124
Как тонко Солженицын манипулирует эмоциями читателя: повара, которые бьют зэков, описаны смачно - палачи, подлецы, грубые, наглые, сытые, несправедливые, нежатся в постелях (зэки ведь). Зато к зэкам-мусульманам, зарезавшим повара ножами за тычок, у Солженицына отношение другое, нежное: маленький чернявый "пацан"; не блатные какие-нибудь, а мусульмане, молящиеся перед закатом, вскидывая руки; у них есть старшие (воспитанные, уважают старших); спокойные от исполненного долга (это после убийства). И, конечно, все это происходит в "мордоровском" ГУЛАГЕ, который у Солженицына хуже фашистских концлагерей. Вот только могли бы молиться мусульмане вместе, ножи иметь и проскальзывать в соседний барак в фашистском концлагере?
«Много в лагере подлецов, но всех сытее, грубее, наглее — заведующий столовой Тимофей С… (не скрываю фамилию, а не помню). Его гвардия — мордатые сытые повара, ещё прикармливает он челядь палачей-дневальных. Он сам и эта челядь бьют зэков кулаками и палками. И между прочим как-то, совсем несправедливо, ударил он маленького чернявого «пацана». Да он и замечать не привык, кого он бьёт. А пацан этот, по-особлаговски, по-нынешнему, — уже не просто пацан, а — мусульманин. А мусульман в лагере довольно. Это не блатные какие-нибудь. Перед закатом можно видеть, как в западной части зоны (в ИТЛ бы смеялись, у нас — нет) они молятся, вскидывая руки или лбом прижимаясь к земле. У них есть старшие, в новом воздухе какой-то есть и совет. И вот их решение: мстить!
Рано утром в воскресенье пострадавший и с ним взрослый ингуш проскальзывают в барак придурков, когда те всё ещё нежатся в постелях, входят в комнату, где С…, и в два ножа быстро режут шестипудового.
Но как это всё ещё незрело! — они не пытаются скрыть своих лиц и не пытаются убежать. Прямо от трупа, с окровавленными ножами, спокойные от исполненного долга, они идут в надзирательскую и сдаются. Их будут судить».
Архипелаг ГУЛАГ. Часть 3. Глава 10.
yaplakal.com