Броненосец «Князь Суворов» с 2 ТОЭ на Мадагаскаре, признаки разложения в эскадре.

В продолжении этих тем
http://www.yaplakal.com/forum2/st/125/topic1828633.html?hl=
http://www.yaplakal.com/forum3/topic1829256.html?hl=

около 20 фото...

Новый год встречали на «Суворове» грустно. После богослужения офицеры по традиции ездили с поздравлениями на другие корабли и принимали гостей. Матросов освободили от работ. Полученное поздравление от царя и великого князя Алексея Александровича общего настроения не улучшило.
Политовский очень хорошо передает общее настроение офицеров, которых ожидали дальний поход и неизвестность:
«На «Суворове» появилось еще зверье: добыли откуда-то зайца и дикобразов, притащили с берега собаку. Теперь, куда ни взглянешь, всюду либо птица, либо животное, либо гад. На палубе стоят быки, приготовленные для убоя на мясо, я не говорю про кур, гусей и уток.
По каютам сидят обезьяны, попугаи и хамелеоны. Нацарапал письмо, пошел опустить его вместе с открытками в ящик. У окна почтовой конторы стояло много народу, все спешили сдать письма, чтобы они попали на уходящий пароход...
В лавках здесь торгуют преимущественно индусы. Продают все страшно дорого, пользуются приходом эскадры. У них и торговли столь оживленной никогда не было.
С 5 на 6 января шел освежающий дождь. Утром на «Суворове» состоялся молебен с водосвятием. Отец Назарий кропил кормовой флаг и гюйс «во имя Отца и Сына и Духа Святого».
Эскадра была готова выйти в море и продолжать поход, не ожидая никаких подкреплений и игнорируя указания из Петербурга.

Это сообщение отредактировал BigCap - 18.08.2018 - 18:12

«Только что стряслась над нами крупная неприятность. Немцы изменили в самый решительный момент. Не хотят дальше идти с углем... Ума не приложу, как выкрутиться... а нам всякая задержка здесь гибельна, дает японцам возможность делать широкие приготовления. Сами попадаем в период ураганов, которые могут истребить половину наших судов без всякого участия японцев... На эскадру это произвело удручающее впечатление...
Стоя здесь, мы себя бесполезно съедаем без всякой даже возможности возобновить запас провизии, потому что Мадагаскар далек от всех торговых больших центров. Кроме мяса, ничего более достать нельзя: ни муки, ни крупы, ни масла, ни овощей. Через две недели мы все свое проедим и тогда не с чем будет переплыть океан. Все это я рассчитывал, начиная с завтрашнего дня, получать уже из Батавии от голландцев, через наших агентов... Консервы зелени на исходе, а на всем острове не осталось ни одной картофелины».

Русское правительство вступило в переговоры с немецкой пароходной компанией. Переговоры шли медленно: Гамбург-Американская линия совершенно не хотела подвергать свои суда и экипажи военным случайностям. Между тем Япония официально заявила, что не будет признавать нейтральным никакое место, где находятся русские корабли или пароходы под любым флагом с запасами для снабжения русской эскадры.
В итоге 7 января адмирал Рожественский получил категорический приказ из Петербурга остаться на Мадагаскаре до особого распоряжения...
Страшный груз ответственности лежал на плечах адмирала Рожественского, совершившего первым в мире этот тяжелейший по условиям переход броненосцев от Либавы до Мадагаскара вокруг мыса Доброй Надежды и тем самым подтвердившего свою репутацию прекрасного моряка. И в том, что эскадра дошла до Мадагаскара, главная заслуга принадлежит именно ему.

«Никакое донесение, — писал в письме к другу старший флаг-офицер адмирала лейтенант Свенторжецкий, — никакое самое яркое описание не в состоянии изобразить всю тяжесть обстановки переходов второй эскадры. Первый раз в истории флотов всего мира вы видели большую эскадру, которая, не имея ни морских баз, ни угольных станций, состоя из судов всевозможных типов и возрастов, отважилась двинуться в столь далекий путь.
Политическая и стратегическая обстановка плавания хорошо известна, но надо было лично испытать всю тяжесть этих дипломатических переговоров с различными администрациями — в Испании и в африканских колониях, чтобы перечувствовать то, что перечувствовал адмирал.
Любой испанский жандарм мог унизить наше самолюбие, любой командир старого по- луразвалившегося европейского стационера с сознанием собственного достоинства и правоты мог заставить нас призадуматься, не говоря уже о различных требованиях и намеках колониальных губернаторов. Надо было иметь только такт, сдержанность и ум Зиновия Петровича, чтобы обойти все эти трудности, не уронив собственного достоинства вверенной ему эскадры...
Между тем жизнь на «Суворове» шла своим чередом. Воспользовавшись стоянкой, механики ремонтировали машину. Адмирал разрешил увольнения матросов на берег в награду за хорошую работу на корабле. На «Суворове» была создана особая комиссия для суда над нарушителями дисциплины в период плавания. Один матрос с «Суворова», обругавший старшего боцмана и пререкавшийся со старшим офицером, был приговорен к трем с половиной годам дисциплинарного ба тальона и отправлен в Россию на возвращающемся транспорте «Малайя».

Можно представить, как этот матрос благодарил судьбу за этот приговор! На «Суворове» среди приготовленных на мясо быков были и корова с телёнком. Когда корову талями опустили на палубу, она вырвалась и как бешеная начала метаться по броненосцу. Матросы разбежались, кто куда, а корова устремилась в дверь корабельной канцелярии. Сидевший там офицер едва успел захлопнуть дверь. Корову в конце концов поймали, но у нее от пережитых волнений пропало молоко и теленка кормить было нечем. Это событие только и обсуждалось и матросами, и офицерами. Всех беспокоило, когда у коровы появится молоко? Теленка кормили консервированным молоком, причем этим занимались офицеры.
11 января Политовский записал в своем дневнике:
«Жарко, душно, сыро, всюду грязь, все оп ротивело, тоска смертельная, неизвестность ближайшего будущего...
...Бестолковщина, царящая всюду, леность, неумение, незнание, нежелание работать, нерадение...»
Шел день за днем, а эскадра продолжала стоять на Мадагаскаре. Неожиданно для всех затих вой протестов со стороны Японии и Англии. Никто нашей стоянке не мешал.
Русская эскадра, ничего не зная ни о планах противника, ни о планах собственного правительства, стояла в Носси-Бэ, съедая последние запасы.
У адмирала Рожественского были собственные источники информации и, видимо, он был достаточно хорошо осведомлен, что, появись эскадра на театре военных действий в феврале, прорыв во Владивосток без боя был бы обеспечен. Мечтать о большем после гибели артурской эскадры не приходилось.

Из-за стечения многих причин эскадра застряла на Мадагаскаре: неожиданный «саботаж» немецких угольщиков, необходимость ожидать в принципе совершенно ненужный отряд крейсеров Добротворского, категоричность Петербурга и прочее. Что это — цепь случайностей, предопределенный рок русской истории или блестящая работа англо-японской разведки и дипломатии? Или все вместе? Ответа на этот вопрос, конечно, нет, но призадуматься над этим стоит...
Побудку на «Суворове» играли в 05:00. Затем на броненосце, а по eito сигналу и на других кораблях эскадры, убирали сетевое заграждение. Каждую ночь ожидали нападения японских миноносцев, которые, по данным разведки, сосредоточились под прикрытием крейсеров в районе Кейптауна и в Мозамбикском заливе. После уборки сетей начинались шлюпочные учения. В 08:00 «Суворов» посылал баркасы на транспорты за грузами и на берег — за водой.
Нужные материалы принимали каждый день, уголь загружали раз в неделю. С 15:00 до 18:00 на броненосце шли занятия по специальности. В редкие свободные минуты матросы развлекались ловлей рыбы. Стоянка действовала разлагающе на личный состав. Все страстно надеялись, что корабли вернут в Россию. Рожественский, чьи планы оказались совершенно спутанными, а надежды — разрушенными, стал повышенно раздражительным и, понимая это, все реже и реже показывался из своего салона.

Фактический начальник штаба эскадры Рожественского, несмотря на свои скромные лейтенантские погоны, Свенторжецкий еще категоричнее писал другу (делопроизводителю в Морском министерстве):
«Флот наш, совершенно отрезанный от каких-либо отечественных баз, сосредоточился на северной оконечности Мадагаскара, вдали от театра военных действий. Он должен начать новую победоносную войну. Чем обеспечен этот флот? Ничем. Он никогда не чувствовал себя таким осиротелым и необеспеченным, как теперь. Единственная база Владивосток — очень далека, она никогда не была так далека для Русского Флота, как теперь. Достигнуть Владивостока, значит, преодолеть все трудности плавания на театре военных действий...
Вторая эскадра совершенно не обеспечена. Вам хорошо известны недоразумения с Гамбург-Американской компанией, поставляющей нам уголь? Теперь уже ощущается недостаток в машинных материалах, провизии, в одежде. Смешно, но правда, что почти вся команда на эскадре ходит в лаптях, сделанных из ворсы...
Наконец, не менее важно, —это отсутствие веры личного состава эскадры в успех экспедиции. Через неделю:— год войны. Каковы ее результаты? Вам они лучше известны, Так неужели же после целого года неудач, после потери лучших сил флота с его базой на главном театре, после годовых неудач на сухопутном фронте, после установившегося господства неприятеля на море, можно ждать от флота, неподготовленного вследствие тяжелых условий плавания к бою, от флота, находящегося у бе регов Мадагаскара, то есть совершенно изолированного от отечественной единственной базы, — ждать успехов и утвердительного решения той задачи, которая была нам сообщена. Без сомнения, нет.
В эту войну мы никогда не будем владеть морем. Ведь для того, чтобы владеть морем, надо уничтожить противника на море, а разве мы можем это сделать с нашими силами?»

на фото-могила офицеров...

13 января Рожественский впервые вывел броненосцы из Носси-Бэ в море для производства учебных стрельб и эволюций. Лучше всего этот выход и стрельбы описывает приказ Рожественского от 14 января:
«Вчерашняя съемка с якоря броненосцев и крейсеров показала, что четырехмесячное соединенное плавание не принесло должных плодов. Снимались около часа, потому что на броненосце «Князь Суворов» не действовал шпиль, обросший грязью и поржавевший. Но и за целый час 10 кораблей не успели занять своих мест при самом малом ходе головного.
С утра все были предупреждены, что около полудня будет сигнал: «Повернуть всем вдруг на 8 румбов и в строе фронта застопорить машины для спуска щитов». Тем не менее все командиры растерялись и вместо фронта изобразили скопище кораблей. Призванные снова в кильватерную колонну для стрельбы корабли растянулись так, что от «Суворова» до «Донского» было 56 кабельтовых.
Если через 4 месяца совместного плавания мы не научились верить друг другу, то едва ли научимся и к тому времени, когда Бог даст встретиться с неприятелем...
Вчерашняя эскадренная стрельба велась в высшей степени вяло и, к глубокому сожалению, обнаружила, что ни один корабль не отнесся серьезно к урокам управления артиллерией при исполнении учений по планам. Ценные 12" снаряды бросались без всякого соображения с результатами попаданий разных калибров: иногда через несколько минут полного молчания раздавался выстрел из 12" пушки, а за эти несколько минут крупно изменились и расстояние до цели, и курсовой угол, и положение относительно ветра.

Во время выхода на эти стрельбы на «Суворове» для корабельных нужд открыли один из клапанов приема забортной воды. Закрыть его забыли, а затем открыли другой клапан, не помня, что один уже открыт. Ночью вода затопила целое отделение и стала уже перетекать в мащину, когда опомнились и подняли тревогу.
С транспорта «Эсперанса» ежедневно выбрасывали в море на рейде протухшие мясные туши, привлекая стаи акул. Офицеры с «Суворова» пьянствовали и играли в карты на берегу. На «Суворове» негры-торговцы взяли у одного матроса пять франков и, ничего ему на эти деньги не дав, хотели уплыть на своем кататамаране. Матрос бросился в воду прямо с борта броненосца и поплыл за неграми. Поднялся переполох. Матроса вытащили, негров задержали, избили и отобрали у них все деньги. Капитан 2 ранга Семенов пытался организовать по образцу артбоевую флотилию минных катеров. Сразу же начались трудности: сигнальные книги не согласованы, торпеды и торпедныё аппараты неисправны. Семенов самозабвенно трудился над устранением всех помех, надеясь, что еще удастся атаковать катерами японский флот, как это удалось с турецким флотом его учителю и кумиру адмиралу Макарову...
16 января на «Суворов» к адмиралу Рожественскому прибыл губернатор колонии с жалобой на разгульное поведение русских офицеров на берегу. Губернатор особенно просил пресечь крупные азартные игры в многочисленных казино. Адмирал запретил съезд на берег офицерам и отдал приказ проверить наличность в кассах на всех кораблях. Туземцы считали, что из-за стоянки эскадры нет дождей, хотя наступил их период, что приход эскадры прогневил богов.

Это сообщение отредактировал BigCap - 18.08.2018 - 18:32

18 января «Суворов» снова вывел эскадру на эволюции и стрельбу. Перестраиваясь из строя в кильватерной колонне в строй фронта, корабли по-прежнему сбивались в кучу, ничего не получалось. Стрельба шла вяло и, по словам Рожественского, «в расходовании снарядов крупных калибров имела место все та же непозволительная неосмотрительность...»
19 января на учебных стрельбах 6-дюймовый чугунный учебный снаряд с флагмана эскадры угодил в крейсер «Дмитрий Донской» и повредил мостик крейсера.
«Никого не убило и,то слава Богу!» — писал Политовский.
Вечером эскадра вернулась на рейд и получила с берега сообщение, что в Маньчжурии Куропаткин перешел в наступление. Никто в это уже не верил...
21 января Евгений Сигйзмундович Политовский сделал поразительную запись в дневнике, которую мы оставим на его совести:
«Вчера на «Суворов» в качестве торговца забрался японец-шпион. Даже и попытки не было сделано, чтобы его задержать».
Офицеры «Суворова», реабилитируя себя за скандальные карточные кутежи, играли на берегу в теннис с губернатором и его женой. У губернаторского дворца оркестр с «Суворова» играл марши и мазурки. Но зато начали буянить матросы и прапорщики. На кораблях свирепствовало пьянство. Офицеры приобретали спиртные напитки легально в буфете своей кают-компании, а матросы доставали их тайно на берегу или с иностранных коммерческих судов. Офицеры, съезжавшие на берег большей частью в вольных костюмах, старались не замечать безобразий матросов. Матросы, почувствовав слабость дисциплины, перестали признавать авторитет офицеров и «гуляли» на берегу, уже никого не стесняясь, а в ответ на сделанные им замечания лезли в драку.

Пьяные матросы, как «трупы на поле битвы», валялись на улицах Носси-Бэ. Участились драки: били негров, дрались между собой, били офицеров. Патрули были бессильны. Приказы адмирала Рожественского донесли до наших дней яркие картины разложения вверенной ему эскадры:
«Крейсера 2 ранга «Кубань» мичмана Хижинского и прапорщика по морской части Декапрелевича за шатание по кабакам и буйство арестовать в каюте с приставлением часового...
Крейсера 2 ранга «Урал» прапорщик по механической части Зайончковский, спущенный 23 сего января на берег в офицерской форме, напился пьяным до скотского состояния и в бесчинстве со столь же пьяными матросами с госпитального судна «Орел» был избит по морде в кровь... Эскадренного броненосца «Сисой Великий» прапорщик по механической части Тос- тоногов, спущенный 23 января на берег в офицерской форме, был неприлично пьян и произносил ругательные слова...» .
Матросы миноносца «Грозный» учинили погром туземцев. Не взирая на слезы и вопли негров, матросы разносили хижины, разбрасывая скудное имущество туземцев... Буянов и пьяниц приговаривали к тюрьмам, дисциплинарным батальонам, карцерам, к исключению из кают-компаний с лишением офицерских званий, к аресту в каютах и даже к церковному покаянию. Ничего не помогало. Адмиралу посоветовали для острастки публично повесить несколько наиболее злостных нарушителей дисциплины. Помолчав несколько минут, Рожественский ответил:
«Я не могу приговаривать к смерти людей, идущих на верную смерть».

24 января адмирал снова вывел эскадру на стрельбы и эволюции. В своем приказе от 25 января он писал:
«Маневрирование эскадры было нехорошо. Простейшие последовательные повороты на 2 и на 3 румба при перемене курса эскадры в строю кильватера никому не удавались: одни при этом выходили внутрь строя, другие выпадали наружу, хотя море было совершенно спокойно и ветер не превосходил 3-х баллов. Повороты «вдруг» были особенно дурны. Стрельба из больших орудий была бесполезным выбрасыванием боевых запасов». Неудивительно, что он стал повышенно резок, как и любой командир, видящий разложение, неумение и полное нежелание чему-либо учиться со стороны своих подчиненных. Обиженные офицеры жаловались на Рожественского в письмах женам и родным, и по этим письмам впоследствии стали почему-то оценивать адмирала Рожественского, а не его подчиненных. Конечно, Цусима есть Цусима. Это кровавый позор, на фоне которого почти не видны немногочисленные блестки индивидуального героизма. Но Рожественский еще на Мадагаскаре знал, что так оно и будет, когда весь задуманный им план операции рухнул не по его вине.
25 января Рожественский телеграфировал в Морское министерство:
«Если движение эскадры на театр военных действий будет надолго задержано, дисциплина будет расшатана в конец. За самые тяжкие преступления нет наказания, потому что в карцерах люди дохнут, а часовые при них заболевают. Смертной казнью команды деморализовались бы окончательно.
Рожественский».

В ответ Петербург продолжал передавать на «Суворов» японскую дезинформацию: «Воды Формозы и Пескадорских островов на 10 миль объявлены зоной военных действий. До 20 декабря ушло на юг 7 больших судов, в том числе 5 броненосцев...
На следующий день Рожественский телеграфирует царю:
«...Ввиду бесплодной потери всей первой эскадры могу рассчитывать достигнуть с потерями Владивостока, и, опираясь на него, действовать на севере. Пробиться во Владивосток считаю возможным лишь при быстром движении, исключающем возможность соединения с Небогатовым в пути...» Царь снова повторил слово в слово свою предыдущую телеграмму:
«...Возложенная на вас задача состоит не в том, чтобы с некоторыми судами прорваться во Владивосток, а в том, чтобы завладеть Японским морем...»
Связанный ожиданием совершенно ненужных ему подкреплений, Рожественский терял последние запасы нервной энергии. 4 февраля адмирал неожиданно слег с приступом невралгии и ревматизма. Врач потребовалвал льда. Льда на «Суворове» «не оказалось, посыльные заметались по другим кораблям.
Зиновию Петровичу Рожественскому было 58 лет. Он нес на себе всю тяжесть ответственности за эскадру, сутками не сходил с мостика, болел душою за каждую мелочь, трепал себе нервы в пустых переговорах с местными властями и Петербургом. Он переносил, как и все, ужасы убийственного для русских тропического климата, а в его салоне не было американских кондиционеров, каковыми оборудованы ныне адмиральские помещения наших боевых кораблей. 7 февраля адмирал выздоровел и снова появился на мостике еще более похудевший, осунувшийся, слегка волоча правую ногу. На мостике снова загудел его властный голос...

Это сообщение отредактировал BigCap - 18.08.2018 - 18:06

Стела, установленная недалеко от входа в порт, в память об умерших на Мадагаскаре моряках 2-й Тихоокеанской эскадры.

Носси-Бэ все более становился русским городом. Не только все вывески были уже на русском языке, по-русски легко объяснялись даже чернокожие ребятишки. Общее недовольство офицеров бесцельной, а по мнению многих — преступной стоянкой приняло столь резкие формы, что 8 февраля адмирал пригласил к себе флагманов и командиров броненосцев, зачитав им выдержки из своей телеграфной переписки с царем и Морским министерством.
«Как и следовало ожидать, — пишет капитан 2 ранга Семенов, — никто из присутствующих не сохранил полученных сведений в тайне. Все слишком хорошо сознавали, до какой степени истомился личный состав эскадры под бременем неизвестности. Впрочем, нет. Это было бы неточное выражение..... «Считаю безусловно необходимым пересечь Индийский океан, как только уладятся недоразумения с угольщиками.
Отряд Небогатова не будет иметь надобности спускаться к Мадагаскару, сократив путь на 2000 миль, идя напрямик...
Дальнейшее пребывание на Мадагаскаре немыслимо. Эскадра съедает себя и разлагается физически и нравственно.
Через три месяца стоянки здесь эскадра оказалась бы уже неспособной сделать трудный переход через Индийский океан.
Полагаю идти не позже 25 февраля.
Рожественский».

Это сообщение отредактировал BigCap - 18.08.2018 - 18:07

На следующий день Рожественский снова телеграфирует царю:
«Первая эскадра, имевшая перед войной 30 боевых судов и 28 миноносцев, оказалась недостаточной для овладения морем. Второй эскадре, имеющей 20 боевых судов и только 9 миноносцев, задача овладения морем теперь не по силам, потому что от первой эскадры не осталось ничего, кроме «России». Поэтому, имея ныне всемилостивейшее соизволение Вашего императорского Величества, выйду в последних числах февраля по назначению, рассчитывая, что Морское министерство не упустит времени озаботиться доставкою угля помимо немцев, которые нам изменили. Теперь же, пользуясь отвлечением внимания японцев от Владивостока, следует немедля посылать туда в огромных количествах уголь, рассчитывая, что дойдет четвертая часть.
Генерал-адъютант Рожественский».
26 февраля в Носси-Бэ прибыл давно ожидаемый транспорт «Иртыш». Надеялись, что «Иртыш» привезет снаряды, но он привез уголь и к общей радости — 12 000 пар сапог.

Это сообщение отредактировал BigCap - 18.08.2018 - 18:14

3 МАРТА
В намеченный день выхода, как обычно, начались всевозможные сюрпризы. Вскоре после завтрака с «Камчатки» было получено сообщение о поломке холодильника. Затем плавмастерская подняла сигнал бедствия — вырвало кингстон, транспорт заполняется водой, начали подводить пластырь. Срочно приехавший на транспорт Политовский застал там «ужас и смятение». В машинном отделении вода стояла по грудь. Большой опыт Политовского позволил ему быстро разобраться в причине и устранить ее. Когда флагманский инженер вернулся на «Суворов», с «Авроры» поступило сообщение, что крейсер не может поднять с воды паровой катер — испортился привод шлюпбалок. Политовский на адмиральском вельботе поспешил на «Аврору». Под его руководством закипела работа: «рубили, пилили, привязывали, заводили тали и катер все-таки подняли». Запасов почти никаких не осталось. Немецких угольщиков удалось уговорить следовать до Зондского пролива.
Настроение было мрачное. «К 6 ч вечера, — пишет Семенов, — выбравшись из островов и окружающих их рифов и банок, легли курсом в обход северной оконечности Мадагаскара.
Вдруг у «Орла» повреждение в левой машине... Начались наши мытарства! До 8 ч вечера почти стояли на месте. В 8 ч дали ход 5 узлов. Только в полночь могли прибавить до 8,5.
Боевая эскадра!.. Нет, видно, одного духа— мало! Ночью — занятное зрелище — 45 кораблей! Целый город на воде... И какая приманка для доброй минной атаки!

Это сообщение отредактировал BigCap - 18.08.2018 - 18:09

Для всех европейских газет (за исключением русских, которым это было запрещено) вопрос о том, какой путь изберет эскадра для дальнейшего следования — являлся самой жгучей темой обсуждения. Мнения и отзывы известных (а иногда и вовсе неизвестных) адмиралов занимали целые столбцы.
В общем все авторитеты сходились на том, что идти Зондским проливом, значит, идти на гибель. О Малаккском — и речи не было. Указывали путь кругом Явы или между Новой Гвинеей и Австралией, в обход Зондского архипелага, где, за отсутствием телеграфа и множеством возможных путей между островами, крайне трудно организовать дозорную службу для наблюдения за движением эскадры. Адмирал Фриментль, довольно известный в английском флоте, заявил даже, что он на месте Рожественского пошел бы кругом Австралии, огибая ее с юга: путь длинный, но зато безопасный, а впереди — временная база на Каролинских островах, принадлежащих Германии, которая одна до сих пор не боится оказывать нам явное доброжелательство...
По выходе в открытое море все знали, что адмирал избрал путь через Малаккский пролив. На «Суворове» это решение было встречено восторженно: — с одной стороны — безумная авантюра, а с другой — именно в виду своей отчаянности, может удастся. Благоразумным японцам и в голову не придет такой трюк! Но если выгорит — честь и слава! Вот ахнут, вот рты разинут Фриментль и К0! —толковали между собой офицеры...»
И не было никого, кто мог бы понять, что благоразумным японцам и в голову не придет высылать свои силы к Малаккскому, Зондскому или любому другому проливу Юго-Восточной Азии, а уж тем более к Диего-Гарсия. Любой путь во Владивосток неизбежно приводил эскадру к берегам Японии, где адмирал Того и поджидал ее, дымя трубами своих броненосцев и броненосных крейсеров на рейдах Японии.....

Это сообщение отредактировал BigCap - 18.08.2018 - 18:19

«Вчера (3 марта), — пишет Политовский (жене), — когда стемнело, корабли зажгли огни. Весь горизонт был усеян светящими точками. Сорок пять судов! Какая громадная армада! Как трудно согласовать ее движение! Какое громадное пространство занято ею! Не видя воочию, трудно даже судить... сегодня пасмурно, солнца невидно. Океан слегка волнуется. Не дай Бог, попасть нам в погоду, особенно в течение первых девяти дней. Все корабли сплошь завалены углем. Нет живого места на палубах из-за угля. Это очень вредно отзывается на морских качествах судов... С кормового балкона в сачок ловят рыбу, благо погода тихая и рыбешки за кораблем плывет много. Почти рядом с «Суворовым» идет миноносец «Бедовый»...»
Беспримерный в истории мореплавания подвиг продолжался.
Огромная эскадра, не имея ни одной базы, ни средств материально-технического и тылового обеспечения, преодолевая немыслимые трудности, уже потрясла мир эскадренным переходом вокруг мыса Доброй Надежды (от Либавы!) и теперь начала первый в мире эскадренный переход через Индийский океан, подгоняемый железной волей адмирала Русского Флота Зиновия Рожественского.
Продолжение следует.

И.Л.Бунич. Мученик Цусимы. Прелюдия к катастрофе.
На броненосце “Князь Суворов" (Десять лет из жизни...)
https://coollib.com/b/298519/read
Костенко Владимир Полиевктович
На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.
http://militera.lib.ru/memo/russian/kostenko_vp/index.html

Это сообщение отредактировал BigCap - 18.08.2018 - 18:11

Люблю эту тему "Русско-Японская война 1904-1905"." Цусиму" и "Порт-Артур" прочитал ещё в четвёртом классе, и с тех пор зацепило.Однозначно зелень.

большое спасибо что Вы обратили внимание на эту тему, Ваше авторитетное мнение очень важно для нас...

Ну кто не читал Бунича, то самое время.
ТС, ты понимаешь, что теперь затруднительно будет писать на эту тему? Баян же будет.Копипаста с сомнительного источника без попытки анализа. Вот просто неинтересно.Кому указывать на ошибки,покойному Буничу?

Были бы уместны подробности договоров Англия-Япония и Россия-Франция.Немецкие угольщики там же не случайно оказались? Артиллерия еще, но это надо читать ...Это всё интересно до Цусимы.

В заключение хотелось бы привести цитату из труда военно-исторической комиссии, изучавшей действия флота в ходе Русско-японской войны. 

«В действиях начальника эскадры, как в ведении боя, так и в его подготовке, трудно найти хотя бы одно правильное действие… Адмирал Рожественский был человек сильной воли, мужественный и горячо преданный своему делу…, но лишенный малейшей тени военного таланта. Поход его эскадры от Петербурга до Цусимы беспримерен в истории, но в военных операциях он проявил не только отсутствие таланта, но и полное отсутствие военного образования и боевой подготовки…»

https://topwar.ru/119609-shtrihi-k-portretu...stvenskogo.html



Отправлено с мобильного клиента YAPik+

Замираю в глубоком пардоне. Как всегда супер!
Не давно с одним любителем этой темы был спор о гениальности Рожественского.