147
За несколько месяцев пандемии коронавируса 22% иностранных рабочих вернулись из России домой – такие данные приводит МВД. Когда почти четверть трудовых мигрантов уехали, стало ясно, что мы нуждаемся в них больше, чем предполагали. Впервые руководители компаний заговорили о дефиците рабочей силы. Объясняем, почему сокращение квот на временное проживание иностранцев никак не влияет на количество трудовых мигрантов и почему их работа сейчас оценивается в несколько раз выше.
Дефицит кадров
Приток мигрантов из-за рубежа в Россию в январе–августе 2020 года сократился в 2,4 раза по сравнению с предыдущим годом – такие данные приводит Росстат в октябрьском обзоре. Если число прибывших сократилось почти на 12%, то число уехавших из страны мигрантов выросло на 15%.
Согласно исследованию Центра стратегических разработок, на которое ссылаются «Ведомости», около 40% российских компаний, которые нанимали на работу трудовых мигрантов, сейчас испытывают дефицит рабочей силы. При этом 35% респондентов отметили, что мигранты работают более результативно по сравнению с российскими гражданами. Каждый четвертый работодатель выделил более ответственное отношение мигрантов к работе и 19% компаний упомянули меньший процент увольнений среди иностранцев.
В Москве количество трудовых мигрантов снизилось с начала 2020 года на 40%.
18 октября мэр Москвы Сергей Собянин заявил телеканалу «Россия 1»:
«Есть проблема, связанная с тем, что в Москве стало заметно процентов на 40 меньше мигрантов. Это влияет на рынок труда и на то, что в коммунальной сфере, — на те должности, которые заняты временно. Это ручной труд, лопаты, метла, лом. Далеко не все москвичи готовы работать на таких работах».
Больше всего трудовых мигрантов работает в сферах ЖКХ, бытовых услуг и строительства.
«После закрытия границ некоторые работодатели из этих отраслей действительно фиксировали дефицит трудовых ресурсов», — комментировал ситуацию Кирилл Пуртов, руководитель департамента экономической политики города Москвы.
Проблемы с кадрами и отсутствие альтернатив мигрантам из Средней Азии испытывают не только столичные компании.
– В 2020 году мы все очень остро почувствовали дефицит кадров, – рассказывал на «Форуме 100+» Тимур Уфимцев, генеральный директор екатеринбургской строительной компании «Синара-Девелопмент». – На сегодняшний день этот дефицит остро ощущается – это вызывает вопросы и к системе профессионального технического образования, и к нашему менталитету: например, один из наших партнеров, который сейчас работает на дорожном строительстве, сказал еще в начале пандемии: «Сейчас я наберу славянских бригад». Таких бригад он набрал только одну – это на фоне тысяч безработных и огромной потери рабочих мест, – они [граждане России] на стройку не идут. Наверное, потому что это тяжело и плохо оплачивается. На сегодняшний день это проблема, с которой столкнулись не только дорожные строители, но и те, кто работает в системе благоустройства. Некому класть тротуарную плитку. То же самое касается отделочников. Это очередной вызов.
Стереотипы, которые не подтвердились
В начале пандемии СМИ писали, что страну захлестнет волна преступности, поднятая мигрантами, которые остались без работы и не смогли уехать из России. Высказывались опасения, что приезжие, у которых далеко не всегда есть доступ к качественной и своевременной медицинской помощи, будут распространять коронавирус. В итоге оказалось, что уровень преступности стал даже ниже, а за медицинской помощью иностранные рабочие исправно обращаются. Это же утверждает Евгений Варшавер, социолог и старший научный сотрудник РАНХиГС:
– Ситуация с преступностью и отсутствием обращений за медицинской помощью не подтвердилась ни на момент локдауна, ни после – ни в Москве, ни в целом по России, – говорит он.
Евгений Варшавер руководит группой исследователей миграции и этничности. Специалист считает: опасения, что трудовые мигранты, потеряв работу, начнут грабить и воровать, оказались беспочвенны. Евгений ссылается на данные МВД, согласно которым преступлений среди приезжих рабочих стало меньше, чем раньше. За мигрантами особенно пристально наблюдает полиция, а за два мелких административных правонарушения им грозит депортация.
Не подтвердились и страхи о распространении приезжими вируса. В интервью изданию Meduza Евгений рассказывал:
«...мигранты имеют худший доступ к медицинской помощи. Это действительно так. ... мигранты на эту тему испытывают что-то типа выученной беспомощности. Это когда вас куда-то не пускают или у вас что-то не получается — и вы даже перестаете пытаться это делать. Была опасность, что мигранты в свете коронавируса просто не будут обращаться за помощью. И в результате станут переносчиками и будут умирать чаще. Но этого не произошло. По нашим данным, мигранты чаще, чем не-мигранты, обращались в скорую при признаках коронавируса».
«В начале пандемии творились хаос и паника»
– Те трудовые мигранты, которые сейчас находятся в России, из-за того, что у них нет конкуренции среди других мигрантов, стали жить лучше, чем это было до пандемии, – рассказал 66.RU Евгений Варшавер. – Люди приезжают на разное количество месяцев, потом уезжают, но так как границы закрыли, новые рабочие не приехали, а те, что были в стране, за редким исключением, не уехали.
Спрос на неквалифицированную рабочую силу, по мнению исследователя, стал выше. Сейчас во всех сферах, где были задействованы иностранные рабочие, началась огромная недостача мигрантского труда – поэтому он стоит дорого.
«В начале пандемии творились хаос и паника: люди хотели уехать на родину, искали разные варианты, – рассказывает Нурзида. – Другое дело, что сейчас, находясь в странах исхода, они очень хотят уехать и с нетерпением ждут открытия границ, потому что там нет работы, нет денег и очень напряженная ситуация. Если бы границы открылись, никакого дефицита рабочей силы бы не было.
Есть дефицит рабочей силы, нам звонят работодатели с просьбой помочь найти работников. Недавно был запрос от деревообрабатывающего предприятия. У них нормальные приемлемые условия: проживание, питание, официальное трудоустройство, до этого у них работала бригада узбеков, их все устраивало, но в начале пандемии они уехали домой, а сейчас на это предприятие никого не могут найти».
По словам Нурзиды, зарплаты строителей и разнорабочих выросли в два раза по сравнению с прошлым годом. За смену в районе двенадцати часов сейчас зарплата порядка двух тысяч.
Рабочие места никто не «отнимает». Откуда дефицит?
Евгений Варшавер считает, что причины невостребованности простого физического труда у местного населения в его непрестижности:
– Мигранты работают для того, чтобы заработать денег, им все равно, чем заниматься. Человек, который у нас в грязном рабочем костюме живет с шестью мужчинами в одной съемной квартире, при этом в Таджикистане имеет трехэтажный дом. Прохожему, который идет на рынок Сортировки и смотрит на этого рабочего свысока, такой дом, скорее всего, даже не снился, потому что он живет в какой-нибудь малогабаритной квартирке. Мигранты приезжают, претерпевают, зарабатывают и реализуются уже у себя на родине, а местные реализуются здесь, поэтому они не могут пойти на такие работы – им, грубо говоря, зазорно это делать.
Организация, которой руководит Нурзида Бенсгиер, в том числе защищает права трудовых мигрантов. Они нередко подвергаются нападкам националистически настроенных граждан:
«Мы, правозащитники, часто сталкиваемся с недовольством некоторых молодых людей, которые упрекают нас в том, что мы защищаем права мигрантов и предаем интересы местных работяг. Нас упрекают в том, что мигранты отбирают рабочие места у местного населения. Но сейчас никто никакие места не отбирает – пожалуйста, работайте.
Один предприниматель очень четко объяснил, почему предпочитает мигрантов местным работникам: эти люди гораздо более трудоспособны – двенадцатичасовой рабочий день для них нормально выполним, в этих бригадах выше дисциплина – у них есть четкая иерархия и структура, они не пьют, в отличие от местных. Наши даже если месяц поработают «под контролем и пинками», как он говорил, то потом получают зарплату и все – месяц никого не жди».
Трудовая миграция от квот не зависит
На 2021 год в стране опять урезали квоты для мигрантов – такое распоряжение подписал премьер-министр России Михаил Мишустин. Речь идет о квотах на РВП – разрешение на временное проживание в России для иностранных граждан. Эта стадия предшествует получению вида на жительство или гражданства России. Каждый год свое количество квот устанавливается на каждый субъект РФ.
В 2021 году в России смогут временно проживать 39 325 человек – это почти в два раза меньше, чем в 2019 году: тогда в стране готовы были принять 60 000. В 2020 году Свердловская область принимала 1200 человек, на будущий год разрешение получат всего 800.
Больше всего квот на 2021 год получила Московская область – 2500, в Москве – 2000 и в Санкт–Петербурге – 1200. В Белгородской, Ростовской, Тульской областях и Ставропольском крае – 1000 человек.
Квоты урезали в том числе из-за ситуации с коронавирусом: миграционный поток практически остановился, государственные границы закрываются. Но сокращение квот никак не повлияет на количество трудовых мигрантов, которые работают по трудовым патентам. Почему – рассказывает правозащитница, директор Межнационального информационного центра Нурзида Бенсгиер:
– Квоты сокращаются не на трудовых мигрантов, а на возможность региону принять в свои ряды новых граждан со статусом «разрешение на временное проживание» – уменьшилось количество таких разрешений. Это одна из стадий перед получением гражданства Российской Федерации. На трудовую миграцию квот нет, и это на количестве иностранных рабочих в Свердловской области никак не скажется.
Положение мигрантов сейчас
Несмотря на указ Президента РФ от 18 апреля 2020 года о том, что трудовых мигрантов обязаны брать на работу без патента, на местах этот указ не всегда имел силу:
– Основная проблема состояла в том, что несмотря на федеральное решение о приостановке необходимости продлевать патент, работодателями на локальном уровне это не исполнялось, потому что обязанность платить налог по сути переложили с мигрантов на работодателей, – объясняет Евгений. – Это может быть и неплохо, но в результате была тонна злоупотреблений, связанных с этим. Без патента не брали на работу, хоть и обязаны были. Мигранты и сами боялись, что они сделают что-то не так и их депортируют.
Хуже всего пришлось женщинам: по словам Нурзиды, те из них, кто работал в сфере обслуживания и занимался клинигом, остались без работы.
Что дальше?
По словам Евгения Варшавера, все не так страшно – ни Урал, ни остальные регионы не останутся без низкоквалифицированной рабочей силы:
– Рынок постепенно определит новую стоимость труда. Может произойти некоторое замедление роста экономики, так как рост завязан на дешевой рабочей силе, по понятным механизмам, когда у тебя есть много дешевой рабочей силы, у тебя большая прибыль, которую ты, по законам капитализма, вкладываешь в расширение производства. Когда рабочая сила становится чуть дороже, соответственно, прибыли становится меньше.
Но в этом нет ничего криминального, и ситуация довольно быстро меняется. В кои-то веки мигранты оказались в плюсе. Совсем без специалистов ни одна сфера не останется, просто специалистов будет меньше, но людям будут больше платить. Можно осторожно спрогнозировать, что жизнь мигрантов будет немного лучше, считает социолог.
https://66.ru/news/society/236250/ Размещено через приложение ЯПлакалъ
yaplakal.com