Появление союзных войск в двадцати верстах от Милана повергло в ужас французских комиссаров, пребывавших в столице Цизальпинской республики. Вместе с дивизией Гренье они покинули город и поспешили на запад, в Турин. В миланской цитадели был оставлен гарнизон под командованием генерала Бешо.
Донские казаки окружили город, взломали ворота и, отразив вылазку из замка, погнали французов, из которых многие погибли, а многие попали в плен. Как и в других городах Италии, уставшие от поборов и грабежей миланские жители истребляли деревья вольности, фригийские колпаки, стирали надписи – «Свобода, братство, равенство». Тем временем к Милану подходили дивизии Отта и Цопфа, за ними Фрёлих и Кейм. Суворов оставил войска в нескольких верстах от города, отложив торжественное вступление в Милан до 18 апреля, светлого дня пасхи.
К вечеру неподалеку от палатки фельдмаршала разбит был большой шатер – походная русская церковь. Тысячи солдат и офицеров в глубокой задумчивости ожидали начала службы. Здесь находились не одни русские. Католическая пасха уже миновала, но из австрийского лагеря пришли сербы, словаки, валахи послушать пасхальные песнопения.
Ночная тьма поглотила лица, ярко освещен был только походный шатер. Подъехало несколько колясок с русскими и австрийскими генералами. Суворов вышел из первой в отечественном фельдмаршальском мундире и при всех орденах.
Убранство военной церкви было скромным – полотняный, натянутый на рамках иконостас с прикрепленными немногочисленными образами, настланный из досок амвон и два-три медных подсвечника. Лишь только полководец появился, в храме началась служба. Старик священник, один из суворовских чудо-богатырей, поднял крест, за ним двинулись офицеры с ветхими хоругвями, расшитыми стеклянными бусами и шелком, далее хор певчих, сам фельдмаршал с тихо мерцавшей в руках восковой свечкой, австрийские и русские генералы.
На пути следования крестного хода к нему присоединялись новые массы людей. Пламя десятков тысяч свечей трепетало во мраке.
– Утренюем утреннюю глубоку! – запевал дрожащим старческим голосом священник.
– И вместо мира песнь понесем владыке! – подхватывал хор, в котором выделялся голос фельдмаршала.
– Да воскреснет бог и расточатся врази его! – о этими словами мирная тишина ночи была нарушена. На равнине около походного храма загремели сотни орудий.
О.Михайлов "Суворов"
Это сообщение отредактировал SlowSpeed - 10.01.2017 - 00:16