Стивен Кинг тоже в теме)))
Именно в тот день погиб Джонни Мак-Кейб, его лучший друг. У себя во дворе Джонни по деревянной лестнице поднимался в устроенный на дереве шалаш. Они часто играли там вдвоем. Воображая себя пиратами, следили за кораблями-лодками на озере, палили из пушек и, убрав паруса (то, что их заменяло), ходили на абордаж. Как сотни раз до этого, Джонни поднимался в шалаш и вдруг спикировал с десятиметровой высоты и свернул себе шею, и все из-за нее, из-за этой уродины, этой мерзкой мартышки. Сначала зазвонил телефон, а потом отвисла тетина челюсть, и губы ее сложились в шоковое: "Хол, поднимись на веранду, я хочу тебе что-то сказать", и у него мучительно мелькнуло: "Обезьяна! Что еще натворила она?"
В тот день в колодце, кроме духа сырости да мокрых булыжников, ничего не было. Хол смотрел на обезьяну, которая лежала в кустах малины, на эти расставленные лапы с тарелками, на эти вывернутые губы с жутко торчащими зубами, грязные проплешины и застывший блеск глаз.
- Ненавижу, - прохрипел он и, схватив ее, ощутил, как под рукой шевельнулась косматая шерсть. Мартышка ухмылялась прямо ему в лицо. - Давай! - вызывающе крикнул Хол и, заплакав, стал трясти ее, и тарелки мелко задрожали. Обезьяна испортила все. Все. – Ну давай, ударь в них! Ударь!
Она лишь усмехалась.
- Ну давай же, ударь в них! - в истерике кричал Хол. - Плешивая гадина, гадина, ну давай же, ударь в них! Ненавижу и плюю на тебя! ТРИЖДЫ ПЛЮЮ !
Обезумев от ужаса и горя, он швырнул игрушку в колодец. И видел, как она, словно некий обезьяний каскадер, выполняющий трюк, сделала сальто и тарелки последний раз сверкнули на солнце. И плюхнулась на самое дно, и это, верно, встряхнуло пружину, потому что тарелки вдруг и вправду зацокали. Их размеренный, тягучий медный звон, отражаясь и затухая в каменной глотке мертвого колодца, долетал до слуха: динь-динь-динь-динь...
Это сообщение отредактировал telagaxata - 24.04.2020 - 10:31
yaplakal.com