День снятия блокады

Все ленинградцы и причастные понимают что это за ужас. У меня учительница в школе по русскому блокадница была - много такой жести на уроках рассказывала, что нам её даже не осознать. Помянем.

Песню эту и сейчас помню наизусть. В память со школы впилась.

Чтобы помнили



Это сообщение отредактировал WooDoo78RUS - 27.01.2021 - 11:39

Нормальная тема, а то подзаебал уже этот Навальный, знали бы наши предки чем мы тут занимаемся!

Зато либерастные любители дермократии вспоминают только бедных евреев
https://www.e1.ru/news/spool/news_id-69728586.html

Да уж, они бы приоухели малость. Вроде с дворцами покончили в 1917г., а тут бля новые строят, когда народ без соли доедает... а по теме «блокадная книга» Даниила Гранина. Это конечно жесть

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Особенно они бы охуели от доски Маннергейму, открытой в Питере высшими чиновниками

Размещено через приложение ЯПлакалъ

И немца в совете директоров Газпрома

Это сообщение отредактировал vseimenarazo - 27.01.2021 - 11:48

Так, за июль—декабрь 1941 года в Ленинграде было выпущено 713 танков, более 3 тыс. полковых и противотанковых орудий, более 10 тыс. миномётов, 480 бронемашин, 58 бронепоездов, 3 млн снарядов и мин, 40 тыс. реактивных снарядов. От общего производства второго полугодия всего СССР это составило: 10,1 % всех артиллерийских орудий, 23,5 % миномётов и 14,8 % танков[125][126]. За первое полугодие 1942 года было изготовлено 46 артиллерийских орудий, 280 миномётов, 14 танков, 275 станковых пулемётов и 5314 пистолетов-пулемётов[127]. За весь 1942 год в Ленинграде было выпущено 60 танков, 692 полковые пушки, 1558 миномётов, 2831 пулемёт, 35,5 тыс. пистолетов-пулемётов, 4700 миноискателей, 10,2 тыс. траншейных перископов, 827 тыс. артиллерийских снарядов, 861 тыс. миномётных мин[128]. Валовой выпуск промышленной продукции Ленинграда в 1942 году составлял около 1,4 млрд рублей, в 1943 году — 2,5 млрд, рублей, в 1944 году — 3,6 млрд руб[129].
И все это шло на фронт из блокадного то Ленинграда, а людей кормить не надо

В середине 80х был с Дедом в Ленинграде. Подошли к Эрмитажу, а там очередь километр. Дед подошёл к милиционеру, показал корочку (он защищал Ленинград) и нас провели без очереди. Такая история.

Пы.Сы. Прабабушка и бабушка блокадницы... после первой зимы вывезли их, поэтому живы остались...

Всё время переключается внимание на страдания и ужасы блокады.
Это всё так.
Но как она возникла и кто виновен-- как то немного во внимание не берется.
А как же уроки истории?
Или это опять либерасты с госдепом виноваты?

https://www.blockade-voices.ru/
https://vk.com/blokadagolosa

Вот что надо показывать детям, а не тупых блогеров с тик-тока. Тогда у нас будет поколение, которое хоть как-то будет уважать историю, подвиги наших предков , труд и жизнь человека.

Это всё шло на Ленинградский фронт - город тоже активно оборонялся, а не просто сидел.

Продовольств карточки были в зависимости от категорий на 350,200 и 125 грамм.
Сколько продуктов выделялось на каждого ответработника -засекречено до 2040 года.

Навальный тогда ещё не родился

Вечная память

Жаль,шансов дожить у Лёхи мало..

Вставная челюсть кота Маркиза.
Автор: Смирнов Борис Васильевич.
«Расскажу о долгой бескорыстной дружбе с котом — совершенно замечательной личностью, с которым под одной крышей провёл 24 радостных года. Маркиз родился на два года раньше меня, ещё до Великой Отечественной войны. Когда фашисты сомкнули вокруг города кольцо блокады, кот пропал. Это нас не удивило: город голодал, съедали всё, что летало, ползало, лаяло и мяукало. Вскоре мы уехали в тыл и вернулись только в 1946 году. Именно в этот год в Ленинград со всех концов России стали завозить котов эшелонами, так как крысы одолели своей наглостью и прожорливостью…

Однажды ранним утром некто стал рвать когтями дверь и во всю мочь орать. Родители открыли дверь и ахнули: на пороге стоял огромный чёрно-белый котище и не моргая глядел на отца и мать. Да, это был Маркиз, вернувшийся с войны. Шрамы — следы ранений, укороченный хвост и рваное ухо говорили о пережитых им бомбёжках. Несмотря на это, он был силён, здоров и упитан. Никаких сомнений в том, что это Маркиз, не было: на спине у него с самого рождения катался жировик, а на белоснежной шее красовалась чёрная артистическая «бабочка». Кот обнюхал хозяев, меня, вещи в комнате, рухнул на диван и проспал трое суток без пищи и воды. Он судорожно перебирал во сне лапками, подмяукивал, иногда даже мурлыкал песенку, затем вдруг оскаливал клыки и грозно шипел на невидимого врага. Маркиз быстро привык к мирной созидательной жизни. Каждое утро он провожал родителей до завода в двух километрах от дома, прибегал обратно, забирался на диван и ещё два часа отдыхал до моего подъёма. Надо отметить, что крысоловом он был отличным. Ежедневно к порогу комнаты он складывал несколько десятков крыс. И, хотя зрелище это было не совсем приятным, но поощрение за честное выполнение профессионального долга он получал сполна. Маркиз не ел крыс, в его повседневный рацион входило всё то, что мог позволить себе человек в то голодное время — макаронные изделия с рыбой, выловленной из Невы, птицы и пивные дрожжи. Что касается последнего — в этом ему отказа не было. На улице стоял павильон с лечебными пивными дрожжами, и продавщица всегда наливала коту 100-150 граммов, как она говорила, «фронтовых».

В 1948 году у Маркиза начались неприятности — выпали все зубы верхней челюсти. Кот стал угасать буквально на глазах. Ветврачи были категоричны: усыпить. И вот мы с матерью с зарёванными физиономиями сидим в зоополиклинике со своим мохнатым другом на руках, ожидая очереди на его усыпление.
— Какой красивый у вас кот, — сказал мужчина с маленькой собачкой на руках. — Что с ним? И мы, задыхаясь от слёз, поведали ему печальную историю. — Разрешите осмотреть вашего зверя? — Мужчина взял Маркиза, бесцеремонно открыл ему пасть. — Что ж, жду вас завтра на кафедре НИИ стоматологии. Мы обязательно поможем вашему Маркизу.

Когда на следующий день в НИИ мы вытаскивали Маркиза из корзины, собрались все сотрудники кафедры. Наш знакомый, оказавшийся профессором кафедры протезирования, рассказал своим коллегам о военной судьбе Маркиза, о перенесённой им блокаде, которая и стала основной причиной выпадения зубов. Маркизу наложили на морду эфирную маску, и когда он впал в глубокий сон, одна группа медиков сделала слепок, другая вколачивала в кровоточащую челюсть серебряные штыри, третья накладывала ватные тампоны. Когда всё закончилось, нам сказали прийти за протезами через две недели, а кота кормить мясными отварами, жидкой кашей, молоком и сметаной с творогом, что в то время было весьма проблематично. Но наша семья, урезая свои суточные пайки, справилась. Две недели пролетели мгновенно, и снова мы в НИИ стоматологии. На примерку собрался весь персонал института. Протез надели на штыри, и Маркиз стал похож на артиста оригинального жанра, для которого улыбка — творческая необходимость. Но протез не понравился Маркизу по вкусу, он яростно пытался вытащить его изо рта.

Неизвестно, чем бы закончилась эта возня, если бы санитарка не догадалась дать ему кусочек отварного мяса. Маркиз давно не пробовал такого лакомства и, забыв про протез, стал его жадно жевать. Кот сразу почувствовал огромное преимущество нового приспособления. На его морде отразилась усиленная умственная работа. Он навсегда связал свою жизнь с новой челюстью. Между завтраком, обедом и ужином челюсть покоилась в стаканчике с водой. Рядом стояли стаканчики со вставными челюстями бабушки и отца. По нескольку раз в день, а то и ночью, Маркиз подходил к стаканчику и, убедившись, что его челюсть на месте, шёл дремать на огромный бабушкин диван. А сколько переживаний досталось коту, когда он однажды заметил отсутствие своих зубов в стаканчике! Целый день, обнажая свои беззубые дёсны, Маркиз орал, как бы спрашивая домашних, куда они задевали его приспособление? Челюсть он обнаружил сам — она закатилась под раковину. После этого случая кот большую часть времени сидел рядом — сторожил свой стаканчик. Так, с искусственной челюстью, кот прожил 16 лет.

Когда ему пошёл 24-й год, он почувствовал свой уход в вечность. За несколько дней до смерти он уже более не подходил к своему заветному стаканчику. Только в самый последний день, собрав все силы, он взобрался на раковину, встал на задние лапы и смахнул с полки стаканчик на пол. Затем, словно мышь, взял челюсть в свою беззубую пасть, перенёс на диван и, обняв её передними лапами, посмотрел на меня долгим звериным взглядом, промурлыкал последнюю в своей жизни песенку и ушёл навсегда».

Песню помню.

Из современного очень пробирает "Оркестр" от Сплина. Васильев все-таки мастер Слова.

Что до самого факта, так вынужденный Подвиг ленинградцев - печальный результат проёба других людей, щёконадувателей, которым голодать не пришлось. Подвига это никак не умаляет, но и конкретные имена виновников забывать не надо бы.

Валерий Кузнецов, сын Алексея Александровича Кузнецова, второго секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП(б), ближайшего помощника Жданова в годы войны, в 1941 г. - пятилетний мальчик, ответил на вопрос корреспондентки о питании ленинградской верхушки и столовой Смольного в период блокады:

«Я обедал в той столовой и хорошо помню, как там кормили. На первое полагались постные, жиденькие щи. На второе – гречневая или пшенная каша да еще тушенка. Но настоящим лакомством был кисель. Когда же мы с папой выезжали на фронт, то нам выделяли армейский паек. Он почти не отличался от рациона в Смольном. Та же тушенка, та же каша.

– Писали, что в то время, как горожане голодали, из квартиры Кузнецовых на Кронверкской улице пахло пирожками, а Жданову на самолете доставлялись фрукты...

– Как мы питались, я уже вам рассказал. А на Кронверкскую улицу за все время блокады мы приезжали с папой всего-то пару раз. Чтобы взять деревянные детские игрушки, ими растопить печку и хоть как-то согреться, и забрать детские вещи. А насчет пирожков... Наверное, достаточно будет сказать, что у меня, как и у прочих жителей города, была зафиксирована дистрофия.

Жданов... Понимаете, меня папа часто брал с собой в дом Жданова, на Каменный остров. И если бы у него были фрукты или конфетки, он бы наверняка уж меня угостил. Но такого я не припомню».
Отсюда

Просвещайся

Вечная память подвигу твоему, Ленинград!

Размещено через приложение ЯПлакалъ

И тут споры развели, блин. В музей блокады сходите что ли и подумайте как бы вы жили почти 3 года на четверть хлеба(если это можно назвать хлебом) в сутки.

Всем крайне советую книгу
Никита Ломагин: В тисках голода. Блокада Ленинграда в документах германских спецслужб, НКВД и письмах ленинградцев
https://www.labirint.ru/books/607740/.
Только документы. Простые и страшные.

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Только с возрастом стала понимать, ЧТО вынесли мои бабушки, дедушки и родители. Не могу без слёз смотреть "Балтийское небо", "Блокаду", да и другие фильмы о войне...Долгое время Мама ничего не рассказывала, только отмахивалась - было, прошло, нечего и вспоминать о плохом. А когда мои дети пошли в школу и им задали рассказ о родных, прошедших войну, мне всё-таки удалось её уговорить. Мотивировала тем, что её не станет, а мы и дети останемся в полном неведении о происходившем с нашими близкими. То, что мы тогда узнали, тянет на целый сериал! Что успела, я записала, пусть останется и внукам на память. И не дай Бог такому повториться! Нашей семье в чем-то повезло - там, в блокаде осталась только мамина мама Евдокия Григорьевна Попова. Судьба распорядилась так, что мы, долгое время живя рядом с Пискарёвским кладбищем, даже не предполагали, что бабушка похоронена там, поскольку семья проживала на Васильевском и тело муж отвёз на Смоленское. Когда стали доступны блокадные документы, мы и нашли её. Дедушка по отцу - пожарный, спасал город от огня, принимал участие в тушении самых серьёзных пожаров. Бабушку и отца вывозили из города по Дороге жизни. Мамины родители работали на заводе им.Калинина. Старший брат воевал на Синявинских высотах, умер уже после войны, от туберкулеза. А младших детей в конце мая 41-го отправили к бабушке в деревню на лето, под Дедовичи, на Псковщину. Но это отдельная тема. Наших родителей уже нет, не у кого спросить, некого расспросить. А мы стараемся сохранить их воспоминания и передать их дальше, в надежде на память наших потомков.

Симпатичная девочка, старательно исполняет. В "Зеленых цепочках" эта песня звучит гораздо пронзительнее:

Двоюродный дед там остался, на Волховском: в марте 1942 войска фронта пытались прорвать блокаду со стороны Погостья. Теперь меня зовут как его, и я старше почти в три раза...

Это сообщение отредактировал morro - 27.01.2021 - 13:06

Воспоминания жителей в день снятия блокады:

Александр Августынюк
Железнодорожник, писатель

26 января. Сегодня самый радостный день моей жизни! 26 января 1944 года — день освобождения от немцев моей второй родины — города Гатчино. В 19 ч. 50 м. передали это известие и сейчас салют из Москвы, в честь наших доблестных войск!

Гремят 12 залпов из 124 орудий — к горлу подкатываются слезы радости. Что бы в Гатчине не осталось, чтобы ни сделали немцы, но родная земля все равно останется. Я не знаю, кто и когда будет читать эти строки, но если он пережил 2½ года ужасов: бомбардировками, артиллерийских обстрелов, холода, и самого жуткого голода, он поймет мою радость. Год я ничего не записывал в эту тетрадь. Много было пережито. Каждый день грозил смертью, так как артиллерийские налеты врага были ежедневно, во всех районах, по многу часов подряд и даже круглыми сутками. Снаряды падали и во двор, где я живу и в соседние дома — ложились в 5–10 метрах от моего служебного здания, где осколками и взрывной волной вырывались рамы, двери, и пробивало стены.

За этот год от обстрела погибло много моих сослуживцев, одному из них оторвало голову летом на Невском. Каждый день в Ленинграде гибло от жестоких обстрелов сотни людей: у себя дома, в садах, в трамваях. Бессмысленные обстрелы превращали нередко толпу жизнерадостных людей, выходящих из театра, в кучу рваного мяса, оторванных голов…

Теперь все это кончилось. По улицам можно ходить свободно и не думать, что вот, вот убьет. На днях думаю поехать в Гатчину и увидеть, что там осталось.



Эсфирь Левина
Архитектор

26 января. Сегодня, 27/1–1944 года, снята блокада Ленинграда. Приказ Говорова и Жданова. Салют — 24 залпа из 324-х орудий. Я приподняла штору. За окном зарево — красное и зеленое — ракеты. Сердце, которое привыкло сжиматься, видя пламя над городом, не сразу последовало за разумом, который знал, что это салют победы. Вышла на улицу — раскаты залпов, трещащие и ослепительные букеты фейерверка, толпы у перекрестков, продавцы в дверях магазинов. Женщины: «Господи, вот счастья дождались», «стреляй, стреляй — нас не запугаешь».

Хождение сегодня до часа ночи — приказ начальника гарнизона. Обо всем этом нам сказали на работе — все ходили как пьяные.


Наталья Панченко
Студентка

27 января. Дорогой старый дневник! Не сердись на такие легкомысленные цвета в дневнике, но что делать? Мама сейчас пляшет яблочко, а незадолго до этого мы с папой отплясывали «русского» под «Кармен». И выпили ½ литра водки! И решили писать отошедшие с сегодняшнего дня в историю «Блокадные очерки»! Вчера я получила телеграмму от Ольги Крофт: «Наташка, ура, поздравляю победой, твоя Ольга. Ура!» А сегодня! Пришла я сегодня домой, а по радио счастливый и взволнованный Выгодский сообщает, что в 7.45 будет передано важное сообщение не из Москвы, а из Ленинграда! Из Ленинграда! Приказ войскам Ленфронта и нам, счастливым ленинградцам! Подпись Жданова, Говорова, Кузнецова… А потом салют из 324 орудий — 24 залпа. Мы моментально вылетели пулей втроем из дома и пошли… Отец с матерью пустили слезу… Я шла и тихонько повизгивала от счастья.

Блокада Ленинграда снята! Не прорвана, а снята! Совсем! И немцы теперь от нас за 65–100 км. И никаких выпускаемых ракет. Мы пошли по улице… Везде народ… На Введенской площади девушки кружатся, приплясывают и кричат что-то совершенно нечленораздельное. Идем по Кронверкскому. Люди стоят на панели, смотрят на освещенное небо, на сверкающий шпиль Петропавловки и тоже плачут… Дошли до мостов. И решили в первый раз за время войны пройти через три моста. И пошли. Хорошо так! Сегодня можно ходить до 1 часа. Это все самое главное. А теперь не главное: была я сегодня в госпитале. Очень понравилось мне там. Я полна впечатлений. Мне очень понравился там хороший, сильно раненый Вася и летчик Ванечка, который учился в Ейске с Вовкой Морозовым и Петей Стебневым. Он хорошенький… Потом есть там такой веселый «одессит», которого мне очень жаль, так как у него оторваны ноги. И еще есть славный мальчишка «орел Рокоссовского» — трепло отчаянное. Да там все хорошие очень. Ну, а вчера я забрала в канцелярии письмо Лившица, хотела ему отдать сегодня, а он уехал куда-то… Ничего не вышло. Ну, не буду больше писать, а то я с ума сойду. Теперь мой дневник должен вынести все мои бурные впечатления от дальнейших посещений госпиталя. Ура! До свиданья!

Павел Лукницкий
Поэт, прозаик, журналист

27 января. Вечер. Продолжаю запись мою в Ленинграде. Прослушав в Рыбацком приказ, я сразу же выбежал на дорогу: хотелось успеть в Ленинград к салюту. Случайная попутная машина санчасти. В кузове — бойцы в овчинных полушубках. Крик: «Стой! Стой!» Едва отъехав от села, машина резко останавливается: мглистую тьму далеко впереди рассекли огни начавшегося салюта. Все выскакивают на снег. Здесь темная фронтовая дорога, на которой остановились все машины двух встречных потоков. Напряженная тишина. А там, над Ленинградом, далекая россыпь взлетевших маленьких огоньков… Залпы трехсот двадцати четырех орудий катятся из города к нам через темные поля, под низким туманным небом, по извилинам заледенелой Невы.

Сотни разноцветных ракет, поднявшись в темной дали над громадами городских зданий, как экзотические цветы на тонких стеблях, изгибаются и медленно опадают. Мы, незнакомые друг другу солдаты и офицеры, чувствуя себя родными и близкими людьми, несказанно взволнованы этим зрелищем. Стоим, смотрим, молчим, и грудь моя стеснена, кажется, впервые за всю войну мне хочется плакать… Когда салют кончился, мы прокричали «ура!», жали друг другу руки, обнимались.

Полегли обратно в кузов грузовика, машина помчалась дальше. И я явственно ощутил себя уже в какой-то иной эпохе, за той гранью, которой был только что увиденный салют.

Лишь мы, ленинградцы, привыкшие к грохоту артиллерии и к разноцветию трассирующих пуль, можем понять всю огромную разницу между только что прокатившимися залпами и всем, что слышали до сих пор. Небо было словно приподнято красными, зелеными, белыми огнями, вспыхивающими над городом; от окраин Ленинграда в небо били лучи прожекторов, освещая густые тучи. На десятки километров вокруг виднелись сполохи прекрасного фейерверка. Снова и снова раскатывались громы залпов…

А сейчас, подготовив для передачи в ТАСС по телефону корреспонденцию, я слушаю радио у себя в квартире. Заслуженный хирург республики Иван Петрович Виноградов произносит речь: «…Я счастлив, что отныне и вовеки наш город будет избавлен от варварских обстрелов всякими „фердийандами“. Я счастлив, что моя коллекция осколков, извлеченных из нежных тканей детей, из тел наших женщин и стариков, не будет более пополняться. А сама коллекция пусть останется как свидетельство дикарских дел немецких захватчиков. Слава бойцам и офицерам фронта! Слава ленинградцам!..»

О боевых делах своего подразделения, участвующего в наступлении, рассказывают по радио старший сержант Муликов, офицеры и рядовые фронта…

Радость, счастье, ликование сегодня в нашем чудесном городе. Великое торжество победителей!



София Меерсон
Школьница

[Без даты]. Началось освобождение Ленинграда от вражеской блокады. Мы, ученицы 10 класса 169 средней женской школы Смольнинского района, днем — в школе, а ночью — в эвакогоспитале в Невской лавре, где работаем сандружинницами: регистрируем раненых, ухаживаем за ними, помогаем на перевязках, развозим по госпиталям. А утром снова в школу. Занятия никто не пропускает. В эвакогоспиталь бойцы попадают прямо с передовой. От них мы узнаем о грандиозном наступлении, развернувшимся под Ленинградом.


Евгения Шаврова
Школьница

28 января. Я еще никак не могу осознать, что блокады нет, что нет обстрелов, затемнения, бомбежек, что теперь всегда будет тишина. Вчера были на Марсовом поле, смотрели первый ленинградский салют. На морозе было даже жарко, все расстегнулись, никто не боялся простудиться, радость, конечно, описать невозможно. Долго не могли заснуть. Главное, не верится, что теперь тихо. Ведь так недавно еще мы прижимались к стенам домов, не могли поднять головы.

Ну как - же без вас, "знатоков" истории