71
Андриановичи — маленький поселок на севере Свердловской области. В нем проживает около 500 человек. И участковый там — не просто представитель власти, а царь и бог. К нему идут жаловаться, когда сосед морковку украл или сын начал курить с плохими парнями за гаражами. Но его же и боятся — должность, погоны, пистолет... Все необходимые символы местной власти, заставляющие уважать и трепетать. Именно поэтому долго и безнаказанно участковый Сергей Вокуев проделывал со своей дочерью то, о чем страшно подумать. Он насиловал собственного ребенка. Об этом знали и молчали односельчане. И только сейчас уже повзрослевшая жертва насилия решила рассказать правду. Почему она ждала почти пять лет —
читайте в материале.Началось все, когда Светлане только исполнилось шесть лет. И продолжалось до тех пор, пока она не подросла и не смогла убежать. Подальше от отца, спустя 13 лет признанного судом извращенцем. Подальше от глухого поселка, где она дважды пыталась покончить жизнь самоубийством. И даже подальше от мамы, которая все эти годы знала, но боялась.
И, конечно же, когда маленькая дочка участкового рассказывает, откуда появились на ее теле синяки, половина односельчан не верит, а вторая, ужаснувшись, запирает свои мысли куда-то очень глубоко. Убеждая себя в том, что нельзя говорить вслух «участковый — преступник», иначе тебе же хуже будет.
8 октября Серовский районный суд признал бывшего сотрудника серовского отдела внутренних дел Сергея Вокуева виновным в совершении изнасилования и насильственных действий сексуального характера в отношении собственной дочери. Экс-участковый уполномоченный поселка Андриановичи, насиловавший свою дочь с 2000 по 2007 годы, получил 15 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.
Монолог потерпевшей«Я убежала из дома в 17 лет. Нет, конечно, я убегала и раньше. Но недалеко. К подружкам. А потом приходилось возвращаться, потому что никто не хотел связываться — я же дочка участкового. И потому что я боялась.
Мама ушла следом за мной. А, когда мы жили все вместе, — не верила. Никто не верил.
Вы понимаете, что такое наша деревня? Это же моральный тупик. Я приходила в школу в синяках, рассказывала, что со мной происходит и видела, как от меня отворачиваются — учителя, одноклассники. Мне говорили: „Из-за тебя у нас одни проблемы“. И от этого становилось еще страшнее.
Я не хотела жить. Я была забитым ребенком. Мне в характеристиках писали: „Пьет, курит, ходит в вызывающей одежде“. Да, я сошлась с плохой компанией, но мне просто больше некуда было идти». Да, я ходила в каких-то коротких пошлых топиках — что подружки отдавали, то и носила«.
...
«Я не верила. Не знала, что через столько лет можно написать заявление. Когда пришла в полицию, увидела недоверие в глазах. Но никто не сказал „нет“. А потом начался весь этот кошмар — мне пришлось заново пережить все, что со мной происходило тогда. Мне многое пришлось выслушать. Например, то, что я сама провоцировала насилие. Как? В шесть лет?
Нам удалось доказать семь эпизодов. Но их было, поверьте, намного больше.
Я вот думаю, как, ну объясните, как отец может такое делать со своим ребенком? Это ужасно!!! 15 лет для такого человека ничто! Он еще и по УДО потом выйдет раньше срока. И что будет. Хотя, не факт, что выйдет...
yaplakal.com