Как богатели на тех, кто пытался разбогатеть, на золоте

Пишет masterok

В сентябре 1896 года началась калифорнийская золотая лихорадка — пожалуй, самая известная в истории. Она доказала: чтобы заработать на золоте, не обязательно его добывать — достаточно знать, как выманивать самородки из карманов старателей.

5 сентября 1896 года пароход Alice Коммерческой компании Аляски подплыл к устью реки Клондайк. На его борту была сотня старателей из ближайших поселков. Они шли по следам Джорджа Кармака. Тремя неделями раньше тот привез из этих мест чехол от винчестера, полностью набитый золотым песком. Так началась самая известная и масштабная золотая лихорадка в истории.

«Открытие» Клондайка не было случайным. Старатели подбирались к нему медленно, но верно. Золото на тихоокеанском побережье Канады находили и раньше 1896 года. Первыми драгоценный металл в местных реках заметили миссионеры и торговцы пушниной еще в 40-х годах XIX века, но промолчали. Первые — из-за страха, что наплыв старателей пошатнет моральные устои только-только обращенных в новую веру индейцев. Вторые — потому что считали торговлю пушниной бизнесом более выгодным, чем добыча золота.

Вспомним как это было подробнее …

23 сентября, фото: AFP; Getty Images; British Library; Vosrock Photo

7 картинок и текст

Но все же в начале 50-х на реке Фрейзер в Британской Колумбии появились первые старатели. Их было немного: прииски здесь были не слишком богатые, а кроме того, в разгаре была золотая лихорадка в Калифорнии. Но по мере того как в Калифорнии запасы истощались, миграция старателей усиливалась. С переменным успехом они исследовали русла канадских рек, постепенно продвигаясь на север, к границе с Аляской.

Появились даже первые города старателей. Сначала Форти-Майл — поселение на излучине одноименной реки и Юкона. Когда золото нашли чуть севернее, многие старатели перебрались в новый поселок Серкл-Сити. Добывали здесь золота немного, но все же сумели обустроить свой быт. На тысячу с небольшим жителей здесь открыли два театра, музыкальный салон и 28 салунов — то есть по салуну примерно на каждые 40 человек(!).

Волна старателей

Размеренную жизнь старателей Британской Колумбии нарушил Джордж Кармак. Он нашел такие россыпи золота, о которых жители Серкл-Сити и не мечтали. Когда в ноябре 1896 года новость о новых месторождениях дошла до этого города, он опустел буквально за несколько дней. Все отправились в будущую столицу золотой лихорадки — Доусон.

Надо признать, им повезло. Начиналась зима, связи с «большой землей» не было, никто не мог ни приехать на Юкон, ни уехать отсюда, и широкие круги американской общественности узнали о новых месторождениях золота только летом следующего года. Тысяча старателей получила возможность полгода намывать золото на самых плодородных участках, не беспокоясь о конкурентах.

Настоящая золотая лихорадка началась лишь после того, как с началом лета эти старатели привезли свое золото на «большую землю». 14 июля 1897 года в порт Сан-Франциско зашел пароход Excelsior. Он совершал рейс с Аляски. У каждого пассажира на руках было золотого песка на сумму от $5 тыс. до $130 тыс. Чтобы понять, что это значит в современных ценах, смело умножайте на 20. Выйдет, что у самого бедного пассажира рейса в кармане было $100 тыс.

А через три дня, 17 июля, другой пароход, «Портлэнд», зашел в порт Сиэтла. На его борту было 68 пассажиров и принадлежащая им тонна золота. «Настало время отправляться в страну Клондайк, где золота так же много, как опилок», — написала на следующий день городская газета The Seattle Daily Times.

И наступила цепная реакция. На север пошли десятки судов. К сентябрю из Сиэтла на Аляску отправились 10 тыс. человек. Зима поставила лихорадку на паузу, но уже следующей весной по тому же маршруту поехали более 100 тыс. охотников за удачей.

Клондайк накануне золотой лихорадки

Сотни миль до мечты

Конечно, мало кто понимал, на что он идет. Самый легкий маршрут до Клондайка выглядел так: несколько тысяч километров по океану до Аляски, потом переход через перевал Чилкут высотой километр, очередь в несколько тысяч человек. Да еще преодолеть его можно было только пешком — вьючные животные не могли подняться по крутому склону. Дополнительная трудность: во избежание голода власти Канады не пускали через перевал, если с собой у старателя не было как минимум 800 кг продовольствия.

Дальше — переправа через озеро Линдеман и 800 км сплава по усыпанной порогами реке Юкон до Клондайка. Из ста с лишним тысяч, доплывших до Аляски, до золотых приисков добрались не больше 30 тыс. Из них состояние на добытом золоте сделали в лучшем случае несколько сотен.

А вот людей, которые заработали собственно на старателях, было едва ли не больше. Они не мыли золото. Они раньше других поняли, что заработать можно и не вгрызаясь в вечную мерзлоту в поисках самородков, а выманивая эти самородки из карманов старателей за дефицитные услуги.

Сила предчувствия

Уроженец Нью-Йорка Джон Ладю по неопытности тоже испробовал профессию старателя. Пытался мыть золото в Северной Дакоте. Когда затея обернулась провалом, подался в торговые агенты. В 1890 году он приехал в Британскую Колумбию сотрудником Коммерческой компании Аляски. Чтобы избежать конкуренции, открыл торговый пост (проще говоря, небольшой магазин со складом) в самой глуши — в устье реки Сиксти-Майл. Ближайшие старатели работали за 25 миль от его магазина — на реке Форти-Майл. Но Ладю заманил старателей тем, что не продавал, а бесплатно раздавал инвентарь в обмен на обещание расплатиться за него, как только клиент найдет золото.

Когда пришли первые новости с Клондайка, Джон оказался одним из тех, кто был ближе всех к приискам, найденным Кармаком. Он прибыл туда с первыми старателями. Но в отличие от них застолбил не золотоносные участки, а никому не нужные 70 га в устье реки Клондайк. Завез туда запасы продовольствия, построил дом, склады и лесопилку. Именно так он стал основателем поселка Доусон. Когда волна золотой лихорадки накрыла район, все, что строилось в Доусоне, строилось на земле Ладю. Через несколько лет он вернулся в Нью-Йорк миллионером.

Старатели умели и поработать, и отдохнуть. На фото: бывшая золотая шахта, приспособленная под столовую

По расчетливости с Джоном Ладю может сравниться разве что еще один человек. Отставной капитан Уильям Мур за десять лет до начала золотой лихорадки скупил земли в бухте Скагуэй. Бывший моряк, он обратил внимание, что это единственное на сотню миль место, где фарватер позволяет подходить к берегу крупным судам. Десять лет он с сыном неспешно строил в Скагуэй пристань, склады и лесопилку. Расчет Мура был прост: старатели исследуют все реки южнее, а значит, когда-нибудь доберутся и до этих мест.

Прогноз оправдался сполна: за два года клондайкской лихорадки через Скагуэй прошли больше 100 тыс. человек, а хутор Уильяма Мура превратился в крупный по тем временам город.

2000 рублей за яичницу

Но все же самые большие состояния на клондайкской лихорадке сколотили те, кто разбирался в механизмах торговли. В разгар золотого бума цены на товары в Доусоне и других старательских поселках были не просто высокими, они были баснословно высокими.

Начать с того, чего стоило добраться до Доусона. Индейцы-носильщики в разгар лихорадки брали $15 тыс. по нынешним ценам за то, чтобы перенести тонну груза через перевал Чинкук.

Для наглядности мы и дальше будем оперировать ценами сегодняшнего дня. Лодку, позволяющую сплавляться 800 миль по Юкону, нельзя было купить дешевле $10 тыс. Будущий писатель Джек Лондон, оказавшийся летом 1897 года на Юконе, зарабатывал на том, что помогал проводить лодки неопытных старателей через речные торосы. За лодку он брал по-божески — около $600. И за лето заработал $75 тыс. Для сравнения: перед отъездом на Клондайк Лондон работал на джутовой фабрике и за час работы получал $2,5. Это $170 в неделю и 2300 за три месяца. То есть в тридцать раз меньше, чем на торосах Юкона.

Старатели у своего летнего жилища

Экономика Джека Лондона

Вообще, по рассказам Джека Лондона можно легко изучить экономику Клондайка. Герои его автобиографических рассказов торгуют мясом лосей по $140 за 1 кг, покупают фасоль по $80. Когда Малышу — герою книги «Смок и Малыш» — удается раздобыть дешевый сахар, он удивляется податливости продавца: «Чудак спросил всего только по $3 за фунт». А это ведь никак не меньше $150 за 1 кг. $83 за 1 кг Смок и Малыш платят за порченую грудинку, чтобы кормить своих собак. Яйца стоят в Доусоне и других старательских поселках от $20 до $65 за штуку. Цена килограмма муки в самых отдаленных поселках доходит до $450! В рассказе «Гонки» Малыш покупает почти за $4 тыс. ношеный костюм с чужого плеча, который даже не подходит ему по размеру, и оправдывается перед Смоком: «Мне казалось, что это замечательно дешево».

Конечно, цены можно объяснить сложностями доставки в богом забытые районы. Но свою роль играли, конечно, жадность и монополия. Так, поставку продуктов в Доусон практически полностью контролировал один человек — канадец Алекс Макдональд по прозвищу Большой Алекс. Через год после начала золотой лихорадки состояние Большого Алекса оценивалось в $5 млн, а сам он получил титул «короля Клондайка».

Была в Доусоне и своя «королева» — Белинда Малруни. Она начинала со спекуляции одеждой, а потом переключилась на виски и обувь, продавая резиновые сапоги по $2500 за пару. И тоже стала миллионершей.

Причем эти люди не были первопроходцами. О том, как правильно зарабатывать на золотой лихорадке, предприимчивые люди знали давно. Несколькими десятилетиями ранее, когда лихорадка охватила Калифорнию, первым миллионером стал отнюдь не какой-то парень с киркой и лопатой, а тот, кто парням эти лопаты продавал. Звали его Сэмюэль Бреннан, и он оказался в нужное время в нужном месте.

Мормон-алкоголик

Двоеженец, авантюрист, алкоголик и глава общины мормонов Сан-Франциско Сэмюэль Бреннан среди прочего «прославился» фразой: «Я отдам вам деньги Господа, когда вы пришлете мне квитанцию за его подписью».

А дело было так. В разгар золотой лихорадки в Калифорнии туда приехало много мормонов. Религия обязывала их отдавать богу десятую часть заработанного. Десятину от намытого золота старатели-мормоны приносили именно Сэмюэлю. А тот обязан был переправлять его в Юту, в штаб-квартиру церкви. Но никаких посылок с золотым песком из Калифорнии не приходило. Когда из Юты Бреннану намекнули на то, что присваивать деньги бога нехорошо, он и ответил той самой фразой о расписке.


Опьяненные в буквальном смысле рассыпанным под ногами богатством старатели пускались в дикий разгул, старались перещеголять друг друга своей разнузданостью



К тому времени Бреннан мог себе позволить такую наглость. Он уже ни от кого не зависел. А все потому, что однажды к нему — тогда еще скромному пастырю и владельцу небольшого магазина — зашел первооткрыватель калифорнийского золота Джеймс Маршалл. Он нашел золото за пару месяцев до этого, но хранил свою тайну. Однако, оставшись без денег, как-то расплатился в магазине Бреннана золотым песком. И чтобы доказать, что золото настоящее, признался, где его нашел.

Пастор использовал ситуацию себе во благо. В следующие несколько дней он скупил по округе все лопаты и прочую хозяйственную утварь. А потом в своей газете напечатал заметку о том, что на реке Американ Ривер нашли золото. С этой заметки и началась калифорнийская золотая лихорадка. Расчет Бреннана был прост: его магазин — единственный по дороге от Сан-Франциско к приискам, а значит, старатели заплатят столько, сколько он запросит. И расчет сработал: уже очень скоро он продавал за $500 лопаты, скупленные им по $10. За сито, которое обошлось ему в $4, он просил $200. За три месяца Сэмюэль заработал свой первый миллион. Прошло еще несколько лет, и он уже не просто самый богатый человек в Калифорнии, но и один из «столпов общества», владелец газет, банков и пароходов, сенатор штата Калифорния.

Впрочем, конец Сэмюэля был печален. Видимо, Господь, постеснявшись отправить ему квитанцию на десятину, нашел другой способ напомнить о справедливости. Несколько рискованных финансовых операций и скандальный развод обанкротили первого миллионера Калифорнии. Старость он встречал, ночуя в задних комнатах местных салунов.

Карта золотых приисков Клондайка

Старатели-транжиры

Примерно так же закончили свою жизнь и большинство старателей. Даже намыв миллионы на реках Юкона, они не могли справиться со своими страстями. Салуны, бордели, казино — сфера услуг знала, как вытащить деньги из их карманов.

Писатель Брет Гарт, прославившийся описанием быта старателей, рассказывает о человеке, который, выгодно продав свой участок, за один день проигрывает в казино Сан-Франциско полмиллиона долларов.Свидетели золотой лихорадки в Австралии в своих мемуарах делились воспоминаниями о персонажах, которые в местных кабаках прикуривали трубки от пятифунтовых купюр (это как пятитысячная в нашей реальности) и платили извозчикам горстями золотого песка.

Не обошла эта напасть и Россию. Золотая лихорадка не была такой спонтанной, как в Америке, добыча контролировалась государством, но все равно доход даже наемных рабочих на золотых приисках Урала и Амура был в десятки раз больше, чем у обычного крестьянина. «Опьяненные в буквальном смысле рассыпанным под ногами богатством, старатели пускались в дикий разгул, старались перещеголять друг друга своей разнузданностью, — читаем у Мамина-Сибиряка в «Сибирских рассказах из жизни приискового люда». — Во время обычного получасового полдника в котел с кипящей водой кидали фунты очень дорогого чая и огромные головы сахара. Дорогую привозную одежду и обувь носили один день, после чего все выбрасывалось, заменяясь новым <…> Простой крестьянин ставил по 4 тыс. руб. на карту и, ничуть не смущаясь, проигрывал эту сумму, в действительности представлявшую для него целое богатство, на которое он мог прекрасно обставить свое сельское хозяйство и прожить безбедно всю жизнь».

Лихорадочная экономика

В эссе «Экономика Клондайка» Джек Лондон подводит итог золотой лихорадки. За два года на Клондайк приехали 125 тыс. человек. Каждый вез с собой минимум $600. Это $75 млн. Джек Лондон оценивает еще и труд старателей. Он назначает «справедливую цену» рабочего дня в $4 за день. Итог такой: чтобы заработать $22 млн (а это вся цена добытого на Клондайке золота), старатели потратили 225 млн. Большая часть этих миллионов осела в карманах предприимчивых людей, которые знали и понимали, как зарабатывать на человеческих страстях.


Владельцы магазинов зарабатывали на золотой лихорадке намного больше самих старателей

Казалось бы, время золотых лихорадок прошло. Однако и в наше время при желании можно поработать на золотых приисках. По разным оценкам, на добыче золота даже сегодня зарабатывают от 10 млн до 15 млн человек по всему миру. Разница только в том, что в одних случаях это будет туристическим аттракционом, а в других — рискованным бизнесом.

Легально и просто

Самый близкий прииск к Москве находится в Финляндии. В Лапландии, в городе Танкаваара, есть Музей золотодобычи. Здесь, пройдя небольшой инструктаж, вы в любое время сможете арендовать снаряжение старателя, пойти на ближайшую речку и намыть пару крупинок золота. Шансы разбогатеть стремятся к нулю, потому что это все же туристический аттракцион. Но чем черт не шутит. Ведь Лапландия — один из центров европейской золотодобычи. Здесь была и своя золотая лихорадка, которая началась в 1868 году. Находили даже самородки весом до 400 г.

И сегодня в Лапландии золото добывают в промышленных масштабах — около 9 т в год. Правда, большую часть извлекают из шахт с использованием сложного оборудования, перемалывая сотни тонн грунта. Тем не менее для привлечения туристов власти Лапландии
раз в год устраивают чемпионат старателей. Они подбрасывают в речной песок мелкие самородки, и тот, кто намоет больше всего золота, получает заслуженный приз. Участие в чемпионате стоит порядка €50, проводится он обычно в июле.

Легально и сложно

Во многих странах частные лица могут добывать золото вполне легально. Лучше всего это делать в США или Канаде — там самые простые и понятные законы. Но нужно быть готовым вложить в бизнес как минимум сотню тысяч долларов без гарантии возврата средств.Так, например, на Аляске каждый сезон работает около 200–250 артелей. Чаще всего это семейные предприятия из четырех-шести человек. Они покупают или арендуют драгу для промывки грунта, экскаватор и перемалывают арендованный участок. По статистике 80% артелей добывают меньше 20 кг золота за сезон. Этого в лучшем случае хватает, чтобы окупит затраты на оборудование. А удача улыбается единицам. Так, в 2011 году из 227 артелей, работавших на Аляске, лишь две смогли добыть больше 80 кг золота и обеспечить себе хорошую прибыль.

Еще около 60 артелей работают там же, на Аляске, возле поселка Ном. Они добывают золото из прибрежного грунта, но примерно с тем же успехом. В России частная добыча запрещена. Поэтому единственный способ стать причастным к золотодобыче — устроиться на работу на золотые прииски в Магаданской области или Якутии. Выбор вакансий большой — от взрывника до инженера-электроника. Зарплата — от 90 тыс. руб.



Нелегально и опасно

В мире много мест, где можно добывать золото на свой страх и риск. В Латинской Америке нелегальных охотников за золотом и драгоценными камнями называют гаримпейрос.

Считается, что только в одной Бразилии этим бизнесом занимаются около трехсот тысяч человек. Причем они не признают государственных границ, перемещаясь между Бразилией, Аргентиной, Чили, Венесуэлой, как только получают информацию о новых перспективных месторождениях. По некоторым оценкам, гаримпейрос добывают до половины бразильского золота. Часто они провоцируют конфликты, заходя на территории индейских племен. Бывало, возмущенные индейцы убивали десятки вольных охотников за золотом, те отвечали, и эту двустороннюю резню удавалось остановить только после ввода правительственных войск.

На свой страх и риск (особенно если вы умеете давать взятки местным чиновникам) можно пытаться вести бизнес по добыче золота в Юго-Восточной Азии и Африке. Например, в ЮАР официально на золотых шахтах работает 150 тыс. человек и примерно столько же нелегалов разрабатывают четыре тысячи заброшенных шахт. В Танзании — до 400 тыс. кустарных добытчиков золота, в ДР Конго — около 300 тыс. в Индонезии и вовсе до полумиллиона. Среди них достаточно много американцев и европейцев, которые пытаются поймать удачу в этой мутной воде.

Отсюда

Он снял ремень. Приставив к трещине край стальной пряжки, он ударами револьвера вогнал ее в трещину на какую-то долю дюйма. Еще три удара – и вся пряжка скрылась в трещине, еще удар – и выступ отделился от жилы. Отломившийся кусок весил фунтов двадцать. При цене пятьдесят долларов за унцию этот обломок должен был стоить тысяч двадцать долларов, если только золото будет такое же чистое, каким оно кажется.

Наступили темно-серые сумерки, когда появился телепортированный сюда Общественный Маркшейдер. Это был невысокий, приземистый робот, отделанный старомодным черным лаком.

– Добрый день, сэр, – сказал Маркшейдер. – Вы хотите сделать заявку? Обычную заявку на неограниченную добычу?

– Да, – ответил Моррисон.

– А где центр вашего участка?

– Что? Центр? По-моему, я на нем стою.

– Очень хорошо, – сказал робот.

Вытащив стальную рулетку, он быстро отошел от Моррисона на двести ярдов и остановился. Разматывая рулетку, робот ходил, прыгал и лазил по сторонам квадрата с Моррисоном в центре. Окончив обмер, он долго стоял неподвижно.

– Что ты делаешь? – спросил Моррисон.

– Глубинные фотографии участка, – ответил робот. – Довольно трудное дело при таком освещении. Вы не могли бы подождать до утра?

– Нет!

– Ладно, придется повозиться, – сказал робот.

Он переходил с места на место, останавливался, снова шел, снова останавливался. По мере того как сумерки сгущались, глубинные фотографии требовали все большей и большей экспозиции. Робот вспотел бы, если бы только был на это способен.

– Все, – сказал он наконец. – Кончено. Вы дадите мне с собой образец?

– Вот он, – сказал Моррисон, взвесив в руке обломок золотоносной породы и протягивая его Маркшейдеру. – Все?

– Абсолютно все, – ответил робот. – Если не считать, конечно, того, что вы еще не предъявили мне Поисковый акт.

Моррисон растерянно заморгал.

– Чего не предъявил?

– Поисковый акт. Это официальный документ, свидетельствующий о том, что участок, на который вы претендуете, согласно правительственному постановлению, не содержит радиоактивных веществ в количествах, превышающих пятьдесят процентов общей массы до глубины в шестьдесят футов. Простая, но необходимая формальность.

– Я никогда о нем не слыхал, – сказал Моррисон.

– Его сделали обязательным условием на прошлой неделе, – объяснил съемщик. – У вас нет акта? Тогда, боюсь, ваша обычная неограниченная заявка недействительна.

– Что же мне делать?

– Вы можете вместо нее оформить специальную ограниченную заявку, – сказал робот. – Поискового акта для нее не требуется.

– А что это значит?

– Это значит, что через пятьсот лет все права переходят к правительству Венеры.

– Ладно! – заорал Моррисон. – Хорошо! Прекрасно! Это все?

– Абсолютно все, – ответил Маркшейдер. – Я захвачу этот образец с собой и отдам его на срочный анализ и оценку. По нему и по глубинным фотографиям мы сможем вычислить стоимость вашего участка.

– Пришлите мне что-нибудь отбиваться от волков, – сказал Моррисон. – И еды. И послушайте, я хочу «Особый старательский».

– Хорошо, сэр. Все это будет вам телепортировано, если ваша заявка окажется достаточно ценной, чтобы окупить расходы.

Робот влез в вихрь и исчез.

Время шло, и волки снова начали подбираться к Моррисону. Они огрызались, когда тот швырял в них камнями, но не отступали. Разинув пасти, высунув языки, они проползли оставшиеся несколько ярдов.

Вдруг волк, ползший впереди всех, взвыл и отскочил назад. Над его головой появился сверкающий вихрь, из которого упала винтовка, ударив его по передней лапе.

Волки пустились наутек. Из вихря упала еще одна винтовка, потом большой ящик с надписью «Гранаты. Обращаться осторожно», потом еще один ящик с надписью «Пустынный рацион К».

Моррисон ждал, вглядываясь в сверкающее устье вихря, который пронесся по небу и остановился в четверти мили от него. Из вихря показалось большое круглое медное днище. Устье вихря стало расширяться, пропуская еще большую медную выпуклость. Днище уже стояло на песке, а выпуклость все росла. Когда наконец она показалась вся, в безбрежной пустыне возвышалась гигантская вычурная медная чаша для пунша. Вихрь поднялся и повис над ней.

Моррисон ждал. Запекшееся горло саднило. Из вихря показалась тонкая струйка воды и полилась в чашу. Моррисон все еще не двигался.

А потом началось. Струйка превратилась в поток, рев которого разогнал всех коршунов и волков. Целый водопад низвергался из вихря в гигантскую чашу.

Моррисон, шатаясь, побрел к ней. «Попросить бы мне флягу», – говорил он себе, мучимый страшной жаждой, ковыляя по песку к чаше. Вот наконец перед ним стоял «Особый старательский» – выше колокольни, больше дома, наполненный водой, что была дороже самой золотоносной породы. Он повернул кран у дна чаши. Вода смочила желтый песок и ручейками побежала вниз по дюне.

«Надо было еще заказать чашку или стакан», – подумал Моррисон, лежа на спине и ловя открытым ртом струю воды.
©Роберт Шекли.

Джеком Лондоном в юности зачитывался

всем интересующимся золотыми приисками качать сериал Дедвуд в матерном переводе

прочитал, понравилось.

Калифорнийская началась раньше - в 1848 году, а вот на Аляске золото нашли ... правильно, в конце XIXвека.
Аляска это не Калифорния, бро...

Это сообщение отредактировал ugam - 14.12.2014 - 20:01

Немного фактов о золотодобыче:
1. Всего в Бразилии было добыто
1 000 тонн золота и 3 миллиона
каратов алмазов.
2. Калифорнийская лихорадка подарила миру
джинсы Levi’s. В 1853 году 18-летний Леви
Страус приехал в «лихорадочный» Сан-Франциско
и начал шить свои чудо-штаны из парусины. А ког
да она закончилась, заказал плотную синюю хлоп
ковую ткань в итальянском городе Генуя, Genas –
или «Джинс» на американский манер.
3. В отличие от мелкого золотого песка Ка
лифорнии австралийское золото было в
виде самородков. В 1869 году, к примеру, повозка
старателей Дисона и Оутса застряла, «споткнув
шись» о гигантский самородок весом в 67 кило. Его
назвали «Желанный незнакомец», а в городе для
него не нашлось подходящих весов.
4. Аляска до сих пор лидирует среди штатов
США по объемам золотодобычи, уступая
только Неваде. Отработанные месторождения
золота стали популярными аттракционами. Напри-
мер, гиды прииска El Dorado Gold Mine рассказы-
вают, что в среднем каждый турист может намыть
золота на 5-40 долларов.
5. Самый крупный в России самородок –
«Большой треугольник» – весил 36 кило-
граммов. Его добытчику Никифору Сюткину выпла-
тили 1 226 рублей серебром.

Тоже в детстве зачитывался Джеком Лондоном. Помню историю про яйца. Как один несостоявшийся миллионер повесился изза протухших яиц. Названия к сожалению не помню.

А вот про Челябинск:
В 1826 году в российскую казну поступило свыше 15 пудов золота, добытого усилиями 1217 старателей, работавших на приисках Миасской долины. Более тонны в год, в отдельные годы, будут давать россыпи Миасса вплоть до 1883 года, и будет найдено большое количество самородков самого разного веса. В этот период времени правительство большое внимание уделяет подъёму на Урале золотодобывающей промышленности: начиная с 1829 года в Златоустовском горнозаводском округе, к которому относились Миасские прииски, периодически работало от четырёх до шести разведочных партий.
Из добытых на «Андреевской золотоносной дистанции» 92625 пудов песка извлечено 2 пуда 29 фунтов золота. Попадались куски талькового сланца с вкраплённым в него золотом. Три таких самородка весом 2 фунта 60 золотников, 2 фунта 10 золотников и 1 фунт 42 золотника Аносов отвёз в Санкт-Петербургский музей Горного института.
В конце 1830-х годов «золотая лихорадка» достигла апогея. Вся долина Миасса превратилась в огромный золотой промысел. В 1836 году здесь разрабатывались 54 рудника и 23 золотые россыпи. С 1830 по 1837 годы добыча золота достигала от 650 до 980 килограмм в год. За эти восемь лет Миасская долина дала казне 464 пуда золота и продолжала удивлять находками крупных самородков.
26 октября 1842 года сенсацию произвела находка крупнейшего за всю историю золотодобычи в России самородка весом 2 пуда 7 фунтов 92 золотника (36,01 кг). Россыпи по руслу Ташкутарганки казались близкими к истощению, и владельцы прииска дали приказ снести золотопромывальную фабрику. Неожиданно под самым основанием фабрики было встречено гнездо с необыкновенно высоким содержанием золота – до 0,3 килограмма в 16 килограммах песка, в котором и находился самородок. Вначале самородок приняли за булыжник. Лишь характерный блеск в свободных от глины просветах да необычная тяжесть подсказали о несметной ценности находки. Из воспоминания очевидца: «Когда глыбу вынесли наверх, все оцепенели. Такого «кусочка» не только не видывали, о таком даже не слыхивали». Опытные геологи, знакомые с историей золотодобычи в России, впоследствии авторитетно заявили: «Такого в стране ещё не встречалось».

Смотритель прииска штабс-капитан Шуман самолично повёз самородок в Златоуст, начальнику Златоустовских заводов генерал-майору П. П. Аносову, который принял самородок и доверил Шуману сопровождать бесценную «глыбу» в Екатеринбург, к всесильному генералу Глинке, главному начальнику Уральских горных заводов. В рапорте П. Аносов отметил нашедшего уникальный самородок рабочего Никифора Сюткина: «…которому на основании 1773 ст. VII тома свода законов причитается в награду по 15 коп. за золотник – 1236 рублей 60 копеек серебром; но как подобной величины самородка до сего времени встречаемо не было, то я обязанностью себе поставил испросить на выдачу причитающиеся ему награды Вашего Превосходительства». Однако Сюткину эти деньги не принесли счастья: как многие старатели, которым выпадал огромный «фарт», он «…получив деньги, запил «горькую», опустился, стал опаздывать на работу, в конце концов спился окончательно и умер в нищете».
Самородок-гигант сохранили в неприкосновенности, поместив в «Музеум» Горного института. На монетном дворе его взвесили и оценили, установив цену металла по 3 рубля 33 копейки за золотник, его стоимость оказалась 28146 рублей 661/2 копеек. По тем временам это огромная сумма. Инженер А. С. Озерский описал самородок-исполин в «Горном журнале» за 1843 год: «Он лежал на глубине 4 аршина от земной поверхности на плотном диорите и был покрыт со всех сторон глиной… Главное очертание самородка имеет вид неравностороннего треугольника…». Из других свидетельств: «На нём было много отпечатков горного хрусталя, один пронизывал его насквозь, а также отпечатки кальцита, анкерита и каких-то силикатов. Так же, как и другие исследователи, считаем, что характеризуемое скопление золота заполняло полость в дробленом жильном кварце, вещество которого было частью выщелочено и переотложено. По-видимому, всё гнездо самородков располагалось на пути движения агрессивных глубинных флюидов». Из этих свидетельств следует, что источником самородка служила жила кварц-карбонатного состава.
Самородок получил название «Большой треугольник» и в настоящее время хранится в Алмазном фонде. Необходимо отметить, что это не самый крупный в мире из золотых самородков. Крупнейшим за всю историю добычи золота является самородок, найденный в Австралии в 1928 году и получивший собственное имя «Плита Холтермана», его вес 83,3 килограмма (а вместе с золотоносной породой – 285 кг). Второй по величине самородок, весом 69,6 килограмма «Желанный незнакомец», также найден в Австралии. К сожалению, эти самородки не сохранились, так как были переплавлены в слитки по желанию владельцев приисков. В той же россыпи, где был найден «Большой треугольник», несколько позднее были найдены другие крупные самородки весом 6,8; 5,6; 5,4 и 6,9 килограмма.
Учёному миру известно, что прииск Царёво-Александровский дал громадное количество самородков с отпечатками кристаллов самых различных минералов. Таков самородок, описанный В. И. Соболевским под названием «Кальцитовый»: «Как много фантастических теорий об образовании самородков было бы придумано, если бы не находка «Кальцитового» самородка, добытого на Ленинском прииске, который весит 6089,8 грамма! Не столько из-за значительных размеров ценен этот самородок, сколько из-за многочисленных отпечатков кальцита и хрусталя, ставящих его в разряд исключительно интересных музейных объектов. Исключительно интересный самородок «Кальцитовый», громадной не только валютной, но и научной ценности!».

Второй по весу самородок России (20,12 кг), найденный в Пудовом карьере в 1854 году, расположенном в 700 метрах от находки «Большого треугольника», описал горный инженер В. А. Кулибин: «Он имеет неправильную продолговатую форму, суженную к одному концу в виде загнутой рукоятки, снаружи окатан, кристаллизации незаметно, поверхность гладкая, местами ноздреватая, цвета чистого золота… Самородок находился в буровато-серой глине и, вероятно, после разрушения вмещающего известняка осел на сланец и был окатан проносившимся через него потоком обломков пород». Самородок был доставлен в Санкт-Петербургский Монетный двор и (невосполнимая утрата для российской науки) переплавлен в слиток. Кулибин указывает, что благоприятными для скоплений золота породами на Урале считаются змеевики, некоторые зеленокаменные породы, известняки и их контакты с другими породами, что подтвердилось дальнейшими геологическими исследованиями долины Миасса.
В начале 40-х годов XIX века слава о Миасской долине разошлась по всему миру. На Урал за опытом едут египтяне – родоначальники добычи золота. Их принимает Аносов, показывает технические и технологические достижения по промывке золотоносных песков. За 20 лет в Миасской долине добыто 400 пудов россыпного золота, найдено большое количество самородков. Государственная золотодобыча просуществовала до конца 1870-х годов. В 1877 году все казённые прииски общей площадью 23384 га были отданы в аренду частному предприятию – «Миасскому товариществу Асташева и Кº». Известный краевед П. П. Падучев в очерке «Золото. Уральская Калифорния» отметил: «Всего же за 54 года существования прииска с него вывезли целую гору в 2702 пуда золота средней стоимостью по курсу на сорок миллионов рублей». На отрезок 1870-1900 годов приходится заметный расцвет золотодобычи за счёт разработки старательским способом. За два первых года товарищество на своих 44 приисках получило 2 тонны 208 килограмм золота, и это при том, что около половины добытого золота старатели оставляли себе, и оно оказалось неучтенным. За время деятельности товарищества (1877-1913 гг.) добыто 44% золота хозяйским способом (эксплуатационные работы велись на средства владельцев приисков) и 56% старательским. В 1914 году происходит ликвидация товарищества и консервация приисков вследствие истощения золота в россыпях и неурядиц с государством из-за разделения казённых и общественных владений.

ТС спасибо, с удовольствием почитал.
Думаю классика здесь будет к месту:

слышал что левис (джинсы которые) стал им шить штаны что бы не протирались колени ползая по земле из материала , который сейчас называют джинса. его штаны сразу приобрели бешенную популярность, на этом он и поднялся

охренеть любители халявы, жиды-барыги ...

хе, удивили, сфера услуг и сейчас знает как выудить денег из карманов клиентов :)

Это сообщение отредактировал horrordash - 14.12.2014 - 22:58

"Особый старательский" и Смок с Малышом продублирован на всех планшетах и ридерах..
Книжки одноименные нихреново потрепанны при перечитывании. А "Белый клык" тема выпускного сочинения в 10 классе..

у нас своих тоже хватает
вспомни взрывы в московском аэропорту
бутылка воды 1.5л - 500 рублей

Вы плохо читали Джека Лондона, Смок с Малышом, чтоб помирить Бешенного с его девушкой решили скупить все яйца в Доусене, но их наколол канадец Гетеро, который был знакомым с Бешенным и эти яйца, перезимовавшие несколько сезонов уже были тухлые.. Смок с Малышом прогорели, но рассмешили всех в Доусоне..

Это вы плохо читали Лондона.
Мой любимый писатель, кстати.
Тот рассказ называется "Тысяча дюжин".

Когда смотрел вестерны, мне всегда было жалко владельца салуна, когда во время попойки и драк там всё громили. Посмотрел на это с другой стороны)

Я про рассказ, который называется "Яичный переполох"
Певичка Люси Эррол поссорилась со своим ухажером Чарли Бешеным. Чтобы отомстить ему, она затевает хитроумную аферу со скупкой всех яиц на Клондайке. В эту аферу оказывается втянут и Смок Беллью.
Полный рассказ тут
Про того чудика с яйцами тоже был коротенький рассказ, получилось спорили про разное..

Это сообщение отредактировал smilexxx - 14.12.2014 - 23:47