял как себе самому, а полковник был слишком ленив и глуп, чтобы играть в такие игры. И тем не менее, это было сделано.
На рассвете следующего дня полсотни железных, вооружённых до зубов бойцов двинулись к мирной с виду посадке. Со скрежетом чеканя шаг, железяки бесстрашно маршировали боевым порядком, преисполненные решимости выполнить свой долг перед человечеством. Когда до противника, уже готового к бою, оставалось полмили, наши бравые вояки рухнули с грохотом на землю и неуклюже поползли к укрытиям на местности. Ни разу не глюкнув, они выполнили все действия, перечисленные в алгоритме, который прыщавые юнцы-программисты писали без участия военного консультанта.
Скорее всего, в стрелялках, из которых черпали свой опыт гениальные стратеги, боекомплект у сторон не заканчивался никогда. Однако на практике дело обстояло несколько иначе. Призвав противника сдаться по-хорошему и получив категорический отказ, наши бойцы открыли стрельбу. Противник ответил встречным огнём. Сидя в укрытии, каждая из сторон щедро поливала противника свинцом, не нанося при этом совершенно никакого урона вражескому стану. Прильнув к монитору системы слежения, мы все с интересом наблюдали за ходом битвы.
Спустя два часа самого бессмысленного боя в мире у червивых железяк закончился боекомплект. «Вот он — момент истины!» — с придыханием произнёс полковник и задрожал в предвкушении скорой победы. Однако в воздухе, насквозь пропитанном ароматами цветения и дождя, победой и не пахло. Так и не сообразив, что противник теперь безоружен, наши железяки продолжали палить. Их хватило ещё на полчаса. Потом воцарилась долгожданная тишина.
Не имея в программе такого функционала как рукопашный бой, наши и бывшие наши железяки просто тупили, прячась в укрытиях. Глядя на багровеющего полковника, капрал Лофт быстро сбегал на склад за ещё одним комплектом фарфоровых тарелок.
Ухнув все двадцать тарелок разом, полковник загнул трёхэтажный мат и помчался обряжаться в парадный мундир, чтобы предстать пред ясные очи Совета. О снаряжении группы для деактивации уже безоружных идиотов из металла и пластика он даже слышать не хотел. По-видимому, в его голове уже созрел ещё один беспроигрышный план.
Оседлав катер, полковник рванул в бескрайние небеса, напоследок приказав не предпринимать никаких действий без его указаний. Отрапортовав «Есть!», я проводил Ауля недобрым взглядом и когда он скрылся из виду приказал выставить караул у склада боеприпасов. Пятеро моих бойцов и пять железяк, лично запрограммированных мною, встали на защиту бесценных припасов, которые могли спасти нам жизнь.
Это случилось позапрошлой ночью. Мне снова снился зелёный мир. Находясь в состоянии крайнего возбуждения, я подскочил от встревоженного крика лейтенанта Брикса.
— Сэр, вставайте, случилась беда!
Не успев толком проснуться, я помчался к складу, прикрывая на бегу рефлекторные последствия сна.
Картина, которую я увидел, потрясла меня до крайности. Железные двери склада были распахнуты настежь, склад был пуст. У дверей лежали пятеро моих верных воинов с перерезанным горлом. Потом на записи камер наблюдения мы увидели, как молодые бойцы, не осознающие серьёзность ситуации, отправились ко сну, оставив пост под охраной железяк. Воспользовавшись моментом, диверсионная группа роботов-бойцов противника тихо перерезала глотки моим ребятам, открыла склад и унесла все боезапасы, на которые мы возлагали надежды. Пять железяк, которых мы оставили охранять склад, безропотно присоединились к ним.
Я немедленно доложил полковнику о случившемся.
Диспозиция сил в одночасье превратилась в катастрофическую. Имеющимся у нас в распоряжении оружием мы не смогли бы остановить противника, реши он нас штурмовать. Принимая во внимание безвыходность ситуации, я запросил разрешение на уничтожение всей плантации с орбиты, но полковник снова ответил отказом. Уничтожение дорогостоящих насаждений нанесло бы существенный удар по бюджету метрополии. Ко всему прочему, у нас не было ни боевых катеров, ни мощного оружия, способного поразить противника с большого расстояния.
Весь вчерашний день прошёл в состоянии крайнего напряжения. Мы ожидали штурма в любой момент и были как на иголках. К счастью, вечером ситуация разрешилась в лучшую сторону — мы получили посылку от полковника. Выбив финансирование из скряг Совета, Ауль прислал нам полсотни мощных винтовок с хорошей оптикой, два подуставших пулемёта с системой полуавтоматического наведения, штурмовой катер, боеприпасы и Блайзер – многоцелевое орудие, способное поражать до тысячи целей одновременного. В посылке также был приказ: силами А-1 уничтожить противника, оставив в неприкосновенности плодоносящие насаждения и сельскохозяйственные машины.
Почтовый катер спустил груз прямо на площадку башни и тут же умчался прочь от греха подальше. Я нисколько не удивился тому, что полковник предпочёл руководить сражением с почтенного расстояния. В мире не так много начальников, желающих рискнуть своей жизнью, а дифирамбы победителю можно принимать где угодно.
Поблагодарив полковника за трусливую храбрость, я приказал немедленно перевооружить железяк и готовиться к нанесению удара. Теперь у нас было преимущество в силе и оснащении. Я выдал каждому бойцу по винтовке и отправил троих ребят с оставшимся вооружением на склад, где хранились ещё неактивированные железяки.
Через пять минут по выстрелам и крикам мы поняли: нас осталось семеро.
***
Тревожный доклад капрала Эрра вырвал меня из плена раздумий.
— Капитан, группа из двадцати железяк на сто двадцать градусов движется в нашем направлении!
— Подготовить пулемёты! – бросил я и рванул к монитору системы наблюдения.
— Сэр, двести семьдесят градусов, группа из тридцати…
— Вижу, капрал, вижу.
— Блайзер? – отозвался лейтенант.
— Погрузить на катер! – приказал я.
— Активировать?
— Нет! Не сейчас. Мы не можем так рисковать.
В сложившейся ситуации я уже не верил никому.
А на мониторе тем временем показалась третья группа на шестьдесят градусов.
— Что будем делать, капитан? – шёпотом спросил меня лейтенант после того, как закончил погрузку.
— Отражать атаки противника силами гарнизона. Я сяду в катер с Блайзером и поднимусь на недосягаемую для них высоту. Как только система захватит цели, я опущусь и нанесу удар.
— Сэр, они наверняка будут следить за вами и подобьют, как только вы приблизитесь на расстояние выстрела! Вы же будете лёгкой мишенью…
— У тебя есть другие предложения, Мартин?
— Нет, Алекс.
— Тогда действуем так, как я сказал. Если нельзя выиграть эту битву, лейтенант, то я хотя бы постараюсь свести её вничью.
Окинув прощальным взглядом команду, я вскочил в воздушное судно и взмыл ввысь. Проклятая дрожь в руках долго не позволяла распечатать конверт с кодами доступа к Блайзеру. Наконец справившись с тремором, я достал листок и ввёл заветную последовательность цифр и букв. Умная машина откликнулся бодрым жужжанием и задорно замигал лампочками. Оживший монитор показал захваченные цели, среди которых была и смотровая башня – опорный пункт гарнизона.
— Что за чёрт! — выкрикнул я и полез в настройки системы наведения.
А потом…
Всё было как в тумане. Нет, как во сне. Сквозь зелёную пелену я видел, как разлетается вдребезги башня с моими бойцами, как скользя по линии горизонта, мой катер приземляется у пруда. Меня обступают железяки и…
***
Я снова ползу сквозь густой, приторно сладкий кисель грёз. Я снова чувствую эту необъяснимую любовь к чему-то великому и далёкому. Рядом со мной, извиваясь и нежно прикасаясь друг к другу, продираются сквозь липкую массу мои сородичи. Всепоглощающее влечение захватывает нас, заставляя синхронно двигаться в темпе страсти. Мы сбиваемся в одну большую стаю, возбуждаемся, рефлекторно подрагивая разгорячёнными мускулистыми телами, и движемся в едином порыве на пути к экстазу. Это инстинкт, первородный позыв, побороть который никто из нас не в силах. Буйство эмоций затмевает разум, оставляя лишь одну мысль: «Мы – есть она, а она – есть любовь во всём своём совершенстве!».
Эта мысль сводит меня с ума, но я рад этому безумию. Я снова отдаю себя во власть бесконечной любви, беспрестанно оргазмируя от простого понимания: она есть. Я снова в своей стихии. Эта мысль наполняет меня торжественным вожделением чего-то особого, что обязательно должно случиться.
— Гранд-ворм, мой верноподданный воин! – тёплыми вибрациями доносится до меня. — Поздравляю вас с блестяще выполненной миссией! Теперь вы можете выйти из образа капитана Сакса. Вас ждёт новое задание. Чтобы распространить наше присутствие по всей планете Витам вы снова примите образ профессора Зе-Зе и разнесёте диверсионные группы по всем плантациям. Мы должны упрочить своё влияние в галактическом секторе Омега-четыре.
— Слушаюсь, Ваше Величество! – вырывается из моей груди.
— За проявленное мужество и смекалку во время исполнения ответственного задания я, ваша королева, милостью своей дарую вам свою любовь отныне – и до скончания века!
— Я вас люблю, моя королева!
© Руслан Ковальчук
yaplakal.com