Рождение ЧКНо охранять Ленина уже тогда было от кого. И не только самого вождя, но и его машины. Первым автомобилем Ленина был роскошный французский Turcat-Mery 28 1915 года выпуска. В декабре 1917 года эту машину дерзко угнали… прямо со двора Смольного, воспользовавшись тем, что водитель ушел пить чай. Лучшие чекисты занялись розыском автомобиля и через несколько дней нашли его на финской границе в гараже пожарной части. Подумали на эсеров. Только, как оказалось, угнала машину другая «контра» — контрабандисты. То есть покушения на жизнь вождя не было. С точки зрения товарищей по Смольному это был «вопиющий эпизод хищения революционного имущества».
Конечно, кража авто Ленина была каплей в море других тревожных событий. Общая неспокойная обстановка и объявленный белый террор заставили большевиков 20 декабря 1917 года создать Всероссийскую чрезвычайную комиссию, возглавить которую партия доверила Феликсу Дзержинскому. Чрезвычайной она была не только по ситуации, но и по полномочиям. И тут же создается специальная группа охраны в рамках ВЧК под руководством Абрама Яковлевича Беленького (с 1919 по 1924 год — начальник охраны Ленина). Они выполняли общие охранные функции, функции наружного наблюдения, боролись с бандитизмом и спекуляциями.
Сказать, что в Петрограде жизнь вождя революции была тревожной, — ничего не сказать. Стреляли везде. Вот что говорят по этому поводу архивы: «…1 января 1918 года, возвращаясь после выступления В.И. Ленина в Михайловском манеже перед уходящими на германский фронт солдатами, автомобиль Ленина по дороге в Смольный был обстрелян. Водитель Гороховик маневрами смог избежать трагических последствий».
Автомобиль и водитель были уже другими. Когда Turcat-Mery 28 вернули, Ленин отказался в него садиться и пересел на другой французский лимузин — Delaunay Belleville 45 из того же императорского гаража. Ильича сопровождали его сестра Мария Ульянова и швейцарский социал-демократ Платтен. Вполне возможно, что он и спас жизнь Ленину, пригнув его голову к сиденью, а сам был ранен в руку. Кузов автомобиля был весь изрешечен пулями. Впоследствии эмигрант князь Шаховской из-за границы утверждал, что именно он организовывал этот теракт.
В том же январе на прием к В.Д. Бонч-Бруевичу является с повинной некий солдат Спиридонов и сообщает, что он участвует в заговоре «Союза георгиевских кавалеров» и получил задание ликвидировать Ленина. В ночь на 22 января только что организованная ВЧК арестовывает всех заговорщиков.
В марте 1918 года Ленин и его соратники с охраной и автохозяйством переехали из Петрограда в Московский Кремль. По аналогии со Смольным было создано Управление коменданта Московского Кремля, который возглавил все тот же Павел Мальков. Управление подчинялось не охране, а военному ведомству на правах сектора Московского военного округа.
24 мая 1918 года были организованы курсы ВЧК, и все поступавшие на них должны были дать подписку о том, что прослужат в ВЧК не менее шести месяцев. В связи с образованием курсов был пересмотрен первоначальный подход к использованию опыта работы царских специалистов. Одним из таких сотрудников стал бывший командир отдельного корпуса жандармов генерал В.Ф. Джунковский (1865–1938), которого пригласил на беседу сам Дзержинский. Впоследствии Джунковский принимал участие в известной операции «Трест». С его участием в 1932 году также было разработано Положение о паспортном режиме. И еще одна интересная подробность: после ухода бывшего генерала жандармов в отставку советское правительство платило ему пенсию 3270 рублей в месяц…
Не прошло и полугода после переезда правительства в Москву, как революционное сознание по отношению к личной безопасности серьезно изменилось. Утром 30 августа в Петрограде был убит председатель Петроградской ЧК Моисей Урицкий. В этот же день Ленин приехал на завод Михельсона, где Фанни Каплан стреляла в него с расстояния в несколько метров.
После этого ВЦИК, в то время высший орган советской власти, объявляет Красный террор, и 5 сентября 1918 года правительство (Совнарком) подписывает соответствующее постановление. Вопросы личной охраны поднимаются на государственный уровень.
В сентябре 1918 года из состава оперативного отделения ВЧК была сформирована оперативная группа негласной охраны Ленина, в которую входило до 20 человек. Бойцов в эту группу отбирал лично Дзержинский, ее первым куратором от ВЧК был латыш Яков Христофорович Петерс (расстрелян 25 апреля 1938 года, реабилитирован 3 марта 1956 года), который вел дело Фанни Каплан. Первым начальником группы был Р.М.Габалин.
Один из бойцов подразделения Петр Пташинский так вспоминал о начале своей охранной службы в Горках: «Первое время мы не очень понимали, как нужно себя держать. Охранять в нашем понимании означало не допускать на территорию усадьбы никого постороннего. Поэтому каждый из нас стремился быть близко к В.И. Ленину. И маячили перед его глазами без надобности. Очевидно, это вело к тому, что мы чаще, чем это было нужно, сталкивались с ним во время его прогулок по усадьбе».
Излишнее рвение охраны вызвало недовольство Ленина, который однажды сказал: «Революция нуждается в каждом солдате, а тут 20 здоровых парней бездельничают около моей особы». Он даже укорял Якова Петерса, что каждый его шаг контролируется. Но Петерс и Дзержинский сослались на решение ЦК.
Пост № 27В декабре 1918 года полк латышских стрелков отправили на фронт. Вместо них охранять Кремль стали курсанты 1-х Московских пулеметных курсов, начальником которых был Л.Г. Александров.
«Курсанты охраняли и ворота, и стены, и территорию всего Кремля, — вспоминает один из курсантов Михаил Зотов. — Но самым почетным и ответственным делом была караульная служба по охране правительственного здания, и особенно — квартиры Ленина».
Курсанты несли караульную службу в три смены. Стояли по два часа. На втором этаже, у лестницы, сидел еще и чекист (нас охранял, шутил М. Зотов). Караулка находилась на первом этаже, наряд поднимался по лестнице. Самым распространенным нарушением у кремлевских курсантов было подняться на второй этаж на лифте: лифт тогда был для всех в диковинку, а молодым деревенским парням, конечно, хотелось на нем покататься. За это крепко наказывали, но желающих прокатиться меньше не становилось...
По боевой тревоге курсантов поднимали всего лишь раз — осенью 1922 года, когда группа эсеров попыталась проникнуть на территорию Кремля. Михаил в составе пулеметного расчета занял оборону у ворот, но ту группу чекисты взяли еще на подходе, не дав дойти до Кремля.
Ильича курсанты любили, чего не скажешь об их непосредственном шефе — Льве Троцком. «Тогда мы не знали, что он враг народа, но свое вражье лицо Троцкий уже тогда показывал», — вспоминал Михаил Зотов.
Особенно запомнились ему два характерных эпизода. Первый — на одном из собраний, во время выступления Троцкого, какой-то курсант с заднего ряда посмотрел на него в бинокль. Троцкий это заметил... с полчаса весь зал стоял по стойке «смирно» и слушал разгневанную речь наркома по делам обороны.
Другой случай — на разводе, когда Лев Давыдович проходил мимо заступающего в наряд караула. Прошел несколько раз туда-сюда (бойцы выполняли равнение налево-направо), презрительно хмыкнул и пошел дальше.
Льва Троцкого охраняли вверенные ему как наркомвоенмору войсковые подразделения, собственной группы охраны в полном смысле слова у него не было. Возможно, этот факт ущемлял его гипертрофированное самолюбие и заставлял отыгрываться на курсантах…
Как бы то ни было, но подход к обеспечению личной безопасности руководителей страны уже начинал обретать системные формы. В вопросах безопасности В.И. Ленин брал пример с русских императоров
Кто в Москве хозяинВ то же время сам вождь по-прежнему был весьма неосторожен. В 1919 году на его автомобиль у здания Сокольнического райсовета напала знаменитая банда Якова Кошелькова.
Вечером 6 января Ленин в сопровождении М.И. Ульяновой, с шофером Гилем и охранником И.В. Чабановым, выехал в Сокольники. Вот как рассказывал обо всем произошедшем на допросе Степан Гиль:
«На дорогу выскочили трое вооруженных людей и закричали: "Стой!" Я решил не останавливаться и проскочить между бандитами; а в том, что это разбойники, я не сомневался. Но Владимир Ильич постучал в окно:
— Товарищ Гиль, стоит остановиться и узнать, что им нужно. Возможно, это патруль?
А сзади бегут и кричат: "Стой! Стрелять будем!"
— Ну, вот видите, — сказал Ильич. — Нужно остановиться.
Я притормозил. Через мгновение дверцы открылись, и мы услышали грозный приказ:
— Выходи!
Один из бандитов, огромный такой, выше всех ростом, схватил Ильича за рукав и потащил из кабины. Как оказалось позже, это был их главарь Кошельков. Ивана Чабанова, служившего в охране Ленина, тоже выдернули из машины.
Я смотрю на Ильича. Он стоит, держа в руках пропуск, а по бокам два бандита, и оба, целясь в его голову, говорят:
— Не шевелись!
— Что вы делаете? — произнес Ильич. — Я — Ленин. Вот мои документы.
Как сказал он это, так у меня сердце замерло. Все, думаю, погиб Владимир Ильич. Но из-за шума работающего мотора главарь бандитов фамилию не расслышал — и это нас спасло.
— Черт с тобой, что ты Левин, — рявкнул он. — А я Кошельков, хозяин города ночью.
С этими словами он выхватил из рук Ильича пропуск, а затем, рванув за лацканы пальто, залез во внутренний карман и вынул оттуда другие документы, в том числе Книгу красноармейца, оформленную на имя Ленина, браунинг и кошелек».
Жертвы налета направились в райсовет, куда их без документов сначала не хотели пускать, но все же пропустили. По воспоминаниям охранника Ивана Чабанова, Ленин вызвал председателя совета и объяснил, что у него отняли машину. «Тот ответил, что у нас не отнимают машину, почему у вас отняли? Тов. Ленин ответил: "Они вас знают, а вот меня не знают, поэтому у меня отняли машину"». Можно ли представить себе подобный диалог да и вообще подобную ситуацию в наши времена?! Глава государства в двух шагах от государственного органа становится жертвой бандитского нападения, и ко всему прочему его еще и не узнает представитель возглавляемой им власти!
Ну а грабители тем временем осмотрели добытые документы, поняли, кто только что был у них в руках, и решили вернуться, чтобы взять Ленина в заложники (по другой версии — чтобы убить его). Но на месте ограбления никого уже не было, и бандиты просто бросили машину на набережной Москвы-реки, где ее и нашли в тот же вечер чекисты.
Через несколько дней после нападения Кошелькова в Москве ввели особые меры безопасности. В пределах Кольцевой железной дороги военные власти, отряды ВЧК и милиции получили приказ без суда расстреливать грабителей, захваченных на месте преступления. Была организована Особая ударная группа Московской чрезвычайной комиссии во главе с начальником Особой группы по борьбе с бандитизмом Федором Яковлевичем Мартыновым и начальником Московского уголовного розыска Александром Максимовичем Трепаловым. Личную охрану вождя возглавил Абрам Яковлевич Беленький. В июле Кошельков и один из его сообщников попали в засаду на Божедомке, в завязавшейся перестрелке Яшка был убит. Этот эпизод Федор Мартынов красочно описал в своих воспоминаниях:
«Выстрелом из карабина Кошельков был смертельно ранен... Но уже лежа, полуослепший от крови, механически продолжал жать гашетки и стрелять в небо. Мы подошли к нему, и один из сотрудников крикнул: "Кошельков, брось! Можешь числиться мертвым!"».
25 сентября того же 1919 года произошло еще одно покушение на жизнь Ленина. Анархист Соболев бросил мощную бомбу в окно Московского комитета РКП(б), где было запланировано выступление Ильича. От взрыва погибли 12 человек, среди 55 раненых оказался Николай Бухарин. Сам вождь революции не пострадал, так как задержался в Моссовете…
Есть какая-то ирония судьбы в том, что человек, посвятивший свою жизнь борьбе с царизмом, к охране относился точно так же, как некоторые из русских царей. Видимо, как и им, ему была близка идея неразрывного единства государя и народа, пусть и понимаемая несколько иначе — вне религиозного контекста. Как бы то ни было, исторический опыт показывает: во времена социальных потрясений первое лицо не имеет права не заботиться о своей безопасности и не соблюдать ее требований. Иначе даже самая подготовленная, организованная и преданная личная охрана может оказаться бессильной.
Выступление В.Ленина на Красной площади. Фото: wikimedia.org