Если раньше милиционер обязан был возбудить уголовное дело по факту смерти, то сейчас такой обязанности обе стороны были лишены, и поэтому позволили себе довольно спокойно относиться к тому, чтобы пересдать смену. Все хорошо – ну, мало ли, почему там труп.
Причем тогда же была разработана очень хорошая инструкция, такой StatusPraesens, когда любого человека, подобранного на дороге (неважно, откуда он упал – с крыши или с крана, был утопленником, найден под кустом или, в том числе, попал в аварию), привозят в приемный покой, и на него заполняется карточка. Если при нем не находится документов, или он, например, находится без сознания и не может сказать, кто он такой, то тогда он идет как неопознанный. И вот этот неопознанный тоже не попадает в итоговую статистику.
Например, 25 человек было сбито машинной, но у всех 25 не было документов, и они все были без сознания, и никто из них не мог сказать, кто они такие, это 25 абстрактных трупов (ну, просто почему-то они трупы), и поскольку в конце рабочего дня врач не должен беспокоить дяденьку милиционера и говорить ему, что у него морг завален трупами, то, соответственно, дяденька милиционер не должен возбуждать уголовное дело. В конце концов, мало ли, по статье у него пойдет какое-то количество пропавших без вести.
Кстати, тоже интересная статья, сколько в нашей стране убийств, сколько пропавших без вести и сколько неустановленных захоронений, например, – удивительные цифры. Так, по сопоставлению данных получается, что в год у нас убивают где-то порядка (это не ДТП, это просто убивают) 150-200 тысяч человек, но по официальной статистике убийств у нас в стране где-то 17-18 тысяч. Но здесь же нет никакой системы, просто так получилось, что во времена мадам Арбидол был издан этот приказ.
Во времена мадам Арбидол был знаменитый конфликт с доктором Рошалем по поводу медицинских аптечек в наших автомобилях. Рошаль говорил, что они недостаточные, и даже если водитель не обладает навыками оказания первой помощи, то подвернувшийся под руку врач не в состоянии будет с этой аптечкой всерьез что-то предпринять. И поскольку Рошаль в принципе очень раздражал мадам Арбидол, то вот «на, Рошаль, утрись»: и в результате мы получили всего лишь бинты разной длины, из аптечки были убраны какие бы то ни было медикаменты. Спорно или бесспорно – не об этом сейчас, но, так или иначе, в результате реформы аптечек мы получили просто-напросто бинты, перевязочные материалы. Поэтому, по большому счету, ничего там предпринять не смог бы даже врач. Здесь тоже нет абсолютно никакой системы, это просто совпадение.
В те же времена была разработана транспортная стратегия Российской Федерации до 2030 года, где очень много написано по безопасности. Например, о том, что желательно, чтобы террористы не ездили по дорогам, чтобы террористы не проникали на борт самолетов, и если можно, не топили бы суда. Безопасности по медицинскому обеспечению дорог ни слова там не уделено. И как в Египте, где даже в пустыне Ливийской через каждый 50 километров – подстанция «скорой помощи», на которой стоят два «Mercedes Sprinter» последнего модельного года, отлично упакованных, и у каждого плечо 25 километров туда, 25 километров сюда, об этом ни слова.
А у нас в транспортной стратегии России есть необходимость иметь туалеты каждые 50 километров. Вот пописать – это очень важно, а врача на федеральной трасе быть не должно. И, опять-таки, в этом нет никакой системы. И даже когда ушла мадам Арбидол, человек с экономическим образованием, и на ее место пришла нынешняя Вероника Скворцова, доктор в пятом поколении, мы получили приказ Минздрава о реформе «скорой помощи». Теперь, в соответствии с этим приказом Минздрава, «скорая помощь» как подстанция «скорой помощи» не будет иметь кардиолога.
Вот раньше было как? Подстанция «скорой помощи» – и там было несколько специализированных бригад, в том числе кардиологическая. Врач приезжал на вызов, или, например, приезжал на дорогу, и видел, что здесь ДТП, здесь оторванная голова, здесь пятеро задавленных, а вот здесь кто-то посинел, и вот этот, который посинел, кажется, имеет признаки какого-то сердечного заболевания. И можно было позвать на подмогу из своей же подстанции «скорой помощи» специализированную бригаду, которая приезжала и оказывала кардиологическому больному вот эту тематическую помощь.
Теперь, согласно приказу Минздрава, будет просто консультант. Подразумевается, что человек приезжает, например, на ДТП (или в квартиру – неважно, куда), видит, что кто-то уже посинел. Ну, может, приступ? Звонок другу. Звонит другу на подстанцию и говорит: «Что-то он посинел». Он говорит: «А вот пульсик-то у него как? О, я тебе сейчас консультацию дам – точно мой. Это кардиологический случай, сейчас я тебе расскажу по телефону, как его лечить». И получается, что с 1 января 2014 года, когда этот приказ Минздрава вступит в законную силу, встреча пациента с кардиологическим диагнозом и кардиолога состоится только в приемном покое больницы, а на «скорой помощи» кардиолог к тебе уже не приедет.
Произошло это в качестве послесловия к реформе, которую затеяла мадам Арбидол, когда она перевела финансирование с прямой формы – из бюджета приходили деньги на здравоохранение, она завела эти деньги в Фонд обязательного медицинского страхования. Вот то самое треклятое ОМС.
А у ОМС точно такая же проблема, как у Пенсионного фонда: там хватает денег только на зарплату чиновникам, а вот на все остальное там должны быть какие-то поступления, страховые взносы на покрытие, а их нет. И для того чтобы хоть как-то вывернуться, пришлось, в том числе, писать новый Приказ по работе «скорой помощи», послесловием к которому и явилось как раз сокращение количества бригад и выкидывание под зад коленом кардиолога.
Это просто совпадение, в этом нет никакой системы, просто совпадение, что наша федеральная власть, как мне кажется, производит замещение коренного населения на гастарбайтеров, потому что они как раз не требовательны к наличию кардиолога в бригаде «скорой помощи». И по совокупности получается, что о нашем с вами здоровье, в общем-то, должны были беспокоиться федеральные власти, а они не собираются этого делать в принципе, но зато они очень неплохо при помощи различных финансовых схем работают с бюджетом, которого уже не хватает, в том числе, и потому, что появился финансовый посредник под названием Фонд обязательного медицинского страхования.
И «скорая помощь», как наш союзник в бедах, она потихонечку локализуется: из провинции она запирается по большим городам, а в больших городах она не содержит уже такого важного специалиста, как кардиолог.
И мадам Арбидол, теперь ставшая председателем Счетной палаты, прогнозирует, что с 2014 года произойдет ухудшение качества и снижение доступности медицинской помощи, и произойдет это как раз именно из-за недофинансирования того самого фонда, в который она и завела деньги, когда руководила Министерством здравоохранения.
Это просто совпадение, здесь нет никакой системы, здесь абсолютно неуместно говорить о геноциде коренного населения в угоду пришлому, здесь ни в коем случае нельзя говорить о том, что происходит умышленное уничтожение тех, кто еще остался в живых. И конечно, ни в коем случае нельзя говорить о том, что в этом и есть политика государства: чтобы люди как можно больше болели, чтобы ни в коем случае не доживали до пенсионного возраста и как можно быстрее уходили на покой либо в мир иной, не отягощая своими диагнозами экономику нашей страны. Тем более что никакой пользы этой экономике они не могут принести. И здесь абсолютно ни в коем случае, ни с какого боку, нет системы, это чистое совпадение, но, сожалению, достаточно печальное для нас с вами – и для водителей в частности.
источник
yaplakal.com