Из мемуаров Хельмута Керна "Между Критом и Мурманском", во многом написанных на основе дневников полковника Карла Руефа из 143-го горнострелкового полка.
"Генерал Антон Хольцингер, бывший военный комендант Каринтии, был во время войны командиром батальона. Он вспоминает, как перед началом восточной кампании генерал Дитл собрал всех командиров рот своего корпуса в лагере под Киркинесом. Дитл боялся, что случайные люди и солдаты могут подслушать о чем будет идти речь и поэтому построил всех полукругом вокруг себя.
После этого он открыл им боевую задачу, которую должен был выполнить его корпус: Наступление по бездорожной, бесконечной арктической тундре на порт Мурманск.
"Дитл понимал, что задача очень сложная, но ее нужно было выполнить. Если наш корпус уничтожит две советских дивизии, сказал он, то путь в Советский порт на полярном море будет свободным. Дитл выразительно поднял кулак и в конце он восторженно прокричал: "Через три дня увидимся в Мурманске".
Но и через три года горные стрелки не были в Мурманске. Они его не достигли никогда. А тундра стала для тысяч солдат, братской могилой."
Из дневников Руефа.
"Когда разгорелась война против России, горнострелковый корпус генерала Дитля стоял на финской границе. Горнострелковые части должны были за один день пройти маршем по Финляндии и достичь границы с Россией. Так что до этого времени внезапность была обеспечена.
Через восемь дней после начала войны горнострелковые части перешли через русские пограничные позиции и начали наступление на Мурманск. Мы перешли реку Титовка; но на Западной Лице наступление остановилось. Напрасно мы пытались продвинуться вперед, тащя за собой батареи, по болотистой и заваленной валунами тундре.
Батальоны второй и третьей горнострелковых дивизий, под стальным градом советских батарей, несли большие потери на голых, не имеющих никакой растительности высотах в тундре. В наступлениях и при отражении контратак советских войск, батальоны потеряли более половины своего личного состава, некоторые подразделения были полностью уничтожены.
По все широте района боевых действий не было ни одного закрытого участка фронта. Штабы, войска связи, боевые обозы, огневые позиции артиллерии все время втягивались в кровавые рукопашные бои. Те, кто был ранен и кого не могли эвакуировать их товарищи, были для нас потерянными навсегда. Своими лопатами большевики разбивали черепа раненым солдатам. Раненые, которые были найдены после нашей контратаки, были изувечены до неузнаваемости.
Не было отвоевано ни сантиметра пространства на этой проклятой Лице, которая стала судьбоносной рекой для солдат из Тироля, Штайера, Каринтии и Зальцбурга, но и мы не отступили не на пядь. Эти горные стрелки стояли насмерть так же, как когда-то их отцы стояли на Изонцо.....
Все летние месяцы, не заходящее за горизонт солнце, и непрерывные контратаки противника не давали ни минуты передышки и постоянно держали в напряжении горных егерей. Ни разу не наступила спасительная темнота, чтобы можно было подвезти снабжение и эвакуировать раненых, которых выносили в тыл до 20 часов."